Текст книги "Этюды черни"
Автор книги: ОЛЬГА УСКОВА
Жанр: Научная фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Алексей Васильевич закашлялся долго, надсадно, потом в динамике послышался голос сестры:
– Почему так долго разговариваете? Вам же нельзя горло напрягать. Вот пожалуюсь главному! Выключайте телефон, выключайте…
И все оглушительно и окончательно стихло.
А через три дня Дина говорила в телефон:
– Папа, папочка, ты мне приснился. Ты был молодой, а я маленькая. Мы в лодке плыли. Искали что-то. Ты как?
– Дунечка, все ищу что-то, – Алексей Васильевич хрипло усмехнулся. – Все время сплю, а во сне пытаюсь дотянуться до вас с Ляпой и что-то отдать, но вы все время заняты.
– Пап, может, тебе хочется чего-то? Скажи, привезу.
– Дунечка, спой своему старику про костер!
Дина сидела на полу в своем кабинете и выплакивала последний куплет «про костер»:
А ночью разразилась странная для конца лета гроза. Стеной лил дождь. Шарашили молнии. Когда раздался звонок, Дина уже знала, что услышит:
– Дина, папы больше нет…
Через год, приходя в сознание, Дина Кускова услышала:
– Ты сколько это ей вколол, дебил? Ты понимаешь, что если она кони двинет, то нас сожгут на Красной площади, а пепел в унитаз смоют?! Почему она орет во сне про костер, идиот? Это бред? Ей плохо?
– Ну что вы, Семен Карломарксович! Ей хорошо! Это приятное снотворное… Это она песенки пела… Давление и пульс нормальные. Вот уже и глазки открыла. Здра-а-авствуйте, Дина Алексеевна! Продолжим разговор в правильной обстановке…
Глава 3. Правильная обстановка
– Ковальски, доложите обстановку!
– Марлин, нет оснований бояться внешнего мира.
– Если не считать уличной преступности.
– И стихийных бедствий.
– Промышленных катастроф.
– Нападений барсуков.
– Вы, двое, закончили?
– Падающих космических обломков… Всё, закончили…
Из м/ф «Пингвины из Мадагаскара»
– Ну что вы, Семен Карломарксович! Ей хорошо! Это приятное снотворное… Это она песенки пела… Давление и пульс нормальные. Вот уже и глазки открыла. Здра-а-авствуйте, Дина Алексеевна! Продолжим разговор в правильной обстановке…
Дина очнулась на столе посреди какого-то очень помпезного, но генетически знакомого помещения. Мать честная! Это же Георгиевский зал Кремля! Перед еще наполовину одурманенным сознанием возник образ митрополита Филарета, вручающего ей какой-то пригласительный манускрипт и бормочущего:
– Пожалуйте, матушка! На освящение и открытие, так сказать… не побрезгуйте…
Потом образ старца-интригана померк, и тут же поплыл перед одурманенным взором распростертой женщины раскалывающийся от огромной многокилограммовой бомбы прекрасный белоснежный потолок зала. Динка зажмурилась, но взрыва не произошло. Бомба застряла в перекрытиях и начала разваливаться на куски, не сдетонировав. Изображение опять задрожало и исчезло, а Дина почувствовала, что стол, на котором она лежит, удлинился, покрылся яствами и бутылками, вокруг него оказалось вдруг очень много крепких серьезных мужиков в парадной советской военной форме, увешанных орденами, с бокалами в руках. Невысокий рыжеватый горец произносил тост, пристально глядя на лежавшую перед ним на столе товарища Кускову:
– За великий советский народ!
Дина вздрогнула, попыталась привстать от торжественности момента, но картинка опять расплылась в наркотическом мареве, и она наконец очнулась полностью.
Но не исчез вместе с мороком исторических видений сам великолепный Георгиевский зал Большого Кремля. Он холодно и величаво окружал ее, поражая многоярусным хрусталем люстр, резными пилонами и невероятными судьбоносными дверями. Вошел в такую дверь – и жизнь потекла по-другому.
