Текст книги "Смерть на фестивале"

Парочка недолго пошаталась по бутикам, подшучивая и примеряя совсем не нужные им вещи. Под конец похода Мария все-таки приобрела маленький золотистый топик, а ее спутник купил полосатые шорты. Они вернулись к бару, расположились на том же месте и опять заказали по «Спритцу».

– А я у нас что-то этого напитка не видел нигде, – отложив соломинку и сделав большой глоток, проговорил Владимир.

– Ну здрасте, – усмехнулась Савелова, – его в Москве полно, только просекко столько не льют, жадничают, поэтому и вкус другой.

– Возможно, – философски процедил парень и посмотрел игристый коктейль на просвет.

Погода стояла пасмурная, хотя дождь так и не пролился. Облака были такими плотными, что разобрать, в какой стороне скрывается солнце, было совершенно невозможно.

– Послушай-ка! – Владимир поднял руку, приглашая прислушаться. Со стороны моря донеслись звуки электрогитары, барабаны рассыпались дробью, звонко цокнули тарелки, «Раз, раз», – проговорил в микрофон мужской баритон.

– Кто-то инструменты настраивает.

– К концерту готовится, – подхватил парень.

– Пойдем посмотрим на местных оркестрантов, узнаем, может, что-то интересное будет. Все равно делать нечего. – Мария поднялась из-за столика.

Владимир быстро заплатил по счету, и они направились в сторону, откуда плыла на этот раз стройная и, как им показалось, знакомая мелодия.

Здание, откуда неслась музыка, оказалось довольно неприметным рестораном на взморье. Но когда они вошли внутрь, их взгляду предстал просторный зал, по кругу уставленный столиками, шикарный мраморный пол с крупным геометрическим рисунком, сходившимся лучами в самом центре. На маленькой сцене репетировало трио музыкантов.

– И что теперь? – тормознул парень. – Как мы без переводчика? Хотелось бы узнать, что здесь будет и когда.

– А мне кажется, все понятно. Скорее всего, они к сегодняшнему вечеру готовятся, на танцах будут играть.

Мужчина, возившийся с усилителем звука, оставил провода и подошел к ним.

– Добрый вечер. – В Италии так начинают приветствовать друг друга уже после двух часов дня. – Чем могу помочь? – произнес он по-итальянски, откровенно разглядывая Савелову.

Женщина посмотрела вопросительно на своего приятеля. Было ясно, что заданный вопрос она не поняла.

– Он доброго вечера пожелал, – перевел Владимир.

– Ну, это я и без тебя сообразила. А о чем спросил-то? – проговорила она и заученным жестом поправила волосы.

– А, иностранцы, – догадался мужчина и повторил свою фразу на английском.

– Вы к какому-то празднику готовитесь или к танцевальному вечеру? – довольно сносно произнес английские слова Владимир.

– Мы послушать хотели, – вставила актриса.

– Здесь каждую субботу живая музыка в нашем исполнении и танцы. – Он обвел рукой свободную площадку в центре, как будто хотел показать непонятливым иностранцам «видите, как места много, вот здесь у нас вечера проходят». – А послушать приходите попозже, к восьми вечера. – Мужчина оценивающе поглядел на Савелову.

– А что, придем! Посмотрим, как в Италии народ отдыхает! – по-русски заверещала Мария и зачем-то тряхнула головой, как лошадь.

– Можно и посмотреть, – согласился Владимир, подхватив женщину под локоть. – До свидания, до вечера! – попрощался он с музыкантом.

Добравшись до своей гостиницы, они тут же завалились на кровать в номере Савеловой, включили телевизор «для фона» и захрустели гриссини.

– Вся постель опять в крошках будет, – пожаловалась Мария, больше для проформы, и стряхнула с покрывала кусочки хлеба.

Они с первого дня подсели на эти хрустящие палочки, как только попробовали их в ресторане, где те стояли в пакетиках на каждом столике, чтобы оголодавшие посетители могли пожевать, ожидая заказанные блюда.

