Текст книги "Измени судьбу"
Автор книги: Ольга Вербовская
Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]
Самый страшный вывод за прожитый годы и полученный опыт, отразился в одной фразе у бабушки: «Я строила коммунизм и просрала сына. Коммунизма нет и не будет, а сын алкоголик. Иди теперь и вешайся, только не ада боюсь, а силы духа не хватает руки на себя наложить. Трус в принятии своих решений. Только и могла, что слушать призывы к подвигам. А для матери самое страшное, что дети идиотами выросли». Она сплюнула смачно на траву, погрозила кулаком кому-то и пошла полоть грядки. А я ела клубнику и не понимала, что моя бабушка, директор школы, человек с высшим образованием, а может так грубо говорить. Папку я считала бедолагой. Любила по-своему и жалела. Иногда выливала недопитую водку из бутылки, гладила его небритое лицо и не понимала, почему он читает в туалете Булкагова, а сам становится таким же потерянным, как и автор. Маргариту свою потерял? Когда он опустился на самое дно, моя любовь улетучилась и остались разочарование и брезгливость. Так же поселилась в душе боль и неверие, что мужчина может быть сильным, смелым, одержимым и ответственным. Летать на метле голой, меня никак не вдохновляло. Я отлично запомнила, что Маргарита мужу изменяла. «С жиру бесилась», как говорила моя мать. Но я все равно порой вспоминала, как отец катал меня на раме велосипеда и читал стихи Блока:
Наверное, отец родился не в то время и не в той стране, как и его любимые писатели и поэты. Наверное, моя мама не смогла подняться до его понимания жизни и материальное для нее заменило духовное. Наверное, читая Киплинга, мама никак не хотела понять, что можно начать жить заново, не смотря на возраст. Для мамы семья была неприкосновенной ячейкой общества, которая должна сохранять оболочку не смотря на распад внутри ядра. А отец декламировал, предварительно опустошив бутылку водки:
Потом он падал обессиленный на диван, а мама стаскивала с него носки, брюки, укрывала пледом и била по голове. Он уже ничего не чувствовал, а мне казалось, что она разобьет его голову и я начинала выть. Мама брала меня за руку, укладывала спать, целовала и просила прощение за себя и отца. «Спи, моя принцесса. Твоя жизнь будет другой».
Слова бабушки вдохновляли меня помочь клиентам, продать им веру и надежду в свои силы и завтрашний день. Завела картотеку и анализировала результаты. Основная масса клиентов не хотела поверить в свой талант, все ждали спасителя. Не важно, в каком облике, Ленин, Сталин, Горбачев, Ельцин, местный мэр, начальник, отец, муж, кто угодно, но только не Я. Грустная картинка вырисовывалась. А мне ждать надоедало. Нужно было жить, есть с удовольствием икру кабачковую, сваренную мамой, потому что в магазине не было ни красной, ни черной.
Я выросла в советское время, когда жизнь была расписана по планам КПСС. Ясли, детский сад, школа, институт, распределение на работу, замужество, дети, пенсия, внуки, смерть. Все было решено заранее. Не нужно было задумываться о предначертании судьбы или гороскопа. Звезды просто светили для астрономов и будили фантазию поэтов. Руки должны были трудиться ради бесплатного образования, медицинского обслуживания, квартиры, будущей пенсии. Мозоли должны были доказывать твою судьбу, а не зашифрованные бугры и линии жизненного пути. Честно работай на благо Родине и она тебя отблагодарит. Только вот Родина поменяла свое имя. Было четыре буквы, СССР, а стало две, РФ. Была могучая, непобедимая. Была страна МОЯ, а стали все ненужные, слова и люди. Было ощущение, что те самые нити, на которых весь народ держался, оборвали. От кого и что требовать? Кому жаловаться и просить помощи? Я рано поняла, что надеяться можно только на себя. Единственное, что веру трудно поддерживать глядя в зеркало. Как Чехов говорил? Доброе слово и кошке приятно? Пока я дарила добрые слова, моя практичность и осторожность отталкивали мужчин. К тому же в России вечно все торопятся. Быстрее, быстрее. Из чрева матери в могилу? Так, кажется, говорила Раневская? А я пыталась слушать Макаревича, понимая, что он прав. Только правда эта не приносила облегчения, успокоения. Одно только разочарование и злость.
