Текст книги "Последняя бездна"

– Конечно, – подхватила Ирка. – Тем более, нам же не нужно ехать туда надолго. Только на неделю, может быть, дней на десять. Взять пробы воды и грунта в нескольких местах в окрестностях вулкана. Маш, а как быть с батискафом?

Мария и сама успела уже об этом подумать, поэтому быстро ответила:

– Батискаф можно перевезти самолетом. В целом, если нам удастся по-быстрому убедить во всем руководство, запросить перераспределение бюджета, мы сможем выехать уже через три-пять дней.

– Отлично! – воодушевленно отозвалась Ирина.

– Так, стоп, – тут же вступил Павел. – Ты никуда не едешь!

– Это почему? – воинственно обернулась к нему жена.

– Почему? Мм… даже не знаю. Может, потому что ты на шестом месяце?

– И что? Я беременная, а не инвалид. И я не собираюсь там погружаться, если ты об этом. Я готова оставаться на борту, заниматься обработкой данных, контролировать ваше погружение. Там же и камеральной работы будет полно, что, скажешь, нет?

– А суточный перелет? А смена климатических поясов? Да ради бога, это же другой конец земли, Австралия! – кипятился Павел.

Марии совершенно не хотелось участвовать в этой семейной разборке. Смутное сожаление о том, что ей так и не удалось встретить спутника жизни, который разделил бы ее интересы, тут же развеялось. Боже, какое все-таки счастье, что она ни с кем не связана и не перед кем не обязана отчитываться. Ну, разве что перед институтским начальством.

В тот вечер Мария быстро распрощалась и ушла из уютной таверны, оставив коллег разбираться со своими семейными проблемами без ее участия. Честно говоря, она была уверена, что Ирка все же продавит Пашу и выбьет себе право ехать в экспедицию. Однако на следующий день, когда институт, хоть и со скрипом, но утвердил Машино начинание, Павел сказал ей, что группу нужно будет формировать без Иры. Та кинула на него убийственный взгляд через всю лабораторию, но промолчала. Значит, когда речь шла о безопасности и благополучии будущего ребенка, приоритеты в этой паре расставлялись немного иначе.

– Ладно, – кивнула Мария. – Я поняла.

На самом деле, обидно, конечно, было, что на этот раз придется разрушать уже слаженную команду, но Маша всегда старалась уважать решения других людей и свою точку зрения не навязывать. Тем более в вопросе, где она, в силу отсутствия опыта, компетентным специалистом быть не могла. Раз Павел с Ирой решили, что для нее будет правильнее остаться, вероятно, так оно и есть.

– Тогда кого возьмем третьим? – только и спросила она у Паши. – Нужен человек надежный, которому можно доверять. И аккуратный, внимательный. А вот опытом он может и не обладать: погружаться с нами ему не придется, нужно только держать связь на борту и фиксировать данные.

– Диллан? – в задумчивости потерев затылок, предложил Паша.

Маша коротко мотнула головой, отвергая эту кандидатуру. Затем сама предложила:

– Радж?

– У него эксперимент в разгаре, не бросит, – напомнил Паша. – Может, Фернан?

Вот это, пожалуй, была самая подходящая кандидатура. Фернан, молодой ученый из Франции, характером обладал легким, ненавязчивым, энтузиазмом непревзойденным, а также умел легко сходиться с людьми и, используя врожденное обаяние, добиваться от них расположения и готовности помочь в любых его начинаниях. Фернан будет незаменим, когда придется утрясать всякие детали уже на месте.

– Идет, – кивнула Мария, и они с Пашей ударили по рукам своим особым, отработанным за годы совместной работы способом.

– Ублюдки! Ненавижу вас! – обиженно буркнула Ирина, но тут же улыбнулась, показывая, что слова ее – всего лишь шутка.

– Ир, ну я тебе обещаю, в следующую экспедицию поедешь ты. А я останусь с малышом, даже ныть не буду, честно! – заверил ее Паша.

– Маш, ты слышала? – обернулась к ней Ирина. – Будешь свидетелем, когда этот обманщик начнет утверждать, что ничего такого не говорил.

