Текст книги "Дикарка или Замуж за лесника"

Оля вернулась к зимней сессии. Свежая, румяная, веселая, она пришла в институт, и Генка был вне себя от счастья. Он смотрел на нее и улыбался, как дурак. Аж противно смотреть на него было… Света старалась не глядеть в его сторону. Интересно, а если бы у нее самой был парень, и он так же противно смотрел бы на нее, как Генка на Олю, то понравилось бы ей это?

– Малыш! – обратилась к Свете Оля, уведя ее от восторженного Генки в сторону. – У нас в соседнем селе есть молодой лесник. Он неженатый! Представляешь? Я ему о тебе сказала! Он хочет с тобой познакомиться!

Света испуганно уставилась на подругу.

– Да что ты испугалась? Он нормальный парень. Настоящий мужик. А! Подожди! Я тебе фотографию его привезла! – Оля полезла к себе в сумку. – Вот сейчас, сейчас… Я ее куда-то сюда сунула… А! Вот! Гляди!

Подруга сунула Свете под нос фотографию крепкого, большого парня в форме лесничего. Он стоял на фоне леса, улыбался какой-то кривой улыбкой. Несомненно, он был красив, но его кривая улыбка портила все впечатление…

– Летом поедешь ко мне в село, и я тебя познакомлю с ним.

Света вдруг покраснела, потом побледнела… Парень на фотографии не нравился ей. Он был каким-то грубым, совсем не романтичным. И вообще он уже совсем взрослый…

– А сколько ему лет? – без энтузиазма спросила она Олю.

– Ему это… Сейчас, посчитаю… – подруга подкатила глаза и начала загибать пальцы. – Так… Когда я в школу пошла, он уже учился в последнем классе… Это значит он старше нас лет на девять. В самый раз!

Оля посмотрела на испуганную Свету и сочувственно улыбнулась:

– Да ты не бойся, Малыш! Все будет хорошо! Поедешь ко мне, познакомишься с ним, и если он тебе не понравится, то и пес с ним! Никто тебя не принуждает! Но вдруг все срастется? Ты же мечтала выйти замуж за лесника! А он самый настоящий лесник. Живет в соседнем селе, кругом леса…

– Кругом леса… – немного оживилась Света. – А я уж в газету объявление хотела дать, что хочу познакомиться с лесником для серьезных отношений…

– Бедная Малыш! – с жалостью воскликнула Оля. – Да лесники не читают такие газеты! Они ж лесники! Их надо искать в лесах, а не на страницах газет! Вот съездим на практику, сдадим там все, и я тебя к себе повезу. Посмотришь на мое село, ну и с Алексеем познакомишься.

– Алексеем?

– Ну да. Его зовут Алексей. Но у нас все его просто Лешкой называют.

– А почему он так долго не женится? Ему же уже под тридцать.

– Всякое бывает… Мой отец, например, только в тридцать женился. А Лешка…. Он все в лесах пропадает целыми днями. Я думаю, что он такой же дикарь, как и ты и постоянно бежит от людей в лес.

Света еще раз посмотрела на фотографию Алексея и его кривая улыбка уже не показалась ей такой уж отталкивающей как в первый раз.

Глава 6

Весной их группе, как и в прошлом году выделили день для прохождения медосмотра. В кабинете гинеколога принимала все та же пожилая врач. И медсестра здесь тоже была пожилая. Они обе благосклонно относились к застенчивой Свете, приветливо ей улыбались, и, учитывая то, что она еще девочка не сажали ее в страшное гинекологическое кресло, а осматривали на кушетке. Единственное, что Свете приходилось оголять в этом кабинете так это грудь, которую врач дотошно мяла, но к счастью, ничего не находила. Обе женщины расспрашивали Свету об учебе и вообще вели себя так, как будто они не медперсонал, а две добрые бабушки. Свете очень нравилось, что они так к ней относятся. В их присутствии она каждый раз чувствовала себя маленькой, хорошей девочкой и даже думала о том, что ее если бы была жива ее умершая бабушка, то она была бы именно такая, как эти врач и медсестра.

