Текст книги "Слышать, понимать и дружить со своим ребенком. 7 правил успешной мамы"

Трансформируйте предметы вместе с ребенком

Детей завораживают изменяющиеся на глазах предметы, движущиеся люди, мелькающие за окном пейзажи. Эта закономерность эксплуатируется в кино и телепрограммах. Дети смотрят телевизор точно так же, как следят за вертящимся волчком или ползущим по травинке жуком. Чем быстрее происходят трансформации, тем сильнее ребенок концентрирует внимание, вплоть до погружения в гипнотическое состояние. Помните, когда вы были маленькими, показывали мультфильмы двух типов: рисованные, с быстрыми изменениями, и кукольные, с ломаными, как в брейк-дансе, движениями персонажей. Когда вслед за титрами обнаруживалось, что мультфильм кукольный, неизбежно возникало разочарование: рисованный-то лучше! Зато какой восторг потом вызвала «Пластилиновая ворона»! В «пластилиновых» мультфильмах картинка менялась на глазах, как будто в руках у самого ребенка, как будто это он лепил, размазывал и снова собирал в комок птиц, людей, дома, деревья.

Визуальные трансформации – это способ фантазирования. Лепка из пластилина, мокрого песка, глины – возможность создавать миры собственными руками. Бог тоже слепил свой мир из «ничего» – чего-то вроде песка или микроскопических нейтрино, а человека – вообще из глины. Лепка – это редкая возможность воплотить образы, приложив усилия и проявив волю. Фантазии должны воплощаться, чтобы ребенок развивался. Развитие идет только тогда, когда он, чтобы воплотить свои образы, прикладывает усилия и проявляет волю. От простого фантазирования ничего не родится.

Нам нужно набраться терпения, здравомыслия и поощрять эти «грязные» занятия. Известно, что чем жирнее пластилин, тем лучше он лепится и тем труднее его отодрать от стола и стереть с ладошек. Не спешите увольнять няню только за то, что после ее занятий с ребенком «весь дом в пластилине». Хуже, когда чистый и накормленный ребенок часами сидит у телевизора и смотрит примитивные сериалы.

Чтобы упражняться в трансформации, подойдут мозаика, калейдоскоп, хотя с ними возможности более ограничены. Еще есть игрушки-трансформеры, надувные длинные «колбаски», из которых можно скрутить лошадку или собачку. Из спичек можно сложить дома, автомобили, другие фигурки. Для такого творчества пригодны горошины, вишни, желуди. Отдыхая на пляже, можно построить целый город, украсив его ракушками. Дети все время что-то перебирают, собирают, разбирают, разламывают. Увидеть можно многое, но только дотронувшись до предмета и ощупав его, ребенок будет считать предмет своим. Только обняв человека, он начет воспринимать его как родного и близкого.

Вот почему виртуальная реальность, основанная сегодня на аудиовизуальных образах, не развивает, а тормозит личностное развитие ребенка. Не имея возможности проникнуть в зазеркалье, взаимодействовать с его персонажами, потрогать руками видимое, ощутить на себе удары, касания, дуновения, ребенок застывает перед экраном. Развитие чувств, личности ребенка возможно только через телесный контакт.

Кстати, вкусовые ощущения тоже можно отнести к телесным. Они тоже дают понять, какое отношение имеет к нам мир, который мы видим перед собой, можно ли вступить с ним в активное взаимодействие прямо сейчас или нужно поискать какие-то другие его проявления. Поэтому дети тащат в рот и лижут неизвестные им предметы. Негигиенично, иногда опасно, иногда несъедобно, но малыш об этом пока не знает, ему – интересно!

