Текст книги "А завтра он вернётся. Сборник пьес"

Костик. Послушай, Сивый. Ох, простите, Савелий.

Сивый. Чего тебе?

Костик. Вот если у матери много детей, то её называют мать-героиня, так?

Сивый. Ну, так.

Костик. А если у отца много детей? Тогда как?

Сивый. Если у него по всей стране куча детей от разных женщин, то мурло поганое.

Костик. Нет, нормально. Как у Тёмыча.

Сивый. Отец-герой?

Костик. Нет. Герой – это на войне, на пожаре, при спасении утопающих. Я думаю, что многодетный отец – это отец-героин! Тёмыч, ты отец-героин!

Сивый. Вот и молодец! Сам пошутил, сам посмеялся! Это ты на своих собачках и кошечках так натренировался?

Светка. Ну, всё, семья героинов, я пошла. Коля ещё ни разу так надолго не оставался один со Славиком. Когда малыши родятся, я его к вам приведу, чтобы тренировался. Пора нам о втором уже подумать, а то, смотри, как меня мелкая обскакала.

Тёмыч. Конечно, приводи. И вообще надо дружить, мы теперь родственники. Четыре раза скреплённые.

Светка. Ты не пропадай больше. Помощь нужна звони.

Мина. Оки.

Светка. Держите хвосты пистолетами!

Тёмыч, Мина. Держим, держим.

Светка. Савелий, Константин! До встречи, рада была познакомиться… Слушай, Артём Сергеевич, а у вас в роду двойни, тройни были?

Тёмыч. Вроде нет… Я о таком не слышал.

Светка. Так ведь и у нас нет. Странность.

Мина. Ещё бы не странность! Я запостила в ине…, ой, доктор говорит, что я… феномен! По мне диссертации писать надо. Вот!

Светка. И живот у тебя маловат для четверни.

Мина. Ты откуда знаешь? Много четверней видела?

Светка. Вообще не видела.

Мина. Ну, вот. А туда же. Я регулярно взвешиваюсь. Вес прибывает, значит всё в порядке! Какие ещё доказательства нужны!?

Светка. Да нет. Никакие. Я так спросила.

Мина. Так она спросила. Видела бы ты, какие глаза врач выкатил, когда плодные яйца считал! Я уже решила, что их там десять!

Тёмыч. Сколько?!

Мина. Да нет, выдохни. Всего четыре.

Светка. Ой, главное, чтобы все были здоровыми! Пока, квадромама! Увидимся!

Уходит.

Мина. Я ща.

Запирается в туалете.

Тёмыч. Всё, мужики, шабаш.

Костик. Вот это правильно. От работы кони дохнут.

Сивый. Признаю. Твоя Мина действительно красивая. Почти как сестра.

Костик. Что это сейчас было? Сивый, ты не переработал?

Тёмыч. Да, уж, Сивый. Ты же всегда говорил, что отношения между полами скучные и предсказуемые.

Сивый. И сейчас считаю. Я просто констатировал, что Светлана красивая женщина.

Костик. Просто он констатировал… Просто, мой бедный нос стал кровавой жертвой для твоего сексуального пробуждения.

Сивый. Сейчас кровавыми жертвами станут твой глаз, ухо и челюсть.

Тёмыч. Ладно вам, горячие финские парни.

Сивый. Пошли домой, жертва аборта.

Костик. Вот это, Сивый, тебе совсем не идёт. Ты всегда такой интеллигентный, а сейчас? Жертва аборта? Фу, как вульгарно.

Сивый. Хорошо. Пошли, интеллигент.

Костик. Опять это прозвучало у тебя оскорбительно.

Сивый. (Тёмычу) Ну, давай, мужик, держись. Самое страшное ещё впереди!

Тёмыч. Ну, спасибо, утешил.

Сивый. Praemonitus, praemunitus. Предупреждён, значит вооружён. Ты знаешь, что впереди у тебя важные и сложные события, значит ты к ним готов. А самое главное, у тебя есть мы – твои друзья.

Тёмыч. Спасибо, Савелий! Спасибо, Костя!

Сивый. Ну, всё, пошли.

Уходят. Мина выглядывает.

Мина. Ушли?

Тёмыч. Ушли.

Мина. Что-то задрала вся эта суета.

Тёмыч. Ответь мне только на один вопрос. Зачем?

Мина. Ты о чём?

Тёмыч. Зачем ты о сестре и о родителях всю эту ботву выдумала?!

Мина. А-а-а!.. Ты об инкубаторе и о том, что Светка меня из дома выгнала? Рэндом. Я тогда залипла на мыло сериальное – история типа Синдереллы. Десять часов без перерыва просидела. Там у одной герлы… сначала всё кринжово было… плохо, в смысле…

Тёмыч. Ну?!

