Текст книги "Невероятные приключения Брыся в пространстве и времени. Историко-фантастический роман для любознательных детей и взрослых"

Глава четвёртая.
Гость из прошлого?

Дождавшись, когда за охранником и Варфоломеем закроется дверь, Брысь выглянул из своего убежища. Узник как раз собирался есть похлебку. Не тратя времени на объяснения, пришелец из будущего вспрыгнул прямо на стол.

От неожиданности обитатель каземата лишился чувств и рухнул на грязный пол, по пути ударившись о край железной кровати. Ну вот! Хотел, как лучше! Брысь озабоченно склонился над князем, из-за длинной бороды больше похожим на простого мужика (благородное происхождение выдавали лишь руки с длинными тонкими пальцами, которые всё ещё сжимали оловянную ложку). Пощекотав узника усами, добровольный помощник княгини Трубецкой несколько раз ткнулся холодным мокрым носом в сомкнутые веки заключённого.

Его усилия увенчались успехом – человек очнулся. Брысь издал единственный понятный Людям звук «муррр» и радостно потёрся о заросшие щёки обитателя третьего каземата. Тот осторожно потрогал необычного визитёра. Разве привидения бывают тёплыми и мягкими? Пожалуй, нет! Кот был настоящий, тёмный с белым и… в золотистом ошейнике! (За многие месяцы жизни в полумраке князь научился различать предметы более-менее отчётливо.)

Сергей Петрович Трубецкой вспомнил вечер накануне восстания. Он решил пройтись, ещё раз обдумывая выступление в мельчайших деталях. Особенно мучила мысль о цареубийстве, к которому призывали товарищи…

Декабрьский мороз пощипывал лицо, но князь не замечал холода, разгорячённый быстрой ходьбой. Незаметно для себя он оказался возле Зимнего дворца и остановился, вглядываясь в светящиеся окна. Вдруг прямо перед ним, будто соткавшись из снежинок, кружащихся в воздухе, появился кот. В лучах газового фонаря на его шее что-то блеснуло. Зверёк осуждающе смотрел на человека яркими жёлтыми глазами, словно догадывался о преступном заговоре.

Всю обратную дорогу князь думал не о том, во сколько и куда должны прибыть полки, а о сотнях людей, которые могут погибнуть, в том числе, по его вине. Утром на Сенатскую площадь он не пошёл, хотя должен был возглавить восстание…

Узник сел и погладил кота уже всей ладонью. Конец одиночеству! Однако желанный гость вырвался и снова запрыгнул на стол.

– Ты голодный! Не знаю даже, будешь ли ты это есть, – князь пододвинул коту миску и покрошил в баланду серый хлеб.

Из вежливости Брысь лизнул угощение. Вот гадость! Нужно было попросить Варфоломея принести котлету, сам ведь ни за что не догадается!

– Неужели ты тот самый кот?!

Путешественник во времени не понял, почему обитатель мрачного каземата обратился к нему так, будто они виделись раньше.

– Обознались, любезный! Мы с вами совершенно незнакомы!

Да что там! Всё равно ведь слышит только «муррр»!

Пора было приступать к выполнению задуманного. Со стола Брысю удалось дотянуться до окна и просунуть лапу сквозь частые прутья решётки.

– Ты хочешь на волю? Увы, мой друг! Сегодня ты такой же пленник, как и я. Завтра утром, когда принесут завтрак, я верну тебя охраннику. Ты, наверное, случайно ко мне заскочил? Крысу под кроватью увидел?

Князь прижал увесистого кота к груди и стал прохаживаться с ним по тесной камере, уткнувшись лицом в шелковистый мех и вдыхая давно забытый аромат улицы и почему-то водорослей.

Брысь опять вырвался, слегка оцарапав княжескую руку, и продолжил начатое. Теперь узник внимательно и с надеждой наблюдал за действиями зверька. Густо намазанная краска стала поддаваться, и в ней образовался сначала маленький, а потом всё более заметный просвет.

Довольный результатом, путешественник во времени уселся на столе, а князь прильнул к решётке. В отверстие было видно переливающуюся в лучах закатного солнца Неву, чугунную ограду Летнего Сада, фигурки гуляющих по набережной людей, нарядные фасады зданий…

– Спасибо, мой друг! Полгода меня окружали лишь грязные стены…

По заросшим щекам узника скатились две слезинки и повисли на бороде прозрачными бусинками.

