Текст книги "Деятельность светской и духовной власти по укреплению армии и флота России второй половины XIX – начала ХХ в. Монография"

§ 1. Августейшие полководцы и офицеры из династии Романовых второй половины XIX – начала XX в.

Среди августейших полководцев и офицеров второй половины XIX – начала XX в. наиболее известными, на наш взгляд, были пятеро:

Ил. 1. Император Николай II (Романов) (1868–1918)

1. Последний император России Николай Александрович Романов, являвшийся Верховным главнокомандующим русской армией и флотом в самый победоносный для России период Первой мировой войны. Основным его вкладом в дело руководства страной во время Первой мировой войны было принятие на себя летом 1915 г. верховного командования русскими войсками. Последний российский император обладал ценнейшими для военачальника качествами: высоким самообладанием и редкой способностью быстро и трезво принимать решения в любых обстоятельствах. И как только помазанник Божий встал во главе армии, счастье вернулось к русскому оружию. Когда весной 1916 г. по его воле в войска из Московского Кремля привезли Владимирскую икону Божией Матери, перед которой стали служить молебны, царь приказал начать наступление на Юго-Западном фронте, закончившееся большим успехом. Знаменательно, что, пока Николай II возглавлял войска, неприятелю не было отдано ни пяди земли [105, с. 21].

Кроме того, по инициативе Николая II в 1906 г. русский флот обрел новый вид вооружения – подводный флот Российской империи. При этом первыми подводными лодками становились бывшие миноносцы, подвергавшиеся перестройке и усовершенствованию.

Ил. 2. Великий князь

Николай Николаевич Романов Старший (1831–1891)

2. Великий князь Николай Николаевич Романов Старший, третий сын Николая I, имел придворное прозвище – дядя Низи. Всю жизнь посвятил военной карьере, прошел путь от капитана до генерал-фельдмаршала русской армии. Был очень популярен среди офицерства [3, с. 145].

С рождения великий князь был записан в лейб-гвардии Саперный батальон. 27 июля 1831 г. стал шефом лейб-гвардии Уланского полка, которым являлся до своей смерти.

Военную службу начал в 1851 г. в лейб-гвардии Конном полку. В 1852 г., в чине генерал-майора, великий князь был назначен генерал-инспектором по инженерной части (фактически – с 1856 г.), а также командиром бригады в 1-й легкой гвардейской кавалерийской дивизии. В дальнейшем вся военная деятельность Николая Николаевича была связана с переустройством вооруженных сил Российской империи, особенно в области инженерного дела и кавалерийской службы [87].

С началом Крымской (Восточной, или Севастопольской) войны Николай I послал великого князя вместе с его братом Михаилом в действующую армию. 23 октября 1854 г. Николай Николаевич прибыл под Севастополь накануне Инкерманского сражения, в котором принял участие. За отличие в этом сражении получил орден Святого Георгия 4-й степени. С января 1855 г. руководил всеми инженерными работами, укреплениями и батареями на северной стороне Севастополя на участке от Константиновской батареи до Микензиевых гор [87].

С 1856 г. командовал дивизией гвардейской кавалерии; с 1859 г. – командир гвардейского резервного кавалерийского корпуса; с 1861 г. – командир отдельного гвардейского корпуса.

В 1869 г. великий князь назначен командующим войсками гвардии и Санкт-Петербургского военного округа.

Во время Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. являлся главнокомандующим действующей армией на Балканах. В июне 1877 г. находился на рекогносцировке у Зимницы; в июле переправился через Дунай у Зимницы на Систово. Причем великий князь лично произвел тайную разведку берегов Дуная и выбрал место для переправы наших главных сил у Систова. При этом он отдал такие распоряжения, которые убедили всех, что переправа произойдет у Фламунды. Рано утром 16 июня началась переправа корпуса генерала Ф. Ф. Радецкого, и около часа дня наши войска уже утвердились на правом берегу Дуная. Вечером начальник штаба действующей армии, следивший за переправой, доложил великому князю, что Систово и окружающие высоты в наших руках. За этот успех великий князь был награжден орденом Св. Георгия 2-й степени, о чем ему лично объявил император Александр II, провозгласивший «ура» главнокомандующему и войскам [68].

