Текст книги "А завтра он вернётся. Сборник пьес"

А завтра он вернётся
Сборник пьес
Ольга Милованова

Иллюстратор Наталья Мороз

© Ольга Милованова, 2023

© Наталья Мороз, иллюстрации, 2023

ISBN 978-5-0059-5447-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

К читателю
Экзистенциализм и его выражение в творчестве Ольги Миловановой

Современная югорская литература, как часть общероссийской культуры, продолжает традиции XIX – XX веков и в универсальных формах транслирует смыслы подлинного гуманизма. И говоря о «новой сибирской прозе» мы априори утверждаем её соответствие национальному духу.

Если под экзистенцией понимать существование человека, заключающееся в необходимости выбора в каждой сложной жизненной ситуации «здесь и сейчас», той или иной линии поведения, то самой острой экзистенциальной проблемой является «итог человеческой жизни». Потому, что перед уходом каждый задает себе вопрос: «Для чего я жил»?

Одна из целей современной российской литературы – осмысление текущей Реальности и трансляция социальных и культурных ценностей в объективно разобщенном, «разорванном» мире. Вслед за Ф. М. Достоевским можно сказать, что познание человека осуществляется после его проявления в конкретной (чаще всего – экстремальной) ситуации. Принимая во внимание, что речь идет о жизни и смерти «здесь и сейчас», то и смысл поведения литературных героев становиться максимально проявленным.

Совершая поступок в экстремальной ситуации, человек наступает на ту грань Бытия, за которой может быть пресечено его личное бытие, его жизнь. И мерилом поступка героев являются духовные абсолюты нашего человека – любовь, добро, совесть. Обыденный момент текущей Реальности воплощает в себе и личное Прошлое и варианты желаемого Будущего – например, сохранение жизни детей, внуков и правнуков. Примерами могут быть рассказы О. Миловановой – «Танька» и «Тарелка супа», опубликованные в интернете и доступные к прочтению. Они хорошо показывают моменты человеческого выбора в экзистенциальной ситуации.

Герои Миловановой не действуют на основе биологических инстинктов и не руководствуются экономическими мотивами. В их поступках реализуются внутренние ценности российской культуры. Эти ценности связаны с Прошлым и транслируются в Будущее, воплощенные в наших современниках, живущих по заветам предков. Их поступки свидетельствуют о том, что, не смотря на все кризисы и социальные потрясения XX – начала XXI века, в русскоязычном мире не произошло окончательной утраты нравственных ориентиров. Рассказы опубликованы в интернете и любой желающий может прочитать их.

Рассматривая драматические произведения автора, остановимся на пьесе «Каменное сердце». Она написана по мотивам средневековых западноевропейских легенд. Еще читая рукопись под названием «Синий Дьявол. Очень страшная сказка», я убедился, что слова об «очень страшной сказке» искушенного читателя не смогут «ввести в заблуждение». Потому, что сама «сказка» – это только «литературная обертка» для мировоззренческих вопросов о цене «успеха, славы и богатства», только «генератор наших интерпретаций». Ибо как справедливо сказал Умберто Эко: «…Читатели прочитывают текст по-разному, и не существует закона, диктующего им, как именно читать, поэтому они зачастую используют текст как вместилище собственных эмоций, зародившихся вне текста или случайно текстом навеянных».

В пьесе «главный злодей» Кономор пытается объяснить (себе или другим?), почему он встал на путь Зла, и обвиняет во всем мать: «Она не любила меня». Но так ли это? Не является ли это обычной попыткой слабого человека возложить ответственность за свой выбор и деяния на невиновного «Другого»?

Уместно процитировать ещё одну фразу У. Эко: «Но прелесть договоров с Дьяволом в том и состоит, что, подписывая, прекрасно знаешь, с кем имеешь дело. Иначе за что такое вознаграждение – ад»?

Игры с Дьяволом всегда заканчиваются печально… для играющих… И если удалить из пьесы средневековый антураж, то оказывается, что речь идет и о «днях сегодняшних». И не утратили своей актуальности проблемы, над которыми задумывались в Средние века, и которые остаются злободневными сегодня, включая вопросы полового созревания «и бушевания гормонов в крови». Естественно, что в средние века таких выражений не было, а проблемы словесно формулировались по-иному. Может быть, так, как героиня пьесы Бланка, рассказывая о цветочных феях? «Это прекрасные нагие девушки, прикрытые только своими роскошными волосами. Они мелькают по вечерам в садах и парках, в лесной глуши, по тенистым дорожкам. Они внушают девушкам, которые на беду попадутся им на глаза, такую силу страсти, что несчастная сходит с ума. И поневоле отдаётся первому же встреченному ею мужчине».

