Текст книги "Мохито для изгнанника Тьмы"

Глава 6

Остаток моего первого рабочего дня в лавке прошел уже без приключений. В обед к нам заглянул тот самый пекарь Вальди, принес пакет ароматных булочек с корицей, правда, успел поспорить с Коуном насчет скидки на лекарство для жены, но дело решилось миром. Домой на Архимагическую улицу возвращались тоже пешком. Я было предложила проехать на трамвае, но старик сказал, что это дорого.

– Да, мастер, а сколько в ваших деньгах составляет мое жалованье? – Этот вопрос пришелся кстати. – И кто мне их обменяет на мою валюту, когда закончится срок договора?

– Твое жалованье составляет сто двадцать кристолей в месяц, – признался Коун. – Поменяют их в агентстве по трудоустройству, когда будут забирать тебя домой.

Сто двадцать кристолей? Я принялась вспоминать местные цены, которые успела увидеть. Во-первых, сами лекарства Коуна стоят от двух до десяти кристолей, а есть и дороже. Булочки пекаря Вальди… Я видела в его витрине ценник – что-то вроде пяти триксов, это здешние копейки. Хорошие туфли, Паула говорила, стоят от ста пятидесяти кристолей. А это больше моей зарплаты! Сколько ж я тогда на них буду копить? И во сколько мне обойдется новый гардероб?! Похоже, на мне знатно наварили… Теперь я понимаю, почему и Паула рвется взять себе работника из другого мира. Да это дешевая рабочая сила, черт побери! Вот так… Боюсь, это еще не все подводные камни, которые откроются мне в процессе моей чудной работы. Что, Юля, мечтала накопить на безбедную жизнь? Смотри, как бы еще должна не оказалась.

– Мастер, а что с моим гардеробом? – спросила я напряженно. – Может, мне стоит от него отказаться? А то буду отрабатывать его весь год. И вообще… Можно было этот пункт прописать в договоре. Или во время приема на работу уточнить, что у вас тут мода другая. По-хорошему это нарушение контракта со стороны работодателя, вам не кажется?

Коун недовольно покосился на меня и поджал губы.

– Ладно, – выдавил потом. – Разделим эти затраты пополам. Паула еще и скидку хорошую сделала, так что обойдется почти даром. С тебя сто кристолей и с меня столько же. Буду высчитывать по десять кристолей в месяц.

Значит, двести кристолей? Что ж… Я еще уточню завтра у Паулы насчет скидок и «почти даром». Ну а десять кристолей в месяц, пожалуй, не сильно ударят по бюджету. Может, и прорвемся.

– Сейчас приготовишь ужин, потом поможешь мне в лаборатории, – сказал Коун, заходя в дом. – А я сразу туда пойду, нужно срочный заказ сделать.

– Хорошо. – Я тотчас направилась в кухню. Но так и застыла на ее пороге, схватившись за сердце. – Что это? – прошептала, оглядывая вернувшуюся копоть, жир и грязь, будто утром я не драила кухню два часа. – Как это возможно? Откуда?.. Кто это сделал?

– А я говорил, что зря стараешься, – вздохнул подошедший старик. – В этом доме бесполезно убирать, вся грязь все равно возвращается на место.

– Но почему? Здесь живет какой-то дух? – спросила и сама испугалась своего предположения. – Или домовой?

– Какой домовой? – фыркнул насмешливо Коун. – Да и духов никаких нет. Это все дом. С определенных пор он стал слишком капризным.

– С определенных пор? – зацепилась я за эту фразу. – Значит, когда-то было по-другому?

Ну не верю, что Коун всю жизнь прожил в таком бардаке! Или, чего хуже, купил этот дом таким.

– Слишком много вопросов, Лия! – осадил меня тут же мастер. – Тебе нужно знать лишь одно: что бы ты ни пыталась изменить в этом доме или в саду, все вернется на свои места. Поэтому не трать свою энергию попусту.

– А что насчет гостей? Почему дом меня пустил, а других не пускает? – все равно спросила я.

Но старик пригвоздил меня взглядом.

– Займись ужином, Лия.

– А я не могу готовить и есть в таких антисанитарных условиях. – Я посмотрела на него с вызовом и для решимости даже переплела руки на груди. – И вам не советую.

