Текст книги "Затерянный остров. Петля времени"

Неожиданно дыхание девушки слегка сбивается, и её глаза приоткрываются. Наши взгляды встречаются на долю секунды, и я в то же мгновение опускаю полог палатки.

«Теперь пусть её терзают смешанные чувства, если она успела меня заметить», – желаю я и направляюсь к себе.

Вивиан

Как только Альвис уходит, я одеваюсь и выхожу следом. После такого визита мне точно не уснуть без алкоголя, и я направляюсь в центр лагеря на его поиски.

Похоже, я слишком тороплюсь, потому что догоняю Альвиса на полпути. Я не хочу лишний раз мозолить ему глаза и, чтобы избежать ненужных вопросов, прячусь в тени деревьев. Но, к моему удивлению, он вдруг останавливается с задумчивым видом и резко меняет свой маршрут.

«Хм, и куда это он направляется?» – я не могу сдержать любопытства и, оставаясь незамеченной, осторожно следую за ним. Наблюдая сквозь листву, я вижу, как Альвис подходит к одной из палаток, которая находится в стороне от основного лагеря, и заглядывает внутрь. Я подхожу ближе и замираю.

Внутри палатки спит та самая девушка, которую он нашёл сегодня на берегу и попросил меня доставить в лагерь. Альвис смотрит на неё спящую с таким волнением во взгляде, что меня выворачивает наизнанку от ревности. Я бы многое отдала, чтобы он хоть раз посмотрел на меня так же. А пока я с трудом сдерживаю злость и ненависть, которые закипают во мне.

«Нужно срочно придумать, как избавиться от этой девки! Я сделаю всё, чтобы она исчезла отсюда раз и навсегда!»

К моему облегчению, Альвис опускает полог палатки и…

«Что? Он входит внутрь! Я убью её!»

Эван

– Эй, тут есть кто-нибудь? – кричу я, добравшись к пришвартованному кораблю. Несмотря на свой потрёпанный вид, он гордо стоит на волнах под стать своему названию, которое я читаю на его корме «Несокрушимый. 1695».

«Ого! Если эта цифра означает год, то, выходит, этому кораблю около тысячи лет, – будь я ценителем всякого старья, я был бы действительно поражён. – Конечно, для такого антиквариата это судно неплохо сохранилось. Эта ничем не приукрашенная ветхость обшивки и эти изрядно изношенные чёрные паруса придают ему особый колорит тех времён: пираты, легенды, сокровища и всё такое, но неужели нельзя было поставить на его месте что-то более приличное? Ладно, надеюсь, что внутри этого старца-ресторана обстановка более приближена к современности. Только вот как туда попасть?»

«Здесь так же тихо, как и везде вокруг. Ни одного эйркара не видно… Может быть, заведение закрыто?»

«Сколько вообще сейчас времени?» – я смотрю на экран часов и не верю своим глазам. – Двенадцать ночи, как и было в момент моего падения. Двенадцать ноль-ноль, ни секундой больше. И как это понимать?»

«Должно быть, настройки сбились, – решаю я и зажимаю кнопку перезагрузки на браслете. – Двадцать пятый век на подходе, а над ударопрочностью предметов ещё работать и работать!»

После включения часов на заставку выходит календарь, и меня обдаёт холодным потом, когда я вижу выделенную дату на экране: «1 марта, 1716 год. Воскресенье».

«Воскресенье? Какое ещё воскресенье? Вчера ведь был четверг!» – я перезагружаю часы снова и снова, но это почти ничего не меняет. Из нового на экране возникает половина пятого утра, но красуется всё то же воскресенье и всё тот же год, прошедший семьсот с лишним лет назад: «1 марта, 1716 год. Воскресенье. 4:33 утра».

«Что за чертовщина здесь творится?» – я поднимаю глаза на корабль, и мой взгляд снова замирает на надписи на его корме «Несокрушимый. 1695».

Глава 2
Гостеприимство по-пиратски

Попрощавшись с Альвисом, Вивиан привела Бонни к костру, разведённому в самом центре палаточного лагеря.

Там их встретило множество людей, среди которых Морган узнала многих гринстоунцев. Это были учёный Феликс, стражник Эмброуз, горничная Айрин и даже повар Роберт. Но они так же, как и остальные, с кем Бонни не была знакома лично, отреагировали на её появление абсолютно спокойно.

