Текст книги "Лина"

Я перепрыгнула через забор и побежала, ещё немного и он догонит. Мы всегда играли в эту игру, я убегаю, он догоняет, как дети. Потому что хотели быть безработными, чтобы радоваться мелочам и не думать ни о чем.

Я бежала по траве. В этом садике шёл ремонт, сторож караулил стройматериалы по другую сторону, а эта была окружена забором и дубовой аллеей, здесь нас никто не видел, мы были в своём маленьком раю. Он догнал и прижал меня спиной к детскому теремку и поцеловал. Сердце пропустило удар. Он целовал и целовал, прижимая меня к себе, такой сильный, такой нежный и страстный, мой. Я тоже обнимала его, гладила его плечи и спину.

В эти моменты, моменты наших поцелуев, наших ласк, нашего секса, я была счастлива как никогда, я жила в наивысшем смысле этого слова, я любила его сильнее всего на свете, сильнее себя, сильнее воздуха, сильнее самой жизни. Предложи мне демон продать душу, чтобы эти минуты длились вечно, и я, не задумываясь, сделала бы это.

Домой я пришла часа в три ночи, а может и в четыре. Недовольная мама сидела на кухне.

– Опять была с ним?

Я молчала.

– А он знает?

– Да.

– А вот и нет! – мама ещё не кричала, но я чувствовала, что сейчас будет.– Ему кажется, что он готов, тебе кажется, что это хорошая идея, повеселиться, но ты его мучаешь, подумай, как больно ему будет потом. Он заслужил это?

– А я заслужила?

Мама замолчала, а я ушла в свою комнату.

Мы познакомились в самый неподходящий момент. Мне только что сказали, что я больна, что это неизлечимо, и что могу умереть в любой момент, Аневризма. Неоперабельна. Она лопается – я умираю, завтра, через год, а может в эту секунду. Что делать? Готовиться и ждать. А мне 26. А мне говорят «это может случиться в любой момент». Ждите смерти.

Я сидела на лавочке в какой то аллейке перед каким то проф. училищем -ПТУ. Сидела со своей картой и смотрела в неё невидящими глазами. Я пошла на обследование, пока была в отпуске, ожидала стандартный диагноз метеочувствительности и собиралась уехать к подруге в Питер, чтоб и отметить этот диагноз с размахом. Отдохнуть и очистить голову. А теперь? Не знаю.

Я сидела на лавочке, мимо основали угрюмые студенты, чтоб покурить в переменку, купить булочку и тому подобное. А я сидела и думала, вот сейчас, сейчас, сейчас, раз, и я умерла. Ждала, но этого не происходило. Очнулась я через часа четыре, было прохладно и начинало темнеть. У меня закончились сигареты.

– Вам плохо?

Он стоял рядом, такой же, как та серая толпа, что ходила туда-сюда все это время, темно синие джинсы, чёрная куртка и серая шапка. Ещё один птушник, хорошо хоть в чистом и без перегара.

–Сигареты кончились, где тут купить можно?

Он странно на меня посмотрел. Не отвечал и не уходил. Наверно, вспоминал, видел ли меня в своей учаге.

Забыла сказать, что выглядела я младше своего возраста, невысокая, худая как подросток, я была с своих любимых джинсах, светло-синей спортивной куртке, в белой шапке и белых кроссовках, Не накрашена, так что вполне подходила под образ студентки.

– Наверно, в киоске. Показать? Я все равно в ту сторону иду,– он был явно не очень доволен. Мне не плохо, а значит, зря подошёл, я хочу курить, что совсем ему не понравилось, впрочем, проводить, да ещё когда тебе по пути, и забыть.

– Хочешь выпить? – я почему то не хотела замечать его не слишком довольное лицо.

– Не особо.

– А я заплачу.

Домой совсем не хотелось, как сказать им, я не знала, видеть это горе в глазах родителей и брата, сидеть и слышать, о каких-то вариантах, чьих-то знакомых врачах, о повторных анализах. Не хочу. Не готова ещё к этому. Я уже позвонила и сказала, что поеду к подруге и останусь там. Искать не будут, Анька прикроет, если что.

