Текст книги "Политическая психология. Психосемантический подход"

Анализ представлений населения о качестве жизни

Как говорил Ф. Ницше, «можно пережить любое как, если знаешь зачем». На восприятие качества жизни влияет не только наличие материальных благ, но и ощущение субъектности собственного бытия – того, что ты творец своей жизни. Качество жизни зависит и от теплоты общения в семье, в рабочем коллективе, в обществе. Оно связано с отсутствием военных угроз и природных катаклизмов, включает в себя веру в счастливое будущее для себя и своих детей, возможность получить хорошее образование, квалифицированную медицинскую помощь и т. п. В наших исследованиях (Петренко, Митина, 1997, 2009, 2012), посвящённых представлениям населения России о качестве жизни в различные периоды истории страны, ролевыми позициями выступали образы правительств (от ленинского до путинского), а дескрипторами – несколько десятков суждений о различных аспектах качества жизни.

В качестве «маркеров» исторических периодов России были использованы: правительства Ленина (1917–1924 гг), Сталина (“Сталин 1” – 30-е гг., “Сталин 2” – 40-е (военные) гг., “Сталин 3” – послевоенные годы, начало 50-х), Маленкова, Хрущева, Брежнева (“Брежнев 1” – конец 60-х, “Брежнев 2” – 70-е гг), Андропова, Черненко, Горбачева (“Горбачев 1” – правительство Горбачева – Рыжкова, “Горбачев 2” – правительство Горбачева – Павлова), Ельцина (“Ельцин 1” – правительство Ельцина – Силаева, “Ельцин 2” – правительство Ельцина – Гайдара, “Ельцин 3” – правительство Ельцина – Черномырдина 1994 г., “Ельцин 4” – правительство Ельцина – Черномырдина 1995 г.), Путина (“Путин 1” – 1999–2004, “Путин 2” – 2005–2008), Медведева (2008–2012).

Респондентов различного возраста просили оценить по градуальной шкале качество жизни населения при том или ином правительстве. Полученный массив данных анализировался с помощью методов многомерной статистики (в частности, эксплораторного и конфирматорно-го факторного анализа) с целью построения семантического пространства, описывающего динамику качества жизни россиян за весь период советской и постсоветской истории. Анализ обнаружил три независимых фактора, к которым сводятся многочисленные аспекты качества жизни: политические свободы, материальное благополучие и осмысленность жизни. Для первых двух факторов графики динамики качества жизни практически совпали в различных возрастных группах (рис. 6 а, б). Иными словами, для пожилых людей, помнящих правление Н. С. Хрущёва, и для молодёжи, родившейся в годы правления Б. Н. Ельцина, динамика этих составляющих качества жизни в диапазоне всей российской истории с 1917 г. по настоящее время совпадает.

В своё время Уинстон Черчилль назвал Россию «страной с непредсказуемым прошлым». Ироничный английский премьер, лауреат Нобелевской премии по литературе прав только отчасти. Его высказывание может быть отнесено к любому государству, переживающему идеологические преобразования. Оценочные представления об историческом прошлом неизбежно трансформируются в контексте настоящего. Какие-то аспекты государственности, подобно рецессивным генам живого организма, могут иметь латентный характер и актуализироваться только в ситуации изменившейся социальной среды. Отношение к прошлому меняется. И как королю Хлудвигу, основателю Франкского государства, приписывается фраза, сказанная при крещении, «И я сжёг всё, чему поклонялся. Поклонился всему, что сжигал», так и нашему поколению выросших при советской власти и переживших становление дикого капитализма 1990-х приходится в новые времена осмысливать новые реалии.

Рис. 6а. Оценка динамики «Материального благосостояния» различными возрастными группами

Рис. 6б. Оценка динамики «Политических свобод» различными возрастными группами

Рис. 6в. Оценка динамики «Осмысленности бытия» различными возрастными группами

Кривые на рисунках 7 а-в отражают представления о динамике различных аспектов качества жизни по результатам опросов 1995 и 2010 гг.

Рис. 7а. Оценка динамики «Политических свобод» в 1995 и 2010 гг.

Рис. 7б. Оценка динамики «Материального благосостояния» в 1995 и 2010 гг.