Но эти благосклонные бабушки не ко всем студенткам относились так же приветливо, как к Свете. В прошлом году, например, они грозно обличили Аню за аморальное поведение. Они тогда учились только на первом курсе, но Аня, как выяснилось, не будучи замужем уже вовсю вела половую жизнь, и у нее даже нашли какую-то инфекцию, передающуюся половым путем. Еще несколько девчонок получили строгий разнос за то, что они оказались не девственницами в свои семнадцать-восемнадцать лет.

В этом году все повторялось. Все девушки, еще не ведущие половую жизнь, выходили от гинеколога и ее медсестры довольные и спокойные, а все, кого угораздило потерять девственность, вылетали оттуда красные, опозоренные и злые. Аня в этот раз опять вышла красная и взвинченная.

– Что за гадкие бабки в этом кабинете сидят! – возмущенно сказала она, ожидающим у двери своей очереди девушкам. – Опять докопались до меня! Лекцию мне прочли о вреде беспорядочного секса, и о том, что секс возможен только в браке. Интересно! А если я не хочу так рано замуж выходить? Куда мне замуж, если я студентка? Ни кола, ни двора, родители обеспечивают… «Нельзя половой жизнью жить вне брака» – скривив лицо, процитировал она старенькую врачиху. – А если хочется? Если очень хочется?

      Света с интересом слушала Анины возмущенные речи и думала о том, что если бы ее саму вот так обличили как Аню, то она бы проваливалась со стыда и молчала бы сейчас, как рыба, а не возмущалась громко на весь коридор. Света только не понимала одного, как это Ане удается жить половой жизнью, если она живет с родителями? Девушка до сих пор помнила, какое омерзение отобразилось на лице ее матери, когда она застала ее в тот момент, когда солдат расстегнул халат на ее груди и навалился на нее. Света тогда чуть от стыда не провалилась, хотя виноват был он.

Оля вышла от врача с невозмутимым лицом, и Света с улыбкой посмотрела на подругу, подумав, что той тоже нечего стыдиться в этом кабинете. Света была уверена в целомудрии Оли, и даже не допускала мысли о том, что у той с Генкой может быть что-то большее, кроме хождений за ручку и мимолетных, стыдливых поцелуев. Она знала, что Генка часто остается ночевать у Оли, но была уверена, что они спят на разных кроватях. В ее воображении постоянно были эти две кровати, стоящие у противоположных стен комнаты, и она представляла себе лежащих Олю и Генку в этих кроватях и в темноте допоздна разговаривающих между собой. Света знала, что Оля может рассказать Генке абсолютно все, и мечтала, что и у нее рано или поздно появится тот самый человек, которому она тоже сможет рассказывать все-все. Может быть, тот самый человек, это лесник Алексей, с которым ее обещала познакомить Оля? Девушка часто всматривалась в его фотографию, и он с каждым разом нравился ей все больше и больше. Она разглядела, что он хорошо сложен, что у него сильные руки, широкие плечи, проницательный взгляд. Оля сказала, что он постоянно пропадает в лесу, как будто бежит от людей и ее воображение рисовало ей несчастного одинокого человека, ищущего на природе, так же как и она, утешения и сил на то, чтобы жить.

Света с Олей хотели на летней практике снова заселиться в том же составе, что и в том году: они вдвоем, Лена с Оксаной и Аня. Но потом выяснилось, что Аня больше не учится с ними, так как перевелась на экономический факультет.

– Она с самого начала хотела на экономический, – просветила их Лена, – но баллов не добрала и потому поступила на наш факультет. А теперь ее взяли туда, так как там освободилось место.

– Как можно с нашего замечательного факультета переводиться на какой-то дурацкий экономический? – удивилась Света, когда узнала об этом. – Там же ничего интересного! Вот у нас – да! А там что? Сидеть только и считать.

– Ты дурочка, малыш! – словно на несмышленыша посмотрела на нее Оля. – С экономическим образованием гораздо легче трудоустроиться, чем с нашим. Кроме лесхоза никуда не воткнешься. Ты вообще-то в городе живешь, и не знаю, куда ты будешь потом устраиваться?

