Текст книги "Призрак океана, или Адмирал Колчак на службе у Сталина"

Глава 17

В один из дней Г. И. Бокий ознакомился с показаниями Колчака, в которых тот писал, что, прибыв в Пекин, узнал, что включен в правление Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), русскую дирекцию которого возглавлял генерал Д. Л. Хорват. В правление также входил действительный статский советник А. И. Путилов; другие члены правления хотя и выполняли хлопотные функции, однако Александру Васильевичу были не интересны. В обязанности Колчака входило формирование на Востоке вооруженных сил, долженствующих подавить центры советской власти и их воинские формирования.

В Харбине в это время пребывало временное правительство автономной Сибири во главе с эсером П. Я. Дербером, заявившее о себе еще во время недавнего своего пребывания в Томске. Против него в срочном порядке создавались партизанские отряды, состоящие из уголовных элементов и потомков ссыльных политкаторжан, возглавляемые в основном евреями, также из ссыльных. Во главе штаба партизанского движения стоял Иона Михайлович Шабат (Суббота). Силы партизан оказались достаточными, чтобы так называемое правительство бежало в Харбин. Это правительство, возглавляемое Дербером, полуевреем по отцу, не находило поддержки у местных коммерсантов и горнозаводчиков; противостояли ему и казаки во главе с атаманом, генерал-майором Г. М. Семеновым.

При встрече с вице-адмиралом Колчаком Семенов заявил, что неразумно бывшему командующему флотом формировать армейские чести и соединения, коли существуют уже сформированные части и дивизии казачьих войск Сибири, Даурии. Колчак согласился с мнением атамана, но его не поддержали политические деятели Дальнего Востока, находившиеся в Харбине, настоятельно требуя, чтобы Александр Васильевич спешно начал формировать армейские соединения и что поводом для этого является необходимость обеспечения безопасности КВЖД. В свою очередь казаки заявили, что они сами в состоянии защитить не только эту железную дорогу, но и Великий Сибирский путь. Эх, жаль, Александр Васильевич не послушался генерал-майора Григория Семенова!

О прениях стало известно в Нью-Йорке. Но мнение казачества и его атамана было крайне невыгодно Ордену, ведь полагать, что казачество поддержало бы силы, устранившие власть Императора, было наивно. Тогда как генерал-майор Семенов грамотно рассудил, что Колчаку, имеющему боевой опыт командования флотом, надлежит возглавить флотилии рек Сибири и Дальнего Востока и, не исключено, подчинить себе Тихоокеанский флот, где также имели место революционные брожения, разжигаемые провокаторами. Александр Васильевич, проинформированный о намерениях атамана, в сложившейся обстановке счел их наиболее целесообразными. Но влияние политических сил в Сибири и на Востоке, противостоящих генералу Семенову, было настолько велико, что можно понять: атаман упустил политический момент. И адмирал был вынужден подчиниться решению политиков, уже хорошо зная, откуда исходят приказы.

На что рассчитывал александр Васильевич?

Возможно, он полагал, что ему, в содружестве с генералом Семеновым и казачеством Сибири и Даурии, все-таки удастся переиграть Орден и нейтрализовать направленную в этот регион экспедиционную армию США.

Особую озабоченность вся эта ситуация вызвала у членов правления компании «Еквитайбл Траст Билдинг» во главе с евреем Э. Х. Гарриманом. Эта корпорация находилась все в том же знаменитом здании на Бродвее, 120. Поддерживаемые Орденом, одна за другой в Россию спешили исполнять секретные задания миссии, прикрывающиеся благородными целями «спасения», «просвещения», «лечения» народов активно уничтожаемой, раздираемой на куски Российской империи.

США располагали в России широкой сетью представительств; в Петрограде кроме посольства было консульство, в Москве и Иркутске – генконсульства, в Архангельске, Владивостоке, Омске, Томске, Екатеринбурге, Чите, Самаре, Тифлисе – консульства, в Мурманске – консульское агентство. Также находились многочисленные американские миссии, выполнявшие под различными вывесками задания разведки; к примеру, военная, Ассоциации христианской молодежи, миссия Рутта (чаще встречается написание Рута), АРА и т. д.