– Идем со мной, – произнес Коун уже как-то устало. – Дам тебе чистящую пыльцу. Распылишь ее, и на время в кухне станет чисто.

Ах, значит, и так было можно?

Чудесная пыльца находилась в сосуде с пульверизатором в виде резиновой груши. Несколько нажатий – и кухня погрузилась в бирюзовый туман. Когда же он сошел, все вокруг вновь сверкало чистотой. Вот это совсем другое дело! Надо будет и в спальне перед сном вот так «прибраться». Интересно, эта пыльца дорогая? Я бы потом несколько флакончиков прикупила домой. Удобная ведь штука! Прямо мечта хозяйки! Надо будет узнать цену.

После ужина мы с мастером вернулись в его лабораторию. На рабочем столе среди прочих мензурок стоял сосуд, наполненный зеленой жидкостью с пузырьками, как газировка.

– Не трогай. – Коун тут же забрал его и поместил в шкаф. – Это для лорда Реллингтона.

Трогать я и не собиралась, но суетливое беспокойство старика меня заинтересовало.

– Это тот мужчина, который ждал вас вчера у калитки? – полюбопытствовала я как бы между прочим. – Он чем-то болен?

– Да, – короткий ответ, отрезающий все последующие вопросы.

Но я все равно не унималась, ибо мне уже надоели все эти недомолвки:

– А он такой же, как и тот лорд, что приходил сегодня в лавку? Вы обещали мне рассказать. И объяснить, как себя следует вести.

– И лорд Реллингтон, и лорд Паттисон – Темные, – ответил Коун уже более спокойно. – Темные – это высшие существа, которые правят этим миром, запомни. Их нужно уважать и бояться. По сравнению с ними ты – букашка, не стоящая внимания.

Вот, значит, как… Правящие этим миром. А я, букашка, которая должна знать свое место. Прекрасный расклад.

– А вы? Кто вы, мастер Коун? – спросила я тогда.

– Я маг, обычный маг. – Он развел руками.

– Значит, остальные жители Дарквайта – маги?

– Нет, что ты. – Коун усмехнулся. – Иначе моя лавка не пользовалась бы таким успехом. Большая часть жителей Дарквайта – такие же, как и ты, простые люди, лишенные магии. Да и среди магов есть более сильные и те, кто имеет лишь зачатки силы. Вот Паула, хоть и магиня, но слабенькая, обладает в основном лишь бытовой магией. А Вальди и вовсе печет свои булки только ручками. В нем нет и толики дара.

– Получается, Темных нужно опасаться? – заключила я.

– Лучше попросту не попадаться им на глаза. А если уж придется общаться, например, в лавке, то прояви максимум уважения. Иначе прихлопнут, как…

– Букашку, – закончила за него я.

Теперь понятно, почему так все лебезят и заискивают перед этими Темными. Да уж, чем дальше в лес… Что ж, придется впредь быть осторожней.

– То есть они могут убить за простую оплошность? – все же уточнила я. – А ведь меня о таких рисках не предупреждали.

– Убить не убьют, но наказать могут. Ладно, Лия давай наконец поработаем. – Коун с сердитым видом положил на стол толстую книгу и открыл ее на середине. – Сейчас я буду называть ингредиенты, а ты мне их подавать. Трава корестянка. Третий пучок от дальнего угла…

Я направилась в конец комнаты за травой, но вдруг мой взгляд случайно упал за окно. Там, в тени кустов, внезапно возникло некое серебристое свечение, идущее будто от земли.

– Чего застыла? – одернул меня Коун. – Давай быстрее.

Я торопливо проследовала дальше, когда же на обратном пути снова глянула в окно, света уже не было. Показалось?

Когда я возвращалась в свою комнату, у меня перед глазами стояли одни травы, травы, травы… А еще хвостики каких-то ящериц и сушеные внутренности неизвестных мне существ, благо мелких, что я даже с трудом различала, какой там орган от меня требовали. Первые минуты это было прямо брр, но потом ничего, привыкла.

Я, конечно, мечтала сразу завалиться спать, но меня, только открыла дверь, ждало наглое:

– Ку-ку.