– Можешь на меня рассчитывать, – со смехом кивнула Мария.

Открывшаяся возможность так увлекла Марию, что она тут же взялась за дело. Принялась выбивать у Московского института океанологии деньги на проект, договариваться о перевозке батискафа, заказывать билеты на себя и своих сотрудников, оформлять визы. Она всегда отличалась удивительным упорством, и когда ей что-то было нужно, напористость Марии напоминала асфальтовый каток. И, конечно же, ей снова в рекордные сроки удалось сделать почти невозможное. Бюджет, хоть и ограниченный, им выделили, визы выдали. Не доверяя никому, она сама лично ездила на аэродром и проследила за погрузкой батискафа в самолет. Стартовавшая вскоре экспедиция включала в свой состав руководителя и главного геолога, профессора, доктора наук Марию Серебрякову 35 лет от роду, инженера, кандидата наук Павла Дубенко 33 лет от роду, двадцатисемилетнего французского инженера Фернана Ферье (подвижного парня с гибкой, какой-то гуттаперчевой фигурой и темной косой челкой, спадающей на смеющиеся оливковые глаза) и механика, отвечающего за работу батискафа, Михала Квятковского, – сорокалетнего поляка с пшеничной бородой, мягкими завитками курчавившейся вокруг рта. Состав был утвержден, одобрен и отправлен в путь.

В аэропорту Ираклиона Павел по-быстрому притянул к себе провожавшую его Ирку, прильнул губами к ее виску и что-то шепнул на ухо, отчего та вдруг залилась краской и захихикала. Мария, махнув ей рукой, быстро отвернулась. Черт знает почему, смотреть на чужое счастье все же было слегка болезненно. Не зависть, нет, подобного она никогда себе не позволяла. А какое-то тоскливое ощущение, что вот ей такого не дано.

– Смотри, не геройствуй тут без меня, – уже на ходу, обернувшись к жене, крикнул Павел.

– О, будь уверен! Только тебя провожу – и сразу полезу в жерло Тиры, – фыркнула та.

– Ты вообще что-нибудь знаешь про Соломоновы острова? – спросила Маша Павла в самолете, уже после первой пересадки.

За иллюминаторами повисли комьями слежавшейся ваты сизо-белые облака, самолет перестал набирать высоту, ремни разрешили отстегнуть, и по салону начали курсировать стройные стюардессы, разнося соки и прохладительные напитки.

Паша дернул плечами:

– Сам не был, но в детстве когда-то читал книжку «Охота за головами на Соломоновых островах». Очень рекомендую. Там, знаешь, описывается, как правильно вымачивать в морской воде человеческое мясо, чтобы потом при готовке оно не потеряло полезные свойства.

– Брр, – содрогнулась Маша. – Ну, надеюсь, в двадцатом веке там у них все немного изменилось и белых теперь не едят?

– Кто знает, кто знает, – страшным «демоническим» голосом отозвался Паша.

С переднего ряда кресел к ним обернулся Фернан и заговорил с грассирующим французским акцентом:

– Я был на Соломоновых островах. Там удивительно красивые жители – темнокожие, но с рыжевато-золотистыми волосами. И очень приветливые, все время улыбаются.

– Это, чтобы быстрее тебя съесть, дитя мое, – продолжал подначивать их Павел.

– Да ну, перестань, – со смехом отмахнулся Фернан. – Хониара – нормальный современный город. Хоть и похож на деревню. Такой тихий… Но клянусь вам, там давно уже никого не едят. А пляжи! Какие пляжи… И еда. Боже мой, когда вы попробуете рыбу, только что выловленную из моря и запеченную на углях по местному рецепту, вы поймете, что у соломонцев нет никакого резона есть вас.

– Ладно, – отозвалась Мария. – Раз ты так хорошо осведомлен, будешь нашим проводником. Мне нужно будет посетить местный порт, зафрахтовать корабль для экспедиции. Но для начала все же наведаться на метеостанцию и узнать все из первых рук.

