Текст книги "Оляна. Игры с Артефактами"

При воспоминании о родителях накатила грусть. Они, наверное, волнуются. Мама плачет, отец подолгу сидит после ужина у себя, перелистывает какую-нибудь книгу и вспоминает все обстоятельства моего появления в их семье. Принесла я им радость или горе? Сложно сказать сейчас, когда я только в начале пути, но ночью, прежде чем уснуть, я поняла важную вещь: мое желание отомстить может ударить по мне. Я не боюсь ни трудностей, ни открытой войны с Виктором. Но вот родители… их подвести я не могу.

Прежде чем я успела додумать мысль, мы оказались в большом помещении. В несколько рядов стояли койки, застеленные белыми покрывалами и отгороженные ширмами. Через большие окна и полупрозрачные шторы в помещение лился дневной свет. Только одна койка была занята Сомжаром. Воин лежал и внимательно нас рассматривал.

– Привет, Сомжар, как ты? – Сибил широко улыбнулась. – Я привела девочек знакомиться с госпожой Риран, а по дороге решила заскочить и проведать тебя. Говорят, ты споткнулся о корягу?

Воин хрипло рассмеялся было, но тут же поморщился.

– Не совсем споткнулся, Сибил. Помогли. Но Альдред небось не упустил свой шанс. В кои-то веки он спас мою шкуру. Должно быть, надулся, как индюк, в кабинет не влезает.

Мы с Дарькой переглянулись. Я заметила в ее глазах озорной огонек. Похоже, Сомжар был ей по нраву.

– У Альдреда новая забава, он студентов мучает, – отозвалась Сибил. – Когда ты выйдешь?

– Через денек. Риран сказала, жить буду.

Откуда-то из глубины помещения раздался низкий женский голос:

– Но с таким поведением – недолго.

И из неприметной комнатки вышла грузная женщина лет пятидесяти с жесткими курчавыми волосами. Бывают люди, я их встречала пару раз в жизни, которые внешне выглядят суровыми и неприступными, но на поверку оказываются хорошими и добродушными. Эта госпожа Риран, похоже, относилась к этому типу. Она хоть и ворчала на Сомжара, нет-нет, да и поправляла ему подушку или осматривала рану.

Сомжар с видимым усилием приподнялся на постели. Госпожа Риран тут же подложила ему под спину еще одну подушку, а вот мы с Дарькой смутились. Видеть по пояс обнаженного Сомжара было как-то стеснительно. Но он улыбался нам так, словно только и ждал, когда мы заглянем. Подмигнул совсем раскрасневшейся Дарьке и похлопал ладонью по кровати со словами:

– Садись, чего мнешься? Не кусаюсь.

Только Дарька хотела присесть, как разволновалась Сибил:

– О чем может идти речь? Сомжар, тебе-то больше занятий нет, как с девчонками болтать, Виктор тебя на неделю отстранил. А мне им еще надо кучу всего показать. Вот выйдешь отсюда, наболтаешься, наобщаешься. Девушки, идемте, я представлю вас госпоже Риран, а этого, – она кивнула на Сомжара, – оставим отдыхать.

Забавные у них тут отношения меж собой. Выходит, Сомжар и Альдред – близкие друзья Виктора, а Сибил – бывшая жена Альдреда. Госпожа Риран и Камил – вот кто пока в эту картину не вписывался. Что ж, поглядим, что будет дальше. Авось и раскопаем что-то особенно интересное.

Лекарка наспех (была занята составлением зелья) показала нам зал для занятий, весь увешанный плакатами, картинками, а еще провела в подсобку, где хранились лекарства и ингредиенты для зелий. Мама была лекаркой, и я понимала, что все это значит. Такого ассортимента в деревне отродясь не водилось. Я мысленно сделала зарубку: внимательно изучать лекарское дело и по возможности помогать маме с приобретением ингредиентов. Хотя я не знала, будут ли нам платить стипендию. Но ведь в других университетах платят? А спросить у Сибил постеснялась. Потом у Сеславии спрошу.

