Текст книги "Преподобный Серафим Вырицкий"

ПРЕПОДОБНЫЙ СЕРАФИМ ВЫРИЦКИЙ

ЖИТИЕ, НАСТАВЛЕНИЯ, ПРЕДСКАЗАНИЯ

Преподобный Серафим Вырицкий говорил: «Всегда и за все, даже за скорби, благодари Господа и Пресвятую Богородицу».

Еще говорил: «Обязательно молись за врагов. Если не молишься, то будто в огонь керосин льешь, – пламя все больше и больше разгорается».

Грех осуждения отец Серафим называл одним из величайших духовных недугов нашего времени. Наставлял: «Мы имеем право судить только самих себя. Даже рассуждая о каком-либо человеке, мы уже невольно осуждаем его».

Поклонный крест в Вырице с пророчеством преподобного Серафима Вырицкого

Преподобный Серафим Вырицкий (в миру Василий Николаевич Муравьев) – исповедник, принявший монашеский постриг в годы гонений на Церковь, великий старец, стяжавший многие дары Святого Духа, молитвенник за сирот, всех скорбящих и страждущих, предстатель пред Господом за всю землю Русскую.

В детстве первыми книгами будущего старца были Евангелие и Псалтирь. Он также зачитывался житиями святых, которые тогда продавались в виде маленьких разноцветных книжек. Особенно близки его душе оказались подвиги монахов-отшельников Антония, Макария и Пахомия Великих, преподобной Марии Египетской, и появилась у него мечта принять монашеский постриг.

Отец Василия умер рано, и мальчику вместо мечты о монашестве пришлось окунуться в гущу мирской жизни, стать кормильцем семьи. Работая рассыльным в одной из торговых лавок Петербурга, он почти все свое жалование отправлял больной матери.

Неудержимое стремление к монашеству привело четырнадцатилетнего отрока в Александро-Невскую лавру, где один из старцев-схимников предрек ему: «Васенька! Тебе суждено еще пройти путь мирской, тернистый, со многими скорбями. Соверши же его перед Богом и совестью. Придет время, и Господь вознаградит тебя». Так была явлена Василию воля Божия. Вся дальнейшая его жизнь в миру стала подготовкой к жизни иноческой. Это был подвиг послушания, который длился более сорока лет.

Во всех своих делах Василий Николаевич руководствовался советами знаменитого старца Варнавы из Гефсиманского скита Троице-Сергиевой лавры. По его благословению молодой человек творил Иисусову молитву, учился бороться с греховными помыслами, вел напряженную духовную жизнь. Уже в молодые годы он стяжал непрестанную молитву. По благословению отца Варнавы Василий обвенчался с благочестивой девушкой.

Василий Муравьев с женой и сыном

Господу было угодно, чтобы молодой подвижник, прежде чем отречься от мира, научился вести торговлю и помогал неимущим. Имея незаурядные способности, Василий окончил Высшие коммерческие курсы и стал одним из крупнейших мехоторговцев Петербурга. Он со своей супругой Ольгой Ивановной помогал многочисленным богадельням, храмам, принимал у себя больных из казенных больниц, и безнадежно больные люди вставали на ноги.

Монахиня Иоанна (Шихобалова) свидетельствовала: «Я с тринадцати лет пребывала в Воскресенском Новодевичьем монастыре. В 1905 году я тяжело заболела и около года была в больнице, действовавшей при монастыре. Поправлялась я с большим трудом, было много неожиданных осложнений. Из больницы меня взяли к себе крупные в то время мехоторговцы Василий и Ольга Муравьевы. На их иждивении я находилась до 1917 года».

Многочисленные пожертвования Василий Николаевич старался совершать втайне от окружающих. Ольга Ивановна впоследствии признавалась, что, несмотря на свое милосердие и доброту, порой даже ей было трудно понять супруга. Случалось, что он не раздумывая отдавал из дома последнее и при этом радовался несказанно.