Она вспомнила, как была здесь в первый раз, когда Президент Российской Федерации принимал в состав страны четыре новые территории: Херсонскую и Запорожскую области, ДНР и ЛНР. Как со своего далекого кресла в задних рядах ей было видно и слышно не историческую речь Президента, а перешептывание людей большого придворного света. Они печально и с опаской шутили про мобилизацию, отмену привычных отпусков на островах и Куршавеле, а также про новое чувство родства с Ираном и Северной Кореей, которое их теперь кошмарило и не отпускало ни днем ни ночью.
Дина вспомнила тогда брошенную Андроном Наместниковым, спецкором издания «Коммерсантъ», уже на выходе из зала фразу: «Меня не отпускает одна-единственная мысль: все вот именно так случилось. И ничего не изменить».
И это же сейчас стучало в висках новым рефреном: «Все именно ТАК случилось? Все именно ТАК случилось?! Все именно ТАК случилось!»
Это заставило внимательно осмотреться вокруг и немедленно забыть об истории Георгиевского зала.
А ситуация была страннее странного.
– Все чудесатее и чудесатее, – пробормотала вслух Дина из кэрролловской «Алисы», обнаружив себя на железной медицинской каталке, которую она в полубреду принимала за стол, укрытой каким-то несуразным пледом с танцующими разноцветными котиками, всё в той же домашней продранной хламидке, босой, с распущенной и растрепанной косой.
А вокруг с озабоченными лицами стояли трое мужчин. Один из них был Уйгур Кеша. Второго Дина где-то видела в новостях и на той своей секретной лекции на Лубянке для пяти избранных. Он был самым главным слушателем, остальные четверо, очень серьезные люди, вокруг него старательно пресмыкались. Кажется, они его называли Семен Карломарксович. Она тогда еще залипла на необычном отчестве.
Третьего Дина Алексеевна в первый раз видела, но лучше бы и вовсе никогда не встречала. При всей холености и гармоничности поверхностного образа – гибкое спортивное тело, ни жиринки, ухоженное лицо, очевидно пережившее удачную косметическую подтяжку, – из близко посаженных глаз на нее смотрела с болезненным вниманием маньяка-расчленителя за любимой работой предельно мутная личность.
– Ну-с, чудеса-то нам с вами еще только предстоят, – дружелюбно хмыкнул Семен Карломарксович. – Разрешите представиться. В целом вокруг вас, милая Дина Алексеевна, сейчас стоит весь цвет Президентского Экспертного аппарата по очень специальным проектам. Главные Эксперты Страны. ГЭСы – для краткости. Мы с вами знакомы. Шапочно, но знакомы. Иннокентий Мукаддасович уже сам представился, реактивный он человек. Он у нас ГЭС по общим вопросам. А вот про Ивана Исмагиловича вы вряд ли слышали. ГЭС по главной безопасности, что бы это ни значило, – Семен Карломарксович усмехнулся и подмигнул Дине.
При этих словах «Мутный» Иван весь приподнялся, поклонился и потянул Динину руку к себе, чтобы поцеловать.
«Героем можешь ты не быть, но чистоплотным быть обязан», – взбодрила себя Дина Алексеевна, резко садясь на каталке, отнимая и для верности пряча руки под свою пышную задницу. Даже мысль о контакте с губами Мутного казалась тошнотворной. Тот усмехнулся и, возвращаясь на прежнюю позицию, внимательно посмотрел в лицо женщины. «Определяет, что отрубить в первую очередь», – Дина была верна себе, опять стало смешно. Она хихикнула и обратилась к главному ГЭСу:
– Семен… эгм… Карломарксович, до меня что, наконец-то дотянулись «кровавые руки Кремля», как и завещал старик Венедиктов? Вы меня зачем сюда таким образом притащили? Вызвали бы повесточкой, я бы сама явилась. Зачем было так хлопотать и возиться? А наркоз и вовсе для здоровья вреден. Минус десять лет, говорят, к жизненному сроку. Или у меня и этих десяти лет не будет?..