Помимо этих миссий и ассоциаций в России сосредотачивались и действовали иные организации, имевшие целью держать разворачивающуюся ситуацию по смене власти под контролем. Особую активность и до, и после революции проявляла американская миссия Красного Креста, которую возглавлял генерал Вильям Бойс Томпсон (встречается написание Уильям Бойс Томпс). Одной из сторон его неутомимой деятельности было создание «Комитета гражданского воспитания свободной России», в которую США вложили 12 млн. долларов. Формальным председателем этого комитета числилась «эсеровская великомученица» еврейка БрешкоБрешковская. Сам Томпсон был не столько военным, сколько медным магнатом, банкиром и миллионером. Революция в России должна была существенно обогатить и его.

В качестве помощника главы миссии американского Красного Креста в России с 1917 г. работал Раймонд Робинс, бывший на родине профсоюзным функционером и сенатором. Он и стал главой миссии после отъезда Томпсона в Америку. Но и миссия, и «Комитет гражданского воспитания…» оставались частью агентуры, которой располагало в Петрограде посольство США во главе с послом Дэвидом Фрэнсисом (встречается написание Френсис), банкиром и хлеботорговцем. Некий Мих. Сонкин (наст. Моисей Евелевич Сонкин), автор книги «Ключи от бронированных комнат» (М., 1966 г.), упоминал, что «некий мистер Икс руководил американской печатной пропагандой в России. Его назначение утвердил сам президент. Этот мистер скупил 17 русских газет, которые изо дня в день писали то, что необходимо для «двойной игры» посла Френсиса». Газеты в первую очередь разжигали ненависть русских к немцам.

8 декабря 1917 г. Ульянов-Бланк обсуждает с мистером Робинсом русско-американские отношения в связи с брестскими переговорами и некоторые аспекты международной политики. Из воспоминаний Альберта Вильямса: «…Раймонд Робинс думает, что есть возможность признания Советов.

– Да, – сказал Ленин, – но Робинс представляет либеральную буржуазию Америки, не они решают политику Америки, ее решает финансовый капитал…», т. е. Орден.

По поручению народного комиссара иностранных дел еврея Чичерина м-ру Робинсу было выдано удостоверение за № 176 от 5 марта 1918 г., гласившее, что «вагон № 447, находящийся в распоряжении Американской Миссии Красного Креста для России, имеет право передвижения во всех направлениях согласно указаниям полковника Американской Миссии Красного Креста для России Р. Робинса. …Прошу все дорожные организации оказывать всяческое содействие в выполнении сего».

В 1917 году с миссией Красного Креста в Россию прибыл и член Ордена с 1904 г. Томас Д. Тэчер. Его задачей была не бескорыстная помощь страждущим, а основательное зондирование экономического состояния Сибири и Дальнего Востока.

В своем докладе в Орден Тэчер писал: «Наши союзники должны любой ценой предотвратить японскую интервенцию Сибири. И в связи с этим должна быть оказана всемерная помощь правительству Ульянова-Бланка в его стремлении организовать революционную армию. Мы можем поддержать своего прежнего резидента в России Троцкого, который и должен возглавить создание Красной Армии. Наши союзники также должны оказать моральную поддержку народам России и большевистскому правительству сформировать в кратчайшие сроки политическую систему, свободную от влияния каких-либо иных государств. Благодаря тому, что нашими структурами в Европе умело спровоцирован вооруженный конфликт между германским и советским правительствами, мы должны воспользоваться ситуацией и сделать все возможное, чтобы верные нам люди из мира бизнеса проникли в германские фирмы, работающие в России. Следует также предпринять шаги по воспрепятствованию вывоза зерна и сырья из России в Германию». На основе этих пунктов был составлен меморандум Тэчера (полный текст документа хранится в Госдепартаменте США 316.13.698).

Самым важным в этом меморандуме Томаса Д. Тэчера был пункт о помощи правительству большевиков в организации армии. И это – свидетельство об абсолютно скрытной, тайной политике действовавших в спарке верхушек двух разделенных океаном государств: американских евреев и советских евреев.

Обещание оказать существенную помощь Советскому правительству, которое в 1918 г. контролировало еще очень небольшую часть бывшей Российской империи, было американской стороной выполнено!

При этом, с одной стороны, реанимировался Лев Давидович Троцкий, с другой – захватившему власть в России Ульянову-Бланку предоставлялась возможность доказать свою состоятельность. И тот лез из кожи вон, чтобы уничтожить как можно больше русских и тем самым заслужить полное доверие Ордена.