26 июня 1877 г. было получено известие о взятии кавалерией генерала И.В. Гурко Тырнова, доставившее великому князю особое удовлетворение: и как главнокомандующему, и как генерал-инспектору кавалерии. Эта победа дала возможность изменить план кампании на более решительный. Движение к Тырнову было настоящим триумфальным шествием: восторг населения, уверенного в том, что с появлением русских турецкое иго навсегда ушло в прошлое, был неописуем: всюду раздавались радостные крики: «Да живет царь Александр, да живет царь Николай!» Художник Н. Д. Дмитриев-Оренбургский в 1885 г. посвятил этому эпохальному событию свою знаменитую картину «Въезд великого князя Николая Николаевича в Тырново 30 июня 1877 г.» (см. обложку данной монографии).

Вскоре была получена весть о взятии генералом Н. П. Криде-нером Никополя, но вслед за тем пришло известие о неудаче генерала Ю.И. Шильдер-Шульднера под Плевной. Это известие отразилось крайне неблагоприятно на состоянии здоровья великого князя: он почувствовал сильное недомогание, и только сочувственная телеграмма императора утешила его немного. Однако 19 июля от Н. П. Криденера была получена телеграмма о новой неудаче под Плевной: «Бой длился целый день, у неприятеля громадное превосходство сил, отступаю на Булгарени». В том бою русские потеряли свыше 7 тысяч человек.

Великий князь был крайне огорчен этой неудачей, но она побудила его к решительным действиям. Он телеграфировал императору о своем намерении «непременно еще атаковать неприятеля и лично вести третью атаку». Но так как император не согласился на третью атаку Плевны, то решено было действовать выжидательно, стараясь выманить турок из укрепленных позиций в открытое поле, а самим укрепиться в занятых пунктах. Между тем турки, воспользовавшись приостановкой действий нашей армии, 9 августа начали атаковать перевалы. Несмотря на большой перевес, все атаки турок на Шипке были отбиты и позиция удержана, но они расположились в горах, окружив наши войска полукольцом. Великий князь очень много выстрадал за эти тревожные дни [68].

Художник-баталист В. В. Верещагин, сам участвовавший во многих боях той войны, запечатлел поражение под Телишем 12 октября 1877 г., в котором почти полностью погиб личный состав егерского полка.

Ил. 3. В. В. Верещагин. «Побежденные.

Панихида по павшим воинам Гриницкого редута» (1877–1878 гг.).

Государственная Третьяковская галерея (г. Москва)

23 августа 1877 г. генералом М. Д. Скобелевым и князем А. К. Имеретинским после 12-часового штурма была взята Ловча (Ловеч), и великий князь, боевые силы которого увеличились в это время более чем на 80 тысяч человек, решился вновь атаковать Плевну. В присутствии императора 26 августа началась бомбардировка Плевны, продолжавшаяся до 30 августа, когда произошел общий штурм, не увенчавшийся успехом, несмотря на ряд энергичных атак наших и румынских войск. Это было самое кровопролитное сражение за всю войну. Осадные войска насчитывали 85 тысяч человек, в том числе 32 тысячи румынских войск. Три месяца русские войска осаждали Плевну. Только 27 ноября было получено известие о сдаче турецкого гарнизона под командованием Османа-паши. Как главнокомандующий Николай Николаевич тотчас выехал навстречу турецкому паше, протянул ему руку и сказал по-французски: «Браво, Осман-паша! Мы все удивляемся вашей геройской обороне и стойкости и гордимся иметь такого противника, как вы и ваша армия!» На следующий день в Плевне император Александр II собственноручно надел на великого князя Николая Николаевича ленту ордена Св. Георгия 1-й степени «за овладение твердынями Плевны и пленение армии Османа-паши, упорно сопротивлявшейся в течение 5 месяцев, доблестным умением находившихся под предводительством Его Высочества войск», а также наградил Георгиевскими крестами нескольких генералов. Николай Николаевич стал последним кавалером этой величайшей полководческой награды России [68].

Следующей важной стратегической задачей русской армии был переход через Балканские горы, что многие, в условиях начавшейся зимы, считали делом совершенно безрассудным. Утром 13 декабря генерал И. В. Гурко выступил за Балканы тремя колоннами, и после невероятно трудного похода через снежные горы, по обледенелым тропам, при жестоком морозе и вьюге, таща на плечах 4-фунтовые орудия, авангард западного отряда овладел выходами из Балкан, а кавалерия встала уже на Софийском шоссе. Неприятель был захвачен врасплох, благодаря чему русские войска потеряли всего 5 человек. Об этой радостной вести великий князь немедленно телеграфировал императору.

