Текст книги "Космоэколухи"

Полина воровато огляделась, чувствуя себя индейцем в резервации. Под чей бы вигвам подкинуть этот томагавк? Если Станислав Федотович прав и кошка живет здесь с рождения, кто-то ее подкармливал – или поблизости есть помойка. Ага, возле ворот вроде бы стоял мусорный контейнер!

Память девушку не подвела: контейнеров оказалось даже несколько. «Для бумаги», «Для пластика», «Для технического мусора»… о, «Для органики»! Полина замешкалась – вытряхивать ли кошку из порядком разболтавшейся коробки или кинуть вместе с ней, сама выберется (а то уж больно царапины саднят!), – как вдруг за спиной раздалось такое зловещее: «Ага!», что девушка от страха сама чуть не сиганула в контейнер.

Полина медленно, как застигнутый у вскрытого сейфа грабитель, обернулась – и почти уткнулась коробкой в Анастасию, торжествующую одновременно как журналист («Сенсация! Наш корреспондент раскрыл страшное злодеяние на космодроме!») и как волонтер ОСЖ («Чутье меня не подвело: под покровом темноты эти мерзавцы решили расправиться с беззащитным и безответным существом!»).

– Что там у вас, а?

Соврать, что просроченные консервы, Полина не успела. Кошка громко представилась сама.

– Что вы делаете с бедным животным?! – Анастасия вцепилась в коробку с другой стороны и дернула так, что Полина еле удержалась на ногах. Но коробку не выпустила.

– Ничего! Я… я ее выгуливаю!

– В коробке? – Корреспондентка так опешила, что разжала руки.

– Она у нас очень впечатлительная, – доверительно сообщила Полина, поглаживая коробку. Доносящиеся из нее звуки даже отдаленно не напоминали мурлыканье. – На поводке – нервничает.

– Но какой в этом смысл? Свежий воздух к ней все равно не проникает!

– Как это не проникает? – обиделась зоолог, поворачивая коробку другой стороной. – Вот дырочка!

Корреспондентка приложилась к ней глазом, но тут же с визгом отскочила. Длинная когтистая лапа приветственно помахала спасительнице и втянулась обратно.

– Какая… невоспитанная кошечка! – выдохнула Анастасия, причем осуждение в ее голосе явно относилось к «воспитателям». – Может, передадите ее в наш приют? В интересах животного мы стараемся идти навстречу его хозяевам… даже если испытываем к ним неприязнь. Подпишите добровольный отказ от кошки, и мы не применим к вам никаких штрафных санкций.

Полина уже собиралась согласиться (несмотря на неприязнь взаимную), как вдруг вспомнила, что у спасенных зверюшек два выхода из приюта. Судя по краткому, но яркому знакомству с характером кошки, шансов пройти психологические тесты у нее не было.

– Нет, – отрезала девушка, крепко прижимая к себе ящик. – Мы слишком ее любим!

– Но ваш эгоизм губит ее, неужели вы этого не понимаете? – патетично воскликнула корреспондентка. – Вечные перелеты, перегрузки, неправильное питание…

– А про питание-то вы откуда знаете? – обиделась Полина.

– У нее тусклая шерсть, – парировала защитница животных. – Значит, в ее рационе не хватает витамина Е! Небось сухим кормом кормите или вообще объедками со своего стола.

Полина хотела возразить, что вовсе не объедками, а целой жареной куриной ногой, но вовремя вспомнила, что на Земле это приравнивается к каннибализму.

– Мы учтем ваши рекомендации, – ехидно пообещала девушка, разворачиваясь обратно к кораблю. Корреспондентка за ней не пошла, но Полина до самого трапа чувствовала, как ее спину покалывает неприязненный взгляд.

В пультогостиной уже никого не было – все разбрелись по каютам. Капитан вряд ли успел так быстро заснуть, к тому же он любил почитать перед сном, но Полина не рискнула его тревожить. «Ну и ладно, – малодушно подумала она. – Пусть кошка у меня переночует, а утром решим, что с ней делать».

