Текст книги "Космобиолухи"

– Так, значит, автоматическая? Без задержек? – мрачно обратился Станислав к Вениамину.

Тот покаянно развел руками – кто ж знал, что на таможне сегодня такой аншлаг или просто «час пик».

Искин услужливо развернул перед капитаном вирт-окно с позывными всех обнаруженных вблизи объектов. Еще девять транспортников, почтовый, личное судно какого-то артиста, фрисская «бабочка», прогулочный лайнер, пара ремонтников… Чтобы добраться до нужной строчки, Станиславу пришлось промотать две страницы.

– Таможенная станция «Комета-2», прием! Говорит капитан транспортного судна ЛПКВ-231, запрашиваю разрешение на прохождение сканера.

– Капитан транспортного судна ЛПКВ-231, говорит таможенная станция «Комета-2», вас понял, – скучающим голосом откликнулся диспетчер. – Займите зону 17-984 и ожидайте вызова.

– Слышал? – со вздохом обернулся Станислав к пилоту.

– Угу… – Теодор принялся разворачивать корабль в указанном направлении.

Владимир, успокоившись насчет цитометра, в каюту не вернулся, а подошел к обеденному столу и по-хозяйски защелкал кнопками кофеварки.

– А когда тут у вас кормят?

Капитан хотел резко ответить, что после полного набора высоты, как в самолетах, но почувствовал, что и сам жутко проголодался. С утра удалось перехватить только сандвич на уличном лотке, тщательно проверенный и одобренный санслужбой (испортить дутый картон с кучей ароматизаторов не отважился ни один микроб, и Станислав подозревал, что даже из него самого сандвич выйдет неизменным).

Теодор отвел корабль в заданный сектор и переключил на автоматику. Световые панели, пригашенные во время маневров, разгорелись в полную силу.

– Славная машинка, – одобрительно заметил пилот, отодвигаясь от пульта вместе с креслом и глядя в иллюминатор. Один из кораблей как раз проходил таможню – равносторонний треугольник космоса между излучателями сканера, определяющего размеры, вес, процентное содержание химических элементов, количество экипажа, техники и подлежащих декларированию соединений. – Старенькая, но надежная. Третий маневровый только отрегулировать, что-то он слегка запаздывает.

Техник согласно буркнул, что было истолковано как обещание исправиться при первой же возможности.

Пока пассажиры и команда рассаживались вокруг обеденного стола, Станислав вместе с Теодором отправился в кладовую – помочь нести пайки и заодно проинспектировать запасы. На первый взгляд все было в порядке: температура в морозильной камере соответствовала норме, на полках стояли ровные ряды коробок, подписанные черным маркером: «Греч. с ветчин.», «Сок ябл.», «Сух. мол.». Станислав наугад надорвал одну упаковку с самого дальнего конца полки и убедился, что внутри действительно находится «Бар. туш. с мак.» – консервы из тушеной баранины с макаронами, непросроченные.

Когда они вернулись с охапкой разогретых пластиковых контейнеров, на столе уже стояли: дуршлаг с печеньем (вазочки в нише с посудой не нашлось), тарелка с десятком мятых бутербродов, банка с огурцами домашней закатки, поломанная на кусочки шоколадка и тонко порезанное – чтоб на всех хватило – яблоко.

– От нашего стола – вашему столу! – пафосно объявила толстушка.

Капитан сдержанно поблагодарил, хотя колбаса на бутербродах уже «плакала», а место во главе стола было занято Владимиром.

– Ну за знакомство! – Ученый первым поднял стаканчик с кофе. Тон у него был официальный, как у Калигулы, призывающего сенат выпить чаши с цикутой.

– И за удачный полет, – пискнула Полина, чокаясь с сидящими по бокам Дэном и Теодором.

– За удачную экспедицию, – сурово поправил начальник. – Надеюсь, за месяц нам удастся выполнить научный план.

– А в чем он заключается? – с интересом спросил доктор, открывая контейнер и выпуская наружу душистый парок соевой котлеты с рисом.

– Будем изучать споровую бактерию Maramekia vulgaris – методы культивации, биохимические особенности, опасность для человека, экологическое и практическое значение, – коротко и сухо ответил Владимир. – Кстати, Мария Сидоровна, вы уже составили план работ и завели журнал исследований?