– О-о-ох, – засуетился высунувшийся из-за спины Начальника Уйгур, умудряющийся лебезить всеми частями своего могучего, но очень нескладного тела сразу перед всеми участниками разговора одновременно. – Простите меня, дражайшая Дина Алексеевна. Моя, исключительно моя недоработка. Да что там недоработка, вина! Преступление! Скажете застрелиться – пойду и немедленно застрелюсь. Вот объясню вам всё – и стреляться! Понимаете, это всё киборги чертовы. Я говорил товарищам по партии: надо брать только самые современные модели с контрольными блоками и фильтрами. Но мы же все экономим на самом важном… Э-эх… В общем, когда в кондиционере обнаружились передатчик и камера слежения, у одного из моих пердунов сработала подпрограмма «Внезапное вторжение», ну, он и сделал укол со снотворным. Я не успел предотвратить. Ну а дальше… проще было сразу сюда привезти, под наблюдением врачей, конечно. Всё безопасно. Всё для дела. Чтобы время не терять, ну и мужа вашего не хотелось нервировать зря… А дело-то у нас все то же, про которое у вас дома начали говорить…
В этом месте Семен Карломарксович снова выдвинулся на передний план:
– Дина, мы можем с вами быть без отчеств, запросто, так сказать?
Динка энергично закивала головой: будучи слегка шепелявой после одной неприятной автомобильной аварии, она терпеть не могла эти длинные русские имяотчество-обращения. Особенно если что-нибудь вроде Элеоноры Сахипзадовны. Уже на втором слоге язык начинал плутать, и это становилось смешно и мучительно для всех участников разговора.
– Хорошо, тогда вот что. Диночка, дорогая! В стране и в мире вот-вот может произойти немыслимая, неизгладимая катастрофа. Понимаете… Президент любого государства – в первую очередь человек. Просто человек. А цитируя классиков: «Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!»[6]6
Цит. по: М. Булгаков «Мастер и Маргарита».
[Закрыть]
Когда Семен Карломарксович произносил цитату, все лицо его разгладилось, и видно было, что главный ГЭС много и с любовью читает и что Булгаков – его любимое. Это Динку расположило к говорящему – «Мастера и Маргариту» она обожала и тоже помнила наизусть практически с любого места.
– …А значит, и Президент страны смертен, и иногда внезапно смертен, – здесь лица всех троих мужчин стали суровыми и сосредоточенными, как на картине Васнецова «Три богатыря».
Дина было открыла рот, чтобы задать страшный вопрос, но Семен остановил ее жестом и продолжил:
– Не нужно никаких лишних звуков ни в этом зале, ни вообще. Сейчас вы подпишете документ о полной конфиденциальности. За это направление у нас отвечает Иван Исмагилович, для вас теперь – просто Ваня.
«Мутный» Ваня поклонился, и перед Дининым носом оказался поднос, на котором лежали лист исписанного каракулями желтоватого пергамента, гусиное перо, сильно истрепанное, и остро заточенный золотой гвоздь.
Дина расхохоталась в голос:
– Ну ладно, молодцы! Снимаем реалити-шоу для рублевских дур – заговор с дьяволом в Кремле. Где камеры-то стоят?
Но ни один мускул не дрогнул на лице троицы представителей чьей-то власти. А Иван Исмагилович тяжелым басом протянул:
– Камеры тут, многоуважаемая Дина, стоят везде, как вы понимаете, и пишут всё, всех и всё время. Но проблема не в том, что пишут, а в тех, кто это просматривать будет. И этим мы с вами сейчас и занимаемся. Сосредоточьтесь, пожалуйста. И да, расписываться придется кровью. Биометрическая подпись, так сказать. Все остальное в наше время ценность утратило и подделывается на раз.
