Текст книги "Домовушка"

Дедушка принес альбом и подал Домовуху. Тот сразу раскрыл на нужной странице.

– Гляди, – сказал он

На фотографии, действительно, в обнимку стояли дедушка, в то время еще Ванюшка, и дедушкин приятель Семен Семенович, по тем временам Семка. Между ними было какое-то мутное пятно. Дедушка стал вглядываться, пятно начало расплываться, расплываться…

– Минуточку, – вдруг сказал Домовух и, вылетев из халата, исчез.

Альбом, секунду повисев в воздухе, тяжело упал на диван.

– Ой, – от неожиданности ойкнул дедушка и неуверенно потрогал халат.

Рукав халата мягко опустился на дедушкину руку, тот вздрогнул:

– Это… я с халатом… разговаривал?!

На ватных ногах он побрел на кухню: на столе стояли две чашки!

– Что же это со мной?– воскликнул дедушка и подошел к зеркалу, в котором отражалась часть комнаты с диваном.

Халат лежал точно так же, как его оставили. Дедушка посмотрел на свое отражение:

– И борода растрепанная! – в ужасе прошептал он и попытался пригладить рукой отражение бороды в зеркале.

– Я освободился, – раздался голос.

Дедушка обернулся и увидел Домовуха, сидящего на диване.

– Уф, – облегченно выдохнул дедушка, Что ж ты так пугаешь? Хотя бы предупредил.

– Извини, это из-за соседки. Чайник поставила, а сама заснула. Вижу, вода уже выкипела, скоро носик от чайника отвалится, а она все спит. Разбудил. Не люблю, когда с вещами так обращаются. Ну что, разглядел?

– Нет еще.

– Ну, смотри, смотри.

Дедушка вновь взял альбом. На месте мутного пятна все четче и четче вырисовывался Домовух.

– Вот это да! – у дедушки даже дух захватило, – Хорош, хорош, – любовался дедушка Домовухом, – Вид у тебя боевой!

– Совсем меня захвалил, – смутился Домовух, Давай лучше альбом смотреть, да вспоминать, что было.

До поздней ночи они сидели. Уже во всех окнах погасли огни, уже спал весь город, а дедушка и Домовух все говорили и говорили.

                        ГЛАВА V

Посылка от дедушки

Мы получили посылку с апельсинами, и я прочла троице письмо от дедушки. Какой же подняли они трам-тарарам от радости! Они пищали, хлюпали, визжали и даже чихали! А я, честно говоря, задумалась: «Как же их везти и при этом не растерять?»

– Как мы поедем?

Домовушка хитро взглянул на меня:

– В тапочках! Без них я никуда!

– Ого! – закричал Водянушка, – Здорово!

И подбросил вверх апельсин. Апельсин сверкнул оранжевым боком и упал мне на голову. От неожиданности я выронила письмо, рухнув на стул, с ошарашенным выражением лица.

– Хулиган! – возмутилась Газовушка, – Одни только глупости на уме!

Она подлетела и принялась дуть на меня. Запахло свежесть и ландышами.

– Спасибо, Газовушечка, но что это было?

Газовушка сердито стрельнула глазами на Водянушку и ничего не ответила. А тот от огорчения растекся лужицей на полу и всхлипывал так, что лужица вздрагивала:

– Наташенька, миленькая, я думал это мячик…

– Что мячик?

– Это круглое, оранжевое, я не хоте-е-ел…

– Водянушка, но это апельсин.

Любопытство взяло вверх, и из лужи появился Водянушка, правда, с виноватой мордашкой:

– А что такое апельсин?

– Это фрукт, его едят. Он вкусный.

– Ну и бестолковый ты, Водянушка. Он ведь пахнет солнышком, – мечтательно сказала Газовушка, А твои мячики то пластмассой, то резиной пахнут, фу! – брезгливо сморщилась она.

С деловым видом к нам подтопал Домовушка, катя перед собой апельсин.

– Если Наташа говорит, что это едят, то это надо съесть или хотя бы попробовать, – серьезно заметил он.

– Безусловно! Ведь вы даже не знаете, что это такое.

– Ты на меня не сердишься? – спросил Водянушка, заглядывая мне в глаза.

– Нет, конечно.

– Тогда давай есть апельсин! – радостно подпрыгнул Водянушка.