Будущее далеко, а сегодня нужно жить и действовать. Но я не теряла надежды, что встречу тех, что сами, своими руками строят счастье. Я хотела научиться на примере успешных людей самой добиваться независимости и благополучия. Читала биографии известных женщин, но разочаровывалась в героях, узнавая их ошибки. Юношеский максимализм не давал мне правильно понять ситуацию. Зачем Цветаева повесилась, а Екатерина Великая заводила любовников, Жаклин Кенеди вышла замуж за Онасиса? Подобные задачи никак не могла решить. Разочарование в любви или неверие в свои силы? Все хотят быть счастливыми, только вот понятие счастья у меня часто не совпадало с мнением других. Без денег, конечно, тяжко. Но купленная любовь, карьера, богатство меня не прельщали. Я верила, что женщина может сама добиться успеха, ведь сегодня она получила долгожданные права и свободу.
Герои романов не вдохновляли, а одноклассники жили реальностью и строили свою жизнь, как умели. Идеализируя людей, я быстро разочаровывалась в них. Я не умела понять, что каждый человек имеет право на ошибку, в том числе и я. Заранее рассчитывая на успех, в тоже время постоянный страх разочарования, тормозили мои действия. Я не была Спящей Красавицей, не ждала принца, как все героине сказок. Я действовала, работала, искала. Но порой мне казалось, что я фригидная, не привлекаю мужчин телом. И в очередной раз соглашалась с гороскопом, что мой цинизм и аналитический ум отталкивает мужчин. Бедной овечкой быть не умела. Просто влюбиться в самого обыкновенного парня, без завихрений в голове и полета фантазий, не хотела. Краг общения был узким, однородным, серым, безнадежным. Нужно было менять направление поиска, но в какую сторону, не понятно. А пока я должна как-то зарабатывать на жизнь.
Единственная подруга детства вышла замуж за офицера и умотали они искать счастье к черту на кулички, на самый край нашей огромной Родины. Только меня тянуло к цивилизации, а не на просторы Севера в тишь снегов. Разбитые дороги, заводы, превращенные в рынки, сотни ларьков с китайскими товарами, вечно все куда-то бегущие за счастьем с импортной этикеткой. Но из писем подруги, я понимала, что пережидать ураган в заваленном снегом общежитии, с тушенкой и сгущенкой, может только смелый человек. Я была трусиха. Подвиг во имя не понятно чего, меня не прельщал. С милым рай и в шалаше? Нет, я принцесса и хочу замок. Я была не идейная и не романтичная. Практицизм, вот мой конек. В тоже время, вся живописная картина новой свободы человека меня приводила в ступор. Я пыталась смотреть кино в видео-салонах, но всем навязывали секс, а вернее сказать «порнуха». Новое понятие любви по-западному меня тоже не вдохновляло. Я читала перед сном «Унесенные ветром» и «Алые паруса». Рассчитать свой путь по карте звездного неба и не пропустить свой шанс, вот первая задача. Несовпадение романтики и практики не останавливали меня. Спросить, как правильно, морально устойчивее плыть по жизни, было не у кого. Старые лозунги канули в прошлое. Новых не придумали. Так я и болталась, между социализмом и капитализмом. А проще сказать, торговала мечтой для своего живота.