Врет, придумывает или заблуждается? Серьезный разговор с ребенком

У каждого ребенка в той или иной степени проявляется способность придумывать небылицы. А иногда дети просто врут. Практика показывает, что врать дети стали значительно больше! В приличных семьях с враньем принято бороться, выжигать его каленым железом. Однако моральные и психологические оценки этого явления расходятся. Исследования психологов показывают, что подавляющее большинство успешных людей в детстве безбожно врали и получали по заслугам. Лживость находится в прямой зависимости от интеллекта: чем умнее ребенок, тем больше у него соблазнов выдавать желаемое за действительное. В два года каждый четвертый ребенок увиливает от точных ответов на вопросы. В четыре года уже каждый второй говорит родителям то, что от него ждут, хотя и знает, как обстоят дела на самом деле.

Очевидно, что одна из причин детской лживости – незащищенность ребенка перед авторитарностью взрослых, боязнь быть немедленно наказанным. Лживость – это адекватная форма приспособления ребенка к миру взрослых. Еще одна причина – желание привлечь внимание, вызвать восторг, получить любовь. Рассказывая небылицы, стараясь изо всех сил, ребенок хочет поразить воображение взрослых и рассчитывает на похвалу, а не на упреки. Третья причина – очень развитое воображение. Ребенок испытывает потребность поделиться частью своих образов и сюжетов, иначе ему трудно сохранить самообладание, избавиться из страхов. Дети с высокой креативностью отличаются высоким нейротизмом и нуждаются в особой поддержке и понимании.

Самое лучшее, что мы можем сделать, – подхватить версию ребенка и помочь ему ее развить, довести до логического конца: «Видишь, тут что-то не то. Если бы ты был прав, у этой истории был бы другой конец…» Хорошо также выразить понимание: «Я догадываюсь, почему ты так говоришь! Но если ты рассчитываешь на мою помощь, придется сказать всю правду. Взрослые всегда вначале проверяют информацию, а потом действуют!»

И только в тех случаях, когда ребенок преследует корыстные цели, манипулируя взрослыми, нам стоит объявить вердикт: «Ты лжешь. Из этого ничего не получится. Человек может солгать только один раз. Потом с ним никто не захочет иметь дело!»

Дети с богатым воображением рискуют попадать в переделки чаще своих сверстников. Именно их стоит учить сюжетному мышлению с особой настойчивостью. Новизна и неординарность – особенности образа мышления таких детей. Если они научатся развивать сюжеты самостоятельно, независимо, их судьба сложится неординарно. При этом большинство детей будут ориентироваться на стереотипные сценарии, общепринятые нормы и средний уровень жизни. Они предпочтут не рисковать и полагаться на мнение взрослых, а не на свое видение, за которое придется отвечать.

Развивайте сюжетное мышление. Вместе придумывайте героев и помещайте их в необычные обстоятельства

Сюжетное мышление – умение видеть за событием мотивы людей, персонажей, а значит, прогнозировать их поведение.

Начинать нужно с известных сказок. В сказках дается пример, образец поведения персонажей, который вполне их характеризует. Если ребенок понял, что за фрукт этот персонаж, он сможет сообразить, как тот поведет себя в других предполагаемых обстоятельствах.

Например, Колобок – это непослушный мальчик, который решил погулять, не спросив деда и бабку. Прогулка в лес была увлекательной, по дороге он встретил разных зверей, и хотя каждый из них оказывался сильнее и умнее Колобка, наш герой сохранял уверенность, что сможет обхитрить любого. Под конец он так раздухарился, расхвастался, что, можно сказать, сам прыгнул в пасть к Лисе. Не послушался деда с бабкой – вот и пропал. А если бы он не убежал? Ну, тогда его бы все равно съели – не для радости был сделан, а для сытости. А так хоть дерзнул, повеселился. А если бы он по дороге встретил Папу Карло, одинокого старика, который мечтает о сыне? Тогда бы тот смастерил Колобку туловище, руки-ноги, одел бы его, и был бы у него мальчик, такой же веселый пройдоха, как Буратино.

Судьба персонажа зависит от: а) характера; б) того, кто встретится на его пути. Как и судьба человека. Сюжетное мышление предполагает умение сопереживать, вживаться, видеть намерения другого человека, мысленно предсказывать его действия в определенных обстоятельствах.

