Текст книги "Зависть как повод для нежности"

Ольга Маховская
Зависть как повод для нежности

Пролог

В полнолуние все ведут себя нетипично.

Обычно спокойные представители человечества чувствуют возбуждение, а буйные затихают. Некоторым удается ощутить эйфорию. Около сорока процентов людей нечувствительны к влиянию Космоса. Но их и не видно, по ночам они спят, вне зависимости от фаз Луны дышат ровно и глубоко. Спящие, мертвые и эмоционально-тупые погоду на планете не делают. Они ее и не воспринимают. Пропускают поток космических сигналов мимо ушей, идя однажды выбранным и уже ставшим привычным путем.

А лунные люди собираются по ночам на улицах, в подъездах, на крышах домов… В аэропортах и на железнодорожных вокзалах можно встретить тех чудаков, которые накануне почувствовали неукротимую тягу к перемене мест. Сидели-сидели, ничего не планировали, все их устраивало. А тут – бах! – прозрение: надо ехать, пора! Всего за пару часов они успевают отпроситься с работы, собрать чемодан, купить билет и в мыле примчаться на вокзал, боясь упустить самое важное событие в жизни. Кассиры удивляются: вроде не сезон, и праздников никаких нет, а билеты раскуплены, даже в СВ.

В театрах накануне полнолуния аншлаги, даже на слабых спектаклях. Это звездный час для всей труппы. Смекалистый режиссер премьеру назначает с учетом лунного календаря. В такие ночи на дорогах обеспечены пробки и аварии. Люди не могут себя сдержать и летят в страстном порыве в места особого назначения, вернее предназначения. Человек стремится совпасть со своим Космосом, быть в такт с небесными ритмами.

Думаю, в это время просыпаются животные инстинкты, полученные от наших предков. Известно, что на луну воют волки. Но не все, а только лунные. Есть также лунные медведи, лунные белки и абсолютно точно есть лунные ежики. Убеждать никого не стану, но если вы сопоставите фазы луны с важными событиями и немотивированной активностью людей, из-за чего, кстати, происходят митинги, драки, а то и катастрофы, то увидите четкую закономерность: они случаются в полнолуние*.

*Комментарий психолога

Коллективное бессознательное живет по своим законам, большинство из которых еще не открыто. Количество метеозависимых людей варьируется от 20 до 30 процентов населения. В период смены лунного цикла они страдают погодофобией – страхом внезапной перемены погоды с возможными болезненными последствиями для здоровья. Это проявление страха смерти. Он и приводит их в состояние беспокойства, которое, между прочим, может переживаться как радостное возбуждение. За готовностью немедленно действовать у человека может скрываться неудержимое желание бежать, спасаться. Поэтому многие и пускаются в путешествие. Часть особо одаренных, чувствительных людей с тренированной рефлексией испытывает грусть, впадает в творческую меланхолию, пытается справиться со своим состоянием психологическими средствами или при помощи искусства. Отсюда мотивы некрофилии и минорные интонации в их творчестве.

Ежики и волки не анализируют, а живут, подчиняясь сигналам спинного мозга. Человеку жить в унисон со Вселенной мешает головной мозг. Но не всякому. Ночью, когда положено расслабляться и погружаться в сон, то есть впадать в бесконтрольное состояние, бессознательное, мы остаемся, как на автопилоте, в режиме спинномозговых рефлексов. Лунный человек – тот, у кого спинной мозг сильнее головного. А ночью и подавно его голову можно игнорировать как крайне малую величину.

Люди давно уже научились сажать рассаду и поливать капусту в соответствии с лунным календарем. Бабки заговаривают бородавки в полную луну. Но вот признать, что население живет в лунном ритме, на государственном уровне пока не удалось. Никто и не лоббирует эту идею.

Да в Государственной думе и нет знатоков лунной психологии. Люди с хорошей интуицией обходят такие места стороной, как кладбища. Там гаснут рефлексы и притупляются инстинкты, это слепая зона для Космоса. Мертвые люди принимают законы для управления живыми. Хорошо, что такие законы не соблюдаются. Значит, не все еще умерли.