– Нет, – жизнерадостно ответила толстуха, жуя бутерброд и лучась улыбкой, как брусок обогащенного урана: естественно, непрерывно и беспощадно.

– Почему?

– А, составлю еще, – отмахнулась колбасой Мария Сидоровна. – Да и вообще, зачем он нужен? Все и так знают, что делать, чай, не первый год в НИИ.

– Мария Сидоровна, – с нажимом начал Владимир, – «знать» и «делать» – разные вещи! Когда директор спросит вас, младшего научного сотрудника уже на семнадцатом году аспирантуры, чем вы занимались на протяжении месяца, вам придется предоставить ему подробный отчет! Как вы напишете его без плана и журнала?

– Ой, да я уже стольких директоров пересидела, – ностальгически возвела глаза к потолку Мария Сидоровна. – Вот, помню, при Леониде Петровиче…

– Чтоб завтра же план был! – мрачно перебил ее ученый.

– Ага, – так охотно согласилась вечная аспирантка, что даже Станислав понял: плана не будет.

– Опасность для человека?! – запоздало поперхнулся капитан. – А поподробнее?

– Пока не выявлена, – успокоила его тихая Наталья, деликатно ковыряясь вилкой в рисе. При ближайшем рассмотрении женщина оказалась моложе и симпатичней, только уж больно зашуганная.

– Но мы будем стараться, – заверил Владимир.

Совместная трапеза несколько сгладила первое впечатление и сблизила население корабля. Наталья оказалась просто научным сотрудником, Владимир – старшим научным. У него уже была кандидатская степень, и на Степянку он летел за докторской. В роли обремененного ответственностью начальника он оказался впервые и оттого, мягко говоря, усердствовал. Станислав даже ощутил с ним некую солидарность. Полина к концу ужина вовсю щебетала с Тедом и Дэном, перейдя на «ты». Мария Сидоровна тоже не стеснялась, пространно рассказывая про свою дачу и потчуя всех огурцами, вялыми и пересоленными.

За час таможню прошли семь кораблей, за второй – еще четыре, причем последний застрял минут на сорок.

– Если они так с каждым будут возиться… – обеспокоенно заметил Станислав. В очереди перед ними осталось еще десятка полтора. – Глядите, обратно поворачивает!

– Наверное, нашли что-то, – предположил Вениамин.

– Скорее, проблемы с документами, – возразил более опытный Дэн, потирая лоб. Вид у парня был совсем замученный, волосы на висках слиплись от испарины. – Иначе их копы сопровождали бы.

– Шли бы вы спать, навигатор («и заодно меня еще больше не раздражали!»), – проворчал капитан. – Ваша помощь пока не нужна.

– Спасибо, но я лучше подожду, – вежливо отказался тот, сдерживая очередной приступ кашля. – Хочу убедиться, что все в порядке.

Станислав не стал настаивать. Несмотря на поздний час, даже ученые не спешили возвращаться в каюты – бесцельно слонялись по кораблю, обмениваясь малопонятными репликами вроде: «А фосфодезаминазный тест проводили? – Нет, только посев на Зайцеву-Блыгу». Потом еще раз сварили и выпили кофе, по две кружки. Теодор резался в гонки на флайерах, Полина комментировала за спиной. Доктор присоединялся то к тем, то к другим. Дэн дремал в своем кресле, запрокинув голову и свесив кисти с подлокотников. Из машинного отсека изредка доносились скрежещущие звуки, как будто там завелась огромная металлоядная мышь.

Очередь, вопреки мрачным прогнозам, расшевелилась – таможенники, тоже раздосадованные задержкой, удвоили усилия, и, когда транспортнику наконец «дали добро» на пролет, на часах было пятнадцать минут двенадцатого.

– А это не вредно? – боязливо спросила Мария Сидоровна, глядя на медленно проплывающий мимо иллюминатора излучатель, на котором вразнобой мигали огоньки – скорее всего, просто сигнальные. – Что-то меня поташнивает…

Станислав тихо порадовался, что так и не попробовал колбаску.