Наконец, после долгого перехода через больничное крыло, остался один преподаватель колледжа, с кем мы еще не познакомились. Сибил что-то говорила насчет завтрака, которым нас накормят после знакомства с Виктором, и о том, что у нас сегодня день свободен от занятий. Мы должны написать родным (если есть кому писать, конечно), ознакомиться с правилами и подготовить свою характеристику. Но я половину того, что говорила куратор, пропускала между ушей. Ибо с каждым шагом в направлении библиотеки, где находился Виктор, я чувствовала, как сердце бьется все быстрее и быстрее. Нехорошее ощущение волнения скручивало внутренности, и даже крошечная мысль о завтраке казалась кощунственной.

Первое, что я отметила: библиотека была небольшой. Помещение размером с обычный учебный класс, заполненное книжными стеллажами вдоль боковых стен, а напротив двери – стол. И Виктор, склонившийся над какой-то книгой.

Сибил кашлянула, и король поднял голову.

– О, Сибил! – Он улыбнулся. – Привела девушек, отлично. Присаживайтесь, Оляна, Дарька. Как первая ночь?

– Спасибо, хорошо, – пролепетала Дарька, а я ограничилась вежливой улыбкой и кивком.

Мы уселись в глубокие кожаные кресла у стола.

– Уже со всеми познакомились? Как впечатления от колледжа?

– Хорошо, спасибо.

А в Дарьке явно проснулось красноречие! Вот пусть и отдувается за двоих, тем более что у меня будто голос пропал. Но Виктор на сей счет имел собственные соображения:

– Оляна, ты виделась с Альдредом? Он извинился за вчерашнее происшествие?

– Э-э-э, что-то типа того…

– Нет, – отрезала Сибил. – Не извинился. Еще и обидел ее, сказав, чтобы шла плясать у шеста. Виктор, уйми его, пожалуйста. Мои ученицы не пляшут у шеста, как какие-то девки из кабака! И на моих ученицах нельзя оставлять синяки. Какими бы ценными ни были его занятия, Сеславия не должна испытывать трудностей с моими заданиями по его вине!

– Спокойно, Сибил. – Виктор поднял руки. – Я поговорю с Альдредом, не горячись так. Хорошо. Девушки, вы знаете, что вас ждет в колледже?

Мы с Дарькой как-то неуверенно пожали плечами. В общих чертах, – будем учиться, получим Артефакты, станем служить королю. Что нас тут еще может ждать? Ах да, девчонок, похоже, еще и замужество.

– С первым снегом вы получите Артефакты. Они уже готовятся, набирают силу, формируются. Я не знаю, что это будут за Артефакты, но уверен, вы научитесь ими управлять. Ваш дар не уникален, но встречается не повсеместно. Отнеситесь к обучению со всей серьезностью. Не пропускайте занятия, слушайте преподавателей, выполняйте задания. Я надеюсь, из вас получатся хорошие друзья и помощники. Вы должны называть меня Виктором. Никаких титулов и почестей, за исключением отдельных ситуаций, о которых я буду предупреждать. То же касается и остальных преподавателей: Альдреда, Сомжара, Сибил, Риран. Можете обращаться на «вы», но никаких титулов. Это, можно сказать, основное правило нашего колледжа. Считайте меня чудаком, но я так решил.

Он выждал паузу, дал нам время осмыслить все сказанное, и продолжал:

– Оляна уже видела Артефакт, а ты, Дарька, нет?

Дарька покачала головой. Артефактом у Виктора был меч, он лечил меня от простуды магией Артефакта.

– Он может принять любую форму: меч, нож, книга, украшение, перо, камень, растение. В зависимости от того, каким будет ваш Артефакт, вы будете дальше учиться и работать. Однако выбираете вы свой путь раньше, чем Артефакт выбирает вас. Почему? Глупо сваливать свои неудачи на неодушевленные, пусть и наделенные магией, предметы. Вы не сможете сказать «я несчастен, потому что мой Артефакт заставляет меня заниматься исцелением». Хотите исцелять, а в Артефакты достался топор? Я не стану возражать. Об одном прошу, – он посмотрел сначала на Дарьку, а потом на меня, – делайте осознанный выбор. Тот, о котором не придется жалеть.

Его слова заставили меня глубоко задуматься. Легко сказать – осознанный выбор. А как его сделать? Признаться честно, занятия Сибил вызвали у меня некоторое отвращение, занятия Альдреда – страх, занятия Риран… нет, я не хотела быть лекаркой. Насмотрелась на мамину жизнь. Кровь, болезни, смерть – это не мое. Остаются только Виктор и Сомжар, но как разделить их предметы?