21 декабря было получено от И. В. Гурко донесение об окончательном переходе через Балканы. Это известие доставило великому князю огромную радость, так как новый успех наших войск давал ему шанс на славное окончание кампании, за которую придворные круги, печать, а за ней и значительная часть русского общества обвиняли великого князя. С переходом через Балканы, за которым последовали другие победы, а 24 декабря – взятие Софии, приближалось окончание всей войны. Тем более беспокоило великого князя положение отряда генерала Ф.Ф. Радецкого, которому предстояли действия на Шипке в очень тяжелой горной обстановке, а также беспокоила его крайняя необеспеченность войск самой необходимой одеждой, о чем он послал военному министру телеграмму: «Гвардейские войска остались в эту минуту – равно и офицеры и нижние чины – без сапог уже давно, а теперь окончательно без шаровар. Мундиры и шинели – одни лохмотья и то без ворса. У большинства белья нет, а у кого осталось, то в клочках и истлевшее. Прошу убедительно немедленной высылки всякого рода одежды и обуви для Гвардии. Даже турецкое одеяние, найденное и выданное офицерам и людям, уже все изорвалось при неимоверно трудных и гигантских работах перехода через Балканы. Прошу уведомить о сделанных вами распоряжениях. Сделайте мне этот подарок на праздники» [68].

28 декабря 1877 г. была получена депеша генерала Ф.Ф. Радецкого о сдаче всех турецких войск генерала Весселя-паши в количестве 10 батарей, 41 батальона и 1 полка кавалерии и занятии Казанлыка князем П. Д. Святополк-Мирским, а Шипки – М. Д. Скобелевым. Радость великого князя, а затем и всего войска и населения была чрезвычайная: звуки русского гимна, покрываемого неумолкаемым «ура», сливались с радостным перезвоном колоколов церквей, где совершались благодарственные молебны. Императору великий князь отправил телеграмму следующего содержания: «Армия Вашего Величества перешла Балканы, и русские знамена победоносно развеваются на всем протяжении от Софии до Казанлыка». В день нового 1878 г. император поздравил великого князя и прислал ему новую награду – золотую саблю, украшенную алмазами, с надписью: «За переход через Балканы в декабре 1877 года», выражая благодарность за которую великий князь телеграфировал государю, что ему эта «награда доставила огромное удовольствие, тем более, что получил ее сегодня в Казанлыке, после того как перешел лично Балканы».

Великий князь подписал в Андрианополе 19 января 1878 г. предварительные условия мира и заключил перемирие. Николай Николаевич был награжден орденом Святого Георгия [87].

10 апреля 1878 г. к великому князю прибыла болгарская депутация, вручившая ему для поднесения императору адрес с более чем 100000 подписей болгар и выразившая и ему лично «благодарность болгарского народа за великие труды и всякого рода трудности и опасности, перенесенные Его Высочеством во главе непобедимого русского воинства в войне за освобождение Болгарии» [68].

По окончании войны Николай Николаевич Старший был пожалован высшим чином русской армии – званием генерал-фельдмаршала.

Нужно отметить, что многие военные любили великого князя, считали его сердечным, внимательным, энергичным человеком, не лишенным чувства юмора, ценили его присутствие духа в сложных ситуациях. Отмечали, что он мог разговаривать на равных как со старшими офицерами (генералами), так и с младшим командным составом. С другой стороны, некоторые современники отмечали, что как стратег и тактик он не пользовался авторитетом, а больше действовал как расторопный администратор. И именно мужество солдат и подвиги офицеров принесли России победу, несмотря на далеко не блестящее стратегическое дарование командующего. Тем не менее план переправы через Дунай, равно как план зимнего перехода через Балканы всецело принадлежали великому князю [68].

С 1880 г. он был тяжело болен (злокачественная опухоль десны) и активной государственной и военной роли не играл. Умер великий князь Николай Николаевич Старший 13 (25) апреля 1891 г. в Алупке. Погребен в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга.

Ил. 4. Великий князь Михаил Николаевич Романов (1832–1909)

3. Великий князь Михаил Николаевич Романов, четвертый Младший сын императора Николая I, покоритель Кавказа, один из самых деятельных наместников в этой неспокойной части Российской империи.