– Не волнуйтесь, технология совершенно безопасна, – поспешил успокоить толстушку Вениамин. – И очень точна. Сейчас мы пройдем датчики, пристыкуемся к таможенному катеру, капитан отнесет им документы, уплатит пошлину, и…

– Я пошел, – сообщил Станислав, беря папку под мышку.

– Погоди, я с тобой! – заторопился Вениамин.

– Зачем?

– Ну мало ли, придется договариваться… – размыто пояснил доктор.

Капитан поморщился. Он действительно плохо понимал намеки и ненавидел «подмазывать» чиновников, предпочитая идти на принцип. Чем порой вредил бюрократам, но чаще – себе.

Однако документы, с таким трудом собранные Станиславом, оказались в полном порядке. Через пять минут к ним добавилась пухлая, еще теплая после принтера бумажная стопка – данные со сканера с ценой за каждую позицию. В большинстве граф стояли нули, научная деятельность почти не облагалась налогом, и список разрешенных к вывозу предметов был куда обширнее личного, но, конечно, не беспределен.

– С вас пятьдесят четыре единицы, – подвела итог таможенница таким бесцветным металлическим голосом, что капитан вздрогнул и повнимательней к ней пригляделся: не андроид ли?

– А почему так много? – удивился Станислав, начиная просматривать документы. – По моим расчетам сорок семь выходило. Вон по тем тарифам, что у вас на стеночке висят. Двадцать с корабля, три за оформление, два с полтиной экологический сбор…

Венька поменялся в лице (с заморенного серо-зеленого на отчаянный серо-лиловый) и свирепо зашипел другу на ухо:

– Сорок семь, пятьдесят – какая, к чертям собачьим, разница?! Я тебе из своего кармана доплачу, только полетели скорей отсюда! Если до полуночи не вылетим, потеряем в десять раз больше!

Станислав плюнул и прижал палец к идентификационному окошку, подтверждая платеж. Снявши голову, по волосам не плачут, подавитесь вы этими семью единицами!..

Через полчаса, всего за семь минут до полуночи, транспортный корабль наконец-то выплыл из тесной планетарной «бухты» на простор космоса, разогнался и нырнул в первую «червоточину».

* * *

По меркам Внутренних Миров харвестер был кораблем среднего класса. Всего-то сто тридцать семь тысяч тонн, ничто в сравнении с межзвездными паромами-миллионниками. Но для команды «Сигурэ» это был очень большой корабль. Одна только рубка с высоким потолком и обзорным окном на полстены вызывала приступы агорафобии.

– Ну и как долго, – тоскливо спросил Фрэнк, – мы будем искать в этой груде металлолома нужную нам иголку?

– Сколько потребуется, столько и будем! – повысил голос капитан. – В конце концов, рубку мы нашли.

– Ага, нашли, – хмыкнул навигатор, падая в кресло своего коллеги на харвестере. – После часа блуждания. И это с подсказками искина! Хвала Первой Полуоси, что его второпях отключить забыли, а то мы состарились бы в здешних коридорах.

Роджер тоскливо уставился в большое зеркало, неведомо зачем (случись что, осколки брызнут похлеще чем от гранаты) установленное посреди рубки. Из глубины стекла на него хмуро вызверился всклокоченный черноволосый тип, лет на десять старше настоящего возраста и с куда большей долей японских генов. Цвет лица, правда, был не желтый, а скорее землисто-серый, усугубленный трехдневной щетиной, зато опухшие от недосыпа глаза так и норовили вытянуться в узкие щелочки. Если бы полицейский Сакаи столкнулся с такой харей во время уличного патрулирования, то арестовал бы ее владельца за одно только «нарушение общественной благопристойности».

Отвернувшись, Роджер прошел к основному пульту и сел, нет, с наслаждением опустился на капитанский трон, по сравнению с которым кресло на «Сигурэ» казалось колченогой табуреткой. Натуральная кожа, подлокотники со встроенным мини-баром, а едва капитан утвердил свой зад на сиденье, как над пультом развернулось полдесятка вирт-окон, впереди всех – с меню управления встроенными в «трон» массажерами. На выбор предлагался массаж лечебный, спортивный, косметический, эротический, перкуссионный и урологический. Это вирт-окно Сакаи закрыл с особыми предосторожностями.

– А мне что делать? – спросил оставшийся у входа Винни.