Молодые люди более чувствительны к голосу инстинктов, которые у них в силу возраста сильнее. Молодые ничего не боятся, потому что они еще ничего не потеряли и ни за что не заплатили сполна. Времени впереди много, готовность к риску высокая, интерес к жизни неутоленный, незачем мелочиться. А лунные сигналы они переживают как зов сексуальности.

Хотя лично я не уверена, что лунная энергия – сексуального свойства. Поэты в это время пишут некрофильские стихи. Композиторы – меланхоличные рапсодии, а танцоры Большого театра проводят ночи в унылых репетициях, отрабатывая партии из «Лебединого озера». Это очень похоже на вой одинокого волка перед последней схваткой… Может, рафинированное искусство – это предупреждение об ограниченности жизни?

У меня есть простая математическая теория: малыми силами можно возбудить население страны. Если в комнате закрыть 25 человек и запустить к ним парочку возбужденных психопатов, вся группа активизируется, забеспокоится и может проявить коллективную агрессию. Даже двух протуберанцев достаточно, чтобы воспалить воображение большинства. Ну а пропорция лунных людей ко всем остальным еще больше. Они и определяют настроения, желания, соображения, уровень активности остального населения. Не стоит недооценивать простых, но по-особому заряженных граждан. Не только президенты правят миром.

Миром правит любовь. Или ее отсутствие.

Лунные люди – это своего рода дрожжи. От их брожения созревают вина и поднимаются хлеба*.

*Комментарий психолога

Действительно, способность некоторых людей резонировать с природными ритмами позволяет им становиться особо искусными и удачливыми в материальном мире – мире предметов, растений, животных, а также природных стихий – воды, воздуха, огня, земли. Это давнее эмпирическое наблюдение было отражено в первобытных верованиях, а также в ранней психологии (теории темперамента Гераклита), ну и конечно, в астрологии. Хотя знаем мы про это все равно мало. Мы только догадываемся, что происходит в глубине коллективного бессознательного океана, по тому, как этот океан реагирует на космос, то есть по отблескам звезд на волнующейся водной поверхности.

Очень важно, знакомясь с человеком, понять, дрожжевой он или кефирной закваски. От первых можно подзаряжаться энергией, как от высоковольтных проводов, так что и убить может. А вторые стараются вести себя нейтрально, сливаясь с фоном, но на деле, как тихие воришки, шарят глазами, что бы такое прибрать к рукам, взять себе на заметку, что бы такое впитать, чтобы жизнь не казалась пресной…

Все, что произошло в этой несколько приглаженной, припудренной и отретушированной истории, чтобы не смущать просвещенного читателя, атеиста и бессребреника, скептика и моралиста, случилось все-таки из-за Луны.

Глава I
Полнолуние

* * *

Галя замерла в самом центре аэропорта Тель-Авива, у фонтана – блестящих потоков воды, падающих прямо с потолка.

– Надо же, как в Харькове! – цокнула она языком, вспомнив Зеркальную Струю на Сумской. – Красиво… И не жарко.

Обещали жару, выше 40, но приятно обманули: тут можно было жить. Галя достала из рюкзачка пудреницу с зеркалом и стала в него глядеться, картинно распуская волосы. На того, кто уже наблюдал за нею, пышная грива на фоне водного потока должна была произвести сногсшибательное впечатление. Галя медленно повела зеркальцем вправо-влево, чтобы увидеть эффект, но кругом были только старушки, старушки, старушки…

Когда маячит перспектива переселения на кладбище, открывается второе, или тридцать второе дыхание, быстро стареющая женщина вдруг приобретает легкость одуванчика. Она готова лететь в любом направлении, распространяться по всему свету со скоростью самолета, периодически укрываясь в прохладных ангарах. Особенно, как мы теперь знаем, в полнолуние.

Пенсионерки всех стран оккупировали аэропорт Тель-Авива.

Это разочаровывало. Хотелось настоящего зрителя.

