Текст книги "Договор с драконом не предлагать"

Глава вторая

– Если вы не готовы внести плату за жилье, то должны покинуть его! – заявила хозяйка дома, где я снимала небольшую комнату под самой крышей.

Я как раз развязала шляпку, сняла ее и растерянно уставилась на илару Розалинду Лорнс. Денег у меня, конечно, не было. Сегодня минуло две недели с момента, как я покинула Иларийскую академию благородных девиц, выданное вознаграждение, как его ни экономь, закончилось, а работу найти не удалось. Граф Амдарский постарался, что тут сказать. Было бы глупо предположить, что он не станет мстить. И нашел же кому!

Сегодня утром мне пришлось заложить простенький серебряный браслет, подарок Любавы, чтобы хоть как-то продержаться несколько дней. Сейчас я смотрела на небольшой пакет, из которого торчала булка хлеба.

– Леди Розалинда, я обязательно рассчитаюсь с вами в ближайшее время, не волнуйтесь, – устало заметила я.

Пока я добралась сегодня до особняка на другом конце города, последнего варианта, где могла найти работу гувернантки, пока возвращалась, пока зашла в ломбард, а потом в лавочку… день стал клониться к вечеру, а утешительных новостей не было.

– Или вы платите сегодня, или собираете вещи и к ночи я вселяю нового жильца.

– Но…

– А будете и дальше настаивать на своем, вызову стражей! – заявила она, уперев руки в боки.

Признаться, я настолько растерялась, что так и стояла, когда за хозяйкой закрылась дверь. Затем села на продавленную софу, посмотрела на стол, где лежал сверток с красками и кистями. Я так переживала эти дни, что не рисовала, а сейчас и вовсе не знала, что делать. Пары оставшихся монет в моем кошельке не хватит, чтобы заплатить хотя бы за ночь.

Обратиться за помощью тоже было не к кому. Любава с родителями и женихом уехала на море на целое лето, в конце которого состоится ее свадьба, а родных у меня не осталось. Троюродный брат отца, взявший меня на воспитание, когда умерли родители, и отправивший в Иларийскую академию благородных девиц, едва мне миновало шесть, ни разу за все эти годы не ответил на мои письма. Видимо, избавился от долга и благополучно забыл про меня.

Похоже, выбора не осталось. Придется принять предложение илара Храмса. Терять-то все равно уже нечего.

Поднялась, разыскивая визитку. Тут же вспомнила, что он планировал задержаться в городе лишь на две недели, и встревожилась. Только бы не уехал!

Я спешно надела шляпку и перчатки, выскользнула за дверь. До центра города было полчаса пешком, и я шла быстро, не особо смотря по сторонам. Выдохнула только у нужной гостиницы. У самого входа к карете привязывали три больших дорожных сундука, лакеи о чем-то торопливо переговаривались, нервно оглядываясь по сторонам и однозначно не радуясь наползающим сумеркам.

Илар Храмс появился в тот момент, когда я собралась зайти внутрь.

– Илара Таринс? – тут же заметил он меня, отвешивая легкий поклон в знак уважения.

– Добрый вечер, – поздоровалась я, отвечая тем же. – Я обдумала ваше предложение. Если оно в силе и вы готовы заключить договор, то…

– Согласны? Чудесно!

Илар обворожительно улыбнулся, но в уголках его глаз пряталась усталость.

– Тогда предлагаю не откладывать это дело. Через дорогу живет поверенный моего друга, у него лежит готовый для нас договор.

Значит, илар Храмс все же надеялся на положительный ответ? В какой-то момент мелькнула мысль, уж не он ли постарался, чтобы я не нашла работу, но тут же исчезла. Сдается, папка с рисунками, которая до сих пор была у Альфреда Храмса, была для меня более внушительным аргументом.

– Чтобы не возникло никаких сомнений ни у вас, ни у нас, договор будет магическим. Не возражаете?

– Нет.

Я точно знала, что тогда нарушить условия не получится, но с другой стороны, если они меня устраивают, зачем это делать?