Но «люди не ангелы», и поэтому каждое поколение проходит свой путь «прелестей и соблазнов». И главный вопрос остаётся одним и тем же на протяжении веков – есть ли возможность спасения души человеческой? А если да, то, на каких путях? Возможно ли сотрудничество со Злом в лице его представителей и какова его цена? И всегда ли цель оправдывает средства?

И. В. Минаков во вступительной статье к книге Эрика Бентли «Жизнь драмы» писал: «В драме реальность сгущена до предела. Каждая реплика, каждый жест актера подчинены определённой задаче, которую можно сформулировать как раскрытие извечной тайны человеческого бытия. Персонажи пьес живут не просто для того, чтобы есть, пить, заниматься любовью, подобно подавляющему большинству людей, они возникают из ничего, чтобы рассказать нам о нас самих. И может быть, это единственный доступный человеку способ взглянуть на себя со стороны». В завершающем действии пьесы Синий Дьявол говорит умирающему Кономору: «Пой. Пой, трус. Ты не плакал, совершая злые дела. А сейчас плачешь в ожидании страшной кары. Пой…»

Еще раз вспомним, что «сказка ложь, да в ней намек» и прочитаем пьесу про «Каменное сердце».

В завершении хочу отметить, что Милованова в своих прозаических и драматических произведениях развивает философские традиции русской литературы. И это лишь часть огромной современной российской прозы, утверждающей при экзистенциональных выборах ценности и радость человеческого бытия.

Игорь Ширманов,

председатель Ханты-Мансийской

окружной организации

Союза писателей России

А завтра он вернётся

Пьеса в двух действиях, 8-ми картинах

«Никто не умер…»

Юрий Бондарев

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Ангелина Сергеевна, старушка

Вера, её дочь

Марьяна, невестка Ангелины Сергеевны

Даня, сын Марьяны, внук Ангелины Сергеевны

Юлька, подружка Дани

Мужчина, неопределённого возраста

Соседка

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

1 КАРТИНА

Комната, заставленная старыми вещами. По центру большой круглый стол, у стены сервант с посудой и хрусталём. Старомодное кресло. Полка с книгами. Громоздкое фортепиано. На нём несколько фотографий, на которых молодые улыбающиеся лица героев. Две двери: входная и в комнату Дани. Ангелина Сергеевна сидит у окна. Вера накрывает на стол завтрак. Большие старинные часы на стене бьют 8:30.

Ангелина Сергеевна. Куда они все идут? Видишь, по дороге то туда, то сюда… Куда им надо?… Почему я не иду?… Если они идут, значит, и мне надо? А куда?… Я вот всё смотрю и смотрю, и не понимаю… И едут куда-то… Сегодня что, праздник?

Вера. Нет, простой рабочий день. Люди идут на работу, а дети в школу.

Звонит телефон

Я слушаю… Да… Как?… Когда?… Сегодня?… Понятно… Сегодня Виталькин день… Ты помнишь?… Хорошо, ждём… Я говорю, ждём тебя… до встречи.

Ангелина Сергеевна. Кто звонил?

Вера. Марьяна.

Ангелина Сергеевна. А кто это?

Вера. Жена Виталика. Мама Дани.

Ангелина Сергеевна. Мама Дани…

Вера. Ты не помнишь?

Ангелина Сергеевна. Почему? Помню. Марьяна – мама Дани.

Вера. Вот. Она сегодня прилетает. Как раз на годовщину Виталика.

Ангелина Сергеевна. Это хорошо,… а Виталик вернётся?

Вера не отвечает

Я всё равно никак не пойму, почему мне не надо никуда идти?

Вера. Почему не надо? Надо. Умываться надо идти. А потом завтракать.

Ангелина Сергеевна. А это где?

Вера. Прямо по коридору. Как из комнаты выйдешь и прямо пойдёшь. Иди, я пока Даню разбужу.

Стучит в дверь Дани

Даня, ты в институт не опоздаешь?

Даня. (Из-за двери) Мне ко второй сегодня.

Вера. Иди завтракать.

Ангелина Сергеевна. Как бы я не заплутала там. Пойдём вместе.

Вера. Пойдём.

Уходят. Выходит Даня, уткнувшись в телефон. Садится за стол, ест. Вера, Ангелина Сергеевна возвращаются.

Вера. Доброе утро.

Даня. Монинь.

Ангелина Сергеевна обнимает Даню.

Даня. Да-да, бабуля… И я тебя тоже очень люблю…

Вера. Мама, садись, ешь. Всё стынет.

Ангелина Сергеевна. Дети слишком быстро растут. Это так грустно. Я помню, как ты, Верочка, с Виталиком были маленькими. Такие милые, умные, послушные дети…

Вера. Мама, мы были обыкновенные. Такие, как и все.