Сказки – это уроки практической психологии, первые опыты анализа, первые попытки делать обобщения. Рассказать сказку мало, обязательно нужно поговорить о характере персонажа.

Как придумать персонажа? Он обычно прост: или положительный, или отрицательный. У каждого героя своя главная черта характера и внешняя особенность: Чебурашка наивен, с большими ушами – наверное, чтобы слушать и слышать. Буратино – неугомонный, с длинным носом – наверное, чтобы его везде совать. Карлсон – обжора, у него есть пропеллер – наверное, чтобы легко перемещаться в поисках приключений и пищи. Что их объединяет? Экспансивность и любопытство. Ну а ваш придуманный персонаж может быть Кенгуренком с длинными ногами, Жирафиком с длинной шеей. По возрасту он должен быть таким же, как ваш ребенок, то есть уметь и любить приблизительно то же, что и он. Сходные детали приблизят героя к ребенку, заинтересуют его. «Он не любит рыбий жир и собирает ракушки на берегу», «Она обожает смотреться в зеркало, и у нее есть три очень красивые заколки. Она хотела бы поменяться ими с какой-нибудь доброй девочкой».

Чем чаще мы будем объяснять поведение персонажей, других людей, свое собственное поведение, тем быстрее ребенок накопит опыт объяснений мотивов, намерений, желаний тех, с кем ему приходится общаться. Логика у малышей пока «короткая»: если персонаж все берет и ничего не отдает, он плохой, жадный. Если он много работает, то трудолюбивый, хороший. Если он все время ест, то толстый, плоховатый, ему нужно исправиться. На этом этапе ребенок осваивает простые типажи, учится делить их действия и особенности на хорошие и плохие. Он также копит свой архив мотивов поведения, выводя их не столько из желаний героя, сколько из его характера и типичного поведения. Он учится вести себя, как настоящий герой, или мечтает стать таким.

Проводите психотерапию образами. Рассказывайте на ночь истории о черной-черной руке

Есть целая наука – сказкотерапия. Я бы определила ее как науку о преодолении детских страхов. Чем ярче воображение ребенка, тем выше уровень тревожности. У некоторых детей от рождения очень высокий уровень эмоциональности (возбудимости, аффективности). Сказки помогают переживать страхи: ребенок испытывает облегчение, потому что все хорошо заканчивается, – ужас прошел, а жизнь продолжается.

Например, все дети боятся темноты. Им страшно гулять по ночной улице, входить в темные подъезды, даже спать в темной комнате, без ночника. Ночные шорохи заставляют их думать, что рядом находится кто-то неизвестный и что это опасно. Утешая испытывающего такие страхи ребенка, родитель фактически подтверждает, что у страха есть основания. «Хорошо, милая, я побуду с тобой», «Давай включим свет и посмотрим, что там под кроватью». Но ведь наступит темнота, и этот неведомый кто-то снова начнет свою охоту.

Древним людям было легче: они не знали техногенных катастроф, не летали на самолетах, не гибли в автомобильных авариях. Но они уже придумали ритуалы проживания страхов. Ритуал состоял в разыгрывании мистерии, коллективной победы над злыми духами или силами. Духов задабривали, пугали дикими криками или уничтожали – например, сжигая куклу. Тот же прием используют психотерапевты, когда просят ребенка нарисовать страх, рассказать о нем, пририсовать смешные детали – например, большие уши, а потом скомкать бумагу или даже с помощью взрослых сжечь рисунок. Здесь допускается полный разгул фантазий, но главное – страх при участии взрослых выводится вовне, и с ним можно сделать все, что хочешь!

Дети в возрасте от пяти до девяти лет рассказывают страшилки – одноактные истории с печальным концом, кульминация которых совпадает с финалом. Уж если из темноты появилась черная-черная-пречерная рука, то она обязательно схватит тебя за ногу, как крокодил в водах Нила. Рассказывая страшные истории друг другу, дети визжат, орут, топают ногами, прячутся под одеяло, то есть выражают страх по максимуму, но сообща. А после этого обычно все разражаются смехом, одеяло сбрасывается, свет включается, страх развеивается.