Будучи верным духовным чадом отца Варнавы, Василий Николаевич говорил: «Все зло надо покрывать только любовью. Чем ты ниже саном, беднее, тем ты мне дороже». Один Бог ведает, сколько нищих и убогих от всего сердца поминали в своих горячих молитвах имена своих благодетелей Василия и Ольги.

Старец Варнава из Гефсиманского скита Троице-Сергиевой лавры

Отец Варнава познакомил Василия Николаевича с другим своим духовным чадом, в лице которого Василий обрел настоящего друга. Это был архимандрит Феофан (Быстров), духовник царской семьи и будущий архиепископ Полтавский, бывший в те годы инспектором Санкт-Петербургской духовной академии.

Революционный 1917 год. Многие состоятельные люди России переводят за границу свои капиталы и бегут из страны. А Василий Николаевич наделяет щедрыми выходными пособиями своих служащих и жертвует все свои деньги монастырям. Только в Александро-Невскую лавру он передал сорок тысяч рублей в золотых монетах – по тому времени целое состояние.

В 1920 году Василий Николаевич и его супруга по взаимному согласию принимают монашеский постриг, он – с именем Варнава в церкви Святого Духа в Александро-Невской лавре, Ольга Ивановна в Воскресенском Новодевичьем монастыре Петербурга.

Через год митрополит Петроградский Вениамин возводит отца Варнаву в иеромонахи. Благодаря многолетнему опыту жизни в миру, хорошему знанию всех привычек и обычаев разных сословий, а также большому опыту духовной жизни, отец Варнава находит слова поддержки и утешения для всех, кто обращается к нему за духовным советом. Его проповеди, приправленные евангельской солью, отличаются простотой и доступностью, проникают в самую глубину души. У дверей его кельи все чаще появляются посетители, пришедшие за духовным советом и утешением. Так Господь готовил его к старческому служению. При постриге в великую схиму будущий старец был наречен именем Серафим в честь преподобного Серафима, Саровского чудотворца, которому всеми силами стремился подражать отец Варнава в течение всей предыдущей жизни.

Преподобный старец Серафим

Отец Серафим возрастает от послушника до духовника лавры. К концу двадцатых годов относится одно из наиболее ранних свидетельств о благодатном даре преподобного Серафима Вырицкого исцелять больных.

Однажды к батюшке привели женщину, которая никак не могла войти в храм. Ее начинало трясти так, что она даже руку не могла поднять для крестного знамения. Отец Серафим сказал: «Давайте вместе помолимся», – и встал на колени перед иконами рядом с несчастной. После молитвы он взял масло из неугасимой лампады, горевшей пред иконой Божией Матери, и крестообразно помазал болящей лоб. Женщина тут же упала в судорогах, раздался грубый собачий лай. Старец быстро накрыл голову страждущей епитрахилью и стал читать молитву. Больная начала понемногу утихать, а затем и вовсе успокоилась. Когда же пришла в себя, то ничего не помнила. В дальнейшем она не раз приходила благодарить батюшку за исцеление и с радостью посещала храм.

В конце 1927 года архиепископ Алексий (Симанский) приехал к духовнику Александро-Невской лавры за советом и молитвой. Он опасался очередного ареста за свое дворянское происхождение и спрашивал совета, не уехать ли ему за границу, дабы его не расстреляли. Отец Серафим ответил пророчески: «Владыко! А на кого вы Русскую Православную Церковь оставите? Ведь вам ее пасти! Не бойтесь, Сама Матерь Божия защитит вас. Будет много тяжких искушений, но всё, с Божией помощью, управится». И владыка Алексий навсегда оставил мысли об отъезде за границу. Отец Серафим за восемнадцать лет до избрания владыки Алексия патриархом предсказал его будущее служение, указал и срок его патриаршества – двадцать пять лет.

