Текст книги "Академия смертей. Ученье – свет, неученье – смерть!"

– Мило, – хмыкнула я. – А сплетни не о том, кто с кем спит, у вас есть?

– Нет, мы же купидоны. – Диана смотрела на меня с искренним непониманием.

Тут из окошка показался сложенный вдвое листочек с сердечками на полях.

– Свободна! – гаркнула Джульетта-первая.

– Удачи! – только и смогла крикнуть Диана, а потом розовая вспышка на миг меня ослепила.

Я вдруг оказалась в совершенно другом месте, среди пышных и пожелтевших деревьев. Вокруг – ни души, только ветер шумит наверху да трава влажная, дождь едва закончился. Затекшие от стояния в полуприсядь ноги подкосились, и я грохнулась на землю. Над головой радостно взорвался сноп серебристых блесток.

– Вы прибыли в место назначения, – возвестил мелодичный женский голос.

– Отлично! – пробурчала я.

Все-таки сильны в нас рефлексы. Поднимаясь, я даже не заметила, как привычно переоделась в черную мантию смерти и вызвала косу. Зато уверенности прибавилось. Посмотрела в листок, выданный тезкой. Первая жертва – Лео Л., грибник. И в кого он тут будет влюбляться? Ладно, мне-то что, главное – стрелу пустить, а там не мои проблемы.

В общем, преисполненная решимости творить добро и любовь, я живенько направилась к дорожке, и как раз в этот момент показался нужный мне грибник. Об этом я догадалась быстро, ведь других грибников тут не было. Предвкушая радость, светлые чувства и благодарность в поиске любви всей жизни, потянулась за луком, поудобнее перехватив косу.

– А-а-а-а! – заорал мужик.

Блин! Невидимость забыла!

Жертва, завидев деву в плаще и с косой, бросилась наутек.

– Не-не-не! – заорала я, кидаясь вслед за перепуганным мужиком. – Я купидон! Да честно, купидон!

Косу пришлось бросить, а вот натягивать тетиву и пускать стрелу в полете оказалось тем еще удовольствием. Спасибо телекинезу – прежде чем грохнуться пузом на листья, я успела подправить направление, и бедняга все-таки получил заряд любви в мягкое место. Одна Вечность ведает, что он будет рассказывать об этом походе…

– Один есть, – проворчала, вставая. – Надеюсь, он не встретит медведя по дороге, я слышала, стрелы иногда дают сбой и вместо предназначенного судьбой влюбляют в первого встречного…

Чтобы переместиться к следующей жертве, достаточно было ткнуть пальцем в ее имя в списке. Но прежде я избавилась от косы и балахона, чтобы не довести еще кого-нибудь до сердечного приступа. И снова – розовый взрыв, блесточки… морг.

Брр, холодно здесь!

Я медленно обвела взглядом помещение и выронила лук. Там наверху ничего не напутали? Что купидон может делать в морге такого, что не идет вразрез с общественной моралью? Молча подошла и, откинув простыню, посмотрела на тело. М-да-а-а… мой прошлый прикид был бы здесь более в кассу.

В душу закрались нехорошие мысли, взращенные на собственном печальном опыте.

– Если здесь опять жмурик оживет, учтите, ловить его не буду! – проорала в потолок, обращаясь к высшим силам.

И, как издевательство со стороны этих самых сил, в дальнем конце комнаты под простыней село тело.

Дальше сработали рефлексы. Схватив со стола отсутствующего врача толстенный справочник, я подлетела к зомби и со всей дури огрела его по маковке. Зомби крякнул и осел. Тут до меня дошло, что зомби таким ударом не остановишь. И раз зомби остановился, то это никакой не зомбик. Ой.

Простыня на поверку оказалась белым халатом, а стол кушеткой. Видно, врач решил поспать в рабочее время. Я оглядела набухающую шишку на его голове… Суровая кара за нарушение трудовой дисциплины.

И что мне теперь с этим «трупом» делать? Неучтенку у нас не уважают.

Ох-ох-ох, вот сейчас все бессмертные-то развлекаются, наблюдая за нами! Вряд ли Диана сможет побить мои рекорды, ну что может случиться с купидоном-неудачницей на паре по теории смерти? Разве что чулок порвется или доску мылом намажут.