Позже, в подростковом возрасте, в ход идут истории с летальным исходом. В народе такие рассказы называют «саднюшками», потому что автор губит своего героя изощренными садистскими способами. «Петя тащил за собой пулемет, взрыв – и героя никто не найдет». Этическая неуместность смеха по поводу таких печальных обстоятельств оправдывается психотерапевтическим эффектом. Дети боятся смерти. Им становится легче, когда они узнают, что смерть, которая выбирает жертву в случайном порядке, уже нашла себе забаву. Саднюшки также предупреждают об опасности, но в большей мере они провоцируют нарастание страха, кульминацию и разрядку. После которой можно спать спокойно, потому что самое страшное уже позади.

Качество № 3. Целеустремленность

Воспитание – не менеджмент, а режиссура. – Определите основной мотив деятельности ребенка – он определит его личность! – Предлагайте развернутый план деятельности, а не общее направление. – Помогайте ребенку вообразить результат, которого пока нет. – Заражайте энтузиазмом ребенка, когда он взялся за дело. – Формируйте у ребенка готовность к сложной, но интересной работе. – Показывайте, как делать, а не приказывайте, что делать. Правила поиска черной кошки в темной комнате. – Находите оптимальный уровень сложности заданий для ребенка. – Определяйте роли, которые будут играть все участники взаимодействия. – Учитывайте индивидуальность и возраст ребенка. – Помните, что пол ребенка – это не ограничения, а его дополнительные возможности! – Давайте ребенку порулить. Идите на уловки, чтобы делегировать ребенку выполнение операций. – Формируйте лидерские навыки у ребенка. Учите его принимать решения, планировать свою деятельность и отвечать за нее. – Завершайте начатое вместе с ребенком. – Создавайте питательную среду, чтобы поддерживать хаос стимулов, образов, желаний. – Употребляйте пословицы и поговорки о труде, чтобы ребенок понимал его значение и место в жизни важных для него людей.

Воспитание – не менеджмент, а режиссура

Многие виды целенаправленной деятельности теперь принято рассматривать как виды менеджмента. И воспитание не исключение. После многовековой традиции рассуждений о том, на какие принципы нужно опираться, воспитывая детей, родители потребовали четких инструкций, как действовать. Или не действовать. Как вообще организовать бизнес-процессы, распределить обязанности, чтобы маленькая фабрика под названием «Семья» работала с четкостью и КПД атомного реактора? Если советские родители еще жаловались на своих детей: «Он меня не слушается! Скажите ему, чтобы он слушал маму!», то сегодня психолога призывают в семью как кризисного менеджера: «Я уже не знаю, как его построить! Ваша инструкция?!»

Но люди, тем более дети, не часовые механизмы.

Дети до шести лет не могут самостоятельно следовать предписаниям по той простой причине, что у них еще не развито абстрактное мышление, а предписания – это всетаки абстракция.

Можно научить ребенка мыть руки перед едой, но он никогда не будет выполнять это с охотой и энтузиазмом, потому что это неинтересное занятие. Можно приучить его аккуратно складывать одежду, ставить ровненько, носок к носку обувь. Можно потратить силы и время, чтобы выработать у него правильную осанку. Но тупая, монотонная работа не нравится малышам. Однако они с удовольствием включатся и в более сложные процессы, если учитывать особенности их возраста.

Чтобы мотивировать ребенка на успех, нужно придумывать истории, в которых он становится героем, побеждает врага, справляется с неприятностями. Если вместо складывания игрушек ребенку предложить стать супергероем, который за считаные минуты приводит в порядок планету, он примется за работу с вдохновением. Воспитание сродни режиссуре, когда родителю предстоит выбрать ребенку занятия по способностям, спланировать взаимодействие, подготовить среду, снабдить ребенка инструментами, подсказать пошаговое достижение цели, скорректировать все составляющие взаимодействия в зависимости от результата.