В который раз пожалев Людей за то, что они не понимают по-кошачьи, Брысь принялся утешать заключённого тихим урчанием. Короткая северная ночь быстро катилась к завершению. Князь так и не отрывался от окна, а искатель приключений, продолжая извлекать из себя нежные рулады, переключился на мысли о блохах, которых нахватался в ужасном каземате, и о том, что первым делом надо будет поваляться в мокром песке, чтобы избавиться от мерзких насекомых.

В замочной скважине повернулся ключ, и Брысь метнулся к двери, а князь шагнул на середину каморки, загораживая окно.

Бросив прощальный взгляд на узника, путешественник во времени выскользнул в коридор и упёрся в широкую, впитавшую в себя кухонные запахи грудь Варфоломея…

Глава пятая.
Просто следующая

Вырваться из крепких объятий оказалось непросто. Тюремный кот от переживаний за нового друга съел на ужин двойную порцию котлет, да и на завтрак, что греха таить, тоже. А потому силищи в нём прибавилось, и на радостях, что Брысь живой и здоровый, он тискал его так, что чуть не придушил.

– Легче! Легче! Раздавишь!

Пришельцу из будущего удалось наконец высвободиться.

– Ван Дейк, дорогой! Как я счастлив видеть тебя невредимым!

– Да что со мной могло случиться?! Блох вот только набрался!

– Как?! А крысы?! Знаешь, какие они тут здоровенные! Меня как-то оставили на ночь, чтобы я за ними поохотился, так я чуть не погиб! Устал отбиваться! Они хотели меня слопать!

– Конечно, вон ты какой приятно толстый! Я бы и сам тебя сейчас с удовольствием съел!

Варфоломей намёк понял и потащил приятеля к выходу из темницы. Однако Брысь, несмотря на отчаянные мольбы желудка, бросился не к кухне, а совсем в другом направлении – промчался мимо постовых и с разбегу ткнулся в мокрый песок.

Варфоломей, ни разу не переступавший границ крепости, осторожно высунулся за ворота, пытаясь разглядеть, чем таким срочным занят его товарищ. Но с того места, где он стоял, было плохо видно, и пришлось сделать сначала шажочек, а потом ещё и ещё один, пока он не оказался на берегу.

– Уф! Красота!

Искатель приключений отряхнулся.

– Ну-с, теперь можно и позавтракать!

Но Варфоломей, зачарованный открывшимися просторами, не ответил. Пока к ошеломлённому толстяку не вернулся дар речи, путешественник по историческим эпохам решил найти «своё» окно. Оно обнаружилось быстро, так как процарапанное ночью отверстие тёмным пятном выделялось на фоне белой краски.

На случай, если узник на него смотрит, Брысь приветственно помахал хвостом и уныло подумал, что молодая женщина вряд ли сможет разглядеть заключённого, раз это не под силу острому кошачьему зрению. Однако следующая мысль вернула оптимизм – зато князь увидит её и порадуется, так что ночь, проведённая среди насекомых, не будет напрасной! К тому же выяснилось, что в казематах живут крысы-великаны! (Хотя в последнем утверждении Брысь сомневался, полагая скорее, что его новый знакомый не отличается храбростью.)

Варфоломей наконец вышел из мечтательного состояния:

– Я и не знал, что вокруг так много всего! Даже проголодался!

Брысь уже давно подозревал, что аппетит был единственной реакцией тюремного кота на любые волнения. И судя по могучим размерам, волноваться ему приходилось часто.

Приятели отправились на кухню, к заветной миске, где их ждали вкусные котлетки и молоко. Повар, с симпатией относившийся к кошачьему племени, не подвёл!

(Как рассказывали очевидцы тех далёких событий, Николай Первый не скупился на содержание декабристов, но комендант крепости распоряжался средствами по-своему, а потому заключённым доставались лишь серый хлеб да жидкая похлёбка.)

Основательно подкрепившись, друзья расположились под крыльцом. Варфоломей нетерпеливо подёргивал хвостом в ожидании подробностей, и Брысь поведал о встрече с девушкой, о том, как довёл князя до обморока, как, не жалея когтей, процарапывал в краске отверстие, о сотнях кровожадных блох, впившихся в его несчастное тело. Хотел было начать издалека, со своих невероятных перемещений во времени, но потом рассудил, что на кухне не хватит еды, чтобы привести толстяка в чувство. Да и стук молотков, который с утра разносился по крепости, мешал рассказу и действовал на нервы.

Варфоломей объяснил, что для осуждённых на казнь декабристов сооружают эшафот, и пришелец из будущего заторопился прочь из мрачной тюрьмы. К тому же он боялся пропустить вчерашнюю знакомую.