Мина. Родители погибли, сестра в детский дом сдала, там её чуть не изнасиловали. А у неё мечта была – стать певицей! Вот она и шла к своей мечте через все препятствия! И стала! А в финале ей… Оба-на! Чел клёвый… ну, принц. Как приз за её терпение и страдания… Короче лав стори и хеппи энд по полной программе. Ты же не сердишься на меня, Тёмыч? Не сердишься?! Не сердишься?! Ну, скажи!

Тёмыч. Ты так плакала тогда. Я ведь тебе поверил.

Мина. Я и сама себе поверила. Вся такая бедная и несчастная, а тут ты – мой принц на белой мазде! Если ты меня сейчас же не простишь, то я буду волноваться, а мне это категорически противопоказано. Ну, что, мир? Мир?

Тёмыч. Вот, липучка! Мир, мир! Лиза-подлиза!

Мина. Да, я такая!

Тёмыч. Последний вопрос. Ты больше ничего не придумывала?

Мина. Нет, конечно! Нового ничего.

Тёмыч. Наша жизнь и так скоро станет совсем нескучной. Дай мне слово, что ты больше не будешь ничего придумывать.

Мина. Комон?! Я куку что ль?!

Тёмыч. Надеюсь, нет.

Мина. Ты меня просто не любишь!

Тёмыч. Да как же не люблю?!

Мина. Не любишь! Не любишь!

Тёмыч. Ну, прости меня. Ты же знаешь, что я дурак

Мина. Меня никто, никто не любит! Конечно, кому я теперь нужна?! Никому не нужна!

Тёмыч. Как это никому не нужна?! Мне нужна! Мне без тебя теперь никак!

6 КАРТИНА

Костик, Сивый. Тёмыч кричит в телефон.

Тёмыч. Марина! Сорокина! Слышите? Со-ро-ки-на! Она пятерню ждёт! Пятеро детей! Слышите? Проверьте ещё раз.

Костик присвистывает.

Сивый. Мы опять что-то пропустили?

Тёмыч. Да! Буквально вчера назад узнали.

Костик. Откуда вы их берёте?!

Сивый. А ты не знаешь?!

Костик. Догадываюсь. В общих чертах.

Сивый. Уже легче.

Костик. Нет, ну, правда! Один, двое, ещё понятно. Трое даже куда ни шло. Но за месяц четверо?! Пятеро?! Тёмыч, Минка твоя что? Размножается почкованием?

Сивый. Ты, идиота кусок?!

Костик. Почему кусок?

Сивый. Действительно. Даже на полного идиота не тянешь.

Костик. Ну, правда, Тёмыч! Как так врачи лопухнулись? Или там совсем чайники в женской больничке сидят?

Тёмыч. Не знаю. Минка говорит, меняются всё время.

Сивый. Я читал, что такие случаи раньше бывали достаточно часто. Врач не всегда находил второй или третий плод за более крупным. Но тогда и УЗИ были не совершенными. Сейчас даже в захудалой деревушке первоклассные аппараты. Как же они так не досмотрели?!

Тёмыч. Не знаю.

Костик. А ты, что? Не поинтересовался?

Тёмыч. Нет.

Сивый. Ну, ты даёшь!

Тёмыч. Да я и в больничке той никогда и не был.

Сивый. Как?! Ни разу?!

Тёмыч. Конечно! А что мне там делать? Там одни бабы беременные. Минка сама сходит. Расскажет потом что, да как.

Сивый. Ну, ты даёшь, Тёмыч! Посещения женской консультации – процедура волнительная, тем более в вашей непростой ситуации. Женщине крайне важно участие со стороны своего мужчины в этот момент.

Тёмыч. Ну, я её подвозил пару раз.

Сивый. И всё?

Тёмыч. Конечно всё! У меня и так дел дофига.

Сивый. А Мине, наверняка, хотелось твоего присутствия, разделения волнения.

Тёмыч. Не знаю… Да она ни о чём таком никогда и не говорила.

Сивый. Не говорила! Да разве ж об этом надо говорить?! Сам должен был догадаться!

Тёмыч. Я пахал, как папа Карло! Работал и по дому всё делал! Минка так раздалась, что ничего уже не может. Я ночью приползу на четырёх костях, а она выдрыхлась за день и требует то поговорить с ней, то фильм посмотреть, то ещё чего… А меня просто на всё не хватает!

Костик. Сивый, тебя бы хватило.

Сивый. Сейчас речь не обо мне. Ты пропустил период становления реальным отцом своим малышам. Ну, ничего, в следующий раз у тебя получится лучше.

Тёмыч. В следующий раз?!

Костик. Ну, ты даёшь, Сивый! Какой следующий раз?! Они и так за нас за всех за прирост населения перед государством отчитались!