Она откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Самолет мягко покачивался, усыпляя, убаюкивая. Но уснуть Мария не могла от переизбытка чувств, вся во власти приятного предвкушения. Скоро, уже совсем скоро она увидит собственными глазами, как столб белого пара поднимается над морем.

2

Дмитрий

То, что с этой женщиной они не найдут общего языка, Дмитрий понял сразу. Черт возьми, разве не достаточно было того, что благодаря щенячьему энтузиазму Нила на них теперь должна была свалиться куча претендентов на научные открытия мирового масштаба?! Надо ж было судьбе так расстараться и подсунуть ему бабу-ученого! Чем, интересно, он так прогневил бога?

В тот день, еще только поднимаясь по ступенькам к домику на сваях и слыша возбужденное щебетание Нила из-за двери, он сразу понял, что к ним в гости забрела какая-то особа женского пола. Стал бы иначе Нил так распинаться, сыпать шутками и сам же первый над ними хохотать! Но у Дмитрия оставалась еще надежда, что Нил, воспользовавшись тем, что Дмитрий отлучился снять показания приборов, пригласил на станцию какую-нибудь местную прелестницу. В таком случае достаточно было бы по-быстрому вытурить красотку, наорав на любвеобильного стажера, и проблема была бы решена. Но стоило Дмитрию войти в здание метеостанции и увидеть, с кем беседует Нил, как сразу стало ясно, что здесь так просто не получится.

Женщина, перед которой выламывался проклятый студент, была, во-первых, европейкой, во-вторых, явно заявилась к ним не случайно, о чем свидетельствовал хотя бы ноутбук, который незнакомка держала в руке. Прикрывая за собой дверь, Дмитрий услышал, как та спросила Нила:

– Значит, сами вы наблюдений на месте не вели? Только ваш напарник?

Из ее слов Дмитрий понял, что, во-первых, девица эта приехала сюда из-за вулкана, а во-вторых, что Нил успел уже насвистеть ей в уши по поводу значимости собственной должности. Напарник, глядите-ка! К тому же говорила женщина с легким акцентом, по которому он сразу догадался, что незнакомка была его соотечественницей. Но до поры до времени решил своих догадок не выдавать.

– Приветствую вас, – громко поздоровался он, привлекая к себе внимание. – Чем могу быть полезен?

Женщина обернулась и скользнула по нему быстрым взглядом. Теперь, разглядев ее получше, Дмитрий мог только досадливо выругаться про себя. И эта фифа, словно выскочившая прямиком из Голливуда, небось считает себя ученым? Нет, определенно судьба сыграла с ним злую шутку.

Гостья, стоявшая перед ним, была одета в идеально отутюженные белые шорты со множеством карманов и темно-зеленую майку без рукавов. Должно быть, считала, что выглядит скромно и практично. На деле же эти тряпки как будто специально были созданы для того, чтобы подчеркивать достоинства ее стройной, спортивной фигуры – длинные загорелые ноги, чуть узковатые бедра, высокую грудь, сильные руки с четко прорисованными мышцами. Неудивительно, что Нил распустил тут слюни. Однако точеной фигурой красота незнакомки не ограничивалась. Природа наделила ее еще и правильными чертами лица, светлыми, цвета прозрачного аквамарина глазами, нежной загорелой кожей, копной тяжелых золотисто-русых волос, которые она привычным движением постоянно откидывала за спину, чтобы не падали на лицо. Ну и что эта примадонна тут забыла? Небось втрескалась в какого-нибудь брутального ученого и вообразила себя преданной спутницей гения? Таскается теперь за ним, якобы исполняя функции личного секретаря, на деле же только мешается, отвлекает от работы и заводит свары в экспедициях.

Женщина меж тем шагнула прямиком к Дмитрию и улыбнулась какой-то удивительной, подкупающей, светлой, солнечной улыбкой.

– Здравствуйте, – сказала она, протягивая руку для пожатия. – Меня зовут Мария Серебрякова, я сотрудник Московского института океанологии. В настоящий момент моя лаборатория получила грант на изучение Тиры – вулкана, находящегося на Санторини. Недавно с вашей метеостанции поступили сведения о том, что начал подавать признаки активности прибрежный вулкан, который по своим геофизическим свойствам подобен вулкану Тира. И я получила разрешение провести здесь некоторые исследования, которые могли бы помочь мне в моей основной работе пролить свет на то, что произошло на Санторини много сотен лет назад.