В обзор Галиного зеркала все-таки попался красавец восточных кровей. Молодой мустанг в полном напряжении мышц вдыхал широкими ноздрями кондиционированный воздух. И Галя немедля сделала в его сторону такое движение крупом, от которого пассажиропоток резко поменял направление взгляда. Обернулась, чтобы метнуть молнию в самое сердце мужчины*.

*Комментарий психолога

Метнуть молнию – сделать неожиданное резкое движение, которое совершает женщина, чтобы обратить на себя внимание мужчины, вызвать его агрессию и перенаправить сексуальный интерес. В цивилизованном обществе мужчине предписано скрывать свои намерения охотника и самца, а женщине – не провоцировать мужчину. При нарушении этого предписания женщина и мужчина вступают в сексуальную игру в публичном пространстве, нарушая табу, подвергая себя особому риску репрессий со стороны «сородичей». Поэтому «метнуть молнию» значит также «бросить вызов обществу».

И что бы вы думали? Красивую подачу отбила мама мустанга. Покрикивая и тыча пальцем в сторону электронного табло, она развернула его спиной к Гале.

– Еврейская мамочка должна служить на границе. Ни один шпион не просочится, – сказала она вечером Полине в телефонном разговоре.

* * *

Идея начать поиски жениха с Израиля принадлежала самой Гале. Как образованный, хотя и кое-как, инженер, она математически вычислила, что лучшие отцы живут в Израиле. То есть они там рождаются, воспитываются, растут и набираются сексуальной энергии, чтобы потом впрыскивать этот эликсир в чудо-женщин. А чудо-женщины, Галя была в этом абсолютно уверена, рождались, воспитывались, росли и набирались сексуальной энергии на Украине, больше было негде. Нигде женщины так не хотели быть счастливыми и рожать детей, как на Черноземье. Оно и понятно: на чистом воздухе, парном молоке, варениках с сочной вишней получались только девушки «кровь с молоком». Уже далее на восток кожа у девушек становилась не такой розово-прозрачной, а на запад – светлели глаза и рыжели брови – от близости моря, что ли?

Да всем известно еще со времен Гоголя, что лучшие девчата – на Полтавщине. С тех пор генофонд если и изменился, то Галю это не коснулось. Все ее родственники, и со стороны отца, и со стороны мамы, выросли и жили в селе Васильевка Полтавской области.

– Полинка, нам будет так хорошо, так хорошо, что аж слезы наворачиваются. А как мы будем смеяться! А как мы будем танцевать! А как мы будем кушать, жадно, до отвала, пока глаза на лоб не полезут…

– Галинка, ну ты расистка доморощенная. Кто же мужчин ищет по национальности? Это собак выбирают по породе, а муж – он один, единственный…

– Это все ваши русские сказки. Фантазеры! Почему это он один? Что я, убогая какая-то? Один уже был, да сплыл. И что мне теперь, до самой смерти никакой радости? Да за что? Почему это борщ каждый день новый, а муж все время один? Пойми меня правильно…

Полина и Галя общались почти непрерывно. Галя не могла насытиться свободой, а Полина соскучилась по радостным интонациям, сигналам другой, многообещающей жизни. Они пили чай на кухне – старой, с покосившимися дверьми и конфорками, заросшими жирной грязью, в гостиной – на старом продавленном диване, покрытом старыми покрывалами, истертыми телами людей, которые тоже чего-то хотели от этой жизни; наконец, в спальню тоже можно принести две старые чашки и горстку конфет, чтобы нежиться под одеялом и не прерывать свои исповеди дежурными домашними ритуалами вроде уборки или мытья посуды. Им было хорошо вместе, как двум маленьким девочкам, которых родители оставили дома одних, а сами ушли в гости. Делай что хочешь!

Галя была уже замужем за таким же инженером, как и она сама, но это было давно. В том же Харькове она долго выбирала между русским и еврейским мальчиками, но исход этого состязания был предопределен силой русского характера. Сергей доказал как дважды два, что «против лома нет приема». Он не стал ухаживать или говорить слова любви – может, он их и не знал, а собрал чемодан и переехал к Галке на съемную квартиру, объяснив это просто: «Мне негде жить». Дальше у него хватило наглости столоваться тут же, у Гали, не тратя ни копейки на продукты. Потом он стал первым хватать телефонную трубку, фактически объявив всему свету, что Галя теперь не одна. С мужчиной!

