Текст книги "Предпринимательская деятельность субъектов банковской системы России. Монография"

§ 2. Предпринимательская деятельность банков

Любая наука оперирует сводом правил и понятий, среди которых видное место занимают категории – фундаментальные понятия науки, образующие своеобразный логический каркас, вокруг которого группируются юридические понятия, правовые принципы, презумпции и другие явления^[237]. Поэтому, прежде чем раскрывать содержание предпринимательской деятельности банков, есть смысл обратиться к анализу таких категорий как банк, банковские операции и сделки, банковская деятельность.

Ст. 1 Закона о банках различает понятия «кредитная организация» и «банк» и определяет их следующим образом.

Термин «кредитная организация» является родовым. Он определяется как юридическое лицо, которое для извлечения прибыли как основной цели своей деятельности на основании специального разрешения (лицензии) Центрального банка Российской Федерации (Банка России) имеет право осуществлять банковские операции, предусмотренные Законом о банках. Кредитная организация образуется на основе любой формы собственности как хозяйственное общество. Таким образом, для определения кредитной организации законодатель предлагает следующие признаки: 1) коммерческое юридическое лицо, которое 2) создано в форме хозяйственного общества; 3) занимается осуществлением банковских операций; 4) и имеет лицензию Банка России.

В соответствии с легальным определением банком признается такая разновидность кредитной организации, которая имеет исключительное право осуществлять в совокупности следующие банковские операции: привлечение во вклады денежных средств физических и юридических лиц, размещение указанных средств от своего имени и за свой счет на условиях возвратности, платности, срочности, открытие и ведение банковских счетов физических и юридических лиц. Таким образом, российский законодатель закрепил за банками исключительное право на совмещение трех видов банковских операций: привлечение и размещение средств физических и юридических лиц, а также, открытие и ведение банковских счетов. Являясь видом кредитной организации, банк естественно сохраняет все ее признаки.

Ст. 5 Закона о банках, не определяя понятие банковской операции кредитной организации, содержит их закрытый перечень:

1) привлечение денежных средств физических и юридических лиц во вклады (до востребования и на определенный срок);

2) размещение привлеченных средств от своего имени и за свой счет;

3) открытие и ведение банковских счетов физических и юридических лиц;

4) осуществление переводов денежных средств по поручению физических и юридических лиц, в том числе банков-корреспондентов, по их банковским счетам;

5) инкассация денежных средств, векселей, платежных и расчетных документов и кассовое обслуживание физических и юридических лиц;

6) купля-продажа иностранной валюты в наличной и безналичной форме;

7) привлечение во вклады и размещение драгоценных металлов;

8) выдача банковских гарантий;

9) осуществление переводов денежных средств без открытия банковских счетов, в том числе электронных денежных средств (за исключением почтовых переводов).

Помимо банковских операций кредитные организации могут совершать сделки, которые законодатель перечисляет в ч. 3 ст. 5 Закона о банках. К ним относятся:

1) выдача поручительств за третьих лиц, предусматривающих исполнение обязательств в денежной форме;

2) приобретение права требования от третьих лиц исполнения обязательств в денежной форме;

3) доверительное управление денежными средствами и иным имуществом по договору с физическими и юридическими лицами;

4) осуществление операций с драгоценными металлами и драгоценными камнями в соответствии с законодательством Российской Федерации;

5) предоставление в аренду физическим и юридическим лицам специальных помещений или находящихся в них сейфов для хранения документов и ценностей;

6) лизинговые операции;

7) оказание консультационных и информационных услуг.

Кроме того, в соответствии с ч. 4 ст. 5 Закона о банках кредитным организациям разрешено совершать иные сделки в соответствии с законодательством РФ.

Отсюда следует, что перечень сделок, в отличие от перечня банковских операций, не является исчерпывающим, однако он ограничивается прямым запретом на осуществление кредитными организациями производственной, торговой и страховой деятельностью.