– Так вы русская? – удовлетворенный правильностью своей догадки, спросил Дмитрий, переходя на русский язык.

– Да, – удивленно отозвалась Мария. – Вы тоже из России? Как приятно встретить соотечественника.

Нил, до сих пор блаженно скалившийся, услышав, что беседа вдруг перешла на незнакомый ему тарабарский язык, заволновался, подскочил со стула и принялся переводить взгляд с Дмитрия на Марию и обратно. Он, видимо, решил, что чертов метеоролог решил использовать какой-то гнусный прием, чтобы стащить у него из-под носа уже практически завоеванную добычу. Дмитрий нисколько не сомневался в том, что Нил уверен, будто произвел на Марию неизгладимое впечатление, покорил ее и разжег у нее в груди пылающие чувства. Самоуверенности малолетнему придурку было не занимать.

– Вы случайно не дочь профессора Серебрякова? – спросил Дмитрий.

И Мария радостно кивнула:

– Вы знали моего отца?

– Не лично, – отозвался Дмитрий. – Просто наслышан.

Итак, ситуация вырисовывалась довольно ясная. Значит, вначале он ошибся, но не так уж сильно. Эта куколка потащилась в науку не за любовником, а за отцом. Наверное, комплекс ребенка гения, или как там это называется? Доказать вечно занятому папочке, что ты тоже человек, привлечь внимание любой ценой. Только вот почему он, Дмитрий, должен со всем этим нянчиться?

Дмитрий тяжело опустился на стул и смерил Марию недружелюбным взглядом. Та смотрела на него с некоторым недоумением, но не враждебно. Нил тут же подскочил:

– А хотите чаю? Вы вообще когда прилетели? Устали, наверное, с дороги? Еще ведь и перемена часовых поясов… Может, вам местные достопримечательности показать?

– Нил, заткнись, – шикнул на него Дмитрий. Затем перевел взгляд на Марию: – Так чего вы хотите конкретно от меня? Зачем приехали?

– Мм… сейчас объясню, – отозвалась та. – Только можно я для начала сяду? – добавила, подпустив в голос язвительности. Но Дмитрий пропустил ее сарказм мимо ушей. Не собирается он тут разыгрывать перед этой дамочкой галантного джентльмена. – Нил, милый, вы не принесете мне стул? – обратилась меж тем Мария к балбесу-студенту.

– Конечно, – тот тут же радостно сорвался с места, на лету опрокинул чашку кофе (которую Дмитрий приготовил себе еще до того, как пошел снимать показания с приборов), чертыхнулся на бегу, но, не останавливаясь, промчался в соседнюю комнату и с победным видом выволок оттуда колченогий стул. – Подойдет?

– Конечно, спасибо, – Мария одарила его одной из своих ласковых улыбок, и Дмитрий подумал про себя, что Нилу теперь эротических фантазий еще на неделю хватит.

– Вот посмотрите, – Мария пододвинула стул поближе к Дмитрию, открыла ноутбук и принялась тыкать пальцем с коротко обрезанным ногтем в открытый на экране документ. – Вот план экспедиции. Конечно, он составлен немного поспешно, но, сами понимаете, особенно много времени у меня не было. Итак, запланировано двенадцать погружений батискафа…

– Батискафа? – насмешливо перебил ее Дмитрий. – И где вы тут собрались взять батискаф?

– Батискаф я привезла с собой. Я сегодня, как только прилетела, сразу же проверила в аэропорту, и все в порядке, батискаф на месте, прибыл сегодня утром незадолго до нас, – терпеливо, но с уже слышавшимся в голосе напряжением ответила Мария. – Вот здесь, на чертеже вы видите точки, где я намереваюсь брать пробы. Конечно, схему придется скорректировать на месте, поскольку мне известны только приблизительные параметры. И здесь я очень надеюсь, что вы мне поможете. Скажите, пожалуйста, вы уже брали какие-нибудь пробы? Может быть, проводили опыты? Разработки? Мы могли бы скооперироваться и общими усилиями…

– С чего бы мне это делать? – жестко оборвал ее речь Дмитрий.