Тёмыч. (В трубку) Как вы говорите? Не поступала? Не может быть! Я её отвёз к вам в отделение час назад… (Сивому и Костику) Минке плохо стало. Живот скрутило. Она вздохнуть не могла. Ну, мы подорвались и в больничку. На сохранение там или ещё что… (В трубку) Как? Посмотрите ещё раз! Я не нервничаю!!.. Не может быть!.. Позовите главного врача!.. А я вам говорю, позовите!!.. Здравствуйте. Час назад я привёз к вам в отделение жену – Сорокину Марину. Она ждёт пятерню… Она наблюдалась у вас… Что значит, первый раз слышите?..

Слушает, молча. Замирает.

Костик. Что?! Что он сказал?!

Сивый. С детьми всё в порядке?!

Костик. Она жива?!

Сивый. Тёмыч, ты только скажи, мы сейчас всю их богадельню перевернём!

Тёмыч. Не надо…

Костик. Что, не надо?!.. Да, отомри ты, бревно!

Сивый. Извини, друг.

Бьёт Тёмыча по щеке.

Костик. Говори! А то мы готовы уже сами тут детей родить!

Тёмыч. Детей нет.

Костик. Как нет?!

Тёмыч. Нет, и не было.

Сивый. Как не было? Ни одного не удалось спасти?!

Тёмыч. Нет!

Сивый. А Мина как? Жива?!

Тёмыч. Что ей сделается.

Сивый. Как, что сделается?!

Тёмыч. Там таких не лечат. В другую больницу ей надо.

Сивый. В какую другую?! Да говори ты, хрен собачий! Всю душу вымотал!

Тёмыч. В психушку.

Костик. В психушку?!

Сивый. Так и сказал?!

Тёмыч. Да. Так. В психушку… И жрать поменьше.

Костик. Они там что, совсем ошалели?! Кто беременных в психушку отправляет?

Тёмыч. Не беременных!

Костик, Сивый. Что?!

Тёмыч. Я говорю, не беременных! Минка не беременна!

Сивый. Как не беременна? Ты от переживаний не того? Может тебя самого в психушку надо… для профилактики.

Тёмыч. Надо. Раз я ей поверил. Ведь говорила же Светка…

Сивый. Не понял. Поясни.

Тёмыч. Ну, помните, я рассказывал, что родители Минки погибли, а Светка её в детский дом сдала?

Костик. Помним.

Сивый. Я, когда Свету у вас увидел, решил, что сёстры нашли способ помириться. Спрашивать не стал. Ты просил к этой теме не возвращаться.

Тёмыч. Так она тогда тоже всё придумала. А на самом деле и родители живы, и сестра её не выгоняла, а смотрела за ней все пять лет института. И никто её изнасиловать не пытался. Всё придумала.

Сивый, Костик. Зачем?

Тёмыч. Неинтересно ей быть обычной, такой как все. Вот она и раскрашивает свою жизнь,… а теперь заодно и мою…

Пауза.

Сивый. Должен признать, что всё было натурально… естественно, я бы даже сказал… У меня сомнений не возникало.

Тёмыч. У тебя?! А у меня возникало?! Светка её как облупленную знает, и она поверила!

Костик. Я всё равно не врубаюсь. Тёмыч. Как ты не понял, что она не беременна?

Тёмыч. А как я должен был понять?!

Костик. Ну, там всякие женские штуки… дни… и всё прочее…

Тёмыч. Да я этим вообще никогда не парился. Зачем мне?

Костик. Беременных тошнит. На всякую еду несуразную тянет.

Тёмыч. Да, она в последнее время жрала всё, что не приколочено. Где было разбирать суразная она или нет. Да и тошнило потом, будь здоров.

Костик. Ну, хоть живот-то ты у неё щупал?

Тёмыч. Щупал.

Костик. И что?

Тёмыч. А ничего. Страшно мне было. Вдруг что-нибудь сломаю.

Костик. Подожди. Ладно, про сестру придумала. Это хоть как-то можно объяснить. Не понять, но… А про детей-то! Как такое можно придумать? Так же не шутят?! Дети – это же святое!

Тёмыч. А вот, как видишь, шутят!.. Всё было зря!.. Детей не будет!.. Ничего не будет!..

Сивый. Похоже, в ней погибает великая актриса.

Тёмыч. Погибнет, когда вернётся. Уж я вам обещаю.

Сивый. А она сюда вернётся?! После всего?!

Тёмыч. Конечно! Вот мозги немного подремонтирует и вернётся. Ты что думаешь? Люди старались, высылали. По-вашему, это просто так? Пусть возвращается и отрабатывает.

Сивый. Как это?

Тёмыч. Пусть четверых и рожает, как сама придумала.

Костик. Враз? Или по очереди?

Тёмыч. А как получится.

Сивый. А пятый?

Тёмыч. Пятого так и быть, прощу. Славика – племянника засчитаем за пятого. Светка просила крёстным ему быть. Я согласился.

В дверь тихо стучат. Слышны голоса Мины и Светки.