– А мне все-таки любопытно, с кем это наша Ванесса в город ходила, – проговорила актриса, вытащив из пачки очередную гриссини. – А ведь так домой рвалась. Да и мужчина, который с ней был, странный какой-то.

– Чем же странный-то? Мы его даже не разглядели. – Владимир откусил сразу от двух палочек, крошки полетели во все стороны и рассыпались по покрывалу.

– Все, иди к себе, собирайся, да и я душ приму. – Савелова столкнула парня с постели.

– Как скажешь, – миролюбиво согласился парень и, захватив пакетик, двинулся к выходу. – Зайду через час, – предупредил он.

Когда они вернулись к ресторану, его было не узнать. Над дверью зажглись веселые мигающие гирлянды, весь двор был запружен машинами, а ко входу тянулся длинный темно-красный палас.

– Вот и по красной дорожке пройдешься, – подшутил Владимир.

– Ну-ну, – процедила актриса, не принимая его шутку.

– А-а! Вот и наши русские гости! – к ним подкатился круглый и полнолицый хозяин заведения.

– Нас, оказывается, ждали и уже узнали, что мы русские, – понял его приветствие Владимир.

– Ты скоро переводчиком сможешь работать. – В голосе актрисы почувствовалась зависть.

Действительно, парень уже неплохо понимал простые фразы, что все еще не удавалось Савеловой.

Выпятив грудь, хозяин провел их к столику, который находился недалеко от сцены.

– Наверное, они выведали, что мы из киногруппы, и наше посещение для них хорошая реклама, – проговорила актриса и вальяжно присела на выдвинутый для нее стул. – Боже мой! Да здесь одни стариканы! – оглядевшись, недовольно процедила женщина.

– Да это клуб «Кому за пятьдесят», – хихикнул приятель.

– Что, серьезно? – сразу поверила Савелова, подумав, что тот смог прочесть и перевести одну из надписей при входе.

– Да нет, это я так схохмил.

И правда, народ, находившийся в зале, был в основном преклонного возраста, хотя смех и яркая одежда поначалу помогала обмануться.

– Вижу только два столика с молодежью. Наверное, случайно сюда попали, – констатировала Савелова.

– А мне все равно, я есть очень хочу. Поужинаем и уйдем. Что нас здесь держит? – Парень открыл меню, предусмотрительно оставленное хозяином. – Жаль, что картинок рядом с названием блюд нет, не пойму я этих слов, – нахмурился Владимир, – а есть очень хочется.

– Давай официанта позовем, может, он на английском объяснит, – предложила женщина, но к ним уже вернулся хозяин.

– У нас только рыба и морепродукты, – произнес он на итальянском и смешно показал ладошкой плывущую рыбу и растопырил пальцы, изображая щупальца каракатицы. – Предлагаю вам взять меню дня. Все сегодняшнего улова, а сюда входит полный ужин – первое, второе и десерт.

– Ну и отлично, о'кей, – согласно махнул головой парень.

– Ты что, уже заказ сделал? И что мы есть будем? – заволновалась Савелова.

– А черт его знает! – развеселился Владимир. – Что-то рыбное, я так понял.

– А что меня не спросил, что я хочу? – надула губы Мария.

– Так чего спрашивать-то, если я перевести не смогу! А потом, это рыбный ресторан, так что альтернативы все равно нет.

– В принципе это неплохо, только… – Ее слова утонули в громкой музыке, грянувшей со стороны сцены.

К микрофону подошел мужчина, который приглашал их на вечер. Стараясь перекричать оркестр, он, видимо, заявил об открытии танцев, и почти сразу же на танцполе показались пары.

– Да здесь оглохнуть можно, – недовольно заявила актриса, но музыку быстро смикшировали, и они с Владимиром стали лучше слышать друг друга.

– Это они в начале так бахнули, а теперь вполне терпимо. – Актер закрутил головой, разглядывая танцующих. – Да, и вправду одни пенсионеры. Получишь оглушительный успех, конкуренток практически нет, – фыркнул он.

– Эй, ты чего лепишь! – вспыхнула Савелова, не поняв юмора.

Их перепалку прервал официант, принесший тарелки с пастой, откуда торчали маленькие светлые и более крупные темные продолговатые ракушки.

