Текст книги "Спорщик"

– Зачем ты вернулся? – спросил он, подойдя ко мне. – Может, хочешь добровольно возместить моему сыну убыток?

Слава Богу, Воронцов завёл разговор про деньги! Значит, убивать прямо сейчас нас никто не собирается.

– Я уже всё отдал, – ответил я и, не удержавшись, уточнил: – Хотя я честно выиграл пари и требовать заклад обратно вы не вправе.

– Слава говорит, что ты был под наркотой, поэтому, когда из могил полезла нечисть, ты и бровью не повёл.

– Но, Алексей!

– Владимирович, – вставил Воронцов.

– Алексей Владимирович, – послушно поправился я. – Какая нечисть? Это же просто актёры!

– Ты был в сговоре с организаторами? – в голосе бандита засквозила откровенная угроза.

– Нет! Я уже давно участвую в спорах. Организаторы зачастую пытаются накалить обстановку, особенно, если идёт хоррор-пари. Это было ожидаемо!

Недобро прищурившись, Воронцов внимательно меня рассматривал. В общем-то, я его понимал. Когда твой сын проигрывает какому-то неизвестному дохляку – это не очень полезно для криминальной репутации.

– Я не был ни с кем в сговоре, и я отдал деньги! – настаивал я.

– Бандиты моего сына не вернулись из Нижнего.

– Я об этом ничего не знаю, – я продолжал прикидываться дурачком. – Там ещё была ищейка, но она опоздала.

– Ищейка, – Воронцов скривился. – Пустая трата денег! Гонору много – толку ноль. Если бы охотники не брали аванс, она ничего бы не получила за этот заказ. Жаль, что их нельзя грохнуть.

Варёный возмущенно фыркнул и вернулся за стол. Он лишь слегка взмахнул рукой, а на нас уже чёрными глазкам уставились дула автоматов. Я практически кожей ощутил, как напряглись мускулы на теле Руслана.

– Нет, подождите! – воскликнул я. – Мы готовы компенсировать потерю денег. Я заплачу! Давайте уладим всё мирно!

Я постарался изобразить испуг и отчаяние, чтобы не вызывать у Воронцова ещё больших подозрений. Если спорщика уличат в употреблении препаратов и об этом узнают, то для него мир адреналиновых пари закроется навсегда. Даже если обвинения не подтвердятся, он всегда будет вызывать сомнения. Умей я испытывать страх, сейчас мне было бы очень страшно потерять дело, без особых хлопот приносящее такой хороший доход. Хотя, наверное, я лукавлю. Умей я испытывать страх, скорее всего я бы и не думал сейчас о деньгах.

– Хм, интересно, – главарь опустил ладонь и автоматы мигом отвернулись. – Сколько же ты готов заплатить?

– Двадцать миллионов, – не задумываясь, выпалил я сумму, которую увела Лена.

– Пфф, глупости, – отмахнулся Воронцов. – Тебя интереснее прихлопнуть.

– Тридцать миллионов? Сорок?

– Нет, – плотоядно улыбаясь, ответил бандит.

Я был в замешательстве. Да что же это такое? Аппетит приходит во время еды?

– Сколько ты хочешь? – упавшим голосом осведомился я, в уме прикидывая как быстро мы сможем продать свои активы и хватит ли нам этого, чтобы выкупить свои жизни.

– Вряд ли у тебя есть сумма, которая бы меня устроила, – ответил Варёный.

Я погрустнел, а Руся и вовсе поник.

– Но я готов дать тебе шанс кое-что для меня сделать. Согласен? – добавил главарь.

Я выжидающе на него посмотрел. Можно подумать, у меня есть выбор. Воронцов довольно ухмыльнулся и один из его молодчиков подал ему макбук.

– Я хочу заполучить одну вещь, но, к моему несчастью, она принадлежит невыразимо несговорчивому типу.

Он повернул ноут, с экрана которого на меня смотрел статный (я бы даже сказал породистый) брюнет средних лет с насмешливыми синими глазами. В ответ на мой непонимающий взгляд Воронцов объяснил:

– Это Станислав Карачин, руководитель Фонда милосердия и Фонда горячих сердец, бизнесмен, меценат и бывший преступник. Хотя насчёт последнего я сомневаюсь, но не суть. А ещё Карачин – азартный спорщик. Как и ты, он до сих пор ни разу не проиграл.

Я быстро перебрал в уме всех известных спорщиков – Карачина я точно не знаю. Я перевёл взгляд на Руслана, но и тот отрицательно покачал головой.

– Никогда о нём не слышал, – с сомнением произнёс я.

– Естественно. Он участвует в других пари. В пари, в которых побеждает выживший.

Я был ошарашен. У подпольных пари есть ещё более подпольные пари? Смертельные?! Руслан бросил на меня взволнованный взгляд. Он сразу всё понял, впрочем, как и я.