Через две недели непонятной совместной жизни, ночью, когда Галя спала, он присел на край кровати и сидел так, пока под утро не зазвонил будильник. Галя слышала все и почти не дышала. И хотя ничего такого не было, Галя за эту ночь если не поседела, то уж точно почувствовала, что стала настоящей женщиной. Она перестала улыбаться, как раньше – рот до ушей, шутить (Галка была смешливая!), а молча пошла в парикмахерскую и коротко постриглась, как монашка.

Сергей, увидев такое преображение, заверил Галю угрюмо, как перед казнью:

– Женюсь. Изменять не буду.

Звучало как «Похороню с почестями и справлю тризну».

«Околдовал, сгубил мою девичью душу!» – горевала Галя, но ничего поделать не могла.

Так научила ее выходить замуж бабушка, когда рассказала маленькой десятилетней Галинке про то, как ее посватал хромой Петро, Галинкин дед, да так она и прожила с ним вместе всю жизнь, из жалости. Уж какой достался. «Хромой, да мой!»

– На меня что-то нашло! Господи, я была такая дурочка. Меня ж никто до этого не звал замуж. Я даже обрадовалась. Надоело уже ждать у моря погоды. Саша любил меня, но с мамой своей не знакомил. Так я и не попробовала фаршированную щуку, о которой он столько рассказывал. А тут все как-то быстро произошло. Хоть бы кто остановил. Вот ты психолог, все знаешь, но тебя же рядом не было. Моим вообще все равно – лишь бы замуж сбагрить девку… Так я и уехала на чужбину, за мужем, в Россию. Я отчаянная. А кто уедет один раз со своей земли, тому век по свету носиться*.

*Комментарий психолога

Это правда: «комплекс эмигранта», невроз перемены мест – это готовность радикально менять место жительства и образ жизни. Если человек, однажды преодолев страхи и нарушив табу на уход из дома, ощущает абсолютную свободу, он будет стремиться к этой иллюзорной эйфории и кажущемуся обновлению. Предельная полнота чувств и впечатлений тем сильнее, чем дальше от дома, чем ярче контраст между новым и старым опытом. Только со временем человек открывает простую истину: «Везде хорошо, где нас нет». Между прочим, «комплекс эмигранта» сродни невротическому «комплексу донжуана», латентной готовности менять партнеров, чтобы освежить чувства. Чем разительнее несхожесть предыдущей и последующей женщин, тем заметнее эффект. Моя бабушка вообще никогда из села не выезжала. Зачем, говорит, у меня все тут есть. А кому надо, сам найдет! «А то придет, а меня нема дома!»

– Галя, ты все-таки не забывай, что я в Москве родилась и выросла и в моих жилах течет и еврейская, и русская кровь. Нельзя тревожить национальность в человеке, это больно задевает.

– А я думала, что у женщин нет национальности, а одна только солидарность. Это же мужики придумали государства, чтобы своих жен не выпускать из загона. Государственные интересы! У нас послушаешь – что ни мужчина, то депутат. У каждого программа защиты государственных интересов, а на деле – больше баб и бабок! Это не патриотизм, а эгоизм мужской. Я про это много думала. И мораль тоже придумали для женщин, чтобы они спокойнее и послушнее вели себя в стойлах.

– Галя, ну это уже зоология какая-то…

– А ты слушай, психолог, если выжить хочешь, изучай ветеринарию. В облаках витать – опасное дело. Пойми меня, Поля! Не беда, что я чувствую себя лошадью. Беда, что эта кобылка такая несчастная…

* * *

Полина с Галей были как небо и земля. Полина – небо, воздушная, всегда ищущая повод очароваться девушка. Все ее любовные истории начинались и завершались на романтической ноте. Мужчины просто исчезали, напоследок обещая исполнить любые Полины желания, но не теперь, а потом как-нибудь, позже. И Полина ждала. Она сама придумывала чрезвычайные обстоятельства, которые пока мешают возлюбленным навеки соединиться с нею, и сочувственно вздыхала в ответ на их поспешные прощальные объяснения.