Вот же зараза! А я о ней почти забыла. Нет, сегодня я однозначно собираюсь поспать, а значит, надо ставить вопрос с кукушкой ребром. Я залезла на кровать с ногами, чтобы быть повыше к часам, и начала их изучать. Интересно, что там за механизм? Можно ли как-то его отключить или вывести из строя? Я попыталась открыть окошко, из которого вылезает птичка, – не получилось, только ноготь сломала. А может, заклеить его скотчем? У меня как раз есть небольшой в сумке, ношу всегда с собой на всякий случай. Вдруг кукушка не сможет выбраться и успокоится? Но чтобы это проверить, придется подождать начало следующего часа. Ладно. Тогда пока приму душ и… Да, наведу порядок с помощью чудо-пыльцы!

После применения этого удивительного средства я помылась в чистой ванне и с удовольствием растянулась на такой же чистой постели. Часы показывали без десяти одиннадцать, значит, можно было готовиться к сопротивлению пернатой. Как и собиралась, заклеила окошко часов крест-накрест скотчем и стала ждать результата. Ровно в одиннадцать окошко попробовали открыть изнутри, но первая попытка оказалась неудачной. Я уже почти торжествовала, как вдруг деревянная преграда была пробита насквозь клювом. Скотч от такого напора оторвался сам, и теперь уже птичка с ликующим «ку-ку!» вырвалась на свободу.

– Ку-ку, ку-ку, ку-ку…

Я начала закипать. В порыве схватила эту проклятую кукушку и крепко сжала в ладони, желая ее хоть так заткнуть. Но та внезапно затрепыхалась, точно живая, забилась испуганно и даже перестала орать. А потом я ощутила под пальцами стук ее сердца… И отдернула руку. Так что, она и вправду живая? Мне сразу стало как-то не по себе: обижать живое существо – это точно не по мне. Какое бы вредное и доставучее оно не было. Кукушка тем временем шмыгнула внутрь своего домика, на меня же накатил новый приступ вины. Раз моя новая соседка живая, наверное, стоит с ней подружиться.

Решение, как это сделать, пришло быстро. Я спустилась в кухню, где грязь постепенно отвоевывала свои прежние позиции, нашла в шкафчике немного риса, прихватила кусочек хлеба и печенье. Что-то из этого точно должно понравиться птичке.

– Выходи, – постучала я осторожно по домику часов. – Мириться будем.

Та осторожно выглянула наружу, а я ей тут же поднесла на блюдечке все, что приготовила.

– Ешь давай, – проговорила уже беззлобно. – Только обещай, что дашь мне ночью поспать. Завтра кукуй себе хоть весь день, но ночью мне надо высыпаться. Ты же, наверное, сама знаешь, какой вредный у тебя хозяин.

Кукушка склонила голову набок, посмотрела на меня одним глазом, потом быстро-быстро склевала весь рис с тарелки, прихватила печенье и исчезла в часах. Но через секунду снова вылезла – за хлебушком. Я усмехнулась: запасливая птичка.

– Если будешь себя хорошо вести, – сказала я уже громче, – завтра еще чего-нибудь вкусного принесу.

Но из нутра часов в ответ послышалось лишь шуршание. Что ж, воспримем это молчание как согласие. Я выключила свет и забралась под одеяло. Кукушка еще какое-то время шебуршала в своем домике, а потом затихла. И в полночь тоже не выпрыгнула со своим истошным «ку-ку». Кажется, мне все-таки удалось установить перемирие. С этой жизнеутверждающей мыслью я и заснула.

Следующее утро уже не было таким беспокойным, как прежнее. Я спокойно навела чистоту с помощью пыльцы, приготовила завтрак. Надела новый наряд, уже не переживая, что привлеку в нем ненужное внимание. Волосы тоже уложила так, как принято в этом мире. И до лавки мы добрались без приключений, торговля зельями тоже шла как по накатанной. В общем, мне казалось, жизнь налаживалась. Но ровно до того момента, когда вечером я отправилась за своим оставшимся гардеробом к Пауле. Нет, встреча с ней тоже прошла хорошо. Мы перекинулись несколькими словечками, модистка даже угостила меня шоколадом, я забрала свертки с новой одеждой, коих оказалось как-то многовато, и выплыла с ними на улицу.