– Давай, – поддержал его Домовушка и откусил такой огромный кусок кожуры апельсина, что я испугалась: сейчас подавится! Домовушка прожевал его и разочарованно произнес:

– Не очень-то вкусно.

– Домовушка, почему ты все время торопишься? Апельсины чистить надо.

Я показала, как это делается, и мы вчетвером начистили целую гору. Когда все было готово, мы устроили апельсиновый пир. Брызги летели в разные стороны! Все было залито апельсиновым соком! Троица так чавкала, фыркала и повизгивала от блаженства, что мне казалось, будто это повизгивание слышно во всем доме.

Тут и раздался звонок в дверь.

– Кто это? – вырвалось у меня.

– Твоя соседка Мария Ивановна, – как бы, между прочим, сказал Домовушка, – Она видела, как ты дедушкину посылку несла. А сейчас стояла под дверью подслушивала. Мы ведь себя не очень тихо ведем.

– Домовушка, как ты можешь так говорить о человеке, – возмутилась я.

Но тут снова раздался настойчивый звонок в дверь.

– Иди, открывай, ничего не бойся, – сказал Домовушка.

– Я и не боюсь, – проворчала я и пошла открывать.

На пороге, действительно, стояла Мария Ивановна.

– Здравствуй, Наташечка, – пропела она, – Я сегодня видела, ты посылку получила. Дай, думаю, зайду. Посмотрю, как ты живешь. Посылка от дедушки? – спросила она и, не дожидаясь ответа, отодвинув меня с дороги, прошла прямо в кухню.

– Какие чудесные апельсины, – запела она снова, – Вот что значит, дедушка любит свою внучку. Не успел уехать, уже посылку прислал. Какие замечательные апельсины.

Тут она наступила в апельсиновую лужу.

– Ой, Наташенька, что это у тебя такой беспорядок? Нельзя же так!

Я попробовала что-то сказать в ответ, но она меня не слушала:

– Я, конечно, угощусь, спасибо, спасибо, – продолжала она, взяв два последних апельсина. – А ты, Наташенька, собачку завела? Слышу, иногда, кто-то у тебя попискивает, топает.

– Не, не завела, – растерялась я, – Нет у меня никакой…

Но тут из-под стола выскочила болонка и с ужасным тявканьем кинулась на Марию Ивановну.

– Ай, – закричала та, – Она меня укусит! Убери собаку!

– Это не моя собака, – пролепетала я и кинулась ее ловить. Мария Ивановна, не смотря на возраст и полноту, неожиданно быстро просеменила к двери и выскочила из квартиры, громко хлопнув дверью.

– У тебя собака бешенная, ее собачникам сдать надо! – прокричала она мне и, засунув в карманы халата по апельсину, которые не забыла прихватить с собой, стала спускаться на свой этаж.

Не успела она пройти несколько ступенек, как апельсины подпрыгнули в карманах. Мария Ивановна хлопнула себя по бокам, но не поймала их. Апельсины выскочили и с легким свистом улетели в противоположную сторону, мягко пройдя через закрытую дверь, скрылись в моей квартире. От страха Мария Ивановна была ни жива, ни мертва. Остекленевшим взглядом она проследила за полетом апельсинов и, когда они скрылись, взвизгнула, и во всю прыть понеслась вниз по лестнице.

Апельсины приземлились на то же самое место, откуда их взяла Мария Ивановна. А болонка уселась посреди коридора и почесала себя за ухом. Я присмотрелась к ней. Конечно же, это был Домовушка!

– Домовушка, что ты делаешь? – закричала я на него.

– Чешусь, ответил он.

– Но как ты мог?

Газовушка с Водянушкой хором обиженно добавили:

– Еще и апельсины наши забрала!

– Но…но… – я не нашлась, что ответить и махнула рукой. В общем-то, троица была права.

– Ладно, шут с ней. Что дальше будем делать?

– К дедушке в гости собираться, – лукаво подмигнул Домовушка.

– Наташа, – заволновалась Газовушка, – Мы дедушке подарок должны привезти и чтобы он пах он так же солнышком.

– Кругленьким был, – добавил Домовушка.

– И обязательно мокрым, – окончательно озадачил меня Водянушка.

– Ну почему он должен быть мокрым, круглым и солнечным? Подарок может быть и деревянным и железным и вообще, каким угодно.

– Нет! – уверенно заявила троица, – Подарок для дедушки должен быть таким, как мы сказали. Тем более что нам это угодно!