Мария заморгала, кажется, обескураженная его неприветливостью. А Нил, в это время как раз пытавшийся вытереть пролитый кофе, неодобрительно покосился на Дмитрия. По-русски он, ясное дело, не понимал, но тон-то уловить мог, и явно был недоволен тем, что шеф так по-хамски общается с прекрасной посетительницей.

Мария, тем временем, уже овладела собой и ответила с вызовом:

– О, даже не знаю. Может, потому что вместе мы могли бы получить лучшие результаты. У вас есть опыт наблюдений за здешним вулканом, у меня – огромные наработки по Тире. Нецелесообразно будет, если мы станем повторять друг друга в исследованиях, в то время как можем просто поделиться результатами. Понимаете?

– Понимаю, что вам кажется очень заманчивым воспользоваться чужим трудом. И на основании чужих изысканий построить исследование, которое потом можно будет выдавать за свое, – едко возразил Дмитрий.

Возмущенная Мария вскочила со стула. Дмитрий заметил, как взметнулись золотистой волной ее тяжелые волосы и гневно распахнулись глаза. Ого, а дамочка-то с характером. Сейчас в драку полезет. Но Мария, переведя дыхание, сказала почти спокойно:

– Мне кажется, у вас нет оснований так обо мне думать и огульно обвинять. Вы меня даже не знаете.

– Вот именно, не знаю. Ничего о вас не слышал. И доверять вашему профессионализму не имею ни малейших оснований, – развел руками Дмитрий.

– Что ж, ладно, думаю, я вас поняла, – сдержанно отозвалась Мария, хотя Дмитрий и видел, что в глазах у нее молнии сверкают. – В таком случае, до свидания и простите за беспокойство.

Она сделала шаг к выходу, и Нил, сообразив, что прекрасная незнакомка сейчас исчезнет, тут же затараторил:

– Вы уже уходите? А как же чай? А где вы остановились? Может, вечером встретимся, я покажу вам местные достопримечательности…

Дмитрий, поморщившись, отвернулся и занялся бумагами на столе. Внутри почему-то поселилось неприятное чувство. Нет, он нисколько не жалел, что отделался от этой голливудской бабенки, строящей из себя серьезного ученого. На хрен ему с ней сотрудничать. Но с другой стороны… Дама она явно упертая, аж батискаф с собой привезла! Надеяться на то, что вот так просто сдастся и улетит обратно на материк, не приходится. Останется здесь, полезет к вулкану, непонятно еще, как в местных условиях освоится. Натворит дел, пострадает еще. А он получается, хоть и косвенно, но вроде как виноват. Отказал в помощи, практически выгнал…

Дмитрий нехотя обернулся и бросил все так же неприветливо:

– Ну и что вы намерены предпринять, позвольте поинтересоваться?

Мария смерила его убийственным взглядом:

– Вообще-то это не ваше дело. Вы ясно дали понять, что сотрудничать не хотите, так что… Но в принципе я намереваюсь отправиться в Хониару, в порт, куда уже должны были перевезти батискаф, и зафрахтовать корабль, на котором можно будет выехать на место для проведения изысканий.

– Могу вам подсказать, к кому лучше обратиться, – неохотно буркнул Дмитрий.

Ладно, от него не убудет, а дамочку, по крайней мере, не обдурят местные мошенники или международные прощелыги, которых в порту тьма-тьмущая. Но Мария, кажется, разозлилась всерьез, потому что заносчиво вздернула подбородок и отозвалась холодно:

– Большое спасибо. Я справлюсь сама.

Вот оно как! Ну и ладно. В конце концов, он не несет за нее ответственности. Раз думает, что такая самостоятельная, пусть последствия потом сама расхлебывает.