– Стив, вы здесь? – нарушил тишину дрожащий женский голос.

Довольно приятный, надо сказать.

– Там главный всех собирает, а вы трубку не берете.

И вот надо было этому недопокойнику именно в этот момент снова сесть. А я тоже хороша, зачем с головой его простыней накрыла? Ладно хоть, помня о первом провале, сидела в невидимости.

Раздался дикий визг, грохот, а потом в морге прибавилось еще одно тело. Тепленькое, правда, живое. Я с опаской подошла к несчастной и двумя пальчиками аккуратно повернула бейдж, чтобы прочитать имя.

Да… так и есть, третья жертва, причем влюбиться она должна во вторую.

– Ну, нет худа без добра. По неподвижным телам я вряд ли промажу, – пробормотала я.

Только, прежде чем приступать к священному действу любви, решила натянуть перчатки. Говорят, если порезаться стрелой Амура, отходняк потом как после деревенской свадьбы.

С этими мыслями я полезла в ящики стола, ведь не зря я в морге.

Ух ты… я выдвинула верхний ящик. Надо будет навестить беднягу еще раз, когда перестану быть купидоном. Содержимое ящика прямо кричало о том, что скоро тут понадобится смерть: початая бутылка дешевого и подозрительного на вид коньяка, пачка молотого кофе с воткнутой в него ложкой и початый блок сигарет. Чайника или кипятильника я не обнаружила и невольно задалась вопросом: жрал он его, этот кофе, что ли?

Наконец перчатки были обнаружены, и я с радостным возгласом их натянула. Правда, едва повернулась к женщине, сразу же тяжело вздохнула. Жертва стремительно уползала прочь, спотыкаясь и отряхиваясь. Ладно, еще свидимся. Либо на собрании ее поймаю, либо она поведет толпу с вилами – убивать восставшего мертвеца. Тоже, кстати, оригинальный способ романтического знакомства, будет что детям рассказать.

Тут раздался язвительный голос:

– Что, в смерти начали брать дальтоников? Или ты за блондинкой на третьем столе?

Моя жертва – вторая, мужского пола – очухалась и, периодически морщась, прикладывала к синяку какой-то металлический инструмент.

– Ты меня видишь? – опешила я.

Мало ли, я его неслабо приложила. Может, он не со мной, а со своим глюком разговаривает, уточнить не помешает.

– К сожалению, да, пародия на блондинку в законе.

Никакого уважения к бессмертным! Редкий экземпляр этот врач, далеко не всем дано видеть наш мир.

– Я не смерть, я купидон, – заранее решила уточнить.

Мужик побледнел, из-за чего шишка на лбу стала еще красочнее.

– Я, конечно, люблю свою работу… но пациентов любить не хочу!

– Да я не по этой части, я…

Неожиданно, как и все гадости в моей жизни, по затылку ударило что-то… что-то, в общем. Я только и успела восхититься гулким пустым звуком, как отрубилась.

В себя меня привел бубнеж над ухом:

– Мы покойники, мы покойники, нас убьют!

– Ты ж вроде бессмертный?

– Не для ее папочки. Хотя… тебя точно убьют, а меня разжалуют в Деды Морозы. Буду в Новый год с косой, обмотанной дождиком, ходить.

Голос показался мне очень знакомым, но на то, чтобы вспомнить, кому он принадлежит, потребовалась целая минута.

– Вячеслав! – рявкнула я. – Я тебя сама убью, алкоголик! Ты меня за что по голове ударил?

Я открыла глаза и… ну да, под мягким местом – металлический холодный стол, на котором совсем недавно валялся в отключке врач. Ненавижу это задание! Флешмоб по шишкам на голове какой-то.

– Вы знакомы? – с интересом спросили мы с врачом хором.

– Учились вместе. А с ним пьем вместе.

А, ну да, с Максом у них тандема не получилось. Нашел себе приятеля из мира смертных.

Сфокусировав взгляд на столе позади «джульеттоубийц», я задохнулась от возмущения! Коньячок, нарезанный лимончик, сахарок… то есть приводить меня в чувство не спешили! Конечно, зачем помогать безвинно пострадавшему купидону.

– На вопрос мой отвечай. За что ты меня так приголубил?

