Текст книги "Любавинские истории. Хроника одного чрезвычайного происшествия"

Они вели себя порой совершенно непредсказуемо, а иной раз, как это бывает в юношестве, даже на грани безрассудства. Но особенно странным и эксцентричным, как вы уже поняли, в этой живописной парочке был главный герой этого рассказа – Василий. Его отец с трудом уговорил своего старого друга Евгения Владимировича, директора магазина электротоваров, взять сына к себе на работу и сделал все возможное, чтобы он был устроен хотя бы на лето. И, как только что мы вам рассказали, Василий был парнем довольно-таки чудным и своеобразным, с внешностью, уж простите, чем-то напоминающей вампира. Но что было гораздо важнее – он вполне неплохо ладил с людьми и в свои полных восемнадцать лет был в полной мере пригоден для выполнения несложной работы.

Ах молодость! Безрассудные поступки, эксцентричное самовыражение через необычную одежду и не только, невероятные мечты, желания, неистребимая вера в прекрасное будущее и, конечно же, предвкушение первой настоящей любви! Ну ладно… мы немного отвлеклись…

Так вот, в минувшие дни отправился в иной мир местный деятель искусств Серафим Никифорович, дедушка весьма преклонных лет, очень почитаемый и уважаемый в округе человек со сложной героической судьбой. Пышные похороны, назначенные на пятницу, несмотря на произошедший коллапс с электричеством, никто отменять не собирался. Директор магазина электротоваров, как человек, очень почитающий Серафима Никифоровича, решил внести свою скромную лепту в расходы на предстоящие похороны. Расходами заведовало одно ответственное лицо, которое по собственной инициативе организовало сбор средств в своём кабинете в местной администрации. Василию было поручено бережно доставить эту самую лепту, аккуратно уложенную в запечатанный конверт, этому самому лицу. Толку на работе от Василия всё равно было немного, а сам Евгений Владимирович сегодня никак отлучиться не мог, поскольку решил использовать внезапно выпавший выходной с большой пользой и устроить небольшую перестановку в магазине, совмещённую с давно откладываемой генеральной уборкой, и он неотлучно намеревался руководить самолично всем этим важным процессом.

– Знаешь ли, где находится наша администрация? – поинтересовался он у Василия, увлечённо жующего жвачку и одновременно слушающего какую-то гремящую музыку в одном беспроводном наушнике, торчащем из уха.

– Не-а… – отрицательно замотал тот головой, продолжая жевать.

– Тогда слушай и запоминай… И выплюни ты уже эту жвачку, когда с тобой начальство разговаривает…

– Сщас, одну секунду… – быстро кивнул тот, изобразив собою само внимание и послушание и выплюнув жвачку в ведро с мусором.

– Выйдешь сейчас из магазина, повернёшь направо, потом по тротуару прямёхонько пройдёшь до перекрёстка, перейдёшь дорогу, возьмёшь левее и метров через двести упрёшься в двухэтажное светлое здание – так вот это и будет наша администрация. Поднимешься на второй этаж, прямо перед тобой будет дверь. Зайдёшь, отдашь конверт и скажешь, что это на похороны. Всё понял?

– Ага… – бодро кивнул Василий, забирая конверт из рук Евгения Владимировича.

Беспечной пружинящей походкой он отправился выполнять порученное ему задание, покачивая головой в такт гремящей в одном ухе музыке.

Где-то минут через двадцать в кабинете директора раздался гневный звонок телефона по стационарной связи. Евгений Владимирович когда-то предусмотрительно сохранил проводную телефонную связь, так, на всякий случай. И вот, надо же, пригодилась… Немного погодя, после недолгого телефонного разговора, из кабинета выскочил раскрасневшийся и пыхтящий, как кипящий самовар, Евгений Владимирович.

– Представляете! Вы знаете, кто мне сейчас позвонил?!! – не дожидаясь ответа от своих озадаченных подчинённых, сонно наводящих лоск на полках и под ними, он в сердцах возопил: – Прокурорша!.. Прокурорша нашего района!.. Злая, как ведьма, и спрашивает меня: «Зачем ты меня так?! Чего я тебе плохого сделала?!» Я стою, слушаю, ничё не понимаю! А она мне: «Зачем ты мне смерти желаешь?! Деньги зачем мне на мои же похороны передал?! Что за произвол, Евгений Владимирович?! Что это вы там себе позволяете?!» И тут до меня доходит!.. Этот обалдуй Васька каким-то образом перепутал здание администрации с прокуратурой! Где администрация и где прокуратура?! – Евгений Владимирович окинул вопрошающе-возмущённым взглядом свой немногочисленный коллектив и, с удовлетворением обнаружив на их лицах ожидаемое им недоумение и даже некоторое возмущение от этой вопиющей, мягко скажем, ситуации, возмущённо продолжил: – Вот придёт сейчас – убью его прямо на месте! Нет, сначала пусть расскажет мне, чего он там наговорил этой прокурорше, а потом убью! А потом тоже передам на его похороны! Лично! Обрадованному отцу прямёхонько в руки! А его благодарный отец меня ещё и расцелует за это!