Указанные ограничения не являются абсолютными, поскольку они не распространяются на заключение некоторых договоров, являющихся производными финансовыми инструментами, а также на заключение договоров в целях выполнения функций центрального контрагента.

Поименованные в ч. 3 ст. 5 Закона о банках сделки большинство ученых относит к категории банковских сделок, как сделок не относящихся к банковским операциям, но осуществляемых на основе принципа специальной или исключительной правоспособности или составляющих основной предмет банковской деятельности^[238]. Более осторожную позицию в этом вопросе занимает Е. Б. Лаутс, полагая, что категория банковские сделки, как сделки, не относящиеся к банковским операциям, но обладающие признаками исключительности, утратила смысл в процессе законодательной эволюции. Согласно ее аргументации, до недавнего времени можно было признать справедливой позицию о наличии таких двух банковских сделок, как договор факторинга, а также предоставление в аренду специальных помещений или находящихся в них сейфов для хранения документов и ценностей. Данные виды деятельности, не являясь банковскими операциями, в то же время могли осуществляться только кредитными организациями. Однако в течение последних лет отнесение этих сделок к деятельности, носящей исключительный характер, было несколько скорректировано. Так, письмом Банка России от 30 августа 2007 г. № 136-Т возможность предоставлять в аренду специальные помещения и сейфы получили помимо кредитных организаций также и иные субъекты предпринимательской деятельности. Кроме того, после принятия Федерального закона от 9 апреля 2009 г. № 56-ФЗ «О внесении изменения в статью 825 части второй ГК РФ и признании утратившей силу статьи 10 Федерального закона «О введении в действие части второй ГК РФ» право заключения договора факторинга было предоставлено всем коммерческим организациям без необходимости получения соответствующей лицензии. Таким образом, заключает Е. Б. Лаутс, выделение категории банковских сделок в рассмотренном выше понимании по существу утратило смысл^[239].

С вышеизложенными взглядами можно поспорить. Полагаем, что законодатель вполне разумно отказался от введения в оборот категории банковские сделки, остановившись на термине иные сделки кредитной организации, поскольку указанные сделки могут осуществлять помимо кредитных организаций другие юридические лица на основе принципа общей правоспособности. Договор факторинга и предоставление в аренду помещений или сейфов для хранения документов и ценностей – также никогда не составляли исключительно банковскую деятельность, на их счет лишь существовали сомнения, которые были устранены письмами Банка России или последующим нормотворчеством. Так, в связи с запросами, поступающими относительно правомерности выполнения деятельности, связанной с осуществлением некредитными организациями хранения денежных средств и иных ценностей физических лиц, Банк России разъяснил (но не предоставил право), что некредитные организации могут самостоятельно осуществлять данную деятельность^[240]. Деятельность некредитных организаций в качестве финансовых агентов, хотя и предполагала наличие лицензии, но в ввиду силу отсутствия механизма лицензирования, могла осуществляться не имеющими лицензии коммерческими организациями и до вступления в силу Федерального закона от 9 апреля 2009 г. № 56-ФЗ^[241].

Таким образом, полагаем, что выделение категории «банковских сделок» отождествляемых с банковской деятельностью, но способных к осуществлению иными юридическими лицами вряд ли имеет смысл.

Для более глубокого понимания предпринимательской деятельности банков необходимо остановиться на понятии «банковская деятельность».

Хотя понятие «банковская деятельность» и встречается в ряде нормативных актов, но определения данного термина законодатель не дает. Таким образом, исследователи вынуждены логически выводить его дефиницию на основе имеющихся в нормативных актах близких терминов и определений (банковские операции, сделки, деятельность кредитных организаций и др.). Данные понятия, хотя и соотносятся с понятием «банковской деятельности», не совпадают с ним по объему и содержанию, что приводит к появлению самых различных точек зрения.