Ангелина Сергеевна. Нет, нет! Я отлично помню, как вы хорошо учились, как помогали мне во всём, как были дружны между собой.

Даня. Угу. Вода тогда была мокрее, трава зеленее…

Вера. Перестань… Мама, вспомни, сколько раз я приносила двойки из школы, вырывала страницы с замечаниями из дневника. А сколько мы с Виталькой ругались и даже дрались.

Ангелина Сергеевна. Правда?!

Вера. Правда. А за враньё мне частенько попадало от тебя.

Ангелина Сергеевна. Не может быть!

Вера. Да-да.

Даня. Бабуля, ты позволяла себе использовать непедагогические методы в воспитании детей?!

Ангелина Сергеевна. Я не помню.

Даня. Какая удобная болезнь – склероз. Ничего не болит и каждый день новости.

Вера. Очень смешно.

Даня. Ну, теперь хоть понятно в кого я такой.

Вера. Ты умный в отца, а красивый в мать.

Даня. Хорошо, хоть не наоборот.

Вера. Кстати. Твоя мама сегодня приезжает.

Даня. И что?

Вера. А то, что сегодня вечером ты должен быть дома.

Даня. Я ничего никому не должен… ну, за исключением тебя и бабули.

Вера. И на том спасибо. Сегодня годовщина отца.

Даня. Мам Вер. Я забыл, сори.

Вера. Удивительно, как ты на него похож.

Даня. Вот этого я совсем не могу понять… Как может быть похож сероглазый блондин на кареглазого брюнета?

Вера. Ты ничего не понимаешь.

Даня. Где уж мне!

Вера. Всем похож: и стоишь, и говоришь, и поворачиваешь голову точно, как он. Даже жуёшь.

Даня. Ну, хоть жевать-то мне можно по-своему? Оригинально!

Вера. Можно. И сердишь ты точь-в-точь, как Виталька.

Ангелина Сергеевна. Виталик, а у тебя девушка уже есть?

Даня. Даня.

Ангелина Сергеевна. Что?

Даня. Бабуль, я Даня. Виталик – мой отец и твой сын.

Ангелина Сергеевна. А я как сказала?

Даня. Ты сказала: Виталик.

Ангелина Сергеевна. Я так сказала?

Смеётся.

Вера. Да.

Ангелина Сергеевна. Конечно, я хотела сказать: Даня. Прости, дорогой.

Даня. Проехали.

Ангелина Сергеевна. Так есть у тебя девушка?

Даня. Скажу только тебе… Нет!

Ангелина Сергеевна. Почему?

Даня. Не нашёл такой красивой, как ты или хотя бы такой же умной, как мама Вера. Повывелись девушки! Не те!

Ангелина Сергеевна. Не может быть!

Даня. Реально!

Вера. Мне воспринимать это как комплимент или как оскорбление?

Даня. А это уж, как тебе приятнее.

Вера. А ты порядочный нахал!

Даня. Есть такое.

Ангелина Сергеевна. Вера. Я вот смотрю. Какой хороший дом… красивый. И что, мы теперь здесь всегда жить будем?

Вера. Да, мама. Мы здесь уже давно живём. И будем жить.

Даня. Ну, всё. Я пошёл.

Вера. Помни, про вечер сегодня. Ты обещал.

Даня. Ничего подобного. Я ничего не обещал. У меня все ходы записаны.

Вера. Даниил!

Даня. Да, ладно-ладно. Уж и пошутить нельзя.

Вера. Ты меня до инфаркта доведёшь своими шуточками.

Даня. Не-е-ет! Что ты?! Ты мне дорога, как память… Только не бейте! Голова – моё слабое место.

Вера. Совесть – твоё слабое место.

Даня. А что такое совесть?

Вера. А ты этого до сих пор не знаешь?

Даня. Нет.

Вера. Боюсь, что теперь объяснять уже поздно. Не дойдёт.

Даня. Вот так всегда!

Вера. Даня!

Даня. Всё, всё! Мам Вер, я постараюсь. Только ради тебя.

Вера. Иди уже, подхалим.

Даня. Да, я такой! Подхалимаж – самый короткий путь к сердцу женщины. Бабуль, не чуди без меня. Всем пока.

Уходит.

Ангелина Сергеевна. А Виталик куда ушёл?

Вера. Это Даня. Он в институт поехал.

Ангелина Сергеевна. А он вернётся?

Вера. Да. Вечером.

Ангелина Сергеевна ест.

Ангелина Сергеевна. Как вкусно. А почему ты раньше эту кашу не варила?

Вера. Я её вчера варила.