Поверенным оказался сухонький старичок, который вежливо усадил нас с иларом Храмсом в своем кабинете, велел служанке принести чай, а сам вытащил два экземпляра договора. Я читала внимательно, вдумчиво, опасаясь подвоха. Если бы у меня было время и возможность, я бы все же заглянула к одной своей знакомой, разбирающейся в подобных делах, посоветовалась, но обстоятельства сложились иначе.

На бумаге все было прописано точно так, как пообещал илар Храмс. Мне гарантировали, что, как только я прибуду на место, дадут амулет, способный скрыть дар к магии и ее саму, когда проснется, а также обеспечат всем необходимым. Сумма за оказанную услугу стояла внушительная, и получить я ее могла хоть сейчас.

На миг прикрыв глаза и поглубже вдохнув, я поставила свою подпись и скрепила ее каплей крови. Точно так же поступил и Альфред Храмс.

После подписания договора я получила положенное вознаграждение.

– Сколько вам понадобится времени, чтобы собраться? Признаться, меня очень ждут…

Я мысленно прикинула, что необходимо заглянуть в банк, который, на мое счастье, работал до полуночи, а затем добраться до дома и собрать вещи.

– Два часа точно, может, чуть больше.

Илар Храмс кивнул и коротко ответил:

– Жду в гостинице. Если нужна помощь в сборах или…

– Спасибо, справлюсь, – ответила я, поднимаясь.

Большую часть из отведенного времени мне пришлось провести в банке. Пока я открывала счет и клала на него деньги, простояв в очереди, на сборы осталось меньше часа.

Наняв экипаж, добралась до дома илары Лорнс, которая в ожидании меня уже стояла возле дверей. Заверив ее, что в ближайший час освобожу комнату, исчезла внутри. Уложила в саквояж немногочисленные вещи, поглубже вдохнула и решительно отправилась вниз.

Забравшись в карету, поправила шляпку и расправила плащ. Заодно порадовалась, что мое платье сшито из неброской темной ткани, вполне подойдет для путешествия. От волнения захотелось есть, и я достала припасенную булочку. И пока ела ее, разглядывала проплывающие за окнами экипажа освещенные фонарями улицы. По вымощенным камнем мостовым полз молочный туман, кутал дома, почти наполовину скрывая их. Ночь меняла все вокруг, и город сейчас казался почти призрачным, несуществующим.

Вскоре карета остановилась, и кучер илара Храмса помог перенести мои вещи и расположить их прямо под сиденьем. Я тем временем расплатилась за наемный экипаж и забралась внутрь.

– Дорога до Шанрассхолла занимает обычно неделю пути, илара Таринс, – пояснил Альфред Храмс, едва карета тронулась.

И я вдруг осознала, что нарушила все правила приличий, отправившись в путешествие без компаньонки. Для благовоспитанной илары подобное поведение недопустимо, но все повернулось так неожиданно, что я…

– Несколько раз мы остановимся в гостиницах, которые попадутся в пути, отдохнем, – тем временем продолжил илар Храмс, не подозревая о моих мыслях. – Эту же ночь придется провести в карете. Надеюсь, вас не смутит мое общество.

Оно не смущало до этого, а сейчас… Остается надеяться, что илар Храмс будет вести себя достойно и никто никогда не узнает о моем путешествии без компаньонки. Общество безжалостно к тем, кто не заботится о своей репутации.

К моему стыду, признаться, на данный момент меня больше волновал совсем другой вопрос.

– Вы вернете мою папку с рисунками? – не утерпела я.

– Завтра, – ответил он, прикрывая глаза и под мерное покачивание кареты начиная дремать.

Я же, отодвинув занавеску, смотрела в окно и прощалась с городом, где прожила всю жизнь. Мне не так часто удавалось его увидеть, все же в Иларийской академии благородных девиц не разрешалось покидать ее территорию. И да, не успела полюбить и проникнуться его атмосферой, лишь полюбоваться из окон кареты, возившей меня на редкие балы и спектакли. Но за две недели, пока искала работу, я побывала в самых удаленных районах, поэтому знала, что вполне могла бы в нем жить. Вопрос в том, захочу ли я сюда вернуться?

