Текст книги "Развод по-драконьи"

– Я еще и должен комментарии давать?

Если это папа, то он неплохо все просчитал, стража действительно частенько за небольшое вознаграждение делилась с прессой подробностями происшествий, особенно если в них принимали участие какие-либо знаменитости.

– Только не говорите, Джулиан, что собираетесь позорно сбежать через окно. Не Квин устроила пьяную драку в баре, но сейчас именно моя дочь стоит рядом с вами и принимает участие в скандале. Неужели в вас настолько нет совести, что вы оставите ее наедине с алчущими свежей крови репортерами?

Мы снова открыли рты. Папа так и пылал праведным гневом, померяться заревом с которым мог только мой собственный гнев. Значит, о репутации моей беспокоится?! Переживает, что мое имя будут полоскать газеты?!

– Пошли! – Я решительно схватила Джулиана за руку. – Дадим комментарии!

От неожиданности он потерял и дар речи, и силу воли, потому что послушно поплелся за мной обратно на крыльцо. А может, ему просто стало интересно. Я еще ни разу не выходила из себя на публике. Папа перешел ту черту, за которой – как бы сказала покойная бабушка – на солнышке лежал мой хвост. И не просто перешел, а наступил на этот хвост и даже не извинился!

Когда мы вышли, газетчики наперебой заголосили:

– Господин Златокрылый, что послужило причиной ареста?

– Госпожа Огненная, вы вернулись к супругу?

– Джулиан, журнал «Сплетник Лесного», вы с Квин снова вместе?

– Господин Златокрылый, во сколько вам обошелся развод?

– Уважаемые газетчики! – откашлялась я. – Давайте по одному, нам сложно отвечать, когда вы все галдите.

Какой-то самый сообразительный паренек с ярко-розовым страусиным пером успел вперед всех. Перо было настолько длинным, что тыкалось в лицо позади стоящим, но газетчик будто не замечал недовольных взглядов и возмущенных шепотков.

– Что произошло сегодня? Почему вас арестовали?

– Небольшое недоразумение. Несколько клиентов ресторации в центре перебрали и грубо себя повели, Джулиан за меня заступился. Мы любезно согласились дать показания, чтобы нарушители не ушли от ответственности.

– Но у меня информация, что вы были среди арестованных…

– Об этом мне, к сожалению, ничего не известно.

– Так вы вернулись к мужу, Квин?

– Мы с Джулианом в разводе уже пять лет. Однако мы остаемся друзьями и коллегами.

Я сделала театральную паузу, с улыбкой посмотрев на слегка обалдевшего бывшего мужа, и продолжила:

– На самом деле, должна признаться, что никто не поддержал меня после развода так, как Джулиан. В то время как семья от меня отвернулась, именно Джулиан помог мне получить образование и начать новую, не зависящую ни от кого жизнь. Сейчас у меня все хорошо, я работаю в «Драконьих авиалиниях» и очень благодарна семье Златокрылых за понимание и поддержку. К сожалению, наш развод сильно разочаровал мою семью, но Джулиан до сих пор помогает мне пережить боль от предательства родных.

– Так вы не вместе?

– Мы друзья и коллеги, я уже отвечала на этот вопрос.

– У вас остались чувства к бывшему мужу?

– Я всегда буду относиться к нему с теплом и уважением.

– Джулиан, у вас есть возлюбленная?

– Э-э-э… – растерянно протянул он, явно не сразу сообразив, о чем вопрос. – Нет, я… гм… сейчас я не нуждаюсь в постоянных отношениях.

– У вас остались чувства к бывшей жене?

– А у вас осталось чувство такта?

Испугавшись, что интервью перерастет в еще одну драку и мы задорной компанией вернемся в камеры (а тогда этот поток вопросов не удастся прервать в ближайшие три дня), я поспешила снова взять инициативу:

– Джулиан не раз говорил, что уважает мои решения и всегда рад видеть меня в компании.

– Вы работаете в его команде?

– Да, я Сопровождающая.

– Разве служебные романы не запрещены в «Драконьих авиалиниях»?

– Именно поэтому мы и работаем вместе. Ни один здравомыслящий руководитель не поставил бы нас в одну команду, если бы не имел полной уверенности в том, что между нами исключительно деловые и дружеские отношения.