* * *

Накануне отлета Станислав традиционно спал плохо, с красочными, но скорее муторными, чем страшными сновидениями. Сон более-менее наладился только с рассветом, поэтому нежное: «Доброе утро, милый!» – вызвало у капитана жгучее желание придушить любвеобильную дамочку подушкой. Станислав пощупал вокруг себя в поисках той и другой, но потом сообразил, что голос доносится из коммуникатора.

– Маша! – страдальчески пробормотал Станислав, жалея, что комм надет на руку и у него сложная застежка. Иначе им можно было бы запустить в стену. – Какого черта?! И я же сто раз приказывал называть меня капитаном, неужели так трудно запомнить?

– Доброе утро, милый капитан! – послушно повторил искин. – К тебе гости.

– Кто? – Капитан сощурился на часы. Время было на грани приличия, хотя команда наверняка еще спала. – Что им надо?

– Похоже, это новые клиенты. Обслужишь?

– Заказчики, Маша, заказчики! – Станислав кое-как воздвигся с койки, на ощупь сдернул со стула брюки и насадил на голову фуражку. – И да, я с ними поговорю, открой шлюз!

По пути капитан сообразил, что не помешало бы надеть еще и китель или хоть рубашку, чтобы произвести на «клиентов» более выгодное впечатление, но было поздно: оные уже заходили в пультогостиную. Точнее, заползали.

То, что побольше, напоминало вставшего на дыбы кузнечика: длинное тощее тело, треугольная голова с огромными фасетчатыми глазами, черный хитиновый покров, причудливо расписанный ярко-синими и алыми пятнами, и четыре парных пучка щупалец вместо верхних лапок. Нижние заменял толстый змеящийся хвост.

То, что поменьше – раза эдак в полтора, – походило на матрешку, сделанную по мотивам первого чудища. Щупальца плотно прижимались к бочкообразному телу, подбородок лежал на выростах-складках шеи, как на стопке блинов, а пятна были крупнее, но бледнее и реже.

Несколько секунд Станислав тупо пялился на гостей, пытаясь понять: вправду ли он вышел из каюты или всего лишь перевернулся на другой бок и эта абстракция ему снится.

– Дж-ж-жоброе ур-ро, кптан, – булькнул-проскрипел высокий, и Станислав наконец определился: перед ним действительно стоит парочка меракийцев. Прежде капитан видел их представителей всего пару раз, раса была мирной и малочисленной, хотя уже давным-давно открыла выход в космос. То ли размножались медленно, то ли не смогли жить на других планетах. Хотя вон, стоят даже без респираторов.

– Доброе, – согласился Станислав, старательно подавляя зевок: вдруг инопланетянин решит, что человек скалит на него зубы! – Чем могу служить?

– Дс-с-спетчер кс-смопо-орта со-обс-сщил нам, что вы нх-хаправляетесь в секхто-о-ор B сорок шесть. – Меракиец говорил на космолингве очень правильно, но так странно растягивал либо, напротив, сминал слова, что было ясно: его горло предназначено для совсем иных звуков. Станислав Федотович присмотрелся и понял, что гость издает их на вдохе, раздувая брюхо.

– В том числе, – вежливо ответил капитан, припоминая, что Мерак находится в этом же секторе. – Хотите, чтобы мы туда что-то доставили?

– Т-та. – Инопланетянин коснулся парой щупалец своего по-прежнему безмолвного и как будто чем-то одурманенного спутника. – Нахс-с-с.

– Но это не пассажирское судно, – слегка растерялся капитан. – Боюсь, мы не сможем обеспечить вам должный уровень комфорта. К тому же… – Станислав замялся, намекая, что понятия не имеет о жизненных потребностях меракийцев. Может, им озонированный воздух нужен, кислотный душ или вакуумный туалет.

– Нах-хша ра-а-аса крайне непкри-ихотлива, – развеял капитанские опасения инопланетянин. – Мы спсобны схщствовать в ку-уда больтшем ди-ипазоне темпртур, с-сред и изс-случений, чем люуди. На-ахс ус-строит лубо-ое пмщение, где мы смжем вытха-ануться во весь росхт и прхстегнуться на-а-а время пшерегрузок.

– У нас есть несколько свободных кают, – признался Станислав, все еще колеблясь. – Но мы не рассчитывали на пассажиров, придется срочно пополнять запасы провизии и воды…

Синие отметины на лбу меракийца потемнели еще больше.