– Как это куда? А ландшафтный дизайн? Я уже все обдумала! Если с твоим Алексеем у меня не срастется, то я тогда в городе пойду работать ландшафтным дизайнером. Буду проекты составлять. Я от девчонок с пятого курса слышала, что это актуально сейчас. Многие богатые хотят, чтоб у них у дома была красота, но не знают, не умеют, как это все устроить. А если с Алексеем все получится, то я к нему перееду и буду с ним жить у леса. Там же и на работу куда-нибудь устроюсь. У него домик есть свой да?

– Вообще-то есть. А в соседнем дворе живут его родители – хорошие люди, кстати.

– Да? Это хорошо…

Планировалось, что сразу после летней практики Оля поедет домой к себе в село и возьмет с собой Свету, чтобы познакомить ее с Алексеем. Света с нетерпением ждала этого, но одновременно и боялась. Она представляла, как это все будет проходить и ей становилось страшно. Она приедет специально, чтобы познакомиться с ним… Не спонтанно где-то встретит его и они в процессе общения понравятся друг другу, а приедет специально. Что они друг другу скажут? Как вообще все будет?

В том году студентам разрешили уезжать на выходные домой. Все были рады этому, и на субботу и воскресенье общежитие практически пустело. В нем оставалось только несколько человек с пятого курса, да Света, которая была рада остаться в тишине и одиночестве. Но вообще-то, если бы Оля взяла ее с собой в свое село, то она бы поехала с ней, потому что, не смотря на страх, ей очень хотелось познакомиться с лесником Алексеем, образ которого непрестанно будоражил ее душу. Она даже как будто уже заочно влюбилась в него.

– Подожди, не торопись, – остановила ее Оля, когда Света в первые же выходные стала проситься поехать с ней. – Пусть практика закончится, и тогда уж мы поедем ко мне на неделю, а то и больше. На пару дней ехать как-то несерьезно. Вдруг мы его вообще не застанем в эти дни? Он ведь целыми днями в лесу пропадает.

– Целыми днями в лесу… – Света мечтательно подкатила глаза. – Какой он счастливый!

– Не завидуй! Ты сама тут имеешь возможность постоянно по лесу блуждать. Ты только пообещай мне, пожалуйста, что будешь осторожна! Столько уже всяких случаев было с любительницами природы. Пойдут в лес, а потом их трупы изнасилованные находят… – Оля сказала это с таким озабоченным лицом, как будто она Светина мамаша, а не ее ровесница.

– Твоим детям очень повезет, что у них будет такая мама, как ты – улыбнулась Света, глядя на кругленькое и большеглазое лицо подруги.

– Ну ты сказала… – у Оли от услышанных слов порозовели ее маленькие аккуратные ушки, а Света подумала, что если Олины дети будут похожи на Олю, а не на Генку, то они будут настоящими милашками.

Вечером по пятницам, в общежитие уже никого не было – все разъезжались по домам. Небывалая тишина устанавливалась во всем здании, и Света наслаждалась покоем. Рано утром на рассвете она уходила в лес и бродила по нему практически до самого вечера. Собирала грибы, ела ягоды, и чувствовала себя отшельницей. С собой она брала бутылку деревенского молока и хлеб – этим и питалась весь день. А вечером перед сном долго плавала в пруду, и ей казалось, что она почти в раю. Почти. Если бы не постоянная тоска по любви, то ее счастье было бы полным. Она часто вспоминала своего прошлогоднего дружка Ваню, и, бывало, прохаживалась мимо его дома, чтобы как бы невзначай встретиться с ним, но Ваня не встречался. А ей так хотелось снова погулять вместе с ним по ночному селу! Иногда ей казалось, что и в него она немного влюблена. В него, в далекого лесника Алексея… Но нет, она понимала, что это все ерунда. Никого из них она не любит. Просто хочется ей любить, пришла пора, а любви нет, и не известно, когда она будет…