Если касаться исключительно этимологического аспекта, то можно прийти к выводу о существовании следующей зависимости: либо речь идет о деятельности, которую вправе осуществлять исключительно банк, либо речь идет об осуществлении исключительно банковских операций^[242].

В то же время экономическая сущность банковской деятельности заключается в совершении определенными субъектами действий по поводу денежных средств, ценных бумаг, валютных ценностей, т. е. при определении экономической сущности важен предмет банковской деятельности. Учитывая экономическую составляющую, О. М. Олейник предлагает понимать под банковской деятельностью «разновидность предпринимательской деятельности, совокупность постоянно или систематически осуществляемых по поводу денег или иных финансовых инструментов операций разных видов, объединенных общей целью»^[243]. Критически оценивает такой подход А. Я. Гейвандов, верно отмечая, что в этом случае банковской может быть признана любая систематически осуществляемая коммерческая деятельность, реализуемая в виде операций по поводу финансовых инструментов, например, страховая, инвестиционная, биржевая и т. п.^[244].

Прибегает к экономическим категориям и К. Т. Трофимов, предлагая понимать под банковской основанную на законе либо лицензии предпринимательскую деятельность кредитных организаций на рынке финансовых и связанных с ними услуг, основанную на функции посредничества в кредите, платежах и обращении капитала^[245]. С этим определением трудно согласиться по причине того, что в его объем не вписывается банковская операция по инкассации денежных средств, векселей, платежных и расчетных документов.

Поскольку мы говорим о банковской деятельности, которая имеет правовую регламентацию, полагаем, что и определять ее следует как правовое явление. Включение в эту дефиницию экономического, равно как и социального смысла, возможно и обогащает авторское воззрение на содержание деятельности кредитных организаций и Банка России, но отнюдь не способствует гармонизации банковской практики и стройности научной доктрины. Экономика тесно связана с правом и оказывает влияние на его развитие. При несоответствии экономическим условиям правовые нормы затрудняют или вовсе парализуют деятельность экономических субъектов. Поэтому, на наш взгляд, акцент на экономической сущности правовых явлений резонно делать при их расхождении. В случае же их совпадения подразумевается удачная имплементация вызовов экономики в нормы права, в связи с чем, отсылки к экономическим категориям видятся нам излишними.

В российской доктрине традиционно под банковской деятельностью понимается предпринимательская деятельность кредитных организаций, а также деятельность Банка России, направленная на систематическое осуществление банковских операций, либо обусловленная ими (выделено нами – О. Т.) на основании: для Банка России – Закона о Банке России; для кредитных организаций – специального разрешения (лицензии) Банка России, полученного после государственной регистрации кредитной организации^[246]. Из предлагаемого определения следует, что банковской деятельностью признается не только осуществление кредитными организациями собственно банковских операций, но и предоставление ими услуг, непосредственно связанных с осуществлением банковских операций либо обусловленных ими. Данное положение крайне важно, т. к. кроме банковской, кредитные организации осуществляют и иные виды разрешенной им предпринимательской деятельности, которые банковскими в собственном смысле не являются, поскольку их имеют право осуществлять не только кредитные организации.

Для выяснения того, какие виды деятельности будут являться частью именно банковской деятельности, ученые выявляют соотношение понятий «банковская сделка» и «сделка». Так, например, Л. Г. Ефимова считает, что сделки, осуществляемые кредитными организациями, можно разделить на три группы: сделки, составляющие основной предмет деятельности кредитных организаций; сделки, которые имеют вспомогательное значение и служат для обеспечения организационных и материальных предпосылок работы кредитной организации (закупка бумаги, аренда помещения и т. п.); а также ряд других небанковских сделок, прямо не запрещенных законом, но не включаемых во вторую группу (например, покупка квартир для сотрудников банка, выполнение функций поверенного, принятие наследства, договор простого товарищества и т. п.).