«Неужели никто из них меня не помнит? Какое этому объяснение?» – для Морган было очень странным, что, услышав от Вивиан имя «Бонни Морган», никто и бровью не повёл и не передёрнулся, не бросил на прибывшую косой взгляд и не назвал дочкой предателя. Всё выглядело так, как будто всем, кого Бонни встретила после «Ковчега», полностью стёрли память, а вместе с ней напрочь искоренили чувство любопытства.

Люди, которых Морган знала как гринстоунцев и многих из которых она видела на «Ковчеге», любезно угостили её едой и продолжали вести разговоры обо всём, кроме самого Гринстоуна и «Ковчега». Также, по старомодному покрою одежды и выцветшим её тканям, все они выглядели скорее как бедные простолюдины средневековья, чем жители развитого, процветающего города и тщательно избегали всяких вопросов в адрес Бонни.

«Как всё это нескладно и странно. Ладно, и я буду играть по вашим правилам, – решила Морган. – Не хотите вступать в диалог о самом важном, я сама его начну».

Бонни подошла к Феликсу, который был почти неузнаваемым без очков, и села рядом с ним под предлогом разместиться поближе к огню, чтобы просушить одежду. «Этот парень не зря был назначен Альвисом учёным. Наверняка ему известно обо всей этой ситуации больше, чем всем остальным».

– Что случилось на «Ковчеге», Феликс? Из-за чего мы все здесь? – осторожно заговорила Морган. – И, не знаю, как это возможно, но я видела правителя. Он жив!

Феликс долго изучал девушку взглядом, прежде чем ответить, и наконец заговорил:

– Все мы проходили через это. Шок, непонимание, затем смирение и радость от того, что хотя бы остались в живых.

«Да, он точно что-то знает! – решила Бонни. – Кстати, насчёт живых…»

– Николас Паркер, насколько мне известно, был заключён с тобой в один изолятор. Это так? Ты видел его?

– Мне жаль, но человека с таким именем я не знаю и никогда не знал, – заморгал глазами Феликс. – Думаю, вы меня с кем-то путаете.

– Ещё скажи, что и Дилана Гамильтона ты тоже не знаешь? – нервно переспросила Бонни. – И белой пушистой собаки у тебя нет? И очки ты не носишь?

– Нет, – отрицательно покачал головой Феликс, дружелюбно протягивая Морган гроздь винограда. – Угощайся и постарайся успокоиться. У тебя шок. Я сам проходил через это.

Бонни совсем разочаровалась: «Или он и правда ничего не помнит, или действительно ничего не знает…»

Погрузившись в размышления, она вздрогнула от резкого и озлобленного голоса Вивиан:

– Феликс! Ты что совсем оглох? Сколько тебя можно звать?

Феликс поспешил к советнице, стоящей поодаль, и Бонни, как ни напрягала слух, не могла расслышать их короткий разговор. По его окончании Вивиан ушла, а Феликс вернулся к Морган:

– Ты наверняка очень устала. Я покажу тебе, где ты можешь отдохнуть.

Я не возражала, и Феликс провёл Бонни до одиноко стоящей палатки:

– Здесь сегодня свободно, так что можешь располагаться. Отдохни, выспись хорошенько.

На этом Феликс попрощался с Бонни, и она, поблагодарив его, долго не могла уснуть, пытаясь уложить в голове множество необъяснимых мыслей.

«Совсем недавно я плыла на “Ковчеге” прочь от пылающего огнём острова и была в шаге от Итафенита. А теперь я снова здесь, на острове. На этом самом затерянном острове, который словно по волшебству заново возродился из пепла и к которому у меня тысячи вопросов, оставшихся без ответа».

Ворочаясь на подстилке из бамбука, служившей ей постелью, со страхом и волнением Бонни вновь и вновь переживала ночь и бушующий океан вокруг «Ковчега», огромную волну, ворвавшуюся на борт, и водоворот, который тянул её в пучину океана.

«Я отчётливо помню нестерпимую боль в лёгких, помню свой последний вздох и последний удар своего сердца. У меня просто не было шансов выжить… Но всё же я жива, как жив Альвис и Вивиан, и многие другие гринстоунцы, которые как будто не переживали этой же катастрофы. Как это возможно?»