Спорить с ними было бесполезно. Теперь мне следовало чесать себя за ухом, чтобы сообразить, какой же это за подарок.

                        ГЛАВА VI

Знакомство с Рыновым

На следующий день мы собрались идти на поиски подарка. К этому времени я кое-что уже придумала. Взяв огромную хозяйственную сумку, спросила:

– Вы со мной пойдете, дружочки?

–Ха! Она еще спрашивает, сказал Домовушка, – Конечно с тобой.

– А как? – поинтересовалась я.

– Наташа, неужели ты до сих пор не поняла, что нас никто не видит, если мы этого не хотим?

– Но вас слышат.

– Мы будем вести себя тихонечко и даже можем спрятаться в сумке, – они смотрели на меня честными глазками.

– Ну, давайте, прыгайте, – я пошире раскрыла сумку.

Они один за другим нырнули в нее.

– Совсем не плохо!

– Еще бы! – дружно ответила троица, высунув, как котята мордашки из сумки.

По дороге они с любопытством рассматривали все вокруг. И вот мы приехали. Куда бы вы думали? На рынок. Именно здесь я собиралась найти солнечное, круглое, мокрое. Рынок произвел на троицу огромное впечатление. Все здесь шумело, блестело, шевелилось, суетилось и пахло.

– О-го-го! – воскликнул Домовушка, – Замечательная толпучка!

– Класс! – поддакнул Водянушка.

– Тут есть то, что нам нужно? – деловито осведомилась Газовушка.

– Я думаю есть. Мы пойдем вдоль рядов и будем искать арбузы.

– Они круглые?

– Они мокрые?

– Они солнечные? – спросили все трое одновременно.

– Да, – уверенно ответила я.

– Сколько мы их купим?

– Думаю две – три штуки. Больше мне не унести.

– Нет, Наташа, это очень мало, – и Домовушка принялся что-то считать, загибая пальцы.

– Мы купим сто штук, – заявил он через некоторое время, – Донести поможем. Не спорь!

Я решила не спорить. Пусть сначала посмотрят, что такое сто арбузов.

Мы шли вдоль торговых рядов. У меня просто слюнки текли, глядя на все это великолепие: фрукты, овощи, ягоды – чего там только не было! Все заманчиво улыбалось нам с прилавков, но было безумно дорого. Троица уже давно выбралась из сумки и, пользуясь тем, что их никто не видит, резвилась, как могла. Домовушка бежал по прилавкам, очень ловко уворачиваясь от сумок, кульков, гирь. Он успевал откусить по кусочку от всего, что встречалось на его пути. Еще он бурчал себе под нос:

– Все-все надо попробовать, а то вдруг базар здесь не вкусный, тогда и арбузы нечего покупать.

Газовушка и Водянушка с завистью смотрели на него. Они пока еще не решались далеко отходить от меня. Но вот Водянушка не выдержал, прыгнул на прилавок и побежал рядом с Домовушкой. Он не успевал так же быстро чавкать как тот, поэтому начал отставать, спотыкаясь и падая. Газовушка, сидя у меня на плече, Хохотала до упада, глядя на этих обжор. Так мы добрались до ряда с картошкой. Я-то надеялась, что троице здесь будет не интересно и мы, наконец, займемся арбузами. Но не тут-то было. Неожиданно, Домовушка остановился, как вкопанный, пристально глядя в угол, который был завален мешками с картошкой. Водянушка налетев на него со всего маху, тоже замер. Газовушка радостно подпрыгнула и пискнула.

– Опять что-то придумали, – решила я.