После чего Иван поднял руку по направлению к левой люстре и щелкнул пальцами (так, во всяком случае, показалось Дине). Люстра с грохотом сорвалась с крюка и грохнулась об пол, обдав всех присутствующих миллиардом хрустальных осколков. Уйгуру порезало щеку острой стекляшкой, но он стоял навытяжку и даже не пошевелился.
Дина испуганно и завороженно смотрела на сияющие «бриллиантики» поверженного светила, засыпавшие пол Георгиевского зала. От всего этого к помпезности помещения примешивалась теперь еще какая-то мультяшная сказочность. Сверкание, опасность, скольжение во времени, кровь и чудеса.
«Ах, какая точная НЛП-работа![7]7
НЛП – нейро-лингвистическое программирование.
[Закрыть] Переключить нейронки через зрительные и слуховые рецепторы, используя эффект внезапного разрыва картинки и игру света. И подчинить таким образом эмоциональную волю собеседника», – все это проносилось в голове у специалиста по Искусственным Сетям Нейронного Обучения Кусковой Дины Алексеевны, пока она, как загипнотизированная, подставляла палец под укол гвоздем, потом макала ободранное перо в лужицу родной крови и выводила на пергаменте, даже не прочитав текст сверху, свою корявенькую подпись: «Кускова Д. А.».
Семен удовлетворенно крякнул, кивнул Уйгуру, тот нажал что-то на маленьком пульте в руках, и в зал немедленно вбежала толпа каких-то несуразных толстеньких теток, как одна похожих на артистку из советских фильмов Гундареву в роли буфетчицы. Одни тащили ширму, другие – какие-то шмотки на вешалке, третьи – кресла и столики. А прямо с потолка начали медленно спускаться большие экраны.
За ширмой вялую, не сопротивляющуюся Дину быстро переодели в шелковый приятный черный комбинезон со знаком С-Pilot во всю спину, на ноги дали такие же черные брендированные балетки, а волосы уложили в обкомовский смешной пучок посреди головы, который Динкина мама давным-давно, когда весь мир был большим и добрым, называла смешным словом «хала». Соорудив на голове Президентши айтишного холдинга сложносочиненный улей из золотистых волос и оставшись довольными своей работой, три «Натальи Гундаревы» сделали книксен, сверкнув полными ляжками из-под форменных узких юбок до колен, и, захватив с собой ширму и каталку, быстро удалились.
Дина же обнаружила себя в измененном до неузнаваемости зале. Он весь был заполнен работающими программистами и инженерами, расположившимися в удобных эргономичных креслах, и каждый из них был окружен двумя-тремя мониторами самых продвинутых моделей компьютеров. Всех этих ребят Дина Алексеевна прекрасно знала. Это была ее команда «нейронщиков» из Cognitive Pilot. Но больше всего ее поразило абсолютно обыденное, рабочее выражение на лицах ребят. Никто не озирался, не хихикал, не пугался. Все занимались своим делом, изредка переговариваясь друг с другом.
Когда ширму убрали, только несколько человек подняли на нее головы, кивнули в знак приветствия и продолжили стучать по клавишам.
Троица ВИП-заказчиков расположилась тут же, на невысоком подиуме, во вновь сооруженном стеклянном стакане, отгораживающем их от зала. Они приглашающе махали Дине, и она, пожав плечами, направилась за стеклянную перегородку.
– Ну вы даете! – заявила Дина Алексеевна, плюхаясь в свободное кресло из мягкой черной кожи. Как бы ни складывались жизненные обстоятельства, она всегда отдавала дань отличной работе профессионалов, даже если это была отличная работа тюремщиков или киллеров. Дина, как руководитель большого и сложного холдинга, знала, насколько непросто довести до совершенства любой бизнес-процесс. Абсолютно любой.