Сон всё никак не шёл, и Бонни лежала, пытаясь найти логичное объяснение произошедшему. Но все её вопросы так и не находили ответов, заводя в тупик. «Ясно одно: сейчас мне нужно поспать, а завтра мне необходимо снова приглядеться к людям в лагере и, возможно, после бесед с ними, многое прояснится. Всё это будет только завтра, а сейчас нужно как следует отдохнуть…»

Девушке почти удалось погрузиться в сон, как вдруг её охватило какое-то странное, волнующее ощущение. Бонни открыла глаза и вновь зажмурила их от неожиданности. «Альвис? Это был он или у меня паранойя?»

Охваченная беспокойством Морган проснулась окончательно. «Правитель и правда стоял у входа в палатку и смотрел на меня, а теперь скрылся за плотной тканью палатки. Что может быть более неловким, чем осознавать, что за тобой наблюдают, когда ты пытаешься заснуть?»

– Альвис Лоренсо Родригес! – позвала она, поднявшись и наблюдая за тенью снаружи. – Я правильно запомнила ваше имя?

– Всё верно, – правитель вошёл в палатку, не заставив себя ждать. – Для обращения ко мне достаточно одного слова «капитан» или имени Альвис, что значит «всеведующий», «мудрый», и можно говорить на «ты».

– Запомнила, – Бонни не отводила взгляда от Альвиса, который остановился напротив неё. Красивый, статный и неизменно самолюбивый. Что он делает здесь среди ночи?

– Я пришёл убедиться, что ты в порядке, Морган, – проговорил мужчина, предвосхищая её вопрос. – Надеюсь, не напугал?

– Нисколько, – Бонни коснулась своей пылающей жаром щеки.

На ней была глубокая, ещё не затянувшаяся царапиной рана, которую она получила во время крушения, и тут же одёрнула руку: «Ай, как же больно».

– Ещё немного заботы, и всё пройдёт бесследно, – Альвис подошёл и накрыл ладонь девушки своей, вручая ей маленький флакончик. – Здесь мазь. Она поможет.

– Спасибо, – машинально проговорила Бонни. – Но ничто не проходит бесследно. Взять хотя бы моё крушение. Есть ещё кто-то из выживших?

– Пока нет, – ответил Альвис. – Но не думай о других больше, чем о себе.

Альвис открыл флакон с принесённой мазью и аккуратно зачерпнул её пальцем.

– Ты позволишь?

Бонни согласно кивнула в невозможности ему отказать. Такой заботливый и обходительный Альвис – абсолютный контраст с их первой встречей у хижины Дилана.

– Как назывался корабль, который привёл тебя сюда? – неожиданно спросил капитан. Вдыхая окружающий его терпкий мускусный аромат, Бонни погрузилась в воспоминания того момента, когда она стояла на палубе «Ковчега» с небесным фонариком в руках.

– «Ковчег», – наконец ответила Морган, и её голос дрогнул.

«Мы оба были на этом корабле, только по разные стороны этого мира», – хотелось добавить ей. Но она, конечно, промолчала.

– «Ковчег»… Какое странное название для корабля, – задумчиво проговорил Альвис. – А ты бывала когда-то в Испании?

«Неужели он что-то подозревает?» – Бонни поёжилась от этой мысли и тут же вскрикнула, заметив на земле какое-то движение. – Скорпион!

– Так «Скорпион» или «Ковчег»? – усмехнулся Альвис в то время, как Морган поднялась и отшвырнула в сторону скорпиона, затаившегося в траве рядом с ними.

– Как вовремя я его заметила!

– Почти, – отозвался Альвис.

– Не понимаю, – заволновалась Бонни.

Альвис подкатал манжеты своих брюк, оголив щиколотку, и девушка содрогнулась, глядя на его ногу. Там зияла вздувшаяся рана.

– Как же так? Когда он успел тебя укусить?

– Воспользовался тем, что я отвлёкся на тебя, – спокойно ответил Альвис. Бонни же была сама не своя от беспокойства.

– Нужно скорей избавиться от яда! В лагере есть доктор?