Однако, присмотревшись, заметила, что мешки сами по себе странно шевелятся. Вдруг в щель между ними пролезла мохнатая нога, очень уж напоминающая ножку Домовушки, но значительно крупнее. Следом показалась мохнатая рука, косматая голова. Ой-ей-ей! Этого я никак не ожидала. Из-под мешков выбрался домовой. Да-да, самый настоящий базарный домовой. Оказывается, есть и такие. Он встряхнулся, почесался и, обиженно сопя, проковылял в сторону. Троица с воплями восторга кинулась к нему. Вот это была встреча! Домовой-Рыновой несказанно удивился, когда мои ребята возникли перед ним. Но его замешательство длилось ровно секунду. Он нежно обнял каждого своими мохнатыми лапищами. После чего Домовушка важно поздоровался с ним за руку. Водянушка шаркнул ножкой. А Газовушка чмокнула его в щеку. Затем они устроились рядом с мешками и, не замечая ничего вокруг, принялись шептаться. Я не слышала их разговора, но по тому, как они корчили всевозможные рожицы, размахивали руками и ногами, можно было понять, что троица рассказывает и обо мне, и о дедушке, и о Марии Ивановне, обо всем, что с ними приключилось. Домовой-Рыновой слушал их с огромным интересом, временами переспрашивая и уточняя. Когда троица закончила, он стал рассказывать о себе. По всему было видно, что жизнь здесь на рынке совсем нелегкая, но место это он любит и менять не собирается. Газовушка так расстроилась, что начала чуть-чуть дымить. Домовой-Рыновой растерялся, видно, что никто и никогда не жалел его. Он принялся утешать ее, ласково нашептывая что-то смешное до тех пор, пока Газовушка не заулыбалась. Как раз в это время появился мужик с мешком картошки на спине. Он поднес мешок к остальным и скинул на свободное место как раз на троицу и Рынового.

– Поосторожнее, приятель!– раздался голос.

Мешок подпрыгнул, будто получил мощный пинок, перевернулся и из него высыпался картофель. Троица с хихиканьем откатилась в сторону. За ними следом, еле сдерживая смех, закрывая рот лапой, ковылял Домовой. У мужика глаза полезли на лоб, когда он увидел подпрыгивающий мешок:

– Батюшки, чтой-то?

Он подошел к мешку, а тот лежал уже как самый обыкновенный, будто бы нечаянно перевернулся. Мужик присел, потрогал его, вроде все в порядке. Тяжело вздохнув, принялся собирать картофель, с удивлением поглядывая по сторонам. Но, конечно, он не видел, да и не мог видеть виновников происшествия.

Домовушка, Водянушка и Газовушка за это время распрощались с Домовым-Рыновым и вернулись ко мне. Мы отправились дальше и, тут же наше внимание привлекла толпа людей из середины, которой раздавалось жалобное блеянье. Троица тут же навострила ушки, да и мне стало ужасно любопытно, кто это мог блеять. Мы пробрались в середину и увидели деда, державшего на веревке козу. Рога у нее были обмотаны тряпками. Рядом стоял милиционер, он говорил деду:

– Гражданин, вы поймите, коз на этом рынке не продают и не покупают. Для этого у нас есть другой рынок. Вам надо туда ехать.

– Не поеду! Там уже все знают эту бодливую ведьму! Всю душу мне вымотала! На теле места живого нет!

– Гражданин! Не положено здесь с козами!

– А положено, чтобы старого человека она, ведьма глазастая, гоняла? Положено? Может портки скинуть, показать, что она со мной делает? Бабка моя боится из дома выйти, если эта сатана по двору ходит! А молоко у нее жирное! Не молоко – нектар.

– Не положено. Забирайте козу и поезжайте. Там продадите и о молоке расскажите.

– Что я там расскажу?!– кипятился дед все больше. – Я уже туда полгода езжу, меня все знают! Всех покупателей перебодала! Может, здесь кто найдется, милок?

Люди вокруг хохотали, но милиционер был непреклонен:

– Гражданин, порядок есть. Может, ваша коза больная какая, либо еще чего с ней. Не положено.

– Какая больная? Посмотри на шерсть! Не шерсть – атлас да бархат!

– Ну, я не знаю, гражданин, вот если бы вы шкуру или мясо привезли.

– Что ты говоришь такое! – возмутился дед. – Шкуру и мясо! Она как человек все понимает! Глаза у нее смышленые какие. Это не глаза, это…как его…разума светильники! Вот!

Дед аж вспотел, рукой вытер мокрый лоб.

– Ме-е-е, – угрожающе заблеяла коза, наставив рога на милиционера.

Тому стало немного не по себе, но он и бровью не повел. Мужественно посмотрел в желтые горящие глаза козы:

– Гражданин, я вас последний раз предупреждаю…

Тут над рынком взвился истошный крик:

– Держи вора! Вора держи!

Все моментально забыли и о деде, и о козе. Поднялся невообразимый гвалт. Люди куда-то побежали. Троица была вне себя от счастья. С воплями и улюлюканьем, как отряд команчей, они понеслись за толпой.