Вечером в воскресенье, часть студентов возвращалась на практику, и в общежитии становилось шумно. А утром в понедельник приезжали остальные студенты. Снова всю неделю была практика, снова они ходили по лесу целыми группами за преподавателями, снова сидели за тетрадями и учебниками. А по средам ближе к вечеру вся их группа отправлялась в баню. Это было настоящим развлечением. Почему-то именно в бане девчонкам было особенно весело, и они без конца хохотали. Голые, в пене, с мокрыми волосами и распаренными лицами, они подшучивали друг над другом, а некоторые из них перекрикивались через деревянную стенку с парнями. Свете голая Оля напоминала хорошенького розового кругленького поросеночка с маленькими розовыми ушками. Ее пышная грудь гордо «смотрела в небо», и Света невольно сравнивала ее с собой.

– Я возле тебя выгляжу, как Дон Кихот возле Санчо Панса, – сказала она как-то подруге при очередном мытье в бане.

– Ты что, Малыш? Мы с тобой девушки, а те двое были мужиками! – смывая с себя пену, воскликнула Оля.

– Да я не про это!– засмеялась Света, старательно отирающая мыльной мочалкой свою шею. – Я про комплекцию! Ты маленькая и пухленькая, а я длинная и худая!

– Ааа… Ну да. Тогда я и возле своего длинного и худого Генки тоже выгляжу, как Санчо Панса возле Дона Кихота.

– Да нет… Нет… Что-то я не правильно сравнила… Ты возле Генки выглядишь как девушка возле парня. У тебя вон, какая грудь красивая! Высокая, пышная. А у меня не выросло ничего – мелочь какая-то.

– У тебя еще грудь все-таки есть, и бедра красивые и ноги, и вообще ты очень даже… А у Оксанки видела, какая грудь? Прыщики какие-то!

– Ну да, а у Ленки спина сутулая, как будто она старуха.

– А у меня бедер нет. Вот смотрю на тебя и завидую. Попа, так попа, а у меня – никакого вида, – Оля повернулась к Свете своим маленьким голым упругим задом, демонстрируя, какой он у нее неинтересный.

– Зато у тебя есть любовь, – хмыкнула Сета. – Генка тебя любит, а у меня с моими бедрами никакого счастья…

– Не переживай! – Оля подставила таз под струю горячей воды. – Вот практика закончится, мы поедем ко мне, и ты там познакомишься с Алексеем. Мне кажется, что он, как увидит тебя, так сразу влюбится. Хотя, я думаю, что он уже по фотографии в тебя влюбился.

– А ты ему мою фотографию дала? Но какую? – Света перестала тереться мочалкой и испугано посмотрела на подругу.

– Такую! Помнишь, нашу группу в том году на фоне общежития фотографировали?

– Ну да…

–Ну так я тебя увеличила и сделала отдельное фото – специально для Лешки, – Оля закрыла кран с горячей водой.

– Это где я такая страшная и красномордая?! Кошмар какой! Я там выгляжу, как после бани! Тогда так жарко было, а нас по лесу гоняли.

– Нормально все! Он сам на своей фотке какой-то кривой получился.

– Ну да… Он кривой, я красномордая – хорошая парочка…

Света не признавалась Оле, что с каждым днем ждет встречи с неведомым Алексеем все больше и больше. И чем ближе приближалось окончание практики, тем нетерпеливей она становилась. В последнюю неделю она от ожидания начала сходить с ума. Алексей не выходил у нее из головы, она только и думала, что о нем, и по одному из предметов получила впервые четверку, а не пятерку. Ей пришлось потом бегать за преподавателем и просить пересдачи. А за несколько дней до отъезда ей стали сниться сны, в которых Алексей носил ее на руках, и она чувствовала его любовь и защиту. Такого ощущения защищенности и любви наяву она никогда не испытывала, только догадывалась, что такое может быть между людьми, а во снах она это действительно испытывала и не хотела просыпаться.

И вот, наконец-то практика подошла к концу. Оля со Светой решили, что не будут заезжать в город, а сразу же отправятся к ней домой.

– Из города до моего села два часа пиликать, – объяснила свое решение Оля, – а отсюда всего лишь час. Зачем нам кататься кругами? Вещи все с нами, что нам еще нужно?