В 20 лет великий князь Михаил был генерал-майором, командиром конно-артиллерийской бригады, генерал-фельдцейхмейстером. В этих чинах он и встретил Крымскую войну (1853–1856). Император Николай I, отправляя своих сыновей Николая и Михаила в действующую армию, напутствовал их так: «Если есть опасность, то не моим детям удаляться от нее, а собою подавать пример!»

Оба великих князя получили боевое крещение в военных действиях под Севастополем, в частности в Инкерманском сражении 24 октября (5 ноября) 1854 г. В тот день русские войска без должной подготовки атаковали позиции объединенного противника, но из-за густого тумана сражение разбилось на ряд отдельных схваток. Вооруженные новыми нарезными штуцерами, англичане и французы расстреливали атакующие колонны с большого расстояния, не давая сойтись в штыковом бою. Генерал князь А. С. Меньшиков утратил управление боем. Подоспевший 2-й французский корпус вынудил русские войска отступить, понеся серьезные потери. За отличие в бою у Инкерманских высот великий князь Михаил и его брат 7 (20) ноября 1854 г. были награждены орденом Святого Георгия 4-й степени. Михаилу Николаевичу орден был вручен «в воздаяние за мужество, оказанное им в сражении при Севастополе 24 октября, и за неустрашимость, коею он отличился при посещении после того Севастопольских бастионов и батарей, под смертоносным неприятельским огнем» [64].

Армия, да и Россия в целом оказались к Крымской войне не готовы. Время пребывания великого князя Михаила Николаевича на посту командующего всей русской артиллерией (с января 1856 по январь 1863 г.) совпало с периодом коренных реформ в русской артиллерии, вызванных, прежде всего, переходом от гладкоствольного к нарезному вооружению. В ходе этих преобразований было реорганизовано обучение артиллеристов, оборудовались новые артиллерийские полигоны, создан специальный артиллерийский комитет. Михаил Николаевич проявил себя в высшей степени вдумчивым и практичным руководителем. И в том, что российская артиллерия преодолела кризис, выявленный Крымской войной, – немалая, если не решающая, его заслуга.

Нарезные орудия сразу доказали свое преимущество перед гладкоствольными пушками. На вооружение русской армии они были приняты уже в 1858 г. – при равном калибре масса снаряда и дальность выстрела увеличились в два раза. В 1860-е гг. в войска начали поступать новые артиллерийские системы. В 1867 г. принята на вооружение трехфунтовая горная пушка, заряжавшаяся с казенной части, а не со ствола. А к 1870 г. артиллерийский парк русской армии был полностью переведен на нарезные стволы. Параллельно происходил отказ от использования при изготовлении стволов бронзы и переход на сталь. Впервые пушку со стальным стволом изготовил русский оружейник Яков Зотов в 1812 г., однако всесильный А. А. Аракчеев сумел доказать царю, что у подобного направления в развитии артиллерии нет будущего. В середине XIX в. идею перехватил Альфред Крупп. С 1877 г. орудия со стальными стволами появились и в России. Параллельно в России шли работы по созданию современных орудийных лафетов. Вот лишь краткий список людей, которые в той или иной степени работали на артиллерию в тот период. Математики Н. И. Лобачевский, П. Л. Чебышев, М. В. Остроградский занимались вопросами баллистики и теоретической разработкой принципов прицела. Химики Семён Панпушко и Дмитрий Менделеев занимались разработкой порохов, Григорий Забудский – взрывчатыми веществами. Металлурги Павел Аносов, Павел Обухов, Николай Калакуцкий вели исследования в области сплавов; уникальные многослойные стволы – детище Акселя Гадолина, идеи которого являются классикой по сей день. Появились совершенные прицелы, разработанные В. Петрушевским и С. Каминским [64].

Однако пушки не стреляют сами по себе. С совершенствованием пушек возрастали требования к офицерским кадрам. Благодаря хлопотам Михаила Николаевича в Петербурге было открыто новое учебное заведение – Константиновское артиллерийское училище. Офицеры повышали профессиональную подготовку в специально созданной школе. Большое внимание уделял Михаил Николаевич практической подготовке канониров. Артиллеристы постоянно упражнялись в стрельбе. Для поощрения самых лучших из них был учрежден специальный кубок генерал-фельдцейхмейстера.