– Нхе сто-оит бс-спкойства, – проскрипел он. – В эт-то время ци-ыкла мы не птаемся.

– Но почему бы вам просто не купить билет на один из этих красавцев? – Станислав кивнул на ряд почти одинаковых межзвездных лайнеров, различающихся только корпоративной расцветкой.

– Мы опздали на-а свой рейхс, – инопланетянин мелко задрожал боками, выражая скорбь или досаду, – а схледуюш-ший букдет тлько чрез не-еделю. Мы нхе-е мо-ожем позволить с-себе такую з-задержку: два, от си-илы тхри дня. Вы – нахш еди-инственный ша-анс попахсть на Мера-ак в-время.

– А зачем вам туда? – неделикатно, но благоразумно поинтересовался Станислав. Не хватало еще связаться с нелегальными беженцами или, хуже того, преступниками в розыске.

– Трдиции нашей рас-сы, – коротко ответил инопланетянин. – Мы длжны вс-с-стретить семна-адцатый всен-ний пхрилив на родной планете, ина-аче наши жзни утратят счмысл, а ду-уши не верхну-утся в пхрародитеель-окхеаан.

– То есть это нечто вроде паломничества? – на всякий случай уточнил капитан.

– Дха-а, – помедлив, подтвердил меракиец. – Хотя в ва-ашем языке дхля этого е-есть более пдходящее сло-ово…

– Мигх-храция, – внезапно подал голос его спутник. И, округлив пасть, издал низкое горловое гудение, едва уловимо меняющее тональность. Первый меракиец ответил ему утробным бульканьем и снова обратился к Станиславу:

– Мы зплатим вам три-ихста едниц. При ухсло-овии, что вы дставите на-ас на Мерак не пзднее чем чхрез пять дней.

– Хорошо, по рукам… в смысле, договорились, – с легкой обидой согласился капитан, догадавшись, что разговор был в духе «да предложи ты ему наконец денег, людей интересует только это!». – Где ваш багаж?

– С-сдесь. – Инопланетянин бережно переплел щупальца на животе. – Бльше на-ам уже ни-ичего не нжно.

* * *

Оставив меракийцев обживаться в каютах, Станислав задержался в коридоре, почесывая макушку под фуражкой. Надо бы предупредить команду о пассажирах, ибо внезапно встретить их в санузле означало остаться там еще надолго. Но, похоже, все остальные еще бессовестно дрыхли. Только за дверью Полининой каюты слышалась какая-то возня.

Станислав постучался, дождался сонного: «Да, войдите!», и сенсор замка сменил цвет с красного на зеленый.

Едва дверь приоткрылась, как кошка выскочила из-под кровати, проскользнула меж капитанских ног и унеслась в неизвестном направлении.

– Полина! – возмутился Станислав, запоздало подскакивая. – Я же приказал тебе избавиться от этой дряни!

– Я пыталась, – печально зевнула девушка. – Но наткнулась на ту сумасшедшую волонтершу с микрофоном. Пришлось вернуться.

– Что, она всю ночь у нашего корабля крутилась? – изумился капитан, выглядывая в иллюминатор. За ним порошил мелкий снежок – сто лет назад, до глобального потепления, в середине декабря здесь лежали бы сугробы до пояса. А сейчас земля едва подернулась тонкой белой пленочкой, на которой отчетливо пропечатались чьи-то следы.

– Не знаю, я больше не выходила, – чуть виновато призналась Полина. – Струсила. Если кошка для них ценнее грузовика, то за ее вышвыривание, наверное, полагается смертная казнь.

Станислав поскреб подбородок и нехотя решил:

– Ладно, выпустим кошку в следующем порту. Только поймай ее поскорее, пока она снова куда-нибудь не залезла!

Полина так тоскливо посмотрела на капитана, что тот вспомнил, что сам еще с утра не умывался, не брился, не пил кофе и вообще стоит перед подчиненной босиком и в растянутой майке. Кашлянув, Станислав коротко сообщил девушке новость и отправился приводить себя в порядок.

К завтраку меракийцы не вышли, повторив, что в этом нет нужды. Даже на халяву.

