Текст книги "Тайны садового сезона"

– Да она тут все лето живет. Отгрохала себе такой домище!

– Вот и сходим. И по дороге еще к парочке должников зайдем.

***

После дневного обхода сада Надежда, привязав собаку у будки рядом с домом, отправилась за хлебом. Недавно в «Шахтере» открылось два магазинчика в разных концах сада. Строго говоря, их даже нельзя назвать магазинами в полном смысле этого слова. Раньше они назывались продуктовыми лавками. Один из них держали русские, второй – армяне. Русский магазин находился в небольшом старом полуразвалившемся домике, на внешний вид – почти в сарае. Там дежурила продавщица, все время находившаяся в легком алкогольном опьянении. Мужики на это внимания не обращали, наверно потому, что сами частенько пребывали в таком же состоянии, уже с утра заправляясь пивом. Поэтому когда покупатели заходили в этот магазин, там всегда в воздухе висел легкий аромат алкоголя. Женщинам такое не нравилось, и они предпочитали совершать покупки в другом месте.

Другой магазинчик организовала большая армянская семья, которая выкупила в коллективном саду сразу два рядом стоящих участка. На одном из них они разбили огород, а на втором построили огромный каменный дом, и первый этаж этого дома выделили под магазин. Дом посетители магазина замечали издалека, его крышу покрыли ярко-голубой черепицей, которая блестела в солнечных лучах и сильно выделялась на фоне обычных невзрачных садовых домиков.

Сейфовая дверь армянского магазина всегда стояла закрытой. Чтобы попасть внутрь, покупатель нажимал кнопку звонка, здесь же, рядом с кнопкой, висел и номер мобильного телефона владелицы магазина и, по совместительству, его продавщицы. Покупатели могли прийти в любое время суток, даже ночью, позвонить по мобильному телефону, и купить нужный товар. Правда, садоводы, конечно, этим не злоупотребляли, и ночью в магазин ходили редко. Однако поздно вечером или рано утром здесь всегда продавался свежий и вкусный лаваш. Армяне пекли его сами в своей печке, он получался у них пышным, с легкой горчинкой и золотистой нижней корочкой.

Надежда, конечно, пошла за лавашем к армянам. Дверь в магазин на этот раз стояла открытой, а за прилавком пристроилась сама хозяйка. Надя, как сторож сада знала всех продавщиц в округе, а с армянской семьей даже поддерживала дружеские отношения. Хотя на Надю это было непохоже, она редко заводила себе друзей, в лучшем случае просто «поддерживала отношения», как она сама это называла. Но здесь женщина изменила своим принципам. Армяне жили в чужой стране, в садах вокруг больше представителей их диаспоры не селилось, и поэтому они хотели сохранить свой маленький бизнес, привечали окрестных садоводов, их дети ходили в школу в поселке и дружили с местными ребятишками. А уж с Надеждой, как со сторожем сада, им сам Бог велел дружить.

– Добрый день, Надя! – воскликнула Гульнара. – Ты вовремя! Я тут как раз вытащила из печки горячий лаваш. Будешь?

– Давай мне три горячих лаваша и пачку чая, – как всегда немногословно ответила женщина.

– А у меня еще и расстегаи рыбные готовы.

– С какой рыбой?

– Сегодня с горбушей. Хорошая, свежая горбуша.

– Ну, значит, они дорогие. Да и не очень-то я красную рыбу люблю. Мои мальчики приезжали с Дальнего Востока и привозили мне эту горбушу. Так мы ее тут с трудом доели.

– Как твои сыновья? – спросила Гульнара.

– Да нормально все у них. Жду сюда в августе. Может, дом мой под крышу подведут, надо уже заканчивать с этим строительством.