Курс по созданию армии, принятый Орденом, разделяла и Группа (в частности, г-н Милнер), но не разделяли ряд европейских государств: Франция, Италия, Греция, Австрия. Между тем в Ордене понимали, что стремящаяся захватить русский Восток Япония будет делать ставку на казачество Сибири и Забайкалья. Среди казаков бытовало мнение, будто русские дворяне, интеллигенция вместе с офицерским корпусом упустили империю и лишили Русь Императора, и, значит, все надежды в регионах Сибири и Дальнего Востока следует возлагать только на казаков, способных воссоздать новое Русское государство от Волги до Камчатки включительно.

Понимали ли это в Ордене? – безусловно. И уже давно прорабатывали проекты защиты своих личных интересов при любом развитии событий, вовлекая в них, делая активными участниками-марионетками видных сынов Отечества Российского.

Для этого еще за много лет до революционных событий один из самых авторитетных военачальников Императорских Вооруженных сил России вице-адмирал А. В. Колчак – сам того не ведая! – был разработан в качестве резидента влияния Ордена в России.

Заинтересованными лицами было использовано сформировавшееся мнение генералитета Белого движения, что европейская часть бывшей империи – еще не вся Россия и что остальная часть все равно не сможет жить без Урала, Сибири и Востока.

Почти без особого труда еврейской агентуре удалось создать некоторую степень недоверия между высшими офицерами и породить иллюзию, что генералы, возглавлявшие Белое движение, способны возродить Россию, причем каждый в отдельности и самостоятельно.

Эта мысль озвучивалась, она культивировалась в сознании конкретных генералов – генерала от инфантерии М. В. Алексеева, генерала от инфантерии А. П. Кутепова, генерал-лейтенанта А. И. Деникина, генерал-лейтенанта, барона П. Н. фон Врангеля; еще ранее произносилась в адрес самого талантливого из них генерал-адъютанта Его Императорского Величества, генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, представлявшего для Ордена реальную опасность, потому и убитого в Новочеркасске в первый же год советской власти. Оставалось только посеять вражду и недоверие между остальными, спровоцировать нездоровое соперничество, – и это профессиональным агентам удалось осуществить.

О том, что происходило в Сибири и на Дальнем Востоке, Глеба Ивановича Бокия информировали его резиденты. События, которые имели там место, приобретали важное значение для будущего советской власти.

Понимая, что без Великого Сибирского пути не обойтись, Орден и лично президент США Вудро Вильсон посылают американскую армию для удержания всей магистрали от Первопрестольной до Владивостока. Во главе войск назначается генерал Уильям С. Грейвс, получивший секретные инструкции. Задачи армии были конкретные и четкие, и ничего общего не имели с антиеврейской и антибольшевистской деятельностью. Но правительство Ульянова-Бланка, получив от Ордена специальные инструкции и руководствуясь ими, официально, для мировой и советской общественности, утверждало, что цели и задачи американской армии имели антибольшевистскую направленность. Агитпропу будет дана команда представить США как «активного организатора и участника военной интервенции против советской России».

Но на самом деле Совнарком был весьма и весьма благодарен Ордену, пославшему американскую армию для укрепления завоеваний революции. Когда в 1920 г. армия США покидала Владивосток, большевистские власти города устроили им дружеские проводы. Ведь если б американцы не захватили Великий сибирский путь, то большевикам никогда бы не удалось укрепиться в сибири и на Востоке и контролировать железнодорожную магистраль.

Впрочем, сокрыть истинную миссию американцев было не сложно; слишком много функций пришлось им исполнять в те смутные и кровавые времена на русской земле.

Находящиеся в Сибири английские и французские военные миссии были прекрасно осведомлены о событиях. Посол США Фрэнсис, в то время как американцы занимали Владивосток, предложил англичанам и французам занять Мурманск и Архангельск; советские агитпроповцы, получив дозволение, назовут Давида Фрэнсиса «одним из организаторов ограбления Северного края». К слову сказать, главы посольств и миссий по примеру американского посла, открывшего в Вологде информационно-разведывательный центр, также открывали свои секретные представительства в разных городах дерзко и беспощадно уничтожаемой ими еще недавно такой могущественной державы. И, конечно же, представители иностранных миссий знали, что по железнодорожной магистрали поступают оружие и боеприпасы из США для Красной армии, что в итоге обеспечило существенное превосходство в вооружении и боеприпасах. «Поставлялись» и высокопрофессиональные советники. Все это позволило обеспечить победу не только над вооруженными силами Колчака, но и подавить в крови казачье движение под командованием атамана Семенова.