Чтобы скоротать ожидание, бывший Личный Кот принялся разглядывать Дворец. Теперь он нравился ему и жёлтым! Где-то там находился маленький Александр. Кошачье сердце сжалось от тоски, но ненадолго – на мосту появилась фигурка в чёрном.

Молодая женщина о чём-то поговорила с солдатами у ворот, заплакала и направилась к берегу. Наверное, упрашивала пустить её внутрь, догадался Брысь, а ей опять отказали.

Увидев кота, девушка немного повеселела и взяла своего утешителя на руки, но тот вдруг вырвался, принялся кружить вокруг, отбегать в сторону, мяукать, словно звал куда-то!

В груди стало горячо. Удивительный зверёк обрадовался, что его поняли, помчался к крепостной стене и остановился под одним из зарешеченных окон. В нижнем углу она разглядела процарапанное в краске тёмное отверстие, остальное подсказало сердце…

Глава шестая.
Во Дворец!

Удалось ли молодой женщине увидеться с мужем, неизвестно, так как Брысь тактично оставил её одну и отошёл к реке. Но стояла она возле окна долго, и путешественника во времени успел сморить сон.

Снилась Любочка. Она держала на вилке сосиску и размахивала ею перед самым его носом. Брысь тянулся за лакомством, но оно отодвигалось всё дальше, пока раздосадованный таким нечестным поведением кот не проснулся.

Сон оказался вещим, только сосиску заменила половинка котлеты, нацепленная на коготь Варфоломея.

– А ты осмелел! За одно утро уже второй раз из крепости выходишь!

Приятель, оправдываясь, затарахтел:

– Так я бы и не вышел! Просто тебя нет и нет, я и подумал, вдруг случилось что? Котлету вот принёс, ведь обед ты пропустил! А где княгиня?

Брысь, не успевший прожевать угощение, поперхнулся.

– Какая княгиня?

– Ну, ты же говорил, что барышня – жена князя Трубецкого. Значит, княгиня.

Действительно… Просто солидный титул как-то не вязался с молодостью и невысокой фигуркой!

– Вон, у окна стоит. Ты, Варфоломей, иди! Мне её дождаться нужно. Может, ещё помогать придётся.

Толстяк, в очередной раз восхитившись самоотверженностью нового знакомого, поспешил на кухню успокаивать нервы.

Наконец девушка вернулась. Глаза её были заплаканны, но вид счастливее, чем прежде. Она присела на камень, и путешественник во времени тут же забрался к ней на колени.

Голову княгини покрывала шляпка с чёрными атласными лентами, завязанными под подбородком красивым бантом. Их концы шевелились от лёгкого ветерка и щекотали Брыся по носу. Искателю приключений ужасно захотелось подцепить одну и дёрнуть. Что получится?

Получилось развязать бант. Девушка, погружённая в свои мысли, шалости не заметила, открыла золотой медальон, который висел у неё на шее на длинной цепочке, и прижала к губам.

– Смотри, добрый ангел! Это мой муж, князь Сергей Петрович Трубецкой!

В медальоне оказался портрет – на пришельца из будущего внимательно и задумчиво взирал узник третьего каземата, только здесь он выглядел значительно моложе, так как вместо бороды лицо обрамляли бакенбарды, а тёмные кудрявые волосы были коротко острижены.

Затем княгиня достала из сумочки сложенный вдвое листок.

– Вот, прошение государю написала. Чтобы разрешил мне следовать за мужем в Сибирь.

Географию бывший Личный Кот знал хорошо, любил крутиться на глобусе в кабинете цесаревича, а потому так удивился, что отвлёкся от ленточек. Неужели для того, чтобы отправиться далеко-далеко за Уральские горы, а потом и ещё дальше, требовалось или стать мятежником, или просить разрешения у самого императора?! Мысль получилась глубже, чем он рассчитывал, и начинающий философ в ней чуть не утонул.

Не есть ли это та самая загадочная лучшая доля, ради которой Люди против ЦАРЯ выступали? Чтобы ездить, куда хочется и когда хочется? Брысь попробовал представить, что было бы, если бы Любочка не выпускала его из-под киоска? Нет, пример неудачный. Любочка добрая, её и спрашивать-то смешно! А как же Савельич? Он никогда из своего Летнего сада не выходит! Добровольно! Что-то подсказало, что в этом слове и кроется отгадка: и Савельич, и Варфоломей сидели на одном месте по собственной воле!

А вот Брысь путешествовал, да не только в пространстве, но и во времени! И, кстати, вовсе этого не хотел! Надо же, опять запутался!

– Сегодня же пойду во дворец! Может, получу аудиенцию у государя! – решительно произнесла молодая женщина.