Несколько лет назад Надежда купила себе участок земли, всего четыре сотки, в саду «Шахтер». Этот участок находился как раз недалеко от дома сторожа. Ей надоело жить в чужом доме на «птичьих правах», тем более что все вокруг как раз стали покупать участки под строительство, и земля резко начала дорожать. Когда-то такой участок в четыре сотки с полуразвалившимся от времени домиком стоил всего тридцать тысяч рублей. Наде пришлось за него выложить уже восемьдесят тысяч. Конечно, тогда ей было безумно жаль этих денег, ведь она собирала их буквально по копеечке. Ей даже пришлось устроиться разнорабочей в магазин в поселке, но деньги все-таки удалось скопить. В этом году за сотку просили уже сто тысяч рублей. Участок она купила, но никакого строительства не затеяла, земля долго стояла пустая, но два года назад в отпуск приехали Надины сыновья с Дальнего Востока, где они жили, и решили построить матери дом – настоящий, капитальный двухэтажный. Строительство шло медленно, но все равно двигалось вперед.

– Хорошие у тебя ребята! – похвалила продавщица.

– Да, мать не забывают! – с гордостью ответила Надежда.

Она уложила покупки в сумку, и уже собралась уходить, но Гульнара остановила неожиданным вопросом:

– Подожди! Я знаю, что ты ходишь с обходом сада несколько раз в день. Вечером ведь тоже ходишь?

– Да, как стемнеет, обязательно иду. За мной сейчас наша новая председательница следит. Копает, что ли, она под меня. А что?

– Не замечала, что в наших заброшенных домиках в саду кто-то живет?

– Нет, никто там не живет, они пустые и заколоченные стоят. А ты что-то видела?

– Вчера ночью к нам за бутылкой пришел какой-то местный мужичок, наверно, из поселка. Уже совсем стемнело. Я ему бутылку отдала, пошла спать, а заснуть не могу. Встала, подошла к окну. Кругом темно, а через две улицы от нас стоит дом заброшенный, так вот там, в окошке свет мигает. Знаешь, как будто кто-то фонариком изнутри светит, свет такой слабый-слабый, – с увлечением рассказывала продавщица.

– Да мало ли, может, мальчишки ночью по чужим участкам шарятся, – задумчиво ответила Надя. – Я пойду вечером, посмотрю, что там на участке происходит.

– Там нечего мальчишкам брать, дом заброшенный стоит, один хлам лежит.

– А знаешь, – неожиданно вспомнила Надя. – Ведь мои собаки что-то учуяли. Я же с ними обход сада каждый вечер делаю. Так вот, и моя такса и овчарка, когда мы шли мимо заброшенных домиков, правда, других, обе задерживались у них. Но это были участки в нашем саду, не тот, про который ты говорила.

– А свет ты там видела?

– Не видела я никакого света, но и время еще не позднее, когда я ходила.

– Наверно, и правда, мальчишки шляются, или бомжи.

– Бомжей здесь нет, – твердо сказала сторож. – Я их всех повывела. Ладно, спасибо тебе за лаваш, пойду я.

Женщины попрощались, и Надежда отправилась домой.

Она не торопясь добрела до своего домика сторожа и увидела картину, которая привела ее в тихое бешенство. На дороге рядом с домом стояла незнакомая иномарка, дверь ее слегка приоткрылась, а сам водитель сосредоточенно оттаскивал за обочину дороги покрышки, которыми Надя совсем недавно специально огородила подъезд к калитке, ведущей на задний двор дома сторожа. Водитель так сосредоточенно таскал покрышки, что даже не заметил приближение Надежды. Особенно ее взбесило то, что он бросал покрышки вдоль забора, огораживающего ее участок. Да, она специально положила покрышки на обочину дороги, чтобы посторонние машины не вставали рядом с ее калиткой, не разъезжались там и не мешали ей и ее собакам, которые сразу же реагировали на все эти действия громким лаем. Надя долго терпела присутствие других машин рядом со своим цветником, но пару дней назад ее терпению пришел конец, и она выложила в качестве ограждения дороги восемь старых покрышек.

Женщина заорала громким голосом:

– Ты что делаешь, паршивец?

Мужчина обернулся на голос и лениво уточнил:

– Что? Это вы мне?

Надя не знала, как зовут водителя, но мужчина казался ей знакомым. Он весной купил участок в «Шахтере», и его садовый энтузиазм еще пока бил через край, мужчина ездил на свою дачу почти каждый день, возил строительные материалы, не взирая на погоду и время суток.

– Тебе-тебе! Не ты положил – не тебе и убирать! – с ожесточением выпалила Надежда.