Сиреневый вереск цветет в начале мая, а значит, год я точно пробуду в другом месте. В Шанрассхолле. Я о таком, признаться, и не слышала. Илар Храмс, когда подписывали договор, лишь упомянул, что место, куда мы отправимся, находится в горах.

Когда карета покинула город и свернула на западный тракт, я сняла перчатки, шляпку и плащ и прикрыла глаза. Путь предстоял дальний.

* * *

Первые сутки пути тянулись медленно и мучительно. Мне, непривыкшей к безделью – все же в Иларийской академии благородных девиц каждая минута оказывалась расписана, – абсолютно нечем было себя занять. Альфред Храмс почти все время дремал, лишь изредка заводя со мной разговор. И все, что мне оставалось, – это смотреть в окна кареты на проплывающие пейзажи.

Я путешествовала второй раз в своей жизни, было любопытно и интересно все новое. К ночи мы остановились в небольшой придорожной гостинице, и я наконец смогла забрать у илара Храмса свою папку с рисунками.

Илар выглядел бледным и уставшим, и я подумала, что ему тоже не помешает отдых после дороги. Пока приводила себя в порядок в комнате наверху и ужинала, с трудом сдерживала зевоту, а ночью крепко уснула.

На второй день мы покинули гостиницу с рассветом. Солнце, выглянувшее из-за туч, раскрасило его в сочные краски, и кончики пальцев стало покалывать – так хотелось взяться за кисть. Понимая, что в карете это невозможно, достала листы бумаги и карандаши, принимаясь за наброски. И с этих минут пропала. Следующие дни жадно впитывала новые впечатления и эмоции, по возможности перенося их на бумагу. Лиственные леса и равнины скоро сменились холмами, а на пятый день пути дорога начала виться между гор, и оторвать восхищенную меня от окна кареты уже не представлялось возможным.

Илар Храмс с каждым днем выглядел все хуже. Бледный и усталый, на все мои весьма деликатные вопросы он отмахивался, а лекаря вызывать отказывался. Я не могла настаивать, но искренне за него переживала.

* * *

На седьмые сутки мы остановились в очередной придорожной гостинице пообедать и сменить лошадей. Едва дойдя до входа, илар Храмс пошатнулся.

– Вам плохо? – всполошилась я. – Давайте вызовем лекаря? Я уверена, даже здесь найдется хоть кто-то, кто сможет помочь!

– Не стоит, илара Таринс. Несколько минут назад я получил послание, которое невозможно игнорировать. Боюсь, я вынужден покинуть вас раньше, чем мне этого хотелось бы.

Я растерялась и посмотрела на бледного илара Храмса. Расспросить подробнее, что за беда случилась, не позволяло воспитание. Но как отпустить его в дорогу в таком состоянии? Попыталась еще раз поговорить с ним об этом, но Альфред оказался упрям и не согласился на помощь.

– Не беспокойтесь, – попытался он унять мою тревогу. – Я справлюсь, ничего со мной уже не случится… К полуночи вы доберетесь до Шанрассхолла. Вас встретит Ричард Шанрасс, мой друг. Не торопитесь, обедайте спокойно, а потом отправляйтесь в путь. Я же поспешу. Удачи вам, Агата!

– До встречи, – растерянно отозвалась я.

Он поднялся, неожиданно обернулся.

– Агата, вы же помните об условиях договора?

– Конечно! – поразилась я вопросу.

– Пока не зацветет лиловый вереск, вы не покинете Шанрассхолл.

Чуть удивленно приподняла брови. Мне чудится или тон у мужчины извиняющийся?

Тем временем Альфред Храмс накинул плащ и, не прощаясь, направился к выходу. Нет, до чего же странная личность!