Дмитрий снова отвернулся к столу, краем уха слушая, как Нил продолжает трещать:

– Вы собираетесь выходить в море, на место извержения? А вы в курсе забавной местной легенды?

– Не в курсе, – нетерпеливо отозвалась Мария. – Нил, большое спасибо за чай, мне пора…

– Но как же! Это очень любопытная легенда! Местные считают, что вулкан – это древний бог. Черт, забыл, как там его зовут. И когда начинается извержение, это вроде как означает, что бог гневается. А особенно он почему-то недолюбливает моряков. И вот в момент извержения божественный дух поднимается из-под воды вместе с облаками пара, подкарауливает проходящие мимо суда и похищает души моряков. А корабли так и остаются дрейфовать по морю, опустевшие, покинутые…

– Практически у всех народов, живущих в прибрежных районах, есть легенды о Летучих Голландцах, – улыбнулась Мария. – В основном они повторяют друг друга. Это и понятно: в море довольно часто встречаются покинутые суда. Обычно это связано с пиратскими захватами или с тем, что команду по какой-то причине пришлось эвакуировать. Ну а люди придумывают свои объяснения, часто мистические. Всем же нравится верить в чудеса.

– А вы, значит, не верите? – продолжал флиртовать Нил.

– Ну я, как всякий ученый, отлично понимаю, что в мире еще очень много неизведанного. Того, что современная наука пока еще не может объяснить. В частности, нам до сих пор далеко не все известно о вулканах. Но вот то, что во время извержения из жерла вылезает бесплотный божественный дух, – не более, чем красивая легенда. Это я вам могу гарантировать, – рассмеялась Мария.

– Не подумайте, что я сам во все это верю, – горячо возразил Нил. – Ради бога, я ведь студент Сиднейского университета. Просто мне показалось, что вам интересно будет…

Дмитрий уже едва выдерживал эту болтовню. По счастью, Мария, кажется, тоже. По крайней мере, на этот раз она придержала разошедшегося Нила за предплечье и довольно решительно прервала его:

– Большое спасибо за экскурс в местные мифы, Нил. Но мне в самом деле пора идти. Я ограничена во времени, а сделать предстоит еще много, – и она вышла за дверь.

– Я провожу!

Нил рванул за ней к выходу. Дмитрий слышал, как громко он топал, сбегая по ступенькам крыльца. Ну наконец-то тишина. Нужно будет потом сделать выговор мальчишке, что без разрешения срывается с рабочего места. Но сейчас Дмитрий был даже рад, что парень удрал. Хоть несколько минут можно будет провести спокойно.

Нил вернулся с видом побитой собаки. Видимо, Мария все же достаточно доходчиво объяснила, что ничего ему с ней не светит. Однако парень долго еще вздыхал, мечтательно таращился в окно и пытался уговорить Дмитрия научить его паре фраз по-русски. Наверное, все же не оставлял надежды покорить Марию своей настойчивостью.

Остаток дня прошел спокойно. Когда стемнело, Дмитрий отпустил страдальца Нила домой, сам же приготовился к ночному отрезку смены. Брайан должен был появиться только утром, смены здесь были посуточные. Однако ночи обычно проходили спокойно. Дмитрий в последний раз за этот день снял показания приборов и прилег на диван, намереваясь подремать.

За окнами давно уже стемнело, только вдоль горизонта еще виднелась насыщенно-багровая полоса догоравшего заката. Спустилась вечерняя прохлада. В приоткрытое окно пахло морем и какими-то слабо различимыми тропическими фруктовыми ароматами. Изредка доносились звуки музыки, смех, отдаленные голоса.

Сон не шел. Дмитрий несколько раз поднимался, пил воду, проходил по комнате. Пробовал закрыть окно – может, это звуки мешают уснуть? Но от духоты бессонница наваливалась с новой силой. Почему-то из головы у него не шла утренняя посетительница. Все казалось, что он сделал что-то не так, принял неверное решение. Черт, он ведь ни хрена не обязан нести за нее ответственность! Он потому и работу такую выбрал, чтобы отвечать только за себя и за свои действия, а не за ошибки и просчеты других людей. Он просто хотел быть один, по возможности не вступать ни в какие контакты с другими людьми и не иметь перед ними обязательств. Его и Нил-то невероятно тяготил – навязали же придурка! А дочка профессора Серебрякова казалась чудовищной помехой.