Зато через месяц Соня начала свою жизнь по новому, потому что выгнала муженька, пригрела очередного козла на могучей женской груди. Новый объект любви был закодирован от алкоголизма, а сын Сони вдруг в первый раз получил четверку, правда, по физкультуре. Теперь Соня счастлива, а сын боксом занимается, а новый муж работает по ночам на собственном автомобиле и все у них замечательно. В связи с таким счастьем Соня решила поделиться со мной своим упорством и жизнелюбием, то есть преобразить меня с помощью ножниц и фена. Так я начала своим новым талантом перевоплощать скрытые дарования пессимистов в успешные мечты и вдохновлять людей на подвиги и открытия. Только себя вдохновить на подвиг, даже самый маленький, я не хотела. Карьера гадалки была очень сомнительной. Что бы стать Нострадамусом в двадцатом веке нужно искать влиятельных клиентов, а я раскладывала карту звездного неба перед бандитами и уставшими женщинами.
Моя коса улетела в прошлое, новая оправа очков открыла миру мои прекрасные глаза, а губки стали пухлыми от правильного макияжа. Я смотрела в зеркало и не верила, что отражение может совпасть с действительностью. Вышла полупьяная от своей неописуемой красоты из зала чудотворцев-парикмахеров и поплыла по коридору. Тут и врезалась в свою судьбу, со всего маха от неправильно подобранных очков. Он заслонил весь свет своим могучим телом и я три раза вправо, пять раз влево, пыталась увернуться от судьбы. Все бесполезно. Утром проснулась на своем разбитом любовью диване и поняла, что случилось. А он целовал руки, правильнее сказать слюнявил, но я где-то порхала от боли и осознания, что я наконец-то не дева, в смысле физическом, а не по гороскопу. На следующей неделе мы уже подписывали бланки заявления в ЗАГСе. Потом была свадьба. Гулял весь салон. Мамины огурчики летели на Ура, а компот оставлял кровавые пятна на скатертях. Я почему-то все время плакала. Девчонки говорили: От счастья. Мама ревела больше меня и все просила своего зятя, чтобы не обманул наши надежды.
Дебет с кредитом, в итоге минусовое сальдо. Шкафчик ненаглядный подбадривал: Выкрутимся. Я теперь была Дверца. Вот такая романтика. Он Шкаф, потому что разворот плеч, прямоугольность внешняя и внутренняя, деревянность взглядов на жизнь, дуболомство в отношениях, другого прозвища не заслуживали. Весь коллектив звал Васю Шкафом. Я получила новое прозвище вместе с новым имиджем – Дверца. Во-первых – открыла заколдованный шкаф, во-вторых – плоская. Вася паял, пилил, клеил, шпаклевал, красил, винтил, строгал, тащил, устанавливал. Квартирка превратилась в кричащее, блестящее гнездо. Я медовый месяц провела в деревне в связи с аллергией на краску. Помогала маме солить огурцы, мариновать помидоры и варить варенье. Вася привез свою новобрачную, то бишь меня, вместе с запасами на зиму домой и счастью не было предела. Стены покрылись немыслимыми розами, окна блестели новой краской, линолеум путал шахматной доской и я, как ладья плавала от зеленой корейской кухни до розового унитаза. Сама виновата, не проследила, не подсказала, не помогла. Зато все было новое, импортное и удобное. И кровать широкая и огромный, деревянный шкаф.
Потекли серые будни с одной мечтой – побыстрее погасить кредиты. Вася работал везде, где мог, толку было мало. С бухгалтерией пришлось временно распрощаться. Малиновый пиджак получил свою дозу свинца, телохранители не помогли. Новый пиджак привел блондинку-бухгалтершу. Вообще в стране был полный кавардак, а телевизор я не смотрела в виду отсутствия такового. Папуля старенький телик пропил, а новый мы с Васей принципиально не покупали, чтобы не отвлекал от работы и любви. Задача была поставлена не простая, Вася желал наследника, а мой организм не хотел осуществлять мечту.