Рис. 7в. Оценка динамики «Осмысленности бытия» в 1995 и 2010 гг.

Сопоставление рисунков 6 и 7 приводит к заключению о том, что материальное благополучие и политические свободы – более объективные и в большей степени верифицируемые конструкты. Графики по этим двум факторам совпадают у респондентов, проживавших в различные исторические периоды, различавшихся по возрасту, социальному и профессиональному статусу (Петренко, Митина, 2012). Ситуация с третьим фактором – с представлениями об осмысленности жизни – совершенно иная. Локальные вершины и спады для старшего и младшего поколений существенно различаются. Интерес представляет также настораживающее расхождение в показателях по фактору «осмысленность бытия» для периодов правления И. В. Сталина и Б. Н. Ельцина. Исследование показывает, что знание истории государства, крайне важное для формирования политической позиции гражданина, тем не менее не определяет жёстко его позиции по отношению к этой истории. Видимо, существует некий духовный камертон, настраивающий пассионарность общества, относительно независимый от уровня материальных благ и политических свобод.

Анализ геополитических представлений населения

Позволяет оценить внешнюю политику государства с точки зрения его граждан. Вместе с советской идеологией ушло в прошлое (но осталось у старшего поколения на уровне установок) деление стран мира на социалистические, капиталистические и развивающиеся. Российское общественное сознание мучительно ищет свою новую геополитическую идентичность, своё место в мире. На смену идеологическому родству, подпитываемому многомиллиардными невозвратными займами и поставками оружия, пришли прагматические внешнеполитические отношения, согласно известному принципу Черчилля «В политике нет постоянных друзей, а есть постоянные интересы». В этом контексте важными для поддержания внешнеполитического курса являются: анализ представлений населения о геополитической карте мира; изучение образов различных стран, оценка степени дружественности граждан этих стран по отношению к России; анализ автостереотипов, то есть образа России и её населения в восприятии самих российских граждан.

В психологической науке проблеме этнических авто– и гетеростереотипов посвящено огромное количество исследований в области фаворитизма и этноцентризма (Berry, 1990; Tajfel, Turner, 1986; Triandis, 1994; Дробижева, Аклаев, Солдатова, 1996). Значительно меньше исследований стереотипов восприятия стран как субъектов международной политики, а также исследований системы категорий, через призму которой воспринимаются и оцениваются те или иные страны. Эта задача решается нами путём построения семантических пространств (Petrenko, Mitina, Bert-nikov, 2003), где объектами оценок по множеству дескрипторов (характеризующих уровень развития экономики, культуры, политических свобод и демократических принципов, состояние вооружённых сил, религиозность общества и т. п.) выступают образы стран – их авто– и гетеростереотипы. Специфика психосемантической картографии геополитического пространства (мира, Европы, СНГ и т. п.) заключается в том, что путём наложения субъективных семантических пространств на географические карты мы получаем зрительно субъективные геополитические пространства. Раскрашивая эти карты согласно степени выраженности того или иного фактора, мы получаем визуально читаемый целостный образ места России в содружестве стран в том или ином экономическом или политическом аспекте, например, карту толерантности, дружественности окружающих государств по отношению к России, степени экономического партнёрства или культурного взаимообмена и т. д. Пример такой карты по фактору дружественности России по результатам исследования 2000 г. представлен на рис. 8 (см. с. 48).

Иная форма визуализации представлений о странах – в виде лепестковых восьмиугольных диаграмм. Каждый лепесток соответствует своему фактору, при этом в диаграмму включаются только положительно коррелирующие между собой факторы. В этом случае, чем больше площадь октагона, тем лучше интегральный образ страны. Представление результатов в виде восьмиугольников позволяет судить не только об интегральной оценке страны, но и говорить о наличии сильных и слабых сторон её имиджа и возможности его улучшать, ликвидируя конкретные недостатки по отдельным факторам.

На рисунке 9 приведены октагоны образов России, а также некоторых других в определённых аспектах показательных стран: Швеции – лидера привлекательности, Афганистана – одного из аутсайдеров, США и Германии – исторически сложившихся оппонентов России. Октагон Бразилии мы построили в связи с многочисленными сравнениями России с этой страной политологами, экономистами, политиками, деятелями культуры и спорта.