Ему почему-то вдруг вспомнилось, как Мария прикусывала нижнюю губу, когда злилась. И как она в возмущении вскочила со стула, а волосы ее взлетели и опустились золотистым каскадом. Вот оно! Вот почему она не идет у него из головы. Она чем-то напомнила ему Надю.

У Нади волосы были светлее, почти белые, а летом, в экспедициях, выгорали еще сильнее. Но, когда она быстро вскакивала с места, чем-то увлеченная или взволнованная, они вот так же взлетали густой волной, и в них вспыхивали золотые искорки. И губу она, сердясь, прикусывала так же. Он мысленно вернулся к тому далекому дню, когда она разозлилась, узнав, что он не решается сделать ей предложение. Он тогда мямлил что-то:

– Я подумал, да зачем тебе это нужно? Я же геолог, меня вечно дома не будет. В поле по нескольку месяцев. И денег кот наплакал. Я просто не имею права втягивать тебя во все это. Ты… ты такая красивая, молодая…

И Надя тогда вот так же прикусила нижнюю губу, пару раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, а потом все же не выдержала, подскочила со скамейки, и золотые волосы взметнулись и рассыпались по плечам. Ткнула ему в грудь свой маленький кулачок и заорала:

– Совсем дурак, да? А я-то голову ломаю, что это с тобой случилось. Думаю, наверно, он встретил кого-то или просто меня разлюбил. А ты, оказывается, все это время себя накручивал и строил из себя жертву?

– Я не строил, – пытался оправдаться он. – Я правда думаю, что не имею права…

– Да замолчи ты – право, право, – сердито оборвала она. – Противно слушать. Не нужны мне никакие права, кроме права быть с тобой. Молодая, красивая – тоже придумал. Что ж мне теперь, срочно стать старой и уродливой, чтобы ты перестал терзаться? В общем, и слушать ничего не хочу. Срочно веди меня в ЗАГС!

– Ну а как же экспедиции?

– Вместе будем ездить в экспедиции. Я тоже геолог, не забыл? И совершенно не собираюсь просиживать штаны в московском офисе. Так-то!

Это было просто смешно. Как он, такой сильный, суровый, властный, никогда не мог справиться с этой мелкой пигалицей. Стоило ей прикусить губу, нахмуриться и начать отчитывать его своим тоненьким детским голоском – и он ничего уже не мог поделать. Думал иногда, вот бы его коллеги или знакомые, которые всегда слегка побаивались его за мрачноватый вид, увидели, как он теряется перед этой смешной девчонкой. Многие, наверное, считали, что он этакий домашний тиран, а на самом деле все окончательные решения в их семье принимала она, Надя.

Раз Надя решила, что ездить в экспедиции они будут вместе, они и ездили вместе. И она никогда не жаловалась ни на удушающую степную жару, ни на пронизывающий сибирский холод. Проходила любые маршруты, от которых и здоровые мужики выли в изнеможении, спала иногда на голой земле, ела, что придется, голыми руками брала образцы. Он даже гордился: вон у меня какая жена, не изнеженная барышня, а свой парень. Все может, не хуже мужчин. Ему нравилось так думать, и Наде нравилось. Вот однажды они и доигрались.

Он ведь тогда, перед экспедицией, снова пытался ее убедить, что на этот раз ей ехать не стоит. К тому времени его уже назначили руководителем, он сам утверждал маршрут, отлично понимал, какие будут условия. Но куда там, разве можно было свернуть Надьку с намеченного пути? Она нервно вскакивала, прикусывала губу, топала ногами, раздувала ноздри.

– Что за дискриминация? Я, в первую очередь, ученый, а потом уже женщина! Грекова ты же не отстраняешь от экспедиции, а у него, между прочим, астма. А я – здорова как бык! И ты не можешь лишать меня работы только по половому признаку.