Ангелина Сергеевна. Я не помню. Вари мне её почаще.

Вера. Хорошо.

Убирает со стола. Ангелина Сергеевна задремала. Приходит Соседка.

2 КАРТИНА

Те же и Соседка.

Соседка. Утро доброе. А чего это у вас не заперто?

Вера. Даня, наверное, забыл закрыть. Вы проходите, тётя Галя… Мама, у нас гости.

Уносит посуду

Ангелина Сергеевна. Кости? Какие кости?

Соседка. Да не кости, а гости. Геля, это я.

Ангелина Сергеевна. Здравствуй, Галка. А ты не знаешь, зачем Верочке кости?

Соседка. Она сказала: гос-ти! Слышишь? Не кости, а гос-ти!

Ангелина Сергеевна. Не кричи. Я всё отлично слышу.

Соседка. Вот и молодец, что слышишь.

Ангелина Сергеевна. Только я всё рано не поняла, зачем ей кости?

Соседка. А говоришь, что слышишь! Гости! Гости! Не кости, а гости! Понимаешь?!

Ангелина Сергеевна. Я понимаю. Я ещё не сумасшедшая. Я просто не поняла, зачем Вере кости?

Соседка. О-о-о! Холодец собралась делать! Так лучше?

Ангелина Сергеевна. Холодец? Зачем?

Вера возвращается.

Вера. Что за холодец?

Соседка. Да ну, её! Привязалась с костями. Я ей твержу: гости! гости! А она всё своё. Какие кости? Зачем кости? Верочка, как ты это выдерживаешь?

Вера. Стараюсь. Мама тоже по несколько раз повторяла одно и то же, когда учила меня говорить. Теперь пришёл мой черёд. У нас сегодня годовщина Витали. Приходите вечером.

Соседка. Ох! А я и забыла. Это ж, сколько годочков то прошло?

Вера. Восемнадцать.

Соседка. Ну, да, ну, да… А какой парень был! Красавец! Умница!

Вера. Был.

Соседка. Да-а… Вот так живёшь-живёшь, и не знаешь, когда твоё время настанет. Старикам вот не время, а молодым в самый раз. А где эта?… Ну,… жена его?

Вера. Марьяна? Сейчас в Англии. Её нынешний там то ли поваром, то ли водителем при посольстве.

Соседка. Тепло устроилась. А сына-то вам подкинула.

Вера. Да мы ей только благодарны за Даньку.

Соседка. Ты молодец, Вера! Племянника подняла и с мамой возишься.

Вера. А разве у меня был выбор?

Соседка. Эх, жизнь!

Бьют часы.

Вера. Приходите вечером. У нас гости будут. Марьяна должна приехать.

Ангелина Сергеевна. Вот теперь я поняла! Гости! А то, представляешь, Верочка? Галка тут про какие-то кости плела. Совсем мне голову заморочила.

Соседка. Я?!

Все смеются.

Да, ну, тебя. Глухня старая!

Ангелина Сергеевна. От старой глухни слышу.

Соседка. Тьфу на тебя! Верочка, я сейчас побегу. Надо в магазин, да приготовить что-нибудь моему. А вечерком уж я обязательно буду. Помянем Виталика.

Вера. Хорошо. Ждём.

Соседка. Геля, я вечером приду.

Уходит.

Ангелина Сергеевна. Верочка, мы завтракать сегодня будем? Я ужасно голодная.

Вера. Мама, мы ведь только что поели.

Ангелина Сергеевна. Правда? Я не помню.

Вера. Я сейчас что-нибудь приготовлю.

Ангелина Сергеевна. Только не холодец. Я его не люблю.

Вера. Хорошо, не буду.

Уходит. Ангелина Сергеевна глядит в окно.

Ангелина Сергеевна. Куда они все идут?.. Куда им всем надо?.. Может и мне куда-то надо?.. Не помню… Ничего не помню… В голове, как будто ложкой перемешали… большой… Верочка, какой сегодня праздник?.. Вера?

Ответа нет. Ангелина Сергеевна идёт к входной двери, открывает, выглядывает.

Вера?.. Ты где?.. Вера!

Выходит.

3 КАРТИНА

Пустая комната. Входит Марьяна.

Марьяна. Эй!.. Вера?.. Ангелина Сергеевна?.. Даня?.. Есть кто?.. Дурдом… Как будто вчера уехала.

Часы бьют двенадцать.

Твою ж мать! И эти на месте!

Вбегает Вера.

Вера. Марьяна?! Как ты вошла?!

Марьяна. У вас не заперто. Проходной двор какой-то. Кто угодно может зайти.

Вера. Ну, вот ты и зашла.

Марьяна. По какому поводу кѝпишь?