Отец Серафим говорил о тяжелых годах гонений и репрессий: «Ныне пришло время покаяния и исповедничества, Самим Господом определено русскому народу наказание за грехи, и пока Сам Господь не помилует Россию, бессмысленно идти против Его святой воли. Мрачная ночь надолго покроет землю Русскую, много нас ждет впереди страданий и горестей. Поэтому Господь и научает нас: терпением вашим спасайте души ваши (Лк 21, 19). Нам же остается только уповать на Бога и умолять Его о прощении. Будем помнить, что Бог есть любовь (1 Ин 4, 16), и надеяться на Его неизреченное милосердие».

Он еще говорил: «Всемогущий Господь управляет миром, и все, вершащееся в нем, совершается или по милости Божией, или по попущению Божию. Судьбы же Божии непостижимы для человека… Только такое воззрение на сущность всего происходящего привлекает в душу мир, не попускает увлекаться разгорячением, направляет зрение ума к вечности и доставляет терпение в скорбях. Да и сами скорби представляются тогда кратковременными, ничтожными и мелочными. Не сетуй на тяжесть креста, в день скорби поведай печаль твою Господу, и Он утешит тебя».

Многим в ту пору советовал старец обращаться к молитве Иисусовой и наставлял: «В самые тяжелые времена удобно будет спасаться тот, кто в меру сил своих станет подвизаться в молитве Иисусовой, восходя от частого призывания имени Сына Божия к молитве непрестанной».

Еще говорил: «Непрестанная молитва покаяния есть лучшее средство единения духа человеческого с Духом Божиим. В то же время она есть меч духовный, истребляющий всякий грех».

Отец Серафим советовал как можно чаще читать молитву святого Ефрема Сирина «Господи и Владыко живота моего…» Говорил: «В этой молитве вся суть Православия, все Евангелие. Ею мы испрашиваем у Господа помощи на приобретение свойств нового человека».

Еще наставлял: «Личные человеческие немощи не могут отнять благодати рукоположения. Во время совершения Таинств священник является лишь орудием в руках Божиих. Все Таинства невидимо совершает Сам Христос. Какой бы ни был батюшка грешный, даже если ему уготовано в огне геенском гореть, только через него мы можем получить разрешение от наших собственных грехов».

Почти три года иеросхимонах Серафим нес послушание духовника. Главный храм лавры, Свято-Троицкий собор, за недостатком дров почти не отапливался, и на стенах часто выступал иней. Во время ежедневных многочасовых исповедей батюшке приходилось подолгу стоять на холодном каменном полу. Известен случай, когда отец Серафим непрерывно принимал исповедников на протяжении двух суток.

Старец говорил: «Ведь что такое мое послушание? Я, словно хранилище, куда люди все свое горе складывают…»

Братия Александро-Невской лавры. Отец Серафим – второй справа

Келейница старца монахиня Вероника (Котляревская) вспоминала: «Отец Серафим принимал несчетное количество посетителей. Иногда он буквально падал с ног от усталости. Чаще всего он ничего не спрашивал, а прямо передавал, как надо поступать и что делать, словно наперед знал, о чем с ним будут говорить. Сколько человеческого горя и страдания проходило перед ним! Были здесь и бесноватые, и больные, жаждущие исцелений, и другие, со сложными запросами внутренней духовной жизни, – интеллигентные и простые, нищие и богатые, старики и юноши. Людской поток неудержимо проносился перед смиренным иеросхимонахом, который раскрывал свое чуткое сердце чужим скорбям и радостям, словно собственным».

Мать Вероника еще вспоминала: «Иногда в моей жизни случались сильные искушения: то размолвка с руководящей старицей, то недоразумения с неверующими родными. Мучительно бывало, тяжело и одиноко. Иду к батюшке, прошу благословения навестить знакомых, чтобы отвлечься. “Это зачем? Помощи от людей ждете? Только один Бог силен помочь. Если хотите, поезжайте к блаженной Ксении или к окошечку батюшки отца Иоанна. А к людям за утешением идти нечего”».

Наступил день, когда старец не смог встать с постели: он тяжело заболел. Болезнь отец Серафим принял с удивительным спокойствием и благодушным терпением, как очередное послушание от Господа.

Старец говорил: «Я, грешный, еще не этого достоин! Есть люди, которые и не такие болезни терпят!»