Слово «аудиенция» было вполне знакомо – Брысь часто слышал его в бытность Придворным Котом и означало оно личную встречу. Княгиня собиралась во Дворец! Что это, как не перст судьбы?! Жаль, с Варфоломеем не попрощался… Ещё лопнет от расстройства!

Девушка поднялась и направилась к мосту. Зверёк не отставал, и она загадала: если он и дальше за ней пойдёт, то всё будет хорошо: и во дворце её примут, и разрешение на выезд дадут! С замиранием сердца молодая женщина удалялась всё дальше от крепости. Ветер сорвал шляпку, и она, прощально взмахнув атласными лентами, покачиваясь и кружась, опустилась на воду. Бог с ней, со шляпкой! Главное, серо-белый кот в золотистом ошейнике бежал рядом и бросать её, похоже, не собирался…

Глава седьмая.
Аудиенция

Уже почти оказавшись на другом берегу Невы, девушка вдруг остановилась и посмотрела вниз. Брысь тоже просунул голову сквозь чугунное плетение. У самой кромки воды стояли несколько женщин, одетых в чёрное. Их взгляды были устремлены на Крепость.

– Это родные осуждённых на казнь, – шёпотом сказала княгиня и приложила к глазам кружевной платок, который в одно мгновение стал мокрым.

Путешественник во времени поёжился и побежал дальше, увлекая спутницу за собой. Ему не терпелось попасть во Дворец. Во-первых, он хотел убедиться, что его «подопечная» получит аудиенцию и разрешение следовать за мужем, а ещё… может быть, удастся повидать Александра, пусть даже и маленького?!

Чтобы проникнуть в Зимний, пришлось пойти на хитрость – спрятаться под длинной юбкой. Через массивные резные двери княгиню пропустили два гвардейца, и она протянула дежурному офицеру визитную карточку.

Бывший Придворный Кот уже видел такие – кусочки толстой бумаги с золотыми росчерками пера. Однажды в кабинете Наследника он подцепил нижнюю, на его взгляд, самую красивую карточку, и стопочка разлетелась. Потом слуга ползал по полу, а Брысь играл с ним, забираясь под оттопырившиеся фалды ливреи и цепляя лакея за руки. Было весело!

Мучиться долгим ожиданием не пришлось. Жену князя Трубецкого пригласили в кабинет его величества, и кот ловко перебрался из-под платья за бархатную портьеру, стараясь не отвлекаться на пушистые кисточки, оказавшиеся перед носом.

Николай Павлович был не один – в кресле возле окна сидела императрица Александра Фёдоровна. При появлении княгини она поднялась, стремительно подошла к девушке, обняла и крепко прижала к груди. Молодая женщина на душевный приём не рассчитывала, а потому разрыдалась.

– Голубушка! Знаю, знаю, о чём хочешь просить! Одумайся, дитя моё! Не губи себя! Не забывай, что ты урождённая графиня Лаваль! Подумай о несчастных своих родителях! – ласково заговорила государыня.

Царь Николай, сцепив руки за спиной, вышагивал в отдалении, хмурясь и покусывая губы, пока его супруга причитала над женой бунтовщика. Он вдруг вспомнил, как почти семь месяцев назад на этом же месте стоял сам князь Трубецкой, бледный и подавленный.

– Разрешения на выезд не дам! – неожиданно вскричал государь и стукнул кулаком по столу, так что звякнули тяжёлые бронзовые подсвечники.

Александра Фёдоровна бросила на мужа укоризненный взгляд.

Но император, распаляясь всё больше, принялся стращать девушку трудностями, ожидающими изнеженную дворянку, если она не отступится от безрассудных, по его словам, планов. Самым тяжким испытанием, на взгляд путешественника во времени (да и молодой княгини, судя по тому, как снова хлынули слёзы из её глаз), была невозможность вернуться в Петербург, чтобы увидеться с родными и близкими. Хорошо, что Трубецкие не успели обзавестись детишками, а то с ними тоже пришлось бы расстаться!

Гораздо менее зловещей показалась Брысю угроза лишить его спутницу дворянских привилегий. Начинающему философу они представились чем-то вроде котлет. Вкусно, но вполне можно обойтись мышами. Впрочем, ему легко говорить, он – прирождённый охотник, к тому же имеет опыт суровой уличной жизни, а вот его новой знакомой вряд ли приходилось задумываться, где раздобыть завтрак…

Картины мрачного будущего, однако, лишь укрепили жену князя Трубецкого в её намерениях. Под конец речи императора она стояла с гордым и непреклонным видом. Даже слёзы высохли.