Едва он скрылся в проеме двери, как за окнами гостиницы, где я находилась, раздался шум дождя. Он хлынул потоком, словно скрывал что-то происходящее от всех живых людей. Вдали мелькали молнии, слышались громовые раскаты. Как же непредсказуемо в этих местах портится погода! Ведь еще утром по небу плыли лишь белые облака!

Вздохнув, приступила к обеду. Признаться, неделя пути вымотала меня, тело ныло от долгого сидения, да и дорога не всегда была хорошей. Временами карета подпрыгивала, но я терпеливо сносила все тяготы, понимая, что однажды окажусь на месте.

Пока я ела похлебку и пила чай с пирожками с капустой, непогода только усилилась. Мне даже чудилось, что там, за пеленой дождя, кто-то рычит…

До кареты добиралась бегом, потому что зонт не спасал от сплошного потопа, который хлынул с небес. У погоды был графитовый цвет с примесью сизого. Я привыкла все мерить оттенками, но никогда не видела ничего подобного.

Небо же потемнело так, словно на дворе была ночь. Лошади тихо ржали, когда мы тронулись в путь, продвигаться пришлось медленно. Вскоре дождь пусть и не прекратился, но стал стихать, и небо порадовало не антрацитовыми красками, а просто серыми.

Я впервые за эти дни осталась одна, хотя к подобному мне было не привыкать. В какой-то момент, прислушиваясь к непогоде за стенами кареты, уснула. Очнулась ближе к вечеру, перекусила захваченными из гостиницы пирожками, так как остановок больше не планировалось. А так хотелось выйти и размять ноги! Надеюсь, ехать осталось не больше двух-трех часов. Альфред обещал, что к полуночи я буду на месте.

Дождь давно стих. Я выглянула в окно и от ужаса не смогла даже вскрикнуть. Карета буквально неслась по узкой дороге. С одной стороны к ней прижимались горы, а с другой чернела пропасть. Там, вдали, в непроглядной ночи, невозможно было разглядеть хоть какие-то очертания.

Я задернула шторку и попыталась унять бешено колотящееся сердце и дрожащие руки. Не получилось. Ехать в темноте оказалось страшнее, поэтому снова выглянула наружу. Да так и смотрела в оцепенении на обрыв, пока он длился. Выдохнула, только когда он исчез и вдали показалась долина с рассыпавшимися бусинами огней.

Вскоре между туч выглянула луна и ярко осветила горы – молчаливые стражи-великаны, наверняка хранившие не одну тайну.

Дорога петляла. Я почувствовала, что она начала спускаться. Опасность почти миновала, но, как ни странно, эмоции, вспыхнувшие после увиденного, будили во мне вдохновение. Эх… сейчас бы краски и кисть… Разве сохранишь в памяти то, что видишь так ярко и остро, пусть ты и художник? Малейшие блики, блеск звезд, выглядывающих из-за рваных туч, сияние луны, покрывавшее горы… И главное – то ощущение, у которого нет названия, когда ты оказываешься на краю пропасти. Чувства рисовать всегда сложнее.

Через четверть часа погода снова изменилась. Тучи скрыли и луну, и звезды, погрузив мир во тьму. Почти сразу же небеса разрезали, словно острые кинжалы, серебряные молнии. И у мира не осталось других оттенков, кроме этих двух. А спустя несколько минут в который раз за последние дни хлынул дождь. В какой-то момент, выглянув из окна, в свете мелькнувшей молнии я увидела замок. Призрачный, словно сотканный из дождя. Наверняка он мне почудился. И остроконечные крыши, и надежные каменные стены, и даже легкое фиолетовое свечение вокруг него.

В своей догадке я убедилась, когда замок растаял во тьме, а карета прибавила ходу. Через час она остановилась, кучер спрыгнул с облучка и открыл дверь, помогая мне выбраться.