Придется просить помощи у Макса. Папа занят, мама с бабушкой начнут охать и читать нотации, сама себя я лечить не умею, а этому алкоголику драгоценную голову не доверю. Какая-никакая, а моя, даром, что пустая.

– Да мне этот, – кивок на врача, – эсэмэснул, что его тут какая-то тетеха из наших сначала чуть не убила, а теперь грабит. Я только за лимоном в магазин отошел, а тут такое. Пошел спасать.

«Но закусь купить не забыл», – подумала я.

– Тетеха? Грабит?

– А что ты по ящикам забыла?

Я смутилась. Как-то неловко признаться, что работаешь купидоном… а ну как сейчас этот алкоголик откажется влюбляться. И буду бегать за ним по всей больнице, как прошлым летом за восставшим умертвием.

– И что, нельзя было сначала разобраться? Сразу бить. Ты на мой затылок пять лет в академии смотрел!

Бывший сокурсник замялся и отвел глаза. По этим нехитрым признакам я догадалась, что помимо страстного желания спасти собу… кхм… приятеля существовала еще одна причина, по которой меня не торопились будить и вообще как-то не слишком тут жаловали.

Ох, как хорошо, что я отдала Диане запасную косу, а моя осталась при мне! Фирменная подсечка – и Вячеслав оказался на полу, а я сидела на нем сверху.

– И что ты мне сделаешь? – Моя жертва явно не испытывала дискомфорта от такой позы.

Даже кайфовал, похоже. Вот сейчас Максу взбредет в бессмертную голову посмотреть, чем там его личная смерть-катастрофа занимается, и пить Вячеслав отныне будет только из лужи. Превратят в козла и зажарят.

– О-о-о, – многообещающе протянула я. – Сама не знаю, какой из двух вариантов выбрать.

Из кармана достала стрелу. Повертела ею перед лицом парня и скорчила злорадную морду.

– Видишь? Это стрела Купидона. Сейчас всажу вам с дружком по стреле в мягкое место. И будет у вас любовь, морковь и прочие помидоры. А когда мне станет скучно смотреть, как ты гоняешься за ним по всему кабинету с целью заключить в страстные объятия, то запишу это на видео. И покажу в академии, ну и так, Харону скину, он на смертный ютуб зальет.

– Тебе не поверят! – В голосе парня засквозила откровенная паника.

Ну да, я блефовала, Диана же сказала, что бессмертным мои стрелы как слону дробина. Хотя… дружок-то у него смертный, правда, лишить беднягу истинной любви я вряд ли решусь, но Вячеслав пусть помучается.

Тут я вспомнила о своей дурной привычке не чистить память телефона. Залезла в галерею и… ну да, так и есть. Фотки, как пьяный в дупель друг валялся в обнимочку с некромантом, спокойненько лежали в нужной папке. Я с плотоядной усмешкой продемонстрировала компромат бедняге.

– Да поставил я на тебя, дура неадекватная! Всю зарплату поставил! – истерически проорал он. – А прибыли никакой, сотые процента!

Закатив глаза, я скатилась с него и отряхнулась.

– Зараза. А еще другом называешься.

Стив наблюдал за нами в позе доктора из известного смертного сериала: ноги на столе, в руках коньяк, в глазах любопытство.

– Сражение любви и смерти. Поэтично…

– Джульетта, вообще, по части и того и другого мастер.

– Джульетта? – Он поперхнулся коньяком. – Ой, не могу, кто же так тебя приласкал? Смерть Джульетта…

Он залился радостным хохотом, чуть коньяк не расплескал. Можно подумать, купидон Джульетта звучит лучше. Тут сразу ясно, что ничем хорошим любовь с моей подачи не кончится.

– Так зачем ты здесь, Джульетта? Я работаю с ним вон, – кивнул на Вячеслава, – лишняя смерть мне в хозяйстве не нужна. Купидон тем более.

– А мне пофиг. Вы в разнарядке у купидонов, а если продолжите бухать наравне с бессмертным, то скоро появитесь и у смертей.

– И в кого же я должен влюбиться? Здесь вроде никого. – Он с видимым удовольствием закинул в рот дольку лимона, щедро посыпанную сахаром.

– То тело уже уползло.

– Джулька, – голос Вячеслава сочился ехидством, – от тебя опять покойник сбежал?