– Это что такое?! Горячее сразу? А закуска где? Ты что, не заказал, что ли? – возмутилась женщина.

– Откуда я знаю? Значит, надо было Ванессу не отпускать, он же сказал вроде, первое второе и третье.

– Вот именно! У них же первое – это и есть паста.

– Все, давай есть уже. – Владимир накрутил спагетти на вилку.

– А я закуску хотела, – не унималась актриса, но быстро последовала примеру приятеля и подцепила мидию.

Хозяин принес увесистый графин домашнего вина и разлил по бокалам. Музыка растекалась по залу совсем не громко, пары плавно двигались и тихо шуршали по мраморному полу, а из открытой двери залетал приятный морской ветерок.

– Красота! – проговорил парень мечтательно, прожевывая спагетти.

– Да… – протянула Мария. – Никогда бы не поверила, что мне может понравиться сочетание макарон и морепродуктов, а, оказывается, такое объедение!

– Это от того, что соус острый и с помидорчиками, а сами спагетти al dente, – заключил Владимир.

– Это еще что такое, «аль денте»? Это ты где услышал?

– Означает «на зуб», или просто твердые. Для нас как недоваренные, а мне по вкусу.

– И мне. – Благосклонно согласилась Савелова. – А то у нас в кашу все превращается.

– Так-так, молодцы, вы, я вижу, у нас совсем освоились! – за спинами у актеров раздался знакомый начальственный голос. – А где же Ванесса? Или вы без нее справляетесь?

Савелова и Владимир почему-то сжались, как по команде. Мария опомнилась первая.

– Да? Что такое? – развернулась она к непонятно откуда взявшемуся продюсеру Клавдио Консоли.

– Отдыхаем? – продолжал он, хотя было заметно, что актриса его понимает плохо. – Так сказать, в простой народной атмосфере. А почему именно это место выбрали? – задал он странный вопрос.

– А что, нельзя? – по-мальчишески ответил парень, догадавшись, о чем их спрашивает Консоли.

– Да ну, что вы! Конечно, можно. Разрешите вас пригласить на танец! – Он нагнулся, протянул руку к Савеловой и даже прищелкнул каблуками.

Актриса тут же сообразила, что от нее хотят, и радостно поднялась с места.

– Давай, давай, твой выход! – буркнул Владимир.

Оркестр заиграл твист, и Консоли, уже выведший актрису в центр, казалось, опешил и стушевался.

Мария, почувствовав внимание зала, наоборот, ощутила себя в родной атмосфере и, тряхнув головой, улыбнувшись вдруг весело и задорно, начала двигаться в такт музыке, не дождавшись, когда придет в себя продюсер. Танцевала она так ловко и грациозно, что многие пары, заглядевшись, остановились.

Крупный и неповоротливый Консоли с трудом попытался что-то изобразить, но получалось неуклюже и нескладно. Тогда он перестал представлять танцора, а начал подыгрывать Марии. Продюсер заходил кругами вокруг актрисы, похлопывая в ладоши и посмеиваясь над собой. Он не переставал дергать коленями из стороны в сторону, что, по его мнению, являлось основным па твиста. Савелова совершенно преобразилась – из надменной и напыщенной вдруг стала естественной и задорной. Владимир привстал, так как народ загородил обзор, и с насмешкой посмотрел на происходящую сцену.

Музыка утихла. Консоли привалился к ближайшему столу и, шутливо открыв рот, начал обмахиваться рукой, показывая, как его уморила актриса. Мария, успевшая прокрутиться на последнем такте, замерла на танцполе в эффектной позе. Раздались аплодисменты, она мило поклонилась.

– Это победа! Даже если ты не войдешь в историю кинематографа, в этом городке тебя все равно запомнят надолго, – cъехидничал парень, подставляя стул Савеловой.

– Да, это было неотразимо! – проговорил продюсер и плюхнулся рядом. – Надо сказать режиссеру, чтобы дал вам потанцевать в нашем фильме. Там ничего подходящего нет по сценарию, не помните?

– Нет, к сожалению, – отозвалась актриса.