Находящийся в советской столице посол США Д. Фрэнсис сформировал базу по отправке инспекционных военных групп для обучения создаваемой Красной армии. А доставку их на места, в том числе и доставку оружия и боеприпасов, обеспечивали сотрудники так наз. технической миссии во главе со Стивенсом, или миссии Стивенса, прибывшей из Америки вместе с миссией бывшего Госсекретаря США Рутта. В составе технической миссии в Россию были посланы 12 железнодорожных отрядов инженеров, мастеров, диспетчеров, равномерно распределенных между Омском и Владивостоком и между Петроградом и Москвой. Посол США Фрэнсис договорился с Ульяновым-Бланком о предоставлении Стивенсу контроля над станцией Владивосток! «Чтобы сделать этот контроль эффективным, – докладывал в Орден посол, – Стивенс должен осуществлять контроль над всеми поездами, прибывающими во Владивосток, и я надеюсь, что через некоторое, очень короткое время этот контроль распространится на значительный район, если не на всю железнодорожную систему Сибири». Позже миссию Стивенса советский агитпроп назовет «центром шпионажа» и укажет, что ее целью было «подчинить монополистическому капиталу Соединенных Штатов экономику России, захватить ключевые позиции в народном хозяйстве страны и прежде всего в Сибири и на Дальнем Востоке»; и, в общем-то, это будет чистой правдой.

Наряду со всевозможными миссиями Америка посылала целые научные экспедиции, активно обследующие Урал, Сибирь, Дальний Восток, выискивая, где расположены русские богатства.

Американские бизнесмены, почуяв наживу, стали активно размещать свои капиталы в России. К примеру, начав с мелких нефтяных спекуляций незадолго до Первой мировой войны, Герберт Гувер быстро стал владельцем почти всех нефтяных компаний в Майкопе. И тут же его интерес с Кавказа резко переместился севернее – вместе с миллионером Лесли Урквартом он создает компании на Урале и в Сибири, занимающиеся вывозом леса и минеральных ископаемых. Любопытно, что президент США В. Вильсон назначил Г. Гувера (с 1919 по 1923) руководителем миссии АРА – Американской администрации помощи. Тогда как на самом деле АРА являлась центром американского шпионажа в странах Европы, и в первую очередь в России. В начале ноября 1918 г. полковник Хауз в телеграмме на имя президента США В. Вильсона предложил создать широкую сеть разведывательной службы в странах Европы, указав, куда сначала должны быть заброшены резиденты разведки США: Польша, Богемия, Украина, Сербия, Болгария, Австрия, Турция. Он назвал и имена лиц, находящихся на дипломатической службе, желательных для использования в качестве резидентов: Аллен Даллес, Литгоу Осборн, Норман Артур; ответственным за создание резидентур был предложен Уильям Буллит. Резиденты должны были выступать по документам Гувера в качестве членов его продовольственных миссий (см. «Paris Peace Conference», v. I). Как известно, впоследствии Герберт Кларк Гувер стал президентом Соединенных Штатов Америки, занимая этот пост с 1929 по 1933 г. Считается, что Гувер имеет одну из самых больших в мире коллекций документов начала советской эпохи. В Гуверовском институте в Калифорнии хранится весь архив АРА. Сотни, тысячи бумаг; сотни, тысячи списков; там же имеется документ, приведенный в одной из недавно выпущенных книжек о благодетелях и благодетельстве АРА, – на ксерокопии в списке работающих в АРА Минского округа 91 фамилия; есть Френкель, Файн, Рубинштейн, Бинцлер, Хайтин, Гиржон, Годар, Бахрах, Рейман, Зильберман, Мессин, Боттер, Левин и т. д. и т. п.; комментарии, как говорится, излишни. Как любопытный нюанс приведем просьбу в адрес заокеанских работодателей от доктора Минской организации АРА еврея Герца: получив известия о намерении большевиков закрыть пункты АРА в Минске, он просит прислать ему 10 ампул микрофлоры холеры, чтобы использовать их в «отместку». Забеспокоившись, что холера может перекочевать в Польшу и далее в Европу, просьбу искреннего «радетеля» отклонили… Но холера, тиф и другие болезни давным-давно НЕ характерные для Российской империи, вдруг резко проявились в период действия всевозможных международных организаций на территории измученной, терзаемой России, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.

