Текст книги "Чернослив в шоколаде"

В записную книжку

Положительное отношение к себе – это основа психологического выживания человека.

Каждому человеку, в любом возрасте, необходимо, чтобы его любили, понимали, признавали, уважали, чтобы он чувствовал себя нужным.

Мы погуляли с Марикой по Замоскворечью еще около двух часов. Дождь окончательно закончился, сильный ветер быстро высушил асфальт, скоро выглянуло солнце. Марика находилась в отличном настроении. Она рассказывала о всяких пустяках, шутила, жалась ко мне. Увидев книжный магазин, потащила меня туда и быстро разыскала на прилавке книгу «Падение русской гейши».

– Я куплю! – обрадовалась Марика.

– Не стоит, – попробовала я ее остановить. – Тебе рановато читать такой текст.

Эта книга была третьей в серии о русской гейше и наиболее жесткой.

– В самый раз! – рассмеялась она и направилась к кассе.

Я поплелась за ней. Но кассир, полная пожилая женщина с бледным одутловатым лицом, укоризненно на меня посмотрела и пробурчала, что такие книги не разрешала бы покупать своей дочке. Марика рассмеялась и прижалась ко мне.

– Вы правы, – решительно проговорила я и потащила Марику к выходу, не дав ей купить книгу.

– Ну вот, Оля! – начала она возмущаться, когда мы оказались на улице. – Тебе же хотела продажи повысить!

– Не хитри! Тебе и правда рановато все это читать!

– Видела, она приняла меня за твою дочку? Здоровски! А давай в какое-нибудь кафе забежим? – предложила она.

Но меня развитие ситуации начинало угнетать. Марика была, несомненно, милой девчушкой, мне было с ней легко общаться, к тому же нравился типаж эмо, но я кое-что знала о подростковой психологии. В таком возрасте суждения обычно были категоричными, эмоциональность повышенной, психика неустойчивой. Марика мгновенно привязалась ко мне и уже считала меня своей подругой, но я знала, что не смогу уделять ей столько времени и внимания, сколько она в конечном итоге захочет.

«Ничего, скоро начнутся занятия в школе, – думала я, – свободного времени у нее будет меньше»

– Марика, – начала я, – попить кофе, конечно, неплохо, но ты забыла, что мне сегодня еще в театр.

– Так времени только половина пятого, – сказала она, глянув на дисплей своего телефона и тут же убирая его в карман джинсовой курточки.

– Сколько?! – изумилась я. – Знаешь, мне ведь действительно пора. Я договорилась, что в шесть встречаюсь с подругой на Охотном. Я едва успеваю домой, мне же переодеться нужно.

– Зачем? – поинтересовалась Марика. – У тебя и так классный прикид. Ты так иди.

Она отошла от меня на шаг и окинула взглядом с ног до головы. Я была одета в довольно строгий костюм стального цвета, состоящий из зауженной юбки, чуть, прикрывающей колени и короткого пиджака. Под пиджаком была шелковая кофточка темно-розового цвета.

– Жаль, костюмчик не черный, – заметила Марика и заулыбалась, – а то вполне был бы в стиле.

В этот момент возле нас притормозила «Ауди» серебристого цвета. Из нее высунулся мужчина и внимательно посмотрел на меня.

– Ольга, здравствуйте! – сказал он.

– Здравствуйте, – растерянно ответила я и тут узнала Геру.

– Садитесь в машину, – зачем-то предложил он.

И я тут же согласилась, обрадовавшись удобному предлогу.

– Что за чел? – тихо спросила Марика, подхватив меня под локоть и прижимаясь. – Тебе же домой надо!

– Знакомый, – также тихо ответила я. – Вот он меня и подвезет. Созвонимся! Я очень приятно провела время!

– Я тоже, – ответила она и надула губы.

Я посмотрела на ее огорченное личико, на повлажневшие глаза, поцеловала в щеку и сказала, что завтра обязательно позвоню.

– Обещаешь? – тут же обрадовалась она.

– Конечно!

Я поцеловала ее еще раз и забралась в машину.