– Единственный доктор, кому я доверяю, перед тобой, – Альвис достал из кармана флягу с чем-то алкогольным и отхлебнул из неё. – Помучаюсь день-два и, может быть, останусь жив.

– Как можно так наплевательски относиться к своему здоровью?! – воскликнула Морган точно так же, как когда-то в подобной ситуации в пещере.

– Как говорил великий Соломон: «Всё проходит, и это пройдёт». Ты лучше следи, чтоб никто из тварей не покусился на тебя. – Альвис сделал ещё несколько глотков из фляжки и протянул её Бонни. – Выпьешь со мной?

Морган отмахнулась и направилась к выходу:

– Я найду врача и вернусь.

Неожиданно быстро Альвис поднялся и, схватив Бонни за руку, резко развернул к её себе.

– Не нужно никуда идти. Ты меня услышала? Бродить одной по острову среди ночи небезопасно.

– Я позову Феликса. Он должен знать, как тебе помочь.

– Он здесь ни к чему, – сверкнул глазами Альвис. – Это старый укус, ещё вчерашний.

– Правда? – Бонни разрывало от осознания обмана и ярости, взбунтовавшейся внутри. – И к чему тогда была вся эта игра?

– Я же сказал тебе: «Не нужно думать о других больше, чем о себе», – произнёс Альвис. – Я хотел, чтобы ты усвоила этот урок.

– То есть хотел навязать мне точку зрения, с которой я не согласна?! – Бонни едва дышала от вспыхнувшего гнева. – Пусти меня!

– Смотри, как бы твоя отзывчивость не погубила тебя, – предостерегающе прошептал Альвис, ослабив хватку.

– Зачем же тогда ты привёл меня в свой лагерь, если считаешь, что быть отзывчивым – это так плохо?

– Мне нужны были рабочие руки, только и всего, – холодно ответил Альвис, отстранившись. – Ложись спать, завтра у нас всех трудный день.

«Диктатор, навязывающий свои взгляды, равнодушный и эгоистичный человек, – рассуждала после его ухода Морган. – И как я могла подумать, что что-то в нём изменилось?»

✴ ✴ ✴

Бонни проснулась рано, с первыми лучами солнца. Белоснежное окружение палатки и шум прибоя за её пределами напомнили девушке, где она и что с ней случилось накануне.

«Я снова на острове, но неясно, в какой реальности, потому что многое здесь не поддаётся никакому объяснению. Из окружающих меня никто не помнит, хотя большинство людей мне знакомо, включая Альвиса, который в этом палаточном городке самый главный. Если я потерпела крушение, то выбросить на берег должно было и остальных. Пока всё логично… Но опять же, как они здесь оказались раньше меня и как вернулся к жизни Альвис? Это всё просто невероятно… Что ж, думаю, пора вставать и во всём потихоньку разбираться».

Чьи-то громкие крики мигом развеяли спутанные мысли Морган и заставили её выскочить из палатки.

– Стойте! Давайте ещё раз поговорим, но уже спокойно! Отпустите меня и выслушайте!

– Поздно метаться! Пощады не жди!

«Что происходит? И кто это такие?» – неподалёку от места, где вчера горел костёр, Бонни увидела, как двое грозных мужчин, вооружённых саблями, тащили куда-то парня, хромающего на одну ногу. Всего в ссадинах и синяках, одетого в серебристый светоотражающий костюм.

– Оставьте меня в покое! Я ни в чём не виноват! Я не желал вам зла! – бедняга тщетно пытался вырваться, и сердце Морган сжалось от сострадания. Интуиция подсказывала Бонни, что он говорит правду, и ей хотелось в это верить.

– Заткнись и не рыпайся, болван! Иначе я прикончу тебя прямо здесь! – пригрозил парню верзила рядом, и, вглядевшись в его лицо, Морган узнала в нём знакомые черты.

«Бог мой, это же Олден! Тот самый предатель, из-за которого погиб папа! Как же я его ненавижу!»

Больше не контролируя свои эмоции, Бонни не могла не вмешаться. Она опередила мужчин и прокричала:

– Какое право вы имеете так обращаться с этим парнем и куда ведёте против его воли?!

– Не твоего ума дела, девица, – оскалилось ей в ответ устрашающее лицо с чёрной повязкой на глазу.