Семен Карломарксович довольно улыбнулся:
– Контора веников не вяжет, контора делает гробы. Ха-ха. Ваши уже трудятся над предварительным заданием. Нам в самые кратчайшие сроки нужен Искусственный Президент Страны. Он должен быть совершенно равноудален от всех партий и субъективных течений, обладать свойствами прекрасного стратега, вдумчивого тактика, серьезного экономиста, военного гения и так далее. А самое главное – он должен быть носителем основной идеи развития страны. Кто мы? Чего мы стоим? Что мы сделали для памяти своих предков и что мы оставим своим потомкам? Вы должны скорректировать задание для своей команды и обеспечить максимально быструю реализацию.
– Ок. Но почему такая безумная срочность? Тема эта муссируется уже столько лет. Мы могли бы с вами без всякого цирка с уколами, преображениями и перемещениями моих людей спокойно открыть федеральную программу по созданию Единой Аналитической Системы на базе Искусственного Интеллекта C-Pilot «Мой Президент»…
Тут главный ГЭС замахал на женщину руками, приложил палец к губам, и стеклянные стены стакана затемнились чем-то непроницаемым для света и звука, а из стола выдвинулась панель, на которой быстро побежали строчки текста: «На последнем совещании Президентов Стран G7, которое проходило в Женеве два дня назад, в секретном режиме по вопросам установления потолка американского долга и перевода мира на мультиэмиссионную систему в расчетах национальных валют, произошла Вселенская Катастрофа. Все Президенты стран – участниц G7 были отравлены неизвестным порошком, который был распылен через систему кондиционеров в зале совещания, и погибли на месте. Во избежание всемирной паники и хаоса эту новость скрыли от окружающих. На государственных постах сейчас трудятся двойники, но они имеют только внешнее сходство с внезапно усопшими. Поэтому схема с двойниками носит совершенно временный характер…»
Дина нажала кнопку на экране, остановив текст, и воззрилась на Семена.
– А мы? А наш?.. – она не смогла выговорить до конца, голос дрожал.
– А его же не пригласили. Санкции, Темнейший, Гитлер, то да се. Но в письме-отказе содержались крупицы яда, и, к сожалению, и помощник, и он сам получили дозу. Не смертельную, но… Впрочем, пойдемте. Вам нужно быть в курсе лично.
С этими словами Семен Карломарксович крепко взял Дину под руку чуть выше локтя и буквально потащил из Георгиевского зала через множество проходов, беспрерывно поднимаясь и спускаясь вниз-вверх на разных лифтах, пока они не оказались в большой и светлой комнате, оборудованной, как больничная палата интенсивной терапии. Там, утыканный иголками и трубками, лежал Президент. Видно было, что человеку очень и очень плохо. Бледный, отдающий синевой цвет лица и какая-то пергаментно сухая и усталая кожа наводили мысль о старости и бренности всей этой политической возни. Он шумно дышал не без помощи кислородного аппарата. Семен подвел Дину совсем близко, чтобы Президент мог поздороваться. Тот на мгновение открыл глаза. Увидел золотистый огромный колышущийся пучок на голове у посетительницы и протянул к нему руку.
– Мама, – прошептал он и отключился.
Дина пошатнулась и отключилась тоже. Похоже, в параллельных мирах жизнь была более спокойной и предсказуемой…
Глава 4. Естественный износ
В отключке Динино сознание предпочитало вспоминать прошлое. Несколько месяцев назад случилось то забавное путешествие…
Дина Алексеевна Кускова открыла глаза в кресле самолета. Как приглашенный завкафедрой Университета НИТУ МИСиС, она часто брала с собой в дорогу работы студентов, не имея другого времени знакомиться с этими шедеврами. Вот уже шесть лет она все свое свободное от проекта Cognitive Pilot время отдавала кафедре, но никогда еще ни один студенческий проект так не захватывал ее, как этот. Причем захватывал в плохом смысле этого слова. Ну, то есть никуда от них, гадов, не скрыться. В этот раз программа «Искусственный Аналитик Cognitive “Ипполит”, версия 1.0» настигла ее прямо в кресле самолета, готовящегося ко взлету.