Определите основной мотив деятельности ребенка – он определит его личность!

Что является истинным мотивом деятельности? Удовольствие от работы? Результат, достигнутая цель? Приобретение навыков? Ожидание похвалы «экспертов»? Или удовольствие, которое ребенок доставит маме, нарисовав ее портрет? Разделяемое с другими чувство радости и гордости? Стремление выполнить просьбу папы? (Это он предложил нарисовать портрет мамы.) В зависимости от акцента деятельности степень ее значимости в жизни и личности ребенка может быть разной.

Личность ребенка формируется даже в самой простой деятельности. Через взаимодействие мы передаем детям свои жизненные установки, свои умения, настроение. И, конечно, проблемы! Если мы сами формально относимся к занятиям (лишь бы сделать!), ребенок воспроизведет этот схематичный и неряшливый стиль. Только не стоит его ругать за это. Вначале нужно осознать «слабое место» в обучении, недостатки своей педагогики. Зачастую детские проблемы – это следствие упущений и лакун нашей стихийной системы семейного воспитания.

Предлагайте развернутый план деятельности, а не общее направление

Ребенок должен не только представлять цель, но уметь распределять силы, готовиться к своей работе, оценивать ее результаты, пробовать другие варианты, рассказывать о своих проблемах и достижениях взрослым, приглашать к сотрудничеству других детей.

Структура деятельности, ее планирование и принципы оценки всегда примерно одинаковы. Когда ребенок может ответить на все вопросы, он станет экспертом и уже будет готов учить других!

Помогайте ребенку вообразить результат, которого пока нет

Результат творческой работы предсказать трудно – тут уж куда кривая вывезет. Но цель большинства видов деятельности можно назвать однозначно или с высокой долей вероятности. Однако поскольку у дошкольников образное, визуальное мышление, им нужно не просто назвать цель, а показать ее.

Когда вы просите дочку пяти лет помочь помыть посуду, покажите, какую губку взять, какие именно тарелки нужно помыть, куда их потом поставить. Родители часто возмущаются, а дети недоумевают: «А почему ты чашку не помыла?» – «А разве нужно было?», «А кто ложки помоет?» – «А вы меня не просили!», «А почему вещи не убраны?» – «Я их убирала! Вот, кофту сложила аккуратно!», «Ты не могла сама догадаться?» – «Ты сама меня просила, а потом забыла!»

Дети обижаются, когда вместо похвалы слышат претензии. Они готовы получать упреки, если совсем ничего не делали, заигрались и забыли о просьбе. При этом ребенок-дошкольник может помнить о просьбе часа два, потом считается, что она уже неактуальна: ведь его оставляют одного максимум на пару часов, а затем родители обычно принимают какие-то новые решения, среди которых будут неожиданные для ребенка. Поэтому ребенок рассуждает примерно так: «Это он сейчас хочет, чтобы я прибрался, а потом может передумать или забыть!»

Обобщения вроде «посуда», «одежда», «обувь», «вещи» трудны для ребенка. Хотя если вы поставите противоположную задачу – попросите из десяти карточек с изображением разных предметов выбрать те, где нарисована посуда, ребенок уже в три-четыре года выберет «тарелку», «ложку», «чашку». А вот кастрюльку может забыть, если для него посуда – это то, что ставят на стол, когда едят.

Дети обобщают предметы по выполняемым функциям: «Одежда – то, что надевают», но сюда могут попасть и бусы! «Обувь – то, что носят на ногах», но в этой группе могут оказаться и ласты! «Овощи – то, что растет на земле», но к ним ребенок может отнести и ягоды!

Поэтому, ставя перед ребенком цель, лучше сказать: «Сложи книжечки на столе в стопочку», а не «Прибери на столе!» «Возьми веник и подмети, пожалуйста, вот тут», а не «Подмети полы!» «Давай соберем из конструктора трактор!», а не «Давай что-нибудь сконструируем!»