– Да, ты права, Просто я из дома хотела взять красивых платьев, потому что с собой у меня только одно нормальное платье, и куча штанов для леса. Но я думаю, что мне хватит… Правда? Может быть, мы еще и не понравимся друг другу, и я тогда быстро вернусь…

– Не знаю, Малыш, может быть, он тебе и не понравится, но ты… Как ты можешь не понравиться? Ты же просто мечта, а не девушка. Я бы в тебя влюбилась, если бы была парнем, а вот на себя бы и не глянула!

– Да ты что?! Ты такая миленькая! У тебя такие глаза красивые, реснички длинные, а ушки такие маленькие розовые, как у ребенка. И вообще как ты можешь так говорить, если в тебя твой Генка влюблен по уши!

– Генка… Генка да… Я уже заранее скучаю по нему. Разъедемся с ним сейчас и до сентября не увидимся. С ума можно сойти!

Света понимала чувства Оли. Она сама сходила с ума от нетерпения увидеть лесника Алексея, и считала дни до отъезда. И вот осталось два дня до окончания практики, потом один день… И вот наступило утро отъезда. Генка вместе с другими студентами в семь утра уехал в город на рейсовом автобусе, а они с Олей должны были ехать в ее село, немного позже, но надо же было такому случиться, что Света проснулась в тот день совершенно больная. Болело горло и голова, все тело трясло из-за высокой температуры. Девушка испугалась, что поездка сорвется и не призналась Оле, что заболела. Втихаря, пока подруга еще спала, наглоталась таблеток и в ожидании их действия снова провалилась в сон.

– Малыш, а ты чего не встаешь? – удивилась Оля, увидев закутанную в одеяло подругу. – Пошли, сходим в последний раз в столовую, позавтракаем и вперед, на автобус! Он в десять пятнадцать отходит!

– Ты иди, Оль, а я не хочу что-то есть… Я из-за отъезда так разволновалась, что не спала всю ночь и аппетита что-то нет…

– Бедная Малыш! Не переживай ты так! Но как я тебя понимаю! Очень понимаю! – Оля ушла в столовую, а Света провалилась в болезненную дремоту. Ей показалось, что она спала всего лишь минуту, когда Оля снова затрясла ее за плечо.

– Мы с тобой так на автобус опоздаем! Просыпайся скорей!

Света едва разлепила глаза и посмотрела на подругу сквозь ресницы. Зачем Оля мучает ее? Что ей надо? Девушка чувствовала себя ужасно.

– Ты хочешь увидеть своего лесника или нет?! – возмутилась Оля. – Нам выходить надо, а она все валяется! Вставай!

Света села на кровати и посмотрела красными воспаленными глазами на подругу. Голова продолжала раскалываться, горло болело – таблетки почему-то не помогали.

– Ну и вид у тебя! – отпрянула Оля в сторону, но тут же сочувственно положила ладонь на лоб подруге. – Да у тебя температура! Заболела! Малыш, тебе нельзя ехать!

– Да… Я никуда не еду… Вернее еду, но домой, лечиться…

– Но твой автобус уже уехал! Что ты будешь делать?

– Вечером поеду.

– Что делать-то? Мне же бежать на остановку надо! Как я тебя оставлю?

– Беги, со мной все нормально будет…

– Не могу я так. Я с тобой до вечера останусь.

У Светы не было сил отвечать, и она снова рухнула на кровать, забывшись в тяжелой дремоте…

Через час ее разбудила Оля и дала ей выпить бокал горячего молока с медом.

– Где ты это все взяла?

– Мед мой, молоко из столовой… Ты пей маленькими глоточками, не торопись. А я тебе еще травки всякие заварю.

Света едва забылась сном, как ее снова разбудила Оля.

– На вот, чай травяной выпей! Тебе нужно очень много пить…

– Ты для меня траву собирала?

– Чего ее собирать? Вышла вон за общагу, а там этого добра полно! Ты пей, пей… Я тебя весь день вот так отпаивать буду…

– Мне в туалет надо. Мочевой пузырь сейчас лопнет…

– Какой туалет? Куда ты пойдешь такая? Я тебе сейчас ведро принесу…

– Нет, Оль, ты что? Еще будешь тут за мной выносить… Я сама…

– А кто тебе сказал, что я буду за тобой ведра таскать? Ты сама потом вынесешь вечером, когда тебе легче станет.