– А девочка? – удивился Гера. – Я подумал, что это ваша дочка.

– Нет, это подружка, – засмеялась я. – Вы поезжайте, а у метро меня высадите. Мне домой нужно. Вы сами куда и откуда?

– Показывал на Пятницкой квартиру, – ответил Гера и тронул машину с места.

Я оглянулась и увидела, как Марика машет мне рукой. Я улыбнулась ей, махнула в ответ и повернулась к Гере.

– А зачем вам домой? – задал он не совсем корректный вопрос и свернул в какой-то переулок.

– В театр сегодня собрались, – нехотя ответила я. – И мне нужно переодеться.

– Давайте лучше где-нибудь перекусим, – предложил Гера и глянул на меня.

Волнистая прядь упала ему на щеку. Он тряхнул головой, улыбнулся, потом заправил ее за ухо.

«Волосы у него очень красивые, – невольно подумала я и тут же захотела коснуться их. – Да и сам он, несомненно, интересный мужчина».

Я почувствовала, как кровь приливает к щекам, и отвернулась к окну.

– Не понимаю, зачем вам переодеваться, – продолжил меж тем Гера. – Вы отлично выглядите!

– Спасибо, – ответила я и опустила глаза.

Непонятное смущение нарастало. Я отчего-то начала волноваться, находясь рядом с ним.

– К тому же я, как видите, тоже в не очень подходящем для театра костюме, но ехать на квартиру и переодеваться времени уже нет, – сказал он.

Гера был в черных джинсах, красной футболке, на которую была наброшена свободная черно-серая джинсовая рубаха.

– Но… – начала я и тут же замолчала.

– Но при чем тут я? – рассмеялся он. – Это вы хотели спросить?

Я молча кивнула. Гера глянул на меня и продолжил:

– Меня тоже пригласили в театр сегодня. Догадываетесь, кто? Да-да, Злата и Костя.

– Я об этом понятия не имела! – возмутилась я.

– А вам неприятно мое общество? – спросил он и притормозил, выглянув в окно. – Это местечко я знаю, и тут вполне прилично кормят, – пробормотал он и начал парковаться.

– Вы мне симпатичны, – быстро проговорила я.

– И вы мне, Оля! – вполне искренне сказал Гера и остановил машину.

Он вышел, открыл дверцу с моей стороны и подал руку.

– Предлагаю перейти на «ты»!

– Хорошо, – согласилась я, выбираясь из машины.

Мы зашли в кафе. Круглые столы темного дерева, портьеры шоколадного цвета, керамические вазочки, словно облитые топленым молоком, желтые мелкие хризантемы в них, бежевые салфетки, вкусный запах обжаренного кофе, приглушенный золотистый свет создавали атмосферу уюта. Мы заняли столик в углу под матовым круглым светильником. Гера поинтересовался, что я хочу, заметив, что здесь хорошая кухня и что он еще не обедал. Он взял себе салат, суп в горшочке, плов и фруктовый десерт. Я ограничилась кофе и пирожным. Гера ел быстро, но аккуратно. Видно было, что он сильно проголодался.

«Да и чему я удивляюсь? – думала я, наблюдая за ним. – Одинокий мужчина, питается где попало, снимает какой-нибудь угол. Один тут без друзей и родственников. Но все-таки странно, что он все еще не женат».

Я посмотрела на его четкие темные брови, на глаза странного зеленовато-серо-коричневого цвета, на прямой нос, перевела взгляд на волнистые густые каштановые волосы. Несколько прядей явно выгорели на солнце и очень красиво золотились в общей темной массе волос. Гера доел плов и задержал взгляд на моем лице. Потом неприметно улыбнулся.

– Я тебе нравлюсь? – после паузы спросил он.

И я вдруг покраснела. Помолчав, кивнула.

– У тебя сейчас есть кто-нибудь? – спокойно поинтересовался Гера и отпил кофе.

– Нет, – ответила я, начиная немного раздражаться от такого прямолинейного подхода.

