Электронная библиотека » Ольга Володарская » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "О чем молчит ветер"


  • Текст добавлен: 28 декабря 2021, 19:16


Автор книги: Ольга Володарская


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Смутно.

– У нас, кажется, и первый секс в нем случился.

– Нет, ты ошибаешься. Мы занимались им у меня в квартире.

– В той, что ты снимала с той ненормальной?

– Кристина была более чем нормальной.

– Она странно выглядела, редко мылась и говорила сама с собой.

– С компьютером, – поправила его Оля. – Ты что, никогда не слышал о «Сири» или «Алисе»?

Ее бывшая соседка занималась графическим дизайном. Сотрудничала с разработчиками компьютерных игр. Когда ее гонорары стали исчисляться десятками тысяч долларов, переехала из Москвы в португальский Фуншал, купила там домик на горе, неподалеку от замка Монте. Вырвалась из панельки в Южном Бутово на Мадейру, сменила серое небо на голубое и каждое утро, попивая кофе на солнечной террасе, смотрела на простирающийся внизу океан. Оля иногда созванивалась с ней, болтала, с удовольствием рассматривала виды. Именно Кристина помогла найти первого покупателя на Олины анимашки.

– А не мылась она, потому что экономила воду? – не сдавался Леня.

– Именно.

– Вы по счетчикам напополам платили.

– Кристина за сохранение природных ресурсов. О чем написано было на всех ее футболках. И ты знал бы это, если бы умел читать по-английски.

Оля прибавила шагу. Увидела авто Лени. И как оно не попалось ей на глаза, когда она шла к реке?

– Ласточка моя, – сказал он. – Летает, правда, уже не так резво, как раньше. Капитальный ремонт нужен, а он дорого стоит.

«Неужели тебе не хватает денег на элементарное? – подумалось Оле. – У тебя нет детей, родственников, за которыми нужен уход. Ты не брал ипотек, зато заполучил две квартиры, одна от отца досталась, вторая от покойной матери. Ты здоровый (если б болел, уже пожаловался бы), молодой мужик с хорошим образованием. Коренной москвич. Для тебя открыты все двери…».

– Лень, а ты работаешь?

– Временно нет.

– Почему?

– Надоело за гроши вкалывать, вот и уволился.

Когда они жили вместе, он протирал штаны в какой-то юридической конторе. Платили ему и правда немного, но премии дают за успехи, а не за красивые глаза.

– Как давно?

– Месяца три-четыре назад. Не помню точно.

– Почему не ищешь новое место? – задала очередной вопрос Оля и прикусила язык.

Она дала втянуть себя в диалог, а это чревато: Леня может уболтать ее и как минимум отнять время. Как максимум, что страшнее, повторно очаровать. В отношения с ним она точно больше не вступит, но проникнется, начнет сочувствовать, помогать.

На ее счастье, Лене позвонили. Она воспользовалась этим и убежала, помахав ему на прощанье. Чтобы не встретить больше, двинула в сторону «Лиры». Леня пешком не ходит, а она погуляет по березняку, послушает пение птичек, а затем тем же путем вернется в город, купит себе вожделенных пончиков и шкалик бальзама.

Глава 4

Николай не успел доесть последний оладушек, как за ним приехали. Пыжов позвонил и сообщил об этом.

– Быстро вы, – сказал ему Грачев, забравшись в салон.

– Вы просто пешком шли, а мы ехали. Я полчаса по галерее чуть ли не ползал. Нашел кирпич с пятном. Вроде кровь. Но, думаю, просто капнула. На всякий случай взял с собой.

– Куда? – спросил водитель, обернувшись.

– Мне вот в тот дом надо, – Грачев указал на дачу актера и режиссера Печерского. Она находилась на соседней улице, но была видна, потому что стояла на пригорке. – Довезите, а сами дуйте в квартиру покойной.

– Ножки ходить устали? – подколол Леха. Он хоть и обращался к шефу на «вы», но постоянно над ним подтрунивал.

