Текст книги "Невеста по завещанию"

Глава 4

Время шло, а течение жизни в замке не менялось. С назначением дня свадьбы виконт не торопился, и я была последним человеком, который стал бы его к этому подталкивать. Мысль о том, что рано или поздно мне все-таки придется пойти с ним под венец, а потом и в опочивальню, с каждым днем пугала все больше. И я все сильнее и сильнее ненавидела виконта.

Мы несколько раз встречались с Эдмондом на территории замка, а также во время богослужений. Разговаривали, когда была такая возможность. Я делилась с ним своими переживаниями, более не опасаясь вероломства с его стороны. Он старался меня успокоить и поддержать. Развлекал всякими смешными историями из собственной практики. Рассказывал о своей юности, которая прошла недалеко от моего родного Мэйриджа.

Лишь дважды мы могли быть уверены, что действительно остались наедине и нас никто не увидит. Тогда мы целовались, жадно ловя каждую секунду, которую могли провести в объятиях друг друга. Поцелуи Эдмонда постепенно становились все более страстными. Я корила себя за то, что поступаю неправильно, но ничего не могла с собой поделать. Или не хотела. Эти встречи были единственным, что держало меня на плаву, и, откажись я от них, мне осталось бы лишь покорно пойти ко дну.

Однажды после полудня Эдмонд отправился на второй этаж, чтобы осмотреть занемогшую горничную, а я решила выйти подышать свежим воздухом. Спустилась в тот самый зал, где несколько недель назад стояла под жадными взглядами многочисленных слуг. И, возле самого выхода, столкнулась с виконтом. Он только что откуда-то возвратился: по полу резко стучали каблуки сапог для верховой езды, за спиной развивался плащ, на поясе висел меч… а рубашка была забрызгана кровью.

– Вы ранены?

Кажется, я чуть ли не впервые за все время решилась заговорить с ним сама, первой.

– Нет, – лаконично ответил он.

– А… как же кровь?

– Не моя. Кровь еще одного идиота, который вздумал совать свой нос в чужие дела. Почисти! – Он перебросил меч подоспевшему оружейнику. Клинок действительно был перепачкан в крови. – Простите меня, леди. Мне надо переодеться.

С этими словами виконт быстрым шагом пересек зал и стал подниматься по лестнице.

Гулять мне резко расхотелось. Когда я возвратилась в свою спальню, меня начало трясти. Что означали эти слова про «еще одного идиота»? Это был намек? Возможно, он давал понять, что будет со мной, если я стану совать свой нос куда не следует?

Вечером история получила продолжение. Так случилось, что я была в коридоре, когда в дверь виконта постучался дворецкий.

– Что еще?

Голос из глубины комнаты прозвучал грубо и вообще как-то странно, словно у говорившего слегка заплетался язык.

– Господин виконт, там внизу люди шерифа, – извиняющимся тоном произнес дворецкий. – Они хотели бы поговорить с вами о сегодняшнем инциденте.

Виконт приблизился к двери. Походка у него была слегка шатающейся, белки глаз испещрили красные прожилки. Дворецкий отступил обратно в коридор.

– Что, это ничтожество уже успело оклематься и настрочить жалобу? – Я наконец-то поняла, что не так с виконтом: он просто-напросто был пьян. – Мне следовало обойтись с ним более жестко. В следующий раз буду иметь в виду.

– Что прикажете передать ожидающим? – осведомился дворецкий вполне невозмутимо.

Я бы сказала, чересчур невозмутимо с учетом обстоятельств.

– Передай, чтобы ожидали где-нибудь в другом месте, – отрезал виконт.

– Они очень просили их принять, – на всякий случай сообщил дворецкий. – Сказали, что много времени это не займет, что им и так все ясно, они лишь хотели уточнить несколько деталей, чтобы можно было считать дело закрытым.

Я отчетливо слышала шумное, тяжелое дыхание виконта.

– Пускай приходят завтра. Я их приму. А сейчас меня не беспокоить.

Дверь захлопнулась так громко, что я вздрогнула. И вновь поспешила возвратиться к себе.

В ту ночь я очень плохо спала. И назавтра чувствовала себя совершенно разбитой. Мимо покоев виконта прошла практически на цыпочках. Мне все казалось, что дверь внезапно распахнется и… Я и сама не знала, что должно было случиться потом. И все равно мне было страшно.

В тот день в замок снова приехал Эдмонд. Он быстро заметил мое состояние, а может быть, обратил внимание на бледность лица и залегшие под глазами синяки.