Гера откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел мне в глаза. Мне показалось, что он стал грустным. Но это длилось пару секунд. Гера улыбнулся и мягко проговорил:

– Надеюсь, Оленька, ты понимаешь, зачем Злата пригласила тебя в театр?

– Посмотреть оперетту, – ответила я с невозмутимым видом.

– А вы такие любители именно этого жанра театрального искусства? – усмехнулся он.

– Гера, к чему ты клонишь? Думаешь, все специально подстроено моей подругой? – спросила я и подумала, что все это именно так и есть.

– Конечно! Но лично я к подобным методам отношусь спокойно, так как считаю, что главное в таком деле не процесс, а результат. А то, что мы именно сегодня случайно встретились, уже похоже на знак. Ты обращаешь внимание на такие знаки? – серьезно поинтересовался Гера и мягко накрыл ладонью мою руку.

– На какие? – уточнила я.

– Многие думают, что судьба нам подает какие-то знаки из внешнего мира, нужно только уметь их увидеть и правильно истолковать, – пояснил Гера и слегка сжал мои пальцы.

– А поконкретнее можно? – спросила я и убрала руку.

– Одна моя подруга из Красноярска познакомилась с парнем, – начал Гера, но вдруг замолчал и опустил глаза.

Его брови нахмурились, губы сжались, взгляд стал отстраненным. Было ощущение, что он мгновенно погрузился в свой внутренний мир и буквально отсутствовал во внешнем. Мне показалось, что ему по каким-то причинам крайне неприятно вспоминать об этом случае. Но он сам начал мне это рассказывать. И я ждала продолжения. Гера скрестил пальцы и поднял взгляд на меня. Его лицо показалось мне в этот миг прекрасным. Глаза светились каким-то внутренним сиянием, словно огонек разгорался в его душе, кожа разгладилась и порозовела, губы стали ярче, их уголки приподнимала легкая загадочная улыбка сродни джокондовской, волнистая прядь упала вдоль щеки. Я словно впервые увидела этого мужчину и в душе восхитилась тем, что мне открылось. Но Гера быстро надел привычную маску, улыбнулся и продолжил как ни в чем не бывало:

– Они отдыхали на природе, за городом, но в разных компаниях. Случайно увидели друг друга, познакомились. Оля, так ее зовут… кстати, как и тебя… чем не знак? Короче, Оля подошла к его компании попросить соль, что ли. Он посмотрел на нее, она на него. Потом они уединились, просто пошли погулять по лесной тропинке. Оля мне рассказывала, что когда они шли и болтали о разных пустяках, она заметила прямо у них под ногами два подосиновика. Один был выше и крупнее, второй пониже и прислонился к первому. Их красноватые шляпки бросались в глаза, но никто почему-то эти грибы не срезал, хотя они росли почти посередине широкой тропы.

– И что? – улыбнулась я, так как Гера замолчал.

Он допил остывший кофе и посмотрел на меня, улыбаясь.

– Оля решила, что это знак, и отнеслась серьезно к новому знакомству. И через полгода они поженились.

– Все это за уши притянуто, – сказала я. – Так что угодно можно интерпретировать. Посмотри, мы практически одинаково испачкали свои салфетки. Только на твоей следы кетчупа в углу, а на моей тоже в углу следы шоколадного крема. Но рисунки получились странно одинаковыми. Не находишь?

Я хотела просто пошутить, но Гера отчего-то воспринял мои слова серьезно. Он даже сложил салфетки, чтобы проверить соразмерность отпечатков.

– И что? – усмехнулась я.

Его поведение начинало забавлять.

– Наши губы целуют одинаково, – сказал Гера. – Осталось проверить это. К тому же наша странная встреча сегодня…

– Мы не опаздываем? – заметила я. – Неудобно заставлять себя ждать. И сейчас наверняка пробки.

Гера глянул на меня, кивнул и оплатил счет.