Специальность психолога сыграла с Полиной злую шутку, убедив, что в человека нужно верить до последнего. Каждый житель планеты Земля, выучила Поля, движим самыми прекрасными помыслами, нужно только вовремя оказать ему психологическую поддержку.

На прямой Галкин вопрос о сексуальной стороне дела она ответила:

– Не знаю, был ли это секс… Я же смотрела ему в глаза, а не…

– Я не понимаю, как это можно не знать, был ли у тебя секс с мужчиной?! Так может, ты девственница?!

– Может, и девственница, – равнодушно сказала Полина.

– Как это?! Тебе 29, и ты про себя ничего не знаешь… А еще психолог.

– Почему это не знаю? IQ – 127, высокий, интроверт, меланхолик, высокая шкала нейротизма, импунитивные реакции…

– На таком никто не женится. И что?!

– Как что? Все…

– Ну а что тебе нравится? От чего у тебя в животе мотыльки бьются и кузнечики в ушах стрекочут?

– Психология – это сложная наука. А у тебя все примеры из жизни насекомых.

– Да хоть бы как мушка быть веселой и счастливой. Поля, ты меня звыняй, как говорят у нас на Украине… Или человек счастлив, или нет. Или тебе хорошо, или плохо. Все остальное придумали ваши фрейды, чтобы головы туманить и деньги зарабатывать. Ближе к природе надо! Нужно не мозг тренировать, а тело.

Поля и Галя ссорились иногда во время вечерних посиделок, но уже когда бутылочку допивали, не только мирились, но и пели, обнявшись, что-то из «маминого репертуара».

– Не кочегары мы, не плотники!

– Цвитэ тэрен, цвитэ тэрен, а цвит опадае….

– Снова замерло все до рассвета, дверь не скрипнет, не…

– Первым делом, первым делом самолеты, ну а девушки, а девушки потом.

Песня исламского террориста.

* * *

Полина и Галя познакомились недавно, всего три месяца назад, но быстро, если не сказать молниеносно, сошлись. Потребность друг в друге оказалась такой сильной, что сразу стало ясно – быть им подругами навек, несмотря на явный контраст и постоянное недопонимание.

Полина была из приличной семьи, потомственный психолог. Но как-то у этих психологов все наоборот выходило. Вроде наука про то, как стать счастливым, а на практике Полин папа женился уже четвертый раз, никакие тесты на совместимость ему не помогали. Показывая семейные фотографии, Полина оправдывалась за отца:

– Он просто быстро развивается. Быстрее, чем его жены, вот и приходится их менять.

– Так может, не нужно развиваться с такой скоростью? Должна быть в человеке стабильность?

– Любовь – это бесконечное развитие.

– Бесконечное развитие – это разруха*. Капец. Шиза на постном масле.

*Комментарий психолога

Чем целостнее натура человека, тем он консервативнее. Человек с размытыми, легко проницаемыми границами «Я» видит развитие в том, чтобы впитывать любой новый опыт, как читать все книги, какие только попадут под руку, пробовать все блюда подряд или вступать в самые разнообразные отношения с первыми попавшимися людьми. Такой человек всеяден и в результате дисгармоничен. Человек с сильным «Я» фильтрует новый опыт на предмет «мое – не мое», «нравится – не нравится» и чаще отказывается двигаться в случайном направлении. Он ищет силы не в новизне, вовне, а в гармонии, в себе. Этим, кстати, объясняется парадокс: консервативные люди с меньшим жизненным опытом более уверены в себе и своих решениях, чем новаторы и прогрессисты.