В декабре 1862 г. великий князь был награжден орденом Святого Владимира 1-й степени – редкой наградой для членов императорской фамилии. Тогда же он назначается наместником на Кавказе и главнокомандующим Кавказской армией. Это был самый ответственный период жизни великого князя Михаила Николаевича. С 6 декабря 1862 г. по 27 июля 1881 г. пребывал он наместником на Кавказе; с 19 апреля 1864 г. был главнокомандующим Кавказской армией, а с 1865 г. – командующим войсками Кавказского военного округа.

13 (26) октября 1863 г. великий князь Михаил Николаевич был назначен шефом Нго Стрелкового батальона. В мае 1864 г. великий князь участвует в походе против горцев на Черноморском побережье Кавказа в районе Адлера. Именно в эти годы происходит окончательное «усмирение» Чечни и Дагестана. За Россией наконец закрепляются Предкавказье и Западный Кавказ. 15 (30) июня 1864 г. «за окончание Кавказской войны» Высочайшим манифестом Александр II жалует великого князя Михаила орденом Святого Георгия 2-й степени. Именно Михаилу Николаевичу довелось заканчивать длительную Кавказскую войну, налаживать в крае мирную жизнь. В качестве наместника он зарекомендовал себя отличным администратором, последовательным реформатором, чутко учитывающим местные особенности.

В это же время на Кавказе великий князь проводил реформы, которые в те годы велись по всей России: освобождение крестьян, реформа крестьянского и народного управления, судебная, административная и военная реформы, усовершенствование путей сообщения и реформирование финансовой сферы, а также преобразования в области судопроизводства. По словам С.Ю. Витте, великий князь Михаил Николаевич оставил о себе на Кавказе самые лучшие воспоминания.

Во время Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. великий князь стал главнокомандующим действующей русской армией на «азиатском театре» – Кавказской армией. Первый же удар, нанесенный по турецким войскам, стал для них полной неожиданностью. Имея подавляющее преимущество в силах, турки не ожидали нападения, поэтому в приграничных столкновениях потерпели ощутимые поражения. Впрочем, они оправились быстро, постепенно положение на Кавказском фронте выровнялось и даже стало клониться в пользу турецких войск. Тогда в район боевых действий прибыл Михаил Николаевич со своим начальником штаба генералом Н. Н. Обручевым. 27 сентября они стали готовить армию для нанесения сокрушительного удара по турецким войскам. Под их общим командованием в сражении 2 и 3 октября на Аладжинских высотах турецкая армия Мухтара-паши была полностью уничтожена. Турки потеряли 15 тысяч человек убитыми, а также всю артиллерию, которая досталась русским. Через несколько дней, 9 (22) октября 1877 г., за «разбитие наголову Кавказскими войсками армии Мухтара-паши в кровопролитном бою 3 октября 1877 г. на Аладжинских высотах и принуждение большей части оной сложить оружие» великий князь Михаил Николаевич был награжден орденом Святого Георгия 1-й степени. Так Михаил Николаевич стал 24-м кавалером высшего военного ордена Российской империи.

Опять же, по мнению некоторых современников, великий князь Михаил Николаевич не обладал талантами военачальника и не проявил на этом посту ни необходимой энергии, ни военного искусства. Ряд успехов Кавказской армии был в большей степени связан именно с деятельностью генералов, которые воевали на Кавказе рядом с ним. Штурм Карса, которым 6 ноября 1877 г. руководил М. Т. Лорис-Ме-ликов, но подготавливал великий князь, по сути, поставил точку в активных боевых действиях на Кавказе. За успешное руководство боевыми действиями на Кавказском театре военных действий 16 (29) апреля 1878 г., по окончании Русско-турецкой войны, 45-летний великий князь Михаил Николаевич был произведен в высший военный чин Российской империи – генерал-фельдмаршала, став последним представителем дома Романовых, пожалованным этим воинским чином. Никто больше не имел после Михаила Николаевича все высшие русские воинские и гражданские награды империи и чин генерал-фельдмаршала. Это был пик воинской славы великого князя [64].