Он еще говорил: «Буди на все воля Божия. Болезнь – это школа смирения, где воистину познаешь немощь свою».

Говорил также: «Никогда не надо просить у Господа ничего земного. Ему лучше нашего ведомо то, что нам полезно. Молитесь всегда так: “Предаю, Господи, себя, детей своих и всех родных и ближних в Твою святую волю”».

Время шло, но, несмотря на усилия врачей, здоровье старца продолжало ухудшаться. Появились застойные явления в легких и сердечная недостаточность. Медики настоятельно советовали выехать из сырого городского климата в Вырицу: вековой хвойный лес, сухая песчаная почва, целебный воздух. С 1930 года и до своей кончины старец живет в Вырице.

Вместе с ним, по благословению митрополита Серафима (Чичагова), в Вырицу отправились схимонахиня Серафима (в миру – Ольга Ивановна Муравьева) и их двенадцатилетняя внучка Маргарита – юная послушница Воскресенского Новодевичьего монастыря.

Митрополит Серафим (Чичагов)

Возможно, этим отъездом Господь оградил своего особого избранника от гибели. В 1932 году, в ночь на 18 февраля, было арестовано более пятисот иноков Петербурга. Вскоре число действующих храмов в городе резко сократилось, полностью были разграблены и разгромлены монастыри и подворья.

Двадцать лет жизни старца в Вырице его бессменно окружала одна и та же скромная обстановка – небольшой столик, кожаное потертое кресло, пара стульев, узенькая железная кровать. Потертый ватный подрясник, полинявшая ряса, все та же летом и зимою скуфейка составляли все его одеяние. Если старцу приносили новые вещи, он тут же раздавал их нуждающимся.

Старая дача (левая веранда и окно около нее), где жил преподобный Серафим Вырицкий

В понедельник, среду и пятницу отец Серафим не принимал никакой пищи, а иногда ничего не вкушал несколько дней подряд. То, что он ел в те дни, когда принимал пищу, едой можно было назвать с большим трудом: в некоторые дни батюшка вкушал часть просфоры и запивал ее святой водой, в иные мог съесть половинку картофелины, иногда немного тертой моркови. Крайне редко пил чай, с очень малым количеством хлеба.

Родные беспокоились за состояние здоровья старца, а он им говорил: «Я же подкрепляюсь Святыми Дарами, а что может быть дороже Пречистых и Животворящих Таин Христовых!»

Истонченная плоть старца была лишь покровом для его огромной души, его любящего сердца, его великой молитвы. Аскетичный вид старца с его впалыми щеками и огромными голубыми глазами отражал его близость к небу, поражал посетителей. Взгляд старца проникал в самое сердце.

Нередко люди, зашедшие в келью отца Серафима, начинали непроизвольно плакать от действия благодати на душу. Известно сравнение отца Серафима с преподобным Серафимом Саровским – в вырицком преподобном будто воскрес великий саровский подвижник…

Подражая своему небесному учителю преподобному Серафиму Саровскому, старец молился в саду на камне перед иконой саровского чудотворца. Первые свидетельства о молении преподобного Серафима Вырицкого на камне относятся к 1935 году.

Преподобный Серафим Вырицкий. Моление на камне

Людской поток потянулся в Вырицу. Родные пытались оградить старца от излишних встреч, но отец Серафим твердо сказал: «Теперь я всегда буду нездоров… Пока моя рука поднимается для благословения, буду принимать людей!»

Старец каждый раз сам вызывал к себе тех, кому он был нужнее. Каким образом он находил этих людей, оставалось загадкой, – обычно на крыльцо выходила келейница и приглашала пройти в келью того или иного человека, называя, как правило, его имя и место, откуда он прибыл.

Отец Серафим принимал всех скорбящих и страждущих, помогал не только в духовной жизни, но и практическими советами, устройством на работу, помогал и деньгами. Принимая пожертвования от посетителей, он сразу же раздавал их нуждающимся.