– Дима, нет!

А что нам остаётся? Воронцов нас так просто не отпустит. Глядишь, ещё додумается своему чокнутому сыну презентовать. Тогда вообще неизвестно, что с нами будет. Может, и простая смерть от пули покажется не таким уж и плохим вариантом.

– Мне нужно с ним сыграть? – спросил я.

– Совершенно верно, но только на кону в этот раз будут не деньги.

– Хорошо, я понял. Ты что-то хочешь у него выиграть. Допустим. Но какой заклад я смогу ему предложить?

– На этот счёт не переживай, – заверил меня Воронцов. – У меня тоже есть вещица, которая его сто процентов заинтересует.

Я закусил губу, задумавшись. Отправляться на тот свет мне не хотелось, но так как вероятность существования второго лишённого страха человека в одном городе была катастрофически мала, шанс на победу в пари у меня был неплохой. Страх не туманил мне разум, не бил адреналином в голову, поэтому я мог трезво оценивать ситуацию и находить оптимальные решения. На секунду меня больно уколола отвратительная мысль: в случае победы я уже не буду просто мошенником (Хотя почему сразу мошенником?! Глупая девчонка!), а превращусь в убийцу. Правда, стать причиной смерти незнакомого человека для меня оказалось проще, чем своими действиями допустить гибель моего товарища.

– Я готов, – ответил я. – Но у меня тоже есть условие: если я выиграю пари, ты расскажешь мне, как сделать заказ на ищейку.

Аверинские глаза чуть не выпали из орбит от моей наглости. Я и сам был немного в шоке, но собирался отстаивать своё требование. Воронцов явно очень сильно хочет получить желаемое, так что пусть тоже немного прогнётся. К тому же ему это ничего не будет стоить. Второй раз за вечер Варёный рассмеялся.

– А ты действительно спорщик от Бога, – произнёс он, перестав веселиться. – Хорошо, пусть будет по-твоему. Я обещаю.

Довольный собой, я устремил на него решительный взгляд.

– Что я должен выиграть?

– Тебе это знать не обязательно.

Воронцов кивнул головой, и мы снова оказались под конвоем. Разговор был закончен.

Несмотря на то, что проблема с долгом была улажена, бандиты не стали обходительнее. Всё в том же чёрном фургоне нас доставили обратно к отелю и довольно грубо выставили вон. «Уроды!» – подумал я, сердито сплюнув на асфальт. Уже вечерело, и мы решили завернуть в отельный ресторан. Ну, хоть скрываться больше не нужно. Пока.

Меню в «Хаятте» было весьма неплохим, еле дождавшись первого блюда, я с жадностью набросился на еду. Руслан, обычно не употребляющий алкоголь, в один заход заглотил полкружки тёмного пива. Он выглядел мрачным, как никогда, но тем не менее не бросал в меня упрёками, хотя сейчас я как раз их ой как заслуживал.

– Нужно разузнать, что этот Карачин за тип, – сказал Руся, поставив кружку на стол. – Изучить, как он обычно ведёт себя в жизни. Не исключено, что он такой же ущербный, как и ты.

– Не ущербный, а особенный, – поправил его я.

Аверин что-то буркнул себе под нос. Мне даже показалось, что я расслышал слово «кретин».

– Чего ты так разволновался? Ну, будет пари пожёстче, чем обычно. Какая разница? Я всё равно ничего не боюсь.

– Тебя не смущает, что проигравший сыграет в ящик?! – всё-таки вспылил Руслан. – При чём здесь боюсь-не боюсь? Не приходило в голову, что тебя просто убьют?

Я перестал жевать. Перспектива, конечно, так себе, но, пораскинув мозгами, я решил, что это маловероятно.

– Вряд ли. Если бы цель была именно в этом, то это был бы поединок, а не пари.

– Надеюсь, ты прав. Только это не помешает твоему сопернику подстраховаться.

– Как и мне, – улыбнулся я.

– Не шути так.

Руслан вздрогнул и залпом опустошил свою кружку. Мы как-то уже обсуждали с ним эту тему: не делает ли меня отсутствие страха более предрасположенным к убийству. Хотя я считаю, что нет. Мне кажется, наоборот, причиной подавляющего числа убийств как раз и является тот или иной страх.

– Хорошо-хорошо, – поспешил исправиться я. – Давай действительно попробуем что-нибудь разузнать.

