Текст книги "Непослушный ребенок. Перезагрузка"

Ольга Маховская
Непослушный ребенок: перезагрузка

Вступление
Новые траектории развития ребенка

Жизнь течет так стремительно, что мы не успеваем не только осознать, но и просто заметить перемены в детях и теряемся в догадках: что из них вырастет и как им помочь?

«Раньше было просто: живи, работай, служи примером для своего ребенка. Он и вырастет настоящим человеком. Главное – продержаться первые 6–7 лет, а там уже и школа и – в жизнь…

А теперь? Детство стало бесконечным. Когда оно кончится? Что-то они не торопятся к тотальной самостоятельности…

Читать перестали. Как договариваться с малограмотным человеком даже у себя в доме? Толстой им не указ. Мальчиш-Кибальчиш тоже глаз не зажигает.

Компьютеры – просто чума ХХI века. Ушел – и не вернулся. А вернулся другим, чужим и непонятным ребенком.

Может, это уже мутация на генном уровне? Экология, технология, стресс…»

Услышав такой разговор взрослых на кухне, Ребенок вздохнул. Сколько ему еще предстоит сделать, чтобы научить своего родителя жить радостно и счастливо!

Если все перемены в детях воспринимать с высоким трагизмом, так всю жизнь и проживете, уткнувшись в угол от страха, будто вас поставили туда ваши собственные родители. И забыли выпустить…

Выходите, пора поговорить о счастье – смелым детям и их напуганным родителям!

1
«Равнодушный ребенок»: «Он ничем не интересуется». Как пробудить в нем любопытство?

«Какой-то он отмороженный, что ни говори – как об стенку горох!», «Дети стали равнодушными, ничем не проймешь. Ничто их не волнует!», «Если ребенку прямо не сказать, чтобы он подошел и покачал коляску с братиком, он будет играть, а тот хоть лопни от крика…», «Что мы такого сделали, что он нас не любит? Не скучает, никогда не обнимет…»

«Отмороженность», «пофигизм», «отвязанность» – все эти проявления и синонимы равнодушия появились недавно. Причина? Хаос в наших семьях, школах, головах. Отношения между людьми из почти незыблемых, когда друг, супруг и работа – одни на всю жизнь, стали больше напоминать поведение частиц в броуновском движении. Они потеряли глубину, т. е. строятся на визуальных кодах, а не на вживании, сопереживании, эмоциональном резонансе. Вопрос «Кто этот человек?» чаще означает «Как выглядит и смотрится?», а не «Чем дорожит и кого любит?».

«Отвязанный», вернее, «не привязанный ни к кому» человек легче и быстрее движется по жизни, легче отказывается от обременительных контактов, легче меняет место работы, профессию, машину, квартиру, страну. Отказ от глубоких чувств приводит к потере чувствительности, к тому, что не только эмоции, но и тактильные, болевые ощущения атрофируются как незначимые. Позитивизация жизни («Думай о хорошем!») стала стилем. Люди пытаются ходить только по светлой стороне жизни. Но если питаться только сладким, вкус притупится, и даже острое покажется слегка горьковатым пирожным. Вот что происходит с нами и нашими детьми. Потому что считать, что мы – настоящие, земные, а они – инопланетяне без чувств и разума, – это психологически от них отказаться.

Собственно, так и происходит. Если чувствуя, что он не вызывает сильных эмоций, ребенок настраивается на «мелкую глубину чувств», т. е. адаптируется к нашему стилю чувствования. Причина их равнодушия – в нашем желании жить ярко и необременительно, не говорить о плохом и не думать о неприятном.

За равнодушием детей скрывается и нечто другое. Так, психологи и психиатры пришли к выводу, что поколение нынешних детей вдвое невротичнее, тревожнее поколения своих родителей. Они менее уверены в себе и ищут спокойствия вовне, а не в себе. Тотальная зависимость от среды, готовность следовать куда, с кем и зачем угодно – их главная стратегия.

Неустойчивость, зыбкость, мимолетность впечатлений и отношений поддерживаются Интернетом и телевидением.