– Ме-е-е! – завопила коза.

Взвившись на дыбы, она вырвала веревку и как боевой конь, услышавший призывный сигнал трубы, поскакала в самую гущу событий, расчищая себе путь рогами.

– Стой! Стой! – закричал дед, бросаясь вдогонку. – Тпру-у!

Но-о! Тьфу ты! – в сердцах чертыхнулся он.

– Цоб-цобе, – крикнул какой-то шутник прямо в ухо козе.

Та, недолго думая, боднула шутника так, что он перелетел через прилавок и шлепнулся на четвереньки с другой стороны.

– Вот тебе и «цоб-цобе», – укоризненно сказал подбежавший дед, помогая подняться на ноги шутнику.

В этой чехарде я потеряла троицу из виду. Где они, что с ними происходит? Я с беспокойством стала оглядываться. Тут и увидела вора, из-за которого поднялся весь шум. Это был молодой человек в зеленой спортивной шапочке. Он бежал впереди толпы, с легкостью перепрыгивая через ящики, мешки, прилавки, бидоны. В руках он держал толстый кошелек. Следом, выставив вперед рога, сверкая глазами, неслась коза. За ней толстая торговка в фартуке – хозяйка кошелька. Она бежала тяжело отдуваясь:

– Держи-и! Хватай! – разносился над рынком ее голос.

Этот призыв привлекал все больше и больше людей, устремлявшихся в погоню. Многие даже не понимали, зачем и куда они бегут. Там и тут раздавались трели милицейского свистка. Сутолока получилась невообразимая. Люди сметали со своего пути все, что им попадалось. Они бежали по яблокам, помидорам…

Но где же Домовушка? Где Водянушка и Газовушка? Что с ними происходит? У меня на душе скребли кошки. Но пришлось взять себя в руки. Их надо разыскивать. Не прошла я и нескольких шагов, как на меня налетел Водянушка.

– Наташа! Все класс! – крикнул он и нырнул в бидон с молоком.

Вылетев из бидона, он стал огромным и этаким молочным приведением принялся носиться среди людей, еще больше усиливая панику.

–У-у – у! – выл Водянушка над толпой, размахивая руками, от которых во все стороны разлетались брызги.

Один из бодрых торговцев схватил веник с ближайшего прилавка и попытался ударить Водянушку. Но не тут-то было. Водянушка очень ловко уворачивался, дразня торговца. Тот совершенно осатанел и приготовился нанести сокрушительный удар, но Водянушка вовремя почувствовав опасность, нырнул в бидон. Бедолага торговец заглянул в него, но бидон был полон молока. Там никого не могло быть! Вдруг молоко поднялось шапкой.

– Плюх! – раздался нарочито нежный голос из бидона.

Торговец решительно засунул руку по локоть в надежде выловить этого «плюха». Но ему не повезло. Откуда ни возьмись, появилась хозяйка бидона. Она выхватила веник у торговца из рук и принялась колотить его:

– Что ж ты, окаянный, делаешь? Почто продукт мне портишь? Что б у тебя руки поотсыхали!

Можно сказать, что бедняга спасся только бегством. Удовлетворенная победой молочница попыталась закрыть свой бидон, но из него выскочил Водянушка. Он нежно чмокнул ее в щеку и шепнул на ушко:

– Спасибо, красавица, спасла!

После чего моментально исчез. Бедная, ничего не понимающая молочница с глупой, счастливой улыбкой уселась прямо в бидон.

– Ну-ну… – подумала я, больше мыслей у меня никаких не было.

За это время, вся бегущая толпа переместилась к мешкам картошки, где примостился Рыновой-Домовой. Люди спотыкались о мешки и падали. Старый рыночный домовой вылез из своего укрытия и, помогая людям подняться, каждого вежливо спрашивал:

– Вы не ушиблись?

Самое удивительное, что его никто не замечал, но его это нисколько не огорчало. А люди бежали, спотыкались, бежали и падали. Среди бегущих появился мужик, который регулярно заваливал домового картошкой. Рыновой сначала помог ему подняться. Но узнав обидчика, не смог удержаться и отвесил ему великолепную оплеуху. Мужик полетел вперед с выпученными глазами. Его на лету подхватила Газовушечка и аккуратно усадила в цветочном ряду под георгины.

– Эти ребята тут, – с облегчением подумала я. – Но где же Домовушка?