– Стой, где стоишь, и охраняй нас, – быстро сказал Фрэнк прежде, чем капитан успел открыть рот. – Искин сообщает, что на корабле остался кто-то из прежнего экипажа.

– Точно из экипажа? – усомнился пилот. – Может, он крыс каких-нибудь посчитал? Помню, на «Бастлере» ребята шутки ради занесли в список имущества корабельную собаку, а потом во время инвентаризации новый капитан чуть не свихнулся, пытаясь отыскать на корабле прибор «капес».

– Крыса в сто двадцать кило биомассы?! Тогда тем более стой!

– Ну эти браконьеры такие неряхи… – пробормотал Винни, вкладывая в кобуру ручной бластер и снимая с плеча лучевое ружье. – Эй, кэп, может, мне стоит сходить разобраться? Я быстро…

– Нет, – не отрываясь от вирт-окна, тихо, но твердо сказал Сакаи. – Оборудование важнее.

Оборудования на харве было много – по запросу о геологической разведке вылетел список на двенадцати страницах. К сожалению, большая его часть выглядела инопланетной абракадаброй. От «датчиков расхода ПЖ на выходе», «анализаторов содержания предельных углеводородов» и прочих непонятных терминов у капитана быстро зарябило в глазах и заныло в левом виске.

– Главное, чтобы не больше четырех килотонн, – напомнил Винни. – Тот прицеп, что нам подогнал Айзек… Может, когда-то он и был на семь, но с тех пор то ли тонны подросли, то ли где. Лично я в него больше четырех не впихну, если нужно будет больше, тогда придется куриц за борт выбрасывать.

– О, супермегаидея, брависсимо! – тут же встрял навигатор. – Если выкинуть куриц, мы сможем уволочь отсюда столько ценного добра…

– И совершенно бесценную грыжу, – осадил его капитан. – Мы и так чуть не надорвались, пока сооружали «крейсер». Спасибо еще, что Грэм подогнал ту пару роботов-монтажников. Нет уж, давайте без самодеятельности. Забираем то, за чем прилетели, гасим колебания у нашего движка…

– …И громко хлопаем дверью, – заухмылялся Винни. Скинутый с плеч рюкзак глухо брякнул об пол, из неплотно затянутой горловины выпал тюбик пенопластита.

– У тебя что, весь рюкзак им набит?! – встревожился Роджер. – Давай тогда поосторожнее и подальше от меня!

Винни укоризненно сверкнул на него глазами, подобрал тюбик и, примостив на ладони, успокоительно забормотал:

– Не обижайся, милая, капитан вовсе не это хотел сказать! Он ведь знает, что ты хорошая, надежная взрывчатка и без детонатора даже последнего микроба не обидишь!

– Mamma mia! – пискнул навигатор, умоляюще глядя на Сакаи. – Сэр, капитан, ваше преосвященство, пожалуйста, прикажите этому мань… хорошему человеку перестать забавляться с взрывчатыми веществами, пока нас по потолку не размазало!

В другое время капитан ответил бы на эту мольбу злорадным смехом, но сейчас Фрэнк был нужен ему в рабочем состоянии, а не трясущийся от ужаса… По крайней мере трясущийся не больше обычного.

– Винни, зачем ты вообще ее сюда приволок?

– Рванем их дырокамеру[30]30
  Отсек двигателя, в котором формируется искусственная «черная дыра», которая «червоточиной» связывается с естественной в нужном секторе космоса.


[Закрыть], когда закончим, – кровожадно предложил бывший сержант. – Чтоб не смогли за нами погнаться. Уверен, как только мы отлетим от харвестера, браконьеры на него тут же вернутся! Небось сидят сейчас в десятке мегаметров, выжидают…

– А если цепная реакция пойдет и весь харвестер развалится? Ты б еще предложил спасательные капсулы расстрелять! – Подобные идеи до сих пор вызывали у бывшего полицейского отвращение. Кроме того, однажды Роджер уже попытался решить проблему радикально – и плачевный результат навел его на мысль, что в скучных окольных путях тоже имеется своя прелесть.

Винни тоже смутился.

– Было бы кого жалеть, – проворчал он, запихивая тюбик обратно. – А ты что предлагаешь?