Они не чувствуют – только демонстрируют чувства напоказ. Они скрывают страхи как от родителей, так и от самих себя. Тревоги, ревность, зависть, потребность в любви и защите для них пустой звук. Вместе с этой «негативной» стороной жизни отвергается и все человеческое. Потому что сострадание, великодушие, благородство, любовь – чувства сопряженные. Это оборотная сторона страхов, это потребность в человеческих отношениях.

Чтобы дети росли неравнодушными, их способность к сочувствию должна тренироваться. Забота о другом могла бы стать ежедневной практикой, если б наши семьи были «многолюднее». Культ независимости преуспевающих женщин оборачивается одиночеством мам, которые торопятся заявить, что сами вырастят детей и никто им для этого не нужен.

Потом, жалуясь психологу на равнодушие своих детей, эти мамы фактически признаются в том, как сами нуждаются в любви, поддержке, заботе и по-настоящему теплых отношениях.

Эмоциональная блокада родителей оборачивается неразвитостью эмоциональной сферы у ребенка.

Ситуация 1. «Я плачу, а он надел наушники и играет на компе!»

У девятилетнего Сережи неприятности в школе. Ему плохо дается английский, хотя учит его с четырех лет. Ему нанимали репетитора, потратив, как казалось родителям, деньги на верное дело. Трудно представить себе современного человека без знания иностранного языка. Папа у Сережи ученый-микробиолог, часто ездит на международные конференции. Язык давался Сереже нелегко – в четыре года он еще не мог произнести все звуки правильно. Тем не менее было решено не отступать. Конечно, сын отлынивал, плакал, болел, но занятия продолжались. «Ничего, привыкнет. По-английски говорят даже примитивные народы в Африке, а тут мальчик из интеллигентной семьи!»

«Двойки» Сережи довели маму до слез. Однако мальчик, выслушав мамины причитания и жалобы на то, что ей стыдно, что у нее такой тупой сын, надел наушники и врубил музыку. Спокойно и невозмутимо.

Что происходит?

Родитель: «Я в отчаянии: очевидно, что с тобой что-то не так. Ты тупой. Иначе ты бы тоже расплакался. Хотя бы от страха быть наказанным».

Ребенок: «Я тоже плакал и умирал от стыда. Кого-нибудь это тронуло и убедило? А теперь мне все равно…»

Комментарий

Когда равнодушие – уже не реакция на отдельные события, людей, а фон внутренней жизни, самые разные стимулы вызывают лишь скуку. Если, пытаясь достучаться до ребенка и вызвать его жалость, мама бурно эмоционирует, говорит о непонятных и далеких от ребенка вещах, он может воспринимать это просто как смену погоды. Ого, сегодня буран! А теперь затишье. Нормальным показателем «градусника» будет 0, а не +36,6. Отсутствие эмоций станет для ребенка идеальным состоянием. И дети учатся нейтрализовать ситуации – уходя в свою комнату, надевая наушники, «отрубаясь» психологически: вроде он здесь, а на самом деле его нет.

Призывая к сочувствию, мы фактически призываем ребенка к нарушению привитых нами же норм отношений. Когда они подрастут, мы можем услышать грубое: «Да вы сами такие – отмороженные!»

Ситуация 2. «Избалованность ведет к апатии»

Для пятилетней Анечки родители ничего не жалели. Лучшие игрушки, лучшие платьица, лучшие педагоги, танцы, рисование, фигурное катание – все для нее! Логика родителей понятна: создавать развивающую среду для развития ребенка как можно раньше, чтобы не упустить возможность. Папа не раз повторял: «Девочке мало быть красивой! Она должна быть умным, знающим человеком с широким кругозором. Чтобы с ней было приятно поговорить и министру, и профессору, и бизнесмену!» Словом, планы были благородные, а метод воспитания казался верным. Но Анечка вдруг скисла. Раньше в ответ на покупки она реагировала громким смехом, хлопала в ладоши, радовалась – теперь же подолгу смотрела в окно, а получив в подарок очередную куклу, только вздыхала и шла с нею к себе. Просто царевна Несмеяна. Детский психолог подтвердил родительскую гипотезу: «Да, это проблема “принцесс”, апатия как следствие переизбытка хороших впечатлений».

Что происходит?

Родитель: «А вот еще кукла, посмотри, какая красивая!»

Ребенок: «Они любят куклы больше меня. Покупают себе, а дарят мне».