Словно услышав мои мысли, Виктор проговорил:

– Сейчас мы с Сомжаром делим направление Интеллекта. Позже, когда вы получите Артефакты, я буду учить вас исключительно Артефактной магии. А пока так.

Дарька, как прилежная студентка, подняла руку. И Виктор кивнул ей.

– А когда мы должны выбрать направление?

– Седьмой день – выходной, вечером у нас праздничный ужин. В первый ваш ужин вы выбираете направление. После церемонии выбора Артефактов мы утверждаем ваши направления подготовки.

– То есть их могут изменить? – влезла в беседу я, напрочь забыв поднять руку.

К счастью, Виктор этого даже не заметил.

– Могут, но в крайнем случае. Поэтому я и прошу выбирать внимательно. Неделя – достаточный срок для того, чтобы понять, чего вы хотите. Поверьте, едва вы начнете учиться, все сразу станет ясно.

– А мы можем пользоваться библиотекой?

По тому, как загорелись глаза Дарьки, я поняла, что та любит читать. Наверное, она даже посещала школу, но откуда у бедной деревенской девчонки в доме книги? Библиотека Виктора кажется ей настоящей сокровищницей. Да и я, хоть и ожидала чего-то более впечатляющего, тоже не прочь была пошарить по шкафам в поисках чего-нибудь интересного.

– Конечно, приходите в любое время до отбоя, берите, что хотите. Правда, почти все книги новые. Предыдущий король не озаботился составлением библиотеки.

Настроение мгновенно упало. Я постаралась, чтобы на моем лице не отразилось ни капли эмоций. Но захотелось как можно быстрее покинуть библиотеку и помыться. Не озаботился составлением библиотеки? А не сжег ли ты ее, когда штурмовал замок?

Виктор, наверное, почувствовал напряжение, исходящее от меня, но отнес его на другой счет.

– Вы, вероятно, голодные. Завтрак через пятнадцать минут. Вопросы еще ко мне есть?

Дарька неуверенно подняла глаза. И все же решилась спросить:

– А вы расскажете о том, кто такие никты и почему они нападают на деревни?

Мне показалось, Виктор замялся. Он как-то вымученно улыбнулся, поднялся, недвусмысленно намекая, что нам пора уходить.

– Возможно, как-нибудь на занятии. Идите завтракать, девушки.

И нам ничего не оставалось, как последовать за Сибил. Но начало было положено, мне тоже было интересно, кто такие никты и откуда они взялись. Так что в ближайшее время ожидался набег на библиотеку. Хорошо, что мама все-таки настояла в свое время на посещении школы!

Столовая была небольшой. И тоже меня удивила. Нет, не убранством, которому позавидовали бы лучшие ресторации столицы, а прежде всего размером. Небольшое уютное помещение с высокими потолками, отделанное в темно-зеленых тонах. Мягкие глубокие кресла вместо стульев, столы из темного дерева, на каждом из которых стояли магические свечи. Много, очень много зелени, цветов, скульптур. А возле самого дальнего столика, за которым уже сидела Сеславия, даже притаился небольшой фонтан.

Преподаватели завтракали с нами, для них был организован отдельный стол. Причем ели они, судя по всему, то же самое, что и мы.

– Виктор не шутил насчет того, что ему нужны друзья, – усмехнулась Сибил, заметив мое замешательство. – Идите к Сеславии, она покажет, как сделать заказ.

Мы под взглядами парней – уже знакомого Корта и троих незнакомцев – прошли к столику. Я постоянно чувствовала спиной колючий взгляд и даже несколько раз обернулась, пока не поняла, что в нашу сторону хмуро смотрит Альдред.

– Хранители, да чего он к нам привязался?! – У меня даже аппетит пропал. – Достал!

Сеславия оторвала взгляд от кожаной папки, вероятно, меню, и подняла голову.

– Он идет к нам.

Дарька даже вздрогнула и замерла. Я взглянула на кусты и сочла их слишком чахлыми для того, чтобы спрятаться как следует и избежать встречи с преподавателем военного дела.