Следующие пару часов мы занимались прочёсыванием интернета, изучением букмекерских сайтов и обзваниванием знакомых (и не очень) агентов. Информации об этих пари мы не нашли. Ни малейшего намёка. Видимо, их организацией занималась какая-то закрытая, тщательно скрывающая свою деятельность, контора. Зато информации об интересующем нас бизнесмене было хоть отбавляй. Вот Карачин открывает новую больницу, вот он на заседании совета директоров, а вот даёт интервью. То он летит на вертолёте в малонаселенные уголки Алтая, то прыгает с парашютом, то спускается на дно в кишащих акулами водах Австралии. И везде он прямой, как палка, в неизменной белой рубашке, улыбающийся и энергичный до тошноты.

– Со страхом у него всё в порядке, – усмехнулся я. – Этот мужик – адреналиновый наркоман.

Аверин тяжело вздохнул, обречённо откинувшись на спинку стула.

– Давай сбежим, Димас, а? Ради всего святого, не лезь в это дерьмо!

Мы уже пару раз сталкивались с адреналиновыми торчками. Спорить с ними тяжело. Если я просто не боюсь, то они от страха кайфуют, а эйфория, как двигатель, намного круче, чем равнодушие.

– Ни за что! – отказался я, попутно опрокинув в рот стопку дорогого коньяка. – Я его сделаю!

Несколько дней нас никто не беспокоил, и я даже успел немного расстроиться. Уж решил грешным делом, что Воронцову не удалось включить меня в список участников. Однако, на следующей неделе мне пришло сообщение с неизвестного номера о том, что пари назначено на среду. Заклад состоял из мало понятных для меня вещей: с моей стороны – зуб Себеку, со стороны соперника – всевидящее Око Аматэ. Что за ерунда? Неужели это смертельное пари организовывается из-за подобной фигни? Если судьёй окажется какой-нибудь Индиана Джонс, то это вообще будет полный финиш.

– Я же говорил. Надо было сбежать, – похоронным голосом сказал Руслан, заглянув в экран моего телефона.

Заразившись его мрачным настроением, я ощутил глубокое разочарование. Тьфу ты. Вроде такой серьёзный замес, а как будто в «Принца Персии» играем. И отказаться было уже невозможно. Живыми нам точно уйти не дадут – слишком много мы теперь знаем. Поэтому я засунул это недовольство поглубже в свой молодой здоровый организм и в назначенное время, как штык, явился в условленное место. Спустя пару минут на парковке у торгового центра появился здоровый чёрный внедорожник, в который мы с Русланом благополучно и сели.

Опять вокруг одни производственные здания. Интересно, промзона ещё используется по своему прямому назначению? Или промышленность теперь лишь прикрытие для тёмных криминальных делишек? Внутри огромного ангара было довольно оживлённо и это ощутимо меня покоробило. Неужели все эти люди пришли поглазеть на смерть? Мерзко как-то. Хотя, чему я удивляюсь? История человечества полна подобных примеров, одни гладиаторские бои чего стоят. Руслан ободряюще сжал моё плечо. Как и полагается отличному агенту, он перестал дёргаться и теперь всецело занялся моим сопровождением. Воронцов уже был здесь.

– Что это за игрушки? Зуб и око?! – моё негодование всё же немного прорвалось наружу.

– Закрой рот и делай свою работу! – грубо оборвал меня главарь.

Я замолчал. Он прав – профессионализм превыше всего. Я сам терпеть не могу этих истеричек, которые рвутся на спор, а потом распускают нюни. Оглядевшись, я заметил Карачина в безупречно белой рубашке. Рядом с ним маячил его агент – худощавый молодой человек в отлично скроенном сером костюме и с огромными очками на пол лица. Увидев нас, бизнесмен театрально отвесил поклон. Варёный хмыкнул и снял в ответ несуществующую шляпу.

– Дамы и господа! – раздался идеально поставленный голос конферансье. – Рады приветствовать вас на этом шоу! Представляем Вашему вниманию наших спорщиков! Стааанислааав Кааарачин!

Мои глаза закатились так далеко, что я уже испугался, как бы они не остались там навсегда. Как будто на реслинг пришёл. Осталось только ещё появиться девицам в серебристых бикини для полного сходства. Бизнесмен бодрой походкой подошёл к микрофону и с улыбкой поздоровался. Зрители разразились восторженными аплодисментами. Тут и там послышались ободряющие выкрики, свист и призывы к победе. Хм, понятно. Значит, Карачин у нас будет «фейсом», а мне, видимо, уготована роль «хила».

– И его соперник Дмитрииий Полякооов!

Нацепив на себя лучшую из своих улыбок, я тоже подтянулся в центр. Моё природное обаяние сделало своё дело – толпа встретила меня достаточно приветливо, пусть и не так бурно, как бизнесмена-любимчика. Я очаровательно поклонился и подмигнул двум подружкам-красоткам в первом ряду. Окинув меня внимательным взглядом, Карачин пожал мою руку. Скорее всего он тоже изучил мой послужной список и теперь гадает, в чём кроется секрет моих неизменных побед. Несмотря на его абсолютно спокойный вид, я понял, что мой соперник, в отличие от меня, слегка волнуется.