– Нет, мне домой надо.

Отказался выпить на халяву, да, что за птушник мне попался, то самое исключение из правил? Ладно, я б была амбалом два на два. А то он выше меня на голову, не накаченный самец, но и не задохлик, хотя под курткой и не видно особо.

– А где здесь выпить можно?

Опять смотрит и молчит.

– Ладно, пойдём,

Мы подошли к какой-то забегаловке недалеко от остановки, ну, хоть не стал вести в дебри дремучие, ведь червячок сомнения все-таки меня кольнул. Куда иду? С кем? Да, ещё и чуть ли не сама себя предложила. Сигареты по дороге я купила, он все это время молчал, за исключением пары одиночных фраз, "сюда", " покупай" и в этом духе.

В заведении было шумновато, пятница пригнала сюда всю местную шантрапу, которая оккупировала все столы и гоготала, гомонила, материлась, создавая отвратную картину.

– Здесь же негде сидеть? – я уже пожалела, что зашла, тем более прогулка слегка разогнала туман в голове, и появиись голод и усталость.

– Так едь домой, давай такси вызову, и уедешь,– он опять смотрели на меня недовольно.

– Нет, выпить хочу, домой не хочу, – я упрямо стояла на своём, хоть разочарование от всего этого безрадостного дня накатило ещё сильнее и уже ничего не хотелось.

А вдруг сейчас? Наверно, что-то в моей лице сильно переменилось, он посмотрел на меня уже как-то сочувственно и сказал.

–Мы можем пойти ко мне, если ты не боишься, выпьешь или выпьем, если надо, потом уедешь домой, мои на даче, но я не хочу, чтоб ты оставалась.

–А пошли.

Я не знала, зачем иду, но никого из родных и друзей видеть не хотела, а он показался не самым худшим вариантом. Он не был развязным, я явно тяготила его своим присутствием и поведением, а значит, ничего плохого он на мой счет не планировал, просто проявленное участие к постороннему человеку сыграло злую шутку – остановился, и теперь никак не может избавиться от меня.

Мы купили виски, взяли колу, лимон, какую-то нарезку колбаса-сыр, я взяла ещё сигарет и пива. Он опять же молчал и косился на меня и алконабор.

Его квартира была небольшой, но уютной со старым опрятным ремонтом и идеальным порядком. А ведь сюда никто не должен был приходить из посторонних, подумалось вдруг, значит всегда так. Я с завистью вспомнила, что в моей комнате вечно гора одежды на стуле и «творческий» беспорядок на столе.

Мы прошли в кухню, все так же почти молча. Я начала разгружать пакет, он протянул мне стаканы – два, значит, тоже будет. Когда все было готово, налито, и мы сели он, наконец, сказал:

– Андрей.

– Лина.

Я подняла на него глаза и рассмотрела внимательнее.

Высокий подтянутый без горы мышц, но и не худой. Светлые волосы коротко стрижены, тёмно-зелёные очень красивые глаза и тонкие губы. Не красавец, а скорее привлекательный, серьезный и холодный. Он тоже меня рассматривал.

– На каком курсе?

– Ни на каком, мне 26.

Андрей удивленно приподнял бровь, в глазах появился интерес.

Я залпом выпила все, что было в стакане. К демонам, скажу.

– У меня нашли аневризму головного мозга, это воспаление сосуда, не лечится, и может лопнуть в любой момент, и я умру. Не бойся, это не заразно.

– Извини, – он сидел, сжимая свой полный стакан, – я не знаю, как на это реагировать,– опять посмотрел изучающе. Но хоть без прежней холодности.

– А никак не надо, я никому ещё не сказала, тебе первому, и не знаю зачем, не хочу об этом вообще говорить. Расскажи о себе, хочешь, соври, просто говори что-то.

Мы выпили, ещё и ещё, иногда я выходила курить.

Он рассказал немного о себе, что учится в эт

...

конец ознакомительного фрагмента