Альдред остановился у моего стула. Сеславия привстала и кивнула в знак приветствия, Дарька попыталась поклониться и едва не ударилась лбом об стол. Я же делала вид, что его не замечаю.

– Леди Оляна…

Даже фыркнуть захотелось от такого обращения. Какая еще леди? С деревенским именем? А Дарьку, значит, будут звать «леди Дарька». Вот уж повод для смеха.

– Альдред… – Я вспомнила наставления Виктора.

Это что, он будет меня звать леди Оляна, а я его Альдредом?

– Я прошу у вас извинения за то, что грубо выразился сегодня.

Он склонился и почти силой оторвал мою руку от подлокотника, чтобы поцеловать.

– Конечно же я не хотел говорить «пусть пляшет у шеста», – тихо сказал он, ехидно усмехаясь. – Это была лишь метафора.

Почему-то в его словах мне почудился какой-то подтекст. Но я не сообразила, какой именно, и потому сидела и хлопала глазами. А потом почти инстинктивно прижала к себе руку. Хотелось заставить его прекратить этот спектакль, потому что есть перестали все. И смотрели на нас, умолкнув.

– А вам, – он вдруг повернулся к Дарьке, – стоит сменить имя. Глупо звучит.

Дарька тут же вспыхнула и быстро заморгала, а Альдред как ни в чем не бывало пошел к преподавательскому столу.

– Мне дать ему в морду? – спросила я.

Дарька качала головой и смотрела в меню.

– Жаль. Так хотелось.

– Оляна, у тебя будут неприятности, – надменно сказала Сеславия. – Преподавателя боевых искусств можно бить только на его занятиях.

– Да я пошутила, плясунья, – пробормотала я. – На занятиях так на занятиях. Расскажи лучше, как нам поесть.

Это Сеславия сделала с готовностью.

– Открываете меню. – Она продемонстрировала нам свое. – Выбираете блюдо и просто касаетесь нужной строчки, на кухне появится заказ, и блюдо окажется на столе. Вот так!

Она коснулась пальцем строчки с надписью «кофе» и принялась ждать. Мы с Дарькой, переглянувшись, решили, что это не самая худшая организация питания. Честно говоря, мне даже понравилось делать заказ, хоть я и убеждала себя, что все эти магические вещи, внедренные Виктором, не стоили жизни моей семьи.

Я заказала творожный пудинг, бутерброд с сыром, манную кашу и стакан молока. Парни, как я видела, заказывали мясо и рыбу, Сеславия ограничилась овощами. Дарька дольше всех думала над завтраком и в итоге решила попробовать кукурузную кашу с сухофруктами. Сказала, что вкусно.

А после завтрака к нам подошла Сибил.

– Девушки, – она протянула нам темно-синие папки с гербом Тригора, – это ваше расписание, правила поведения в колледже и другие полезные памятки. Конверты на месяц, чтобы два раза написать семье, и стипендия. Почту забирают три раза в неделю, так что к завтрашнему утру ваши письма должны быть готовы. Если вы не станете писать родным, это сделает Виктор, уведомив, что все в порядке.

– Нет, я напишу.

А вот Дарька заметно поникла. Ей писать было некому.

– Сеславия, дорогая, тебя это не касается. У тебя сегодня занятия с Виктором и со мной.

– Да, Сибил. – Сеславия отставила в сторону кофе. – Уже иду.

– Оляна, Дарька, чем вы займетесь? – спросила Сибил, когда мы все вместе направились к выходу.

– А можно пойти в библиотеку? – спросила я.

Не хотелось сидеть в комнате, а в библиотеке можно было написать письмо родителям. А еще поискать в книгах информацию о никтах. В деревне с этим туго. Легенд много, домыслов еще больше, а вот фактов и знаний почти никаких. Дарьке было все равно. Слова Альдреда ее расстроили, а напоминание о погибшем дяде и вовсе убило.

– Он прав, – вздохнула она, когда мы шли к библиотеке. – Имя у меня глупое. И я глупая, я учиться не смогу.

