Текст книги "Мотыльки"

То ли напиться в хлам, чтоб совсем до беспамятства, то ли закрыться где-нибудь, где не найдут, и упражняться в магии. Долго-долго, пока сознание не оставит. Но и для того, и для другого нужно сначала подняться, а так не хочется… Надо же, уже часы в зале пробили полдень, сколько же он вот так сидит? Хорошие часы, надежные… Монументальные и вечные, как Небесные горы: Сольгре когда-то из Эльверго привез, там в хитрых механизмах толк знают. Скрипят только сильно. Или это в висках стучит после неудачной утренней тренировки?.. Глупо он тот удар пропустил. Надо же, это ведь сегодня утром было, а кажется, что минуло много лет.

Арко с удивлением понял, что сжимает край столешницы, обдирая ногтями воск, на гладко оструганных досках остались характерные следы.

Отец не простит. Беспощадное это понимание грызло душу с остервенением рассерженного хорька. Наверное, еще не поздно было вернуться, преклонить колени и признать свою ошибку. Поклясться, что выполнит любую волю отца. Предать все, во что верил столько лет, оскорбить память великого Сивера, обмануть всех, кто пойдет следом, и назваться Эйвериком Аритеном. Только никогда Арко этого не сделает. Он не сделает, а отец не простит. И ничего тут не изменишь.

Поговорить бы с наставником, спросить совета… Да нельзя: если отец держит свои планы в секрете от Сольгре, то не Арко оспаривать это решение.

Грохнули кулаком в запертую дверь, Сигвальд вздрогнул, обернулся на звук.

Надо бы встать и открыть, потому что иначе Амат – а то, что за дверью именно он, можно было не сомневаться – ее попросту высадит к бесам. Только не хотелось ни видеть брата, ни подниматься. Вообще ничего не хотелось. Со второго, на редкость точного пинка хлипкий затвор звякнул об пол. Давно нужно было послать за плотником и поставить новый… Амат влетел в комнату, как сорвавшаяся с тетивы стрела, замер возле стола. Хлестнули по плечам пепельно-белые волосы.

– Какого ж ты демона творишь?! – голос звенел такой яростью, что становилось не по себе. На побелевшем лице брата явственно горел оставленный пощечиной след. Заступался, что ли?.. Ну и дурень, какой теперь смысл?

Арко поморщился и предостерегающе вскинул руки, поднимаясь навстречу. Последнее, что всем им нужно, так это позволить прислуге узнать о них правду. У Ивьена уши по всему Эверрану, и не стоит полагать, что раз этого упыря все так ненавидят, то станут укрывать магов. Мигом доложат из одного только страха. Арко дошел до распахнутой двери, подпер ее табуретом, потом прикрыл глаза, заставляя себя сосредоточиться. Представил, как воздух вокруг них становится плотным, создавая подобие огромного мыльного пузыря. Позволил магии высвободиться. До отца ему, конечно, далеко, но должно сработать… Амат нетерпеливо наблюдал за его движениями.

– Так, может, теперь соизволишь объяснить?! – уже тише начал он.

– А что объяснять? – угрюмо отозвался маг.

Лицо брата исказила почти болезненная гримаса.

– Издеваешься, да? – прошипел он. – Что на тебя нашло?! Какого беса ты отказался?! Ты же не меньше меня хочешь вернуть то, что у нас отняли! И ублюдкам этим отомстить! И…

– И самому такой тварью, как они, не стать я тоже хочу! – перебил Арко. – Хочешь сказать, ты бы на моем месте согласился выдать себя за Аритена?!

– Я? – Амат вдруг успокоился, опустился на табурет и поднял на собеседника неожиданно усталые глаза. – Не сомневайся, я бы многое отдал, чтобы поменяться с тобой местами и взять на себя эту честь.

Наследник графа Рене не поверил услышанному. Что он несет, неужели не понимает?..

– Честь?! Но это бесчестно!

– Да ну? – зло прищурился брат. – А по мне бесчестно забиться в нору и молча смотреть, как черно-серебряная падаль дожирает твою страну! В прошлый раз отец действовал по законам чести и проиграл. С Фениксом у нас был бы шанс победить! Даже если Феникс не настоящий. Ты же не знаешь, у нас такие союзники теперь будут…

– Еще бы, откуда мне знать, если вы меня в свои планы не посвящаете! – горько бросил Арко. Амат, кажется, вовсе его не услышал и продолжал.

– Лучше солгать ради победы, чем сидеть и ждать того, кто на самом деле никогда не вернется!

Арко снова вскочил, гулко ударился о пол массивный дубовый табурет.