Мина. Видишь сама? Нет его дома.

Светка. А ключ твой где?

Мина. Забыла, когда в больницу собиралась… Светочка тян… систер… солнышко… давай в другой раз… А?

Светка. Другого раза не будет. Стучи сильнее. Дай я сама…

Тёмыч резко открывает дверь, Светка падает ему на руки.

Светка. Я же говорила, что он дома.

Мина входит, опустив голову, садится на край дивана и только кивает на слова Тёмыча.

Светка. Артём, я всё знаю. Эта прибежала ко мне и всё рассказала. Прежде чем она начнёт просить прощения, знай, я бы её ни за что не простила!

Тёмыч. А я и не собираюсь её прощать. Это же надо такое придумать! В голове не укладывается! Дети. Да ладно бы один! Как черти полезли: двойня, тройня… пятерня! Что ж ты так рано остановилась?! Даже до десяти не дошла?! А что? Звучит! Десятерня! Круглое число! Хайпу решила словить?! Как же! Феномен! Диссертацию по тебе бы написали! В ящике показали! Медаль дали, барабан на шею повесили, поставили бы впереди колонны! А я-то хорош! Уши развесил! Сопли до пупа распустил! Отец-героин! Баклан феноменальный! Развела, как лоха! Да что меня? Всех развела! Ведь даже в мыслях не было! Я ведь тебе поверил! Актриса хренова! Личность, млин, незаурядная творческая! И я с тобой… незаурядный лошара!

Светка даёт знак Сивому и Костику, и они уходят.

Биполярочку словила?! По тебе не Театральный, по тебе психушка плачет горючими слезами! Никого не пожалела. Ни родителей, ни сестру, ни Славика… ни меня! А людей сколько обманула! И я с тобой, чебурек в кактусе! Куда теперь всё это?! Чего молчишь?! Ну, хоть соври ещё что-нибудь!

Отходит к столу, гремит посудой, возвращается.

Я котлеты купил и картошку пожарил, пошли есть… Слышишь?.. Есть пошли!.. Решила с голоду умереть?.. Зря… Это не самый удобный способ самоубийства… К тому же слишком долгий… Замаешься умирать… Или ты опять что-то придумала?!..

Садится рядом.

Ладно… Закрыли тему… Что уж теперь… И это переживём… Будем выходить на этот… Как его?.. Новый уровень. Будем развивать гармоничные отношения. Родишь мне для начала одного бебика. Только настоящего. Смотри, я теперь учёный. На слово тебе не поверю. Сам буду водить тебя в эту твою женскую больничку. Обещаешь?.. Ну, хватит… Слышишь?

Мина. Я больше не буду…

Тёмыч. Принято

Мина. Я больше не буду…

Тёмыч. Понял. Пошли есть.

Мина. Я больше не буду…

Тёмыч. Сказал уже, что принято!

Мина. Я больше никогда не буду…

Тёмыч. Ну, что с тобой делать?!

Мина. Я больше никогда не буду есть жареную картошку! Мне худеть надо!

КОНЕЦ

Добрые дела,
или Труп в ванне
Криминально-комическая драма в 3-х картинах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Лёха, 35 лет

Василиса, его жена, 35 лет

Любочка, молодая женщина

Киря, друг Лёхи

Соседка, молодящаяся дама неопределённого возраста

Проститутка

Дивов, полицейский

1 КАРТИНА

Стильно обставленная комната: диван, журнальный столик, полка с книгами и безделушками, зеркало на стене. Видна дверь в ванную. Василиса собирает вещи, Лёха ходит за ней. Василиса закрывает чемодан, садится, оглядывается.

Василиса. Ну, вот. Всё забыла? Ничего не взяла?

Лёха. Наоборот.

Василиса. Всё не взяла… ничего забыла… Тьфу на тебя! Совсем запутал!

Лёха. Ты всё взяла и ничего не забыла.

Василиса. Алексей! Вот как тебя такого бестолкового одного оставлять?

Лёха. А что делать?

Василиса. Надо было отказаться. Пусть бы этот выскочка Кочкин ехал.

Лёха. Но ведь он бездарь, ноль без палочки, поддельщик. Его только за смазливую внешность на работе держат.

Василиса. Это точно. Ещё он сын давнего друга генерального.

Лёха. А на тебе держится весь сбыт. И если бы не ты…

Василиса. Если бы не я, не видать им выполнение плана, как своих ушей.

Лёха. Только ты сможешь разрулить с заказчиками, а Кочкина напоят, подсунут дамочек с пониженной социальной ответственностью. Он поплывёт, да и подпишет договор, не глядя.

Василиса. Даже ты это понимаешь!

Василиса. Так. Про диету всё помнишь?

Лёха. Ничего острого, жирного, жаренного.

Василиса. А спиртное?!

Лёха. Ни-ни! Ни в коем случае! Для меня это яд!