Старец говорил: «Да как же я буду выглядеть перед Господом, если деньги себе оставлю! Если у вас в кошельке есть рубль – раздайте его неимущим, оставив себе копейку, и у вас никогда не будут переводиться деньги. Давайте, не жалея, тогда и Бог вознаградит вас! Будете жалеть да роптать – последнего лишитесь».

Отец Серафим утешал скорбящих ласковыми словами: «Милые, родные, любимые»… Обнимал, целовал в голову, гладил, лечил и ободрял ласковой шуткой. Говорил очень тепло и просто, почти всегда улыбался. Во всем облике и в обращении старца ощущалось что-то бесконечно родное, отеческое. Для преподобного не существовало возраста, национальности, общественного положения его посетителей – все были одинаково дороги.

Никто никогда не слышал от отца Серафима строгих нравоучений или укоров, но старец обладал удивительной способностью пробуждать человеческую совесть, каким-то неприметным для собеседника образом изменять ход его мыслей от суетного к духовному.

От посетителей старца часто можно было услышать: «Батюшка весь светился… У нас было явное ощущение, что из угла, где лежит старец, исходит свет»… И это был свет благодати Божией.

К старцу приезжали многие знаменитые люди того времени: отец современной физиологии академик Иван Петрович Павлов, выдающийся астроном академик Сергей Павлович Глазенап, один из создателей современной фармакологической школы профессор Михаил Иванович Граменицкий, известный во всей России профессор-гомеопат Сергей Серапионович Фаворский, которого называли «светило Петербурга». Часто приезжали выдающиеся русские ученые, академики с мировыми именами – физик Владимир Александрович Фок, известный своими трудами в области квантовой механики и теории относительности, биолог Леон Абгарович Орбели, ученик и последователь Павлова.

В течение дня у старца собиралось множество записок о здравии и упокоении, которые оставляли посетители, испрашивая его святых молитв. Ночами отец Серафим со слезами и сердечными воздыханиями молился за всех, чьи имена были в записках. На следующий день эти записочки относили для поминовения в храм Казанской иконы Пресвятой Богородицы, а старец совершенно искренне говорил: «Да какой же из меня молитвенник? Я же лежу…»

Часовня над могилой преподобного Серафима в Вырице

Иногда отец Серафим прекращал прием паломников и оставался в молитвенном уединении и безмолвии. В такие моменты домашние старались ничем не нарушать покой старца, а на калитке появлялось объявление, что в ближайшее время отец Серафим принимать не будет.

В уединении старец, видимо, получал откровения от Господа и укреплялся для дальнейших подвигов. Выходя из затвора, старец задумчиво говорил близким духовным чадам: «А там-то как хорошо будет! Если бы вы только знали, как там будет хорошо»….

Старец стяжал дары Святого Духа: духовного рассуждения, прозорливости и пророчества, исцеления душ и телес, дар духовного утешения. Горячая вера и чистейшая любовь ко Господу и к ближним венчали этот дивный букет благодатных дарований.

Протоиерей Иоанн Миронов вспоминал: «Духовное воздействие вырицкого старца имело необычайную силу. Людские сердца сами открывались перед ним. Без слез от батюшки Серафима никто не уходил. Прикосновение небесной чистоты заставляло людей ощущать собственную греховность, а старец своей чуткой душою сразу все прозревал. Он имел особый дар – взывать к покаянию. Дух Святой на нем почивал, и это ясно ощущал всякий, кто перешагивал порог его кельи».

Вера Ивановна Барышева рассказывала о своей подруге Екатерине. Подруга ждала четвертого ребенка, а муж ее был арестован, и родные настаивали на том, чтобы Екатерина избавилась от ребенка. Она поехала в лавру к отцу Серафиму, и старец сказал: «Мужа твоего оправдают, а мальчик у тебя родится такой, что его все любить будут. Назовете его Николаем в честь святителя Божия…» Через некоторое время задумчиво промолвил: «А вы знаете, как тяжело бывает, когда семнадцатилетняя дочь погибает от туберкулеза?» Так все и случилось: мужа отпустили, родился чудесный сын, а старшая дочка, простудившись, тяжело заболела. Заболевание перешло в туберкулез. Врачи посоветовали отвезти девочку в Крым, но отец Серафим не благословил этого делать. Родители ослушались совета старца и все-таки достали путевку в санаторий. В дороге девушка скончалась…