– Можем поговорить? – Ипполит постучался в экране смартфона.
– Только этим и занимаемся, – буркнула Дина, делая погромче звуки океана в умных релакс-наушниках и готовясь к приятному сну в полете. – Заходи, раз все равно приперся.
– Вечер в хату!
– Свистунов, твой создатель двоечник конченый! Не получит за Искусственное чувство юмора ни балла! Бородатые остроты не вызывают эмпатических связей, заруби это себе на нейронном носу.
– Ха-ха-ха, – льстиво забулькал Искусственный Интеллект «Ипполит» в трубке. – Нейронный нос, ха-ха-ха!
«А вот Маше Браверман надо пятерочку оформить. Как инструмент лести систематизировала и точку входа четко определила, ювелир, – подумала Дина. – Все-таки как нейронщики девушки намного сильнее. Другой подход в программировании. Требует интуитивного мышления».
– Мы тут отчетик по FB[9]9
Деятельность компании Meta Platform Inc (Facebook, Instagram) запрещена в России, решением суда организация признана экстремистской.
[Закрыть] и VK забацали с выделением перекрестных связей. Все как вы любите-с! И предложеньице вам пришло от зарубежных господ-с, – продолжал елозить Искусственный Интеллект голосом артиста Яковлева, подражая трактирному половому XIX века.
«Надо бы отобрать у детей Достоевского. Токсичный он, вредный. Слишком формой увлекаются, студиозы мои гениальные», – сделала себе отметку завкафедрой и задумалась.
Три года назад она, ни на что особенно не рассчитывая, кинула двум сопливым, но очень талантливым пассионариям на кафедре Инженерной Кибернетики курсовое задание: сделать робота – анализатора социальных сетей в интернете на базе нейронных технологий. Неожиданно проект начал жить своей жизнью, к МИСиС подключились Томский Политех и Физтех, потом немецкий Karlsruher Institut für Technologie (KIT)[10]10
Карлсруэский технологический институт.
[Закрыть], и пошло-поехало. Но, как и всякий компромисс в Дининой жизни, он тут же вышел ей боком. Развеселая интернациональная студенческая компашка, прикрываясь профессором Кусковой как щитом, резвилась на интернет-просторах большого мира быстро встающим на ножки Искусственным Интеллектом по имени Ипполит. Не относясь ни к какой корпорации, объявив себя свободной лабораторией Новой Реальности, ребята в компании с Ипполитом учились управляться с эмоциональным интеллектом мировых социальных сетей, поскольку логического интеллекта в этих самых сетях де-факто было немного.
Пока еще они отчитывались и показывали Дине промежуточные результаты, пока еще…
– Получается, я – Дина Алексеевна Франкенштейн, а не Кускова, – рассмеялась сама с собой профессор, сильно заинтересовав соседку в кресле напротив. Бизнес-класс в направлении Томска был полупустой, и возникала некоторая интимность между двумя одинокими пассажирками салона.
Но времени на анализ функционирования Искусственного Интеллекта «Ипполита» и его последствий у Дины уже не было. Стюардесса теребила за рукав и делала страшные глаза. Самолет готовился ко взлету.
– Иппа, все, что хотел мне сказать, скинь письмом, я в полете почитаю.
Кускова получила почту и отрубила связь.
Раньше она боялась летать смертельно, до одуряющего пота и трясущихся конечностей, а теперь стала находить в этом и положительные стороны. Только пока летишь во времени и пространстве, недостижимая для общения со страждущими взаимодействия, только тогда и удается побыть с собой, собраться с мыслями.
«Ну ладно, вот почту посмотрю и отключусь окончательно».