Василиса. Мне не звони, как освобожусь, я сама тебя наберу. Держи телефон всегда при себе и сразу отвечай. Понял?

Лёха. Понял, дорогая, понял… змейка моя.

Василиса. Что?!

Лёха. Ничего, ничего, золотко. Переживаю, как я без тебя?

Василиса. Да я сама переживаю. Как некстати мамочка в больницу легла! Присмотреть за тобой совершенно некому.

Лёха. Некому.

Василиса. Но ехать то всё равно надо.

Лёха. Надо, Васенька, надо. Ты у нас незаменимая.

Василиса. Я отбивалась, как могла.

Лёха. Верю.

Василиса. Только три дня.

Лёха. Целых три дня!

Василиса. Не скучай.

Лёха. Всё равно буду, ты же знаешь.

Василиса. Знаю, мой лопушок.

Уходит. Лёха закрывает за ней дверь, напевает.

Лёха. Адын, савсэм адын! Адын, савсэм адын! Адын, савсэм адын!

Включает песню В. Кипелова «Я свободен». Открывает бар, достаёт бутылку коньяка.

Сейчас немного отравимся для поправки здоровья.

Наливает полную стопку, сразу выпивает, вторую пьёт чуть медленнее, третью смакует, усаживается в кресло, берёт телефон.

Тэкс. Кто тут у нас? Артур Леонидович – Ал… Ах, Альбиночка!

Набирает.

Алё, детка, я весь горю!.. Как не можешь говорить?! Где ты?.. Ах, в Хурга-аде… Ты там, надеюсь, одна?.. Скучаешь?.. И я… и тебя… и тебе… и с тобой… Целую!.. Страстно!.. Везде!.. Облом. Кто у нас ещё?.. Вот! Валентин Егорович – Ве… Верочка! Веруша? Детка, я так соскучился! Я весь горю!.. Фу, как грубо! Ну почему сразу мудак?!.. Я был занят… я уезжал… да, на месяц… Там не было связи… Так бывает… Я никогда, ничего не придумываю… Я всегда о тебе помнил… Я скучал… Может встретимся?.. Вот это опять было грубо… Я… Куда пошёл?.. Бросила трубку… Что этим бабам только надо?! Ладно, чёрт с ней! Не последняя на свете… Егор Леонидович… Еленочка… Ну, что за дурацкая привычка не брать телефон! А если что-то случилось?! А если человеку нужна помощь?! Вот прямо очень нужна! Вот прямо сейчас! Совершенно безответственно!.. Нашёл! Леонид Юрьевич – Любочка!.. Любовь Владимировна?.. Здравствуй дорогая?.. Да, Алексей… Точно так… Вот вернулся… Как откуда?… Из длительной командировки… Да, на год… Не мог позвонить… Я так скучал, ты не поверишь… Тоже скучала?.. Это хорошо… Говорю, хорошо, что скучала. Значит помнила… Хотела бы встретиться?.. Конечно!.. Сегодня у меня… Адрес сейчас скину… Я уже весь горю, дорогая!.. Страстно целую!.. Жду!

Выставляет на столик бутылку шампанского, два бокала, коробку конфет. Звонок в дверь. Пришла Соседка в спортивном костюме.

Соседка. Джоконда Власьевна дома?

Лёха. Здравствуйте, Надежда Викентьевна. Её нет.

Соседка. Как же так? Мы с ней договаривались.

Лёха. Ей пришлось срочно лечь в больницу.

Соседка. Даже так?! Что-то серьёзное?

Лёха. Да, нет. Просто у доктора на фейслифтинг окно образовалось, она и воспользовалась, чтобы полгода не ждать.

Соседка. Ясно. У богатых свои причуды. А Васенька где?

Лёха. И её нет. Улетела сегодня в командировку.

Соседка. Надолго?

Лёха. Дня на три.

Соседка. Вы кого-то ждёте?

Лёха. Нет! Жена уезжала, немного выпили за удачный полёт.

Соседка. Ах, так! А шампанское так и не открыли?

Лёха. Да, решили, что не стоит в дорогу, да и мне нельзя. А вы угощайтесь.

Соседка. Благодарю. Алексей?..

Лёха. Андреевич.

Соседка. Какое у вас мужественное имя: Алексей Андреевич! Очень к вам идёт!

Лёха. Не знаю, не задумывался.

Соседка. Поверьте опытной женщине!.. Тяжело вам мужчинам без женской заботы и внимания.

Лёха. Да нет…

Соседка. Вы уж, без стеснения, по-соседски, обращайтесь. Я всегда готова придти на помощь.

Лёха. Спасибо, но не…

Соседка. Ох, уж эти мне молодые мужчины! Такие скромники! Такие стеснительные! Мне это совсем не трудно…

Уходит, напевая «Угнала тебя, угнала….» Звонок телефона.

Лёха. Да, детка… Васечка! Ты?!..