Врач-профессор из университета имени академика Павлова Михаил Сергеевич Фаворский вспоминал о своей молодости: «Я, по нерадению, провалил вступительные экзамены в медицинский институт, и мы тут же поехали к батюшке. Как сейчас помню его слова: “Не расстраивайся, все хорошо будет. На будущий год поступишь и еще профессором будешь”».

А. И. Яковлева вспоминала, как по молитвам старца она излечилась от туберкулеза, когда врачи уже признали ее безнадежной и приговорили к смерти. Еще вспоминала: «По благословению батюшки устроилась и жизнь нашего единственного брата – Ивана. Когда он учился в седьмом классе, отец Серафим благословил его и сказал: “Учись хорошо, ты будешь инженером”. Впоследствии брат стал инженер-полковником Военно-воздушных сил, кандидатом технических наук».

Старец Серафим Вырицкий. 1927 год

Елена Кузьмина, дочь известного петербургского профессора Михаила Ивановича Граменицкого, вспоминала, как ее отец перенес обширный инфаркт. Врачи в бессилии разводили руками. Тогда отец Серафим встретил их с мамой словами: «Все знаю, молюсь. Поживет еще Михаил Иванович, поживет. Еще и сюда приедет, и не раз». После этого отец прожил еще почти шесть лет. Когда же он умер, тяжело заболела сыпным тифом сама Елена. Отец Серафим через посланника потребовал скорейшего приезда членов семьи к нему, а по приезде сказал: «Где же вы были до сих пор? Почему не пришли ко мне? Михаил Иванович приходил за Леночкой и хотел взять ее к себе, но мои грешные молитвы и горячие материнские помогли – она будет жить… Идите и благодарите Бога». С этого часа здоровье Елены пошло на поправку.

В Вырице жила Валентина Иванова, ее мать и дочь были инвалидами – девочка была немой, а мать передвигалась только с помощью костылей. Старец предложил Валентине помолиться вместе за близких и встал на колени перед иконами. После молитвы он сказал: «Вставай, Господь услышал твою молитву. Велика молитва матери». Девочка исцелилась и начала говорить. Через несколько дней мать Валентины, с трудом добравшаяся до дома старца на костылях, в несказанной радости возвращалась домой без посторонней помощи.

После посещения отца Серафима неожиданно прозрела слепая девочка. Благодарной матери старец сказал: «Что я? Преподобный Серафим Саровский исцелил твою дочку, вот его до конца дней своих благодари!»

Старец исцелил бесноватую женщину, живущую недалеко от вырицкого Казанского храма. Она очень любила посещать службы, но не могла этого делать по причине страшных припадков и лая. После исцеления она радостно рассказывала: «Отец Серафим даровал мне возможность ходить в церковь!»

Однажды к старцу привезли девочку с тяжелой формой дизентерии, умирающую от обезвоживания. Отец Серафим помолился, а затем причастил ребенка Святых Христовых Таин. В тот же день произошло полное исцеление.

Как-то раз в келью старца нагрянули чекисты. Лежащий на одре болезни отец Серафим попросил подойти к нему старшего из них, приложил свою правую руку к его голове и промолвил: «Да простятся тебе грехи твои, раб Божий…» – и назвал в точности его имя. При этом старец умиротворил сердца и остальных чекистов. Старший из них сказал: «Если бы таких старцев было бы больше, то мы все были бы верующими» – и заплакал. А батюшка, улыбаясь, попросил домашних: «Угостите их чайком».

Отец Серафим знал о приближении Великой Отечественной войны, прикровенно говорил об этом близким духовным чадам.