Вера. Мама ушла. Я на кухне завозилась. А она как-то дверь смогла открыть. Прихожу, а её нет.

Марьяна. В чём проблема? Погуляет, вернётся.

Вера. Сама не вернётся.

Марьяна. Чё это?

Вера. Чудить она у нас начала.

Марьяна. В смысле? Ку-ку?

Вера. Если тебе так понятнее, то ку-ку.

Марьяна. И давно?

Вера. Чуть больше года.

Марьяна. Дела! Куда она могла пойти?

Вера. Кто ж её знает? Все дворы обегала… как сквозь землю провалилась! Ты посиди тут, покарауль. Я на всякий случай ей по всем карманам рассовала записки с нашим адресом и телефоном. А я дальше побегу искать.

Марьяна. Может лучше в полицию?

Вера. Что толку?

Открывает дверь, за ней Мужчина с Ангелиной Сергеевной.

Мужчина. Здравствуйте. Извините за вторжение.

Вера. Мама! Слава Богу! Как ты нас напугала! Где вы её нашли?!

Мужчина. На Тимирязева. На остановке.

Вера. Как я не добежала туда?!

Мужчина. Она сидела, плакала,… одета не по погоде, явно замёрзла. Я спросил, где живёт? Она ничего не помнила. Извините, я проверил карманы, нашёл записку с адресом.

Вера. Спасибо вам огромное!

Ангелина Сергеевна. Верочка, это Виталик. Он вернулся.

Марьяна. Вы всё путаете, Ангелина Сергеевна.

Ангелина Сергеевна. Верочка кто это?

Марьяна. Вы меня не узнаёте?

Ангелина Сергеевна. Нет. Мы с вами знакомы?

Марьяна. Я Марьяна. Помните?!

Ангелина Сергеевна. Помню.

Марьяна. Ну, слава Богу! Так вот я жена… в смысле… вдова Виталика. Виталия – вашего сына!

Ангелина Сергеевна. Виталика? Вдова? Но… Виталик вернулся.

Марьяна. Нет, Ангелина Сергеевна! Это совершенно чужой человек! Ваш сын умер! А я…

Вера. Замолчи! Пойдём, мама.

Ангелина Сергеевна. Умер? Верочка, я не понимаю, как это может быть? Виталик вернулся!

Вера. Нет, мама, это хороший, но чужой человек. Ты сейчас ляжешь, согреешься, отдохнёшь.

Уходят.

Мужчина. Странно.

Марьяна. Что именно?

Мужчина. Этот дом…

Бьют часы.

Марьяна. А! Чтоб тебя!

Мужчина. Это часы бьют?

Марьяна. Вот именно! Бьют! И всё по голове! По ушам, в смысле.

Мужчина. Мне кажется…

Марьяна. Креститься надо! Ну, хороший человек. Вы ещё что-то хотели? Или любое доброе дело должно быть вознаграждено?

Мужчина. А? Нет-нет. Я сейчас пойду. Извините.

Уходит.

Марьяна. Дурдом какой-то.

4 КАРТИНА

Возвращается Вера.

Вера. Уснула… А где?…

Марьяна. Хороший человек? Ушёл. А что она, правда, не узнаёт меня?

Вера. Не знаю. Иногда мне кажется, что она забывает то, о чём не хочет помнить.

Марьяна. Ты считаешь, что она предпочла забыть о моём существовании?

Вера. Я только предположила.

Марьяна. Вы меня никогда не любили.

Вера. Не говори ерунды.

Марьяна. Если бы не Даня, ноги моей не было бы в вашем доме.

Вера. Если бы не Даня, я бы сама с радостью забыла о тебе. Вообще-то это ты оставила его нам.

Марьяна. А что мне было делать? Когда Виталик погиб мне было всего двадцать семь. Мне надо было как-то устраивать свою жизнь.

Вера. А мне не надо было?

Марьяна. Что?

Вера. Устраивать свою жизнь.

Марьяна. Тебе?

Вера. А мне было целых двадцать четыре, когда погиб брат. Мне не надо было устраивать свою жизнь?

Марьяна. Тебя никто не заставлял. Ты сама согласилась.

Вера. Ну, ещё бы! Как я могла не согласиться?! Даня оставался единственным якорем, который держал нас тогда. Но с тех пор прошло столько лет.

Марьяна. Да, прошло… Сначала Аркаша не хотел делить меня с сыном.

Вера. Это ты теперь красиво придумала. А тогда он прямо говорил, что не нанимался горбатиться на чужого выродка.

Марьяна. Фу, как грубо, Вера.

Вера. Зато, правда.

Марьяна. Он, действительно… не очень любил детей.

Вера. А что он любил? Водку?!