Выключает музыку.

В аэропорту?.. Что с моим голосом?.. Ничего… Просто уже соскучился… Не пил… Не ел… Помою… Почищу… Поглажу… Целую, дорогая. Хорошего полёта… Чёрт! Чуть не спалился! Ещё удивляются, что мужики живут так мало! Столько нервов, переживаний! Какое сердце это выдержит?!

Звонок в дверь. Приходит Любочка.

Любочка. Нет! Ты всё-таки – мерзавец!

Лёха. Ещё какой!

Любочка. Исчезнуть почти на год!

Лёха. На восемь месяцев и шестнадцать дней! Я считал!

Любочка. И ты даже не спросишь, как я жила без тебя всё это время?

Лёха. Обязательно спрошу. Как ты жила всё это время?

Любочка. Плохо жила!

Лёха. Это замечательно!

Любочка. Что замечательно?!

Лёха. То, что тебе без меня было плохо!

Любочка. Ты эгоист!

Лёха. Конечно!

Любочка. Все вы, мужики, эгоисты!

Лёха. Обязательно!

Любочка. Думаете только о себе!

Лёха. Безусловно!

Любочка. И за что мы вас только любим?!

Лёха. Наверное, за наш глубокий внутренний мир…

А ещё со мной не скучно.

Любочка. Это точно!

Звонок. Это телефон Любочки.

Любочка. Да-а-а… Да, мой жеребец… Я где?.. Мы… с Люсей гуляем по торговому центру… Ну, какая, какая Люся?!… Моя одноклассница… Ты не всех моих подруг знаешь… Да, их много…

Оглядывает Лёху.

Русая, стрижка короткая, высокая, спортивная… По какому центру?.. Какой здесь рядом торговый центр?

Лёха. «Праздничный».

Любочка. «Праздничный»… Зачем это?.. Не надо приезжать… Люся не любит мужских компаний… Она обидится… Я обижусь… Ты обидишься?.. Ну, хорошо… Приезжай… Целую… Только твоя… Уф! Придётся бежать в этот «Праздничный».

Лёха. Ну, и кто это был?

Любочка. Зайчик, ты ревнуешь?

Лёха. Я не понял? У меня что, длинные уши, косые глаза и редкие зубы?

Любочка. Да нет, конечно! Просто ты мой любимый пушистик!

Лёха. Люся обиделся! Ты меня променяла на какого-то жеребца.

Любочка. Не надо Люсе обижаться. Ты мой самый любимый. Но мне ведь нужно как-то жить. Ну! Не дуйся, пупсик!.. Ну, всё! Надо бежать, а то Арсланчик такой ревнивый! Узнает, зарэжит! Как только будет возможность, позвоню. Не скучай!

Убегает. Лёха стоит перед зеркалом, напевает уже в сомнении.

Лёха. Адын, совсэм адын?.. Нет. Этого просто не может быть… Посмотрим, кто у меня ещё есть.

Ищет в телефоне.

Так! Сергей Николаевич – Снежанночка!! Снежанночка, я соскучился! Я весь… Кто это?!.. Как вы сказали?!.. По этому номеру нет никакой Снежанночки?!.. Как так?.. Уже полгода, как это ваш номер?!.. Больше не звонить?!.. Что вы сказали?!.. Даже так?!.. Понял… Бред какой-то!.. Этого ведь просто не может быть, чтобы в целом городе не нашлось ни одной свободной бабы… Ну, вот! Яков Нилыч?.. Нет! Мне столько не выпить!.. Может всё-таки?.. Да нет!.. Точно не выпить! Нет! Я не могу допустить, чтобы хоть один день моей свободы прошёл так бессмысленно.

Уходит.

2 КАРТИНА

Лёха возвращается с Проституткой. Продолжают разговор.

Проститутка. Каварер, каварер, а ковёр то загорер!.. Ты понял?!.. Нет, ты понял?!.. Ей сказали, чтоб сидела закрыв варежку и не чморилась перед женихом, не показывала, что буквы не выговаривает, а её попёрло… Каварер, каварер!.. Вот ржака!.. Нет, ты понял?!

Лёха. Да понял я, понял! Мне этот анекдот ещё в детском саду соседка по горшку рассказывала.

Проститутка. Ой-ёй-ёй! Какие мы сердитые! Я ведь просто веду светскую беседу. О! Шампусик!.. Каварер, каварер, угостите даму шампанским! Ну, что вам стоит? А? Да ты не жмись, папик, полный наливай… Ну! За наше случайное знакомство!.. Хорошо пошла. Повтори! А ты ничего, кайфово живешь! Баблосики водятся! Делиться надо с трудящимся классом!

Лёха. Это с кем это, с трудящимся классом?! С тобой, что ли?!

Проститутка. А хоть бы и со мной! Скажешь, я не тружусь?! Ещё как тружусь! Единственным своим ро̀дным телом жертвую!