Газетчики начали терять интерес. Они явно ждали горячих комментариев, публичных ссор и признаний – так всегда вели себя звездные пары в разводе. Но спасибо маме, что научила меня держаться на людях в таких ситуациях. В детстве я не понимала, зачем она вдалбливает в нас с Принс умение с улыбкой отмахиваться от провокационных вопросов. После свадьбы служащие Златокрылых тщательно оберегали меня от газетчиков, а вот после развода… После развода пришлось сменить фамилию, чтобы они потеряли мой след и отстали. К счастью, Джулиан тогда интересовал их намного больше.

– Что вы имели в виду, когда сказали о предательстве семьи? Они отреклись от вас, Квин?

Я оглянулась на отца и с удовлетворением заметила, что его лицо налилось кровью от злости.

– Я бы не хотела поднимать эту тему. Мы с Джулианом расстались на дружеской ноте, все обсудив и поняв, что не подходим друг другу. Я понимаю, что у моей семьи на этот счет могло быть другое мнение, и оно немного ранило меня. Но мы работаем над восстановлением отношений. Господа, прошу нас извинить, была тяжелая ночь. Спасибо за вопросы и внимание к нам. Хорошего дня!

В надежде, что Джулиан справился с шоком, я посмотрела на него и потянула вперед, через толпу газетчиков к улице. Выбраться бы! В идеале спрятаться в экипаже, иначе они будут голосить и ходить за нами хвостиком сколь угодно долго. Но сойдет и какая-нибудь таверна из числа тех, что открываются в самую рань в надежде урвать прибыль со спешащих на работу жителей города.

К счастью, Джулиан быстро понял, что пора валить, и каким-то чудом умудрился поймать экипаж. Возничий и сам не ожидал такой удачи, а потому назвал цену до моего дома вдвое ниже обычного. Я выглянула в окно, чтобы убедиться, что газетчики не бегут за нами галопом, и с мстительным удовольствием поняла, что те накинулись на папу. Наверняка он сейчас дает комментарии о том, что меня неправильно поняли и он вовсе не отрекался от разведенной дочери.

– Кажется, мне повезло, что я развелся с тобой без потерь, да? – хмыкнул Златокрылый. – Когда ты научилась быть такой стервой?

– Пока была замужем за тобой. Скучно было, тренировалась.

– Эй, рыжая, хватит кусаться! Скажи спасибо, что я дал тебе выступить и не разрушил красивую легенду суровой правдой жизни.

– Что?! Да я выставила тебя святым!

– Да, и это рушит мой образ плохого парня. Девочки, знаешь ли, западают на говнюков намного лучше, чем на святых оленей.

Я закатила глаза, откинувшись на спинку сиденья. После почти бессонной ночи в камере хотелось только поесть и уснуть, чтобы хоть немного отойти перед работой.

– Я серьезно, Квин, что это было? Нет, ход красивый, но почему ты пять лет молчала, а тут вдруг выложила всю правду-матку про отца? Только не говори, что он тебя достал, я все равно не поверю. Ты, даже когда тебя достал я, молча ушла, а уж к отцу у тебя было куда больше теплых чувств, это очевидно.

Очевидно это было только для Джулиана, я имела несколько иное мнение на этот счет, но не стала его разубеждать. Сначала я надеялась, что удастся отмолчаться и отделаться неопределенным пожатием плечами, но Златокрылый смотрел прямо в душу, и я сдалась. Да и поделиться с кем-то уж очень хотелось.

– Папа ко мне приходил и требовал, чтобы я к тебе вернулась. С Принс не получилось, кто-то донес ему, что мы ночевали вместе, и он решил, что есть шанс на воссоединение семьи.

– Вот скажи мне, Хрустальная, зачем ему это? Ну то есть давай не будем изображать идиотов и верить, что папа желает нам добра и здоровья в личной жизни. Сначала он впарил мне семнадцатилетнего ребенка, потом, когда не срослось, попытался впарить другого, когда и этот план провалился, взялся за старенькое…

Джулиан осекся, а потом заржал.

– Не то чтобы я имел в виду, что ты старая. Просто тебе уже не семнадцать.

– Очень смешно.

– Так зачем твоему отцу наше воссоединение? Он же не думает, что мы оба резко отупеем? Что ты преисполнишься розовых соплей и начнешь умолять меня отстегнуть папе денег, а я буду содержать тестя, тещу, их озабоченную дочурку и трех мерзких маленьких собак?

– Папе хватит и формального статуса. Будет козырять фамилией Златокрылых, ну и использовать ее для делишек. Люди охотнее будут вкладывать в его работу деньги, если за ним будешь стоять ты. Но главная его страсть – внуки. Он верит, что потомки Огненных смогут вернуть свой дар через браки с сильными Погонщиками. Когда-то мы были одними из лучших, а потом Зейн Огненный поскандалил с твоим предком – и все пошло по одному месту.