Я возвела глаза к потолку. И в красках описала встречу со второй половинкой Стивена, хотя тот явно впечатлился предположением приятеля и опасливо поглядывал в сторону холодильников. Но не прерывался, задумчиво потягивая коньяк. И чем меньше коньяка оставалось в его бокале, тем быстрее из задумчивого взгляд становился мечтательным.

– Медсестра, говоришь? Такая рыженькая, с большой грудью?

– Понятия не имею, она была в халате и шапочке. – Я напрягла память, пытаясь оценить размер груди, но разве какая нормальная девушка обращает внимание на чей-то размер груди, кроме своего. – Ладно, где у вас там собрание? Айда! Влюбляться будем.

В конференц-зале было многолюдно, и, как назло, все в белых халатах и голубеньких шапочках. Вот не люблю больницы. Летом я именно в ней встретилась с маньяком Алибеком, кто на этот раз устроит глобальный замес? Вон тот рыжий санитар с кривым ухом? Или вот эта фигуристая блондинка за стойкой в буфете? А может, суровая уборщица, вопящая на очередного беднягу в грязных ботинках?

Краем уха я вдруг услышала занятный разговор между мужчиной и женщиной буквально в полуметре от места, где я стояла:

– Влетает ко мне, глаза огромные, трясется вся. Лепечет про оживших покойников. Я ее еле чаем отпоила!

– Опять Стив прикалывается? – со вздохом поинтересовался мужчина.

– Да дрых небось, а эта истеричка его разбудила.

И тут я увидела свою несостоявшуюся мишень. Она что-то искала за стойкой регистрации, а потом и вовсе ушла под нее с головой. Прикинув, что ни стрелять, ни играть в дартс я не умею, как и метать ножи, я вспомнила, что умею делать уколы. Поэтому сочла лучшим выходом подкрасться к жертве на расстояние удара.

Стойка доставала мне до груди, так что перегнуться и всадить стрелу в задницу бедняги я не могла. Но тут медсестричка протянула из-под стола руку и я тут же воспользовалась моментом.

Через секунду на меня уставились глаза медсестры. Не той. Упс.

Хорошо хоть, она меня не видит.

Окрыленная любовью жертва понеслась искать суженого. Стив как раз получал люлей от старшей медсестры – той самой, которая успокаивала напуганную коллегу, так что не видел целеустремленно идущую на него женщину. Артефакт в моем кармане весьма ощутимо долбанул током – в наказание за косяк.

Поняла, иду исправлять. Только вопрос – как.

Идея хоть и появлялась, но все же созревала медленнее, чем пламя страсти внутри медсестры.

– Вячеслав! – Я цапнула за руку приятеля. – Быстро топай, становись видимым и отвлекай ее!

– От чего?! Отвлекать влюбленную женщину? Нет, Джулька, я ради тебя, конечно, готов и Аида забороть, и зарплату просрать, но вмешиваться в женские разборки…

– Расскажу Максу, что ты ставил на меня как на главную неудачницу.

– Но…

На меня с подозрением посмотрели.

– Вы…

– Может быть.

– Да ты врешь! Ты даже когда я тебе цветы на первом курсе таскал, полгода не могла понять, за что я клумбы разоряю! Чтобы Джульетта Мор сошлась со всадником апокалипсиса? Врешь! Сто пудов папочка тебя сдал под защиту приятелю, пока разбирается со своими проблемами.

– Ладно. – Я сделала вид, что мне все равно, и достала смартфон. – Так… где у нас тут буква М… Мельпомена, Макошь, Миранда, Мария, М…

– Макса ищешь? – фыркнул, все еще не веря, что я серьезно, Вячеслав.

– Мусипусика! – мрачным голосом сообщила в ответ.

Парень слегка, но сбледнул.

– Ладно, ладно, не кипятись. Что делать надо?

– Бери томную деву и отвлекай какой-нибудь фигней.

– Какой?!

– Придумай, ты же в КВН играл!

Вячеслав унесся, а я быстро цапнула Стива, который странно поглядывал на атакующую его медсестру. Ну да, обещали рыженькую с грудью, а тут рыженькая без – кредит с дебетом не сошлись.

– Пошли.

– Куда?

– Пригласишь ее в кино.

– Почему я должен приглашать в кино девушку, которая мне не нравится?