Мы чуть не опоздали. Злата и Костя уже стояли возле выхода метро и оглядывались по сторонам. До начала оставалось пятнадцать минут. Когда мы подошли, Костя расплылся в улыбке, а Злата окинула нас задумчивым взглядом, пробормотала: «На ловца и зверь бежит», взяла меня под руку, и мы двинулись к театру. В антракте мужчины вышли из зала проветриться, я тоже хотела последовать их примеру, но Злата схватила меня за руку и усадила на место.

– Я все первое действие изнывала, за игрой артистов почти не следила, – быстро заговорила она, – так что давай рассказывай! Мы прямо ошалели, когда вас вместе увидели! И когда вы только успели спеться? А я-то мучилась два дня, не знала, как вам обоим объяснить, почему мы вас одновременно пригласили на спектакль. Ну?!

– Случайно встретились, Злата, на улице, – сказала я.

– Врешь, подруга! – не поверила она. – Таких случайностей не бывает!

– Говорю же! Шла по улице, остановилась машина, а в ней Гера. Так все и было!

– И где случилось это чудо? – не унималась Злата.

– Неподалеку от Павелецкой, а что?

– И чего ты там делала? – продолжила она допрос.

– Гуляла! Отстань, Златка! – с раздражением ответила я. – Не пойму, чего тебя так напрягает. Вы же все, и особенно Ириска, спите и видите, чтобы я забыла «этого малолетку Никиту» и начала встречаться с достойным мужчиной. Так чего ты сейчас так волнуешься?

– Беспокоюсь о тебе, – вздохнула Злата и мельком глянула на высокого седого импозантного мужчину, пробирающегося по соседнему ряду. – И Гера очень достойный кандидат, хоть и иногородний. Зато порядочный и умный. Если бы на таких обращала внимание, – и Злата кивнула на седого мужчину, который в этот момент усаживался в кресло наискосок от нас, – а то ведь ты зациклилась на молоденьких смазливых парнях. А чего в них хорошего?

– Злата, если ты и сейчас собираешься меня прорабатывать, то я уйду!

– Хорошо, Оль, не буду, – улыбнулась она и переключила внимание на девушку, которая усаживалась рядом с седым мужчиной.

На вид ей было около двадцати, и она выглядела как модель. Злата мгновенно замолчала и уставилась на них.

– Эффектная девица! Дочка… – пробормотала она, – или внучка…

В этот момент девушка положила мужчине голову на плечо, он обнял ее весьма недвусмысленно.

– Любовница, – продолжила Злата, не меняя тона, и я прыснула.

– И что смешного? – развернулась она ко мне. – Вполне нормальный союз. И общество относится лояльно. А вот когда видишь седую тетеньку и юного…

– Все, Злата, ты меня вывела из себя! – разозлилась я и встала. – Досматривайте оперетту сами.

– Ну, Оля, успокойся! Я не буду больше, честно!

Злата схватила меня за руку и потянула. В этот момент вернулись Гера и Костя и с удивлением на нас посмотрели.

– Оля уйти хочет, – сказала Злата.

– Прошу прощения! Голова заболела.

– И у меня! Не люблю такую громкую музыку, – тут же заявил Гера. – Так что могу подвезти.

– Ну-ну, – пробормотал Костя. – Зачем компанию разбиваете? Мы хотели после спектакля посидеть где-нибудь, выпить.

– Я все равно за рулем, – сказал Гера и мягко улыбнулся.

– Пусть идут, – решила Злата.

– Не обижайся, – прошептала я ей на ухо.

– Созвонимся, – ответила она и поцеловала меня в щеку.

Я сама не понимала, почему захотела уйти. К тому же совсем не рассчитывала, что Гера решит ко мне присоединиться. Но отступать было поздно. Когда мы вышли из театра и сели в машину, Гера взял мои руки в свои и заглянул в глаза.

– Оленька, это из-за меня ты захотела покинуть общество друзей? – спросил он.

– С чего ты взял?

– Но я замечаю, что ты будто чем-то подавлена. Или мне кажется? – продолжил он после паузы. – А может, ты просто не любишь оперетту? – улыбнулся Гера.

– Вообще-то не очень, – призналась я и тоже улыбнулась.