Зная уже многое из того, как и по какому сценарию происходят кровавые события на его родной земле, А. В. Колчак готовился прийти на помощь тем, кто отстаивал Русь.

«Я, адмирал Колчак, в Харбине готовлю вооруженные отряды для борьбы с большевиками и немцами… Я обращаюсь к вам, сербские воины, помочь мне в предстоящей борьбе с шайками большевиков, позорящих мою Родину. Необходимо очистить наш Восток от позора большевизма, и, может быть, среди вас найдутся желающие прибыть в мои военные отряды», – обращался Александр Васильевич к тем, кто мог бы ради идеи и чести ради влиться в ряды его Добровольческой освободительной армии.

Его помыслы были направлены только на то, чтобы вернуться на Родину и разгромить шайки бандитов и грабителей, называющих себя большевиками…

Он не знал, сколько сторонних имеют на него свои виды; английский генерал А. Нокс, с которым Александр Васильевич обсуждал организацию армии, докладывал своему начальству о Колчаке, что «нет никакого сомнения, что он является лучшим русским для осуществления наших целей на Дальнем Востоке».

В какой-то момент Колчак стал пешкой в руках американцев, англичан, японцев, чехов, евреев…

Глава 18

В сентябре 1918 г. А. В. Колчак направляется из Японии во Владивосток; с ним едет и А. В. Тимирева, оставившая троюродного брата, бывшего ей несколько лет мужем, и 4-летнего сына ради возлюбленного. По прибытии на место Колчак 23 сентября узнает об образовании Директории – Временного Всероссийского правительства. В состав Директории входили: Н. Д. Авксентьев (председатель, правый эсер), Н. И. Астров (кадет), В. Г. Болдырев (генерал, беспартийный), П. В. Вологодский (по взглядам близок к кадетам), Н. В. Чайковский (социалист). Так как Астров и Чайковский находились за линией фронта, их заместили В. А. Виноградов (кадет) и В. М. Зензинов (эсер). Вскоре, 9 октября, Директория обосновалась в Омске.

Считается, что с этого момента Белое движение на Востоке России консолидировалось и что казачество и военные поддерживали Совет министров как орган, обладающий реальной властью. Председателем Совета министров был П. В. Вологодский; их встреча с Колчаком состоялась во Владивостоке во время поездки члена Директории по Дальнему Востоку и установлению контактов с местными органами власти и военными организациями.

В августе 1918 г. на встречу с Колчаком из Москвы спешит Виктор Николаевич Пепеляев. «Национальный центр командировал меня на Восток для работы в пользу единоличной диктатуры и для переговоров с адмиралом Колчаком в целях предотвращения соперничества имен Алексеева и Колчака. Со смертью Алексеева кандидатура адмирала стала бесспорной…» – отметит позже лидер сибирских кадетов В. Н. Пепеляев. 28 сентября, пребывая в дороге, он встретился с Р. Гайдой (наст. Рудольф Гейдль); представленный советскими историками как чех, а на самом деле – чешский еврей, этот военфельдшер австро-венгерской армии, находясь в составе Чехословацкого корпуса, в конце мая 1918 г. возглавил борьбу против большевиков в восточной части Сибири; вступит в командование группой войск, реорганизованной затем в Сибирскую армию. И даже – на авось! – попросится у П. В. Вологодского на роль сибирского диктатора! Прощупывая настроение Пепеляева, Гайда-Гейдль прекрасно поймет, что слишком многие силы заинтересованы в том, чтобы Верховным правителем, диктатором стал Александр Васильевич Колчак.

По прибытии на Родину Колчак сложил с себя полномочия члена правления КВЖД, написав заявление. Он еще надеялся на самостоятельность в принятии решений, когда писал письмо генерал-адъютанту Его Императорского Величества, генералу от инфантерии М. В. Алексееву на юг, предупреждая, что готов воевать под его началом против разбойничьих большевистских шаек. Но генерала, ставшего Верховным руководителем Добровольческой армии, уже неделю как нет среди живых…

Во Владивостоке одним из первых Колчака приглашает на встречу член Директории генерал-лейтенант В. Г. Болдырев, он же рекомендует Александра Васильевича на пост военно-морского министра Директории. «По мнению адмирала, – отметит Болдырев в своих дневниковых записях в октябре месяце 1918 г., – на Дальнем Востоке две коалиции: англо-французская – доброжелательная и японо-американская – враждебная, причем притязания Америки весьма крупные, а Япония не брезгует ничем… В общественных и военных кругах все больше и больше крепнет мысль о диктатуре. Я имею намеки с разных сторон. Теперь эта идея, вероятно, будет связана с Колчаком».