– Проваливай с дороги! – грубо добавил Олден.

Помимо Бонни, за этой картиной наблюдали ещё десятки жителей лагеря, но все они, в отличие от неё, молча следили за происходящим.

– Что тут стряслось? – вдруг за спиной Бонни раздался властный голос, который невозможно было спутать ни с каким другим.

«Альвис. Как вовремя он появился!» – Морган взволнованно обернулась в надежде на его помощь.

– И кто это у нас? Новый юнга? – капитан кивнул в сторону парня и, бросив беглый взгляд на Бонни, стал сверлить глазами мужчин.

– Нет. Это потерпевший янки, осквернивший наш корабль. Совсем страх потерял, бродяга! – наперебой заговорили Олден и его спутник. – Он подбросил на борт мёртвого альбатроса. Теперь «Несокрушимый» и мы все прокляты по его вине!

«Мёртвый альбатрос? Несокрушимый? Прокляты? – Бонни стало не по себе. – Что они такое говорят?»

– Я ничего такого не делал, отпустите! – вновь дёрнулся парень, и его конвоиры, не скупясь на брань и ругательства, ткнули его лицом в землю.

– Мёртвого альбатроса подбросил, значит, – Альвис медленно повторил обвинения в адрес незнакомца. – А знаешь ли ты, чем это опасно для пиратов, парень?

«Для пиратов?» – у Бонни перехватило дыхание от этих слов. В её памяти возник образ судна под чёрными парусами. Того самого, осевшего на рифах недалеко от острова, на котором она побывала когда-то с Ником и Диланом. «Значит, Альвис сейчас предводитель пиратов?»

– По древнему поверью убийство альбатроса навлечёт на корабль беды и проклятья, – между тем продолжал Альвис. – Ты желаешь нам зла, парень? Потрудись ответить за свой поступок. Как твоё имя?

– Я Эван Рейган из Нового Орлеана. Вы несомненно должны были видеть мои эфиры и инстаглитчи со зрителями, – хмуро ответил парень, сплюнув кровь с рассечённой губы и силясь подняться. – К чёрту мне сдался ваш сраный корабль, как и вы сами, ретроспейсы! Мой стримбридж и так за гранью технофлокса. Бабки сами текут рекой!

«А он совсем не похож на пирата или на Гринстоунца, – пришла к выводу Бонни, вглядевшись в лицо задержанного и осознавая, что никогда не видела его прежде. – Как странно он одет и как смело и ярко выражается…»

– Нельзя ему этого так спускать, капитан! – прорычал Олден. – Он точно сделал это умышленно. Вы слышите, каким тоном и с каким пренебрежением он говорит с нами?

– Доказательства его вины есть? – нахмурился Альвис, обращаясь к своим матросам.

– Точно! Проверьте гламплаги, камеры! Всё! – оживился Эван. – Когда я ступил на борт корабля, птица уже была мёртвой!

– Этот янки наглый обманщик. Половина его слов непонятна, а следы его крови по всей палубе! – прокричал Олден. – За такое деяние его нужно наказать наглядно перед всеми. Как прикажете это сделать, капитан?

– Вздёрните его на дереве и дело с концом, – приказал Альвис. – А после все за работу! Сегодня-завтра мы отплываем!

– Несмотря на то, что он сделал? – с удивлением и некоторой опаской переспросил верзила с повязкой. – Несмотря на проклятье?

– Несмотря ни на что, – ответил Альвис. – Выполняйте!

– Есть, капитан! Пойдём, гадёныш! – загоготал Олден, крепче хватая парня. – Эй, народ, собирайтесь на казнь!

– То есть на казнь? – Бонни метнула на Альвиса негодующий взгляд. – И Вы так просто поверили им на слово, капитан?

– Я привык доверять своим людям, женщина, – процедил Альвис, и неприятный холодок пробежал по спине Бонни от того, что он не назвал её по имени. – Прошу тебя не вмешиваться.

– А разве вы бы не вмешались, если бы заметили несправедливость? – тяжело дыша от волнения, выпалила Морган.

– Здесь всё по кодексу. Виновный должен получить наказание, – сухо произнёс Альвис. – Провести казнь немедленно!