Гера нравился мне все больше. Я вдруг вспомнила слова Арины Игнатьевны, что кто-то уже стоит у моих дверей, но я место не освободила.

«Неужели это он и есть? – мелькнула мысль. – Но ведь все так логично! Гадалка мне посоветовала убрать все, что связано с Никитой, освободить свое сердце. И тут Гера!»

– А что ты любишь? – поинтересовался он после паузы.

– Обычные спектакли, кино, рок-концерты, – ответила я. – А ты?

– То же в принципе, – довольно вяло ответил Гера. – Ну еще не прочь сходить на какую-нибудь интересную выставку.

Мы замолчали. Гера не выпускал моих рук. Его пальцы были теплыми и мягкими, и мне было приятно чувствовать их прикосновение.

– А почему ты одна? – неожиданно поинтересовался он.

– А ты? – вопросом на вопрос ответила я и улыбнулась.

– Так сложилось, – тихо проговорил Гера и опустил глаза.

Он отпустил мои руки и откинулся на спинку сиденья.

– Вот и у меня так сложилось, – сказала я. – Может, уже поедем? Хотя я могу и на метро.

Гера ничего не сказал и завел машину. Но мы проехали немного. Гера неожиданно притормозил и начал парковаться. Я с удивлением на него посмотрела. Он остановил машину, потом помог мне выйти.

– И куда мы? – поинтересовалась я, оглядываясь по сторонам.

В довольно узком переулке не было видно ни кафе, ни ресторана.

– Там за углом есть игровые автоматы, – заявил Гера, взял меня под руку и быстро потащил за собой.

– Игровые автоматы? – изумилась я и расхохоталась.

– Думаю, ты давно не играла. А это здорово встряхивает нервную систему, – сказал Гера, заворачивая за угол.

Я увидела большой магазин, а рядом действительно располагались игровые автоматы. Перед входом я замешкалась. Но Гера улыбнулся и открыл дверь.

Мы играли и в «Пиратов», и в «Блэкджек» и в «Золотой сундук», и еще в какие-то игры, переходя от одного автомата к другому. Отчего-то было необычайно весело, хотя мы просадили кучу денег. Мне понравилось то, что остальные игроки не обращали на нас внимания, поглощенные процессом. И мы были словно наедине и заняты только собой. Когда я вдруг сообразила, что уже очень поздно, а время было за полночь, я глянула в возбужденное, раскрасневшееся лицо Геры и попыталась оттащить его от очередного автомата.

– Оль! – начал он. – Давай еще немного поиграем! Так здорово!

Гера в этот момент разительно напоминал увлекшегося игрой во дворе мальчишку, которого вдруг родители позвали домой. И мы остались еще на час.

Когда поехали, Гера в основном молчал, но выглядел чрезвычайно довольным.

– Жаль, что почти ничего не выиграли, – заметила я, глядя на его улыбку.

– Зато повеселились, – ответил он. – Ты не устала?

Он посмотрел на меня. Я отрицательно покачала головой и подумала, что нужно пригласить его на чашку чая. Но было уже около двух часов ночи.

«И чем все это закончится? – рассуждала я про себя. – Ночью наедине с симпатичным мужчиной. Судя по всему, он тоже давно без секса. Но что он подумает, если я сразу улягусь с ним в постель? А ведь вероятнее всего, что закончится именно этим».

Когда Гера остановил машину возле моего подъезда, я все еще не могла решить, стоит или нет его приглашать. Гера выглядел немного смущенным, хотя я не понимала причины. Мы посидели молча минут пять, потом он обнял меня и начал нежно целовать в губы. Я не сопротивлялась. Было приятно, но особого желания не возникло. Отпустив меня, Гера отодвинулся.

– Может, чаю? – все-таки решилась я.

Его глаза смотрели пристально, словно он хотел спросить о чем-то, но не решался.

– Ты хочешь чаю? – поинтересовалась я, так и не дождавшись ответа.

– Не хочу злоупотреблять… – начал Гера, но я не дала ему закончить.

– Глупости! Я же тебя приглашаю просто попить чайку. А ты что подумал? – добавила я.