Я была уверенна, что могу расколдовать свое чудовище-мужа. Но вместо того, что бы быть нежной и ласковой в постели, я перед занятием сексом читала ему стихи, а в постели лежала, как гладильная доска, в чехле ночной сорочки с длинными рукавами и наглухо застегнутым воротником. Почему матери учат своих дочерей стирать и готовить, но не рассказывают, что между супругами не должно быть ограничений в желаниях? Почему в школе учат гигиене, оказанию первой помощи, но не показывают, как получать и доставлять удовольствие себе и партнеру? Вася пыхтел и даже просил меня покричать, а я смотрела на него, как на двоечника, что подрисовал грудь Софье Ковалевской или воткнул окурок в череп скелета. Натянутая струна, засохшая вобла, вечно контролирующая свои чувства и эмоции, вот в какой роли я выполняла супружеский долг. Я не позволяла себе пройти голой перед мужем. Вася любил лежать в ванной и иногда просил потереть спину, а я предварительно вспенивала воду, что бы не видеть его детородный орган. Взять в руки инструмент любви, для меня было подобным потрогать гадюку. Муж пытался найти на моем теле педаль газа, снять меня с тормоза, но не догадывался, что у меня есть маленькая точка, которую нужно искать с лупой, обследуя каждый сантиметр тела. После трех минут секса, я задирала ноги, с мечтой о соединении сперматозоида с яйцеклеткой. Читала сонеты Шекспира, а Вася храпел, как после непосильного труда. Расколдовать чудовище с помощью лирики не удавалось.
Однажды я застала мужа за ужасным, в моем понимании, занятии. Вася забыл закрыть дверь на защелку, а я решив протереть пыль в комнате, ворвалась в ванную комнату за тряпкой. Он так увлеченно маструбировал, что не сразу ощутил мой взгляд, полный отвращения и брезгливости. Как он мог опуститься до такого извращения?, – первая мысль в моей юной голове. Вася смутился, закрыл свое богатство руками, а я с тех пор считала всех мужчин похотливыми животными.
Утром Вася прочитал газету и поставил меня в известность, что Глоба, Джуна в орденах и прочие новоявленные провидцы и колдуны отобрали мой последний заработок. Народ заряжался энергией Чумака. Даже Соня ставила банку с водой перед радиоприемником, а потом поила мужа с уверенностью, что он забудет про водку. Я зашла в магазин техники и целый час простояла перед телевизором, пытаясь понять воздействие Кашпировского на людей. Продавщица вошла в транс и пришлось вызывать скорую помощь. По моему телу не пробежала ни одна мурашка, ни один волос не поднялся, даже самый маленький на руках. Может нужно попасть на представление в реальности? Может экран телевизора не дает мне прочувствовать энергию экстрасенса? «Бред сивой кобылы», сказал грузчик с опухшим лицом и я с ним полностью согласилась.
От безделья я начала читать Хиромантию. Новый мир на ладони подсказывал, что я ушла от своей судьбы. Линия головы кричала, что у меня светлый ум и сильная воля. Линий путешествий было три, а дальше деревни я никуда не ездила. Дети тоже предрекались, но линий брака тоже было три, а линия сердца прерывалась неоднократно. Опять все в далеком будущем, а мне уже ждать надоело. Хочу сейчас и всё! Но…
В итоге, от отчаяния я научилась печь пироги, ватрушки и блины. Вася с каждым днем превращался из шкафа в объемный Мистер Дорс. Самое большое развлечение тех дней состояло из общения в очереди за колбасой и маслом, с талонами в одной руке и авоськой во второй. Кроме выслушивания проклятий в адрес перестройки, партий и депутатов, правителей и демократии, я успела заработать не много на несчастье других. Распахнув свои мозольные ладошки, наивные души и горячие сердца, женщины отчаянно старались поверить, что их линии судьбы предрекают богатство, любовь, успех и все прелести сказок. Все Золушки верили в прекрасных принцев, пытались расколдовать своих жаб-свекровей и лягушек-мужей. Сердобольные русские женщины дарили талоны на мыло и порошок, пачку папирос для мужа, иногда просили прийти домой и погадать по ладони детям. Но я всегда боялась брать ответственность за детей. Просто говорила, что линия жизни четкая. Нужно закалять ребенка и хвалить по чаще. Пошла работа! Копейка рубль бережет. Женщины благодарны, а я при деле. Пусть Кашпировский зарабатывает миллионы, я не жадная. Мне клиентов и в родном городе хватит.