И он, конечно же, снова пошел у нее на поводу.

Сколько раз он потом мысленно возвращался к этому разговору, корил себя за то, что не настоял, не хлопнул кулаком по столу. Пусть бы она разозлилась, пусть бы обиделась, посчитала его женоненавистником, самодуром, эгоистичным засранцем. Пусть бы даже все у них на этом и закончилось. Пусть бы она ушла, подала на развод. Он все мог бы стерпеть, зная, что она жива, хотя и живет где-то далеко от него, может, даже с кем-то другим. Вот так же злится, кричит, закусывает губу. Хохочет, дерзит, работает, читает, свернувшись в клубок на диване и накручивая на палец прядь волос. Грызет свои любимые козинаки, трет переносицу, забывает дома зонтик. Знать, что все у нее хорошо, даже если они не вместе, было бы в сотни, тысячи раз легче.

Но он не настоял, не надавил. Он поддался, как множество раз до этого. И все произошло так, как произошло. И ничего уже не изменишь, не отмотаешь назад. И он всегда будет виноват…

Дмитрий поднялся с дивана, нашел в шкафчике засунутую подальше пачку сигарет. Он редко позволял себе курить, только если совсем невмоготу становилось. Вот как сейчас.

Он вышел на крыльцо. Ночь была теплой. На фоне черно-синего неба темнели силуэты пальм. Зубчатые края широких листьев оставляли на земле изломанные тени. Высоко над землей серебрились крупные звезды. Откуда-то издалека доносилась музыка, смех, крики. В зарослях высохшей от солнца травы стрекотали цикады. Где-то в отдалении ухала ночная птица.

Он закурил, и дым от сигареты тонкой струйкой потянулся вверх. На губах остался горьковатый вкус.

Он давно не позволял себе думать об этом, вспоминать, предаваться бессмысленным сожалениям. Знал по опыту, что это только измучает его, а изменить все равно ничего нельзя. Обычно ему легко удавалось держать себя в руках, сказывались годы практики. Но эта женщина, которая сегодня так настойчиво вторглась на их уединенную станцию, что-то всколыхнула внутри, вызвала мучительные воспоминания.

Тоже, наверное, считает себя отважным ученым, которому все по плечу. Нравится играть в равенство полов, строить из себя своего парня и не задумываться, что в критической ситуации ее врожденная слабость может оказаться роковой. Он больше не играет в эти игры. Хватит с него, слишком дорого досталось ему понимание того, что равенство полов имеет смысл только в цивилизованном мире, в городе, со всеми его удобствами и высокотехнологичными разработками. А когда попадаешь в дикие условия, в мир не тронутой человеком природы, в силу вступает первобытный закон – кто сильнее, тот и выживет.

И эта – как там ее, Мария? – наверняка со свойственным ей апломбом думает, что сможет со всем тут справиться. Полезет к вулкану, станет опускаться под воду. А он, значит, должен будет с ней нянчиться и ежедневно смотреть, как она по своей бабьей дури рискует жизнью? Нет уж, благодарим покорно. Но с другой стороны, прогнав ее, он ведь ничего не изменил. Она все равно будет лезть на рожон, только в его отсутствие. А значит, и помочь в случае чего он не сможет. Правда, ему-то какая разница? Пусть хоть шею себе свернет, ему-то что за дело до нее?

Задумавшись, Дмитрий не заметил, как сигарета истлела и окурок обжег пальцы. Он от неожиданности отбросил его в сторону, и тот полетел вниз с высокого крыльца, рассыпая в темноте каскад оранжевых искр.

Пожалуй, он будет все же за ней присматривать. Издалека. Не вмешиваясь в происходящее. Просто для очистки совести, чтобы эта фифа не наломала тут дров. Потому что ему на фиг не уперлось помогать потом местным береговым службам, когда они будут осуществлять спасательную операцию, поднимая со дна батискаф, а то и – не дай бог – придется доставать из моря ее раздувшийся от воды труп.

От принятого решения на душе почему-то стало легче. Дмитрий вернулся в помещение, снова растянулся на диване и на этот раз довольно быстро уснул.