– Да ты обалдела, что ли? Перегородила нам тут всю дорогу! Машинам не разъехаться! – мужчина стаскал уже все покрышки, и явно готовился сесть за руль и уехать.

Надежда подскочила к нему, схватилась за дверь автомобиля и закричала:

– Чего расселся! Давай обратно все покрышки таскай. Я тут зря, что ли горбатилась?

– Лезешь куда не надо! Только попробуй свое барахло обратно поставить, я тебе весь забор тогда разнесу!

– Надежда, что тут происходит? – неожиданно раздался голос с явными командными нотками.

Надя оглянулась, рядом стояла новая председательница сада, Галина Вячеславовна, и с осуждением смотрела на нее.

– Вот-вот, очень кстати вы подошли! Разберитесь-ка лучше со своим сторожем, она не дает ездить, хамит, устраивает тут свои порядки.

– На себя посмотри!

– Надя! Успокойся! – тоже повысила голос Галина.

Мужчина воспользовался неожиданным приходом начальства сада, захлопнул дверь машины и дал по газам. Женщины остались стоять друг напротив друга. Услышав свою хозяйку, из-за дома выбежала одна из отвязавшихся собак и, виляя хвостом и приветственно гавкая, устремилась к ним. Она стала бегать вокруг них, тереться о ноги хозяйки и недружелюбно посматривать на председательницу.

– Значит, правильно мне жаловались на тебя! Собаки непривязанными бегают!

– Ничего они не бегают! – в запале принялась отрицать очевидный факт Надежда. – Случайно прибежала одна и все!

– А зачем ты дорогу загромождаешь своими шинами? – продолжала наступать Галина. – Тут место узкое, машинам надо где-то разъехаться, а у тебя тут покрышки лежат. Чтобы немедленно все убрала!

– Они тогда на моей площадке свои машины ставят, прямо перед моим домом, собак пугают, те все время и гавкают на чужих людей! – тут собака подтвердила слова хозяйки громким рычанием.

– Каким это твоим домом? – председательница тоже повысила голос. – Тут нет ничего твоего, это все наше, вернее, принадлежит коллективному саду «Шахтер». Ты – здесь просто сторож, и никто больше. Кстати, в соседних садах сторожей вообще нет. Они прекрасно обходятся автоматическими воротами или даже просто шлагбаумом. Смотри у меня! Я вот еще подумаю, может, нам сторож тоже не нужен.

– Да как ты смеешь? – Надежда тоже «закусила удила». – Я тут уже пятнадцать лет сторожем работаю, меня люди знают, а ты здесь без году неделя. Не успели выбрать, уже сразу свои порядки устанавливать стала! Видали мы таких председательниц!

– Ты – хамка, говорить нормально не умеешь! Все на твою грубость жалуются. Все, ты меня довела! У тебя в июле годовой контракт сторожа заканчивается? Так вот, я, как председатель сада «Шахтер» тебе его не продлю, и дом сторожа ты тоже оставишь, и собак своих с собой заберешь!

– Ах ты, зараза такая! – Надя окончательно потеряла контроль над собой и толкнула в грудь председательницу, та покачнулась.

Масла в огонь подлил пес, который во время ссоры крутился рядом с хозяйкой. Он присел на задние лапы и глухо зарычал, явно собираясь броситься на обидчицу своей хозяйки.

– Ты еще и дерешься! – завопила в полный голос Галина. – И собак своих на меня натравливаешь! На меня – на твою начальницу?! Убери своего пса от меня!

Надя немного остыла и схватила пса за ошейник, и принялась тащить его в сторону дома.

– Собирай вещички! Никакого сторожа в нашем саду скоро не будет! – кричала ей вслед Галина. – И еще, я на тебя заявление нашему участковому напишу! И приложу заявления на тебя от садоводов! Тебя надо на пятнадцать суток посадить, чтобы ты поняла, как надо с людьми разговаривать!

– Как же: «не будет сторожа!» – бормотала себе под нос Надежда, снова сажая собаку на привязь. – Да я тут пятнадцать лет работаю, мне слова никто за это время худого не сказал! А то, что я тут и зимой и летом сижу безвылазно, по три раза в день сад обхожу, и ночью и днем – это что, ничего не значит, что ли? Не посмеет она меня уволить – меня тут все поддержат! Она сама скоро слетит с места председателя с такими порядками!