– Замолчи, слышишь?! Эйверик Аритен вернется! Тогда все изменится! Собеседник рассмеялся, только было ему явно невесело.

– Брось, брат! Он давно мертв, иначе уже сотню раз объявился бы. Двенадцать лет прошло! Он мертв, или ему просто плевать на Эверран, а это еще хуже.

Да как он может, раздери его демоны?!

– Значит, у него есть причины ждать! Но он вернется, слышишь?!

– Небо, Арко, ты сам-то в это веришь?

Юноша стиснул зубы, вздохнул, успокаиваясь.

– Да. Потому что, если не в это, тогда во что?.. – тихо спросил он, глядя на брата с неожиданной для самого себя надеждой.

– В себя! В себя верить! Друг в друга! В ребят из гарнизона, в конце концов.

– Да? Мне, значит, в них верить, а самому им врать? Фениксом прикидываться?!

– Да пусть так, лишь бы толк был!

– А он будет, ты в этом уверен? Твою светлость!.. В прошлый раз вышло только хуже! Но тогда мы хотя бы не лгали, люди знали, за что они сражаются.

– Послушай… – Амат взъерошил волосы, неловко повертел в руках латунный хвостовик пояса. – Я понимаю, ты после Асавеля стал… осторожен. Восстание магов тебе дорого обошлось. Но нельзя же теперь всю жизнь бояться!

Асавель. Ну, вот опять. Ведь отболело уже, прошло, сниться давно перестало! А все одно, каждый раз, как об этом заходит речь, накатывает…

Вновь окружили Арко вековые сосны, обрамлявшие с трех сторон асавельскую долину, замелькали лица. Отец в золоченом нагруднике с фамильным гербом – распластавшимся в броске ирбисом, полощется на ветру бледно-голубой плащ; граф окидывает долгим взглядом своих людей, на мгновение задержавшись на сыне, и Арко знает, точно знает, что они победят. Если этот человек так смотрит, то не может быть иначе! А потом из-за рощи одна за другой появляются шеренги солдат в черном, щерится со штандартов серебряный волк, зло и отчаянно поет труба… Барабанной дробью в виски ударяет пульс, замирает время. Вот сейчас… прямо сейчас все произойдет. Два строя разобьются друг о друга: ровные шеренги солдат и их – редкий, разношерстный, но не менее смертоносный. Не все они маги, но таковых в строю много, очень много, они на ходу принимают обличья, наполняя утренний Асавель сполохами древней силы.

– Эверран! Аритен! Сигвальд!

Невероятное, немыслимое чувство, такое большое, что в груди ему никак не уместиться… Счастье воевать за то, во что веришь, за свою страну, за правое дело. Счастье стоять рядом с этими отчаянными людьми. И собственные губы помимо воли повторяют взвившийся над строем призыв. Правлению предателей пришел конец, все случится сейчас.

Не случилось…

Видение меркнет, перед Арко снова стены чужого замка, за восемь лет так и не ставшего домом, и лицо близнеца.

– Мне дорого обошлось? – перехваченным горлом прошептал юноша. – Нет… Не мне. Таяле, Атору, братьям Виар… И еще нескольким сотням магов! Вот им – дорого! Их тела потом свалили в овраг за рощей и подожгли солдаты Сэйграна! А мне оно вышло почти бесплатно… – Арко невольно коснулся левой ключицы, пальцы привычно легли на широкий, рубленый шрам, кажущийся глубоким даже сквозь рубашку и камизу[5]5
  Камиза – средневековая нательная рубашка, аналог нижнего белья. Изготавливалась изо льна или шелка, чаще всего некрашенного или белого. В некоторых случаях ворот и рукава камизы могли выглядывать из-под верхней одежды.


[Закрыть]. Должно было убить, но теперь почти не беспокоит, разве что ноет на смену погоды. Если лекарь – сильный маг, то многое становится реальным. Небо, каких же возможностей лишили людей Альвиры, запретив магию!

– Они умерли достойно, – отрезал Амат. – А ты жив и должен сделать то, чего мы не сумели в прошлый раз. Проклятье, Арко, ты нам нужен, понимаешь?!

Такие простые слова, но они впиваются в душу как хорошо отточенный клинок. Ты нужен… Нужен! Так как ты можешь остаться в стороне?! Еще одно искусство, в котором Амат всегда был лучшим. Он умел швырять слова так же метко, как ножи или дротики – всегда в цель. Захотелось плюнуть на все и верить, верить…

– Это отец тебя прислал?! – сквозь зубы выпалил Арко.

Собеседник задохнулся от возмущения, показалось, что он сейчас ударит. Нет, сдержался, успокоился.