Больше всего меня интересовали талоны на сахар. Мамуля в деревне гнала самогон и брагу, с дефицитом водки пропал интерес к вареньям и компотам. Я везла сахар в деревню, а обратно бутылки с волшебной жидкостью, без нее простому человеку в нашей стране было невозможно прожить. Мамуля целовала меня, опять называла принцессой и верила, что я счастлива. Я никогда ее не разубеждала. «Сытая, одетая, замужем, что еще надо? Деток? Будут, будут, – убеждала она. – Сходи в церковь, помолись богоматери, поможет». Вася привез меня на какой-то источник, постояли в очереди за святой водой. Потом повторила по бумажке молитву, послушала батюшку, заплатила за надежду. Сердце мое не открылось, видимо я не искренне молилась, без веры пила освещенную воду. Мама обещала, что сама за меня будет выпрашивать прощение и молится о наследнике.
Встретила своего одноклассника у нового источника веры и надежды.
– Серега, привет, – кричала я молодому священнику, что прятал под ризой свои кроссовки.
– Здравствуй, дочь моя.
– Хватит прикалываться. Ты же Высоцкого пел, а потом КИЕВГА (Киевское авиационное училище) закончил. Ты что, решил быть ближе к богу?
– Бог в душе, а не на небе. Он помог мне полюбить себя и мир вокруг, а я помогаю людям слабым духом. А ты иди, дочь моя, не тем твоя голова забита. Придет время и ты поймешь, что вера дает силы. Трудное сейчас время и людям нужна поддержка. Я протягиваю руку слабым, а ты всегда старалась быть сильной. Только человек не двужильный. Пожалей себя, покайся и легче станет.
– А кто тебе сказал, что мне тяжело?
– Нет любви в твоих глазах. Пустота.
– Если покаюсь, то сразу полюблю?
– На все нужно время и силы, вера и надежда.
– Я в себя верю и надеюсь тоже на себя.
– Гордыня тебя обуяла, дочь моя.
– Мы с тобой на горшках рядом сидели. Какая я тебе дочь?
– Иди с миром, да Господь прибудет с тобой.
Мне было смешно и грустно.
– Прощай, отец Сергий. Щедрых тебе прихожан.
А я вспомнила, что мама меня тайно крестила, а бабушка потом сказала, что бога нужно найти в себе, а не в церкви. Никто бабушку не понял. Я потом читала Льва Толстого и тоже не поняла. Великий классик все знал, а любить своих близких не научился. Он ушел от христианского бога, а буддийский его завел в Ясную поляну. Ребус какой-то. Я слишком молода, что бы заниматься философией, да к тому же не графиня. Мне нужно зарабатывать на жизнь самой. Прислуги нет, дохода от самогона кот наплакал. А муженек хоть и вкалывал с утра до ночи, но инфляция скакала впереди всех. Может поэтому мой организм и не хотел зачинать новую жизнь? Ребенка сказками не прокормишь. Но я надеялась, а мама молилась.
Посещая клиентов на дому, я питалась чужими борщами и пирогами, получала в подарок вязанные салфетки и носки. Я не жадничала, сколько могли заплатить, столько и брала. Накопила на курсы магов и придумала себе звучное имя Светлая предсказательница. Диплом в виде яркой картонки и непонятно чей печати придавал значимости моим талантам. Вася соорудил круглый стол для приемов на дому. Соседка-надомница-гетера поставляла клиентов и брала небольшой процент. Магический шар я купила у одной старушки, свечи и карты Таро у другой, а имидж колдуньи помогла воплотить в реальность парикмахер Соня. К тому времени она выгнала очередного мужа, сын поменял бокс на каратэ, но она твердо верила в свою звезду. Жгучая брюнетка, с яркой черной подводкой загадочных глаз, роковым взглядом и шептанием заклинаний бордовыми губами, наводил трепет на клиентов. Вот во что я превратилась. Мама просила бросить это грязное дело. Грехом я по церковным понятиям занималась. Нужно исповедаться, раскаяться перед богом. Все эти проповеди меня отталкивали от церкви. Не видела я расплаты за грехи у бандитов и хапуг, президентов и проповедников. Я видела звездный путь и молча целовала мамины руки, а она стеснялась своих мозолей и морщин.