Ой, точно! Хлопнула себя по лбу. Я ж забыла в этом бардаке, стрелу-то достала, а использовать не использовала.

– Айа-а-ау-у-у! – взвыл Стив от неожиданности.

– Не ори, я любя.

Конечно, этот богатырский звук не мог не привлечь внимание окружающих. На нас (а точнее на врача, я-то все еще скрывалась от посторонних глаз) устремились взгляды почти всех присутствующих.

– Стив, что с тобой?! – воскликнула моя первая неудавшаяся жертва.

Она уж было устремилась к нам, но тут же была остановлена Вячеславом.

– Девушка! – театрально и трагически взвыл он. – Спасите! Я… я… подавился.

И впрямь начал очень убедительно изображать, что давится. Ну да, зря я ему про КВН напомнила, конечно. Одно хорошо: толпа тут же кинулась к моему приятелю, а я потащила Стива к его суженой-ряженой, ну и еще немного испуганной.

– Э-э-э… кхм… Ханна, – он с трудом прочитал имя на бейдже, – кхм… я бы хотел…

Что с людьми любовь делает! И глаза отводит, и щеки краской залились. Был прямо суровый мужик, патологоанатом со стальной печенью. А теперь ни дать ни взять второклассник дарит девочке с бантиками пряник.

– Не хочешь сходить со мной в кино?

– Доктор… там… вроде как человеку плохо. Может, вы ему поможете?

– Так он пока живой, рано, – вырвалось у Стива.

О Вечность, эти двое и впрямь без помощи Купидона не сойдутся. Наконец я справилась со стрелой, воткнула ее в задницу Ханны, от чего та ойкнула и заозиралась, потом с облегчением выдохнула. Ну все, второе задание выполнено.

Только что делать с влюбившейся из-за моей ошибки медсестрой?

А хотя… Вячеслав все еще давился, а та с неутомимой энергией спасала его приемом Геймлиха и, кажется, чувствовала себя особенно счастливой. Может, и само пройдет. А не пройдет, Диана поправит.

Ай да Джульетта, ай да молодец!

Напоследок ущипнув вредину-врача за ухо, я ткнула в имя следующей несчастной, которую сегодня предстояло влюбить…

Глава 3. Аист смерти не товарищ

Я промоталась по купидоновым делам до самого вечера, но, к счастью, катастроф больше не случилось. Чуть не попала под автобус, зазевавшись на переходе, да была облаяна мелкой пакостной собачкой, которая почему-то меня учуяла. Может, Цербером воняю.

Под вечер я валилась с ног и возликовала, когда пустой список жертв переместил меня обратно в Академию любви. В приемной Афродиты я без сил упала на мерзенький розовый диванчик и там бы проспала остаток ночи, если бы двери кабинета вдруг не открылись и не явили саму богиню.

Когда она меня увидела, то аж подскочила!

– Снова ты! Сгинь! – замахала руками. – Видеть тебя не хочу!

– Э-э-э…

Нет, Афродиту я до этого времени уж точно не встречала.

– Да я просто…

– Во-о-он!

Вокруг меня рассыпался сноп розовых искр, и я почувствовала, как против воли перемещаюсь куда-то… не знаю, в общем, куда.

– Чуть карьеру не запорола из-за вас! – донеслось вслед.

Оказалось меня перенесло прямо к дверям своей академии. Ну и то хлеб, домой доставили. Жаль только, все еще в розовом.

Интересно, это Афродита так разозлилась, потому что я лишнюю стрелу потратила? Или…

Ой. Или она пыталась меня в кого-то влюбить и на собственной шкуре прочувствовала ореол невезения Джульетты Мор? Блин, и тут наследила. Так, надо выяснить, как провела мой рабочий день Диана и кто из нас победил в соревновании пятницы, тринадцатого.

Если бы не любопытство, я б отправилась домой, но эту черту во мне не смущал даже розовенький купидонский прикид.

Когда я подошла к дверям академии, то с легким удивлением обнаружила, что они заперты. Пожала плечами, начертила руну Макса и оказалась в его кабинете. Почему-то пустом. Это значило только одно: Смерть не один. Интересненько, что у них тут происходит. Я вышла из кабинета ректора, прошлась по странно пустым коридорам академии и дошла до дверей, в которые еще пару минут назад ломилась.

Они оказались заперты на… весло?