– Пошел ты… Отец о тебе слышать не хочет.

– Ладно, извини, я понимаю, – действительно, Амат как лучше хочет, глупо на него набрасываться. – Только я все равно так не могу. Солгать людям, втравить их в новое восстание… И непонятно ради чего: законного наследника престола у нас пока нет. А ведь прежде, чем повторять попытку, мы, по крайней мере, должны убедиться, что не сделаем хуже!

– Знаешь, рот открываешь ты, но я слышу не тебя, а Сольгре! – неприязненно поморщился брат. – Я знаю, он спас тебе жизнь, но это не значит, что ты должен думать, как он!

– Жизнь он не только мне спас, но и тебе, и отцу. И я не повторяю за ним, просто я с ним согласен.

Собеседник устало провел ладонями по лицу, помолчал с минуту. Потом с горечью бросил:

– Тогда и говорить не о чем, – вновь поднялся на ноги, теперь спокойно, без прежней горячности, и пошел к двери. Обернулся уже на пороге и тихо добавил: – У Сольгре Сигвальда есть чему поучиться, но ты из всего предпочел перенять у него страх. Не смотри так, я знаю, что он не боится смерти, я тоже видел его в бою. Он власти боится, ответственности… И ты такой же! Тебе проще сидеть и ждать, надеясь на давно убитого принца, чем взять ситуацию в свои руки.

Ответить Арко не успел, брат вышел, а тяжелая, как свинец, тоска осталась. Она теперь вообще никуда не денется, она пришла насовсем, она в своем праве. Потому что в чем-то Амат не ошибся. Про Сольгре он зря, их родственник – великий человек! А вот сам Арко… Он никогда бы в этом не признался не то что Амату, самому себе, но принять решение за весь Эверран боялся до судорог.

Ему хватило одного взгляда на жену, чтобы понять, – новости его не порадуют. Анирада откинулась в кресле, двумя руками обхватив высокий кубок так, словно пыталась согреться. Отблески свечей дробились в хрустальных гранях, придавая белому вину все оттенки золота и янтаря. В изящных ладонях этой женщины даже ирейский хрусталь казался массивным и вычурным.

– Со мной говорил Рене, – негромко произнесла она, не дожидаясь вопроса. – Он не сможет дать нам того, о чем мы просили.

Спокойным голосом Сафир не обманывался, он знал, как много Рада ждала от Сигвальдов. Он и сам рассчитывал разыграть этот козырь. Беспроигрышная выходила комбинация: помочь мятежникам собрать силы, стравить их с Сэйграном и его шайкой, дождаться, когда обе стороны будут истощены… Трон, взятый силой, ненадежен и шаток, нынешнее положение дел – прекрасное тому доказательство.

Нет, не станут они с Анирадой повторять ошибок Эверранского Волка. Они дождутся дня, когда вся страна в едином порыве сама попросит их принять корону. А она попросит, надо только уметь к этому подвести. И маневр с воскрешением Феникса мог стать хорошим началом. Как все-таки жаль… Отчего же твердолобый безумец Рене вдруг стал осторожен?

– Проклятие! – пробормотал герцог, опускаясь в кресло напротив жены.

– Если он разгадал наши планы, это может стать проблемой.

– Что? – женщина нервно рассмеялась, откинула со лба прядь волос.

– Рене? О чем ты?.. Он же за собственными амбициями неба не видит! Рене по-прежнему остается нашим союзником. Проблема в его сыне: Арко отказался.

– Хочешь сказать, мальчишка умней, чем кажется?

– Возможно и так, – Анирада поднесла вино к губам, но пить не стала, зло отставила кубок. – А если вмешался старый лис?! Рене сказал, тот ни о чем не догадывается, но я не верю, что Сольгре Сигвальд мог проглядеть заговор у себя под носом!

– Перестань, ты его переоцениваешь. Не знаю, что двигало Арко, но мальчик вряд ли понимал, что своим отказом спасает жизнь и себе, и отцу. Однако не стоит ссориться с графом, он будет полезен и при других раскладах.

– Знаю, – собеседница провела ладонью по распущенным волосам. Она редко собирала их в прихотливые прически и никогда не украшала камнями и жемчугом. Сафиру это нравилось: ей не нужны были драгоценные цацки, рядом с совершенной красотой Анирады любые украшения смотрелись жалко и ненужно. Впрочем, было одно-единственное, достойное ее

– крылатый венец, хранившийся вместе с другими артефактами в подвалах эверрского замка. Однажды Сафир сам возложит его на голову этой женщины.