Мария Титова, дочь репрессированного протоиерея, вспоминала, как будучи певчей на клиросе, она познакомилась с духовным чадом отца Серафима Петром, благочестивым человеком, который предложил ей съездить к батюшке и попросить благословения на венчание. Отец Серафим сказал твердо: «Никакой свадьбы – скоро будет великая война!» Он не только не дал благословения на брак, но запретил даже и помышлять о женитьбе. Дальнейшая жизнь показала, что старец имел к тому все основания, – в самом начале Великой Отечественной войны Петр Васильевич Молчанов погиб на фронте.

С началом войны старец усилил свой подвиг молитвы на камне – стал совершать его ежедневно. К тому времени болезнь очень сильно ослабила отца Серафима и он практически не мог передвигаться без посторонней помощи. Старец молился несколько часов подряд, невзирая на дождь и ветер, мороз или жару в течение тысячи дней.

Отец Серафим молился о спасении вырицкого храма, и произошел удивительный случай. Высокий купол мог быть использован немцами для наводки при обстреле, и было принято решение взорвать храм. Для этого со станции была послана команда подрывников. Офицер команды первым вошел в церковь. Через некоторое время солдаты услышали звук одиночного револьверного выстрела и бросились к храму: лейтенант лежал бездыханным, рядом валялся его револьвер. Бойцов охватила паника и, не выполнив приказа, они бежали, забыв о взрыве. Так вырицкая церковь в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы Промыслом Божиим была сохранена от уничтожения…

Немцы, заняв Вырицу, расквартировали в ней часть, состоящую из православных румын. Осенью 1941 года по многочисленным просьбам жителей Вырицы храм был открыт, в нем начались регулярные богослужения. И это был единственный православный храм, который действовал во фронтовой полосе!

Казанская церковь в Вырице

М. А. Лапина вспоминала, как в начале войны отец Серафим сказал коротко ее бабушке и маме: «Вам необходимо покинуть Вырицу!» Сначала их охватили некоторое смущение и ропот, так как они знали, что другие люди получили благословение остаться в своих домах. Тем не менее исполнили все по слову старца. Когда война окончилась, они вернулись в Вырицу, и, подойдя к своему дому на Сиверском шоссе, увидели груду развалин. Их дом, один из немногих жилых домов в Вырице, был разрушен во время военных действий до основания.

В самой Вырице, как и было предсказано старцем, не погиб ни один человек.

Любовь Спиридонова рассказывала, как во время войны ее сын Борис сильно ушиб ногу, и началось хроническое воспаление надкостницы в голеностопном суставе. Гноилась кость, и в районе пятки была кровоточащая незаживающая опухоль. На травмированную ногу ступить он не мог. Врачи заявили, что эта болезнь неизлечима. Весной 1945 года старец принял ее с сыном и сказал: «Все будет хорошо! Ножка у Бориса обязательно заживет». Дал святой воды для компрессов. Через месяц у сына утихли боли и начал спадать отек. Вскоре от «неизлечимой» болезни не осталось и следа. В 1948 году Бориса призвали в армию, где он служил в воздушно-десантных войсках и успешно совершал прыжки с парашютом.

Клавдия Михайловна Голубева, прихожанка вырицкого храма в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы, вспоминала: муж воевал на фронте, и она очень переживала за него. В конце войны спросила отца Серафима: «Батюшка! Придет ли домой мой Коленька? Жив ли он?» Старец успокоил ее: «Жив, жив твой Коленька! Придет домой, только головушка у Коленьки ой как болеть будет…» Николай действительно вернулся, получив сильное ранение в голову. Он остро чувствовал малейшие изменения погоды и часто испытывал сильнейшие головные боли. Однако молитвами старца Николай после ранения прожил более пятидесяти лет.