Вице-адмирал встречается с офицерами-сибиряками, многие из них давно знакомы ему. Назначенный на руководящую роль, проталкиваемый на роль спасителя Отечества, он не только узнает политическую обстановку и настроения разных людей, но и познает суть души человеков… А среди человеков его ошибка в том, что он, как точно выразился министр Сибирского правительства И. И. Серебренников, «не хитрец, не дипломат, желающий всем угодить и всем понравиться, а честный адмирал, русский патриот и человек дела».

Величие фигуры Колчака – нам, из смутной дали нашего времени может быть понятней хотя бы по такому штриху: когда А. В. Колчак покидал здание Совета министров, все служащие буквально бросились к окнам, чтобы проводить взглядами человека-легенду, чье имя обрело общероссийскую известность…

9 октября 1918 г. Всероссийское Временное правительство переехало в большой город Сибири – Омск. До революции здесь размещалась резиденция генерал-губернатора Западно-Сибирского края; сюда, в город, вмещавший в 1917 г. 113 680 благополучных жителей, спасаясь от красной чумы, прибыл чуть ли не миллион бывших подданных бывшей Российской империи. Но прежде чем А. В. Колчак был официально объявлен Верховным правителем, ему довелось – по приглашению командования Чехословацкого корпуса – прибыть к 9 ноября в Екатеринбург для участия в торжестве по передаче знамен четырем полкам одной из дивизий корпуса. Александр Васильевич ехал в поезде вместе с полковником Дж. Уордом, недавно прибывшим в Омск во главе Мидлсекского батальона английских войск.

Чехословацкий корпус был сформирован в России в 1916 г. из солдат и офицеров австро-венгерской армии, оказавшихся в русском плену. Их организовали в воинские части, сохранив при них вооружение, потому как планировалось, что те примут участие в войне на стороне России против Германии и Австро-Венгрии. После революции 1917 г. чехословакам было разрешено продвигаться по Сибирской железной дороге до Владивостока, откуда они могли бы вернуться морем в Европу, домой. Однако нашлись желающие воевать с большевиками, чтобы эта еврейская зараза не перекинулась в итоге на другие европейские страны. Но это была не вся причина, заставлявшая чехов так упорно оставаться на русской территории и даже активно воевать…

Чешские эшелоны, в которых находилось около 60 тысяч вооруженных человек, рассредоточились на всем протяжении транссибирской магистрали от Пензы до Владивостока. В конце мая 1918 г. чехи заняли русские города Челябинск, Новониколаевск (ныне Новосибирск), Мариинск и некоторые другие. Благодаря их действиям, к осени 1918 г. в Сибири и на Дальнем Востоке кое-где установившаяся шаткая власть Советов перестала существовать.

Прозванному «чешским Наполеоном» Р. Гайде жители Томска устроили пышный прием, подарив при этом гусарскую саблю толедской стали с эфесом из чистого золота. Вдохновленные «победами» иностранцев на русской территории и предчувствуя легкую наживу, летом 1918 г. к берегам Приморья отправились 7000 американских солдат; их интервенцию благословил президент США В. Вильсон.

В Екатеринбурге Колчак знакомится с командующим войсками фронта генералом Сыровым, с некоторыми представителями стран Антанты. Это слово станет нарицательным, приобретет оттенок нецензурного ругательства в устах советских историков, тогда как изначально Антанта означало «сердечное согласие», происходя от французского Entente cordiale; возникший в 1904–1907 гг. блок Англии, Франции и Российской империи, именуемый «Тройственным союзом», возглавит против германской коалиции в годы Первой мировой войны 25 государств, включая и США. Временные блоки, временные союзы, временные игрища в борьбе за власть и богатства… «После Великой Октябрьской социалистической революции империалистические круги стран Антанты и США организовали вооруженную интервенцию против Советского государства с целью свержения Советской власти, расчленения России и превращения ее в колонию империалистов. Уже 23 декабря 1917 г. Англия и Франция подписали соглашение о совместной интервенции против Советской России и последующем ее разделе. В марте 1918 г. интервенция Антанты началась…» – четко пояснят советским людям советские историки.