ОН снова вырос, будто из-под земли, а я на него налетела. И нет, это был не вчерашний лорд Паттисон, а загадочный клиент мастера – Реллингтон. В прошлый раз я, конечно, плохо его рассмотрела, но сейчас узнала почему-то сразу. Может, по подбородку или носу, или посадке головы… В общем, не знаю. Узнала и все неким шестым чувством. И даже успела разглядеть светлую щетину на том самом подбородке, и очерченную линию губ, чуть изогнутых в недовольстве. Пока собирала свертки, выпавшие у меня из рук на тротуар. Помочь мне милорд не спешил, но я после рассказов о Темных и не ждала этого. Он просто смотрел с высоты своего роста, как я копошусь у его лаковых узконосых туфель, точно та самая букашка, и молчал. И я тоже молчала, хотя, наверное, должна была извиниться. Ведь это же Темный. Перед ними нужно извиняться, даже если не виноват. Об этом же говорил мастер?

Оставался последний сверток, отлетевший дальше всех. Я нагнулась за ним, но он вдруг подскочил вверх, зависнув в воздухе. Я подняла глаза и мысленно выругалась. Лорд Паттисон. И он тоже тут как тут. Вот за что мне все это?

Итак, я оказалась практически зажата между двух Темных. Но самое интересное, они будто забыли обо мне, потому что смотрели только друг на друга.

– Марк Годвин Реллингтон, – протянул брюнет с заметным сарказмом. – Не верю своим глазам. Изгой решил показаться на людях?

– Люк Самуэль Паттисон, – в том же тоне отозвался второй. – Не верю своим ушам. Неужели бастард осмелился блеснуть умом и красноречием?

Лицо Паттисона на миг свело судорогой, но он быстро вернул себе самообладание.

– Знаешь, в чем наше различие, Реллингтон? Высшая Тьма отвернулась от тебя, но приняла меня. Мы поменялись местами, понимаешь? Ты теперь никто, а для меня открыты двери даже в королевский дворец. Уверен, в этом году ты даже не получишь от короля приглашение на праздник Черной розы. Потому что ты изгой.

– Если праздник будет испорчен твоим присутствием, то я и сам на него не явлюсь, даже если король пришлет за мной свой экипаж, – ответил Реллингтон.

Я стояла к нему спиной, поэтому не видела выражения лица, но интонации голоса прекрасно передавали его презрение и ненависть к Паттисону.

– Ты считаешь, это возможно? – Тот громко захохотал.

А я решила на свой страх и риск напомнить о себе. Вначале кашлянула, а после проговорила как можно учтивей, даже глаза потупила:

– Прошу прощения, милорды, за дерзость, но позвольте мне уйти. И… Можно я заберу свою вещь? – Я осторожно показала на сверток, так и висевший в воздухе.

– Забирай, – великодушно разрешил Паттисон, и тот сам упал мне в руки. – Могу помочь донести.

– Не стоит утруждать себя, милорд. – От страха мой голос слегка дрогнул. – Я сама справлюсь.

Тут я заметила в окне мастерской Паулу, наблюдающую за нами, хотела взглядом попросить ее о помощи, но она вдруг резко задвинула штору. А за мгновение до этого в ее глазах я уловила злость.

– Извините, милорды, но мне надо идти, – прошептала я.

И припустила. Не знаю, зачем так поступила, но ноги сами несли меня прочь. Правда, далеко я не убежала. Сразу за поворотом меня снова ждал Паттисон, вокруг которого ореолом плавал черный дым.

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я помог? – Его тон был на удивление миролюбивым.

Мне это придало храбрости.

– А если не хочу, то что? Накажете?

– А ты любишь, когда тебя наказывают? – Он скабрезно улыбнулся. – Я бы с удовольствием тебя наказал. В своей спальне.

– Милорд! Что-то стряслось? – По направлению к нам шагал, прихрамывая, мастер Коун. И это был первый раз, когда я была счастлива его видеть. – Может, я помогу вам? Моя помощница еще не до конца разбирается с ассортиментом.

– Нет, мастер, все в порядке, мы просто обменялись с вашей помощницей приветствиями, – отозвался Паттисон и украдкой мне подмигнул.

– Как ваша бабка, милорд? – Мастер, поравнявшись с нами, поклонился. – Капли помогают?