– Мы просто будем действовать так, как собирались, хорошо? – Я веду переписку с Дионом, Иреем, Аделью. Возможно, получится договориться с горцами или степью… Корона будет нашей, осталось не так уж долго ждать.

– Она должна была стать нашей двенадцать лет назад! – вскинулась Анирада, и в золотистых глазах зажглись нехорошие искры. – И, раздери демоны, она бы стала нашей, если бы ты убил мальчишку!

– Я? Рада, оставь! Ты сама знаешь, что прикончить Лиара должен был не я, а Феникс. Меня там и близко не должно было быть. Я сделал все, как мы собирались, не моя вина, что Эйверик нарушил наши планы. Я до сих пор не понимаю, что тогда произошло… Но это уже неважно, главное, не ошибиться теперь.

Она вновь вцепилась в кубок, залпом осушила половину и прикрыла глаза.

– Ты прав! Небо, Сафир, я знаю, что ты прав! Но это клятое ожидание, оно… Я схожу с ума! – Женщина судорожно вздохнула, словно ей не хватало воздуха. Подняла взгляд и продолжила с лихорадочной решимостью.

– Я видела его сегодня ночью… Эйверика! Знаешь, он никогда раньше мне не снился, а теперь я видела его, и мне казалось, что я чувствую его силу… Сон прошел, но мне до сих пор так кажется, Сафир! Словно он действительно жив, понимаешь?! Это так страшно!..

Герцог поднялся на ноги, обошел стол и опустился рядом с ней на колени. Вот ведь как… Такая сильная, такая целеустремленная, она тоже может бояться теней. Эйверик Аритен давно мертв, они оба знают это лучше, чем кто-либо, но старые кошмары преследуют Анираду. Она пришла не для того, чтобы обсудить с ним планы, не корректировать детали замысла и уж точно не обвинять его в провале двенадцатилетней давности. Они еще обсудят все не раз и не два, но это будет потом, а сейчас ей просто нужны ладони на плечах и тихие уверенные слова.

– Мы справимся. Слышишь, мы с тобой справимся, – шепнул Сафир, обнимая жену. И она поверила, уткнулась лицом в его плечо, позволяя гладить русые пряди, которые в пламени свечей казались золотыми и медными. Да, ей определенно пойдет Венец Фениксов, очень пойдет.

В отличие от Анирады герцог не был одаренным, да и в сказки о выжившем Фениксе не верил. Но он тоже кое-что чувствовал. Сафир не смог бы объяснить, откуда взялась эта уверенность, но он точно знал: все то, что двенадцать лет зрело в самых разных концах континента, проросло. Этого еще не видно, но что-то стронуло с места лавину. Вскоре континент вскипит новой войной, той самой, которую они с Анирадой ждали двенадцать лет.

Глава 2

Держаться позади Рика становилось непросто: мальчишка начинал сбавлять темп и все чаще спотыкался, но ускорить шаг, пустив его себе за спину, Лиар не мог. Рассудив здраво, он вообще начинал сомневаться, что набиться в компанию к беглому каторжнику было хорошей идеей. Демон же знает, за что его вообще осудили! Может, он неосторожным принцам во сне глотки резал? Да, опасным беглец не выглядит, но внешность – штука порой невероятно обманчивая. С другой стороны, они с этим парнем сейчас в одинаковом положении: попадись они «лошадникам», те не станут разбираться в тонкостях их происхождения. Пристрелят обоих, и дело с концом! Так чего ради Рику причинять ему вред?

Да и, положа руку на сердце, Нейд все-таки сильно погорячился, когда влез на территорию Орбеса. Карты он знал хорошо, но этого недостаточно. На карте все казалось демонски простым, принц и сейчас мог закрыть глаза и во всех подробностях воссоздать в памяти лист плотной дорогой бумаги, слегка обтрепанный с краев. Гладкая зеленая лента, расчерченная редкими узорами водоемов, тянется до самой Рионы – реки, за которой начинаются эверранские земли. Темнеют вверху очертания Агаре и Фиор-Тиммина – единственных в Орбесе укрепленных городов; отмечен красным пунктиром старый тракт, который теперь зарастает травой за ненадобностью. В том месте, где собирался пройти Альвир, степь сильно сужалась, казалось бы, преодолеть столь небольшой участок нетрудно! Но фениксовы перья, на старой карте не отмечены ни стоянки, от которых им стоит держаться как можно дальше, ни пастбища, ни маршруты фиорских разъездов. А Рик, кажется, знает об этой местности немало.