Мама Полины тоже психолог, и тоже не смогла пока вычислить свою формулу успеха. Последний муж был моложе нее на 13 лет, и она, чтобы удержать его, родила мальчика, но с синдромом Дауна, и теперь ей было не до дочери. Для Полины он был спасением, прикрывал ее от материнской агрессии, то есть любви.

С фотографии смотрел сильно раскормленный мальчик с характерно поставленными глазами, раскосыми и бессмысленными.

– Если уж и психологи цены себе не знают, то что взять с простых программистов? – удивлялась Галя.

– Не всем везет… – спорила Поля.

– Разве счастье зависит от везения? Тогда вся ваша наука – лохотрон… – отложила в сторону фотографии Галя. Искать там было нечего. Чему научишься у несчастных?

– Психология поддерживает. Тех, кому не повезло.

– Ой, ненько… Ты что, в клуб неудачников записалась?

В трудное для семьи время Полину выселили к бабушке, которая, пролежав год в параличе, умерла. И теперь Полина пробовала жить без чувства горькой утраты и гнета непосильных обязательств перед родственниками.

Вот в эту убитую «двушку» к Полине и подселилась Галя вместе со своей кошкой Машкой.

– Да не расстраивайся ты. Мы тут ремонтик сделаем и заживем!

Ремонт Галя почти весь сделала сама, Поля же ничего не умела, как и полагается воспитанной девушке. А потом квартирантка простодушно сообщила, что у нее есть пятилетняя дочка Светланка, и еще через несколько дней привезла ее с Полтавщины.

– Не каменное же у меня сердце, чтобы дочку сиротой растить?

Поля была только рада тому, что у нее теперь такая веселая компания. После мрака прошлой жизни наконец-то появились целых три (включая кошку) существа, которые ни секунды не сомневались в том, что Поля им нужна для жизни, а не для смерти и что лучше Поли на сегодняшний день нет, пожалуй, никого на свете.

– Ты такая светлая, с сердцем золотым. Такое золото нужно беречь. Мы со Светкой тебя будем охранять. Да, Света?

Света согласилась молча. Надо было еще разобраться, куда это ее мама привезла? Да и надолго ли?

* * *

Галина полгода назад бежала-таки от своего мужа. Она пробовала развестись полюбовно, поделить по-честному однокомнатную квартиру в Одинцово. Но 1 на 2 не делится. А когда Галя сняла квартиру на соседней улице, Сергей стал, в своем репертуаре, по-простому приходить к ней, когда вздумается. Она не открывала, он стучал и пробовал высадить дверь. Потом он, тоже по-простому, повыбивал стекла камнями. Милиция не видела в этом ничего криминального – бытовая семейная ссора.

– Я ему не жена! – кричала Галя, пытаясь оглушить их непробиваемый мозг.

– По паспорту – жена, вот и разбирайтесь сами. Разводятся-сходятся… А мы по этому адресу больше не приедем.

В конце концов пришлось бежать в Москву, которой Галя очень боялась. В Одинцово все рядом, дочку в садик, и – на работу. А в Москве ни работы, ни садика, ни жилья…

Но работа нашлась быстро, жилье при деньгах тоже можно было найти. Только вот Светланку пришлось отвезти к своим. Она тогда пообещала через месяц вернуться и забрать ее назад.

У Гали был легкий характер. Она не замечала многих трудностей и не видела проблемы в том, чтобы, имея дочку на руках и не имея никакой жилплощади, выйти замуж еще раз, на этот раз удачно, по большой любви. В отличие от Полины. Та, без детей, с квартирой, не обремененная никакой тяжелой предысторией, уже не верила в перспективу выйти замуж и завести свою семью. Столько в ней несчастья накопилось, что уже не взлететь, крылья к земле прибило.

– Да не сумуй ты. В семейной жизни главное – чувство юмора. Честное слово. Иначе можно сдохнуть, поубивать друг друга. Вот чем еврей отличается от русского? Чувством юмора. У моего мужа не было чувства юмора. Вообще. Я шучу, а он злится. Я говорю, что живу со всадником без головы, одну спину вижу с утра до вечера, с вечера до утра – из-за компьютера. А он злится, говорит: «Без головы, это что – дурак?! Ты меня идиотом считаешь?» Ну не идиот? Там, где хохол хохочет, москаль стреляет, понимаешь? А евреи вообще злиться не умеют. Ты когда-нибудь видела злого еврея? А если видела, то это точно был какой-то кавказец с кинжалом в зубах.