Лёха. Эй ты, жертва порока, пить будешь?

Проститутка. Ессественно!.. М-м-м! Сладенькое!.. Виолетта!

Лёха. Что?!

Проститутка. Зовут меня так. Виолетта.

Лёха. А-а-а! Тогда я Вольдемар.

Проститутка. Очень приятно!.. А где, Вольдемар, наш алтарь любви?

Лёха. Что-о-о?

Проститутка. Знаешь… Я не хочу тебя обидеть… но ты немного того…

Лёха. Чего того?

Проститутка. Ну,… недалёкий. Я тут распинаюсь, пытаюсь умный разговор наладить. А ты только «Чё!» Да «Чё!» Хоть бы книжки какие почитал чёли!

Лёха. Что-о?!

Проститутка. Ну, вот я об этом и говорю. Да, ладно, не грузись. Я займусь.

Лёха. Чем займёшься?

Проститутка. Твоим образованием. Вот прямо сейчас и начнём.

Лёха. Чтоб тебя! С трёх бокалов развезло.

Проститутка. На старые дрожжи легло. Сейчас я схожу ванну, пасс…, припудрю носик и буду, как огурчик.

Лёха. Лучше душ прими! От тебя воняет!

Проститутка встаёт, но тут же падает. Лёха тащит её в ванну. Выходит.

Лёха. Вот ведь влип! Вот влип! Лучше бы я Якову Нилычу позвонил. Напился бы, свет выключил и позвонил! Куда катится этот мир?!

Смотрится в зеркало.

Импозантный, весьма интересный, а главное, на сегодня совершенно свободный мужчина в целом городе не смог найти себе ни одной нормальной бабы! Кроме этой вот… Виолетты!

Звонок в дверь. Лёха забрасывает вещи Проститутки в ванную, идёт открывать.

Кого там ещё принесло?!

Входит Соседка. Она в шёлковом халатике и белокуром парике. Халатик постоянно расходится то на груди, то оголяет ноги. Она с большим пакетом.

Соседка. Алёшенька, я вам тут горяченького принесла. На конфетках-то вы долго не протянете. Ничего, что я вас так называю?

Лёха. Хоть пнём зови, только убирайся быстрее!

Соседка. Что вы сказали?

Лёха. Ничего. Спасибо большое, но я ужасно спешу.

Соседка. А почему у вас вода в ванной льётся?

Лёха. Я собираюсь принять ванну.

Соседка. Так вы же куда-то спешите?

Лёха. Вот ванну принять и спешу! А то вода остынет!

Соседка. Ну, горячую воду у нас пока не собираются отключать. Пойдите, закройте кран и посидите со мной немного. Хочется, знаете ли, рядом с молодёжью побыть. А потом я вам сама ванну наберу и спинку потру… по-матерински.

Лёха уходит. Пока он ходит, Соседка быстро накрывает на стол содержимым из пакета. Выходит мокрый Лёха.

Соседка. Уже искупались? Вот что значит молодость. Всё наскоком! Всё бегом!

Лёха. Кран сорвало, еле закрутил.

Соседка. Алёшенька, никак не пойму, а чем это у вас так странно пахнет?

Лёха. Ничем не пахнет.

Соседка. Вроде, как помойкой.

Лёха. А! Это такой новый парфюм, мне Васечка из Европы привезла, сказала, что последний писк.

Соседка. Чей?

Лёха. Моды! Чей ещё?!

Соседка. Да вы присядьте, дорогой мой… Вот покушайте, Алёшенька, я сама готовила. Мужчины любят вкусно покушать. Уж я-то точно знаю. Все три моих супруга очень уж покушать любили. А третий пельмешки мои больше всего уважал. Как сейчас помню, бывало, махнёт так ручкой: «Эх! Однова̀ живём!» И попросит четвёртую порцию. Через них-то он и погиб безвременно… Пельмешек поперёк горла встал… А видный был мужчина. На вас Алёшенька похожий…

Лёха давится и кашляет. Соседка бьёт его по спине.

Куда ж вы так торопитесь?! За столом и в постели спешка только во вред!

Лёха. Спасибо.

Соседка. Вот ещё салатик. Вы не пробовали.

В ванной что-то падает.

Лёха. Это кот! Вечно он что-то роняет. Покоя от него никакого нет.

Соседка. Вы держите кота в ванной?

Лёха. Да! Просто он дикий. Я его там запер, чтобы он на вас не бросился… Он, знаете ли… чужих не переносит…

Соседка. Я и не знала, что вы любите котиков.

Лёха. Да я и сам не знал до сегодняшнего дня.

Соседка. Алкоголь необходимо плотно закусывать. Хорошо, что вы хоть не один пьёте.

Лёха. С чего вы взяли, что не один?!

Соседка. Так бокалов то два.