– Ей уже лучше, – коротко кивнул Темный и стал испаряться.

– Темнейшего вечера, милорд! – снова поклонился Коун. А когда тот растаял в воздухе, бросил уже мне: – Чего стоишь? Пошли. Лавку закрывать надо.

Глава 7

Третий день моего пребывания в Талоссе оказался выходным, чему нельзя было не порадоваться. Он походил на наше воскресенье: большинство учреждений и магазинов не работали, люди отдыхали кто как мог, но главное, утром все непременно посещали местный храм. Бенджамин Коун тоже засобирался туда с самого утра и заодно вынудил пойти и меня.

– Но я ведь не вашей веры, – попыталась возразить я. – Возможно, это не очень прилично и этично.

– Ты – моя компаньонка и должна сопровождать меня везде, – напомнил мастер категоричным тоном.

Каких-то особых требований к внешнему виду для похода в храм не было, но яркие цвета не приветствовались. Потому я ограничилась новым темно-зеленым платьем прямого покроя до щиколотки, перехватив его на талии черным лаковым пояском. С обувью особо выбирать не приходилось, ибо оной местного производства еще не обзавелась, зато черные классические лодочки я в своем гардеробе отыскала. К месту пришлась и шляпка, на покупке которой настояла Паула. Я своим видом осталась довольна, Коун, кажется, тоже. Окинул меня одобрительным взглядом и за всю дорогу до храма не обронил ни одного плохого слова в мой адрес.

Храм Пяти богов, как его здесь величали, находился в самом центре Талосса, чуть выше по холму от главной площади и городской ратуши. В его архитектуре заметно прослеживались готические мотивы: изящная красота с налетом давящей мрачности. Народу в храм шло много, Коун постоянно с кем-то здоровался и кланялся. В зале храма располагались два ряда длинных скамеек, почти как в католическом соборе. Икон и свечей не было, зато на месте, где должен быть алтарь, находилась невероятно большая статуя, вернее, композиция из пяти: трое мужчин и две женщины стояли полукругом спинами друг к другу. Одна пара разнополых фигур была высечена из белого мрамора и будто нарочно повернута лицом к стене, зато двое других, из черного камня, взирали на присутствующих грозными взглядами. Пятый же мужчина – из серого мрамора – располагался между этими парами, и прихожане могли разглядеть лишь его профиль. Выглядело все это как-то дисгармонично, словно статуи должны были стоять в ином порядке или положении.

Мы с мастером заняли места на одной из скамеек, недалеко от нас села Паула. В первом ряду я заметала пекаря Вальди в окружении всей своей многочисленной семьи. Когда все прихожане расселись, вышел священник в черном балахоне. Поклонился и начал нараспев читать некие молитвы, из которых понятно было лишь одно: в них восхвалялась Тьма и ее порождения, звучали призывы поклоняться ей и только ей. Странно все как-то… Во всех религиях нашего мира призывают стремиться к свету, здесь же все происходило наоборот. Да и вообще само понятие «свет» словно отсутствовало. Но так ведь не может быть, верно? Если существует Тьма, значит, должен быть и его антагонист Свет. Тогда где он в этом мире?

В общем, осадочек после службы остался какой-то неприятный. А тут еще у выхода из храма мы с Коуном вновь наткнулись на лорда Реллингтона. Но странное дело, люди вокруг хоть и кланялись ему, но как-то суетливо, а во взглядах наравне с благоговением и страхом сквозило любопытство. Сам же Реллингтон, как всегда, ни на кого не обращал внимания, с ледяным спокойствием ждал, пока все пройдут мимо. Некоторое оживление проявил лишь при виде мастера. Но старик уже и сам спешил к нему.

– Милорд, какая встреча, – приветствовал он его, и, уже понизив голос: – Как ваше самочувствие?

– По-прежнему, – сдержанно ответил тот.

– Сегодня вечером можете заходить за лекарством, милорд.

Реллингтон кивнул и поправил шляпу, надвигая ее еще ниже на лоб.

Но, как я успела вывести закономерность, если внезапно встречаешь одного Темного лорда, непременно где-то рядом найдется и другой. И Паттисон не заставил себя ждать, явился честному народу из своего дымка в тот самый момент, когда мы спускались по лестнице. И пока прихожане, как домино, складывались в поклоне, его внимание вновь привлек Реллингтон, еще не успевший к этому моменту испариться.