– Может, они как удавы? – предположил Теодор, без интереса ковыряясь в отбивной земного производства: без добавок, консервантов, красителей и настоящего мяса. – Проглотили по кролику – и месяц переваривают.

– Надо бы на всякий случай в энциклопедии почитать, что там за кроликов они глотают. – Вениамин предпочел булочку с маслом, купленным на отсталой сельскохозяйственной планете, где молоко добывали из допотопных коров, а не из ферментационного аппарата. Масло подозрительно пахло сливками и было плебейского желтого цвета, но доктора это не смущало. – Кстати, кто куриные окорочка доел, признавайтесь? В холодильнике вчера две штуки оставалось.

– Я, – мужественно соврала Полина.

Кошка в отличие от людей экологически чистую и этически безупречную отбивную есть отказалась.

– Ты же не любишь курятину, – удивился Теодор.

– Все познается в сравнении. – Девушка выразительно посмотрела в свою тарелку.

По-хорошему надо было заполнить кладовую еще в позапрошлом порту, но со Станиславом рассчитались только на Земле, там же пришлось и закупаться. Про зарплату команда тактично не напоминала, чтобы не расстраивать капитана еще больше.

В пультогостиную с опозданием вошел Алексей. Босиком и с ботинком в вытянутой руке.

– У меня такое ощущение, – неуверенно сказал новичок, поднося ботинок к носу, морщась и снова его отодвигая, – что туда что-то пролили.

Алексей, видно, успел притерпеться к запаху, потому что остальные члены экипажа учуяли его без дотошного принюхивания, когда парень только появился в дверях.

– Я бы даже сказал – отлили, – злорадно заметил Теодор, отодвигая тарелку. – Нечего было каюту нараспашку бросать. По инструкции, во время стоянки двери всех отсеков должны быть закрыты, я же предупреждал! Во избежание утечки либо проникновения чужеродной биомассы.

Станислав кашлянул и выразительно посмотрел на пилота. Если бы за каждое нарушение устава гражданского космофлота платили по единице, то за минувшие два месяца Теодор сколотил бы миллион. Каюту, правда, пилот закрывал – чтобы чужеродная биомасса не ужасалась царящему там беспорядку.

– Но я же выходил всего на пару минут, в уборную! – отчаянно защищался Алексей.

– Кошке пары минут тоже хватило.

– А разве она до сих пор на корабле? – изумился новичок.

Полина заерзала под его взглядом и смущенно пообещала:

– Сейчас доем и обязательно ее поймаю.

– А мой ботинок?!

– Хорошо-хорошо, – девушка брезгливо взяла ботинок двумя пальцами за задник, – попробую его отмы… Ой, слышите?

Члены экипажа друг за другом повскакивали с мест и прильнули к иллюминаторам. За столом остался сидеть только Дэн – камеры наружного наблюдения передавали Маше и заодно киборгу изображение сразу с двух точек. По космодрому медленно ехала бронированная машина, сопровождаемая двумя полицейскими флайерами – один спереди, другой сзади. За ней шлейфом тянулась толпа с плакатами на щитах и растяжках. В первом ряду – кто бы сомневался! – маршировала Анастасия, на ходу что-то упоенно вещавшая в микрофон.

– О боже, неужели еще одна кошка? – обреченно предположил Станислав.

– Нет, – получше присмотрелся Вениамин. – Кажется, это наш последний груз доставили.

– Не многовато ли народу для его перевозки? – скептически заметил Теодор. – Станислав Федотович, а что там?

– Елка, – недоуменно пожал плечами капитан.

– Какая еще елка?!

– Самая обычная. – Станислав сверился с записями комма. – Метр сорок, с корнями, в ящике с питательной средой. Какой-то ностальгирующий эмигрант пожелал встретить Новый год с настоящей живой елкой.

– Теперь понятно, почему тот старичок так радовался, что мы согласились ее взять, – обреченно сказал доктор. – Все местные компании понимали, чем пахнет этот контракт.

– Да ну, – не поверил капитан, – это же просто дерево! Какие с ним могут быть проблемы?