Марьяна. Чушь! Он меня любил.

Вера. Да. Так любил, что ты босиком от него по снегу бегала? Фонарями под глазами дорогу освещала?

Марьяна. Ты преувеличиваешь. Просто он был очень… ревнивый.

Вера. А ты ему и поводов не давала?

Марьяна. Само собой!.. Какая ты стала, Вера?!

Вера. Какая?

Марьяна. Не добрая! Вот правду люди говорят: золовка – змеиная головка! Ты раньше такой не была.

Вера. Учителя отличные оказались. Не хотела, да научили.

Марьяна. У других людей надо было учиться.

Вера. У кого, например? Может у тебя?

Марьяна. Хотя бы и у меня.

Вера. Чему? Как мужиков перебирать?

Марьяна. Я сыну отца искала!

Вера. Нашла?

Марьяна. Нашла. Вот тут ты ничего не сможешь сказать. Геннадий – замечательный мужчина, весёлый, щедрый…

Вера. А главное, умный.

Марьяна. А я с ним ночью бином Ньютона не обсуждаю.

Вера. Но днём то с ним всё равно о чём-то говорить надо.

Марьяна. А днём он на работе. Зато он меня обожает, на руках носит. На Даньку денег не жалеет.

Вера. Даньке не откуп в виде подарков нужен, а родители рядом.

Марьяна. Что же делать? Он же сам не захотел с нами ехать.

Вера. Так у него одиннадцатый класс был. Ему экзамены надо было сдавать, в институт поступать. Как он мог с вами поехать?

Марьяна. Ну, вот. Видишь? А я ведь хотела. И Геннадий настаивал.

Вера. Ясно… Чай будешь?

Марьяна. Буду! В самолёте сейчас только сок, да воду дают.

Вера. Сейчас.

Накрывает на стол. Садятся, пьют чай.

Марьяна. Врачи что говорят? Возила её?

Вера. Возила… Я ведь не сразу поняла, что дело серьёзно. Сначала она стала рассказывать какие-то удивительные истории. Я пробовала с ней спорить, доказывать, что-то. Бесполезно. В конце концов, в её небылицах не было ничего плохого, и мы с Данькой стали звать её «нашим Андерсеном». Потом она забываться стала. То дни недели перепутает, то порядок месяцев забудет, то по несколько раз одно и то же переспросит. Тоже, вроде, ничего страшного.

Марьяна. Ой, да я сама такая же. Ничего не помню. Зайду в комнату, подойду к шкафу… А зачем? Почему? Не помню. Всё из головы вылетело. Веришь, всё теперь записываю.

Вера. Неряшливой она стала. То во время уборки мусор по углам оставит, то одежду рваную оденет. У меня и тогда не торкнуло. Только когда она в первый раз потерялась, я поняла, что всё очень серьёзно. Повезла её в поликлинику. А там сидит такой – молодой холёный, говорит мне с наглой ухмылочкой: «Чего вы от нас хотите? Возраст не лечится». Я взъярилась, наорала на него. Он витамины какие-то прописал. От них, что мёртвому припарка, толку никакого. Стала я по знакомым искать. И представляешь? Оказалось, что Виталькин одноклассник… помнишь Жорика?.. Он как раз по геронтологии специализируется.

Марьяна. Это такой спортивный брюнет?

Вера. Был. Теперь он поседел, облысел и фигурой стремится к идеальной форме шара.

Марьяна. Лучшие выходят в тираж. Какая жалость. Я помню, он за тобой ухаживал.

Вера. Да. До того момента, пока ты не начала ему строить глазки.

Марьяна. Ничего не было! Правда!

Вера. Самое смешное, что я в этом уверена. Он перестал приходить к нам, потому что у него оказалось редкое в наше время чувство порядочности. Он, видишь ли, полагал, что нельзя любить жену друга.

Марьяна. Ты считаешь меня мерзкой тварью?

Вера. Нет. Давно простила. Кроме того, он бы всё равно никогда на мне не женился. Его мамочка нашла ему девочку правильной национальности из хорошей семьи.

Марьяна. Мир суров и несправедлив.

Вера. Ты сейчас говоришь, как Данька.

Марьяна. Ну, он мне всё-таки родственник.

Вера. С этим сложно спорить… Так вот, Жорик взял маму в стационар, её там пролечили. «Подлатали», как выражается твой сын. Выписали кучу лекарств для поддерживающей терапии. Стало заметно лучше. И теперь в нашем доме живёт тихая забывчивая старая… девочка.

Марьяна. Страшно.

Вера. Уже не особо. Оказывается и к этому можно привыкнуть.

Марьяна. А у вас всё по-прежнему, всё на своих местах. Ничего не меняется, будто время остановилось.