– Галя, мне кажется, любят всяких. Не смеяться же мужчина и женщина вместе собираются?

– Да ну тебя! А что? Плакать? – и Галя покатилась со смеху.

Вот такая она была смешливая и несерьезная. Поля сама удивлялась, как это у нее появилась такая непохожая подруга?

Когда женщины такие разные, они друг другу не мешают, не конкурируют, на ноги не наступают, а наоборот – помогают испытать чувство полноты жизни, радости разнообразия и свободы движения. Верьте в женскую дружбу, пока в жизни одной не появится мужчина. Девичья дружба – достойная замена любви, которая, как известно, в молодости соединяет противоположности*.

*Комментарий психолога

В любой период жизни, не только в молодости, человек нуждается в эмоциональной поддержке, защите и покровительстве. Но у женщин эта потребность выражена сильнее. Во-первых, девочек в детстве больше ласкают, обнимают, пестуют. Парадокс: большинство мам и пап хотели бы родить мальчиков, но потом больше любят девочек. Во-вторых, эмоциональные, иррациональные коды – это женские коды. Исследования показали, что когда женщины реагируют на сильные стимулы, у них включаются сразу несколько участков мозга, реакция генерализуется. Мужской мозг реагирует локально, точечно, поэтому мужчинам легче отрефлексировать свои чувства. А женщинам нужна помощь со стороны, чтобы понять, что происходит, и сделать правильный выбор. Но зато какой у нас потенциальный набор для принятия решений!

Поэтому когда Светочка однажды спросила Галю: «А можно я буду Полю мамой называть?» – Галя засмеялась и миролюбиво кивнула: «Та можно!»

Мама Поля была просто счастлива – еще бы, такой комплимент!

Да, но личную жизнь нужно было как-то устраивать…

Однажды, уложив Свету спать после длинной прогулки с попытками научить ее прыгать через скакалку, женщины закрылись на кухне. Галке иногда хотелось покурить, и Полина снисходила до этой ее слабости.

– Вот так и будем жить, как послевоенная семья. Ты – папа, я – мама, а Света – наш ребенок. Вдовий пароход, – грустно заметила Поля, нарезая хлеб для бутербродов.

– Не вижу проблем с тем, чтобы выйти замуж, – заявила Галя с интонациями фронтовички, которая пережила уже не одну войну. – Замуж мы с тобой выйдем по-любому. Хоть завтра. Вопрос – за кого? Ответ – за иностранца. Отечественного производителя уже поддержали. Если он сам не держится, бесполезно. Нужно искать другую опору. Наших парней портят еще в детстве. Если бы у меня мальчик родился, я бы его сделала настоящим мужчиной, чтобы помогал, зарабатывал и был таким ласковым-ласковым. А у нас мужики – как контуженные в четвертом поколении. Уже война давно закончилась, а мы еще в окопе сидим, боимся отвлечься на нормальную жизнь. Разве можно быть счастливой с пограничным столбом?

– Мне кажется, дело в образовании. Психологическая культура низкая. Никто про себя ничего не знает и знать не хочет. И на других им наплевать, – у Полины была своя теории человеческого одиночества. Она прочла как-то в переводной статье у одного американца, что если молодой здоровый человек одинок, то только потому, что у него нет навыков общения. Сам виноват.