Толпа приблизилась настолько, что стали видны надписи на плакатах: «Планета – наш общий дом!», «Не позволим расхищать природные богатства!», «Дерево – не игрушка для олигарха!», «Остановим незаконную древоторговлю!», «Человек – царь природы, а не ее владелец!» и совсем уж феерическое: «Мы все – братья по ДНК»! Судя по физиономии носителя, ДНК у него было даже не еловое, а дубовое.

– Большие, – вздохнул Вениамин.

– Но это же полный идиоти… – Станислав обернулся и осекся на полуслове.

Кошка стояла посреди стола и лакала кофе из капитанской кружки, засунув туда морду по самые уши. Хвост торчал вверх, как перископ, тут же уловив изменение обстановки. Кошка подняла голову, нахально сказала: «Мяу!» (дескать, ну и гадость вы пьете!), спрыгнула на пол и умчалась в коридор. Опрокинутая кружка закрутилась между тарелками, кофе тонкими струйками потекло на пол сразу с двух сторон стола.

– Какого черта ты ее не схватил?! – рыкнул Станислав на Дэна.

– Вы не приказывали, – вяло ответил рыжий.

Капитан скрипнул зубами, но так и не приказал, понимая, что тогда киборг послушно кинется ловить животное, а это сейчас совершенно некстати. Наскоро поправив фуражку и проверив, не наперекосяк ли застегнут китель, Станислав схватил папку с документами и, прижав ее, словно щит, к себе, отправился на смертный бой с общественным мнением.

Снаружи только этого и ждали. Стоило капитану выглянуть из шлюза, как стоявшая на изготовку корреспондентка развернулась к нему спиной, как к эффектному заднему фону, и дала первый пристрелочный залп:

– Канал «Младшие и лучшие», корреспондент Анастасия Сметанчук. Мы ведем прямую трансляцию с места событий! Нашим постоянным зрителям оно уже знакомо: вчера Общество спасения пыталось достать из-под этого корабля несчастную кошку, загнанную туда безответственностью, а то и жестокостью его хозяев. А теперь эти пособники браконьеров собираются вывезти с Земли целое дерево!

Два боязливо озирающихся грузчика как раз выкатили из броневика прозрачный контейнер с елкой. Прямо сказать, Анастасия ей сильно польстила. Метр сорок елка была вместе с горшком и прозрачным куполом, а судя по редким и чахлым веткам, браконьеры оказали ей благодеяние. Но демонстранты уставились на нее так, словно она была по меньшей мере из золота.

– Почему – браконьеров? – Станислав потряс стопкой справок. – У нас все документы в порядке.

– Коррупция, – презрительно бросила девица. – В то время как планета задыхается под слоем бетона, продажные чиновники без зазрения совести лишают наших детей последних островков дикой природы! Но мы докажем вам, что за деньги можно купить далеко не все!

Капитан недоверчиво присмотрелся к елке. Та как будто виновато съежилась под его взглядом.

– Но в сертификате указано, что она выращена в теплице специально на продажу.

– И что? – ничуть не смутилась корреспондентка. – Дерево должно остаться в родной почве, а не улететь с Земли в неизвестном направлении! А если алчные фермеры начнут выращивать на продажу детей, вы тоже согласитесь их перевозить?

– Но это же совсем другое! – возмутился Станислав.

– Почему? Все божьи создания уникальны и равны друг перед другом! – отчеканила корреспондентка. – Кстати, где ваша «любимая» кошка? Я не удивлюсь, если ночью ее умертвили и выбросили в мусорку, как надоевшую игрушку! – Анастасия сделала такой выразительный жест, что капитан содрогнулся, представив, что в ее руках могла оказаться его шея. – Ну-ка предъявите ее нам!

– Кисонька спит в своей каюте, – выкрутился Станислав. – И я не собираюсь нарушать покой животного ради чьей бы то ни было прихоти. А ваша дикая ель отметит Новый год и через три месяца вернется на Землю, тогда можете сажать ее куда хотите, хоть посреди космодрома – вон дырка в бетоне уже есть!

– Вы можете гарантировать нам ее возвращение в целости и здравии? – саркастически поинтересовалась Анастасия.