Комментарий

Утомить и надоесть могут любые стимулы, даже самые приятные. Как правило, у девочек только одна кукла – любимая. То, что у нее появится еще десяток, ничего не меняет. Любят же не за то, что кукла новая, а потому что привязались и уже оставили у себя «жить» милую, добрую куклу. С нею уже столько раз играли, она как старый друг, всегда была под рукой… Психология потребления как раз подсказывает обратное: машины, квартиры, костюмы и т. п. нужно менять как можно чаще. И мы навязываем эту модель детям. Допустим, вы меняете десятую машину. Испытываете ли вы при этом трепет, какой испытали, покупая первое в жизни авто? А если вам эти машины дарят с радостным видом? Наверное, вы подумаете, что над вами смеются, а то и издеваются.

Обращая внимание на даримые вещи, мы смещаем акценты: на первом месте оказывается не ребенок, а кукла. Исполняются не детские желания, а родительские. Априорно предполагается, что родитель лучше знает, что нужно ребенку, а ребенок, если он, конечно, хороший, правильный, благодарный, будет в ответ любить и слушаться родителей. Именно на таких условиях родители готовы баловать ребенка.

Нас не устраивает, когда дети любят родителей просто так, потому что мы и сами не готовы принять ребенка таким, каков он есть, – только «правильного».

Ситуация 3. «Равнодушный темперамент»

Тема был долгожданным ребенком. Особенно радовался папа-спортсмен: будет чем заняться с сыном! Но спорт и подвижные игры энтузиазма у вялого Темы не вызывали – он предпочитал тихие игры, конструктор например. И хотя среди его поделок были и машинки, и самолеты, родители никогда не слышали звуков «моторов», громкой возни. Мама порой заглядывала в детскую: да там ли сын? Если честно, ей было бы легче с веселой девочкой. А так получилось, что ребенок и не папин, и не мамин. Встревоженные родители пришли к детскому психологу: им казалось, что Тема нездоров, раз уж ведет себя «нетипично».

Что происходит?

Родитель: «Почему ты все время молчишь?»

Ребенок: «Почему они все время кричат?»

Комментарий

У активных родителей может родиться «не их», «чужой» ребенок – тихий, задумчивый, вялый, мечтательный. И дело даже не в том, что они его «забили», не дают развиваться. Просто от рождения у него такой темперамент. Похож на дедушку, тетю, сам по себе такой… Нет ли тут неврологической или психической патологии? Вместо того чтобы паниковать, лучше приглядимся к ребенку. Такие, как он, могут долго не говорить, не участвовать в играх. По их умным глазам видно, что они все понимают. Они ведут себя адекватно и играют по правилам. Однако никакой инициативы они не проявляют, не стремятся поделиться своими впечатлениями, их трудно растормошить – смехом, игрой, песней. Он обратит внимание, некоторое время понаблюдает, но потом скорее всего отойдет в сторону. Ему это неинтересно. Ребенок постоянно обманывает ожидания родителей, разочаровывает их и «подводит». Родители часто сами реагируют как дети: «Я, конечно, хотел ребенка, но не такого!» Как будто ребенок – игрушка из магазина.

Но ведь и ребенку трудновато с родителями, которые его все время теребят. Его самая большая мечта – чтобы родители оставили его в покое, ушли в гости или занялись чем-то своим. Как одни устают от спокойного созерцания, чтения, игры в шахматы, так другие – от общения, спешки и громких звуков.

У равнодушия несколько причин.

1. Потеря интереса к происходящему вокруг может быть результатом разлуки с близким человеком, чаще всего с матерью. Дети грустят, скучают, плохо едят и спят, ждут, когда «она придет». Но скучать ребенок может и по пропавшему котенку, по потерянной игрушке. Такое равнодушие сродни депрессии. Вывести из этого состояния ребенка можно, только вернув потерю реально или символически – через фантазирование, рисование, разговор о том, что ребенку так важно. Существенные прочные привязанности составляют ядро личности. К ним нельзя относиться со встречным равнодушием, как это порой делают родители: «А, не выдумывай! Лучше посмотри телевизор!»