– Просто остановим их реактор перед уходом. Пока заново раскочегарят, мы будем уже далеко.

– Для начала нам нужно «погаситься», – заметил пилот. – Ты уже разобрался, как это сделать?

– Фрэнк сейчас разберется. – Сакаи временно отвлекся от списка оборудования и переключился на другое окно. У харвестера, как и у любого столь крупного корабля, была автономная система гашения с выводами на внешние порты для обслуживания истребителя и катеров. – Мисс Отвертка подведет «куровоз» вот сюда, к посадочному гнезду над реакторным отсеком, а дальше останется только запустить процесс.

Джилл, словно почувствовав, что речь зашла о ней, вышла на связь.

– Как вы там, капитан?

– Порядок, – сообщил Роджер, – осматриваемся. А у тебя?

– Пробоины более-менее залатала, но вот с охладителем совсем труба, – доложила девушка так печально, словно лазерная пушка была ее родной бабушкой и лежала на смертном одре. – Боюсь, и второе орудие скоро из строя выйдет…

– Мы вроде проходили мимо какой-то каптерки, – припомнил Винни. – Хочешь, сбегаю, плесну в канистру?

– Да!!! – радостно заверещала Джилл. – То есть нет, стой, подожди, я тебе весь список зачитаю!

– Отставить список! – цыкнул на нее Роджер. Без орудий «Сигурэ» обойтись не мог, но на остальное не было ни времени, ни лишних рук. – Винни, сходи за этим чертовым хладагентом – и сразу обратно!

Навигатор открыл рот, но так ничего и не сказал, решив, что для охраны рубки хватит и капитана. К тому же вместе с Винни ушла и взрывчатка.

– Ну, – повернулся Роджер к Фрэнку, – разобрался?

– Принцип-то ясен, – пробормотал навигатор, вглядываясь в схему. – Но, может, все-таки не стоит…

– Что значит «не стоит»? – удивленно посмотрел на него Сакаи. – У нас есть другие варианты? Ну кроме как торчать здесь еще месяц, пока прыжковый двигатель не восстановится сам по себе? Или этот же месяц ползти на обычном движке до ближайшей станции гашения, где нас уже наверняка будут поджидать с распростертыми объятиями?

На самом деле все было не так безнадежно. Сюда их корвет прибыл на буксире у «куровоза» – опасный трюк, потому что проход по чужой «червоточине», пусть и стабильной, мог закончиться очень плохо. Роджер решился на это, чтобы иметь возможность удрать, если игра пойдет не в их пользу. Но рисковать повторно, поменявшись местами, или бросать грузовик с драгоценными клушами капитан не собирался.

– Ну, – неуверенно промямлил навигатор, – можно поискать в этой системе других геологов и попросить у них помощи…

– Других браконьеров, ты хотел сказать? – ехидно уточнил Сакаи.

Навигатор сник.

– Но я никогда не управлял гашением, – промямлил он. – А это вообще-то очень сложная и опасная технология.

– И что? Если здешней системой могли пользоваться слабоумные жулики, то она стопроцентно имеет «защиту от дурака» и максимально автоматизирована. Уверен, тебе надо будет просто нажать пару кнопок.

– Можно подумать, вы лично проводили у здешнего экипажа тест на ай-кью! – запальчиво возразил Фрэнк. – А на деле тут мог и какой-нибудь гений сидеть, причем чужак, с дюжиной щупалец, шестью глазами на стебельках и тремя мозгами – чтобы сразу на нескольких пультах управляться.

– На этом корабле летали преступники, – отчеканил Сакаи. – А преступники – это асоциальные существа с пониженным уровнем интеллекта.

– Вас этому в полицейской академии научили? – Навигатор обреченно вздохнул. – Ладно… попробую. Хотя, – неожиданно хихикнул он, – мы-то сейчас тоже преступники.

Здесь капитану следовало бы гордо заявить что-то вроде: «Мы – исключение!» – или просто рявкнуть на навигатора погромче, чтобы тот заткнулся и наконец занялся делом. Но Роджер молчал, а когда Фрэнк, настороженный такими самокритичностью и добротой, оторвался от вирт-окна, Сакаи в рубке не было.