Евгений Владимирович жадно отпил воды из пластиковой пол-литровой бутылки (у него от возмущения в горле пересохло) и с неиссякаемым запалом и в подробностях продолжил расписывать всю эту кошмарную картину срочно побросавшему все свои дела обеспокоенно внимающему коллективу:

– Я сейчас как дурак объяснялся перед прокуроршей, что эти деньги предназначались не на её похороны, а для нашего Серафима Никифоровича, что Василий, оболтус этот, перепутал и здания, и этажи, и кабинеты. Ходи теперь, объясняйся с ней, какого хрена я ей деньги на её похороны передал, да ещё при жизни! Цветов, что ли ей послать?

Коллектив дружно неодобрительно загудел и в ужасе замахал руками.

– Ах, ну да, теперь, в данном контексте, она воспримет это как форменное издевательство!

Коллектив согласно закивал головами.

Раздосадованный Евгений Владимирович, сделав мощный вздох, удалился к себе в кабинет, отдав на ходу указание, чтобы, как только появится этот душегуб, его сразу же отправили к нему. Весь коллектив, услужливо разом кивнув головой, сразу же отложил всю свою «бурную» деятельность на потом. Они с нетерпением ожидали продолжения развития этого прецедента и, перейдя к оживлённому обсуждению происходящего, мгновенно позабыли, для чего, собственно, в полном составе они сегодня все вышли на работу.

Василий же решил, видимо, не томить никого долгим ожиданием. Всё так же покачивая головой в такт безумной музыке, звучащей у него в ухе, он вошёл в помещение притихшего магазина. Коллектив сразу оживился и в едином порыве уставился на него широко раскрытыми глазами в предвкушении чего-то захватывающего. Василий с важным видом молча прошествовал мимо них в кабинет к директору, чтобы лично доложить об успешно выполненном поручении, на ходу с лёгким недоумением разглядывая застывшие лица коллег. Как только за ним захлопнулась дверь, они единодушно на цыпочках подкрались к дверям директорского кабинета и, прижавшись к ним у кого чем получилось, с замиранием сердца стали прислушиваться к тому, что происходило за ними.

– Василий, – едва сдерживаясь, начал Евгений Владимирович, – я тебя просил найти какое здание?

– Администрации… – недоумевая, ответил тот.

– Так какого же чёрта ты оказался в здании прокуратуры??!

– ??? – Василий посмотрел на него непонимающим взглядом, изобразив всем своим видом немой вопрос.

– Ты как вообще туда прошёл? Там же везде охрана! Но это ладно, хрен с ним… ты мне лучше скажи, мой дорогой Василий, что ты там сказал нашему многоуважаемому прокурору?

– Ну-у… я-я-я… – замялся было Василий.

– Ну! – прикрикнул на него начальник.

– Ну, я увидел двухэтажное здание, поднялся на второй этаж, как вы сказали, зашёл в кабинет, там тётка в кресле за столом сидела, бумаги какие-то читала, ну, я подошёл, конверт на стол положил и сказал: «Это вам на похороны от Евгения Владимировича». И всё, ушёл…

Евгений Владимирович мгновенно представил в своей голове эту живописную картину и вздрогнул от ужаса перед тем положением, в котором он оказался! Внешний вид Василия, его поведение и немного странная манера говорить, все это в данном контексте вызвало бы у любого человека однозначную реакцию – прямая угроза жизни! Не больше и не меньше!

– Да ты понимаешь, в какое положение ты меня поставил?! Болван!.. Я сегодня же поговорю с твоим отцом. Выручил, называется, друга! Устроил к себе его сыночка! Пусть теперь помогает мне налаживать мосты с нашей прокуроршей! Которая, между прочим, по твоей милости мне только что названивала и предъявляла серьёзные претензии по поводу того, что я ей смерти, понимаете ли, желаю и ей на похороны деньги передаю с каким-то типом маргинального вида! Теперь это проблема и твоего отца тоже! Ну надо же… у такого умного, ответственного человека такой… Сын!.. Свалился же ты на мою голову! Вон с моих глаз! Чтобы духу твоего тут не было. А к отцу твоему я сегодня же зайду…

Василий слушал грозную тираду со стороны начальства, и до него с трудом начало доходить понимание того, что он сделал что-то не то и даже, наверное, очень сильно не то. Он медленно попятился к дверям и хотел было быстро ускользнуть, исчезнуть через дверной проём, раствориться в воздухе, но тут неожиданно наткнулся на столпившуюся у дверей бесцеремонно подслушивающую кучку коллег.