– Нет, стойте! Я против! – привлекая к себе множество осуждающих взглядов, прокричала Бонни. – Пока вина парня не доказана, я лично встаю на его защиту!

– И для чего тебе это нужно? – с колкой насмешкой переспросил Альвис.

– Ради справедливости, – честно призналась Бонни. – Уверена, доверие к вашим людям будет подорвано, если я докажу невиновность этого парня.

– А если не докажешь? – Альвис встал в закрытую позу, и странный блеск в его глазах заставил Морган поёжиться. – Если он всё-таки окажется виновным?

– Тогда можете казнить нас обоих! – вырвалось у Бонни в то время, как подозреваемый и все окружающие с недоумением уставились на неё.

– Во даёт! Да она не в себе! Бросила вызов самому капитану! Ну и ну! – послышались перешёптывания в толпе людей вокруг. – И куда она лезет? И не боится ведь?

«И правда, куда я лезу? Вдруг этот парень действительно подкинул мёртвого альбатроса на корабль?» – на мгновение засомневалась Бонни, но пути назад уже не было.

– Даю тебе срок до заката, – подумав, согласился Альвис и обратился к матросам. – Предоставьте девушке полную свободу действий, а этого определите пока на грузовые работы. Не пропадать же рабочей силе целый день.

– У него ранена нога, смилуйтесь, капитан! – отметила Бонни, с сочувствием глядя на парня. – Прошу освободить его от всяких работ, пока идёт следствие.

– Это уже слишком, – отверг её предложение Альвис, грозно сверкнув глазами.

– Позвольте мне хотя бы поговорить с ним, чтобы услышать из его уст, что произошло! – взмолилась Бонни и для верности добавила. – Прошу вас, повелитель.

– Капитан, – поправил Альвис, услышав непривычное его слуху обращение в свой адрес. Однако или слово «повелитель», или настойчивость Морган всё же возымели нужный эффект. – Ладно, я оставлю вас наедине на пару минут. Ты можешь допросить подозреваемого о произошедшем, а после пусть пашет наравне со всеми.

«Почему ты так ласков был ко мне и так бездушен к другим? – спросила Бонни Альвиса одними глазами. – Ты побеспокоился о моей ране и распорядился определить меня в отдельную палатку. А сейчас на тебе снова эта маска непробиваемого, бесчувственного робота…»

– Ещё какие-то вопросы? – уточнил капитан.

– Нет, спасибо и на этом, – поспешила ответить Морган, уводя взгляд.

– Я в полном отрыве, что ты заступилась за меня, – подошёл к Бонни её «подопечный» в то время, как всем остальным было приказано разойтись. – Прости, я не знаю даже, как тебя зовут.

– Я Бонни Морган, – представилась девушка.

– Эван Рейган, – парень протянул Бонни руку, озираясь на пиратов, которые отступили немного назад, но не спускали с него глаз. – Приятно видеть здесь хоть кого-то адекватного.

– Отлично, Эван. Мне нужно, чтобы ты мне честно рассказал, что случилось на корабле, – попросила Бонни.

– Сперва я хочу показать тебе кое-что, – Эван коснулся браслета на своей руке, и на нём появился экран с календарём. – Не знаю, как это возможно, но, похоже, эта дата соответствует действительности.

«1 марта, 1716 год. Воскресенье», – Морган увидела надпись и затаила дыхание. Внизу экрана появился текст с бегущей строкой, повествующий следующее: «К сожалению, это всего лишь примерная информация, так как в устройстве возник сбой из-за резкого перемещения во времени и пространстве».

– Нет, этого не может быть, – наконец промолвила Морган, перечитав сообщение несколько раз. – Откуда у тебя этот браслет?

– Скажи мне лучше, Бонни, какие средства связи с внешним миром существуют в ваше время? – вопросом на вопрос ответил Эван. – Я бы хотел вызвать голограмму кого-то из «Совета по правам человека» или, быть может, телепортировать им голосовуху на крайняк.

– То есть сейчас и правда 1716 год? – судорожно сопоставляя факты, Морган не узнала собственный голос.

– Это тебе лучше знать, – недоумевая, проговорил Эван. – Эта дата появилась на моём календаре после того, когда мой эйркар потерпел крушение.

– Потерпел крушение твой… что?