К ним подскочил довольный хозяин.

– Просто бесподобно! Восхитительно! Какая пластика! – Казалось, он задыхался от дифирамбов.

– Это главная героиня нашего фильма, – похвалился Консоли, – ее русское имя – Мария, – представил он Савелову.

– А я Алессио Джакомелли. Боже мой, какая честь! – выкрикнул хозяин и, вцепившись в руку актрисы, приложился губами.

– Ну вот, опять эти итальянские штучки, – проговорил по-русски Владимир, – и поесть спокойно не дадут.

– Да ты уже все подчистил. – Савелова посмотрела на его пустую тарелку и попыталась выдернуть кисть из хватких рук Алессио.

– Может быть, вы музыку хотите заказать? Есть какие-то предпочтения? – поинтересовался хозяин по-английски и наконец отпустил актрису.

– Да нет, спасибо. Было бы неплохо, если бы принесли второе, – ответил за двоих Владимир.

– Да, второе, – подтвердила женщина, видимо, не совсем разобрав изначального вопроса.

– Конечно, конечно, – засуетился тот, – сейчас официант все подаст. – Он отодвинулся от стола, сделав непонятный жест продюсеру.

– Да и я пойду, не буду вам мешать, – поднялся Консоли, – приятного вечера. – Он двинулся к выходу.

– Слава богу, что к ручке не приложился, а то еще на полчаса завяз бы, – съязвил парень.

– А мы что, спешим? – ехидно поинтересовалась Савелова. – Да и следующее блюдо еще не принесли.

Они досидели до самого конца, когда усталые оркестранты стали собирать инструменты, а гости ресторана неторопливо потянулись на улицу.

Перед уходом они помахали музыкантам, те ответили и заулыбались.

– Заходите еще! – крикнул тот, что первым пригласил их на вечер.

– Спасибо, но вряд ли получится! – откликнулся Владимир.

– Симпатичный ресторан и еда вкусная, – проговорила актриса, выходя в холл, – а нас все в какую-то дыру возили обедать.

– Согласен, – ответил парень, остановившись у цветных объявлений и афиш, висевших на стене. – Посмотрим, какие у них здесь еще мероприятия. Может, и правда еще придем.

– Да когда? Мы же уезжаем через три дня, – вздохнула Мария, но тоже притормозила и стала рассматривать плакаты.

– У них здесь что, и детские утренники проводятся? – удивился Владимир.

– Да, да, – послышался сзади голос хозяина, который увидел, как они уставились на афишу с яркими шариками, – по выходным в несезонные месяцы народу нет, вот и приходится выкручиваться. Приходите, будет весело! Аниматоры у нас очень смешные – не только детям, но и взрослым нравятся.

– Да нет, спасибо, – на всякий случай ответил Владимир, не очень-то разобрав фразу.

– Это у нас сегодня случайный выходной выдался, но больше такого не повторится, – раздался голос, непонятно откуда взявшегося Консоли. Обняв обоих актеров за плечи, он аккуратно направил их к выходу.

– Он же ушел вроде, – изумленно прошептал Владимир и вывернулся из-под руки продюсера.

– Ну да, – подтвердила Савелова.

– Дорогу найдете? Здесь рядом совсем, вверх и налево, а как до фонтанчика дойдете, вправо метров двести по прямой. – Он опять подтолкнул их в нужную сторону. – До свидания!

– До свидания! – недовольно ответила женщина. – Может, он нам еще укажет, во сколько спать ложиться?

– Или зайдет в номер проверить, – хохотнул актер.

Они быстро добрались до фонтанчика и остановились в раздумье. Стало совсем прохладно, из придорожных кустов слышались странные ночные звуки, вдоль переулка влажным облаком поднимался промозглый туман. Не верилось, что только что они сидели в теплом многолюдном месте, где играла музыка и раздавался смех.

– Нам направо, кажется? – Савелова заглянула в следующий переулок и поежилась.

– Да, правильно, – Владимир подхватил ее под руку, прижал к себе, – так потеплее будет.

– Ну-у-у, – протянула актриса и отстранилась.