– Ой, да брось! – Я поморщилась. – Ему яд сцеживать некуда, вот он и плюется. Нормальное у тебя имя, как у всех в деревнях. У меня Оляна. И что? Что за Оляна? Столичные имена красивые, мелодичные. Меня бы звали… Олианной, допустим. Или Оливией. Смени имя, проблем-то! Оставь Дарьку друзьям и семье, а официально будь, скажем… леди Дарьяна. А вообще, если Альдреду не нравятся наши имена или способности, он всегда может побыть в одиночестве. Я лично обременять его своей компанией не стану.

– Ни за что не выберу военное дело, – произнесла Дарька. – А ты?

– Шутишь? Мой страшный сон – попасть в лапы к Альдреду. Мне нравится Интеллект, я бы посмотрела, как учит Сомжар.

– Ну да. Или лекарское дело. Так, а зачем тебе в библиотеку? В комнатах есть столы. Я еще одежду всю не рассмотрела. Кстати, у меня в шкафу столько зеленого! Странные слуги у них какие-то.

Неясное беспокойство заставило меня замереть.

– Странно, в моем шкафу куча синей одежды.

Дарька была сероглазой, да еще и шатенкой. Хотя, если присмотреться, зеленая рубашка придавала ее глазам действительно зеленоватый оттенок, делая их более живыми, яркими. Да и вообще ей яркие цвета очень шли.

– Может, это какая-то униформа? Может, когда мы разделимся, твой цвет будет означать твой Артефакт или специализацию?

Предположение выглядело разумным. На данный момент. Виктор, теоретически, знает о наших Артефактах немного больше, чем мы. Но почему тогда синий? Что за Артефакт выбрал меня? Ох, надеюсь, это не какая-нибудь синяя мантия, я буду ужасно глупо в ней смотреться.

– Что ты знаешь о никтах? – спросила я, когда мы расположились за столом и разложили книги.

Для начала книги по истории.

Дарька пожала плечами и зевнула.

– У нас говорят, что это люди, которые заболели. Поели отравленного мяса или вдохнули маленькое перышко больной птицы.

– Это я тоже слышала. – О никтах в самой известной исторической книге Тригора ничего не было. – Слухи разные ходят, и о проклятии, и о перевороте, и о болезни. А вот знаний – ноль.

– Дядя говорил, это как-то связано с тем, что над Тригором всегда грозовые тучи. Вроде как Виктор разбудил древнее зло, захватив власть. И теперь мы обречены на страшную болезнь и постоянные грозы.

– Звучит красиво, только правды в этом, похоже, нет. Грозы ведь и раньше частенько заглядывали к нам. Ну да, в последние годы они не умолкают, такая уж погода. На севере вон весь Двулед снегом засыпало. А никты… На болезнь это не очень похоже, если честно. Папа говорил, что это проклятие.

Я не стала добавлять, что отец обычно угрюмо ворчал, думая, будто я не слышу: «Ее отец так цеплялся за власть, что едва не забрал весь Тригор в могилу». Родители считали виновным в болезни никт моего отца. А я, как и должно было быть, Виктора. Но неужели я надеялась найти в его библиотеке какие-то подтверждения этому? Большей глупости представить было нельзя. Хотя, признаться, копаться в книгах было очень интересно. Никогда я еще не держала в руках такие качественные и дорогие издания. От них пахло свежей бумагой, кожей, а рука чувствовала приятные выпуклости тиснения переплетов. Мы с Дарькой, оставив идею раскопать информацию о никтах, неплохо провели время. Читали что-то, нашли сборник стихов и даже, воспользовавшись лежащими на столе листами и пером, записали парочку четверостиший. Мое стихотворение называлось «Семья». Дарькино – «Любовь». Похоже, мы с ней обе не умели скрывать то, к чему тяготели.

Когда раздался звонок, мягкий и мелодичный, мы отправились на обед, где я впервые в жизни попробовала копченого угря – вкуснейшее столичное блюдо, а еще овощной суп-пюре. Кормили в замке просто невероятно вкусно и мамина стряпня, казавшаяся раньше верхом кулинарного искусства, как-то померкла.

Потом был отдых; я действительно уснула, пока писала родным письмо и рассматривала многочисленную одежду.