Собака радостно повизгивала, во всем соглашаясь с хозяйкой.

***

– Ничего себе, какие у вас в саду страсти кипят! – вполголоса сказала Катерина Сабире. – А, казалось, тут такое спокойное место.

– Да уж, – согласилась та.

Подруги вышли прогуляться по территории сада после обеда. Честно сказать, на даче они уже немного соскучились, но выбора особого у них не имелось: либо сидеть в городе, потому что на поездку к морю денег у них не хватало, либо оставаться на даче у тетки Сабиры.

Когда заканчивалась сессия, все студенты, конечно же, обсуждали между собой варианты проведения летних каникул. Приезжим, естественно, светило отправиться в свои города по месту жительства, а местные, кто мог себе позволить, хотели куда-то попутешествовать – преимущественно, к морю. Конечно, привлекала возможность махнуть в Крым или в Сочи, но это стоило дорого. И среди студентов стало модным путешествовать автостопом, да и не только среди студентов. Совсем недавно по местным новостям прошел сюжет о молодой семье из Первоуральска. Муж, жена и их двое детей, одному из которых исполнился всего годик, решились отправиться в кругосветное путешествие автостопом. Это был их не первый опыт такого путешествия, в прошлый раз они ездили по Европе, но в этот раз задумка получилась грандиозной – кругосветка. На это они себе отвели три года. Сабира с Катериной на кругосветку, даже автостопом, не решились, поэтому они оказались в коллективном саду «Шахтер» на все лето и придумывали себе развлечения, как могли. Тетка к подругам относилась лояльно, и жить у нее им казалось более свободно, чем под приглядом родителей.

Они как раз застали заключительную стадию разборки сторожа и председательницы сада. Подруги не стали вмешиваться в конфликт, дождались, пока спорящие разойдутся – Надежда ушла в дом, а Галина Вячеславовна схватила телефон, набрала номер и куда-то побежала, и девушки отправились в сторону пруда. За время пребывания на даче у них уже сложились привычные маршруты прогулок.

– По-моему, это так просто не закончится, – сказала Катя.

– Да, ничего не будет, – махнула рукой Сабира. – Подумаешь, поспорили.

– Она же ее толкнула. Хорошо, что мы в сторону отошли, и нас не увидели, а то еще бы в свидетели записали.

– По-моему, Надежда, наш сторож, себя неправильно ведет, она грубо разговаривает, сама всех провоцирует, – задумчиво произнесла Сабира.

– Знаешь, эта Галина Вячеславовна тоже хороша. Она ведь Наде пригрозила, что из дома ее выселит. А где ей тогда жить?

– Надя участок купила, и на нем новый дом строит. Участок, кстати, рядом с теткиным домом.

– Там же только фундамент стоит, жить там все равно нельзя.

– В прошлом году ее сыновья сюда приезжали, и все лето заливали фундамент.

– Вот видишь, целое лето ушло на фундамент, так что не скоро построят, и жить ей негде.

– А наша председательница оказывается ого-ого! Можно подумать, что она не месяц у нас в председателях ходит, а уже давным-давно, – сменила тему Сабира.

– Да, ей явно ее роль нравится.

***

Этим утром Галина Вячеславовна решила все-таки заняться должниками, и, в первую очередь, она наметила себе в жертву бывшего казначея. Два дня назад, когда они ходили к ней с Еленой, им никто не открыл, дома, казалось, никого не было, их только облаяла собака из-за глухого забора. Но сегодня наступила суббота, и хозяйка дома должна обязательно приехать. Сначала возникла мысль снова сходить с Леной вместе, но женщина отмела ее: между двумя казначеями явно существовал конфликт, и разговор может, как обычно, свестись к бабской ругани и взаимным обвинениям на денежной почве.

Она неторопливо подошла к воротам дома Тамары, так звали бывшего казначея. Ворота стояли приоткрытыми, но Галя побоялась войти, зная, что по двору может бегать собака. Судя по лаю, пес здесь жил серьезный, и чужих не жаловал. Женщина заглянула за ворота и громко позвала:

– Хозяева! Есть кто дома? Можно зайти?