Рис. 8. Семантическое пространство восприятия стран Европы по фактору Дружественности к России

Рис. 9. Октагоны образов различных стран в представлении россиян по результатам исследования 2008 г.

Из рисунка видно, что страны с устойчивой и развитой экономикой и политической демократией (Швеция, США и Германия) обладают существенно более привлекательными имиджами. При этом наиболее привлекательная в суммарном отношении Швеция проигрывает США и Германии по факторам, связанным с промышленным производством. Имидж таких проблемных стран, как Афганистан, близок к нулю. В сравнении с Бразилией Россия выглядит существенно предпочтительнее в области культуры и исторического наследия, а по всем остальным показателям примерно одинаково.

Анализ имиджей политических лидеров

Подобно анализу имиджей политических партий, отражает в семантических пространствах политические и личностные качества и установки. К этому добавляются профессиональные характеристики, которые участник общественно-политического театра вольно или невольно с помощью СМИ разыгрывает перед рядовыми гражданами. Психосемантические методы многомерной оценки образа политического лидера позволяют дать дифференцированную картину восприятия личности того или иного политического деятеля. Имиджи различных политических лидеров оцениваются респондентами по первичным конструктам, характеризующим политиков в личностном, профессиональном и идеологическом аспектах. В результате процедур многомерного анализа (например, факторного) набор исходных признаков удаётся сжать до достаточно ограниченного числа характеристик и рассматривать сходство политических лидеров друг с другом и их преимущества. Как правило, выделяется категория, соответствующая оценке публичной деятельности политика с точки зрения нравственности и морали, направленности на улучшение качества жизни страны. Другая категория – профессионализм, деловые качества, которые обеспечивают эффективное решение задач, стоящих перед политическим деятелем. Кроме того, в России важную роль играют установка на проведение политики сильной руки и отношение к Западу.

Рис. 10а. Семантическое пространство имиджей политических лидеров в сознании жителей России (1997)

Ф1 (+) Одобрение ↔ Ф1 (-) Неодобрение;

Ф2 (+) Ориентация на либеральные ценности и рыночную экономику ↔ Ф2 (-) Ориентация на социалистические ценности и плановую экономику.

На рисунках 10 а, б приведены оценки образов известных политиков по результатам опросов 1997 и 2014 гг

Таким образом, психосемантические методы наиболее приемлемы в ситуации, когда речь идёт о выявлении глубинных содержательных ментальных репрезентаций, связанных с ценностными установками и взглядами большой группы людей или отдельных политиков. Они позволяют обнаружить скрытые, плохо рефлексируемые представления, которые оказывают существенное влияние на политическое поведение, политическое мышление и содержание политического сознания населения. В политической психосемантике креативные идеологемы и новые идеи выступают своего рода творческими мутациями общественного сознания. Эта ментальная наука несёт обществу как энергетику, необходимую для эволюции и развития, так и потенциальные угрозы. Таковы любые достижения человеческого интеллекта – от атомной физики до генной инженерии. Потенциальная опасность психосемантики сознания в том, что «держать руку на пульсе» менталитета населения заинтересованы в первую очередь властные и силовые структуры. Неконтролируемое обществом развитие психологических методов может отозваться пророчески описанным Оруэллом «всевидящим оком Большого Брата».

Рис. 10б. Семантическое пространство имиджей политических лидеров в сознании жителей России (2014)

Ф1 (+) Ориентация на политику сильной руки;

Ф2 (+) Ориентация на рыночную экономику (западничество) ↔ Ф2 (-) Почвенничество.

Согласно теории техно-гуманитарного баланса А. П. Назаретяна (2015), цивилизации выживают только в том случае, если развитие технологического могущества общества ограничивается и направляется морально-этическими регуляторами. Это в полной мере относится и к науке психологии. Общество, да и вся человеческая цивилизация являются открытой, непрерывно эволюционирующей системой, включающей верхние трансцендентальные этажи духовной иерархии. Гуманитарные науки в целом, включая философию, историю, психологию, культурологию, социологию, юриспруденцию и право, языкознание, теологию, являются необходимыми элементами и создающими эти верхние этажи человеческой ментальности и бытия.