2. Пресыщенность, удовлетворенность всех фантазий приводит к другому виду равнодушия – апатии. Это самая распространенная сегодня причина «детского равнодушия». Представления о счастливом детстве мы черпаем из собственных детских фантазий. После довольно аскетического советского детства тяга к обновлению привела к восстановлению буржуазной традиции. Чтобы мотивационная сфера ребенка развивалась, нужен разрыв между желаемым и реальным. Тогда ребенок будет напрягаться, тянуться, стремиться, искать то, чего не хватает…

3. Слабость желаний ребенка может быть связана с его темпераментом. К слабым типам нервной системы Иван Павлов относил меланхоликов и флегматиков. Внешне равнодушные, эти дети не лишены фантазий и желаний. Но, во-первых, они не готовы за них бороться, во-вторых, их желания совсем из другой области, нежели у холериков и сангвиников. Такие дети не очень экспрессивны, зато очень наблюдательны. Материальный мир и реальные отношения с детьми и взрослыми интересуют их меньше, чем идеи, образы, цифры, рисунки. Если предложить им выбор: поиграть во дворе с ребятами или пойти в зоопарк, – они предпочтут зоопарк. Потому что им очень интересно наблюдать за животными.

4. Причиной равнодушия может быть и неоформленность самих желаний и неумение сообщить о своих желаниях другим. Желания детей не формируются стихийно – это умение не дается только от природы. Кто-то должен ребенку показать «желанные» предметы и научить их добывать, иначе вы рискуете столкнуться с «эффектом Маугли»: предоставленные сами себе дети умеют только то, что смогли сымитировать, наблюдая за другими. Настоящие «Маугли», выросшие среди животных, даже не научились ходить на двух ногах. Еще одним проявлением «эффекта Маугли» является эмоциональная бедность жизни ребенка, монотонность поведения, невыразительность мимики. «Эффект Маугли» опаснее, чем может показаться. Им страдают дети, выросшие в одиночку, в безопасных «вольерах» иногда весьма фешенебельных пентхаусов.

5. Равнодушие может оказаться следствием излишне строгого обращения, при котором взрослые контролируют эмоции и желания ребенка. Не понимая причин родительской агрессии или недовольства, ребенок старается вести себя тише воды ниже травы.

1. Малыша нужно окружать разнообразными стимулами, создавать визуально и эмоционально насыщенную среду. Именно это делают родители, покупая разноцветные игрушки, обращая внимание ребенка на листики, жучков, птичек во время прогулок. Темперамент ребенка проявляется уже в раннем возрасте. Одни дети спокойно наблюдают за колышущимися ветками или вертящимся волчком, другие плачут и беспокоятся, если им не дать потрогать то, что они видят. Дети, более ярко проявляющие эмоции и желания, кажутся более живыми, включенными в жизнь. Но не стоит требовать такой же реактивности от «спокойных». Возможно, их внутренний мир более тонок и глубок.

2. Детскую эмоциональность развивает чтение и рассказы. Они пугаются и радуются вместе с героями, открывают вместе с ними другие страны, побеждают врагов. Мир вокруг ребенка полон приключений и опасностей. А до 8–9 лет дети верят, что все, о чем они слышат от своих родителей, происходит на самом деле.

3. Чтобы развивать эмоциональность, нужно не только провоцировать детские переживания, но и учить детей делиться ими, рассказывать о своих опасениях, удивительных фактах. Стоит четко обозначать ребенку свои состояния: «Я устал!», «Мне грустно!», «Это так смешно!». Учите ребенка распознавать эмоциональные состояния по фотографиям людей, портретам, мимике, жестам: «У него бегают глазки, он что-то скрывает!», «Да она даже не смотрит в нашу сторону, там что-то более интересное!», «Ой, по-моему, они чем-то озадачены, сидят с раскрытыми ртами…». Поводом для интерпретаций могут быть мультфильмы, в которых герои, как правило, следуют своим чувствам и проявляют их открыто, как клоуны в цирке.

4. Детям и взрослым с любыми проблемами в эмоциональной сфере показана арт-терапия. Занятия рисованием, танцами, драмой, музыкой гармонизируют внутреннюю жизнь человека. Иногда достаточно просто давать ребенку краски и альбом. А специалист, приглашая ребенка нарисовать что-то важное (например, дом, семью), получает возможность увидеть, в чем именно проблема ребенка. Например, маленькие дети панически боятся называть причины своих страхов, устрашающие их образы. Но зато они охотно их рисуют. Нарисовать «беду» – это уже частично снять напряжение, в котором ребенок может находиться дни, недели, месяцы и даже годы. Негативная эмоция может парализовать внутреннюю жизнь ребенка. А рисунок – прекратить страдания.