На крыльцо дома вышла средних лет полная женщина и сказала:

– Заходите. Собака на привязи.

Галина Вячеславовна открыла ворота шире и зашла во двор. Двор производил немного странное впечатление, обычно на садовых участках не строят крытые дворы, все-таки дачный домик предназначен только для нечастых летних выездов на природу. Но здесь хозяева явно решили пойти на поводу новомодных тенденций и построить на четырех сотках огромный каменный дом с крытым двором, в котором можно жить круглый год, даже зимой.

«Это сколько же денег они сюда вбухали», – мельком подумала женщина.

– Доброе утро, – поздоровалась она с хозяйкой дома, которая молча стояла на крыльце дома и выжидающе смотрела на подходящую к ней гостью. – Меня зовут Галина Вячеславовна. Я – новая председательница сада «Шахтер». Вы – Тамара Витальевна?

– Да, я Тамара Витальевна, – немного настороженно произнесла хозяйка. – Я слушаю вас.

– Вы работали здесь казначеем до Елены Юрьевны несколько лет назад? Так?

– Да, работала, и что? – уже почти агрессивно переспросила бывшая казначей.

Галина не узнавала эту женщину, во всяком случае, на последнем собрании она не присутствовала. Хотя Лена говорила ей, что эта Тамара иногда ходит на собрания, но приходит она к самому началу, даже не садится, а стоит всегда в конце среди опоздавших, с кем-то разговаривает, видимо, что-то выспрашивает, а минут через пятнадцать минут после начала собрания, тихонечко исчезает.

– Я обхожу всех должников, и пришла узнать у вас, почему вы не платите за сад? Вы не платите уже несколько лет, и у вас накопилась приличная сумма.

– По закону я могу не быть членом коллективного сада, и должна платить только за электричество и налог за землю. А больше я ничего платить не буду.

– Мы всех должников будем отключать от электричества, и вас тоже, – перешла к угрозам председатель.

– Не имеете права! За электричество я плачу по счетчику, налог за землю мне выставляет налоговая. Он у меня тоже оплачен. Так что электричество вы не имеете права мне отключать! – немного даже торжествующе ответила Тамара Витальевна.

Разговор явно не клеился, но председатель сада решала еще подлить масла в огонь.

– Вы все равно должны платить за земли общего пользования, так как вы по дорогам нашим ездите, и написать официальное заявление на выход из садового товарищества, а пока такого заявления нет, вы – должница, и мы будем взыскивать долги через суд.

– Да, пожалуйста! Подумаешь!

– И еще одно. Я обращаюсь в прокуратуру от имени сада «Шахтер» о том, чтобы они расследовали, куда пропали целевые взносы за то время, пока вы работали здесь казначеем! – нанесла последний удар Галина Вячеславовна.

Удар, похоже, пришелся в цель.

– Не вы первая, кто об этом мечтает! – закричала Тамара. – Тут уже пытались старухи открыть на меня дело. Меня и следователь вызывал, а были бы основания, дело бы они открыли, но оснований никаких нет.

– Как это оснований нет? Придумали тоже, что муж ваш все корешки сжег. Он что, совсем идиот? Не видел, что документы сжигает? Это же явно умышленно сделано. И надо еще со следователем вашим разобраться, который дело прекратил.

– Ну и разбирайтесь!

– Я-то разберусь, я меня знакомые в МВД есть! – пригрозила председательница, и двинулась к выходу. – А если долги не отдадите, электричество все равно отключим!

– Разбирайся, разбирайся! – кричала ей вслед разъяренная женщина. – Я ничего не сделала! Подумаешь, без году неделя в саду, а уже пальцы веером! Ты тут долго не усидишь в председателях с такими порядками! Нечего сюда ходить и мне угрожать! Попробуй только у меня свет отключить, я тебя сама по судам затаскаю! И ворота за собой закрой!

Галина Вячеславовна раздраженно захлопнула за собой створку ворот.