При этом, по мнению Л. Г. Ефимовой, перечень сделок, составляющих банковскую деятельность, содержится в ст. ст. 5 и 6 Закона о банках, т. к. предметом их большинства являются различные финансовые активы: деньги, ценные бумаги, драгоценные металлы. Разделяет эту точку зрения и Е. С. Ананских, отмечая, что банковскую деятельность, помимо банковских операций, составляют установленные законом банковские сделки^[247].

Надо отметить, что данная точка зрения не единственная. В частности, А. Ю. Викулин относит к банковским сделкам только такие сделки, к которым применим признак эксклюзивности, т. е. исключительное право на совершение которых в соответствии с законом предоставлено кредитной организации и причисляет к ним только договор факторинга, предоставление в аренду помещений или сейфов для хранения документов и ценностей и доверительное управление денежными средствам и другим имуществом^[248]. К. Т. Трофимов из числа сделок, перечисленных в ч. 2. ст. 5 Закона о банках к числу банковских, т. е. дозволенных к совершению только кредитными организациями, относит лишь факторинг и хранение ценностей в банке^[249].

Довольно часто термин банковская деятельность отождествляется с термином банковские операции и противопоставляется иным сделкам, осуществляемых кредитным организациям, поскольку банковские сделки, по сути, не являются прерогативой кредитных организаций. В этом ключе высказывается С. В. Тимофеев, отмечая, что банковская деятельность заключается только в осуществлении банковских операций, в то время как выполнение банковских сделок можно отнести к вспомогательной деятельности банков, опосредующей, дополняющей, но не заменяющей выполнение банковских операций^[250]. Схожего мнения придерживается и Е. Б. Лаутс, обосновывая, что «банковская деятельность – предпринимательская деятельность кредитных организаций и Банка России, состоящая в осуществлении ими банковских операций как исключительного вида деятельности»^[251]. Учитывая изложенное нами выше видение термина «банковские сделки», мы разделяем взгляд об узкой трактовке понятия «банковская деятельность», подразумевая под ним лишь законодательно установленную совокупность банковских операций, осуществляемых кредитными организациями и Банком России. Вместе с тем, поскольку категория банковские операции имеет однозначное нормативное содержание, ее использование видится нам предпочтительным.

Теперь перейдем непосредственно к предпринимательской деятельности банков. Эта тема исследована мало в юридической науке. В основном научные исследования (Г. Ф. Ручкиной, К.Ф. Трофимова, Л. Г. Ефимовой, Г. А. Тосуняна, С. К. Соломина, Е. Б. Лаутс и др.) посвящены отдельным вопросам: правоспособности кредитной организации, понятию предпринимательской деятельности банков и др. Среди докторских диссертаций, комплексно охвативших предмет исследования, следует назвать работы С. В. Тимофеева «Правовое регулирование предпринимательской деятельности банков в Российской Федерации»^[252] и А. Я. Курбатова «Правосубъектность кредитных организаций: теоретические основы формирования и проблемы реализации»^[253]. Кроме того, почерпнуть знания о деятельности банков можно и в работах экономистов, к примеру, в диссертации Т. В. Сатиной «Статистическое исследование основных направлений деятельности коммерческих банков РФ»^[254].

Исследователи предпринимательской деятельности банков, прежде всего, обращаются к категории правоспособности кредитной организации. Существует 4 точки зрения о характере правоспособности банка. Одни ученые считают, что банк обладает частично ограниченной общей правоспособностью, другие делают вывод о специальной правоспособности банка, третьи усматривают в его правоспособности исключительный характер, последние признают наличие у банка смешанной правоспособности.

Причем любопытно: авторы разных точек зрения приводят в качестве веских аргументов своей теоретической позиции ссылки на одни и те же законодательные и судебные источники. Причины такого полярного разброса мнений разные, в том числе значительные трудности, подстерегающие исследователя на пути научного поиска. Смотря правде в глаза, можно констатировать, что анализ категории правоспособность кредитной организации – дело непростое, поскольку она базируется на категории правоспобности, позаимствованной из арсенала гражданского права, чьи представители науки не пришли к ее однозначному толкованию. В связи с этим резонно обратиться к первоисточникам.