Он не ответил и выбрался из машины.

Когда мы вошли в квартиру, то уже в коридоре начали целоваться. Гера обнял меня и крепко прижал к себе. Я пыталась отстраниться, попятилась и споткнулась о коробку, стоящую у вешалки. Мы потеряли равновесие, чуть не упали и расхохотались. Гера наклонился и начал отодвигать коробку.

– И что ты туда положила? – спросил он. – И почему это тут стоит? Прямо на дороге!

Я не стала отвечать, потому что в эту коробку упаковала все вещи, связанные с Никитой.

– Что-то важное? – продолжил расспросы Гера. – Или, может, прямо сейчас я вынесу это на помойку? А то, как я понимаю, мужчины в доме нет, вот и некому следить за порядком!

Он выпрямился и посмотрел мне в глаза.

– Почему ты спросил об этом? – поинтересовалась я, чувствуя, как слезы наворачиваются.

– Оленька, что ты? – всполошился он. – Я пошутил.

Гера обнял меня. Я отодвинулась и прошла в комнату. Он молча двинулся за мной. Я не стала включать верхний свет. Мы уселись на диван. В мягком приглушенном свете бра лицо Геры выглядело немного бледным, но глаза блестели. Он вновь потянулся ко мне. Я увидела, как опускаются его ресницы, и поцеловала в губы. Его пальцы забрались под ткань моей кофточки, мои расстегнули ширинку его джинсов…

Гера проснулся около шести утра и разбудил меня.

– Оленька, – пробормотал он мне на ухо, – мне нужно в десять утра квартиру в Химках показывать. Хочу еще домой заехать.

– Хорошо, – сонно ответила я. – Сейчас кофе сварю.

– Лучше зеленый чай, – ответил он и ясно мне улыбнулся.

Пока Гера находился в ванной, я подошла к зеркалу и придирчиво на себя посмотрела. Но выглядела я на удивление хорошо, несмотря на то что мы спали всего пару часов. Заварив чай и сделав несколько бутербродов, я ждала его на кухне, испытывая странное смущение. Я не знала, что он думает обо всем произошедшем, и, по правде говоря, не знала, как себя вести. Когда Гера вошел на кухню и я увидела, что он совершенно голый, то окончательно растерялась. Он непринужденно уселся за стол и пододвинул к себе чашку с чаем.

– Без добавок? – спросил Гера, наклоняясь и вдыхая аромат.

– Без, – ответила я. – А что?

– Просто некоторые травки не люблю, – ответил он и начал пить чай. – Мяту, например.

– Бери бутерброды, – предложила я.

– Спасибо, – кивнул Гера. – А ты чего не ешь?

– Я с утра всегда без аппетита.

Он улыбнулся и начал есть бутерброд с колбасой. Я смотрела на него, чувствуя, что смущение не уходит. После разрыва с Никитой ни один мужчина вот так не сидел на моей кухне, рано утром, к тому же голый. Но Гера чувствовал себя, судя по всему, вполне непринужденно.

«И кто мы после этой ночи? – думала я, наблюдая за ним. – Пара? Одноразовые партнеры? Любовники? Влюбленные?»

Ни на один из этих вопросов я не могла ответить с уверенностью. Но Гера мне нравился. К тому же секс лично для меня всегда имел большое значение. После физической близости возникало странное притяжение, сродни влюбленности, которое длилось несколько дней, даже если мы больше не встречались. А если встречались, то все это мгновенно разрасталось и захватывало меня.

Но разве я могла снова полюбить? После истории с Никитой я безумно боялась вновь сильно привязаться к кому-то, не верила в возможность счастья, не хотела повторения боли в случае разрыва.

Гера закончил завтракать, но я так и не притронулась даже к чаю. Он поблагодарил меня, поцеловал в щеку и сказал, что ему пора. Когда он оделся и вышел в коридор, то вдруг порывисто обнял меня и прошептал на ухо:

– Позвоню, как освобожусь. Может, еще сегодня увидимся? Ты не возражаешь?

Я улыбнулась и поцеловала его в губы.