Грузчики подкатили контейнер к входу в грузовой отсек, тут же наперегонки кинулись обратно к броневику и заперлись изнутри. Станислав поймал себя на мысли, что страстно им завидует. Задраить-то шлюзы несложно, но как взлететь в толпе, плотно обступившей корабль?

Капитан обернулся к столпившейся за спиной команде – посоветоваться, и тут его осенило.

– Я – нет. Но вы – можете! – воскликнул он, шагая навстречу корреспондентке и порывисто хватая ее за руку. – Мне тоже очень не нравился этот заказ, но я не знал, что тут можно поделать. А теперь знаю! Вы должны полететь с нами и проконтролировать, чтобы с драгоценного дерева не упало ни иголочки.

– Я?! – опешила корреспондентка.

– Вы единственная, кому я могу доверять, – прочувственно заверил ее Станислав. – И кошке нашей вы сразу понравились. Может, хоть в ваши туфли она гадить не будет.

– Это всего на три месяца! – подключился к «уговорам» Вениамин. – Мы выделим вам лучшую каюту, там даже стул есть и откидной столик.

– Три месяца?! – Анастасия попыталась выдернуть руку, но бывший космодесантник этого словно не заметил, продолжая широко улыбаться волонтерше.

– Примерно две недели придутся на стоянки, – «успокоил» ее доктор. – Там можно будет выйти в инфранет и нормально помыться.

– Ой как здорово! – Полина с восторженным визгом повисла у Анастасии на шее и громко чмокнула корреспондентку в щеку. – Вы не представляете, как мне, биологу, тяжело среди этих без единомышленницы, с которой можно поболтать многодневными унылыми перелетами! Уверена, мы станем закадычными подругами!

– Вы сможете написать об этом путешествии замечательную статью. – Вениамин совершенствовал актерское мастерство прямо на глазах. – Да что там – целую книгу!

– Но… но я не могу! – Анастасия затравленно огляделась, однако толпа поддержала команду одобрительным ревом и потрясанием плакатами. – Завтра у нас акция протеста против негуманных инсектицидов, послезавтра благотворительный аукцион…

– Ерунда, – отмахнулся Станислав. – То есть, конечно, это очень важные дела, но их вполне можно переложить на другого волонтера. А это – ваш шанс спасти реальную хвойную жизнь! И ваш долг, между прочим, – сурово добавил он и уже всерьез потянул Анастасию в шлюз.

– Отпустите меня! – истерически взвизгнула корреспондентка, раскорячиваясь в проеме.

Капитан тут же разжал пальцы, но уставился на Анастасию с таким укором, что симпатии толпы безоговорочно переметнулись на его сторону. Судя по участившимся выкрикам, волонтерше предстояло отправиться в путешествие, даже если для этого ее пришлось бы привязать к фюзеляжу.

Корреспондентка соскочила с трапа, отряхнулась и, словно упавшая на все четыре лапы кошка, как ни в чем не бывало воскликнула:

– В вашей команде есть биолог? Но это же полностью меняет дело! Уверена, во время пути вы сможете обеспечить елке необходимый комфорт и проследите, чтобы она вернулась на родину в целости и сохранности.

– Но это такая большая ответственность… Я не уверена, что справлюсь… – закокетничала Полина, потупившись.

– Справитесь! – решительно заверила ее Анастасия. – Я дам вам значок члена Общества второй степени, он поддержит ваш дух в трудную минуту!

– Я буду носить его с гордостью!

На взгляд Станислава, Полина уже несколько переигрывала, но выпяченная для «награды» грудь успешно отвлекла общее внимание. Засим последовала получасовая патриотическая речь корреспондентки и двухминутная вымученная ответная, обмен взаимными любезностями и пожеланиями удачи. Капитану всучили с десяток плакатов «на память» и одного младенца «на подержать». Какая-то экзальтированная старушка пожелала непременно обняться и расцеловаться со Станиславом, причем отрывать ее пришлось двоим полицейским. Про елку в суматохе чуть не забыли – если б не Михалыч, потихоньку затащивший ее внутрь, так и осталась бы стоять у грузового отсека.