5. Мы также недооцениваем роль свободного танца (произвольных движений под музыку) в гармонизации и спонтанном, естественном проявлении эмоций. Ошибочно считается, что танцы – это для девочек, а для мальчиков – спорт. Но танцы под музыку или ритм барабана тренируют интуицию, поднимают общий уровень витальности (положительных, важных для жизни гормонов). Напомним, что языческие племена устраивали ритуальные танцы вокруг костров и тотемов. А детство – это языческий период в развитии человека.

6. Чтобы ребенок вырос неравнодушным, он должен получать уроки заботы и вежливости. Объектом детской заботы могут быть игрушки, животные и… вы, дорогие родители. Почаще просите ребенка помочь и не забудьте его поблагодарить, подчеркнув, насколько это для вас важно!

2
«Виртуальный ребенок»: как вернуть его в реальный мир?

«У моего ребенка компьютерная зависимость. У него просто истерики, как только мы просим закончить игру», «Его ничего не интересует, кроме игр, это нормально?», «У моего сына нет друзей, да они ему и не нужны. Теперь все дружат по Интернету…»

Условия развития современных детей изменились так радикально, что даже талантливым педагогам и очень любящим родителям трудно адаптироваться. Все системы воспитания мира не учитывали возможности ухода детей в воображаемые миры. Получив классическое образование, мы уверены, что именно его нужно давать ребенку. Первым делом книги, а потом уже компьютер. Компьютер же вытесняет не только книги, но и живых людей, заботливых и родных.

Кто-то стремится изолировать ребенка от виртуальных миров, потому что они-де наносят непоправимый вред его уму и личности; кто-то, напротив, предоставляет ребенку возможность делать на компьютере все, что вздумается, поскольку не хочет мешать ему развиваться по-новому и навязывать стереотипы не столь уж безоблачного прошлого. Пока «новаторы» борются против «реакционеров», «консерваторы», т. е. умеренные прогрессисты, пробуют изучать ситуацию, понимая, что отменить компьютерные технологии уже не удастся. Футурологи предсказывают переход человечества на новый этап, когда даже вместо органов будут вставляться чипы, а со временем отпадет всякая потребность в рождении детей.

Может, мы и откажемся от своей биологии, но, боюсь, тогда мы не будем уже людьми. И поскольку мы говорим сейчас о живых, родных и любимых детях, нам придется нести ответственность за их безопасность, развитие и кругозор.

Я ставлю вопрос так: как совместить реальный и виртуальный миры в воспитании так, чтобы ребенок оставался адаптивным, его основные интересы лежали в реальном мире, а компьютеры расширяли, а не ограничивали возможности, желания, кругозор.

В воспитании «компьютерных» детей можно отметить три основных «горячих точки».

1. Изначально у них неверно сформированы установки по отношению к компьютеру. Покупка новой «машины» пока настолько значима для ребенка и обременительна для семьи, что это уже само по себе повышает ее значимость. Компьютер и все, что с ним связано, – это всего лишь созданный руками человека прибор, приспособление, технический помощник.

2. Купив компьютер, мы чаще всего оставляем ребенка один на один с ним, используя возможность отдохнуть. Я сторонник опосредования любой активности ребенка взрослым хотя бы на первом этапе. Это означает, что в любой новой ситуации родитель должен объяснить ребенку (стать грамотным посредником), как себя лучше вести, а не вталкивать его в темную комнату с кошмарами, захлопывая дверь, чтобы он не выскочил обратно. Именно так мы частенько поступаем, решаясь завести в доме компьютер. «Неужели мы должны не только зарабатывать и покупать эту дорогую игрушку, но еще и играть вместе с ребенком?» – спрашивают родители. Именно так.

3. Никто не соблюдает нормы работы за компьютером, но иногда устраивается что-то вроде «субботних порок». Компьютер выключается, а ребенку напоминают, кто в доме хозяин.