За ужином Виктор представил нас парням. Корт, мы с ним уже познакомились в классе Альдреда, Гевирг – с виду не слишком развитый физически, но с обаятельной улыбкой парень. Сошта – мрачный широкоплечий тип, я сразу поняла, что мы не подружимся. Может, дело было в том, что он никак не отреагировал на наши имена, в то время как другие хотя бы кивнули, а может, в его сросшейся, и взъерошенной брови. Как знать…

И четвертым был парень по имени Эртан. Кого-то он мне смутно напомнил, но знакомство быстро закончилось. Виктор, усмехаясь, велел подать нам по половине бокала красного вина, и радостная Дарька отвлекла меня возбужденным щебетанием. Так что понять, на кого этот Эртан смахивал, я не смогла.

От вина захотелось спать. Так захотелось, что я не стала противиться этому желанию, поднялась в свою комнату, переоделась в тонкую короткую рубашку и уже было забралась в постель. И только настойчивое хихиканье и громкий стук заставили меня подняться. На пороге стояли Сеславия с Дарькой, тоже готовые ко сну.

– Пошли! – Дарька безапелляционно вытащила меня из комнаты. – У Сеславии есть вкусности, поболтаем.

Комната Сеславии выглядела точно так же, как и моя. За исключением того, что была уже обжита девушкой. На столике перед зеркалом стояла косметика, на письменном столе уже лежали какие-то книги, папки с бумагой. Возле порога стояли уличные туфли ярко-красного цвета.

– Дай угадаю, – усмехнулась я. – Вся твоя одежда красная!

– И что? – не поняла Сеславия.

Она как раз доставала из шкафа сверток, и я увидела это кроваво-красное буйство.

– Мне идет красный.

– А мне синий. Забавно они тут одежду подбирают.

– Все равно мы ходим в форме. Я надела что-то яркое только два раза, в выходные. На занятиях Виктора и Сомжара можно ходить хоть голой, но они обычно идут после пар Альдреда и Сибил, так что переодеться просто не успеваешь. А Риран требует белоснежные халаты.

– А в чем на парах Сибил надо ходить? – спросила Дарька.

И скромно присела на стул. Я же решила, что для меня и кровать сойдет, тем более что Сеславия, кажется, не возражала.

– Она предупреждает. Если это танцы, то в спортивной форме, если этикет или прикладное творчество, то в рабочей свободной одежде, если генеральная репетиция или что-то, что требует каблуков и нарядов, один из вечерних туалетов.

– А Альдред вечерних туалетов не требует?

На столике у Сеславии стоял портрет, вероятно, ее семьи. Красивая статная женщина, не менее красивый мужчина и двое детей: Сеславия и белобрысый мальчик, со скучающим видом смотрящий куда-то в сторону.

– Альдред требует как можно меньше одежды. – Сеславия фыркнула.

– У всех или только у девушек?

– Ну… парни ходят на его занятиях вообще в одних штанах. Мы одеты немного приличнее, но тоже с голыми ногами и босиком. Плечи открыты, спина почти открыта, бррр… Особенно он убивает за всяческие завязочки, пуговки, кнопки и шнуровки.

– В этом я его понимаю, – сказала я. – Если, когда тебя кидают через колено, шнуровка обмотает горло, будет неприятно. Да и пуговицей в глаз получить не хочется. Я бы на его месте требовала одежду из эластичной ткани, чтобы не рвалась и движений не сковывала.

Сеславия как-то странно на меня посмотрела. Неодобрительно.

– Ты читала его памятку, что ли?

– Памятку?

Я, признаться, вообще забыла о папке, что дала Сибил. Придется утром встать пораньше, чтобы не получить выговор в первый же день.

– Почти слово в слово, – подтвердила Сеславия и отчего-то сочувственно вздохнула.

– Логика. – Я пожала плечами.

Мы втроем улеглись на большой кровати и разложили сухофрукты и печенье, присланные Сеславии родителями. Мы с Дарькой больше слушали: о жизни в колледже, о занятиях, о преподавателях и однокурсниках. И львиную часть рассказа Сеславия посвятила Виктору. И себе.

– Сибил учит меня всему. Не только этикету и танцам. Но и тому, как быть красивой. Вот ты, Оляна, как накладываешь основу под помаду?

– Я? Под помаду? – Мне даже изюм не в то горло попал. – Побойся Хранителей, я даже не знаю, как накладывать помаду!

Сеславия закатила глаза, и я почти услышала ее мысленный возглас: «Деревня!»