Итак, начнем с того, что правоспособность кредитной организации представляет собой частный случай правоспособности юридического лица. В соответствии со ст. 49 ГК РФ юридическое лицо может иметь гражданские права, соответствующие целям деятельности, предусмотренным в его учредительном документе, и нести связанные с этой деятельностью обязанности. Коммерческие организации, за исключением унитарных предприятий и иных видов организаций, предусмотренных законом, могут иметь права и нести обязанности, необходимые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законом. Эти организации могут заниматься любыми видами предпринимательской деятельности вне зависимости от того, перечислены ли они в их уставах или нет.

Судебная практика исходит из того, что некоторые коммерческие организации наделены специальной правоспособностью. Так, в соответствии с п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 банки, страховые организации, инвестиционные фонды относятся к юридическим лицам со специальной правоспособностью и они не вправе совершать сделки, противоречащие целям и предмету их деятельности, определенным законом или иными правовыми актами^[255].

Таким образом, закон, а вслед за ним судебная практика и доктрина различают общую и специальную правоспособность юридического лица. Причем под общей правоспособностью, взяв за основу ст. 49 ГК РФ большинство ученых понимает возможность заниматься любыми видами деятельности, не запрещенными законом. Относительно понятия, содержания и видов специальной правоспособности в науке развернулась дискуссия.

По определению М. И. Брагинского и К. Б. Ярошенко, понятие специальной правоспособности означает совершение юридическими лицами, прямо указанными в законе, только таких действий, которые соответствуют целям их деятельности, предусмотренным в уставе, и несение связанных с этой деятельностью обязанностей^[256].

В. В. Лаптев предлагает следующее определение: «Специальная правоспособность дает возможность осуществлять лишь такие виды деятельности, приобретать лишь такие права, которые соответствуют предмету деятельности субъекта»^[257].

А. Ш. Хабибуллина пишет, что специальная правоспособность предполагает наличие у юридического лица лишь таких прав и обязанностей, которые соответствуют целям его деятельности и прямо зафиксированы в учредительных документах^[258].

Л. Г. Ефимова, аккумулируя доктринальные разработки, заключает, что под специальной правоспособностью всегда понимается либо уставная правоспособность, либо правоспособность, содержание которой составляет закрытый перечень видов деятельности, который не может быть расширен, например, учредительными документами^[259].

В последнее время все чаще в научной литературе стали выделять исключительную правоспособность в качестве разновидности специальной правоспособности или самостоятельного вида правоспособности. Основным отличием исключительной правоспособности является наличие разрешения на осуществление определенного вида деятельности с одновременным установлением запрета на осуществление любых иных видов деятельности^[260].

В. В. Кудашкиным высказывается точка зрения о существовании смешанной правоспособности, при которой одно и то же юридическое лицо одновременно может иметь общую правоспособность на осуществление любых видов незапрещенной деятельности в пределах общего дозволения и специальную – в сферах действия запретов^[261].

Последствием разобщенности взглядов на категорию гражданской правоспособности стало появление целой палитры взглядов относительно вида и содержания правоспособности кредитной организации.

Позицию, согласно которой кредитные организации обладают частично ограниченной общей правоспособностью, отстаивает Л. Г. Ефимова. Согласно ее рассуждениям коммерческие организации, наделенные общей правоспособностью, в практической жизни вынуждены специализироваться, причем одни по собственной воле, другие – по воле законодателя. Последняя ситуация сложилась в отношении кредитных организаций, которым запрещено заниматься производственной, торговой и страховой деятельностью. Отсюда следует, что в отличие от остальных коммерческих организаций кредитные организации не обладают общей правоспособностью в полном объеме. Но поскольку действующее законодательство не содержит никаких иных ограничений на свободный выбор кредитными организациями каких-либо видов деятельности и совмещения их с банковскими операциями и сделками, нет оснований для вывода об их специальной правоспособности. Очевидно, речь идет лишь о частичном ограничении общей правоспособности кредитных организаций путем введения для них запрета заниматься определенными видами деятельности^[262].