– Та улица считается главной, по ней быстрее будет выехать из поселка.

– И кто на ней живет?

– Печерский. Знаешь такого?

– Неа.

– Тогда расскажу о нем потом.

– Я знаю, – встрепенулся водитель. – Это известный режиссер, который в Приреченске с детьми и подростками театральным искусством занимался.

– Среди них была и потерпевшая, и ее брат, покончивший с собой.

– Это было давным-давно, – фыркнул водитель.

– Да, но Ильич мне посоветовал с ним побеседовать.

– Ну, если Ильич посоветовал, тогда да…

Авторитет деда до сих был непререкаем, кто бы сомневался!

Николая высадили у ворот. Он дал несколько напутствий подчиненному, затем двинулся к калитке. Она оказалась незапертой. Дойдя до двери, Грачев постучал.

– Леша, это вы? – послышалось из-за нее.

– Полиция, откройте, пожалуйста.

Это произошло не сразу.

Но минуты через полторы дверь перед Грачевым распахнулась.

На пороге он увидел красивого мужчину в годах.

– Господин Печерский?

– Он самый.

– Майор Грачев. – Он показал документы. – Могу я с вами побеседовать?

– На тему?

– Вы помните Киру Эскину?

Печерский задумался. Коля мог бы подсказать, но не стал этого делать. Ждал ответа.

– Если вы о девочке, что занималась у меня когда-то в студии…

– И сестре покончившего собой Родиона, тоже вашего подопечного.

– Да, – он скорбно закивал своей седой головой. – Это была трагедия, о которой я пытаюсь забыть. Недосмотрел за мальчишкой. У него какие-то сложности с девочкой были, тоже начинающей актрисой, а у меня у самого проблемы личного характера, я не обращал внимания на его странное поведение, хотя должен был…

– Давайте об этом позже? И, если можно, пройдемте в дом? А то на пороге стоять как-то неудобно.

– Там воняет. У меня с канализацией беда. Не лучше ли на веранду?

– Вы что-то скрываете?

– Я? – поразился Павел. – Нет. Заходите, если вам так угодно.

И сделал шаг назад.

Грачев переступил порог и тут же уловил неприятный запах. Не фекалий, но застоялой воды.

– У вас в трубах пробка, – сказал Коля. – Прочистить надо.

– Поменять систему надо. Она зимой промерзает, весной заливается, летом, в жару, просто источает миазмы. Так что, будем в доме говорить? Или все же на веранде сядем?

– Я принюхаюсь, давайте тут.

Печерский пожал плечами и указал на кресло, стоящее в гостиной. Сам уселся на диван. Как сказал бы дед, чинно-блинно: накинув на себя плед, сунув в рот трубку, элегантно щелкнув зажигалкой. Грачев не любил запах никотина, но лучше он, чем канализационный.

– Кира Эскина погибла этой ночью, – сообщил он хозяину дома.

Тот закашлялся, подавившись дымом.

– А какое я имею к ней отношение?

– Вы были ее преподавателем.

– Как и многих других. Я несколько лет занимался с детьми…

– Да-да, я это все знаю. Вырос в Приреченске. Но что вы можете сказать о Кире?

– Практически ничего. Она хорошо читала стихи и пела, но не умела перевоплощаться. Я таких отсеивал рано или поздно.

– Но брата ее вовсю продвигали?

– Чем мог, помогал. Развивал его и еще троих. Они были моей надеждой. Увы, никто не пробился в актеры. Хотя девочка, с которой Родя играл в романтических постановках, вторая моя звезда, она поступила в «Щуку», но бросила учебу, вышла замуж. Где сейчас, не знаю. Я всех потерял из виду. В том числе сестру Роди. Я думал, она в Москве.

– Приехала на малую родину неделю назад. Не спросите, как умерла?

– Мне, честно говоря, не особо интересно…

– Упала с водонапорной башни.

Павел вздрогнул.

– Той самой?