Жизнь летела. С утра я учила характеристики рук. Размер ладони, высота холмов, длина пальцев, состояние суставов, холодность и потливость, твердость и волосатость. Холмы Марса и Сатурна, линии чувствительности, браслеты Розетты. Символы Таро и простые игральные карты. Я записывала и анализировала свои удачи и промахи. Иногда приходили богатые клиентки. Сарафанное радио лучше любой рекламы. Не смотря на толщину кошелька, проблемы были абсолютно у всех одинаковые. Измены мужа, зависть подруг, проблемы с детьми. Сын наркоман в благополучной семье вызывал недоумение и подозрение в порчу, наведенную свекровью. Благополучие выражалось в импортных шмотках, дорогом автомобиле, сервелате и блинах с икрой. Объяснить матери, что сын растет в атмосфере вседозволенности и безнаказанности я не смогла. Клиентка послала меня на три буквы, но я не обиделась. Что я там не видела? Зачать ребенка не удавалось ни с помощью трав, ни с помощью заговоров. Вася потерял надежду поиграть с сыном в футбол и полностью погрузился в свое хобби с паяльником в руках. Так и жили, не тужили. Я в одной комнате свечи жгу, он в другой схемы паяет. Встречались на кухне. Привет, пока.
Плата за квартиру была самой трепещущей темой. Спали каждый на своем краю широкой кровати, каждый на своей подушке и под своим одеялом, но финансовые задачи решали вместе. Дни шли, инфляция сжирала все накопления, мечты о Париже стерлись из памяти, а клиентов все прибывало и прибывало. Пришлось ввести запись по телефону. Очередь расписана на месяц, мозги кипят от предсказаний. Нужно было не просто придумать сказку по линиям и знакам гороскопа, нужно было привязать Бубнового Валета с пиковым тузом. Нужно было угадать по глазам, что ждет очередная клиентка от холма Венеры и сколько у нее денег в кармане. Расчет и фантазия, осторожность и практичность помогали моему консервативному началу. Я помогала правильно оценить ситуацию и решиться на реальные шаги из омута обманутых сердец. Я вытирала слезы и поила травяным чаем с ромашкой. Часы тикали вместе с денежками, а я стала расчетливым роботом, без души и сердца. В этот самый момент всестороннего спроса на розовую мечту, пока одни шли в церковь, а другие к гадалкам, пришла телеграмма. Мама срочно вызывала в деревню. Пришлось перенести все сеансы на неопределенное время и бежать на электричку, потому что Вася не успел купить аккумулятор, а машина под окном превратилась в аэродром для голубей.
Я гладила мамины измученные руки, под мозолями не возможно было найти бугры Луны и Меркурия. Целовала седые волосы и вытирала слезинки, блестевшие в бороздах морщин. Мама что-то рассказывала о своих ошибках и просила меня быть мудрой и сильной. Я узнала новое об отце и бабушке, о войне и голоде, о надеждах и трудностях бытия. Слова застревали в голове, но информация не принималась к сердцу. Единственный врач в деревне давно спился и не мог, не то, что давление смерить, он даже не мог членораздельно говорить. Старость – вот весь диагноз. Какая старость? Бабушка пережила две войны и двадцать лет лагерей. Мамулька, родная, как тебя поднять на ноги? Не нужны мне помидоры и картошка. Ты у меня единственный друг и вдохновитель. Ты одна всегда понимала и поддерживала. Какие деньги? Какая сберкнижка? Успокойся, любимая моя. Я помогу. Я найду врачей. Я спасу тебя. Ты только держись.