Литература

Абашкина Е., Егорова-Гантман Б., Косолапова Ю. и др. Политиками не рождаются: Как стать и остаться эффективным политическим лидером. В 2-х томах. М.: Антиква, 1993.

Гозман Л. Я., Шестопал Е. Б. Политическая психология. Ростов-на-Дону: Феникс, 1996.

Дейнека О. С. Экономическая психология: социально-политические проблемы. СПб: СПбГУ, 1999.

Дилигенский Г. Г Социально-политическая психология. М.: Наука, 1994.

Дробижева Л. М., Аклаев А. Р., Солдатова Г. У. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов. М.: Мысль, 1996.

Дубов И. Г, Пантелеев С. Р. Восприятие личности политического деятеля //Психологический журнал. 1992. № 6. С. 25–33.

Канеман Д. Внимание и усилие /Пер. с англ. М.: Смысл, 2006.

Келли Дж. Психология личности: теория личных конструктов. СПб.: Речь, 2000.

Ласуэлл Г Психопатология и политика: Монография /Пер. с англ. Т Н. Самсоновой, Н. В. Коротковой. М.: Изд-во РАГС, 2005.

ЛебедеваМ. М. Вам предстоят переговоры. М.: Экономика, 1993.

Митина О. В. Математические методы в психосемантике //Когнитивные исследования /В.Д. Соловьёв (Отв. ред.). М.: Изд-во Институт психологии РАН, 2006. С. 69–93.

Митина О. В., Петренко В. Ф. Динамика политического сознания как процесс самоорганизации //Общественные науки и современность. 1995. № 5. C. 103–115.

Назаретян А. П. Нелинейное будущее. Мегаистория, синергетика, культурная антропология и психология в глобальном прогнозировании. М.: Аргамак-Медиа, 2015.

Назаретян А. П. Политическая психология: предмет, концептуальные основания, задачи //Общественные науки и современность. 1998. № 1. С. 154–162.

Ольшанский Д. В. Основы политической психологии. Екатеринбург: Деловая книга, 2001.

Петренко В. Ф. Основы психосемантики. 2-е изд., доп. СПб.: Питер, 2005.

Петренко В. Ф., Митина О. В. Определение структуры политических ценностей с различными типами политического самоопределения //Человек и его ценности в современном мире. VI Международная научно-практическая конференция 16–17 октября 2014 г. Чита: Забайкальский государственный университет, 2015.

Петренко В. Ф., Митина О. В. Отношение граждан России к реформам и типология политических установок //Психологический журнал. 1997. № 5. С. 31–61.

Петренко В. Ф., Митина О. В. Представление россиян о качестве жизни при разных правительствах //Вестник рАн. 2012. № 2. С. 124–130.

Петренко В. Ф., Митина О. В. Психосемантический анализ динамики общественного сознания (на материале политического менталитета). М.: Изд-во МГУ, 1997.

Петренко В. Ф., Митина О. В. Семантическое пространство политических партий // Психологический журнал. 1991. № 6. С. 55–77.

Петренко В. Ф., Митина О. В., Шевчук И. В. Социально-политологическое исследование общественного сознания жителей Казахстана //Психологический журнал. 1992. № 1. С. 53–88.

Радзиховский Л. А. Боязнь демократии //Социологические исследования. 1989. № 3. С. 75–88.

Ракитянский Н. М. Семнадцать мгновений демократии. Лидеры России глазами политического психолога. М.: Российское объединение избирателей, 2001.

Сатаров Г. А. Математические методы и ЭВМ в историко-типологических исследованиях. М.: Наука, 1989.

Солженицын А. И. Как нам обустроить Россию? Посильные соображения. Л.: Советский писатель, 1990.

Франселла Ф., Баннистер Д. Новый метод исследования личности: руководство по репертуарным личностным методикам. М.: Прогресс, 1987.

Хватов А. Война, которую выиграл прусский учитель //ПроШколу. ру.

URL: http://www.proshkolu.ru/user/hvatov83/blog/336052 (дата обращения: 09.03.2015).

Шестопал Е. Б. Личность и политика. М.: Мысль, 1988.

Шестопал Е. Б., Дилигенский Г. Г Политическая психология //Большой психологический словарь /Б. Г. Мещеряков, В. П. Зинченко (ред.). СПб.: Прайм-Еврознак, 2003. С. 392–393.