Во время блокады семья Сошальских жила в Ленинграде. При бомбежках Зоя Сошальская всем сердцем просила мысленно, а иногда и вслух: «Батюшка отец Серафим! Спаси-помоги!» После снятия блокады устремилась Зоя к дорогому старцу. Первым делом спросила: «Батюшка! Ты меня, наверное, уже забыл?» Старец с доброй улыбкой откликнулся: «Где уж тебя забудешь! Надоела мне, кричавши: “Спаси-помоги, отец Серафим!”» Благословил он ее на принятие монашества в Пюхтицком монастыре. Причем заметил: «Будешь еще в Иерусалиме игуменьей…» Потом как-то сосредоточился и добавил: «Нет, хватит с тебя, пожалуй, и послушания казначеи!» В Пюхтице Зоя проходила различные послушания и была пострижена в мантию с именем Викторина. В 1955 году ее направили в Горненский монастырь в Иерусалиме. Здесь мать Викторина работала Господу почти двадцать лет. Последние годы несла послушание казначеи.

Ольга Георгиевна Преображенская вспоминала: «Война разбросала по разным весям всех моих родных, и главным для меня было узнать что-то об их судьбе. Старец сказал мне: “Сестры и братия найдутся, а маму уже не увидите…” – и обещал помолиться за меня и всех моих родных. После благословения великого старца Господь особо хранил меня всю жизнь. В 1946 году вернулись находившиеся в плену мои сестры Мария и Александра, а затем и брат Василий. Из Риги прибыл брат Иоанн. Мама скончалась на Псковщине в 1943 году. Все исполнилось, как сказал отец Серафим».

С первых дней войны отец Серафим открыто говорил о предстоящей победе русского оружия.

Преподобный Серафим Вырицкий был так полон любви и благодати Божией, что даже воинственные немецкие офицеры, ворвавшись в келью старца, не смогли причинить ему зла. Отец Серафим заговорил с ними на хорошем немецком языке, поскольку в бытность купцом посещал Вену и Берлин. На вопрос, когда немецкие части возьмут Ленинград, смиренно ответил, что этого никогда не случится, а вопрошавшему его офицеру суждено погибнуть под Варшавой, что в скором времени и сбылось.

Преподобный Серафим Вырицкий

Старец еще в начале войны предсказал ряду жителей Вырицы будущий плен и последующее благополучное возвращение из неволи. Один из бывших старожилов Вырицы, Леонид Викторович Макаров, вспоминал, что старец предсказал это и его семье, отметив, что в дальнейшем они будут жить в большом городе. Так все и случилось.

Евдокия Васильевна Федорова свидетельствовала о том, что отец Серафим помог ей отыскать мужа, находившегося в немецком лагере для военнопленных. По молитвам старца и слезной просьбе супруги лагерное начальство неожиданно отпустило домой единственного кормильца семьи.

Весной 1944 года, вскоре после полного снятия блокады, митрополит Алексий (Симанский) посетил Вырицу. Причем отец Серафим заранее предупредил о предстоящем визите владыки своих удивленных домашних. Это было прощание двух подвижников. Увидеться в земной жизни им уже не пришлось, однако до конца жизни они горячо молились друг за друга.

Клавдия Ивановна Печковская, жительница Вырицы, вспоминала: «Сразу после войны моя подруга обратилась к старцу: “Муж пропал без вести. Как мне за него молиться?” – “Молись о здравии, скоро он вернется из плена”, – ответил батюшка. Действительно, через недолгое время пришел ее муж, побывавший в плену в Австрии. Батюшка исцелил от ряда заболеваний и мою престарелую маму. Он накрыл ее епитрахилью и, возложив руки на главу болящей, сказал: “Сойдут с тебя все грехи, и пройдут тогда все болезни”».

Татьяна Николаевна Алихова, ученый-геолог, вспоминала: «Мою маму в течение многих лет мучал хронический тромбофлебит. На ногах у нее были открытые раны, которые приходилось перевязывать до одиннадцати раз в день. В феврале 1946 года у нее начался сепсис… Врачи сказали, что мама вряд ли доживет до утра. 8 февраля, ранним утром, приехали к батюшке в Вырицу. По его виду мы догадались, что случай наш далеко не простой. Тем не менее старец сказал: “Будем молиться! Бог даст – поживет…” Сепсис миновал через три дня! После этого мама прожила еще пятнадцать лет».