– И тааак! Пари начинается! Испытание – куб! – сообщил конферансье.

Зрители возбуждённо взревели, вместе с этим отхлынув назад. Рядом с нами снизу поднималась мощная платформа с двумя прозрачными ёмкостями размерами примерно два на два с половиной метра. Похоже на контейнер для подводного погружения да только водоёма здесь нет. Я взглянул на Карачина. Он заметил мой взгляд и победно улыбнулся мне в ответ. «Радуйся, радуйся, но не долго», – подумал я. Мной овладел азарт. Давайте уже начинать, хватит кота тянуть! К ёмкостям приставили лестницы, и мы забрались внутрь. Сверху опустились достаточно массивные непрозрачные крышки. И что? Мы будем сидеть в них пока не закончится воздух? Скучно.

Снизу булькнуло и из небольшого отверстия в днище стала прибывать вода. Вот это поворот! Посмотрев на Руслана, я внятно произнёс: «Вода». Мой агент округлил глаза. Улыбнувшись, я пальцами показал ему «ОК» и бросил взгляд на соседний куб. С невозмутимым видом Карачин расслабленно сидел на полу в центре своего контейнера. Позёр хренов. Сиди-сиди. Всё равно рано или поздно встанешь. Вода поднялась уже сантиметров на пять. Я прикинул, что, если скорость подачи воды не изменится, то куб полностью заполнится примерно через четыре часа. Маловероятно. Никто не будет ждать развязки столько времени. Скорее всего напор будет увеличиваться. Я огляделся. Все поверхности выглядели целыми, только в днище и крышке было по отверстию для подачи воды и выпуска воздуха. Я прислонился спиной к стенке, закрыл глаза и задумался. Пока есть, чем дышать, Карачин будет кайфовать, но, как только воздух закончится, древний животный страх возьмёт над ним верх. Тогда исход пари будет зависеть от способности каждого из нас задерживать дыхание и сохранять спокойствие. У моего соперника имеется преимущество: он опытный дайвер, ну, а у меня – отсутствие страха и холодный расчёт. Что ж, посмотрим кто кого.

Воды становилось всё больше. Когда её уровень поднялся выше пояса сидящего бизнесмена, тот, наконец, поднялся. Я усмехнулся. Слава Богу, до него дошло, что погружённый наполовину в воду он выглядит смешно. Кстати, температура воды заметно понизилась и пальцы на моих ногах уже постепенно теряли чувствительность. Поёжившись, я нашёл глазами Руслана. Он выглядел очень обеспокоенным, поэтому я решил не показывать ему, что вода ледяная. Толку от этого всё равно никакого. В течение следующего получаса вода набралась мне по грудь. Тело била дрожь, а пальцев рук и ног я уже практически не чувствовал. Карачин был выше меня и, наверное, поэтому выглядел ещё вполне бодро. Снаружи нервно ходил туда-сюда Аверин. Агент моего соперника выглядел спокойным, но при этом почему-то постоянно посматривал на наручные часы. Я стянул с себя набравший воды и стесняющий движения пиджак и кое-как снял кроссовки – скоро придётся переходить на плавание. Последовав моему примеру, бизнесмен тоже разулся.

Вода уже подбиралась к подбородку. Я медленно и глубоко дышал, стараясь уменьшить количество сердцебиений и насытить кровь кислородом. Последний взгляд на Карачина не принёс мне ничего утешительного. Он не паниковал. Подплыв к выпускному отверстию, я сделал вдох. Отверстие закрылось, а с противоположной стороны крышки открылось другое. Я переместился туда, но едва я припал к этому отверстию, как оно тоже закрылось и снова открылось первое. Какая-то автоматическая система, уравнивающая давление? Тогда мои действия – это пустая трата сил. Мне пришлось прижаться губами к холодной пластиковой поверхности в попытках вдохнуть последние остатки воздуха. Раздался смачный «Буль!» и жизненно необходимого газа в кубе больше не осталось. Я не шевелился, стараясь ни о чём не думать. Когда сдерживать дыхание стало невыносимо, я начал понемногу выпускать воздух из лёгких, но облегчение было недолгим. Как и всегда, мне не было страшно. Мне было больно. В груди всё горело, лёгкие распирало и рвало на части. В голове нестерпимо звенело, а перед глазами мелькали мириады вспыхивающих белых точек. Почему-то из памяти возник тот самый лес и мамин голос: «Дима! Дима!» Я держался изо всех сил сколько мог. В конце концов рефлексы возобладали над разумом, и я сделал судорожный вдох, позволив ледяной воде послушно устремиться внутрь. От боли моё сознание ускользало и гасло. Где-то далеко слышался настойчивый стук, но мне уже было всё равно. Я отключился.