Лёха. Это друг ко мне заходил. У него радость… Тёща умерла. Мы немного отметили… помянули…

Соседка. На втором бокале губная помада.

Лёха. Точно. Что ж. Придётся признаться. Правда всё равно когда-нибудь бы открылась… Он нетрадиционной ориентации.

Соседка. Да что вы говорите?! И вас это нисколько не смущает?! Мой… второй муж говорил, что всех этих… ну, вы понимаете… надо насильно кормить пургеном, чтобы знали для чего задница предназначена. Он бы рядом сра… м-м-м… не сел, не то, что пить за одним столом.

Лёха. А что тут такого? Он ведь раньше нормальным был. Это всё из-за тёщи.

Соседка. Которая умерла?

Лёха. Да! Между нами… преядовитейшая женщина была. Царствие ей небесное. Всех родных до ручки довела. Кирю всё попрекала. Мол, какой ты мужик?! Непонятно что?! И всё в таком же духе. Вот он и не выдержал. Раз тёща сказала, значит, так тому и быть. Ей виднее. Так-то он шифруется, не выдаёт себя. А вот когда моя жена, да тёща уезжают, Киря приходит и хоть чуть-чуть расслабляется. То губы накрасит, то юбку наденет. Глоток свободы вдыхает, так сказать.

Соседка. Как интересно?! Вы такой тонкой душевной организации! Такой терпимый! Такой, простите меня, толерантный!

Лёха. Да чего уж! Для этого и нужны друзья.

Из ванной доносится пение: «Напилася я пьяна…».

Лёха. Это телефон! Я его в ванной оставил.

Соседка. Какая у вас интересная мелодия стоит на звонке?.. Надежда Кадышева, кажется? Но в таком непривычном исполнении…

Лёха. Васечка её очень уважает. А звук странный из-за динамика. Я его повредил, когда телефон уронил. В мастерской сказали, что ремонт будет стоить почти как новый телефон. Вот теперь так и хожу, людей пугаю.

Соседка. Так что ж вы трубку не берёте?

Лёха. Так это Киря и звонит. Он, как голубым заделался, сразу таким навязчивым стал. Достал просто.

Затихло.

Ну, вот понял, наконец, что я не хочу с ним разговаривать.

Соседка. А что это мы на сухую сидим?! Вот шампанское выдыхается.

Лёха. Сейчас я за чистым бокалом схожу.

Соседка. Да что вы, Алёшенька! Не утруждайте себя. Я с удовольствием выпью с вами из вашего бокала. Вместо брудершафта, так сказать. Мы ведь давно с вами знакомы! Пора уже перейти на «ты».

Лёха наливает шампанское. Соседка выпивает, облизывает краешек бокала.

Теперь вы, Алёшенька…

Лёха допивает.

Теперь ты знаешь все мои мысли!

Лёха. Можно подумать, я их до этого не знал.

Соседка. По традиции положено трижды поцеловаться… Ну, вот, дорогой соседушка, зови меня просто Наденькой. Меня так мой… первый супруг звал. Ты на него, Алёшенька, очень похож! Вот он бывало так же как ты сейчас, глянет на меня! Ножкой топнет! Уйди, кричит, постылая! Весь мозг выела! Я аж присяду от страха. А в груди тепло. Раз ругается, значит любит! А что нам слабым женщинам ещё нужно?!..

А мой… впрочем, уже не важно который супруг говорил, что выпивка без секса – признак алкоголизма… А мы ведь с тобой не алкоголики, правда, Алёшенька.

Лёха. Надежда Викентьевна!

Соседка. Наденька!

Лёха. Наденька! Вы…

Соседка. Ты!

Лёха. Ты, конечно, женщина во всех смыслах выдающаяся! Но я… жену люблю! Вот!

Соседка. Алёшенька, хочешь сказать, что ты верный муж?!

Лёха. Да!

Соседка. А разве к верным мужьям блондинки домой приходят, когда их жёны в командировках?

Лёха. Какие блондинки?!

Соседка. Крашенные!

Лёха. Точно?

Соседка. Точнее некуда! Сама в глазок видела, как эта шалава к тебе в дом притащилась, а минут через пятнадцать, выскочила как ошпаренная.

Лёха. Ну, вот! Вы сами подтверждаете, что она сразу выскочила. Это была… подруга жены. Она давно ко мне клинья подбивает. А тут узнала, что Васечка уехала и прибежала с непристойным предложением, но я, как верный муж и честный семьянин, выпроводил нахалку, указав на её недостойное поведение!

Соседка. Милый мой, так это ведь дело нехитрое, для него и пятнадцати минут хватит с избытком.

Лёха. Как вы можете так говорить?!

Соседка. Дорогой мой! Могу! Мой второй… впрочем, не муж, выдающийся ходок был по женской части. Он успевал к соседке заскочить и свои дела сделать по дороге за хлебом.