Первым на экран вывалилось письмо, переданное Искусственным Интеллектом «Ипполитом»: «Уважаемая Д. А., вы уже не девочка. С точки зрения биологических систем уже и климакс не за горами».
«Ну ничего же себе!» – такой наглости профессор не ожидала в свой адрес и уже разгневанно занесла палец над кнопкой «Удалить», но любопытство все-таки пересилило, и она решила дочитать послание.
«И дело к ПЕНСИИ, как бы ее ни отодвигало ваше уважаемое правительство, когда-нибудь ваш возраст совпадет в паспорте с пенсионным. И даже если в этот момент вы будете мчаться на своем мотоцикле по дну соляного озера, в вашей голове будет стучать: “Кускова – пенсионерка, Кускова – пенсионерка, Кускова – пенсионерка…”
Мы изучили ваши информационные ресурсы и заметили, что в последнее время вы все добавляете и добавляете себе нагрузочки, как в физическом, так и в интеллектуальном плане. Все эти восхождения, мотоциклы, скачки, думаем, что и в сексе начались эксперименты, – все это личные чекапы, типа: старушка я уже или нет?
А ЕСТЕСТВЕННЫЙ ИЗНОС никто не отменял. Тут болит, там стрельнет, один бронхит за другим – все это эсэмэски с того света. “Готовьсссся, готовьсссся, готовьсссся…”
Мы можем помочь хакнуть эту систему. Бессмертия нет, не обещаем. Но старение, вашу личную пенсионную программу, можем существенно замедлить.
Сейчас мы обкатываем модель по обнаружению и управлению износа физических систем, соединив Искусственный Интеллект “Кащей Бессмертный” версия 1.0 с беспилотником C-pilot (на базе робототрамвая “Витязь”). Пока за два года удалось оптимизировать работу всех систем и снизить естественный износ деталей на 80 % за счет патентованной технологии Cognitive Low Level Data Fusion, любезно предоставленной вашим Генеральным Конструктором Василием для совместной работы нашей лаборатории “Новая Реальность”. Мы готовы ознакомить вас с результатами. Для коррекции ваших биологических систем мы приготовили чип-импл…»
На этом месте Дина наконец отправила письмо в корзину.
Ее слегка потряхивало оттого, что кто-то из взрослых специалистов команды C-Pilot так глубоко внедрился в невинный студенческий проект и резвится с ее почтой, и теперь Президентше предстоял муторный геморрой с внутренней безопасностью холдинга.
Она задумалась. Вообще-то попахивало китайцами. Стиль изложения, чипы, недавний контракт с шанхайским партнером по поводу роботизации трамваев огромного китайского города, сумма денег, которая дальше фигурировала в письме, – все это носило неуклюже-нагло-наивный азиатский характер. Ну, это пусть господа инфоофицеры разбираются. Но свербело какое-то слово. Ах, вот: пенсия, пенсионерка, никому не нужная пенсионерка…
Всплыла в памяти давняя встреча с мистером Хиссинджером. В Вене, в середине девяностых. Дине было двадцать семь – золотое детство, – все горело и светилось. С американским патриархом ее познакомил российский академик, член Римского Клуба. Они сидели тогда перед разудалой новой русской предпринимательницей семидесятилетними монументами деньгам и времени.
«О боже, какие старые! – подумалось молоденькой Динке в первую минуту знакомства, когда она пожимала сухие, жилистые, в коричневых пятнах руки миллиардеров. – Клешни мировой закулисы», – шутила она тогда сама с собой в голове, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица. Но через три минуты напрочь забыла эту мысль.