Вера. Почему у нас должно что-то меняться?

Марьяна. Психологи считают, что раз в семь лет надо менять либо работу, либо мужа, либо место жительства.

Вера. Психологи какую угодно бредятину скажут. Лучше каждые семь лет менять психолога.

Бьют часы.

Марьяна. А! Ёканый бабай! Вера!

Вера. Не ори.

Марьяна. Как вы с этим живёте?!

Вера. Нормально. Мы не слышим.

Марьяна. Как это можно не слышать?! Когда ещё мы с Виталькой у вас жили, я каждый раз подпрыгивала. А ночью, перед тем как им бить, мне то сирена пожарная снилась, то орёт будто кто-то. Я проснусь, лежу, ничего понять не могу, за что хвататься, куда бежать. Потом доходит, что это они. И так несколько раз за ночь. Дурдом!

Вера. Мы привыкли.

Марьяна подходит к фортепиано.

Марьяна. И гроб этот всё так же стоит.

Вера. Стоит. Куда его девать?

Марьяна. Выбросить. Только место занимает.

Вера. Данька не даёт.

Марьяна. А он его хоть открывает?

Вера. Редко.

Марьяна. Так купите электрическое. Оно хоть меньше.

Вера. На этом Виталька играл.

Марьяна. Хороший портрет. Живой. Прямо по волосам хочется провести рукой. Вот, веришь, Вера? До сих пор руки его волосы помнят. Они у него жёсткие, как проволока, были. И вихор сбоку всегда торчал… В тот день… когда Виталик в последний раз уезжал, он его минут десять перед зеркалом приглаживал. А когда выходил, он снова торчал… Жалко, что у Даньки не такие.

Вера. Он всё равно Виталькина копия.

Марьяна. Вот странная вещь. Лицом он весь в меня. И об отце, что он там может помнить? Ему неполных пять тогда было. А ведь все разговоры, все шуточки, все ужимки, все жесты. Ну, вот всё его… Оставил Виталька свою меточку на земле.

Вера. А ты знаешь, мне всё время кажется, что он не умирал, а просто уехал далеко-далеко, и нет никакой возможности вернуться. Наверное, потому, что я его мёртвым не видела.

Марьяна. Я видела. Что с того? Я с опознания этот вихор только и помню.

Вера обнимает Марьяну.

Вера. Ты знаешь, когда он мне снится, это самые счастливые мои сны. Я всегда после них жду чего-нибудь хорошего.

Марьяна. А мне он никогда не снится. Может мне в церковь сходить?

Вера. Не знаю.

Марьяна. Вот так жизнь пролетела, а как будто и не жила, а всё только собиралась, приноравливалась. Вот завтра. Вот с понедельника. Вот сразу после праздников… Были и понедельники, и вторники, и четверги с субботами. А ничего не менялось… Знаешь. Я ведь Витальку часто вспоминаю. И жизнь нашу с ним, и Даньку маленького, даже тебя с Ангелиной Сергеевной. Какая я была дура?! Ведь могла же промолчать разок, не лезть в бутылку. Нет. Меня, будто чёрт за язык дёргал. Кто ж тогда подумать мог, что всё так кончится… Быстро.

Вера. Ты просто молодая была.

Марьяна. Ты тоже хороша! Хоть бы раз подошла, сказала, мол, рот свой закрой.

Вера. А ты бы послушала?

Марьяна. Нет. Но ты ведь даже не пробовала.

Вера. Я жить хотела. И желательно не в инвалидном кресле.

Марьяна. Неужели я была такая страшная?

Вера. Ну-у-у…

Марьяна. Вот ты всегда злая была. А вот Ангелина Сергеевна нет, чтобы меня с землёй сровнять за мои выкрутасы. Она промолчит, день-два паузу выдержит и снова: «Марьяночка, деточка…» Тьфу! От самой себя противно.

Вера. Ничего. Ты тоже свекровью станешь. Твоя невестка за нас отомстит.

Марьяна. А что у Даньки уже кто-то есть?

Вера. Точно не знаю. Он шифруется. Но судя по тому, что стал похож на сытого кота, думаю, есть.

Марьяна. Но ведь он ещё совсем ребёнок. Сколько ему?

Вера. Ты не помнишь?

Марьяна. Да я и свои не помню. Считаю каждый раз. Двадцать… Нет. Точно. Ему в ноябре двадцать два исполнилось. Всё равно, это ещё слишком рано. Я не готова стать бабушкой.

Вера. У тебя есть время привыкнуть. Пока знакомство, пока свадьба. Да и ребёнок не обязательно сразу получится. Молодые сейчас продуманные, для себя пожить хотят. По крайней мере месяцев девять у тебя точно есть.