«Какая-то у меня последнее время ругань со всеми выходит! То со сторожем, то с бывшим казначеем… Прямо тут клубок какой-то противных баб! Гадюшник! А ведь она испугалась, когда я ей новым следствием пригрозила! Точно, испугалась! Значит, надо это дело раскручивать! Надо с Леной поговорить и все подробности у нее узнать – кто обращался в милицию, как имя следователя и так далее», – уже спокойнее думала она, идя по дороге к своей даче.

***

Юрий Владимирович блаженствовал на своем дачном участке на четырех сотках. Жену Людмилу он привезет сюда из города только через пару дней. К тому же она никогда не остается на даче ночевать. Да и правду сказать, домик у Юрия стоял на участке очень маленький, садовый, весь покосившийся и почерневший от времени. Настоящая избушка на курьих ножках, там и одному-то тесно. Этот дом купила мать жены Ольга Петровна, лет пятьдесят назад. Тогда на четырех сотках разрешали строить только маленькие садовые домики из бросового материала, и все подчинялись этим правилам. Сейчас, конечно, всё по-другому, люди на дачных участках строят двух и трех этажные хоромы, настоящие дворцы.

Юрия Владимировича устраивал и такой домик. До шестидесяти лет он просидел за баранкой огромного грузовика – работал дальнобойщиком, изъездил всю страну вдоль и поперек. Особенно часто ездил в Москву и Петербург за легковыми машинами. Несколько лет назад у Юры появилась мечта – купить заимку в где-нибудь в лесу, и поселиться там. Разговорами о своей заимке он совершенно замучил жену, которая втихомолку посмеивалась над ним со своими подружками.

– Мой-то чего придумал! Хочет купить заимку в лесу и там жить!

– У вас же есть садовый участок. Зачем ему еще и заимка?

– Вот именно. Он на нашу дачу раз в неделю ездит, на два часа, – рассказывала Люда. – И пока я там все делаю, он ходит по участку и вздыхает. Говорит, что я все медленно делаю, и не так. И вообще, хватит тут сидеть, поехали домой. Какая там заимка! Он и в саду-то ничего не делает. Даже малину я вырезаю по осени.

– Да это все пустые мечты, – соглашалась подруга.

Но, как ни странно, после выхода на пенсию, Юрий вдруг полюбил жить на даче. Про свою заимку он уже не вспоминал, а проводил в саду все время с марта по ноябрь. Выезжал в город только, чтобы помыться в ванне, потому что бани на участке не было, и Юрий Владимирович так и не собрался ее построить. Может быть, его житью на даче способствовало то, что квартира у них с женой маленькая, однокомнатная, и после того, как они оба вышли на пенсию, жить вместе стало проблематично. К этому приходят многие супружеские пары, долго живущие вместе. Некоторые жены даже не скрывают своих планов отправить мужей на дачу хотя бы на полгода, а если дачи нет, то подговаривают ее купить специально для этих целей. Вот до чего доводит долгая и счастливая супружеская жизнь. Недаром православная церковь считает, что длительную жизнь в законном браке нужно приравнивать к монашеству.

Юра с Людой разделились, и муж стал жить в саду по полгода. Стояла середина недели, а жену он привозит в сад исключительно по выходным. Так что Юрий Владимирович с удовольствием бродил по участку, намечал дела, которые надо сделать и которые он никогда не будет делать, и внимательно поглядывал по сторонам. В результате одинокой жизни на даче его общительность и говорливость значительно возросли, он активно общался со всеми, кто проходил мимо его участка. А в последнее время страсти в коллективном саду стали бурлить, садоводы избрали новую председательницу, и та очень рьяно взялась за дело. Юрий и сам подумывал стать председателем, но он не хотел работать за копейки, а для той суммы, на которую он бы согласился, народ еще не созрел. Поэтому Юрий Владимирович «держал нос по ветру», разговаривал со всеми, и старался быть в курсе всех новостей.

Он уже издалека заметил сторожа Надю, которая свернула на дорогу, проходящую мимо его участка.

«Вот кто расскажет мне все сплетни. Она же в курсе всего».

– Надя, привет! Как дела? – громко поздоровался он с ней.

– А я как раз к вам иду, Юрий Владимирович! Здравствуйте!

– Заходи, заходи. Рад тебя видеть.