В Вене жара случается, ну, может быть, неделю в году. Поэтому практичные австрийцы не любят тратиться на кондиционеры. Во всяком случае, в ресторанчике, который выбрали аксакалы для встречи с русской, кондиционера не было. Через полчаса на Дину Алексеевну было жалко смотреть. Пропотевшая, обессилевшая тряпочка, мечтавшая о холодном душе. На помойку, на помойку такую молодайку! Ее семидесятилетние собеседники, напротив, были сухи, энергичны и подтянуты. Они говорили тогда долго, интересно, обо всем. О судьбах мира, об Искусственном Интеллекте (это в 1995 году!), о возможностях инвестирования в российские проекты, и т. д. и т. п. Горизонт планирования у них был как минимум на следующие пятьдесят лет, в то время как она, соплячка, не заглядывала дальше чем на три года!
«Не доживут», – подумалось Динке во время той встречи, но она просчиталась. Оба были живы по сию пору и функционировали по полной.
Через два часа общения, если бы господин Хиссинджер предложил девушке переспать с ним в любой форме, она бы сказала «да». Такая эксклюзивная, драгоценная энергия наполняла в тот момент пространство кафе. Но он не попросил, и, видимо, больше чем на два часа разговора в ней, молоденькой и бестолковой, ничего особенно интересного для мастодонта не было…
Дина обвела взглядом салон самолета. В пустых глазах сидящей через проход дамы не читалось ничего. Гладкое до неподвижности лицо выдавало возраст. Теперь старушку определяет не наличие мимических морщин, а, наоборот, их полное отсутствие. Ненормально гладкие кукольные лица сигнализируют, что девушке – за сорок, и маленькая жаберная складка за ухом подтверждает наличие косметических операций. А глаза, глаза уже мертвые. Может быть, с шестнадцати лет мертвые. Как у человека в коме, когда он только получает питательные вещества и испражняется, а все остальное ему до лампочки. Прав был неизвестный криминальный автор переданного Ипполитом послания, ой как прав. Все дело в настраивании системы внутреннего управления организмом.
Но это постоянное возвращение к теме вечной молодости. Все эти разновидности Франкенштейнов, надувающие глупых человеков. Чем старше человек, тем большее количество вранья он допускает в свою жизнь, а смерть – это такая голая правда.
Динка задумалась: «Разве существует чип, который сможет вытащить из твоей души самое главное и на этом настроить весь остальной организм так, чтобы с возрастом твой вкус становился только изысканнее? Кто лучше меня меня знает? Разве я, такая единственная и неповторимая, подлежу усредненной чипизации, ЗОЖизации и тому подобным вещам?»
В этот момент всех пригласили на выход. Дина, гордая и просветленная, пружинистым шагом направилась к новым свершениям. Но, черт возьми! Как же противно ныло травмированное колено после полета, и опять подступил к горлу этот подозрительный кашель…
И тут на трапе самолета, только что приземлившегося в замечательном городе Томске под таежным утренним небом, Кускову осенило: где людям больше всего реально нужна идеальная система управления, оптимизирующая все сложные технологические и экономические процессы, имитирующая человеческие биологические системы, но не подверженная быстрому разрушению, старению, болячкам? Да это же очевидно! Человечеству нужна новая государственная система управления странами на базе Искусственного Президента, созданного на основании систем глубокого обучения Cognitive Pilot и нейробота Ипполита.
«Та-а-ак, студентов срочно загнать в нормальный проект под руководством генкоструктора Васи, проект усилить взрослыми спецами, иностранцев изгнать, особенно китайцев. Те, пока не сопрут чего-нибудь из когнитивных разработок, считают день прожитым зря…» – все это в военном порядке привычно застучало в висках у Президента Cognitive госпожи Кусковой.
Так и начался этот проект холодным томским утром.
Помнится, тогда Дина сразу набрала по скайпу мужа и попросила прилететь в Томск с генконструктором, чтобы прямо на заводе провести закрытое совещание одновременно и с нейронщиками, и с инженерами. «Будем ковать железо, не отходя от “чистой комнаты”».
Динка очень загорелась темой.
Но вот только сразу же возникла неприятная загвоздка с американскими коллегами…
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