Между двух ручек действительно было просунуто весло, в котором я узнала любимый аксессуар Харона. Интересно, что лодочник забыл в академии? Жену зашел проведать, а дверь веслом подпер, чтобы никто не помешал?

Ой, надеюсь, я не стану случайным свидетелем их ролевых игр в академии.

Хотя даже хорошо, что здесь никого не оказалось. Если я все же проиграла и стала неудачницей, то меньше всего мне бы хотелось появиться в таком виде перед адептами. Мало что засмеют, так еще и в газету студенческую фотку прилепят.

Я брела по пустым коридорам, и с каждым шагом волнение росло и росло. Хорошо, если это просто дурацкая шутка Харона. А если нет? Вдруг я чего-то не знаю и Нина с остальными пошли в ата…

Ма-а-амочки! И папочки, и Фелички, и Смертушки, и все остальные.

Моя аудитория, в которой я вела пары, выглядела так, словно там одновременно произошли митинг, революция и бесплатная раздача айфонов. Парты были перевернуты и составлены наподобие баррикад. Трупов не было, да и какие трупы, когда все бессмертные, а косы получают на втором курсе? Но обрывки одежды и пара клоков волос насторожили.

Посреди этого хаоса нашлась и Диана. Купидон, печально опустив голову, сидела на единственной уцелевшей парте.

– Пожар? – с надеждой спросила я.

– Дебил, – вздохнула подруга по несчастью.

– И чего сидишь?

Мне ничего не оставалось, как сесть рядом и приготовиться слушать. Похоже, день Дианы прошел еще страннее, чем мой. Если вдуматься, я хоть и косячила, то все же по мелочи. И не громила чужую академию.

– Я жду. Они там… решают, как меня наказать.

Аж присвистнула от удивления. Нет, я, конечно, ничуть не радовалась тому, что Диану накажут, но, наверное, на этот раз удача мне все же улыбнулась. Хотя скорее оскалилась…

– Рассказывай, – велела я.

– Прихожу на пару, а мне такие: «А где адептка Мор?!» Я им: сегодня пятница, тринадцатое, я за нее. Переглянулись, пошептались, я ничего не поняла. Прочитала твои заметки, а потом решила попить и обнаружила в графине с водой приворотное зелье! Да чтобы меня, купидона, поймать на ванильной эссенции с красителем! Я сразу сказала им, что этой бурдой даже кроликов к спариванию не подтолкнуть!

– А погром такой почему? – Я обвела рукой помещение. – Карательно-воспитательная акция?

Диана покраснела. Причем покраснела не в стиле «да, я такая в гневе», а в смысле «все хуже, чем ты придумала». Я, как чемпион по косякам, эти нюансы лицевой мухоморности прекрасно различала. Краснела с завидной регулярностью.

– Ну-у-у… твои заметки кончились, а еще впереди была вторая пара. И я решила, что раз уж ребяткам интересна тема любовных зелий, то можно провести лекцию на эту тему.

А дальше мне стало очень жаль, что все стулья оказались заняты в самопальной баррикаде, потому что Диану срочно захотелось убить. Что хорошо умеет купидон? Влюблять. И у него уж точно в арсенале не сладкая водичка с безобидным слабительным свойством. Вот Диана и того… зря я ей косу не отдала. Со смертельной сталью у нее бы вышло меньше разрушений, чем со стрелами для бессмертных, которыми она помахала перед моим лицом.

– Где ты взяла?! Ты сегодня не работаешь, или ты пашешь, как пони, сверхурочно? – взвыла я.

– У Афродиты сперла.

– Зачем?!

А вот теперь Диана краснела в стиле «мне очень стыдно».

– У меня тоже должна быть личная жизнь!

Все, одним купидоном сейчас станет меньше. Я ей все припомню, и свою садиковскую любовь Ахиллеса (надо не забыть, что имя для ребенка крайне неудачное), и мамин загул (там сто процентов без снайпера в розовом не обошлось). И пусть Диана не была виновата в косяках своих коллег, но притащить в Академию смертей оружие массового соблазнения?! Это заслуживало конкретной взбучки. От того, чтобы не покусать незадачливого купидона, меня остановила мысль, что если Макс и впрямь там решает вопрос об ее наказании, то незачем усугублять. Во-первых, зная нрав Смерти, уверена – Диане придется нелегко, и пусть молится кому угодно, чтобы ее не заставили, как меня, преследовать по всему смертному миру зомби или писать диплом на пару с сестричкой. Во-вторых, а ну как Макс разойдется и меня до кучи за что-нибудь накажет…

– В общем, я размолола одну стрелу в пыль, смешала с розовым маслом, добавила клубнику… а потом они взбесились.