Парень не успел ответить, как совсем рядом с живой изгородью что-то зашевелилось. Они застыли, раздался оглушительный треск, и из густого колючего кустарника прямо на них прыгнула взъерошенная кошка. Савелова отскочила и потянула за собой приятеля, и они, не сговариваясь, припустились по темной улочке. Они бежали, не сворачивая и задыхаясь от холодного промозглого воздуха. У своей гостиницы они оказались очень быстро. Остановившись у входа, они одновременно захохотали.

– А ты-то как рванула! И даже не споткнулась на каблучищах-то! – проговорил Владимир сквозь смех.

– Разве это каблук… – возразила актриса, приподняв ногу, на которой красовалась туфля со шпилькой в десять сантиметров. – Хорошо, что ни в одну из колдобин не попала!

– Да уж, в такой-то тьме могла бы запросто и ногу сломать… И был бы съемкам в Италии конец, – подколол парень.

– Все, проехали! – остановила она его разглагольствования. – Расходимся по номерам. Спокойной ночи!

– Спокойной, – удрученно ответил Владимир и направился на свой этаж.

Глава 3

Самолет был не полон, и Лола с удовольствием вытянула ноги под пустое переднее кресло. Она так намаялась за предыдущий день, что даже не открыла компьютер и продремала почти весь полет. Рейс был до Санкт-Петербурга, от которого Горск находился совсем близко.

Журналистка была довольна собой. Она успела подготовить небольшой анонс для своей передачи «Четвертая апелляция». Дана, ее верная помощница и подруга, прочтет его на фоне кадров Агриженто, родного города Ванессы. Лола еще раз переговорила с адвокатом и наметила план действий, нашла в интернете фотографии режиссера и продюсера итальянской группы, изучила сведения о нем. Не получилось обнаружить хороших видеоматериалов о Горске, на которые хотели наложить короткий рассказ о смерти Ванессы, подкрашенный сомнениями в самоубийстве девушки.

Сделали «как всегда»: отыскали кадры обычного провинциального города, каких много в России, и решили дать общий план в надежде, что для итальянского зрителя прокатит и так, а русские, проживающие в Италии, не успеют разглядеть детали. Все остальное тоже сложилось удачно: у мамы в жюри кинофестиваля Горска оказались знакомые, и они не только заказали Лоле ту же гостиницу, в которой проживала Ванесса, но и смогли сделать ей аккредитацию на само мероприятие в качестве гостя. До конца фестиваля оставалось еще три дня, и журналистка надеялась, что сможет вникнуть в его обстановку, возможно, разгадать связи между участниками и Ванессой и, может, даже успеть посмотреть парочку фильмов.

Адвокат должен был приехать через день, и Лола хотела с пользой провести это время. У нее был готов план действий, но она знала, что вряд ли все пойдет, как намечено. Как она поняла при последнем разговоре – официальное поручение Валотто состояло в том, чтобы отправить тело бедной девушки на родину, а для работы с российскими правоохранительными органами и для ведения самого расследования у него не было никаких полномочий. Но он пребывал в абсолютной уверенности, что полиция так или иначе обязана дать ему пояснения и даже ответить на его вопросы. Они оба решили, что лучший способ узнать как можно больше – вести себя так, будто у них есть все необходимые разрешения, надеясь на то, что в небольшом городке официальные органы не очень разбираются в правах иностранных адвокатов.

Перед самым отъездом Никола еще набросал аргументов в пользу версии об убийстве. Первой был пропавший компьютер, второй – то, что Агриженто, где проживала Ванесса, занимает первое место в Италии по безработице, мафиозным структурам и количеству мигрантов на душу местного населения. Так что человек, получив интересную работу и возможность уехать из этого города, скорее всего, оставил бы любые мысли о сведении счетов с жизнью.