Жирный сибирский кусок стал поперек горла многим желающим проглотить его. Охотящиеся друг за другом на русских землях американцы, англичане, французы, японцы, чехи, евреи то вступали в коалиции, то превращались в лютых врагов. Массово гибли при этом только русские… Ах, верно, стоит сказать: размешал дьявол волшебной палкой дерьмо, и полезли из него большевики с ущемленными запредельной злобой душами, социалисты со столбняком в мозгах, очарованные новой революционной добродетелью: убий ближнего…

Еще 14 декабря 1917 г. английский посол в Токио в соответствии с секретной инструкцией, полученной из Лондона, обсудил с правительством Японии характер действий держав в Сибири и на Дальнем Востоке и контроль над Сибирской железной дорогой.

Военный представитель США в Верховном совете Антанты генерал Таскер Блисс указывал, что выполнение задачи по захвату Транссибирской магистрали следует возложить на войска Японии. Военные представители других стран в совете требовали прежде получить необходимые гарантии от Японии. Японцы настаивали на том, чтобы «вопрос о поддержании порядка… в Сибири был полностью оставлен за японцами». 23 февраля 1918 г. в беседе с послом Франции министр иностранных дел Японии Мотоно сказал, что японские войска могут начать поход и дойти до Урала. Тут же отреагировало правительство США: окончательное определение судьбы Сибири должно произойти на гипотетической мирной конференции. Однако президент В. Вильсон поддерживал «военную экспедицию в Сибирь» с условием главенствующей роли американцев.

4 апреля 1918 г. японское командование высаживает во Владивостоке десант.

А месяцем раньше, 2 марта 1918 г., представители командования войск стран Антанты вошли в соглашение с Мурманским советом, во главе которого стоял агент Л. Троцкого Юрьев; по инструкциям Троцкого (а тот в свою очередь получил их из Ордена) Юрьев заключает соглашение с военным командованием западных держав.

Соглашение легализовало вторжение войск Англии, Франции и США на север России!

В письме к полковнику Робинсу от 5 мая 1918 г. английский резидент Локкарт, занимавший пост «неофициального» представителя Великобритании в Советской России, писал, что резидент Ордена и Группы Троцкий «показал свое желание работать вместе с союзниками… он всегда предоставлял нам, что мы хотели, всячески облегчал сотрудничество с союзниками в Мурманске» («Russian-American Relations. 1917–1920. Documents of Papers», N-Y., 1920).

Предавая забвению своего недавнего кумира еврея Лейбу Давидовича Бронштейна, принявшего псевдоним Троцкий, понося и проклиная его, называя предателем и трусом, неблагодарные Советы вместе со своим Агитпропом забыли уведомить свой народ, что именно Лейба Давидович получал помощь (правда, не безвозмездную!) от всех этих ненавистных большевистскому сердцу «капиталистов» на создание чудовищного детища по уничтожению русского и других народов, – на Красную Армию.

3 июня 1918 г. Верховный военный совет союзников в Париже постановил занять порты Мурманск и Архангельск; с этой целью были высланы американские, французские и английские войска под командованием англичан.

6 июня опять же по инструкциям Троцкого Мурманский совет заключил соглашение, согласно которому весь край отдан в полное распоряжение иностранных представителей! От имени США соглашение подписал капитан 1-го ранга Берер – командир крейсера «Олимпия», прибывшего в Мурманск еще 24 мая. Закрепившись в Мурманске, войска стали продвигаться на юг; в июле 1918 г. они захватили Кемь, Сороку и Онегу, открыв доступ к Архангельску. Порт заняли 2 августа, установив там Северное правительство во главе с Чайковским.

3 сентября прибыло пополнение: 5000 американских солдат. 9 июня в газете «Нью-Йорк таймс» сенатор Пойндекстер опубликовал статью, где указал, что «Россия как держава исчезла» и ее наследство подлежит разделу между западными странами. «Россия является просто географическим понятием, и ничем больше она никогда не будет… Нация не существует…» 20 июня на заседании Сената выступил американский сенатор, еврей Шерман, обращавший особое внимание своего правительства на Сибирь, т. к. «Сибирь – это пшеничное поле и пастбища для скота, как и ее минеральные богатства» («Congressional Records», v. 56, part. 8, p. 8064).