Шмелёв А. Г. Психология политического противостояния: тест социального мировоззрения //Психологический журнал. 1992. № 5. С. 26–36.

Эшби У. Р. Введение в кибернетику. М.: Ленанд, 2015.

Юрьев А. И. Введение в политическую психологию. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского гос. ун-та, 1992.

Abraham F., Mitina O., Petrenko V. Construction of System Dynamics from Multivariate Date //Nonlinear Dynamics in the Life and Social Sciences / W. Sulis, I. Trofimova. (Eds.) NATO Science Series. Series A: Life Sciences. Vol. 320. IOS Press, 2000. P 325–332.

Berry J. W. Psychology of acculturation //J. J. Berman (Ed.) Nebraska Symposium on Motivation, 1989: Cross-cultural perspectives. Current theory and research in motivation. Vol. 37. Lincoln, NE, US: Univ. of Nebraska Press, 1990.

Feldman O., Valenty L. (eds). Profiling Political Leaders: Cross-cultural Studies of Personality and Behavior. Westport, Conn.: Praeger, 2001.

Kelly G. A. The psychology of personal constructs. NY: Norton, 1955.

Mitina O., Abraham F, Petrenko V Dynamical cognitive models of social issues in Russia //International Journal of Modern Physics. 2002. Vol. 13. № 2. P 229–251.

Mitina O., Petrenko V Attitudes toward political parties //The Russian Transformation. /B. Glad, E. Shiraev (Eds.). NY: St Martin’s Press, 1999.

Mitina O., Petrenko V Russian political mentalities: a Psychosemantic study of the political mind of the contemporary Russian political elite //Politics, Culture and Socialization. 2013. Vol. 4. № 1. P 35–50.

Osgood Ch., Suci C., Tannenbaum P. The Measurement of Meaning. Urbana, Chicago and London: Univ. of Illinois Press, 1957.

Petrenko V., Mitina O., Bertnikov K. Russian Citizens Representations of the Country’s Positions in the Geopolitical Space of the Commonwealth of Independent States, Europe, and the World //European Psychologist. 2003. Vol. 8. № 4. P 238–251.

Petrenko V., Mitina O., Braun R. The Semantic Space of Russian Political Parties on Federal and Regional Level //Europe-Asia Studies. 1995. Vol. 47. № 5. P 835–857.

Petrenko V. F, Mitina O. V A Psychosemantic Approach to the Study of Meanings // Conception of Meaning / S. Kreitler, T. Urbanek. (Eds.) NY: Nova Publisher, 2014.

Post J. (Ed). The Psychological Assessment of Political Leaders: With Profiles of Saddam Hussein and Bill Clinton. Ann Arbor: University of Michigan Press, 2003.

Schultz W. T Handbook of psychobiography. NY: Oxford Univ. Press, 2005.

Tajfel H., Turner J. C. The social identity theory of intergroup behavior //S. Worchel, W. G. Austin. (Eds.) Psychology of intergroup relations. Chicago: Nelson-Hall, 1986. P. 7–24.

Triandis H.C. Culture and social behavior. N.Y.: McGraw-Hill, 1994.

Глава 2
Семантическое пространство политических партий 1991 г.[2]2
  Статья впервые опубликована: Петренко В. Ф., Митина О. В. Семантическое пространство политических партий // Психологический журнал. 1991. № 6. С. 55–77.


[Закрыть]

Проанализирована категориальная структура общественного сознания в сфере политики, политические установки членов ряда общесоюзных и российских политических партий и движений. Метод исследования – построение семантического пространства (СП) партий и кластер-анализ. В качестве дескрипторов для построения СП использовались фрагменты выступлений известных общественных деятелей, а также выдержки деклараций и программных документов политических партий. Участниками опроса являлись члены 30 политических партий и движений. Построено четырехмерное семантическое пространство, дифференцирующее политические партии по основаниям-факторам. Построена кластер-структура, отражающая группировки политических партий по сходству идеологических установок.

Ключевые слова: политическая психология, категориальная структура общественного сознания, факторный и кластерный анализ.