Я поправила шляпку, бросила взгляд вперед, споткнулась и чуть не упала в грязь. Нет, замок мне тогда не почудился. Вот же он… Шанрассхолл. Мрачный, нелюдимый, сплетенный из самых разных оттенков тьмы. Острые шпили напоминают ведьминские шляпы. Стены увиты какими-то растениями с колючками длиной с мою ладонь, не меньше. Темные провалы окон. Ярко-желтые огни горели только в одном месте. У входа, где я стояла. И, судя по всему, он вел на кухню.

Кучер уже куда-то ушел, а я дернула ручку двери и вошла внутрь. Миловидная пухлая женщина средних лет в темно-синем платье и белоснежном переднике, сверкая медового цвета глазами, удивленно уставилась на меня. Мужчина ее возраста, чинивший неподалеку от зажженного камина табуретку, отложил свое занятие и поднялся.

– Добрый вечер, илара. Хозяин Шанрассхолла не принимает гостей, поэтому…

– Я не совсем гостья, – ответила я. – Меня нанял илар Храмс. Я… художница.

Скрыть от них, что рисую, все равно ведь не получится.

Незнакомка вытаращила глаза, осенила себя знаком богини-матери, побледнела, да так и замерла.

– Вы…

– Мелисса Линс, экономка замка, – выдохнула она. – Обращайтесь ко мне просто по имени, илара…

– Агата Таринс, – представилась я. – Можете сообщить о моем приезде хозяину замка?

Она чуть нахмурилась, но вскоре, поборов сомнения, кивнула. Тут же вспомнила, что я стою на пороге, провела внутрь, усадила возле огня и налила чашечку ароматного чая, сетуя, что я устала с дороги и наверняка продрогла.

Я с трудом спрятала улыбку от ее неожиданной заботы, посматривая на окна. Непогода и не думала прекращаться.

На кухне было тепло и уютно. Крепко сложенный мужчина, чинивший табуретку, оказался Георгом, мужем Мелиссы. Нелюдимым, не особо разговорчивым. Экономка тут же отправила его за моими вещами, а сама исчезла, оставив меня одну возле огня.

Прошло почти полчаса, прежде чем они вернулись. Георг был бледен настолько, что губы казались тонкой ниткой. Мелисса захлопотала вокруг мужа, а я покосилась на мой саквояж и три больших дорожных сундука илара Храмса, которые здесь оказались. Неужели забыл? Но хозяин замка наверняка найдет возможность вернуть ему вещи.

– А где кучер? – поинтересовалась, заметив, что тот так и не показался.

– Занимается лошадьми, а потом пойдет отдыхать, – ответила Мелисса.

– А хозяин замка, он…

Мелисса вздрогнула, но не успела ответить. Дверь, ведущая в дом, распахнулась, и в проеме оказался мужчина.

Глаза – сиреневая тьма… Яркие, пронзительные… Сверкнули звездами, замерли на мне. Волосы, распущенные по плечам, – ночь непроглядная, хотя тоже отдают лавандовыми всполохами. Сдается, он и пахнет ими. Свободой, что навевает ветер, носящийся по долинам, чуточку грозой и… моей мечтой.

И все бы хорошо, если бы не эти глаза. Я точно знала, где их видела. На моем рисунке. Том самом, сделанном в последнюю ночь на чердаке академии. Но разве так бывает? Случаются ли подобные совпадения?

Я, наверное, сошла с ума.

Отделаться от этих мыслей, пока рассматривала высокие скулы и упрямый подбородок мужчины, не получалось. Покраснела, едва мой взгляд скользнул на вырез черной рубашки с двумя верхними расстегнутыми пуговицами, а потом спустился ниже.

Осознав, что веду себя неприлично, быстро поднялась и сделала книксен, понимая, что передо мной хозяин Шанрассхолла.

– Доброй ночи, – вежливо поздоровалась я и представилась, не скрывая ни цели своего приезда, ни знакомства с Альфредом Храмсом.

Мужчина какое-то время смотрел на меня, буквально пригвождая взглядом к месту, затем спокойно ответил:

– Ричард Шанрасс, хозяин Шанрассхолла, – и от его голоса медовой волной разбежались мурашки. – Альфред, значит…

– Да. Он сказал, что ваш друг и…

– Он – мой дед.