Свете не верилось, что уже к вечеру она будет в состоянии вынести за собой ведро, однако все так и произошло – Оля так усердно отпаивала ее весь день то молоком, то травами, что буквально поставила к концу дня на ноги.

– Если бы я могла еще дня два тебя полечить, то ты бы вообще у меня была как огурец и смогла бы тогда со мной поехать. Но я не могу! Мне обязательно надо уехать! Мама меня ждет именно сегодня, и, если я не приеду то, боюсь, что она паниковать начнет.

Света молча кивала, не чувствуя никакого сожаления, что не сможет поехать с Олей. Она чувствовала сильную слабость, и ей было не до любви. Пусть подруга едет в свое село одна, а она поедет в город в свою квартирку. Девушка вдруг ощутила себя безмерно одинокой. У Оли мама волнуется за нее, а о ней никто не волнуется. С тех пор, как отец приобрел ей квартиру, она ни разу не видела ни сестру, ни мать. Отец только первое время приезжал, но уже полгода прошло, как он не ездит к ней – только деньги переводом присылает. Оля завидует ей, что она имеет свое жилье, но если бы только она знала, что это жилье ей куплено не по любви и заботе, а из желания убрать ее с глаз долой…

Они покинули общежитие в шесть вечера. Света думала, что не дойдет до остановки из-за слабости, но она дошла. Пару раз ей приходилось отходить в кусты – Олины отвары просились наружу.

– Ничего, тебе бы только в автобус сесть, а там можно расслабиться… – по дороге к остановке успокаивала ее Оля.

А когда они проходили мимо местной школы, Света увидела своего прошлогоднего дружка Ваню. Он был все таким же обычным, сильным пареньком, только подрос немного, и шел он не один, а с очень хорошенькой девушкой в коротеньком платье. Ростом она была ниже Вани на полголовы и вообще подходила ему по всем статьям.

«Не то, что я, – подумала равнодушно Света. – Я ему ни по росту, ни по возрасту не подходила. Хотя зачем мне ему подходить, если он мне был другом, и мы просто гуляли?»

Ваня с девушкой прошли мимо них, и Ваня, узнав Свету, улыбнулся. Та тоже улыбнулась и кивнула ему в ответ. Она вдруг подумала, что на самом деле этот Ваня никогда не был ей по-настоящему другом. Так, просто приятель. С друзьями ведь можно делиться, рассказывать им что угодно, а она ведь ничего не говорила Ване о себе, да и он тоже… Но она вообще никогда никому не говорит о себе. Даже Оля, считающаяся ее подругой, ничего не знает о ее настоящей матери-алкашке. Получается, что и Оля, не смотря на ее заботливость и открытость, не до конца знает ее. Но кто вообще может тебя знать до самого дна? Кто может видеть именно тебя со всеми твоими мыслями и чувствами, кто совсем твой? И вообще может ли быть на земле такое единение людей, когда границы, скрывающие одного человека от другого, растворяются, и двое становятся одним существом? Конечно, бывает. В браке, где муж и жена любят друг друга. Света была уверена, что ее возлюбленный будет для нее словно спасение и как бы восполнение ее незаконченности, и он-то уж точно будет знать все о ее происхождении, и обо всех ее мыслях и чувствах. И она тоже будет знать о нем все-все…

Думая об этом, Света не замечала, что Оля озабоченно посматривает на нее.

– На тебе лица нет. У нас есть еще время, давай постоим чуть-чуть… – предложила она.

– Да, давай, – кивнула Света. – Только войдем в лес и тогда остановимся…

Поселковая дорога, сменилась зарослями разросшихся кустов, и девушки, войдя в лес, поставили тяжелые сумки на траву. Света устало прислонилась к дереву.

– Нам немножко осталось… – с сочувствием глядя на подругу сказала Оля. – Сейчас пройдем леском и выйдем прямо к остановке.