– Дурдом, – выдохнул Станислав, прислоняясь спиной к наконец сомкнувшимся за ней створкам и ошалело мотая головой. В иллюминаторы было видно, как слегка подгоняемая полицией толпа расступается, освобождая взлетную площадку. – Вот что, ребята, давайте-ка поскорее сматываться отсюда, лучше на орбите повисим.

– Точно! – Теодор уже сидел в пилотском кресле, развешивая вокруг себя нужные вирт-окна. – Эй, а это что такое?

– Маршрутный файл, – самодовольно сообщил Алексей. – Я тебе его только что сбросил.

– Но у нас уже была трасса, – возмутился Теодор. – Дэн еще позавчера ее сдал.

– Я видел, – скривился белобрысый. – А теперь гляньте на мою!

– Хм, действительно – на пять дней короче… – Капитан недоверчиво присмотрелся к схеме, но ни одной красной метки, означающей повышенный риск для корабля, на ней не было, да и желтые попадались реже, чем в варианте рыжего. – Как тебе это удалось?

– Искин всегда выбирает усредненные варианты, – скромно пояснил Алексей. – У него нет ни воображения, ни интуиции, поэтому в творческих профессиях он никогда не заменит человека.

– Тоже мне, творец. До сих пор как-то летали, и ничего, – проворчал Теодор.

Станислав покосился на Дэна, но тот продолжал сидеть за столом с таким отстраненным видом, будто происходящее его вообще не касалось.

– Ну, значит, теперь будем летать еще лучше, – громко сказал капитан. – Давай, Тед, раскочегаривай жестянку!

* * *

Пролет через таможню заставил понервничать всех, кроме Алексея, не подозревающего, что документы на киборга у капитана поддельные. Пираты, правда, клялись вернуть Станиславу деньги, если он попадется на фальшивке («Даже с процентами, которые набегут за время вашей отсидки!»), но капитана это почему-то не утешило. Восемь минут, пока сканер обрабатывал полученные данные, показались ему восемью часами.

Но «фирма» оказалась солидной, и вскоре корабль уже набирал скорость, готовясь сгенерировать первую червоточину. Станислав Федотович, успокоившись, стоял у иллюминатора – момент прыжка был зрелищем, которое никогда ему не надоедало. Космос будто скручивался в воронку, по стенкам которой все быстрее ссыпались звезды, пока корабль не нырял в беспросветный тоннель, – а затем все повторялось в обратном порядке. Осознание, что за эту минуту ты проносишься сквозь несколько световых месяцев, а то и лет, придавало моменту особую остроту.

Смешно сказать, но за двадцать лет службы в космофлоте Станиславу удалось полюбоваться межпространственным переходом всего пару раз. По уставу, прыжки следовало пережидать в каюте, с закрытыми створками и пристегнувшись к койке. Хотя для чего это нужно, Станислав не понимал: если корабль не выйдет из червоточины, то в каком положении ты воссоединишься с вечностью, значения уже не имеет.

В пультогостиной воцарилась тишина: Теодор и Алексей неотрывно следили за приборами, Михалыч дежурил в машинном, а Вениамин – в медицинском отсеке. Дэн привычно изображал мебель. Только Полина негромко позвякивала посудой, убирая со стола, да изредка сердито сопела, переживая недавние события.

– Ой!

– Пх-хрстите, – извинился высокий меракиец, поразительно бесшумно для такого крупного существа очутившийся у девушки за спиной. – Я не кхо-отел вас-с нпуга-ать.

– Ничего-ничего, я просто задумалась! – Девушка поспешно наклонилась, собирая рассыпавшиеся вилки. – Как вам у нас на корабле? Все в порядке?

– Дха-а, – вежливо подтвердил инопланетянин, – очнь уютхное су-удно. Но, пхже, у ва-ас бхыли какие-то прбле-емы со взслтом?

– Ничего особенного, – поморщилась Полина, складывая вилки в посудомойку. – Природозащитники лютуют.

– Кхто-о? – удивился меракиец.

– Защитники биологических меньшинств от большинств, – не оборачиваясь, ехидно пояснил Теодор. – У вас такие не водятся?

Инопланетянин повернул голову, и в фасетках левого глаза отразился рой крохотных пилотов. В правом остались Полины, с любопытством разглядывающие необычного пассажира.