Что? Кажется, недоумение отразилось на моем лице.

– Который умер пять лет назад.

Ноги подкосились, я рухнула на все тот же стул. Конечно, для приличной илары недопустимо подобное поведение, но об этом думалось в последнюю очередь.

– Но… как такое может быть? И… вот же его вещи.

Я бросилась к сундукам, раскрыла их и… увидела внутри аккуратно уложенные женские платья.

Оторопело уставилась на одежду, попятилась и уткнулась спиной в грудь хозяина замка.

– Рассказывайте, – велел он, усаживая меня на стул, а сам подошел и подбросил в огонь дрова. – Мелисса, разогрейте для илары ужин.

Экономка кинулась выполнять приказ, а я сбивчиво принялась говорить. Про знакомство с Альфредом, наш разговор, его предложение, заключенный договор…

Последний и взял в руки Ричард. Долго вчитывался в него, потом поднес к бумаге руку, и по листу побежали маленькие молнии. Я подскочила и уставилась на хозяина замка. Так он… маг?

Ой, мамочки! Как я могла забыть? Мне же Альфред Храмс точно говорил об этом!

– Настоящий же? – шепотом уточнила я, понимая, что кто-то воспользовался именем деда Ричарда Шанрасса, и кажется…

– Без сомнений. И подписывал его мой дед.

– Он же умер! – пискнула я.

Ричард вздохнул, пронзил меня взглядом, от которого и захочешь не скроешься, даже если глаза закроешь. В душу смотрит, опаляет таким огнем, что дышать тяжело.

– Да, дед натворил дел. Порадуйте, илара Таринс, и скажите, что договор не магический?

Жалобно посмотрела на него, и фиолетовая тьма его глаз стала почти черной, беспросветной.

Мужчина выдохнул. Зло и как-то… беспомощно.

Я попыталась унять дрожь в руках. Потянулась к чашке, надеясь успокоиться, но Ричард отобрал ее у меня и присел на корточки.

– Тише, – попросил он, поняв ответ по моей реакции. – Боюсь, вы обречены.

– Что?

Радужки у него снова стали лавандового цвета, до безумия прекрасными. Я же сидела и дрожала.

– Объясните же мне, что все это значит! Вы говорите, ваш дед умер, но он был живым и… настоящим, когда мы виделись. На договоре его подпись!

Я действительно ничего не понимала.

– Вы слишком устали и напуганы случившимся. Я предлагаю поговорить завтра.

Неожиданно где-то в глубине замка послышался свист, и я не просто вздрогнула, а подскочила. Прижалась к мужчине, обхватила его руками и, кажется, прилипла намертво.

Нет, просто сошла с ума.

Или мне все снится?

Ричард каким-то удивительным образом смог подняться, подхватил меня, буквально повисшую на нем и уже всхлипывающую, на руки, и велел Мелиссе:

– Принеси ужин в мои покои. И не забудь замкнуть защиту на вашем крыле, когда покинешь кухню.

– Кто там свистел? – пролепетала я, послав к бездне все приличия и правила воспитания. Кажется, этот едва знакомый мужчина – единственный, кто сможет меня защитить от чего бы то ни было. От него веяло невероятной силой и уверенностью, которую невозможно было не почувствовать.

– Мой дед поднял слишком много призраков, когда возвращался за грань. Не переживайте, всего на одну ночь.

Я сжала его шею так, что это грозило удушением. Пусть что хочет со мной делает, я его просто не отпущу. Ни за что. И, кажется, от него действительно пахнет лавандой…

Мы шли какими-то коридорами. Я уткнулась в надежное плечо хозяина замка и по чуть-чуть успокаивалась.

Просто одно дело знать о существовании магии, изредка видеть ее действие, а другое – оказаться в замке, где есть даже призраки!

Через время мы оказались в достаточно уютной и роскошной спальне. Большая кровать под темно-сиреневым балдахином, комод из темного дерева в углу и небольшой столик возле постели, на котором лежали книги. Горящих свечей было немного, с десяток, но они и пылающий камин освещали пространство.