Не успела, не смогла, не хватило денег и времени.
Дом продать не удалось, пустила ветеринара с женой на постой без надежды, что когда-нибудь заплатит, но главное дом будет под присмотром. Похороны были пропитаны ревом дурной бабы соседки и алкашами колхозниками. Последний самогон оставила, что бы помянули на сорок дней, варенье и соленья обещала забрать позже с мужем. Все мое наследство состояло из швейной машинки Зингер, альбома фотографий и сберегательной книжки. Еще письма, перевязанные голубой ленточкой и мамина шаль.
Я ехала в электричке и смотрела на сапоги соседа. Нет, это не Гоша из фильма «Москва слезам не верит». Это не Москва и дома меня ждет Шкаф и клиенты.
Я теперь полная сирота. Ком стоял в горле. Как же я буду жить без мамы? Не было у нас откровенных разговоров, вечеров, наполненных рассказами о любви, ошибках, отчаянии и боли. Никогда мама не посвящала меня в свои переживания и сомнения. Вечная труженица, обеспокоенная пропитанием и бытом семьи. Когда мне было одиноко, мама просто гладила мою голову и говорила, что физический труд отвлекает от дурных мыслей. Она давала мне в руки тряпку и я с остервенением терла плиту, кастрюли, сковородки, унитаз, кафель, плинтуса и окна. Мама предлагала сосредоточиться на грязных пятнах, стирая которые можно уничтожить грусть и тоску. Мама не пускала меня в свой мир, но и сама старалась не тревожить мечты молодости, что давным-давно похоронены в дальнем уголке памяти. Я стеснялась спросить об интимных моментах ее жизни. Когда у меня началась первая менструация, то мама вручила мне пачку белых тряпок и полную инструкцию по гигиене. Меня подташнивало при стирке кровавых пятен, но я твердо уяснила, что мое поколение очень счастливое. У нас есть возможность во время критических дней помыться в ванной, постирать свои трусы и самодельные прокладки, а вот в деревне раньше баба могла подтереться пучком травы. Баба во время менструации считалась грязной и даже не допускалась за общий стол во время обеда. Когда я купила первые гигиенические пакеты, то моему счастью не было предела. Тампоны это вообще верх цивилизации. Правда потом я прочитала, что еще в Древнем Египте женщины пользовались тампонами, но кто и что знал про египетских цариц в нищей России? Как предохраняться от беременности и наслаждаться сексом? Такие вопросы даже в голову не приходили простым бабам, что с утра до ночи мыли, стирали, готовили, тащили груз ответственности за семью на своих хрупких плечах. А мужчины воевали, героически погибали, трудились на благо страны. Презерватив подарил первую ступень свободы для женщин. Слава изобретателю! Нифертити пользовалась кишкой баранов. Таис Афинская знала какую травку выпить, что бы не забеременеть. Почему достижения древних цивилизаций были забыты на столько веков? Порох, бумагу, письменность, фарфор, карты звездного неба и многое другое использовали, а вот Камасутру или рецепты чудодейственных трав забыли. Почему Древняя Греция была разгромлена? Страна любви, философии, наук не выдержала натиск цивилизации? Идеализм подчинился материализму? Церковь запрещала предохраняться от нежелательной беременности. Государству нужны воины и строители, а наслаждаться любовью, как древние греки или индийцы это грех и блуд. Работать, строить, воевать, а любить только царя и Родину? Счастье от общих успехов, побед, достижений, а научить народ получать и доставлять удовольствие с помощью техники любви было не выгодно ни одному правителю, ни в одной стране. Хотя именно они и получали удовольствие в своих дворцах и палатах. Сексуальная революция на Западе преподносилась нам, советским людям, как разврат. Столько вопросов и нет ответов.