Вызванная перестройкой активизация общества привела к образованию многочисленных неформальных объединений, имеющих политический характер народных движений, политических клубов, экологических, национально-религиозных обществ и независимых профсоюзных объединений (стачкомов), выдвигающих различные требования, в том числе политического характера.

Это пробуждение политического сознания во многом способствовало отмене на III съезде народных депутатов СССР 6-й статьи Конституции СССР “О руководящей и направляющей роли КПСС” и привело первоначально де факто, а после утверждения “Положения о партиях” де юре к состоянию многопартийности в СССР. Уже сейчас имеются официально зарегистрированные партии и движения в масштабах СССР и РСФСР.

Исследование этого лавинообразного процесса не только кровно затрагивает нас как граждан своего государства, не только представляет особый интерес для политологов и социологов, но и вызывает чрезвычайный интерес у представителей психологической науки, давая богатейший материал трансформации и перестройки общественного сознания, его усложнения и дифференциации.

Политические партии как организационно оформленные объединения людей, придерживающихся сходных идеологических установок, сходной системы ценностей, разделяющих выраженную в программе партии общую модель желаемого, “потребного будущего”, выступают как общественные выразители интересов и потребностей различных социальных слоев общества, как материализованная форма их общественного сознания. Занимаясь профессионально или полупрофессионально переводом экономических и духовных интересов делегирующих их социальных групп на язык политических требований и программ, политические партии осуществляют тем самым своеобразный глубинный психоанализ, рефлексию смутных, но тем не менее болезненных проблем, переводя их в доступную рациональной проработке сознательную плоскость. В этом плане само существование политических партий неотделимо от диалога (полифонизма по М. Бахтину) и парламентаризма как формы его воплощения. Само существование политической партии подразумевает множественность, возможность противопоставленности в задаче “найти свою правду” (Ф. Достоевский). Однопартийность исключает реализацию той самой задачи, ради которой возникают в ходе эволюции общества политические партии – быть своего рода мутациями, реализовывать возможные степени свободы в потенциальных направлениях движения общества.

Конечно, представление о членах партии как о бескорыстных правдоискателях, “рыцарях конечной черты”, ищущих путь человечества к “правде святой”, есть некая идеализация. В реальной жизни все гораздо противоречивей, и одни занимаются самоутверждением или, хуже того, гиперкомпенсацией собственной неполноценности, канализируя агрессивную неудовлетворенность в социально допустимые формы политической борьбы, другие стремятся к “кормушке” и, дорвавшись до нее, занимают круговую оборону, образуя “внутреннюю партию” (Дж. Оруэлл), отстаивающую корпоративные интересы. Тем не менее для многих потребность послужить своему Отечеству, принести пользу людям, оставить свой след на земле – глубинная базисная потребность, присущая человеку как существу социальному по своей природе, и самореализация в политической деятельности может быть такой же творческой и бескорыстной, как в науке и искусстве.

Искренностью таких людей, пусть стоящих на разных политических позициях, но верных внутреннему долгу (Бхагаватгита), поддерживается плюрализм в обществе, и именно они выступают своеобразными социологами-практиками, воздействуя на общество в желаемом направлении своими деяниями, ибо “вера без дела мертва”.

Через политическую борьбу общество осознает множественность возможных альтернатив выбора пути своего развития, а затем, избрав один из них, реализует свою свободу и несет бремя выбора.

Отметим, что в отечественной официальной идеологии до недавнего времени господствовала идея эквифинализма истории, подразумевавшая наличие некоторого единого магистрального пути развития общества, где история каждой конкретной страны, ее своеобразие есть только вариация на заданную тему “мировой истории”, обусловленной объективными законами развития и смены формаций. Выдававшаяся за марксизм, эта система взглядов, согласно Н. Бердяеву, на самом деле была заимствована из христианской теологии и представляет собой принявшее светский облик эсхатологическое мессианство. Оно унаследовано от иудейско-христианских пророков и попросту переиначено: «Вместо провидения обожествлена сама история, и на ее алтарь брошено все и вся, искупителем первородного греха сделан рабочий, а в грядущем обещано все то же второе пришествие Христа с мозолистыми руками и светлое царство духа, но только уже на земле. Свобода личности здесь растоптана железной поступью рационалистически истолкованной Истории, и жизнь сегодняшних поколений безжалостно принесена в жертву неведомому будущему “граду солнца”». (Великовский, 1973, с. 21).