– И что, лучший план – это помирить два древних рода Погонщиков через постель?

– Ты меня об этом спрашиваешь? Иди к папе, там может не все газетчики еще разошлись, подкинешь им тему для размышлений.

– И какой план был? Что газетчики поймают нас вместе, а мы растеряемся, как два подростка, и потрахаемся? Хитрая многоходовочка. А, я понял, я как честный человек после компрометации в газетах должен буду на тебе жениться! А его не смущает, что это ты от меня ушла пять лет назад? Как он собирался решать эту проблему, наивно верил, что ты одумалась и воспылала ко мне чувствами?

Я не смогла скрыть эмоции, и Джулиан насторожился.

– Ну-ка, ну-ка, говори!

– У папы свои методы. Это тебя не касается.

– Рыжая, я все равно узнаю. Я заинтригован, а когда я заинтригован, для меня не существует препятствий. На худой конец поеду к твоему папашке и скажу, что готов жениться хоть на нем, если расскажет, какой козырь у него против тебя есть.

Джулиан опасно прищурился и понизил голос:

– И не факт, что не использую сам.

– Какой же ты… Ладно! У меня есть заем, я брала на учебу. Папа угрожал, что выкупит его и заставит меня выплачивать сразу. А так как денег у меня нет, то последствия могут быть самые разные! Единственное, чему я могу угрожать – это его репутации. Он никогда не поверил бы, что я серьезно способна вытащить нашу семью на первые полосы газетных листков, если бы я не доказала это только что. Пока я всего лишь рассказала о трудностях принятия развода моей семьей и о том, что мы работаем над отношениями. Если он продолжит шантажировать деньгами – дам большое интервью. Вот и все. Доволен? Как вы оба меня достали! Ну почему, почему нельзя просто оставить меня в покое и дать работать?!

Я повернулась к возничему.

– На следующем перекрестке остановите, пожалуйста.

– Я надеялся, ты меня поблагодаришь, – слегка обиженно протянул Джулиан.

– За что?!

– Я защитил тебя в баре.

– Ты устроил драку. Из-за тебя мы попали за решетку. А могли просто уйти.

– Посмотрел бы я, как бы ты ушла, не устрой я драку.

– Ну хорошо. Спасибо, что за меня заступился. Мне кажется, это сойдет в качестве ответной любезности за то, что я разрешила тебе ночевать в моем номере. И мы в расчете.

Экипаж остановился, и я вышла на улицу. Близилось начало рабочего дня, и Лесной наполнялся жизнью. Газетчики уже разносили свежие номера особо ранних газет, а молочники выдвигались в путь, развозить заказы.

– Ты вообще-то не разрешала мне ночевать и активно сопротивлялась! – вслед мне крикнул Джулиан.

Не оборачиваясь, я помахала рукой. Всю дорогу до дома меня преследовала мысль, что я очень напрасно рассказала бывшему о деньгах и шантаже отца. Как бороться с папой, я знаю, а вот что предпримет Златокрылый, получив заветный козырь – огромный вопрос.

Первое, что я сделала, оказавшись дома, приняла душ. Потом поняла, что слишком возбуждена, чтобы спать. Ночь в тюремной камере, приход отца, интервью для газетчиков и признание Джулиану выкачали из меня остатки энергии. Стены крошечной квартирки буквально физически давили, не давая нормально дышать, и я сдалась.

В Лесном существует не очень много бесплатных развлечений, но недаром он называется Лесным: никогда не бывает проблем с тем, чтобы уйти в поход или просто выбраться на природу. Вблизи городских границ бесчисленное множество парков, заповедников, лесных хозяйств, озер и прочих красот природы. Да, дорога до границы обойдется в копеечку, но она стоит того, чтобы раскошелиться. В свое время только возможность выехать на природу спасала от затяжной тоски. Я могла назвать сразу тысячу любимых мест в окрестностях Лесного.

В одно из таких и отправилась.

Небольшой заповедный лесок был хорош безопасностью: всю территорию тщательно прочесывали, обезвреживая случайную магию, а на любой конфликт немедленно прилетали очень злые и очень сильные маги земли. Туда любили ходить с палатками, на пикники, но я знала пару укромных местечек у скал, куда редко забирались гуляющие – слишком далеко и совсем не так красиво, как на живописных зеленых полянках.