– Я умею создать образ скромницы, красотки, умной женщины, холодной женщины…

– Горячего копчения, холодного копчения, – продолжила я, и Дарька рассмеялась.

– Ты недооцениваешь важность подачи себя. А что ты будешь делать, когда выйдешь замуж? – вдруг спросила она почему-то у меня.

– Я даже не знаю, что буду делать до замужества. Чего уж говорить о том, что будет после. К тому же мне еще никто не предлагал.

– Я думаю, – Сеславия наклонилась к нам, – что Виктор хочет сформировать пары из студентов. На всех занятиях он ставит меня в паре с Кортом. Корт ничего, но уж слишком маленький. Ему бы все мечом махать. Мне нужен кто-нибудь постарше и опытнее. С кем я смогу раскрыть свои таланты полностью.

– Люстру не сбей, – хмыкнула я.

– Что? – не поняла Сеславия.

– Крыльями люстру не сбей, ангел наш.

– Ты ничего не понимаешь. Быть приближенной к королю – это отлично. Но быть королевой намного лучше.

– Так ты нацелилась на постель Виктора, – откинулась я на подушки.

Дарька и Сеславия поспешили ко мне присоединиться.

– Не просто на постель. А на замужество. И знания Сибил мне в этом помогут.

– Хороший тост, – фыркнула я.

Мы чокнулись черносливом и задумались, каждая о своем. Я все больше о прошедшем дне. Как и о словах Сеславии, что Виктор хочет сформировать пары из студентов. Прежде чем я уснула, успела пробормотать:

– Надеюсь, мне не достанется тот парень, с огромными бровями.

И Дарька сонно захихикала.

Хорошо, что наутро я, во-первых, успела сбежать из комнаты Сеславии раньше, чем получила выговор от Камил, а во-вторых, прочла памятки. Иначе явилась бы на первую пару к Альдреду в неподобающем виде. Ибо отчитывал он… сурово. А дело было в Эртане, который демонстративно явился на занятие в белоснежной рубашке и штанах для верховой езды. На вид ему было лет восемнадцать, может, чуть больше. И его, казалось, не трогало ни лишение ужина и обеда, ни наказание в виде уборки конюшни, раз уж он явился в таком виде на занятия. А я бы впечатлилась.

– Слушай, – шепнула я Сеславии, пока Альдред орал на парня, – и часто тут обедов лишают?

– О нет, – ответила та, – у нас наказания другие. Эртан – сын Альдреда. У него сильный дар, говорят, Виктор решил создать колледж, когда понял, что Эртана нужно обучать. Но характер у него не очень, он ненавидит отца из-за развода родителей, и такое, – она кивнула на преподавателя, – у них едва ли не каждую неделю.

– Хватит болтать! – Альдред повернулся к нам. – Вы пришли учиться или трепаться?

– Учиться. Простите, – пролепетала Сеславия.

– Вставай в строй, – сказал Альдред сыну.

Даже не отправил переодеваться.

Мы стояли в строю – сначала парни, потом девчонки. Альдред расхаживал перед нами, тщательно осматривая. Сеславию он заставил снять серьги, Дарьку – перевязать волосы. Мимо меня прошел, лишь равнодушно скользнув взглядом. Я тщательно изучила его памятку: надела короткие эластичные шорты темно-синего цвета, майку из такой же ткани, сняла немногочисленные украшения, убрала волосы и сняла перед входом в класс, где пол был мягким и ворсистым, туфли. Не хотелось ввязываться в скандал.

– Тебе, – он посмотрел на Дарьку, – Сибил должна была передать диету. Шаг в сторону от нее – вылетишь из колледжа. Тебе надо набрать вес.

Дарька поспешно кивнула.

– А тебе надо убрать пузо.

У меня едва не вырвалось кое-что неприличное. Но я сдержалась.

– У меня нет пуза.

Не считать же в самом деле едва заметный животик пузом.

Альдред рассмеялся так, что я уже могла обидеться и уйти, если бы не держал страх вылететь или еще чего похуже. Его пальцы чуть приподняли мою майку, и теплая ладонь легла на живот. Я вздрогнула, но отстраняться было некуда – за спиной стена.

– Здесь должны быть мышцы. Всех касается.

– Мы же девушки! – не выдержала Сеславия.