Я забралась на прилавок, чтобы оглядеться. Вор так же метался по рынку, стараясь пробраться к воротам, а его со всех сторон окружали. Впереди всех галопировала боевая коза. Вот она все ближе– ближе… Флагами развиваются тряпки на ее рогах.

– Ме-е-е! – раздался торжествующий клич и тут же ее рога вонзились в то самое место у вора, по которому его следовало выпороть.

– А-а-а! – раздался душераздирающий вопль, – Помогите!

Вор выбросил кошелек и обеими руками схватился за раненное место. Толстая торговка, как хороший вратарь, на лету поймала кошелек, спрятала его на своей необъятной груди. Глаза у козы воспламенились двумя победными кострами, она сделала еще один стремительный бросок вперед и, честное слово, я это видела своими глазами, она боднула вора так, что он вылетел за ворота рынка. Толпа ахнула.

Может быть, на этом все и закончилось, если бы не Домовушка. Он добрался до мясного ряда, подхватил свиную голову. С криком «му-у» свиная голова полетела на все еще не успевших прийти в себя людей. Я рассердилась невероятно! Я даже затопала ногами!

– Прекрати немедленно! Это вообще никуда не годится! И потом, свиньи хрюкают, а не мукают! Тьфу ты, то есть мычат! Хрю!

Домовушка радостно взвизгнул, услышав меня:

– Хрю-хрю!

Тут же появились Водянушка и Газовушка. Один из них схватил свиные ноги, а другая – поросячий хвостик. Ну а старый рыночный домовой, вот уж чего не ожидала от него, оседлал козу. Что тут началось! Вся компания: свиная голова, четыре поросячьих копыта и хвост дико визжа, хрюкая, мекая-бекая, понеслись по рынку! Народ с криком в панике побежал с базара. У ворот образовалась куча-мала. Милиционер, рискуя жизнью и здоровьем, ринулся в толпу, чтобы навести порядок. Он вывел людей. Рынок опустел. Ворота закрылись.

Веселая четверка уселась в тенек и, толкая друг друга локтями, принялись хохотать. Вот тут я не то, что рассердилась, я рассвирепела! Им смешно! Люди чуть не передавили друг друга, а им смешно! Я не находила слов от возмущения и молча с гневом на них смотрела. Первой меня заметила Газовушка. Она виновато заморгала глазками и умолкла. Водянушка и Домовушка тоже сникли, опустив головы. Продолжал смеяться только Рыновой. Домовушка толкнул его в бок. Рыновой с удивлением посмотрел на него, а Домовушка кивнул в мою сторону.

– Кто это? – спросил Рыновой, – Она нас видит?

– Это наша Наташа.

Рыновой тут же встал, щелкнул пятками так, что мне показалось, будто зазвенели гусарские шпоры. С почтительным выражением лица, он галантно поцеловал мне руку.

– Позвольте представиться: Рыночный Домовой. В прошлом домовой дома вице-адмирала, военного губернатора города Севастополя Михаила Петровича Лазарева.

В этот момент жалобно заблеяла брошенная коза, одиноко стоящая посреди базара. Мы обернулись в ее сторону. Разгром на базаре жуткий. Коза тоскливо жевала зеленую кепочку.

– Непорядок, – покачал головой Рыновой, – Ребята, за работу!

Они отогнали козу к забору, привязали и насыпали ей свежей травы. Через несколько секунд все, что было разбросано, было собрано и разложено на прилавки. Казалось, что фрукты и овощи сами возвращаются на свои места. Водянушка умудрился все сбрызнуть для свежести, пройдясь небольшим дождичком. Рыновой с удовлетворением оглядел свое хозяйство:

– Теперь порядок.

Смущенно улыбаясь, он пожал мне руку:

– Извините, что так получилось, но приятно было познакомиться. Очень. Заходите, когда будет время.

– Уж лучше вы к нам.

– Непременно, – отвечал он, склонив голову и звонко щелкнув пятками.

– Всего доброго!

– До свидания!

Счастливая троица понеслась домой. Я, взяв пустую сумку, поплелась к выходу. О господи, этого еще не хватало! Ворота и забор рынка были облеплены десятками любопытных. Все они смотрели на меня, перешептываясь. Со скрипом открылись ворота. Милиционер выпустил меня. Я постаралась поскорее скрыться в толпе, но чей-то тяжелый взгляд заставил обернуться. Это была Мария Ивановна.