– Что с тобой, Рони? – спросил он. Мы давно уже перешли на «ты», я даже не смогла бы припомнить, когда именно. – Что-то произошло? Он тебя обидел?

Опустив глаза, я покачала головой.

– Пойдем со мной.

Пользуясь тем, что мы были одни, он схватил меня за руку и вывел в сад. Здесь было много густой растительности, а людей, напротив, всегда бывало мало, и потому мы нередко разговаривали, сидя на одной из скамеек.

– Скажи мне, что случилось, – настойчиво произнес Эдмонд, садясь рядом и заглядывая мне в глаза.

– Ничего. – Я снова мотнула головой. А потом меня будто прорвало. – Я боюсь его, Эдмонд. Ужасно боюсь. – На глаза набежали слезы. – У меня кровь стынет в жилах при каждом его приближении. Я думала, это пройдет, со временем привыкну и станет легче, но нет, день ото дня становится только хуже! И мне кажется, что он может сделать со мной что-нибудь очень плохое за любую провинность, даже самую пустяковую. Ему ничто не указ, даже от представителей шерифа он отделывается одним взмахом руки. Он страшный человек, теперь я это ясно вижу, и меня смертельно, просто смертельно пугает мысль о том, что мне придется выйти за него замуж. Мне всегда казалось, что я сильная, я выдержала четыре года в пансионе, справилась там со всеми трудностями, но сейчас я поняла, что ничего не могу. Он будто держит меня, придавленную к полу ногтем, и если до сих пор не раздавил, то только потому, что ему нравится такая игра.

– Мерзавец, – произнес сквозь зубы Эдмонд.

– Я могу и ошибаться, – неуверенно пробормотала я. – Он ничего такого пока еще не сделал…

– Не сделал?! – Я даже не думала, что лекарь способен на такую ярость. – Да посмотри, до какого состояния он тебя довел! За одно это он заслужил короткую дорогу к демонам!

– Мне не нужно, чтобы он отправлялся к демонам, – отозвалась я. – Мне совершенно все равно, что с ним будет, и на этом свете, и на том, лишь бы он оставил меня в покое. Но он все равно этого не сделает. Это самое страшное. Он меня не отпустит. А брачная ночь… Знаешь, я никогда не относилась к этому излишне романтично. У нас были девчонки, которые находили способ сбежать из пансиона на пару часов, чтобы встретиться с местными парнями. Я никогда не понимала, зачем они так рискуют, но… В общем, не важно. Сейчас мне кажется, что брачную ночь с виконтом я просто не переживу.

Эдмонд сжал руки в кулаки.

– Он тебя не получит, – негромко, но как-то очень твердо сказал он.

– Ага, а то он тебя или меня спросит, – буркнула я. – Правда, у меня такое чувство, что ему и самому я не нужна. Но это ведь ничего не меняет.

– Идиот! Он просто не понимает, какое ему досталось сокровище, – зло прошептал Эдмонд.

– Про сокровище он как раз все прекрасно понимает, – хмуро заверила я. – Прикарманил сундучок с самого начала, еще раньше, чем меня в комнату устроили.

– Я не о приданом, – покачал головой лекарь. – Я о тебе.

– Да тоже мне, большое сокровище, – принужденно рассмеялась я.

– Еще какое. – Эдмонд поглядел на меня, прикусив губу, словно что-то обдумывал, а потом, решившись, быстро заговорил: – Послушай меня, Рони. Я всего лишь простой лекарь. Я не могу заставить виконта поступать благородно. Не могу призвать его к ответу, даже на поединок вызвать не могу. Он просто рассмеется мне в лицо, да и, будем откровенны, с травами и порошками я умею обходиться куда лучше, чем с мечом. Но я могу увезти тебя отсюда. Далеко-далеко, так, чтобы ты стряхнула прах этой земли со своих ног. Туда, где виконт тебя не найдет. И никогда больше не потревожит твой покой.

Я смотрела на Эдмонда непонимающе; смысл сказанного постепенно, капля за каплей, проникал в мое сознание. Одна только мысль о том, чтобы уехать и никогда больше не увидеть виконта, будоражила кровь, грозясь привести меня в состояние эйфории. Но я старательно останавливала готовое разгуляться воображение.

– Ты предлагаешь мне бежать? – с сомнением спросила я.

– Да. – Голос Эдмонда звучал решительно.