– Ваше время вышло! – прервал их разговор Олден. – Все идём работать на корабль! За капитаном! Живо!

Заметив Альвиса, ведущего за собой весь лагерь, Бонни обернулась к Эвану:

– Давай держаться вместе. По дороге к кораблю мне всё расскажешь. Как ты попал на остров и как давно здесь?

Двинувшись в путь, парень приступил к повествованию. Начал с того, что летел на эйркаре и снимал видео про Бермуды. Потом рассказал про корабли, замеченные внизу, и своё внезапное крушение, случившееся в полночь 29 февраля 2424 года…

– После падения я очнулся на острове и, оглядевшись, увидел вдалеке корабль, – подходил к концу своей истории Эван. – Им и оказался ваш «Несокрушимый». Едва я ступил на его палубу, эти двое набросились на меня с обвинениями, ну а что случилось дальше, ты знаешь… В свою защиту скажу, я впервые слышу о легенде про мёртвого альбатроса и уж точно не стал бы нарочно убивать бедную птицу.

Бонни внимательно слушала каждое слово Эвана и с волнением считала, сколько лет разделяло их во времени. «Я попала сюда из 2024-го, он из 2424, и встретились мы в 1716 году… Как такое возможно?»

– Так что насчёт связи с «Советом по правам человека?» – отвлёк её от расчётов Эван. – Похоже, ты не очень понимаешь, о чём я…

– Мне нужно время, чтобы переварить всё то, что ты рассказал, – призналась Бонни. – Вся твоя история кажется мне невероятной.

– Знаешь, и мне тоже, – отозвался Эван, всматриваясь в горизонт. – Эти координаты давно славились необъяснимыми явлениями. Отправляясь сюда, я был готов к разному исходу событий, но то, что я попаду в петлю времени, я никак не ожидал…

– В петлю времени? – механически повторила Бонни.

– По-другому я просто не могу объяснить всю эту чертовщину! – развёл руками Эван. – Говорят, много лет назад какой-то учёный изобрёл прибор, по внешнему виду похожий на амулет, и давал ему название из астрологии «Асцендент». Благодаря этому асценденту и стали появляться временные петли, подобные этой.

«Асцендент, временные петли, всё это больше похоже на вымысел, чем на правду, – отметила про себя Бонни. – Хотя… единственный асцендент, который я знаю – это изобретение моего папы! Нет, вряд ли речь именно о нём. Папа ведь изобрёл его много раньше, чем время, из которого прибыл Эван… Или, быть может, изобретение папы сохранилось и стало известным спустя множество лет?»

– Можно мне задать тебе один вопрос? – между тем спросил её Эван.

– Слышала ли я когда-нибудь о чём-то подобном? – предположила Морган, понимая, что их диалог становится всё более и более захватывающим.

– Почему ты заступилась за меня? – кофейного цвета глаза Эвана с интересом уставились на Бонни. – Любишь острые ощущения? Хотя куда уж больше экстрима, чем жить среди пиратов.

– Это точно, – Морган стало смешно от получившейся шутки, и Эван поддержал её широкой, притягательной улыбкой.

– И всё же? Почему ты встала на мою защиту? – уже серьёзно переспросил парень.

Бонни внимательно посмотрела на него, прежде чем ответить. Эван был наделён приятной внешностью. Лицо парня имело правильные черты. Фигура выглядела подтянутой и спортивной, даже несмотря на рану на бедре, которая заставляла его немного наклоняться в сторону при ходьбе.

Верхняя часть его серебристого светоотражающего комбинезона была небрежно расстёгнута до середины груди. Закатанные по локоть рукава обнажали цветные татуировки на его руках. Под левой ключицей, словно украшение, также виднелся какой-то причудливый красочный рисунок.

– Ты совсем не похож на убийцу, – рассмотрев парня, уверенно произнесла Бонни.

– Приятно слышать, – Эван провёл рукой по кудрям своих тёмно-каштановых волос, которые то и дело тормошил ветер. В ходе разговора время пролетело незаметно, и вскоре на фоне неба и океана перед ними предстал силуэт корабля с чёрными парусами.

– А вот и «Несокрушимый», – произнесла Бонни больше для самой себя, чем для Эвана.

«Это судно так похоже на корабль Альвиса, который мне когда-то довелось увидеть с Диланом и Ником! Неужели это он?!»