– К-капитан? – неуверенно позвал навигатор и, спохватившись, нажал кнопку интеркома: – Капитан, вы где?!

– В нужном месте, – донесся до него недовольный голос на фоне мелодичного журчания. – Через пару минут вернусь.

В клипсе щелкнуло. Разочарованно вздохнув, Фрэнк встал и принялся обходить рубку по периметру. Дойдя до капитанского кресла, он воровато оглянулся на вход и, решившись, плюхнулся на сиденье.

Суперкресло привычно отреагировало на нагрузку. Массажное меню навигатор с сожалением отодвинул в сторону, решив, что вряд ли успеет закончить сеанс до возвращения капитана. Зато получилось заказать у автобара чашку горячего шоколада. Развалившись с ней поперек сиденья, с ногой на подлокотнике, Фрэнк пришел к выводу, что быть капитаном очень даже неплохо. Сидишь, кайфуешь, а вкалывают за тебя остальные. «Кстати, он там еще не возвращается?» – спохватился навигатор. Подавшись вперед, Фрэнк принялся искать давешнюю схему с биообъектами, но шаги в коридоре услышал раньше.

– Капитан, я… – виновато зачастил навигатор, однако извинения оказались не по адресу. Ситуации куда больше соответствовал сдавленный вопль в интерком: – А-а-а! Винни, кэп, кто-нибудь! Спасите меня!!!

Вместо Сакаи открывшийся проем заполонило нечто огромное и жуткое. Кажется, это все-таки был человек – широкоплечий, бородатый, в рваной полосатой майке и с выкаченными глазами. Но главное – в руках он сжимал длинный красный топор!

Тяжело дыша, Олаф Мнишек остановился у входа в рубку. Действие самогона мало-помалу проходило, но реальность в голове у бывшего ксендза все еще была щедро перемешана с грибными фантазиями.

– Выходите! – хрипло выкрикнул он. – Выходите на честный бой, демоны!

Но отродья вселенского зла, пожравшие остальной экипаж, трусливо попрятались по углам, не отзываясь на вызов рыцаря войска Христова. Укрепившись в вере, Олаф отважно шагнул вперед и увидел первого космобеса: уродливая красноглазая тварь пучила глаза из ниши посреди рубки.

– Exorcizamus te, – затянул Мнишек, держа топор перед собой, как распятие, – omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii[31]31
  Изгоняем тебя, дух всякой нечистоты, всякая сила сатанинская, всякий посягатель адский враждебный… (лат.)


[Закрыть]…

Вжавшийся в кресло навигатор окончательно потерял представление, кто из них сошел с ума: приближающийся маньяк хорошо поставленным голосом вещал что-то на искаженной, однако вполне узнаваемой латыни.

– …in nomine et virtute Domini Nostri Jesu. Amen![32]32
  …через Христа, Господа нашего. Аминь! (лат.) Экзорцизм самый что ни есть настоящий, можете попробовать зачитать его теще или свекрови.


[Закрыть] – С последними словами экзорцизма Олаф обрушил топор на голову беса, и тот, противно взвизгнув, разлетелся вдребезги.

– Фрэнк? – озабоченно пискнула клипса интеркома. – Какого черта у тебя там происходит?

Увлеченно крошивший осколки зеркала маньяк замер и начал медленно поворачиваться. От выражения его лица настоящие бесы разбежались бы без всякой латыни.

– Фрэнк, что там у тебя творится?!

Навигатор трясущимися от ужаса пальцами попытался отключить интерком, но при этом случайно задел массажное меню. Кресло с готовностью вцепилось в пациента десятком захватов и слегка откинулось назад, утробно жужжа вибромоторчиком. Заверещав, как раненый заяц, Фрэнк попытался увильнуть от целебной процедуры, но не тут-то было – объятия кресла оказались крепки, как у профессионального санитара. Какой из видов массажа ему выпал, навигатор не заметил, но расслабляющим он точно не был. Верзила с торжествующим ревом подскочил к плененной нежити, занес топор над ее головой… и это было последним, что увидел Фрэнк, прежде чем кануть во тьму.

* * *

– Предлагаю рискнуть, – сказал Дэн, разглядывая серебристый диск туманности уже не в вирт-окне, а за иллюминатором.