Света отрешенным взглядом посмотрела на нее.

– А вообще мы все не так уж и разделены между собой…

– Что? – не поняла Оля.

– Я недавно читала одну книгу… Там человек был болен и хотел умереть, но родственники не понимали его и всеми силами поддерживали в нем жизнь. Они не понимали, что он больше не хочет такого существования. Но я как будто отождествила себя с ним и я жила его чувствами и знала, что он чувствует. Я его понимала. Я бы тоже не хотела бы жить в таком состоянии, как он… Через книгу можно проникнуть в душу другого человека, понять ее…

Оля обеспокоенно потрогала ее лоб.

– Температуры вроде нет, но вид у тебя ужасный… И вот что, Малыш, ты эти мысли о смерти оставь! Тебе еще жить и жить! У тебя всего лишь простуда! Не надо отождествлять себя с тем, кто хочет умереть.

– Да я не об этом! Я о том, что через искусство одна душа может говорить с другой душой! Понимаешь?

– Ну да… Ну и что?

– Просто мы все разделены, а искусство дает возможность увидеть мир другого, проникнуть в его тайны… Люди ведь ничего не знают друг о друге…Ты ничего обо мне не знаешь, и я о тебе ничего не знаю, хотя мы считаемся подругами. У нас у всех есть свои закрытые от посторонних чувства, мысли, и у нас есть свои тайны…

Оля почему-то испуганно посмотрела на нее и как-то суетливо схватилась за свою сумку.

– Ладно! Пошли! Тайны… Может быть это и не тайны, а просто одежда! Мы тела одеваем в одежду, и души тоже надо одевать в свои душевные одежды, чтобы никто из посторонних не лез своими грязными лапами в твою жизнь.

– Одежды? – Света наклонилась за сумкой, оторвала ее от земли. – Я как-то об этом не думала…

Она пошла вслед за подругой по лесной тропе, и ветки кустарников бились о ее ноги и сумку. Наверное, ее нежелание рассказывать о своем происхождении означает лишь то, что она просто не хочет лишаться своей душевной одежды, и это нормально, вот только почему так порою хочется сбросить эту одежду и открыться кому-то? Зачем это надо? Света снова подумала о той книге, где родственники не понимали страдающего и не давали ему умереть. Не понимали. Но писатель взял и написал книгу так, что все, кто теперь читают ее, понимают страдальца. Вот и она хочет понимания. И еще сострадания. И именно поэтому ей так хочется снять перед кем-то понимающим покровы с души, чтобы он увидел, понял и разделил с ней то, что так давно мучает ее. И именно поэтому она видит спасение в любимом человеке, потому что только любящему человеку она сможет открыться до конца…

Света посмотрела на впереди идущую Олю, и подумала, что между друзьями все равно существует какая-то грань, за которую невозможно перейти. В любви такой грани нет – там две половины сливаются в одно целое.

Глава 7

В октябре весь институт потрясло страшное известие – пропала одна из студенток их ВУЗа. Это была Аня с третьего курса экономического факультета. Та самая красивая и жизнерадостная Аня, что перевелась после второго курса с лесного факультета на экономический. Кругом на стенах висело ее улыбающееся фото с призывом помочь найти девушку. По словам родителей, она утром, второго октября, отправилась в институт, вышла из подъезда помахала матери в окно и пошла в сторону остановки. И все. Больше ее никто с тех пор не видел. До института в тот день она так и не доехала.

Оля со Светой сразу вспомнили, как Аня на практике еще после первого курса, охотно садилась в незнакомые машины, чтобы, не дожидаясь запаздывающего автобуса побыстрее доехать до города. Они тогда еще говорили ей, что это опасно, но Аня ничего не хотела слушать.

– А что если она опять села к кому-нибудь в машину, чтобы доехать до института и напоролась на маньяка? – сделала предположение Оля.