В качестве генерал-фельдцейхмейстера он продолжал заниматься делами русской артиллерии. Служба великого князя Михаила Николаевича на этом посту проявила все присущие ему способности и таланты в военном деле. Артиллерия была перевооружена новыми орудиями образца 1877 г. с хорошими баллистическими качествами; в 1889–1894 гг. было сформировано пять мортирных полков по четыре-пять батарей в каждом; в 1891 г. – горно-артиллерийский полк, в котором испытывались горные орудия различных образцов.

Необходимо особо отметить исключительный авторитет великого князя Михаила Николаевича в клане Романовых. К его мнению прислушивались все. При этом сам он с подчеркнутым уважением относился к царскому авторитету. В последние годы жизни, начиная с 1903 г., будучи тяжелобольным и частично парализованным, большую часть времени он проводил на юге Франции, отойдя от государственных и общественных дел. В 1905 г. он вышел в полную отставку. Великий князь Михаил Николаевич скончался от паралича сердца 5 (18) декабря 1909 г. на 78-м году жизни. Умер он на своей вилле «Вейден» в Каннах, близ Ниццы. Со всеми подобающими почестями 23 декабря 1909 г. (5 января 1910 г.) прах великого князя Михаила Николаевича был захоронен в Санкт-Петербурге в Петропавловском соборе. Его смерть во многом ознаменовала приход новой эпохи, в которой ему уже не нашлось бы места [64].

Ил. 5. Великий князь Николай Николаевич Романов Младший (1856–1929)

4. Менее популярным в войсках был сын Николая Николаевича Старшего – великий князь Николай Николаевич Романов Младший, двоюродный дядя Николая II. За время Первой мировой войны дважды был главнокомандующим российской армией (до и после главнокомандования царя Николая II). Увы, ношу Верховного главнокомандующего он понести не смог, а впоследствии и вовсе оказался не достоин того высокого доверия и братской любви, которыми его всегда щедро одаривал царь [38, с. 5].

Во время февральского переворота 2 марта 1917 г., в числе прочих командующих фронтами, подписал телеграмму императору, в которой выражалось мнение о необходимости отречения от престола. В тот же день был вновь назначен Верховным главнокомандующим, но под давлением Временного правительства отказался от этого поста. Жил в Крыму, в имении Дюльбер. В 1919 г. эмигрировал на английском крейсере «Мальборо» в Италию, с 1922 г. жил во Франции. В 1924 г. принял от барона Врангеля руководство деятельностью всех русских военных зарубежных организаций (впоследствии – РОВС). В определенных кругах русского зарубежья считался главным претендентом на русский престол. Умер на своей вилле в г. Антиб [38, с. 23].

Ил. 6. Великий князь Олег Константинович Романов (1892–1914)

5. Геройски погиб на поле брани в самом начале Первой мировой войны великий князь Олег Константинович Романов, младший сын великого князя Константина Константиновича Романова. На войну юный великий князь отправился сразу же после выхода приказа о всеобщей мобилизации. Служил корнетом в Гусарском Е. И. В. полку, который вошел в состав 1-й действующей армии. Боевое крещение получил 6 августа 1914 г. в большом сражении под Каушеном в Восточной Пруссии. 27 сентября 1914 г., преследуя отступавшего неприятеля в направлении Владиславова, недалеко от деревни Шильвишки получил ранение в обе ноги. В условиях отсутствия в то время антибиотиков (они еще не были открыты) ранение оказалось смертельным. Великий князь скончался 29 сентября 1914 г., похоронен в Волоколамске на берегу реки Рузы. Место для могилы было избрано самим князем Олегом Константиновичем еще при жизни. Так сбылась его мечта посвятить все силы служению Родине [59, с. 319–323].

Имя этого достойного представителя царской семьи с благоговением повторялось как в аристократических кругах, так и в народе, а скорбящий отец не смог пережить горя и умер на следующий год после гибели сына. Страшная казнь в Алапаевске ждала братьев Олега – великих князей Игоря, Константина и Иоанна, разделивших горькую участь дома Романовых [59, с. 311].

В 1995 г. в Казани вышла книга «Князь Олег» – репринтное воспроизведение издания 1915 г. с предисловием и примечаниями протоиерея Игоря Цветкова (г. Казань), где приведена биография и дневниковые записи великого князя, рассказывается о его последних страдальческих днях. Издание иллюстрировано фотоснимками и рисунками. Это практически единственный источник, повествующий о жизни Олега Константиновича и всей семьи Константина Константиновича Романова.