Да, пожалуй, денек на природе пойдет мне на пользу перед рабочим днем.

Уже сидя в экипаже, я перестала себе врать. Мы часто прилетали туда с Берр, когда дома становилось совсем тоскливо. Джулиан ездил по семейным делам, а я наслаждалась природой. Могла бы, наверное, улететь куда-то к Океаниуму, на курорт, но почему-то считала, что не стоит бездумно тратить чужие деньги. Наивная дурочка была.

Но мы с Берр провели немало приятных дней у самых скал, любуясь открывающимися просторами и пролетающими над заповедниками драконами. Мне нравилось придумывать, куда они летят, а Берр участвовала в беседах из корыстных целей: в процессе, задумавшись, я щедро делилась булочками. Куда щедрее, чем стоит делиться с драконом.

Я неспешно брела по тропинкам к любимому месту, чувствуя, как душевное равновесие понемногу восстанавливается.

Папа не дурак, он не рискнет подставлять под удар всю семью. Он понял, что я уже не маленькая тихая девочка, едва ли не падающая в обморок от известия о свадьбе с Джулианом, а значит, мне хватит духу идти до конца. Да, брак с Златокрылым – отличный ход, но не настолько, чтобы рисковать Принс. Если в газетах начнут полоскать Огненных, она не отделается сменой фамилии, как я.

Смутное беспокойство вызывал и Джулиан. Он точно использует информацию о моих долгах, вопрос лишь в том, как. Самый вероятный вариант: при каждом скандале на работе будет напоминать, что деваться мне некуда. Об остальных вариантах я старалась не думать.

День выдался чудесный. Теплый, солнечный, наполненный ароматами цветущего леса. Я с наслаждением прогулялась по центральной тропе, изредка останавливаясь возле табличек, чтобы прочитать историю появления того или иного дерева или куста.

«Холодная ель», – было написано на одной. – «Подарок Эллы, правительницы Снежного Плато на трехтысячный год со дня основания Лесного».

Здесь можно было бродить часами, но вдали от городского шума меня нагнали усталость и недосып. Хорошо, что я взяла с собой плед, книгу, флягу с водой и пару бутербродов. Сейчас дойду до любимого места и…

Вдруг выяснилось, что я такая умная не одна. И мою скрытую от посторонних глаз полянку уже кто-то облюбовал. В этом не было бы проблемы, парк общий, но сначала я увидела капли крови, а потом, пройдя по следу, обнаружила меж камней дракона.

Средних размеров, темно-синий – я не смогла определить его вид – дракон свернулся между камней и старательно, но неумело зализывал рану на передней лапе. В этом не было никакого смысла, дракон ведь не кошка! Драконы считаются полуразумными существами, они умеют говорить и думать, способны принимать несложные решения и выполнять приказы. Но вот с чем-то, что требует специальных знаний, им очень сложно. Поэтому драконы работают в тесной связке с людьми, и поэтому Погонщику нужен особый дар. Попробуй, заставь слушаться такую махину, если она в панике, больна или злится.

– Извините, – осторожно сказала я, – вам нужна помощь?

Дракон замер. Шипы на его спине встали дыбом.

– Не волнуйтесь, я не причиню вам зла. Может, помочь? Рану нужно промыть. У меня есть вода.

Огромные янтарные глаза смотрели настороженно. Дракон мне не доверял, но почему-то не спешил отказываться от помощи. Я сделала несколько шагов ему навстречу и, не встретив сопротивления, опустилась возле лапы.

– С виду ничего страшного, но поболит. Жаль, у меня нет аптечки. Но есть универсальное зелье, оно помогает не так хорошо, как заживляющие, но все же. Я ношу его от головной боли.

Я достала флягу с водой и прежде, чем полить на лапу, спросила:

– Как вас зовут?

Еще бы неплохо выяснить, откуда он. Вообще за всех драконов вблизи границ отвечают люди. Значит, этот или заблудился, или сбежал, или, наоборот, прилетел в Лесной из какой-то общины. Некоторые из них предпочитают селиться с сородичами.

Дракон не ответил. Отвернул морду и (как мне показалось) грустно посмотрел на скалы.

Еще один аргумент в копилку того, что дракон не местный. В общинах некому обучать малышей человеческому языку.

С другой стороны, он ведь меня понимает…

А это выглядит как интересная загадка.

Я щедро полила рану водой, не заботясь о том, чтобы оставить немного себе. Дракон тихо зарычал, но рык получился жалобный и будто даже обиженный.