Если у вас есть образец возможного результата, то покажите его перед тем, как ребенок приступит к работе. «Вот такую аппликацию мы с тобой сможем сделать». Планируя, проектируя работу, хорошо прибегать к рисованию: «Я сейчас нарисую то, что мы будем делать!» Можно и просто обсудить детали будущего проекта. Если ребенок собирается лепить человека, попросите его назвать детали: «А из чего состоит человечек?», «А лицо, голова из чего?», «А у него будет одежда – шляпа, пальто, ботинки?», «А какого цвета у него глаза?», «А какой длины и цвета волосы?»

Заражайте энтузиазмом ребенка, когда он взялся за дело

Занятие должно быть достаточно сложным, чтобы захватить внимание ребенка, и достаточно интересным, чтобы ребенок не отказался от него, пока не закончит.

Что бы мы ни начинали делать вместе с ребенком, нужно четко обозначать цель: «А сейчас нарисуем домик, в котором будет жить зайчик», «А сейчас из песка мы построим дворец для принцессы», «А сейчас из желудя сделаем Лошарика!»

Предвосхищать стоит не только цель, но и чувство удовлетворенности сделанной работой, уровень личных достижений ребенка: «И кто же это сделает? Неужели ты?! Ты сможешь? Молодец! Это трудная игра, но я вижу, что ты готов снова стать победителем!»

Стоит психологически приготовиться к заданию: «Ну-ка, пальчиками подвигаем, на месте попрыгаем. Мы готовы к большой работе? Готовы!»

Чтобы поощрять самостоятельность, стоит делегировать ребенку как можно больше задач. Здесь подойдут уловки вроде: «А давай я отвернусь, закрою глазки. А потом – раз! – и посмотрю: успеешь ли ты сделать пирамидку? Ну-ка, успеешь или нет?», «Давай я посчитаю до пяти, а ты постарайся убрать со стола посуду», «А давай ты будешь складывать игрушки в коробку, а я – мыть посуду. Кто первый закончит?»

Конечно, не забывайте о том, что ребенку нужно самому научиться контролировать свои действия. Поэтому во время игр или выполнения задания стоит спрашивать: «Ну как ты? Что ты делаешь сейчас? А, понимаю, это колеса для машины. Очень важная деталь! А что еще очень важно?»

Когда работа завершена, нужно оценить и результат, и личные достижения ребенка: «Получилось! По-моему, это лучшее из того, что ты уже сделал. Тебе понравилось работать? Это нужно поставить на видное место, чтобы все знали, что ты уже умеешь делать! Давай расскажем бабушке, как ты работал и что получилось!»

Если мы отвлекаем ребенка от его занятий, не обращая внимания на усилия и достижения, проявления фантазии и усердие, он будет расти с ощущением своей второстепенности. Нужно уметь очаровывать детей работой, заражать удовольствием от усилий, удовлетворением от результатов, демонстрировать благодарность и признание достижений.

Энтузиазм – это избыточная готовность к сложной деятельности. Трудно предположить, сколько сил и времени потребуется ребенку на достижение цели. Если от детского рисунка – портрета мамы – предстоит пройти путь до первой персональной выставки, представьте, сколько энтузиазма ему понадобится в эти годы! Впрочем, и простой рисунок может сразу не получаться: не окажется карандашей нужного цвета, карандаш может сломаться, бумага – не выдержать нажима, линии пойдут неровно, а детали портрета просто не поместятся на листе. Как поступит ребенок? Бросит в сердцах работу, устроит истерику, попросит о помощи, потянется за новым листом бумаги или хитро пообещает нарисовать отличный портрет завтра?

Самая простая и привычная деятельность сложнее и полнее, чем «просто взять и нарисовать». А мы чаще всего показываем детям более свернутые способы, упрощенные схемы. Возможно, потому что и нам не сообщили большего? Не дети плохо обучаются – мы пока плохо обучаем их.