– Теперь наш лорд Реллингтон посещает храм по утрам вместе с простым людом? – Губы Паттисона растянулись в ухмылке. – Или же вас уже не пускают на закрытую вечернюю службу, а, милорд?

– Похоже, это тебя до сих пор не пускают на закрытую службу, Паттисон, – парировал Реллингтон без единой эмоции на лице. – Иначе с какой стати ты околачиваешься здесь же в это время? Почему не дождался вечера, когда в храме соберутся свои?

– А разве я пришел в храм? – Ухмылка Паттисона стала наглее. – Мне захотелось кое-кого повидать. – И вдруг он в упор посмотрел на меня. – Вы еще не соскучились по мне, госпожа Лия из другого мира?

Я потеряла дар речи и, похоже, покраснела. На меня уставились все, кто еще оставался во дворе храма, я же готова была провалиться сквозь землю. Нет, если бы я сейчас пребывала в своем мире, то уже давно и спокойно отшила бы этого самоуверенного лорда с его пошлыми подкатами, однако в данных реалиях это могло закончиться плачевно не только для меня, но, возможно, и для мастера. Во всяком случае, я еще не настолько осмелела, чтобы открыто высказывать протест местной элите. А вот перед другими было неудобно.

Краем глаза я заметила, как скривился лорд Реллингтон и стал растворяться в клубах черного дыма, явно не намереваясь продолжать общение с Патиссоном. И в этот миг я даже ему позавидовала: вот бы мне так уметь исчезать! Тоже не отказалась бы сейчас скрыться от этого зазнавшегося Паттисона.

– Сбежал, – самодовольно заключил тот, глядя, как испаряются остатки дыма лорда Реллингтона. И вновь повернулся ко мне. – Я не услышал ответа на свой вопрос.

– Прошу прощения, но мне некогда скучать, милорд, – отозвалась я спокойно, но кто б знал, каких усилий мне это стоило! – Я работаю с утра до позднего вечера.

– Мастер, – Темный посмотрел на Коуна с веселым упреком, – что ж вы так эксплуатируете госпожу Лию? Надо давать ей больше свободного времени. Иначе она испортит свою красоту.

– Вы правы, милорд, как всегда, – закивал старик. – Я пересмотрю рабочие часы Лии.

– Пересмотрите, мастер, пересмотрите. А я, возможно, скоро сделаю вам предложение, от которого вы наверняка не откажетесь. – И Паттисон – слава тебе господи! – стал «уходить».

Похоже, пронесло и на этот раз.

– Вы серьезно собираетесь пересмотреть часы моей работы, мастер? – как бы между делом уточнила я за ужином.

Весь день у меня из головы не выходила встреча с Паттисоном и особенно его странная фраза о возможном интересном предложении Коуну. Уж как-то подозрительно последовала она за замечанием о моей загруженности.

– А ты считаешь себя чересчур загруженной? – услышала встречный вопрос.

– Скорее нет, чем да, – подумав, ответила честно. В конце концов, пока я все равно не знаю, на что тратить свое свободное время в этом мире. – Но лишний час в день для собственных нужд не помешал бы. И выходные мне были положены по договору.

– Раз положены, значит, будут, – равнодушно пожал плечами старик. – Сегодня вон ты тоже особо не перетрудилась.

– А что имел в виду лорд Паттисон, говоря о некоем заманчивом предложении? Надеюсь, оно не касается меня? – Я все-таки озвучила свой страх.

Старик ответил не сразу, чем почти подтвердил мои опасения.

– Возможно, он захочет выкупить твой договор, – ответил он наконец.

– То есть он захочет выкупить меня? – Я нервно усмехнулась. – И вы согласитесь на это? Да и… Что за абсурд? Подобных условий при заключении контракта не было!

– Твоя беда, что ты заинтересовала Темного, – с досадой ответил Коун. – Вот поэтому я просил подобрать мне в компаньонки невзрачную женщину! Нет же, нашли такую, что приглянулась первому встречному Темному! Теперь придется думать, как избавиться от Паттисона без ущерба для жизни и бизнеса.