Альдред повернул голову к ней, не убирая руки.

– Ну, так и идите туда, где девушки должны находиться.

Что-то мне подсказывало, что я не хочу знать, где, по мнению Альдреда, мы должны находиться.

– Распределяю пары, – как ни в чем не бывало сказал он. – Корт и Гевирг.

Парни вышли вперед, подошли к одному из тренажеров и начали разминку. Судя по всему, процедура была им уже знакома.

– Сошта и Эртан. Сеславия и Дарька.

Девчонки тоже отошли к тренажерам, а я, улучив мгновение, закатила глаза. Кто бы сомневался.

– Дабы не было недоразумений, объясняю выбор один раз. Больше вопросов «а почему я с ним», – при этом Альдред глянул в мою сторону, – не задавать. Корт, у тебя благополучно с силой, но плохо с ловкостью, у Гевирга наоборот. Будете тренироваться вместе. Сошта, ты едва на ногах держишься без того, чтобы упасть, а Эртан у нас решил, что правила не для него писаны. Наслаждайтесь. У Сеславии по просьбе Сибил щадящий режим, Оляна с виду здоровая, а если Дарьку поставить со мной, она упадет в обморок, еще не начав тренироваться. Все уяснили? Вопросов нет?

Я краем глаза заметила, как покраснела Дарька. Ладно, я уже почти привыкла.

– Сеславия, покажи Дарьке разминку, – бросил Альдред, прежде чем повернуться ко мне. – А ты подними руки.

– Зачем?

Я запоздало спохватилась, что вопросов задавать не стоит, и подняла руки.

– Ну, может, тебя и не убьет первый пьяница за забором замка, – равнодушно проговорил Альдред. – Ты дралась раньше?

– В деревне. С парнями дралась.

– А оружием?

Покачала головой. Если бы я дралась с оружием, здесь бы не стояла: отец бы меня убил.

– Тогда покажи, на что способна.

– Как? – Я даже опешила на пару мгновений.

– Ну… ударь меня. Как можешь, куда хочешь.

Дарька и Сеславия, как и парни, выполняли какие-то упражнения, стоя друг напротив друга. Никто никого не бил, а я должна была?

– Я не могу бить безоружного обнаженного… почти обнаженного человека.

– То есть если я надену рубашку, ты меня ударишь? – вежливо поинтересовался Альдред.

– Нет.

– Тогда можешь выметаться. Не хочешь учиться, я тебя точно не заставлю, мне это не нужно.

– Но другие же не лупят друг друга!

– Их я уже проверил. Твою Дарьку проверять смысла нет, если массы хоть немного наберет, и то будет результат. А это было последнее объяснение, которое я тебе дал.

Я примерилась. Двинуть ему, что ли, и вправду? Давно ведь просится, хоть удовлетворение получу.

– Хорошо. – Я не успела сосредоточиться, как Альдред не выдержал: – Принеси вон тот валик. Для первого раза поколотишь его.

В углу зала действительно лежали сваленные в кучу валики и маты, как раз за Соштой и Эртаном, которые заканчивали разминку. Валик – это хорошо. Валик бить просто, ему не больно, он не сопротивляется. Знала бы я, чем все это кончится, согласилась бы на Альдреда.

Я прошла мимо Сошты, который чуть-чуть посторонился, пропуская меня к валикам, отвернулась от него и… почувствовала весьма ощутимый шлепок по заднице. Головой подумать – жалость-то какая – не успела. Машинально перехватила руку парня и вывернула так, что он достал носом до пола. Потом, когда пришло осознание, что я сделала, отпустила и подняла глаза на Альдреда.

– Я тебе велел бить меня, а не других студентов, – спокойно сказал он. – Ты что, даже с такой малостью справиться не можешь?

– Он ударил меня по заднице! – Не очень интеллигентно, зато правда.

Ответ Альдреда по циничности убил во мне все надежды, что когда-нибудь я смогу сказать, что нашла к нему подход.

– Она у тебя священная, что ли?

Я бросила ему этот несчастный валик через весь зал и прошла к выходу. Нет уж, хватит. Больше я не останусь ни на минуту! И дело не в моем желании поставить Альдреда на место. Дело в какой-то детской обиде, которая вот-вот могла привести к слезам.