– Если бы она от отчаяния в Агриженто повесилась, я бы тебя сам никуда не пустил. Вероятность того, что кто-то убил обычную девушку, ведущую заунывную жизнь в задрипанном местечке, нулевая. Этот город, кажется, и по самоубийствам на одном из первых мест. А в данном случае все по-другому: у девушки появилось будущее, о котором многие ее друзья могли только мечтать. Зачем ей было убивать себя, особенно если учесть, что о несчастной любви здесь тоже речь не идет? – заключил Никола и чмокнул Лолу в щеку. – Конечно, мне не хочется, чтобы ты уезжала, но родители Ванессы правы: без тебя с этим делом один адвокат не справится. Очень жалко, – добавил он тихо.

Лола очень давно была на Сицилии и проездом в Агриженто – маленьком городишке, расположенном на холме перед морем, но таких подробностей о нем не знала. «Хорошо иметь под рукой бывшего сыщика, который снабжает тебя информацией», – отметила про себя журналистка. Ей уже не хватало Николы. Она вспомнила, как крепко он поцеловал ее на прощание, как будто поставил печать «моя», и совсем загрустила. «Ну-ну, не расслабляться», – прошептала она по-русски. Необыкновенное воздействие Капелини на нее все не прекращалось.

– Пристегните ремни. – Мелодичный голос стюардессы вывел Лолу из дум.

Послышался звук выпускаемых шасси, самолет пошел на снижение.

Она очень быстро прошла паспортный контроль и таможню и остановилась в зале прилета, решив подсоединиться к Wi-Fi аэропорта, чтобы проверить новые сообщения. Не успела она это сделать, как ее мобильник дернулся и зазвонил.

– Это Ольга Николаевна? – уверенно спросили в трубке.

– Да, – удивленно ответила она.

– Вы багаж получили уже, выходите?

– Да. А кто это?

– Я один из администраторов фестиваля, я на «Рено» серебристого цвета, номер 377. Сейчас к вашему выходу подъеду. У вас же международный рейс из Рима?

– Ну да, – обалдело сказала Лола.

«Здорово мама постаралась! Значит, доставят прямо до места, – обрадовалась журналистка. – Теперь надо будет опять привыкать к имени Ольга, да и к отчеству, которого в Италии просто не существует, и до самой старости все зовут друг друга Тина, Лара и Бея».

Народу было немного, и на выходе Лола сразу увидела блестящий на солнце автомобиль и вихрастого паренька в синей майке с надписью «Взгляд в мир», названием фестиваля. Он сразу выделил ее среди людей, подбежал, схватился за сумку.

– Здравствуйте, с приездом! Давайте быстренько загрузимся. – Он положил сумку в багажник. – Других вещей нет у вас, я так понимаю. – Он оглянулся на всякий случай.

– Нет, – весело подтвердила Лола, вдруг почувствовав непреодолимую радость и совсем забыв о скорбной причине своего путешествия.

«Это, наверное, оттого что я на Родину приехала», – подумала она.

Солнце брызгало в глаза, заставляя зажмуриться, машина мягко летела по нескончаемым развязкам, а паренек болтал, не замолкая.

– Через полтора часа уже на месте будем, и вам сразу к орггруппе надо будет подняться, она на последнем этаже гостиницы находится. Там вам бейджик выдадут и все, что положено. Фотографию свою вы отсылали? – осведомился администратор.

– Нет, – обескураженно произнесла Лола. – У меня и не просил никто.

– Ничего страшного, – успокоил парень, – значит, на месте сделают. У вас отель «Парус», на берегу залива стоит. – Он наконец затих.

Они выехали из города, и Лола приоткрыла окно – в салон тут же ворвался терпкий запах освободившейся от снега влажной земли, смешанный с только что распустившейся зеленью.

«А в Италии нет таких ароматов, и времена года походят один на другой, а вечнозеленые растения никогда не пахнут такой одуряющей свежестью», – думала Лола. Она вспомнила, как ей не хватало там настоящей зимы, и чтобы почувствовать подлинный Новый год, она всегда старалась уезжать в горы. На смену радости медленно заползла грусть – Лола представила, как Никола придет с работы, один сядет ужинать, как нехотя будет пережевывать приготовленную домработницей еду…

– Вы гость нашего члена жюри документального кино Галины Гуляевой, я понял правильно? – Администратор прервал ее размышления.

– Да, – протянула Лола, узнав знакомую фамилию маминой подруги.