По-моему, где-то между клубникой и массовым помешательством Диана опустила кучу интересного.

– Ты его в промышленных объемах варила? И они его выпили?

Ладно, Диана – косячница почище моего (я смертельный инвентарь всегда убираю… ну или почти всегда). Но если студент первого курса, бессмертный студент, на минуточку, по приколу пробует неизвестное зелье левой бабы, то это уже проблемы воспитания и развития. В нежном возрасте детям надо объяснять, что тащить в рот сигареты и мелкие предметы нельзя.

– Да какой там выпили. Я сделала пол-литра, а потом, когда прозвенел звонок, испарила, чтобы, не дай Вечность, не выпили. Почему у вас вытяжки нет?!

Последнюю фразу Диана выдала даже с каким-то обвинением. Я, что ли, академию проектировала?

Зато теперь мне стала ясна вся картина. Диана испугалась толпы смертей-первокурсников, быстро отчитала мои наработки, решила блеснуть талантом, сварила мощное зелье, потом додумалась его испарить (заботливая какая), а когда обнаружила, что вытяжки в аудитории нет, открыла окно. Подул ветерок, и радиоактивное… то есть любвеобильное облако накрыло три группы студентов.

– А тут еще ваш ректор зашел…

– Смерть?!

Если она приворожила Макса, я ее закопаю. У него же в саду. Надеюсь, на него эта штука не подействовала, потому что если все-таки да, то… тоже убью. За то, что плохо отбивался.

– Какой Смерть? Баба какая-то, – шмыгнула носом Диана. – Красивая.

– Лора?!

Хм, тогда понятно, что тут делает Харон. Чувствуется мне, весло в дверях просто отдыхает, ибо несколькими часами ранее побило целую толпу народа. Зато я вздохнула с облегчением, ибо проблемы с поклонниками Лоры – проблемы Харона. Ему даже тела есть куда сбрасывать, столкнул в Стикс – и нехай он там плавает.

– Хорошо, Хелен не растерялась и выпихала ее из класса. Она одна адекватная осталась, потому что уже в какого-то Максимилиана влюблена.

Я подавилась воздухом, а в коридоре раздались шаги. Диана побледнела, и в следующую минуту нам явилась чудная компания: злой, как тысяча Церберов, Харон, задумчивый Макс, бледная и немного офигевшая Лора, а еще взъерошенная и возмущенная Афродита. Похоже, я встретила богиню любви, как раз когда ту вызвали на разборки.

Всегда подозревала, что во мне живут две Джульетты. Первая вечно ноет, что ей не везет и неприятности мешают жить, а вторая с криком «Юхуху!» радостно в них прыгает. Ибо я никому и рта не дала раскрыть, тут же слезла с парты и подняла руки:

– Ладно! Это я виновата. Я должна была предупредить Лору о том, что сегодня обмен профессиями и Диана будет вести пару. И… проинструктировать ее лучше тоже должна была. Не ругайте ее. Пожа-а-алуйста!

С этими словами я жалобно посмотрела на Макса. Ну что ему стоит? Я как никто другой понимала бедную девчонку. На меня столько раз вешали всех собак! Ей и так грозит титул неудачницы. Хотя тут я, пожалуй, вкупе с жалостью испытывала легкую постыдную радость.

– Да плевать мне, кто виноват! – рявкнул Харон.

Честное смертельное, никогда его таким не видела! Кто бы мог подумать, что под маской… то есть под балахоном, скрывается такой мужчина.

Хм… а мне стоит подумать, что дома меня ждет еще один, не менее горячий. В прямом смысле – Смерть снова тихо бесился, вынужденный вместо спасения (или уничтожения, тут еще как на всадника апокалипсиса посмотреть) мира разгребать студенческие косяки.

– За моей женой охотится добрая сотня озверевших студентов! Когда выветрится эта… это… в общем, все?! Это же не навсегда?