– Мне нужно подняться на борт одной из первых и изучить место преступления, – проговорила Бонни уже вслух.

– Спасибо тебе за всё, – будто прощаясь, сказал Эван, когда Морган побежала к Альвису.

– Капитан! Я очень ценю то, что вы дали согласие на моё расследование. С вашего позволения, я бы хотела подняться на корабль раньше команды и осмотреть место преступления.

Альвис

Снова это ощущение, похожее на дежавю, такое же волнительное и яркое. Необъяснимая, невидимая связь, которую я почувствовал, как только увидел её на берегу.

Я не мог показать, но очень ждал этого момента. И вот она подбежала ко мне. С румянцем на щеках, такая взволнованная и настоящая. С бегающим горящим взглядом, исполненная решимости действовать…

– Значит, ты не передумала? – отвечаю я на её просьбу подняться на корабль одной из первых.

– Нет, не передумала, – произносит она, и меня приводят в восторг искры в её глазах. Заранее зная, что её ответ будет таким, я натягиваю пренебрежительную ухмылку:

– И всё же я даю тебе шанс отменить эту затею, пока не поздно.

– И лишить жизни ни в чём не повинного человека?! – почти кричит она, и её грудь вздымается от участившегося дыхания. – Я уверена, что он невиновен!

– Пока это только слова, – резко отвечаю я и, приказав всем пока оставаться на месте, снисходительно добавляю. – Милости прошу на «Несокрушимого».

– Доброе утро, капитан! – приветствует меня боцман, дежурящий на борту.

Я поднимаю руку в знак приветствия и подвожу Морган к потрёпанному трапу, соединяющему корабль с сушей.

Она идёт со мной в ногу, пока вся моя команда послушно остаётся ждать на берегу.

Вивиан

«И снова эта девица! Кого она из себя возомнила, чтобы так смело себя вести среди нас?!» – я напряжённо наблюдаю, как она и Альвис удаляются из виду.

С трепетом я вспоминаю то время, когда судьба столкнула корабль с моей семьёй с кораблём Альвиса. Так сложилось, что мой отец был одним из вельмож, который когда-то отдал приказ о смертной казни его матери. И Альвис сразу узнал отца в лицо. В нём загорелась жажда мести, в его команде – жажда наживы.

Почти всю ночь шла кровавая битва между пиратами и нашими. Они и мы терпели огромные потери, но в конце концов они победили. Моя семья погибла, наш корабль сожгли. Пираты завладели всем нашим добром и всех выживших взяли в плен, включая меня.

Много дней Альвис держал меня взаперти и собирался продать в притон, как только пристанем к берегу, чтобы опорочить мой род и в полной мере ощутить вкус мести.

Всё бы так и случилось, по его плану, если бы не затерянный в океане остров, к которому нас прибил шторм. Это был этот самый остров Итафен, который до сих пор не отпускает нас.

С тех пор как корабль Альвиса впервые оказался у берегов этого острова, он больше никогда не видел другой земли. Сколько бы ни было попыток вырваться отсюда, «Несокрушимого» всегда ожидал один и тот же исход – крушение. Корабль попадал в ужасную бурю, и его поглощал огромный водоворот.

Каждый раз я прощалась с жизнью, но каждый раз просыпалась на берегу острова живой и почти невредимой.

Однажды после очередного крушения я очнулась рядом с Альвисом. Он горел в агонии. Из его груди торчала стрела. Я должна была позлорадствовать, ведь он стал убийцей моей семьи и угрожал мне бесчестием. Но я смотрела на него, такого беспомощного и беззащитного, и противостояла ненависти в моей душе. Я не смогла отвернуться от него и оставить умирать…

Много времени прошло с тех пор, но я ни капли не жалею, что поступила тогда именно так. Наши сердца обрели покой во взаимном прощении, и теперь для меня нет ближе и ценнее человека, чем он.

✴ ✴ ✴

Бонни в сопровождении Альвиса поднялась на борт корабля, и блеск в её глазах тут же погас. Вопреки ожиданиям девушки перед ней не было ни единого намёка на какое-то преступление. Палуба сверкала чистотой. Её свежевымытый пол озаряли лучи утреннего солнца.