То ли антибиотики подействовали, то ли навигатор отоспался и отъелся за два дня, но выглядел он намного лучше. Кашель стал реже, красные пятна на щеках исчезли, волосы парень вымыл и собрал в куцый хвостик, за что Полина тут же окрестила его Корабельной Белочкой.

– Я – «за», – тут же поддержал Теодор.

Парочка из пилота и навигатора получилась забавная: тихий, худощавый и вдобавок осунувшийся из-за болезни Дэн – и рослый, шумный, азартный Тед, мигом заполонявший любое помещение, в которое заходил. Даже в пультогостиной народу без него казалось вполовину меньше. Тем не менее парни быстро сработались, идеально дополняя друг друга.

– А если зависнем? – Станислав был настроен более скептически. Через выбранный навигатором сектор летали редко, вышедшую из строя станцию гашения могли чинить несколько дней, а то и недель.

Дэн вывел туманность и на вирт-окно, перебрал пальцами по клавиатуре, показывая капитану собранную информацию.

– Она в регистре. Работодатели не смогут придраться – сломанная станция подпадает под статью «непреодолимые обстоятельства».

– Месяц расхлебывать это болото тоже не хочется.

– Семь дней назад она работала, я пробил по базе. – Навигатор не настаивал, но и не сдавался, коварно заражая своей уверенностью.

– Учти, под твою личную ответственность, – сурово сказал капитан.

– Хорошо, – спокойно согласился Дэн и провел пальцем по вирт-окну, заменяя пунктир линией.

– Что-то не нравишься ты нашему старику, – недоуменным шепотом заметил Тед, когда капитан отошел достаточно далеко.

Навигатор только пожал плечами («и не с такими летал»). Его, похоже, вообще невозможно было вывести из себя: рыжий мог слушать-слушать, а потом одной меткой фразой поставить обидчика на место. С Владимиром работало безотказно, хотя всех остальных ученый успел задолбать по самое «не могу». Он критиковал все: и допотопный корабль, и тяжелый рок, который любил слушать пилот (в наушниках, но если стоять рядом – то все равно раздражает!), и коротковатую койку, и неудобную программную систему (хотя садился за компьютер только разложить пасьянс), и случайно попавшийся в каше камешек, и вообще, любимой его присказкой было: «Это ж вам не в вакууме летать, тут думать надо!» Между ворчанием Владимир как-то обмолвился, что дома его ждет невеста, и теперь всей команде жутко хотелось посмотреть на эту святую девушку, а то и скинуться ей на медаль.

На транспортнике присутствие пилота за штурвалом требовалось только во время маневров, и, проведя корабль через очередную червоточину, Теодор ввел рассчитанный Дэном курс, переключил управление на автоматику и с чистой совестью встал из-за пульта. Станиславу пустое пилотское кресло при летящем корабле было в новинку и даже слегка пугало – на военных кораблях космолетчики (причем и навигатор тоже!) покидали места только под смену или ногами вперед. Впрочем, там и часовые сутки напролет у каждого отсека стояли, а мирная жизнь диктовала свои комфортные правила.

Зато освободившиеся парни отыскали в сейфе с техникой и настроили все коммуникаторы, избавив капитана от необходимости орать, а то и бегать по кораблю в поисках нужного члена экипажа. Станислав предпочел бы более удобную и современную клипсу, но остальные, похоже, даже гордились «знаком отличия» – увесистым браслетом на правой руке. Полина тоже один выклянчила, благо парочка лишних была.

Через три часа лета, после отправки запроса и получения ответа, выяснилось, что чутье Дэна не подвело.

– Станция рабочая и готова нас принять.

Рыжий ничем не выдал своего торжества, однако Станислав все равно почувствовал себя уязвленным. Самое обидное, что капитан отлично понимал – ему следовало бы радоваться, заполучив такого опытного и везучего навигатора, – но не получалось. Кабы не цвет волос… Нет, надо срочно избавляться от рыжего. Если начальник недоволен, что бы ты ни сделал, то вскоре и охота делать пропадает.