Хмурясь, я вгляделась в его глаза, пытаясь определить, не шутит ли он. Взгляд лекаря был предельно серьезен.

– Нет, – покачала головой я. – Эдмонд, я не могу. Это… Это опасно и нереализуемо, и потом… Прости меня, но я просто не могу бежать вот так с мужчиной.

Сколь мне ни хотелось раз и навсегда покинуть замок, я старалась мыслить трезво. Допустим, сейчас Эдмонд хорошо ко мне относится и хочет мне помочь, но что будет дальше? Однажды я ему надоем, он уйдет, а я останусь ни с чем. Без средств к существованию, без знания жизни и в придачу с подмоченной репутацией.

– Это ты меня прости, – возразил он. – Я выразился недостаточно ясно. Рони, я прошу тебя стать моей женой.

– Ты просишь… что? – ошеломленно переспросила я.

Эдмонд взял меня за руку и жарко произнес:

– Рони, я прошу тебя выйти за меня замуж.

Я смотрела на него недоверчиво. Все звуки дневного сада как-то незаметно смолкли; в ушах стучала кровь, а мозг готов был взорваться. Сбежать с Эдмондом, выйти за него замуж? Вместо всех страшных картин той жизни, которая казалась минуту назад неминуемой, уехать отсюда навсегда, зажить своим домом вместе с человеком, который будет относиться ко мне совершенно иначе, чем виконт?

– Я понимаю, Рони, я всего лишь лекарь. – Эдмонд интерпретировал мое изумленное молчание по-своему. – Я никогда не смогу тебе дать того, что есть у виконта. У меня нет ни таких денег, ни замка, ни власти.

Я хотела остановить его уже после этих слов, объяснить, что при всех несомненных достоинствах благ, имевшихся в распоряжении виконта, у них был один огромный недостаток: к ним прилагался виконт. Но Эдмонд лишь качнул головой, настаивая на возможности договорить.

– Я не смогу сделать тебя хозяйкой виконтства…

Хозяйкой? Можно подумать, виконт собирается сделать меня хозяйкой!

– …Но я люблю тебя, Рони. Я смогу окружить тебя заботой. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была счастлива. К тому же пусть я не дворянин, но все-таки и не нищий. Мы можем уехать в дом моей матери, там, недалеко от Мэйриджа. У меня есть профессия, она дает возможность вполне достойного существования. Постепенно мы могли бы скопить достаточно денег…

Я приложила руку к его губам.

– Эдмонд, что бы я ни решила, это не будет иметь отношения к финансам. Я знаю, что ты не нищенствуешь. Дело не в этом. Просто…

Я не знала, как продолжить. Не знала, что сказать. И как быть.

Эдмонд нежно поцеловал мои пальцы.

– Обещай мне подумать, Рони, хорошо? Я ни в коем случае не хочу на тебя давить. Я и без того знаю, что все это выглядит не слишком хорошо. Так, будто я пользуюсь ситуацией. Но что я должен был делать, скажи мне? Я вижу, насколько ты несчастна. А виконт может в любую минуту назначить день венчания. И станет слишком поздно.

Я непроизвольно сцепила руки при этих словах.

– Я подумаю, Эдмонд. Обещаю. И скоро дам тебе ответ.

И я стала думать. Думала по дороге из сада в замок. Думала, поднимаясь по лестнице под мрачными взглядами возвышавшихся на втором этаже статуй. Думала, когда ходила из угла в угол по комнате, отчего-то казавшейся сейчас безумно маленькой. Думала, лежа в постели, из-за чего так и проворочалась всю ночь, не в силах уснуть.

Сердце заходилось от ощущения тепла, уюта и нежности при мысли о том, что Эдмонд сделал мне предложение, признался в любви, хочет всю свою жизнь провести рядом со мной. И я, сомнений нет, по-настоящему ему нужна, а я ведь уже отвыкла чувствовать себя кому-то нужной. Но мысль о том, что сделает с нами обоими виконт, если побег не удастся, наполняла сердце ледяным страхом. Я не питала в этой связи никаких иллюзий. В пансионе нам достаточно доходчиво объяснили, как мужья поступают с неверными женами и их любовниками. И, главное, право поступать подобным образом за ними признает и закон богов, и закон короля.

Душевное равновесие вновь возвращалось ко мне при мысли о том, что в случае удачи я никогда больше не увижу виконта. Но надолго я не успокаивалась, а задумывалась о том, был ли со мной искренен Эдмонд. Что, если свое предложение он сделал из корыстных побуждений?