Папка мой слушал Битлз, а я не понимала слов, просто прыгала на диване с плюшевым медведем в руках. В старших классах я слушала Бониэм, Аббу, Бакару и всех томных певцов конкурса в Сан-Ремо. Камасутру пролистала, как инструкцию по гимнастике. Любовь только высокая, духовная, в стихах и прозе, но ни как не физическая. Вопросы без ответов. Фантазии о горячих парнях. Серая реальность в жизни.
Я вспомнила своего одноклассника. Черные глаза, отличник, проводил полит. информацию. Рассказывал с ненавистью, как на Западе издеваются над рабочим классом. Безработные жили в автомобили и утюгом выдавливали остатки зубной пасты. В нашем дворе была единственная машина у соседа, партийного работника. Утюг вечно ломался, купить новый было не возможно. Чистила я зубы зубным порошком. Но так жалко было измученных людей в загнивающей Европе, что ком подступал к горлу. А отличник на перемене зажимал девчонок и старался пощупать грудь. Теперь он гинеколог. Интересно, автомобиль купил?
В самые отвратительные вечера, когда отец храпел пьяный в соседней комнате, мама с остервенением строчила бесконечные шторы и простыни, а я пыталась перекричать стук машинки. Анна Каренина и Аксинья, Анфиса и все остальные горемычные женщины романов русских и советских классиков, получали критическую оценку мамы, состоящую из одного слова: Шлюха. Для меня это было приговором всех моих будущих желаний любви, а про секс даже думать боялась. Как-то соседская девчонка предложила мне напиться вечером крепкого чая, что бы послушать ночные отношения родителей. Я была еще октябренком, а родители молодыми и веселыми. Пять минут переперательств: Давай, голова болит, потом, ладно. Хлюпанье, шебуршание, возня и скрип кровати не о чем мне не рассказали. Просветила подружка о сексе, вызывая во мне отвращение к физической близости людей. Днем, когда я была одна дома, я положила на гладильную доску десять томов фантастики и приключений, сама залезла под этот пресс и пыталась понять, почему женщина не превращается в лепешку? Гордость обуяла мое маленькое и хрупкое тело. Какие женщины крепкие и выносливые! Еще я пыталась понять, как может голова ребенка пройти между ног матери и не разорвать ее на части. Решила, что обязательно буду себе делать кесарево сечении
Каждый мой вечер был наполнен равномерным стуком швейной машинки, но чтобы я не скучала, мама предлагала читать. Я читала вслух книги, а она пыталась вникнуть в мысли авторов. Основная тематика советского времени была посвящена подвигу. Начиная от Героев Эллады и заканчивая «Повестью о настоящем человеке», я пыталась вдохновиться жертвенностью героев ради всеобщего счастья человечества. Вместе мы плакали над погибшими молодогвардейцами. Вместе восхищались смелостью Вани Солнцева. Мама стремилась расширить свои границы знаний с помощью книг, но навязанная целеустремленность советских героев, порой приводила ее в растерянность. Она удивлялась и восхищалась одновременно. Порой она останавливала бег лапки машинки и просила меня перечитать какой-нибудь момент.
– Неужели можно быть такими смелыми? Кровь за кровь. Смерть за смерть. Ужас какой-то. Как она переносила такие пытки и не сломалась? Перед смертью молиться нужно было, а она ни разу не заплакала. Фашисты глумились над бедной девушкой, пытали, а она верила, что Красная армия придет и спасет. Бедная Зоя Космодемьянская. Как же хорошо, что нет войны. Я бы все это не вынесла.
– Мама, а за бога тоже погибали. Сжигали себя и детей.
– Господи, сохрани наших детей. Не дай американцам и китайцам разжечь войну, – мама крестила лоб и целовала крестик на груди.
Секундная тишина и опять трескотня швейной машины. Мама боялась рассуждать. Вопросы были, но страха больше.
Я сменила пионерский галстук на комсомольский значок, поменяла Касаева на Липатова. Но больше всего мне нравилось читать Алексина. Для меня его маленькие рассказы стали библией. Я плакала от чужих обид, клялась, что никогда не позволю себя унижать. Я советский человек, а это звучит гордо!
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