– Государь, моё решение неизменно!

Брысь восхитился мужеством хрупкой барышни, готовой отправиться за тысячи километров в неведомые края ради редких (что особенно подчеркнул царь) свиданий с любимым супругом. «Кстати, на чём она туда доберётся? Самолётов и поездов в этом времени ещё нет! Нет даже автомобилей и асфальта! Неужели в карете будет трястись по бездорожью много-много дней, а то и месяцев?! – с уважением подумал Брысь. – А князь со своими товарищами на каторгу как попадёт? Да ещё в тяжёлых железных кандалах… Пешком?!»

– На твоём месте, голубушка, я поступила бы так же! – вдруг тихо произнесла Александра Фёдоровна.

Царь всплеснул руками и отвернулся.

Аудиенция закончилась. Княгиня вышла, а искатель приключений, потрясённый увиденным и услышанным, так и остался сидеть за портьерой…

Глава восьмая.
Встреча

В кабинете надолго воцарилось молчание. Царь нервно ходил взад – вперёд, опять заложив руки за спину, а императрица о чём-то размышляла, обмахиваясь веером.

– Почему ты сказала, что поступила бы так же?

– Потому что это правда. Я бы не бросила тебя.

Николай Первый подошел к жене и с чувством поцеловал ей руку. Потом взглянул на часы.

– Саша меня заждался. Обещал ему сегодня показать конные манёвры.

Кабинет опустел, и Брысь, чуть не задремавший за толстой портьерой, кинулся следом за императором. Он вдруг сообразил, что Саша – это и есть маленький Александр.

Передвигаясь короткими перебежками, чтобы остаться незамеченным, он добрался до Детской и успел проскочить внутрь, прежде чем закрылась белая с золотом дверь.

В центре комнаты, прямо на узорном паркете, располосованном солнечными лучами, в окружении игрушечной армии сидел кудрявый мальчик, увлечённо отдавая приказы солдатам и кавалеристам. Рядом с ним расположился мужчина, по виду бывший военный. «Воспитатель», – догадался Брысь.

Мебели было немного, так что спрятаться оказалось совершенно негде, а через мгновение – уже и незачем.

– Котик! Котик!

Миновав вошедшего отца, маленький Александр кинулся к Брысю и схватил на руки.

– Сашенька, друг любезный, не прижимай так сильно, вдруг у него блохи! – забеспокоился Николай Павлович.

– Смотрите-ка, ваше величество! На нём ошейник. Может, это кот одной из фрейлин? – предположил воспитатель.

– Возможно. Вы разберитесь, Карл Карлович!

– Котику нужно покушать! – вклинился в разговор взрослых Наследник. – А потом он будет нашим генералом! ПапА! Можно котик останется и будет играть с нами в манёвры?

– Да, позвольте мне остаться! – это уже Брысь выбрал из своего музыкального арсенала самое нежное «муррр!»

– Ну хорошо! Карл Карлович, распорядитесь, чтобы принесли молока, – уступил просьбам царь.

Следующий час прошёл для путешественника самым счастливым образом: его покормили, а потом сделали главной фигурой развернувшейся игрушечной баталии.

Николай Павлович устроился вместе со всеми на полу и послушно выполнял приказы, так как ему досталась роль простого кавалергарда. Брысь помогал крушить врагов. Иногда, правда, доставалось и своим, но его не ругали, а убитых им оловянных солдатиков складывали в сторонке, чтобы потом похоронить с воинскими почестями.

Время, отведённое на игру, вышло, и государь, обняв и поцеловав Наследника, распрощался с ним до ужина. Воспитатель повёл Сашу на прогулку, а Брыся поручили заботам лакея, наказав хорошенько помыть кота.

Мыться пришельцу из будущего категорически не хотелось, а потому в руки лакею он не дался. Выскочив из Детской, Брысь заметался по залам. Слуга бежал следом, призывая помощь, и вскоре она подоспела в лице ещё троих лакеев. Искатель приключений ловко проскочил сквозь неприятельский строй и помчался по широкой мраморной лестнице наверх.

Сопение и топот позади нарастали. Ворвавшись в очередную комнату, бывший Придворный Кот увидел то ли печника, то ли трубника. (Забыл от волнения, как называется тот, кто прочищает камины.) Человек стоял на деревянной приставной лесенке и шуровал щёткой в отдушнике.

– Попался, наконец!

Впрочем, ликовать преследователям не пришлось, так как Брысь взлетел по спине мастерового и юркнул в отверстие, успев, однако, услышать вопль падающего с приличной высоты то ли печника, то ли…