– Вам, скорее всего, кроме завтрака, обед и ужин положены, – заключил паренек.

«Вот это да! – удивилась про себя Лола. – А мама меня ни о чем не предупредила. Или сама не знала подробностей? Вряд ли у меня время найдется на ежедневное посещение ресторана», – прикинула она, но не стала расстраивать жизнерадостного админа, а только согласно улыбнулась. «А почему бы не разузнать у него о произошедшей трагедии? Понятно, что ее постарались замять как можно быстрее, чтобы не омрачать весь праздник, но что-то он должен знать».

– Я слышала, у вас несчастье произошло на фестивале, – начала Лола.

– Это вы что имеете в виду? – напряженно спросил администратор.

«Не хочет говорить», – сразу поняла Лола, но продолжила.

– Девушка с моста бросилась. Она из итальянский группы участников.

– Вы приезжаете как гость на такое событие, и первое, что вас интересует, – не новые фильмы, не представленные там режиссеры и актеры, а никому не известная девушка, которая покончила жизнь самоубийством! – по-мальчишески возмутился парень.

«Он прав, конечно, – подумала Лола, – но не буду же я ему объяснять, что цель моего приезда именно самоубийство Ванессы. – Но слова «никому не известная» неприятно резанули слух. – То есть если простая девушка наложила на себя руки, об этом и разговаривать нечего, надо забыть побыстрее?»

– Как вам сказать, – замялась журналистка, – жалко человека, она же совсем молоденькая.

– Это да, – смилостивился он, – и симпатичная хохотушка была. Вечно ее смех слышался, не понимаю, как она могла… – Он осекся. – Я ее лично в гостиницу заселял. Всех участников, кого в «Парус» распределили, я оформляю. И вас тоже.

Очень интересно, еще и хохотушка. А ведь это мнение совершенно постороннего человека, как правило, оно должно быть объективным.

– Если вы не возражаете, я вас у гостиницы высажу, а сам за другими гостями поеду. Он резко сменил тему разговора. – На последний этаж в орггруппу обязательно поднимитесь, там вам выдадут аккредитацию, программку фестиваля и все остальное.

– Конечно, без вопросов, – согласилась Лола.

Городок был небольшой, и они быстро добрались до места.

– Здесь живет копродукция, жюри и их гости, – сказал администратор, помогая Лоле вытащить сумку.

Журналистка не знала, что означает «копродукция», но не стала задавать лишних вопросов, решив, что разберется потом.

Они распрощались.

Выйдя из Рено, Лола прищурилась, солнечные очки надо было искать на дне сумки, и она приложила ладошку ко лбу: за длинной многолюдной набережной, на которую выходила гостиница, виднелись невысокие дома, вдали закручивалась белая эстакада, скорее всего, построенная недавно, совсем далеко возвышался обзорный пешеходный мост. «Уж не с этого ли моста Ванесса упала?» – тут же подумала Лола и погрустнела.

У входа в отель группками толпился фестивальный народ, почему-то сразу было понятно, что люди имеют отношение к искусству. Тут же стояло несколько автобусов и висел огромный яркий плакат «Взгляд в мир» с узнаваемым абрисом уже почившей всенародно любимой актрисы 70-х годов. Холл был увешан афишами фестивальных фильмов. От ресепшена до противоположной стены тянулся лозунг: «Приветствуем участников фестиваля!» По зданию озабоченно носились юноши и девушки в одинаковых майках, удивительно похожие на паренька, встретившего Лолу.

Оказалось, что все ее данные уже внесены в компьютер гостиницы, и, получив ключи, она направилась к лифту.

Выйдя на своем этаже, она тут же столкнулась с импозантным пожилым мужчиной, показавшимся ей знакомым. Она застыла на секунду, судорожно вспоминая, кто это и надо ли приветствовать его первой, и, наконец, решилась.

– Добрый день!

– Добрый день, – ответил мужчина, остановившись, как будто ожидая еще чего-то от Лолы и буравя ее глазами. Так и не дождавшись ответной реакции, он вошел в лифт.