Снова послышался свист, перешедший в вой, и я сжалась в руках мужчины.

Хозяин Шанрассхолла честно попытался отцепить меня от себя, но это ему не удалось. Так и сел в кресло, усадив одну неадекватную илару на свои колени. Следом вошла Мелисса, кажется, удивилась тому, что увидела, но тут же приняла невозмутимый вид. Да я на ее месте давно посчитала бы меня невоспитанной иларой.

Но экономка молча поставила на стол поднос с едой и ушла.

– Поешьте, вам нужны силы.

– Мне бы успокоительного, – пролепетала я, придвигая поднос, но не собираясь слезать с мужских колен.

Никогда я не вела себя столь странно и неприлично, но сейчас думать об этом не хотелось. Какое тут, когда в глубине замка воют призраки!

– Не имеется, – ответил хозяин Шанрассхолла. – Но добуду, если нужно.

– Не стоит, завтра уеду обратно, – честно ответила я, отправляя в рот ложку жаркого.

– Договор не позволит, илара Таринс. Мне жаль…

Я уставилась на него, заметив, что взгляд Ричарда Шанрасса стал серьезным.

– Его совсем, что ли, не разорвать? – не удержалась я.

– Совсем.

Я поперхнулась, закашлялась и хлебнула из протянутого бокала, как оказалось, вина. Снова закашлялась. Никогда не пробовала подобного напитка.

И тут же, вспомнив, о чем шла речь, уставилась на хозяина замка.

– Еще глоток, илара Таринс. И мы поговорим завтра.

Выполнила приказ илара Шанрасса, осторожно отодвинула поднос, а потом прижалась к мужской груди и заявила:

– Можете думать обо мне что хотите, но одна я ночевать не буду. Мне страшно. Там… они воют. И рядом с вами, кажется, безопаснее всего. Вы ведь не будете ко мне приставать и считать меня…

– … доверчивой светлой девочкой? – тихо закончил хозяин замка.

Он поднялся, шагнул к кровати, опустил меня на нее и задернул балдахин.

– Раздевайтесь и забирайтесь под одеяло.

– Вы только… не уходите, – пролепетала я, понимая, что, кажется, от шока говорю и делаю невероятно неприличные вещи.

Стоило попасть в этот замок, и воспитание как-то быстро перестало иметь значение. Я словно забыла то, чему старательно училась двенадцать лет.

Но кто бы мог подумать еще неделю назад, что все сложится именно так? Я окажусь за тысячу миль от знакомых мест, где выросла, буду стаскивать платье в кровати едва знакомого мужчины и слушать вой привидений.

Забралась под одеяло, повесила одежду на спинку, закуталась и отдернула балдахин. Ричард сидел возле огня, но на мое движение обернулся и кивнул. Сам он уже переоделся в бриджи и рубашку. Потушил свечи, осторожно сел в кресло возле огня, накинул плед.

– А сюда призраки точно не доберутся?

– Нет, – уверенно заявил хозяин замка, и я успокоилась. – Иначе развею к бездне, – добавил он тут же, но почему-то этой угрозы я не опасалась, как и самого хозяина. – Да и наложенная защита не позволит. На моих покоях она стоит давно. Не переживайте, илара Таринс.

– Спасибо, – пролепетала я, замечая, что мужчина устраивается поудобнее.

– Закрывайте глаза.

– Когда вы так на меня смотрите, это сделать нереально, – созналась я, понимая, что тону в его взгляде. Таком теплом, желанном… И почему-то бесконечно, безгранично доверяю этому мужчине. Как околдованная.

Усталость все же взяла свое. Я уплывала в сон. Меня уже даже не смущал вой призраков где-то в глубине мрачного замка. Рядом находился тот, кто сильнее их. И сильнее моих страхов. Он всегда защитит. Не знаю, откуда взялось это понимание, но оно успокаивало.

И вскоре я провалилась в столь желанный и необходимый для меня сон.