– Ну… – Диана еще гуще покраснела. – Чтобы любовь была вечной, нужна целая стрела, а тут одна на сотню. Я думаю, месяца через три они отойдут.

– Через три?! – взвыли одновременно Харон, Лора, я и Макс.

Харон явно не собирался оставлять в живых всех, покусившихся на чужое святое, Лору не грела перспектива массового убийства веслом во вверенной ей академии, я представляла, как мне достанется дома, ну а Макс просто офигевал за компанию.

К счастью, он тут был главный, и у меня тлела надежда, что все останутся живы.

– Лора, на время ммм… помешательства возьми отпуск. Съезди куда-нибудь, попутешествуй. И Харона захвати, ему не мешает остыть.

– А кто будет возить через Стикс? – вырвалось у меня.

– Оставлю Одиссея, – ответил Харон.

– Что? Да у него с ориентацией в пространстве проблемы! Опять вместо академии по привычке поплывет по бабам.

– Адептка Мор! – возмутился Смерть. – Что за выражения? С вами и вашей… кхм… коллегой по несчастью я поговорю чуть попозже. Афродита, поскольку инцидент произошел в моей академии, позволь мне решить вопрос с наказанием твоей подчиненной.

«Опять наказание?» – тоскливо подумала я. Мало мне бегать с Софи по душу сектанта, теперь что? Шить розовые меховые ушки ко Дню святого Валентина?

– Хорошо, Максимилиан, – Афродита использовала свою самую обольстительную улыбку, недаром была богиней любви, – если что, ты знаешь, где меня найти.

– Вот и забудь, – пробурчала я себе под нос.

– Теперь о вас, юные леди. Джульетта, как ты додумалась пустить купидона к студентам? Вот как?!

– Сказано: обмен! – справедливо возмутилась я. – Мы и поменялись. Не моя вина, что вы не следите за собственными традициями.

– Да я ее лет сто хочу отменить!

– И поэтому игнорируешь? Умно. Я вот мечтаю отменить сессии, давай проверим, после которой меня выгонят, если я перестану обращать на них внимание?

– Справедливо. Но неужели ты не могла дать ей тесты? Если уж смертные с ЕГЭ справляются, то и бессмертное существо способно сравнить ответы кучки недосмертей с правильными! Но нет, вам всем подавай полевую работу!

– Смерть, – раздался голос Харона, – ты бы, прежде чем тут распинаться, мир смертных проверил. А то Джу ведь тоже оружие выдали. Может, там уже финальная сцена из «Парфюмера» в прайм-тайм по новостям крутится.

Эй! Я все-таки смерть. Хоть бы на «Калигулу» расщедрился.

– Ничего я там не делала! Все по списку, Афродита подтвердит.

– Точно? – с сомнением покосился на меня Макс.

– Точно! – подтвердила я. – Цербером клянусь!

– Ну и как же вас наказать? – задумчиво, сам себе, протянул Смерть.

Мои косяки никогда не оставались без внимания. А поскольку изображать раскаяние (которое, будем честны, нечастый гость в моей голове) я научилась лет с десяти, чтобы не скучать, я систематизировала попытки взрослых воспитать из меня достойную смерть.

Вот, например: какую роль в воспитании может играть диван?

Если папа стоит, а ты сидишь – значит, будет давить авторитетом. «Джульетта, ты ведь дочь всадника», «Джульетта, я в твои годы…».

Если наоборот, то грядет попытка пристыдить. «Подумай о маме!», «Что о тебе скажут в школе?», «Мне стыдно за тебя!».

Еще есть вариант – самый, кстати, бесчеловечный – это когда вы оба сидите, а папа ласково тебя гладит по голове или держит за руку. Вот тут-то совесть и просыпается по-настоящему.

Правда, со Смертью и диваном, если верить принесенной бабушкой литературе с грифом «18+», существовал еще один вариант. Но на этот раз мне, кажется, свезло: косячила я не одна, а в компании с Дианой.

– Бери пример со смертных, – сказал Харон, – вот уж кто умеет занять людей ненужным и тупым делом.

Мы с Дианой переглянулись: перспектива собирать снег в мешки не радовала.

– Ну что ж, пожалуй, Харон прав. Джульетта, Диана, завтра в восемь жду вас у своего кабинета.