«Так это Смирнов – известный режиссер! Наверняка он привык к другому обращению – ожидал, что я брошусь к нему за автографом или, по крайней мере, выражу свое восхищение его картинами! А фильмы у него есть действительно хорошие», – подумала Лола и вспомнила, как в Италии при встрече с ней застывали люди, разглядывая бесцеремонно или исподтишка. Конечно, к ней редко кидались за автографами – такой неуживчивый и дерзкий образ создала журналистка, – но узнавали часто. «Ну что же, здесь я по другую сторону экрана, что для дела дает свои преимущества», – прикинула Лола.

Номер был небольшой и чистый. На столе она обнаружила глянцевый листок с телефонами ресепшена и ресторана и пароль для подключения к Wi-Fi. Лола, не разбирая, бросила сумку в гардероб, быстро приняла душ, который здорово восстановил силы, нанесла легкий макияж.

«Наверное, сначала надо в орггруппу подняться, отметиться, да и разузнать, как здесь все происходит, а потом – сразу же на поиски номера, в котором проживала Ванесса. Про самоубийство девушки у участников пока выспрашивать не стоит, только раздражение вызовет», – размышляла Лола, уже закрывая дверь.

Выйдя на последнем этаже, она пошла на голоса, раздающиеся в конце коридора, и вскоре наткнулась на просторный зал, уставленный по периметру белыми столами. За ними сидели юноши и девушки в одинаковых майках, и все они показались ей на одно лицо.

– Здравствуйте и проходите! – к ней подлетела девушка с очень короткой стрижкой. – Вы только что прибыли? – Журналистка кивнула. – Тогда вам сюда. – Она подвела Лолу к центральному столу, за которым изучал бумаги чем-то озабоченный парнишка, изредка сверяясь с компьютером.

– Добрый день. Присаживайтесь, – он оторвался от документов и кивнул на стул рядом, – ваши фамилия, имя, отчество? – скороговоркой осведомился он.

Она назвала свои данные.

– Та-а-а-к, Ольга… – Он хотел произнести отчество, но, взглянув на журналистку, не стал этого делать. «Ну, слава богу, – подумала Лола, – мне чуть за тридцать, а как приеду в Россию, начинают отчество цеплять. Понятно, что в официальных кругах так положено, но чувствовать себя начинаю как старая тетка».

– Фотографии вашей я не вижу, – произнес юноша.

– А у меня никто ее и не требовал.

– Ничего страшного. Смотрите сюда. – Он щелкнул пальцами перед маленьким объективом, укрепленным тут же на краю стола. Не успела Лола повернуть голову и улыбнуться, как яркий свет вспыхнул в лицо. Она не удержалась и моргнула. «Ну точно с закрытыми глазами получусь».

– Та-а-ак… – опять протянул паренек, выводя фотографию на компьютер.

– А можно посмотреть? – не выдержала Лола.

– Пожалуйста, по-моему – нормально. – Он повернул к ней дисплей.

На Лолу смотрело кислое лицо с прищуренными глазами. Волосы тоже были не в лучшем состоянии и торчали с одной стороны, с другой же оказались заправленными за ухо.

– А переснять можно? – поинтересовалась Лола.

– Можно, конечно, – без энтузиазма процедил юноша, – но это здесь, на экране вы все мелочи замечаете, а на бейджике ваше фото будет маленьким, в самом углу, так что…

– Игорь! Посмотри, сколько народу собрал, поторапливайся! – К ним подошла высокая темноволосая женщина.

Лола оглянулась – сзади стояли ее попутчики, к ним подтягивались еще двое мужчин в темных костюмах. Один из них, несмотря на классический пиджак и брюки, был в ярких кедах, что выглядело достаточно нелепо.

– Ладно, делайте, как есть, – согласилась журналистка.

Парень быстро распечатал карточку прицепил ее на синюю ленточку, протянул Лоле.

– За следующий стол проходите. До свидания.

«Гость», – было написано крупно на пластиковой карточке, чуть ниже – название фестиваля, и в правом углу, действительно, небольшая фотография.

Лола пересела к остроносой девушке и получила холщовую сумку, набитую какими-то журналами и каталогами.