– Нха на-ашей рдной плане-ете нхет дру-угих ф-форм жзни. То-олько однклтчные во-одрсли и бакте-ерии.

– Думаю, Анастасию это не остановило бы, – мрачно сказала Полина. – Она бы бегала по пляжу с плакатом, собирала выброшенную прибоем тину и выпускала ее обратно в воду. Или хоронила с прочувственными речами.

– Злая ты, – шутливо упрекнул Теодор, откидываясь на спинку кресла и с нажимом протирая натруженные глаза. – А еще зоолог!

– Поэтому и злая, – Полина громко захлопнула дверцу посудомойки и запищала кнопками, выбирая программу, – что видела животных не только в красочном буклетике «Спасем бедных звериков!». Да, они замечательные и каждое по-своему прекрасно, но зачем их очеловечивать, а потом уничтожать, если они не соответствуют нашим ожиданиям? К тому же едва этой тетке предложили кончать болтовню и заняться делом, как она сдулась и удрала. Такое ощущение, что она не животных любит, а людей ненавидит!

– А ты за людей или за животных?

– Я за биологическое равновесие, – выкрутилась Полина. – А оно жестокое, но справедливое! И вообще, я верю в круговорот душ во вселенной: в этой жизни я человек, в прошлой – бабочка, а в следующей – какой-нибудь разумный таракан с Альфы Центавра. Поэтому елка, может, и не хуже меня, но уж точно не лучше!

Инопланетянин издал низкий булькающий звук, не то имитируя человеческий смех, не то действительно смеясь.

– Дху-умаю, на Мер-ракхе ва-ам бы пнравилось.

– Значит, я могу рассчитывать, что ты жестоко, но справедливо поймаешь кошку и приведешь ее в равновесие с ящиком? – поинтересовался проходящий мимо Станислав.

Прыжок закончился, за иллюминатором снова развернулся звездный океан с ярким маяком по центру – следующей станцией гашения.

– Да, капитан, – пообещала разом поскучневшая Полина. – Сейчас, только со стола доубираю.

Инопланетянин плавно-замедленно, будто его окружала вода, а не воздух, переместился к иллюминатору. Уставился в открытый космос – но не прямо по курсу, а вправо и вверх. Теодор сверился с приборами и уважительно хмыкнул: Мерак находился как раз в том секторе, но вычленить его из мириад светящихся точек пока мог только компьютер.

– Мы тхо-очно успе-ем ту-уда до с-семнадцатого при-илива… зха пьять днеей?

– По моим расчетам, мы будем там уже через четыре, – заверил его Алексей, вставая и сладко потягиваясь. Бросил снисходительный взгляд на киборга. – А то и через три с половиной, если пилот не подведет.

Меракиец удовлетворенно хлюпнул и пополз обратно в каюту.

– «Не подведет»? – зловеще переспросил Тед. – Это ты на что намекаешь?

– Ну мы же напарники, – недоуменно хлопнул белесыми ресницами Алексей. – И должны доказать, что достойны этого гордого звания.

– То есть выпендриваться друг перед другом?!

– Стремиться к совершенству, – высокопарно поправил его новый навигатор. – А легкий дух соперничества способствует этому как нельзя лучше.

– Раньше мы прекрасно обходились без него, – огрызнулся пилот.

– Так у тебя и напарника-то раньше не было, – снисходительно напомнил Алексей. – Не считать же таковым киборга, который выполнит любой хозяйский приказ, даже если тот отдан полным идиотом.

– Вот что, салага! – взорвался Теодор. – Я буду вести корабль так, как предписано инструкцией, а не чтобы что-то тебе доказать, ясно?! Если надо будет – то и две недели! И месяц!

– Эй, чего ты разнервничался? – мигом пошел на попятную Алексей. – Конечно, веди, как умеешь. Я же не требую от тебя прыгать выше головы.

– Да откуда ты вообще знаешь, где моя голова?!

– Тед! – сурово окликнул капитан. – Прекрати.

– Но Станислав Федотович!.. – оскорбленно привстал в кресле Теодор.

– Прекрати, кому говорю. Он ничего такого тебе не сказал. – Станислав прекрасно понимал чувства пилота, но это был не повод бросаться в драку.