– Я правильно понимаю: вы не примете его предложение? – Во мне затеплилась надежда.

– Ты не представляешь, какой геморрой искать себе помощницу, – ворчливо отозвался старик. – А ты вроде как подошла мне. Поэтому не очень хотелось бы отдавать тебя кому-то, пусть и Темному.

Обещание мастера немного взбодрило меня и развеяло удручающие мысли. Даже появилось желание прогуляться, подышать свежим воздухом хотя бы в садике при доме. Мне ведь пока еще не довелось его исследовать.

Сад был настолько заброшен, что местами походил на джунгли. Яблони и груши одичали, а их плоды измельчали. Трава высокая – косить и косить. Кусты у забора разрослись так, что ветки торчали на улицу. Да уж, чтобы привести тут все в порядок, потребуется не одна неделя. В одном из дальних углов участка я нашла нечто наподобие сарайчика, где хранился садовый инвентарь, но пришлось с сожалением пройти мимо. Какой в них смысл, если, со слов Коуна, и в саду порядок надолго не задержится?

На город опускались сумерки, в саду заметно стемнело, и я собралась было отправиться обратно в дом, как вдруг заметила серебристое свечение, то самое и на том же месте, где видела его раньше из окна мансарды. Я подошла ближе убедиться, что это не галлюцинация. Нет, глаза меня не обманывали: сквозь корневище куста бузины пробивалось нечто похожее на свет, в котором, как светлячки, кружили серебристые пылинки. И его источник явно находился под землей. А что, если он неглубоко? Я вспомнила о тяпке, которую видела в сарае, и рискнула попробовать немного покопать в этом месте. Сходила за инструментом и принялась разрывать землю, где интенсивность свечения была особенно сильной. Почва поддавалась с трудом, а вскоре и вовсе стали попадаться камни, и я уже почти решилась покончить с этим бессмысленным занятием, но внезапно увидела у ворот знакомую фигуру. Лорд Реллингтон. И мое внимание вместе с мыслями ненадолго переключилось на него. Почему Паттисон твердит, что он изгой? Почему насмехается над ним и пытается задеть? Интересно, это как-то связано с болезнью Реллингтона, от которой он пытается излечиться с помощью зелья мастера?

Между тем из дома вышел Бенджамин Коун и поспешил к лорду. В этот раз я не слышала, о чем они говорили, да и общение их прошло быстро. Я лишь поняла по жестам мастера, что он объясняет Темному, как пить новое лекарство. Вот странное дело, мастер заявляет, что он простой маг, но к нему ходят лечиться сильные мира сего. Сами не могут этого сделать? Загадки, сплошные загадки, и с каждым днем их появляется все больше и больше.

Я вернулась к своему занятию, решив копнуть напоследок еще разочек. Копнула. И в тот же миг из-под камня на свободу вырвалась струя воды. Родник? Вот это да! Он весело запрыгал по камням, которые я успела выкопать, уверенно набирая силу. Я протянула к нему ладони ковшиком, набрала холодной прозрачной воды, сначала отхлебнула – чистейшая, ключевая, как в горах, – потом не удержалась и умыла лицо. Сразу вспомнилось детство, когда мы с родителями ездили в Карпаты и ходили пешком в горы, где нашли почти такой же дикий родничок с потрясающе вкусной водой.

– Лия? Что ты делаешь там, в темноте? – Из окна лаборатории выглянул Коун.

– Мастер! Смотрите, что я нашла! – поделилась с ним своим восторгом. – Это родник! Вы знали, что у вас в саду есть родник?

Я не видела, как изменилось лицо старика, услышала лишь его взволнованный голос:

– Нет, не может быть… Не может быть… – И он исчез в окне.

А через несколько минут уже появился в саду. Бежал ко мне, едва не роняя свои тапки.

– Где? Где он?

Коун опустился перед родником на колени и протянул к нему дрожащие руки.

– Ты нашла его, Лия… Ты нашла его!

Надо же, даже не думала, что эта находка вызовет в нем такую бурную радость.

– Он так важен для вас? – спросила я с полуулыбкой.

– Важен? – Коун счастливо засмеялся и плеснул себе водой на лицо. – Да ты хоть знаешь, что нашла? Это же источник молодости!