Надежда открыла калитку и вошла внутрь. Они уселись на низенькую завалинку возле дома.

– Вы слышали, что я с новым председателем разругалась? – сразу спросила мужчину сторож.

– Нет, из-за чего? Когда?

– Да пару дней назад. Она на меня накричала, я ее слегка толкнула, – принялась объяснять Надежда.

– Зачем ты ее толкала?

– Она кричала, что уволит меня. Что в других садах сторожа нет, и нашему саду тоже его не надо. Что я слишком много денег получаю. Ну, я и не выдержала. Да еще собака моя на нее зарычала. Чем ей мои собаки не нравятся?

– Ну, ладно, поругались, помиритесь. Я не думаю, что она будет тебя увольнять, все-таки в саду сторож нужен, – рассудительно заметил Юрий Владимирович.

– Это вы так считаете, – не согласилась Надежда. – Она ведь на меня участковому пожаловалась.

– Да ты что? Участковому? Вот это неожиданно! А ты откуда знаешь?

– Так он мне вчера позвонил.

– И что сказал?

– На беседу меня к себе приглашал. А я отказалась, сказала, что никуда не пойду, если ему надо, пусть сам сюда едет. И нечего разных припадочных баб слушать.

– Надя, извини, но ты дура, – неожиданно сказал Юрий. – Ведешь себя неосторожно. С полицией и с участковым так нельзя разговаривать.

– Чего это нельзя?

– Немедленно позвони ему, извинись, объясни ситуацию. Скажи, что приедешь, если очень надо.

– Это еще зачем? – заупрямилась женщина.

– А так он подумает, что это ты истеричка, которая на людей собак натравливает. И что председатель не зря на тебя бочку катит. Звони немедленно!

– Вы думаете?

– Конечно, послушай меня. Я плохо не посоветую. Участковый не будет просто так звонить, что ему, делать нечего? Значит, эта наша новая председательница на тебя заявление написала.

– Да какое заявление? Подумаешь, я ее слегка задела! Ничего же такого не было.

– Да какая разница, было или не было, заявление, похоже, на тебя есть, и ты должна дать какое-то объяснение, а ты вместо этого начала с участковым ругаться. То есть, это подтверждает твое антисоциальное поведение, – начал обстоятельно объяснять Юрий Владимирович.

– Что это вы меня пугаете?

– А ты как думала? Полиция – это серьезно. Ты должна все мирно уладить с участковым, и объяснить, что не ты главная виноватая, а, например, защищалась. Кстати, из-за чего вы сцепились?

– Да, ерунда.

– Нет, не ерунда. Председательница даже пригрозила тебя уволить, не просто же так. Что случилось?

– Она сказала мне, убрать покрышки с дороги. Я ей стала объяснять, почему я их положила. А она, вместо того, чтобы разобраться, стала кричать, чтобы я все убирала. Ну, я ее и толкнула, тихонечко.

– Так это ты покрышки положила? – удивился Юрий.

– Я, конечно, кто же еще? А чего они свои машины перед моим домом ставят?

– Ну, ты, Надя, даешь! – пораженно сказал мужчина. – Во-первых, не перед домом, а перед забором. Во-вторых, дом сторожа не твой. Он принадлежит коллективному саду, и то, что ты там живешь, ничего не значит. Ты перестань лезть на рожон и конфликтовать с председательницей и с садоводами.

– Ничего я не конфликтую!

– Нет, конфликтуешь. А я знаю, что тетки наши на тебя уже писали заявление пару лет назад.

– Да все это уже давно забыто! – махнула рукой Надежда.

– Нет, не забыто. Сейчас председатель их достанет и против тебя же и использует.

– И что мне теперь делать? – наконец-то поняла ситуацию сторож.

– Прежде всего, звонить участковому и извиняться перед ним, все объяснить. Только главное – спокойным тоном. И еще – не лезть ни в какие конфликты. Выполняй свои обязанности, делай обходы. Улыбаться я, конечно, тебя заставить не могу, но хотя бы здоровайся.

– Ну, ладно, – с сомнением произнесла Надя. – Вечером позвоню. Наверно, вы правы. Я позвоню участковому прямо сегодня.