– Ну тихо, тихо, – ласково сказала я. – Так надо, чтобы не попала грязь. Ничего страшного, скоро все пройдет. Ты же зверь, ты хищник, терпи. Ничего, что я на «ты»? Как-то раз Берр – это моя знакомая драконица – покусали осы, так она была совершенно невыносима! Постоянно вертелась, когда ее мазали мазью, переворачивала банки и требовала тройную порцию булочек. Совершенный кошмар!

Когда рана показалась мне чистой, я достала зелье. Его следовало расходовать бережно: флакон был маленький, а драконья лапа – большая. А еще зелье щипалось, и я гладила дракошу за терпение. Вообще я всегда любила животных, а уж драконов обожал любой, кто рос в Лесном, – они здесь встречались на каждом шагу. Но к этому испытала особенную теплоту.

– Полежи часик спокойно, ладно? – попросила я, когда зелье закончилось. – А то сдует все лекарство. Пусть впитается и полечит. Ты молодец. Все пройдет. Ты точно не умеешь говорить?

Дракон потупился.

– Или не хочешь?

Загадочно вздохнул.

– Ладно, твое дело. Но я посижу здесь и посмотрю, как действует зелье. Хотя вообще это мое место. Не то чтобы прямо в собственности, но я здесь бываю явно чаще.

Мы (а точнее, я) замолчали. Но это было приятное умиротворенное молчание. По мере того, как переставала болеть лапа, дракон расслаблялся. Вскоре он уже помахивал хвостом, поднимая небольшой ураган, и мне пришлось пересесть ближе к его морде, чтобы не сдуло.

– У тебя тоже был плохой день, да? – вздохнула я. – Будешь яблочко?

Он так ничего и не произнес, но не стал отказываться. Мы дружно захрустели, а потом я решила не жадничать и поделилась еще и бутербродами.

Оказалось довольно приятно с кем-то помолчать. Я всегда убеждала себя и окружающих, что мне не нужны друзья. И отчасти это было правдой, я никогда не скучала в одиночестве. Но порой все же грустила. И жалела, что не могу ни с кем вот так поболтать, сидя в парке и поедая бутерброды.

– У меня вот выдался ужасный. Хотя, скорее, утро. День довольно неплохой. Но утро…

Я так трагично вздохнула, что дракон округлил глаза и удивленно на меня посмотрел, мол, поподробнее, пожалуйста.

– Во-первых, я провела ночь в тюремной камере. Только не смейся! За драку в баре, представляешь? А я даже в ней не участвовала. Так… немного подстрекала испуганным видом. Так мало мне было тюрьмы, там всю ночь две девицы расписывали, какой мой бывший муж распрекрасный! Вышли бы они за него замуж, пели бы по-другому!

Дракон негромко фыркнул и снес хвостом какое-то молодое деревце. Наверняка заповедное, но какой спрос с дракона, который даже не говорит? Может, поэтому и не говорит – умный.

– Потом папа меня подставил. Созвал газетчиков и решил, что если нас застукают, то я вернусь к Джулиану. Мои чувства его явно не интересовали. А он знал, как тяжело было читать все эти статьи о себе. Как они глумились надо мной, когда удавалось поймать Джулиана на горячем. Хочется верить, я правильно поступила, но все равно на душе погано. Теперь они будут валять в грязи мою семью. Принс могут начать травить. Она, конечно, та еще заноза, но, в сущности, Джулиан прав – ребенок.

Я рассеянно почесала его за рогом и услышала что-то очень напоминающее мурлыканье.

– А ведь я обещала себе, что буду хорошей. Не стану опускаться до их уровня и отвечать той же монетой.

Остальное я вообще не собиралась рассказывать, но дракон так душевно слушал, а мне так хотелось выговориться, что я не удержалась:

– И еще я рассказала Джулиану, что мой заем можно перекупить. Случайно вышло, я испугалась и все выложила. Теперь боюсь, что он использует эту информацию. Знаю, он неплохой, в сущности, человек. Может, избалованный или слишком циничный. Но… иногда он так шутит, что мне кажется, что Джулиан способен на подлость. И что он использует мой заем, чтобы… заставить меня делать то, что ему хочется. Понимаешь?

Дракон легонько, то ли поддерживая, то ли говоря «да не страдай ерундой!» боднул головой в плечо.

– Хорошо, что ты здесь. Мне с тобой спокойно.

Я прислонилась к нагретой солнцем шкуре.