Е. С. Ананских, характеризует правоспособность банков как специальную, усматривая ее проявления в том, что им запрещено заниматься производственной, торговой и страховой деятельностью, а также введением особого порядка регистрации банков и лицензирования их деятельности. В содержание специальной правоспособности коммерческих банков Е. А. Ананских включает лишь определенные банковские операции^[263].

А. Я. Курбатов считает, что правоспособность (правосубъектность) кредитных организаций обладает признаками, характерными для исключительной правосубъектности, поскольку:

1) для кредитных организаций перечень разрешенных им видов деятельности не может быть изменен учредительными документами;

2) она не подлежит совмещению с основными видами предпринимательской деятельности;

3) расширяется за счет получения лицензии;

4) отзыв лицензии является основанием для ликвидации кредитной организации.

Исходя из этого, А. Я. Курбатов заключает, что кредитные организации реализуют гражданскую правосубъектность путем осуществления банковских операций, банковских сделок, операций с ценными бумагами, иных сделок и видов деятельности, в соответствии с законодательством РФ^[264].

Сторонниками смешанной правоспособности кредитной организации являются Г. А. Тосунян, А. Ю. Викулин и А. М. Экмалян полагая, что принципы правоспособности не существуют изолированно друг от друга в том смысле, что на одно и то же юридическое лицо могут одновременно распространяться не один, а несколько принципов^[265].

Понимая, что обсуждаемая проблема требует особого изучения, тем не менее, сформулируем ряд исходных теоретических положений в ее русле. На наш взгляд, существует возможность альтернативной интерпретации законодательных и судебных положений.

Начнем с того, что ст. 49 ГК РФ подразумевает, что унитарные предприятия и иные виды коммерческих организаций, прямо указанные в законе, имеют специальную правоспособность. В соответствии с этим ст. 52 ГК РФ устанавливает, что в уставах некоммерческих организаций и унитарных предприятий, а в предусмотренных законом случаях и других коммерческих организаций должны быть определены предмет и цели деятельности юридического лица. В целом же для коммерческих организаций такое требование необязательно.

Таким образом, можно предположить, что специальная правоспособность – основанная на законе возможность заниматься лишь теми видами деятельности, которые соответствуют целям и предмету деятельности юридического лица. Однако нельзя проигнорировать тот факт, что специальными законами о деятельности юридических лиц могут вводиться дополнительные критерии специальной правоспособности. К примеру, в ст. 9 Закона об унитарных предприятиях установлено императивное правило, согласно которому в уставе унитарного предприятия помимо целей и предмета деятельности должен быть закреплен перечень видов деятельности, которыми предприятие планирует заниматься^[266]. Таким образом, унитарные предприятия не вправе осуществлять виды деятельности, не предусмотренные уставом. Аналогичная ситуация сложилась и в отношении бюджетных и казенных учреждений, устав которых также должен содержать закрытый перечень видов деятельности. Конкуренция специальных законов и норм ГК РФ привела к возникновению неоднозначной судебной практике относительно соответствия видов деятельности унитарных предприятий и некоммерческих организаций законам, определяющим их правовое положение. В локальных актах данных организаций также присутствуют два варианта изложения их правоспособности: закрепление в уставе крайне расплывчатых целей юридического лица (например, «удовлетворение общественных потребностей, получение прибыли и т. п.»), или изложение обширного перечня видов деятельности, прямой запрет на осуществление которых в законодательстве отсутствует.