И, если так, то Лиар все же был прав, предпочтя общество преступника: это, по крайней мере, безопасней, чем подставляться под орбесские стрелы. Хотя неплохо бы хоть что-то узнать о человеке, рядом с которым предстоит провести не один день. Только разговаривать с чьей-то спиной было неловко, а потому завести светскую беседу не получалось. Наверное, Нейд все же задал бы интересовавшие его вопросы относительно сомнительной биографии беглеца, но стало не до этого.

Хлестнувший по глазам порыв ветра донес голоса. Звук был совсем тихим, на грани слышимости, но ударил по ушам не хуже пожарного колокола. Рик, шагавший впереди, на секунду замер, прислушиваясь, потом ускорил шаг.

– Подожди, ветер оттуда! Мы им навстречу идем, – не выдержал Лиар, догоняя мальчишку.

– Ну, спасибо, я-то и не заметил! – через плечо бросил тот, слегка задыхаясь. – Расслабься, если успеем добраться до Разлома раньше, чем нас увидят, то проблем с местными у нас не будет. Туда они не пойдут.

Если успеем… Бесовски обнадеживает! Не будет ли лучше сместиться в сторону и переждать, пока всадники пройдут мимо? Да, здесь хорошая видимость, так что их запросто могут заметить… Но хоть какой-то шанс будет!

Рик остановился так резко, что Альвир едва не налетел на него, и обернулся к принцу.

– Эй, что-то не нравится? – поинтересовался беглец, вскидывая брови.

– Мне все не нравится, – честно признался тот. – И вообще, ты уверен, что нам действительно стоит бежать к этому твоему Разлому, а не уйти с дороги фиорских всадников?

Мальчишка смерил Лиара снисходительным взглядом. По правде говоря, это начинало задевать.

– Слушай, если впереди разъезд, то в нем не меньше двух дюжин человек, идут они растянутой цепью… И зоркие, не хуже соколов со своего герба, поверь на слово! Уйти так далеко, чтоб они нас не заметили, мы не успеем. Значит, надо дойти до Разлома, а дальше уже будем думать… – преступник недовольно поморщился, очевидно прочтя сомнение на лице собеседника. – Знаешь, у тебя сейчас негусто с вариантами, так что придется довериться мне. Или иди, куда хочешь, и крутись сам!

Рик сказал это совершенно равнодушно, но на дне медово-карих глаз мелькнул запоздалый страх. Словно их обладатель вдруг испугался, что Альвир действительно развернется и уйдет. Впрочем, это принцу, скорее всего, почудилось. А каторжанин немного отдышался и снова зашагал вперед, все больше ускоряясь.

Довериться?.. Незнакомому парню с каторжным клеймом?.. Фениксовы перья, отличная идея! Сэйгран и то не нашел бы слов, способных охарактеризовать подобное сумасшествие. Ну да что ж теперь?.. Махнул рукой на собственные мысли и бросился догонять мальчишку.

Горизонт оставался чист, во всяком случае, Альвир пока не мог разглядеть очертаний всадников, но вряд ли ждать придется долго. Ветер утих, и Лиар слышал только загнанное дыхание своего спутника да стрекотание вездесущих кузнечиков. Они прошли не больше атта, когда Рик вдруг споткнулся в очередной раз, неловко завалился на спину и больше не поднимался. Отставший на несколько шагов Альвир бросился на землю, высматривая среди бесконечной зелени затаившегося лучника, перекатился, оказавшись рядом с неподвижным Риком. Глаза беглеца были закрыты, на лбу выступили крупные капли пота.

– Эй, ты что? Слышишь меня? Рик! – вполголоса позвал он.

Зашарил взглядом по одежде каторжника, боясь увидеть кровь и торчащее из тела древко – длинное, оперенное соколиным пером, Нейд вдоволь на такие насмотрелся под стенами Тифры. Однако стрелы не было, похоже, парень просто потерял сознание, давно уже к этому шло… Демон, до чего не вовремя! И что с ним теперь делать? Тащить на себе? Вообще-то, дело несложное: мальчишка едва ли весил многим больше турнирного снаряжения. Только Лиар не имел представления о том, куда идти, Рик выбирал направление по одному ему понятным ориентирам. Словно в насмешку ветер вновь донес обрывки голосов.

Потряс парня за плечи, растер ладони, пытаясь привести в чувство. В ответ невнятный стон и больше ничего. Бесы, ему б поесть, отоспаться по-человечески… А лучше вообще лекарю показаться – паршиво он выглядит. Только сейчас их возможности весьма ограничены, а умирать здесь у Лиара Альвира просто нет права.

Принц поднялся и быстро зашагал в прежнем направлении, стараясь не оглядываться.