Марьяна. Скажешь тоже. Молодые девахи сейчас, знаешь, какие ушлые. Сами в постель прыгнут, а потом пузом припрут, не отвертишься.

Вера. А, по-моему, такие же, как всегда. Впрочем, тебе виднее.

Марьяна. Я – мать. А матери всегда виднее, что для ребёнка лучше и правильнее. Ему сейчас доучиваться надо, работу искать, карьеру строить. Не до глупостей.

Вера. Я думаю, что он нас не очень-то спросит.

Марьяна. Вот это и плохо. Разбаловали вы его слишком своим воспитанием.

Вера. Уж, как сумели.

Марьяна. Ну, хватит тебе. Я ведь, правда, очень благодарна вам за Даньку. И тебе, и Ангелине Сергеевне. Я всегда знала, что ему у вас хорошо, и была спокойна за него. Ангелина Сергеевна любила его без памяти, а ты такая не по годам рассудительная и серьёзная. Так что если бы не вы…

Вера. Мне кажется, или это неприкрытый подхалимаж?

Марьяна. Это отражение реальности.

Вера. Ты сейчас подлизываешься.

Марьяна. Самую малость.

Вера. Точно родственники.

Смеются.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

5 КАРТИНА

Вечер. Та же комната. Ангелина Сергеевна причёсанная и принаряженная сидит в кресле. Вера накрывает на стол, Марьяна у зеркала. Часы бьют шесть вечера.

Марьяна. Ох! Меня кондратий сегодня хватит от этих часов!

Ангелина Сергеевна. Вера, я кушать хочу. Можно?

Вера. Садись за стол. Всё готово.

Марьяна. Пойдёмте, Ангелина Сергеевна. Давайте, я за вами поухаживаю.

Ангелина Сергеевна. Какая милая. Я вас помню.

Марьяна. Ну, наконец-то.

Ангелина Сергеевна. Вы тоже будете здесь жить?

Марьяна. Нет. Я приехала навестить Данила, остановилась у подруги. Не хочу вас стеснять.

Ангелина Сергеевна. Вы нас не стесните. У нас очень хорошая квартира. Большая. Светлая.

Марьяна. Да, я вижу.

Ангелина Сергеевна. Оставайтесь…

Марьяна. Марьяна.

Ангелина Сергеевна. Марьяна. Я ведь вас знаю?

Марьяна. Конечно. Я жена Виталика. Марьяна. Мама Данила. Помните?

Ангелина Сергеевна. Да-а-а…

Марьяна. Ну, наконец-то!

Ангелина Сергеевна. Марьяна… Мама Данила… Жена Виталика…

Марьяна. Вот и славно! Вот и хорошо! (Вере) А Даня во сколько вернётся?

Вера. Это что?! Заразно?! Меня сегодня об этом уже раз двадцать спросили!

Марьяна. (Смеётся) Точно!

Стучат.

Вера. Это, наверное, соседка. Я её пригласила.

Марьяна. Галина Кузьминична?! Жива ещё курица старая?!

Вера. А что ей сделается? Да все на месте… Только в 21-ю новые жильцы въехали.

Марьяна. Ничего не меняется.

Входит Мужчина.

Мужчина. Здравствуйте ещё раз. Я…

Ангелина Сергеевна. Верочка, кто это? Это Виталик вернулся?

Вера. Нет, мама… (Мужчине) Что вы хотели?

Мужчина. Удивительно… и голос ваш, я как будто слышал… Понимаете, в чём дело. Сегодня, мне почему-то показалось, будто я уже был здесь…

Вера. Так вы и были здесь сегодня.

Мужчина. Вы не поняли… раньше… давно. Извините, я говорю загадками.

Марьяна. Нет! Я вас отлично поняла, хороший чужой человек! Вы подумали и решили вернуться за вознаграждением! Сколько мы вам должны?!

Мужчина. Нет-нет! Что вы?! Вы всё не так поняли!

Вера. (Марьяне) Подожди. (Мужчине) Объясните, мы поймём.

Мужчина. Это довольно длинная история. Я постараюсь изложить самую суть. Понимаете, со мной произошёл странный, можно сказать даже нелепый случай. Три года назад я очнулся в больнице. Меня подобрали на улице без сознания. Закрытая травма головы. Но в этом ещё нет ничего странного. Сколько людей в мире приходят в себя и узнают, что с ними что-то случилось. И даже не очень странно, что я совершенно не помнил где, когда и от кого её получил. Самое нелепое заключалось в том, что я не помнил ничего и до этой самой травмы. Совсем ничего. Как будто я появился на свет сразу вот таким – старым, седым и с проломленной головой. Но ведь так не бывает?