Сами же К. Маркс и Ф. Энгельс отмечали, что “коммунизм – это не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразовываться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние.” (Маркс, Энгельс, 1955, с. 34.). Чем более развитым является общество, тем большее количество степеней свободы оно имеет, и от сознательного выбора, активной работы по мироустройству самого человека как субъекта истории зависит дальнейшее движение общества.

В этом плане нельзя не согласиться с академиком А. Сахаровым в его споре с А. Солженицыным о необходимости политических партий как гарантов политических свобод. Мы рассматриваем политическую борьбу в первую очередь как борьбу идей, порождение новых смысловых конструктов (в терминах Дж. Келли), расширяющих пространство свободы осознанно выбирающему пути своей эволюции обществу. Плюрализм обеспечивает своего рода необходимый запас мутации, приток “свежей крови”, спасающий от застоя и вырождения.

В то же время, развивая “биологическую метафору” применительно к обществу как живому организму, следует вспомнить и о противоположном аспекте механизма наследственности – “консерватизме наследственности”, обеспечивающем преемственность, связь поколений, спасающем от появления мутантов, манкуртов, “иванов, не помнящих родства”. Поэтому, утверждая положение об объективной необходимости партий как гарантов политических свобод, а значит, факторов развития общества, необходимо отметить, что сама возможность существования свобод обусловлена соблюдением неких базисных норм – общечеловеческих ценностей, фиксированных, в частности, в христианстве и иудаизме в форме заповедей (“Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлить дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе; Не убий; Не кради; Не прелюбодействуй; Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего; Не желай дома ближнего твоего; Не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего; Не делай неправды на суде, и не угождай лицу великого; По правде суди ближнего твоего, не враждуй на брата твоего в сердце твоем, но люби ближнего твоего, как самого себя” (Библия, 1988, с. 73), а в рационалистической философии выраженных в виде категорического императива Канта: “Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству” (Кант, 1965, с. 270). В современном варианте аналогом этических и правовых заповедей можно считать Всеобщую Декларацию прав человека, принятую ООН.

Право на свободу волеизъявлений имеют, на наш взгляд, только те политические образования, которые признают этот базовый уровень как уже пройденную ступеньку в эволюции, восхождении человечества к Человеку. В рамках Нюрнбергского процесса уже была проведена своеобразная этическая экспертиза на предмет нарушения общечеловеческих норм национал-социалистической партией Германии. Однако подобного рода экспертиза может проводиться и в рамках семантического анализа программных документов и высказываний политических лидеров. Этот более глубинный анализ – задача будущих исследований, а в данной работе мы затрагиваем только поверхностный пласт политической борьбы.

Настоящая статья посвящена семантическому анализу позиций, программ и ценностных ориентиров ряда общесоюзных и российских политических партий и общественных движений. Ограничения на широту охвата данной темы в общесоюзном пространстве диктовались возможностями контакта и общения с представителями партий и движений, их желанием идти на такой контакт, а также чисто пространственными и временными рамками бытия авторов настоящего исследования, живущих в Москве. Тем не менее отработанная экспериментальная схема может быть легко перенесена на общесоюзное пространство, и будущие исследования могли бы охватить различные национальные и региональные политические партии, движения, народные фронты и т. п.

Методом исследования категориальной структуры общественного политического сознания для нас выступало построение семантического пространства (Петренко, 1983, 1988; Франселла, Баннистер, 1987; Шмелев, 1983) на основе оценок членами различных партий программных документов и высказываний известных политических деятелей.

Краткие характеристики партий и движений, задействованных в исследовании, даются нами с опорой на публикацию В. Прибыловско-го (1991). Для характеристики использовались политические штампы и речевые клише, свойственные представителям партий.

Движение Демократическая Россия (ДР) выступает за признание приоритета общечеловеческих ценностей, демократии, прав человека и осуществляет деятельность, направленную на их реализацию. Среди основных требований ДемРоссии были: отмена статьи Конституции о руководящей роли партии, отказ от двухступенчатой структуры представительных органов, многопартийная система, демократический Закон о печати, частная собственность, суверенитет России.