Мы полагаем, что нормы ГК РФ и специальных законов следует применять не по отдельности, а в совокупности, из чего вытекает, что в отдельных прямо установленных случаях дополнительным критерием специальной правоспособности может являться исчерпывающий перечень видов деятельности. В связи с этим, пределы специальной правоспособности следует определять каждый раз по-разному путем системного толкования различных нормативных актов. Отсюда следует, что категорию специальная правоспособность надлежит определять, как основанную на законе возможность иметь права и нести обязанности, соответствующие целям и предмету, а в отдельных прямо установленных законами случаях и исчерпывающему перечню видов деятельности юридического лица.

В упомянутом ранее совместном постановлении пленумов Верховного Суда РФ и ВАС РФ говорится и о самоограничении, т. е. закреплении учредителями организации исчерпывающего перечня видов деятельности в учредительных документах. Обратим внимание на то обстоятельство, что к специальной правоспособности коммерческих организаций судебная практика, вслед за законодателем относит только правоспособность ограниченную на основе закона. Самоограничение – не является ее частным случаем поскольку: во-первых, основывается на учредительных документах юридического лица, что не допускается при установлении специальной правоспособности, а, во-вторых, характеризуется установлением исчерпывающего перечня видов деятельности, что не всегда обязательно для специальной правоспособности. «Поэтому, если учредители коммерческого юридического лица, обладающего общей правоспособностью, произвольно устанавливают в его учредительных документах какие-либо ограничения на осуществление определенных видов деятельности либо указывают их исчерпывающий перечень, такие самоограничения не превращают общую правоспособность этой организации в специальную»^[267].

Далее. Современное российское законодательство ввело в официальный оборот термины «исключительный вид деятельности», «исключительная деятельность»^[268]. В связи с этим, по мнению ряда ученых, наряду с общей и специальной правоспособностью юридических лиц необходимо выделять правоспособность исключительную, ключевые признаки которой заключаются в возможности осуществлять определенный вид деятельности при одновременном запрете осуществления иных видов предпринимательской деятельности. Мы считаем, что выделение нового вида правоспособности является недостаточно обоснованным по нижеследующим причинам.

Основополагающей характеристикой исключительной правоспособности называется возможность осуществлять определенный вид деятельности. Как известно, для кредитных организаций исключительным видом деятельности является осуществление банковских операций. Однако правоспособность кредитной организации ими не исчерпывается, поскольку ей разрешены к осуществлению сделки, указанные в ст. 5, 6 Закона о банках. Данные сделки не являются банковскими в собственном смысле, поскольку не обладают признаком исключительности (например, профессиональную деятельность на рынке ценных бумаг имеют право осуществлять не только кредитные организации, но и иные субъекты предпринимательской деятельности). В перспективе, перечень иных разрешенных видов предпринимательской деятельности кредитных организаций, вероятно, будет расширяться, поскольку уже сейчас назрела необходимость закрепления за ними статуса «регистрационных агентов» при государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, в компетенцию которых входит прием и дальнейшая передача документов на государственную регистрацию в регистрирующий орган, а также удостоверение личности учредителей (участников) юридического лица или индивидуального предпринимателя^[269].

Таким образом, на пути квалификации правоспособности банка в качестве исключительной встают законодательные препоны, которые сторонники этой точки зрения вынуждены как-то обходить. Например, появляются мнения, что правоспособность банка одновременно и исключительная и специальная и общая, причем «места обитания» разных видов правоспособности связываются с разными частями ст. 5 Закона о банках: в соответствии с принципом исключительной правоспособности кредитная организация осуществляет банковские операции, в соответствии с принципом специальной правоспособности – перечисленные в ст. 5 Закона сделки, в соответствии с принципом общей правоспособности иные сделки, возможность осуществления которых, заложена в ч. 4 ст. 5^[270]. Однако и здесь остается неясным: почему кредитная организация должна осуществлять перечисленные в Законе о банках сделки на основе принципа специальной правоспособности, в то время как иные юридические лица могут осуществлять их, действуя в соответствии с принципом общей правоспособности?