Впрочем, последние сомнения развеялись быстро. Мое приданое было у виконта, и Эдмонд прекрасно об этом знал. Глупо было бы рассчитывать, что до отцовского наследства удастся добраться. Если мне суждено убежать, то драгоценные камни останутся виконту в качестве откупного. Не могу сказать, что у меня совсем уж не было никаких сожалений по этому поводу. Налаживать новую жизнь лучше с состоянием, чем без него. Но ради того, чтобы навсегда забыть мрачные глаза виконта, я была вполне готова на эту жертву.

И наконец к утру я приняла решение. И только тогда отчетливо поняла, что никакого другого выхода у меня не было. Я приму предложение Эдмонда и сбегу с ним. Во всяком случае, попытаюсь сбежать. А там будь что будет. Остаться у виконта и выйти за него замуж я все равно не могу. Это выше моих сил. Если он меня нагонит… значит, такая моя судьба.

После того как я приняла решение, мне сразу же стало намного легче. Я ненавижу чувствовать себя беспомощной. Теперь же у меня была цель, и ради ее достижения я могла действовать. Какой бы ни была степень риска, так все равно лучше, чем ждать заклания, подобно жертвенной овце.

Я встретила Эдмонда ближе к полудню, когда, стоя на коленях возле какого-то незадачливого стражника, лекарь накладывал перевязку на его вывихнутую ногу. Я видела тот полный напряжения взгляд, который устремил на меня Эдмонд. Он ждал ответа. Я не могла дать ответ сейчас. Вместо этого я демонстративно прошла к боковой двери, предназначенной в первую очередь для слуг, но зато выводившей из замка напрямую в сад. Теперь Эдмонд будет знать, что, когда освободится, сможет найти меня там.

Он нашел. Я провела среди вязов, яблонь и розовых кустов три четверти часа, но, когда уже совсем начала терять терпение, услышала шорох знакомых шагов.

– Я согласна, – просто сказала я, не заставляя его ждать, нервничать и лишний раз заглядывать мне в глаза с видом неприкаянного, но преданного пса.

Он обнял меня, прижал к себе, потом долго целовал, словно не мог остановиться. В саду, как всегда, было пусто, но кроме того, нас скрывал от посторонних глаз широкий древесный ствол и густая листва.

– Я люблю тебя, Рони, – сказал Эдмонд, по-прежнему удерживая меня в объятиях. – Я сделаю все, чтобы ты никогда об этом не пожалела.

– Я не пожалею. – Я нежно погладила его по щеке. – Но ты понимаешь, насколько это может быть опасно? Мне нечего терять, но если нас догонят… Виконт может жестоко обойтись и с тобой.

– Я не боюсь, – уверенно покачал головой Эдмонд. – Но мы конечно же постараемся сделать все, чтобы этого не случилось.

– У тебя есть какой-то план?

– Есть. Знаю, это было самонадеянно, но я успел все обдумать. – Слабая улыбка пробежала по лицу Эдмонда, выглядел он в этот момент на удивление уязвимо. – Я очень боялся, что ты мне откажешь. Но решил, что, если уж все равно буду всю ночь ходить из угла в угол, лучше делать это с пользой. Поэтому я обдумывал план побега, надеясь, что судьба мне улыбнется и он все-таки пригодится.

Он поцеловал мою руку. Я легонько сжала его пальцы.

– Тогда что мы будем делать?

– На окраине города есть один храм. Совсем небольшой, прихожан там бывает мало, но жрец – хороший человек, и я давно с ним знаком. Я договорюсь с ним, он не откажется нас обвенчать. Мы отправимся прямо туда. Храм будет нам убежищем. А после того как ты станешь моей женой перед Триадой, виконт вынужден будет с этим смириться… Как минимум, у нас повысятся шансы. Но мы не станем искушать судьбу, и уедем, как только церемония будет закончена. Поедем через леса, поначалу будем избегать трактиров и широких дорог. Я неплохо представляю себе маршрут, ведь мне как лекарю приходится бывать в самых разных местах. На ночлег можно будет остановиться в сторожке одного лесничего. А там чем дальше от замка, тем спокойнее мы сможем себя чувствовать. Когда же достигнем границ виконтства, и вовсе сможем вздохнуть свободно.

Я сосредоточенно кивнула. Меня очень радовало то, что мы поженимся прежде, чем пустимся в далекий путь. Слишком смущала перспектива путешествовать и ночевать вместе с мужчиной, который не был бы мне мужем. Возможно, это и глупо, быть может, я пребывала во власти предубеждений, но не уверена, что согласилась бы на такой расклад.