– Как это, не хочет знать самого себя? – возмутилась Галя. – Да это ж самое главное – про себя что-то интересное узнать. Если это интересное есть. А если его нет? Начнешь узнавать человека, а он уже весь и кончился. Боишься утонуть, а потом умираешь от жажды. Вот такая история. Все чего-то ждешь, ждешь. Потом думаешь, а чего я жду-то? Нужно рукава закатывать и – за работу. Я своему вначале еду подносила к компьютеру, на тарелочке с голубой каемочкой. То бутербродик, то яблочко. Думаю, он же что-то гениальное творит, а я, как жена, должна быть ему опорой. Год идет, два. Дочка подрастает, ходит уже и говорить начала. А ничего гениального не произведено. Тогда я стала интересоваться, что же он там все время делает? Ну, понятно, порносайты, игры с друзьями, а что он такого особенного сделал за эти годы, пока я по ночам не спала, Светку кормила грудью, лечила ее, гуляла с ней через не могу, чтобы ребенок свежим воздухом дышал? Балкона же у нас не было, Сергей ночью на кухне работает, а днем спит, ругается, что его будят. Эх, разве это жизнь? Спрашиваю, какие проблемы, может, нужно помочь? А он на ерунде парится. Программку написать – день, не больше. А он клиенту месяца три рассказывает, как успешно идет работа. Ну и кто такому будет делать заказы? Я его отодвинула в сторону и сама быстренько сделала то, над чем он якобы спину гнул день и ночь. По работе соскучилась!

Галя закурила еще одну, «последнюю», приоткрыв форточку. Разошлась:

– Я уже озверела от этого материнства. Живешь только, как детский организм прикажет, своего уже ничего нет. Руки-ноги онемели. А стала работать, снова силы стали прибывать, и с дочкой повеселей стало. Отвлекаюсь, отдыхаю, денег заработала за месяц столько, сколько в руках до сих пор не держала. Отъелась. А то, знаешь, времени нет, если есть что в доме покушать, я – мужу. Все-таки борщ варить не через день, а через три дня… И в магазин реже ходить, если самой не есть. Это не от жадности. А времени не хватало и сил тоже. Никто ж не помогал с ребенком. Мои далеко, а у Сергея мать принципиальная: сами родили, сами и растите, я своего вырастила, и вы вырастите…

– Как же она родную внучку? – сочувственно покачала головой Поля. И налила, как из жалости, новую чашку чаю, бутерброд сделала еще один, пожирней.

– Как-как? Теперь ведь бабушки другие пошли. Не то, что наши. Нам же повезло. Я в детстве такая была счастливая, аж сочилась от счастья. А спрашивается, что в нем было такого особого, в этом детстве? Бабушка, вот что.

Галя с благодарностью закусывала и продолжала свои пламенные речи:

– Она меня так любила, что на всю жизнь хватит. А я! Родители пойдут в кино, меня оставят бабушке, а я у нее ночевать уже собралась. Прошу: «Ба, я у вас буду ночевать. Можно?» А она хитрая, говорит: «Вот если дашь волосы постричь коротко, а то они у тебя тонюсенькие, то не отдам папке с мамкой». И давай деда просить, чтобы он машинкой меня постриг наголо. Деду что? Он раз, и я – лысая. Приходят родители, а уже все сделано. Дочка пострижена и вроде бы спит. «Пусть уже спит. Как вы ее с голой-то головкой по улице поведете?! Холодно же. А к утру они уже немного отрастут!» И я ночевала. А утром вареников налепим, корову выдоим, гусей пасти выгоним, поросяток покормим. Сколько всего! Бабуська только хвалила меня, никогда слова дурного не сказала. Так я и думала тогда, что лучше меня на свете девочки нет. Вот, думаю, повезло мне Галей родиться. Повезло так повезло. Да еще в таком селе. Да еще в такой стране, где такие кавуны растут сладкие, а вишни сочные. Дурная я была от счастья. А потом бабушки не стало, и все, кончилось мое счастье.

Полина подошла к двери, прислушалась, пальцем показала, что нужно говорить все-таки потише, и с энтузиазмом заговорила про свою бабушку:

– У меня тоже бабушка была хорошая, лучше, чем отец и мать. Она наивная была, как ребенок. Что по телевизору рассказывают, во все верит, за всех переживает. В Сомали голод, а у бабушки слезы на глазах. «Как же мне, говорит, детей жалко. Если бы учителей призывали, я бы поехала, поучить их физике».