А Света вспомнив, как к ней самой приставал и чуть не изнасиловал в собственной комнате солдат, подумала, что Аня тоже могла подвергнуться такому насилию, но рядом никого не оказалось и страшное произошло. Может быть ее даже замучили и убили… А может быть она сейчас у кого-то в сексуальном рабстве – Света как раз недавно прочла в газете о чокнутом мужике, держащем в бункере под гаражом трех девушек, которых он регулярно насиловал… Вот уж не дай Бог! Уж лучше смерть, чем такое…

Одна из девушек с экономического факультета, была дочерью подруги Аниной мамы, и потому была в курсе того, что происходит с родителями пропавшей девушки.

– Их уже три раза в морг вызывали на опознание! – рассказывала она всем подряд. – Первый раз они утопленницу какую-то смотрели, потом труп девушки, найденной в лесу. А вчера их снова вызвали на опознание, но снова это была не Аня… Отец ее так разнервничался, что его инфаркт хватил, и он теперь в больнице… Анина мама совсем сникла – муж очень поддерживал ее все это время, а теперь сам заболел. Она моей маме сказала, что если бы не он, то она бы давно сломалась, и вот он в больнице и она совсем на грани. Постарела за две недели – не узнать! Из цветущей женщины в бабку превратилась. Анин отец тоже сильно сдал. Мама боится, что они оба не выдержат всего этого и сломаются. Мне их так жалко! У них такая хорошая семья была! По-настоящему счастливая.

Света слушала вместе с другими студентками эту девушку и акцентировала свое внимание на ее словах, что отец Ани очень поддерживал ее мать, и что только благодаря этой поддержке Анина мама до сих пор переносила весь этот кошмар. Вот что значит поддержка любящего человека! Вот почему она сама хочет найти такого человека! Да если б с ней рядом был такой человек, то плевать было бы ей на свое страшное детство, на то, что родственники так и не смогли принять ее и полюбить, как родную. Наступил бы конец одиночеству и необходимость в лесе отпала бы сама собой.

Наступила зима, а Аню так и не нашли. Ее родители сильно постарели от переживаний, а Света, слушая рассказы о них, думала о том, что из-за нее бы так никто не страдал. Вот пропади она сейчас и что? Кто будет ее искать? Кто переживать? Наверное, только Оля. Она бы хватилась ее, пришла бы к ней домой, Генке бы покоя не давала: «С Малышом что-то случилось!» С Малышом… Света действительно чувствовала себя какой-то маленькой, как будто она младше остальных девушек в группе. Те уже почти все встречаться с парнями начали, у них были совершенно серьезные планы на жизнь, а у нее никаких планов не было. Вернее планы существовали, но они были какими-то нереальными. Взять хотя бы лесника Алексея… Света постоянно думала о нем. В ее воображении то и дело возникали идеализированные картинки их встречи, любви, совместной жизни. Но что будет по-настоящему?

А на стенах в институте продолжали висеть фотографии пропавшей Ани. Девушка на них улыбалась, но все, кто смотрел на это красивое, улыбающееся лицо, не чувствовали радости. Свете вообще эти фотографии казались зловещими и навевали на ее душу мрак. С Аней наверняка случилось что-то страшное. Возможно, ее нет в живых, а висящие фотографии на стенах постоянно напоминали всем о том, что эта девушка претерпела какой-то ужас.

Свете снова стали сниться кошмары. Она вскакивала ночью, обливаясь холодным потом от страха, и снова и снова невольно думала о леснике, встретиться с которым у нее никак не получалось. Ей все больше казалось, что у них с ним обязательно бы возникла любовь и эта любовь стала бы ей поддержкой, спасением, опорой, и тогда бы никакие кошмары не были бы ей страшны. Она надеялась, что Оля возьмет ее с собой на зимние каникулы к себе в село, и с нетерпением ждала наступления Нового года.

– Ты ведь поедешь домой на Новый год? – спросила она подругу уже в декабре, беспокоясь о том, что та почему-то молчит об отъезде и даже не думает звать ее с собой.

– Домой? Нет, – покачала та отрицательно головой. – Не хочу расставаться с Генкой. Мы сильно скучаем друг без друга. На каникулах мы с ним гулять будем по городу, в кино сходим, на дискотеку… Он сможет у меня ночевать, если мы с ним допоздна загуляемся. Ну и вообще…