– З-з-здрасьте, – кивнула я ей.

Не знаю, ответила она мне или нет. Дед, хозяин козы, пробившись сквозь толпу, оттолкнул меня и устремился в ворота рынка.

– Кормилица моя! Умница! Как я мог тебя бросить! – громко причитал он.

– Ме-е, – ласково заблеяла коза, услышав знакомый голос.

За дедом хлынули люди, уже не обращая на меня внимания. Базар заполнился, началась бойкая торговля. Дед присел рядом с козой, нежно ее обглаживая со всех сторон:

– Кормилица! Умница! Кушай травку, кушай.

К ним подошел милиционер. Дед поднялся и, гордо выпятив грудь, спросил:

– Ну что, служивый, какова коза моя?

– Да, дед! Коза у тебя, прямо скажем, милицейская коза, – с уважением ответил милиционер, – К медали можно представить, если б была такая козлиная медаль. Так и быть, продавай здесь свою козу. Разрешаю.

– Нет уж! Дудки! Самому нужна. Мы домой поедем.

Коза потерлась о дедово колено и хитро-хитро посмотрела на милиционера.

– Дело твое, дед. Но если надумаешь продавать, так ты ее сразу к нам в пятьдесят девятое отделение приводи. С ней мы город от жуликов быстро очистим. Будь здоров! – козырнул милиционер и пошел дальше нести свою нелегкую службу.

Рыновой сидел в своем любимом картофельном углу. По его сияющей физиономии было ясно, что у него прекрасное настроение. Ему нравились чистота и порядок, и весь этот гомон, и даже толкучка. Но вновь появился мужик с мешком картошки и кинул его прямо на Рынового. Бедняга выполз из-под мешка и с испорченным настроением, обижено сопя, отполз в сторону.

У меня тоже испортилось настроение. Я побрела домой. Следом топала троица. Мордашки у них были огорченные, но как мне казалось, лишь потому, что мне было невесело, а вообще-то им все понравилось. Троица не понимала, отчего я огорчена.

– Наташечка, – попыталась утешить меня Газовушка, – Мы ведь все убрали, все живы здоровы.

– Все живы здоровы! Людей распугали! Хулиганство устроили! – взорвалась я, – Арбузы не купили! И зарубите себе на носу: если вы так будете себя вести, то я с вами никуда больше ходить не буду!

– Про арбузы забыли! – всплеснула руками Газовушка.

– Мы сейчас за арбузами! Мигом! – подхватились Водянушка и Домовушка.

– Ну, нет. С меня хватит. Отправляйтесь домой. Я уж как-нибудь без вас справлюсь.

– Может… – начал Домовушка.

– Нет! Вы домой, я за арбузами.

Троица, понурив головы, побрела в сторону дома. Проводив их взглядом, я вернулась на рынок.

На этот раз мне повезло. Сразу увидела стол, за которым продавались арбузы. Огромные, блестящие, полосатые. Солнышко отражалось от их круглых боков. Казалось, арбузы всеми своими полосками улыбались этому сумбурному, но все-таки хорошему дню.

– Сколько стоят?

– Пять рублей, хозяйка.

– Один?

– Шутишь, хозяйка, килограмм.

Это было очень дорого, но вздохнув, я сказала:

– Взвесьте мне парочку.

– Самые спелые выберу, хозяйка, сааме сахарные.

Продавец выбрал большой арбуз и положил его на весы. Тут произошла невероятная вещь: чашка с арбузом оказалась легче пустой! Ничего не понимая, продавец снял арбуз с весов, потыкал в чашки – все работает.

– Я думал, поломались, – удивленно произнес он.

Положил еще один арбуз на весы. Результат тот же: пустая чашка тяжелее.

– Как же … как же… получается? Они спелые, сахарные, тяжелые, – он затряс головой. – Видно от жары в голове все помутилось…

Я присмотрелась к весам и захохотала. Вы поняли почему? На пустой чашке весов пристроила троица и изо всех сил давила ее вниз. Они так старались, что рядом с Водянушкой натекла лужица. С этими паршивцами ничего нельзя было сделать! Да и со мной тоже, я никак не могла остановиться и хохотала, хохотала.

                        ГЛАВА VII

Домовой Кропоткин

После всего, что произошло, меня одолели сомнения: стоит ли везти этих прохвостов к дедушке. Тем более что не было решено, чем ехать поездом или лететь самолетом?