– Меня больше всего беспокоит, как незаметно уйти из замка, – с тревогой призналась я.

– Завтра будет дождь.

– Откуда ты знаешь?

Эдмонд улыбнулся.

– Много примет. Ласточки низко летают. Цветы – чувствуешь, как сильно они пахнут? Будет гроза. И, зная здешний климат, это надолго. Стража не будет приглядываться к каждому, кто выходит из замка. Их больше интересуют входящие. Ты просто должна будешь взять плащ кого-нибудь из прислуги. И как следует в него закутаться, а на лицо опустить капюшон. В плохую погоду это никого не удивит. Тогда ты сможешь выйти за ворота неузнанной. А я буду ждать тебя с лошадьми. Справишься?

– Постараюсь.

Я знала, где висели плащи слуг. Незаметно взять один из них будет несложно. Надо просто найти момент, когда помещение окажется безлюдным. Слуг в замке не так уж и много. Виконт не любит, когда лишние люди крутятся под ногами.

– В таком случае я прямо сейчас займусь всеми приготовлениями, – решительно сказал Эдмонд.

– Успеешь до завтра?

– Успею. Не так уж и много нужно сделать. Купить для тебя лошадь, договориться со жрецом и собрать кое-какие вещи в дорогу. Завтра, начиная с десяти часов утра, чтобы не мозолить глаза страже, я буду ждать тебя в четверти мили к западу от ворот.

– Хорошо. Я приду, как только выдастся такая возможность.

Мы снова обнялись – крепко, как будто в последний раз. Кто мог знать, как все обернется? Потом я возвратилась в замок, а Эдмонд отправился готовить все для завтрашнего побега.

На следующий день действительно началась гроза. Небо прорезали разветвленные молнии. Казалось, будто невидимый рыбак раскинул сияющую сеть, стараясь поймать в нее как можно больше туч. Я любила смотреть на молнии. В них было что-то завораживающее, волшебное, невероятно красивое. Но сегодня мне было не до созерцания стихии.

Сперва воздух оставался чрезвычайно сухим. Дождя почти не было, на землю падали лишь редкие крупные капли. И я выжидала, поминутно выглядывая в окно. Путешествовать в сухую погоду гораздо приятнее, чем под струями воды. Но мне нужен был дождь, чтобы усыпить бдительность стражников и оправдать низко опущенный на лицо капюшон. Наконец, около половины одиннадцатого, стало моросить. Я решила дольше не испытывать судьбу и, взяв в руки уже украденный плащ, устремилась к двери.

Окинула последним взглядом комнату, в которой прожила последние несколько недель. Возможно, когда-нибудь я и стану вспоминать о ней с чувством ностальгии: память порой играет с людьми в очень странные игры. Пока же сожалений почти не было. Жаль было лишь шелковое зеленое платье, так и лежавшее на самом дне сундука, да набор дротиков. Чтобы не вызвать подозрений, мне следовало уйти налегке. Ну да ничего. Платье я все равно не носила, а дротики… может, и куплю себе когда-нибудь. Не такая уж дорогая это вещь. Лишь бы выбраться отсюда подобру-поздорову.

Кровь стыла в жилах, когда, закутавшись в плащ и опустив капюшон так низко, как только возможно, я проходила через ворота. Но стражники вообще не обратили на меня внимания. Прячась от усилившегося дождя под навесом, один из них лишь скользнул по мне коротким ленивым взглядом. Прилагая немалые усилия, чтобы не побежать – ведь, несмотря на непогоду, это могло выглядеть подозрительно, – я быстрым шагом устремилась на запад. Дождь потихоньку слабел, и плащ помогал довольно хорошо, а обувь я специально выбрала крепкую и непромокаемую. Капюшон серьезно ограничивал поле зрения, мешал смотреть по сторонам, но я не рискнула откинуть его даже тогда, когда дождь снова перешел в едва ощутимую морось. Мало ли кто мог случайно увидеть меня здесь.

Эдмонд ждал в условленном месте, держа в поводу двух оседланных лошадей. При виде меня он вздохнул с облегчением.

– Я боялся, что ты не придешь. Передумаешь в последний момент, – шепнул он мне.

– Я просто выжидала удобного момента. Едем?

– Да. Я договорился со жрецом, у него все готово. Мы должны спешить.