Станислав заставил себя сдержанно похвалить Дэна и велел начинать стыковку. Чтобы не висеть у парней над душой, капитан отступил к колонне, поскользнулся и чуть не упал – у ее подножия стояло маленькое пластиковое блюдце с мелко нарезанной колбаской. Станислав нахмурил брови и огляделся, пытаясь вычислить автора этого безобразия, но тут едва заметный толчок дал знать, что стыковка завершена.

– О-о-ох, это было круто! – подтвердила «Маша».

– Они требуют шесть единиц, капитан! – возмущенно сообщил Теодор, не обращая внимания на восторг киберпартнерши. – В такой занюханной дыре могли бы быть и поскромнее.

– Сейчас… – Капитан направился к своему терминалу.

Торговаться, конечно, было бесполезно, но облет через три станции все равно вышел бы дороже, и Станислав утвердил платеж. Гудение прыжкового двигателя начало плавно менять тональность.

Вместе со счетом за гашение в вирт-экран проскользнул красочный рекламный баннер, привлекший внимание Полины.

– Ребята, а давайте сходим посмотрим станцию? – пристала она к космолетчикам.

– Чего мы там не видели? Обычная заправка, только космическая, – равнодушно пожал плечами пилот. – Магазинчик со всякой ерундой, цены выше планетарных, а срок годности в лучшем случае подходит к концу.

– Ну пожа-а-алуйста! – заныла девушка. – Мне все равно интересно, а одна я боюсь!

– Чего?

– Ладно, стесняюсь, – поправилась Полина. – А вдруг там одни инопланетяне, как я с ними объясняться буду?

– На языке кредитки. – Дэн закашлялся, но все-таки встал. До конца гашения оставалось сорок минут, просто сидеть и глядеть на медленно опадающий по шкале столбик было скучно. – Хорошо, пошли.

– Пива мне купите! – крикнул вслед Теодор.

К станции пристыковался еще один кораблик, второй такой же повис рядом, ожидая своей очереди. Пилот ради интереса запросил увеличение и полюбовался двумя кобайками – малыми космическими катерами, аналогами земных мотоциклов. Как и полагается уважающим себя гоночным машинам, суденышки были тюнингованы под адских тварей с клыками и когтями, спереди изрыгающих нарисованный огонь, а сзади – настоящий выхлоп. Когда кобайкеры собирались на ежегодный фестиваль-круиз «Дикая Охота», зрелище открывалось феерическое.

Теодор ностальгически вздохнул и закрыл вирт-окно.

Магазинчик действительно оказался маленький и небогатый.

– Здравствуйте, – вежливо сказала Полина продавцу, странно одетому (не то тога, не то юбка с пестрой пелериной) пожилому мужчине с заплетенными в мелкие косички волосами. Тот, если и не понял, меланхолично кивнул и вернулся к разгадыванию трехмерного кроссворда.

Девушка пошла между стеллажами, разглядывая товары. В основном это была еда быстрого приготовления и всякие перекусы вроде шоколадок и чипсов, причем не только для людей.

– Как ты думаешь, это съедобно? – Полина покрутила в руках кубическую упаковку, в которой что-то булькало не только при встряхивании, но и, похоже, само по себе.

Навигатор кивнул на желтый ценник.

– Относительно. И без молотка я бы точно не рискнул ее открывать.

Девушка поспешила поставить упаковку на место. Теодор был прав – на пальцах осталась пыль и даже клочок паутины.

– Дэн, а ты давно летаешь?

– С зачатия. Я родился на орбитальной станции, – с усмешкой пояснил рыжий.

– Здорово, – завистливо сказала Полина. – Наверное, столько всего уже повидал!.. А меня мама вообще до сих пор в космос не отпускала, вот только сейчас пришлось, когда всю лабораторию отправили. Хотя был такой шикарный повод уволиться…

– Почему?

– У меня отец при крушении космического корабля погиб, летел на межпланетную конференцию. Вот мама и мучилась: ей хотелось, чтобы я и великим ученым стала, и у нее под крылышком. Если бы я сказала, что боюсь лететь, предчувствую что-то…

– А ты боишься? – удивился Дэн.

– Да. Только не полетов, а этих чертовых микробов! – с досадой призналась Полина. – Вот животных обожаю, я на кафедре зоологии училась, но не нашла работы по специальности. А в НИИ меня мама устроила… Только я эту лабораторию терпеть не могу!