Троица друзей куда-то исчезла. То ли боялись на глаза попадаться, то ли у них были свои дела. И вдруг:

– Вз-з-з! – в комнату влетели три арбуза.

Описав круг, они опустились на журнальный столик.

– Гей-гоп! Приехали! – скомандовал Домовушка и свалился со своего арбуза.

– Гей-гоп! – повторили за ним Газовушка и Водянушка.

– Привет, Мюнхгаузены, откуда вы?

– Почему мы Мюнхгаузены? – обиделся Домовушка.

– Был такой барон, на ядре летал. У вас, похоже, получилось, – объяснила я, – Хорошо, что арбузов только три купили, а не сотню. Могу представить, что здесь было бы. Арбузопад настоящий.

– Никаких арбузопадов не было бы. Мы что, не понимаем?

– Кстати, – сказал Домовушка, – к нам гости идут.

– Кто?

– Не догадываешься? Сама приглашала.

– Тс-с! – сказал Водянушка, подняв вверх палец. – Внимание!

В ту же секунду звонок взорвался радостной трелью. Квартира наполнилась запахом роз. Я выскочила в коридор, а там уже стоял Рыночный Домовой. Странно ведь дверь-то у меня заперта. Какой же он причесанный и умытый. Если бы не его добродушная улыбка, вряд ли бы я его узнала. В руках Рыновой держал букет роз. Из-за его спины выглядывало еще одно существо, чуть ниже ростом, но как мне показалось, несколько старше по возрасту.

– Ну и компания, – подумалось мне, – Марии Ивановны только не хватает.

– Об этом можешь не волноваться, – сказал Домовушка, сидя на столе, покачивая ножкой. – У нее замок сломался, она из квартиры выйти не может.

– Сам сломался?

– Какая разница как сломался. Сломанный замок – он и есть сломанный замок. Если его, конечно, не починить. Если же починить, то сломанный замок перестает быть сломанным замком, он становится целым…

– Перестань паясничать, – прервала я философствования Домовушки. – Твоих рук дело?

– Моих, – согласился он. – Ладно, пойду, исправлю. Но учти, Наташа, Мария Ивановна к тебе собиралась, потому и замок у нее сломался, – проворчал Домовушка и подмигнул Водянушке. – Вперед!

Они вдвоем исчезли.

– Проходите, пожалуйста, в комнату, – обратилась я к гостям.

– Это вам, – рыночный Домовой вручил мне букет. – Разрешите представить моего друга Кропоткина.

Тот склонил голову:

– Князь Кропоткин.

– Кто? Князь?! Настоящий? – у меня глаза полезли на лоб от удивления. – Ой, вы, наверное, приведение?

– Не совсем князь, – скромно опустил глаза Кропоткин, – Но и не приведение. Я – домовой.

Вздох облегчения вырвался у меня, Мне вовсе не хотелось встречаться с приведением. Домовые, они как-то уже привычней.

– Позвольте, я все объясню, – вмешался Рыновой.

– Да, да, конечно. Только вы проходите, устраивайтесь, а я чайник поставлю. Вам чай, кофе?

Кропоткин смущенно почесал себе затылок:

– А рому нету?

– Рому-у? Нет.

– Тогда может компот с изюмом найдется?

– Компот я могу сейчас приготовить.

– Наташа, я все сделаю, – вмешалась Газовушка.

– Совсем забыл! – стукнул себя по лбу Рыновой и протянул мне неизвестно откуда взявшийся торт. – К компоту с изюмом.

Газовушка перехватила торт и скрылась на кухне. Мы прошли в комнату. Гости уселись в кресла. В этот момент появились довольные собой Домовушка и Водянушка. Домовушка, отдав честь и выпятив грудь колесом, доложил:

– Замок работает. Мария Ивановна к нам не придет.

– У нее фонтан из стенки бьет, – безразличным тоном добавил Водянушка.

– Какой фонтан?

– Обыкновенный. Из воды. Очень красиво.

Я не на шутку забеспокоилась:

– Мария Ивановна не утонет?

– Нет, честное слово. Ее муж сразу за сантехником побежал.

– Почему побежал, а не позвонил?

– Дозвониться не мог. Телефон у них поломался. Вот Павел Игнатьевич крикнул: «Полундра!» и побежал.