– Какой именно? – не стал облегчать ему жизнь Николай.

– Откуда, по мнению следствия, сбросился Родя?

– Она у нас тут одна, так что да.

– Как-то это странно…

– Я тоже так думаю.

– Кира тоже с собой покончила?

– А она могла?

– Еще раз повторяю, я не знаю, какой она стала. Помню девушкой. Тогда была веселой, легкой. Увлекалась постоянно мальчишками, как и они ею.

– Смерть брата как пережила?

– Тяжело. Они были очень дружны. Но он ушел почти двадцать лет назад… – Он резко замолчал. – Так как Кира умерла?

– Есть большая вероятность того, что ее столкнули.

– Во сколько наступила смерть?

– Ориентировочно в час ночи. Плюс-минус.

– Зачем она потащилась к башне в такое время? Не в действующую прогулочную зону, а туда, где нет никого или тусуется пьянь? Их семья жила рядом со старым заводом. Это другой конец города. Что-то не вяжется…

– Быть может, ее туда отвезли?

– Тогда вам убийц надо искать не тут, в Приреченске. Сами знаете, какой спокойный наш городок. А стоило приехать девахе из Москвы, как нате вам, преступление. – Его тон стал повышаться. – Быть может, она скрывалась? Ее нашли и наказали?

– Вы что так взбеленились?

– А вам не ясно? – Печерский перешел на крик. – Вы без сердца? Поставьте себя на место наставника, чей ученик покончил с собой. Вы бы убеждали себя в том, что ничем не могли помочь, потом просто старались бы не вспоминать о нем. И едва наступило время, когда вам удалось это, вам снова теребят едва зажившие раны!

– Я выполняю свою работу…

– Так делайте это, вместо того чтобы ворошить давно минувшее прошлое!

– Вы успокойтесь, пожалуйста, – смягчил тон Грачев. У старика так покраснело лицо, что он начал опасаться за его здоровье. Не дай бог удар хватит!

Печерский рванул к кухонному шкафчику и достал из него корвалол. Накапав себе его в чашку, выпил, даже не разбавляя.

– У вас ко мне все? – спросил он, выдохнув.

– Пока да.

– Тогда покиньте мой дом, прошу. Мне нужно прилечь. – И вернулся на диван, под плед.

Грачев сделал так, как просили. Покинув дом, набрал номер деда.

– Почему ты отправил меня к Печерскому? – без предисловий выпалил он.

– Сначала скажи, какое он на тебя произвел впечатление.

– Неоднозначное. Вроде убедителен, но я ему почему-то не верю.

– Он актер, но как будто не очень хороший. Не может долго в одном образе находиться. Я тоже не раскусил его… – Дед рявкнул «Фу!» Видимо, его собака опять взялась грызть тапки. Они были любимым ее лакомством. – А вот мой коллега Тахирыч, мы с ним над делом работали, видел его насквозь. Точнее, ему так казалось.

– Кто он такой?

– Тахирыч? Казах по отцу, у которого в роду шаманы были. Зовут банально, Валерой. Ты как удалился, я его набрал. Он тоже на покой ушел, но позже меня. И живет в Москве, нормально, в общем, поднялся. А то дело помнит. Хочешь с ним поговорить?

– Очень.

– Тогда я тебе сейчас его номер продиктую. Позвони.

– Спасибо, дед. – И раскрыл свою папку, чтобы записать телефон. Дед, как многие его ровесники, не умел отправлять смс.

До города Николай тоже решил пешочком пройтись. А то сидит и сидит: то в кабинете, то в машине. А погода славная. И тепло, и солнце. И по пути можно поговорить с дедушкиным коллегой. А коль дождь пойдет, что мало вероятно, сядет на маршрутку.

– Грачев-младший? – услышал он бодрый мужской голос после трех гудков.

– Да, я. Здравствуйте, Валерий Тахирович.

– Приветствую. Ильич мне рассказал о случившемся. Жалко девушку.

– Да… – Коля увидел на дереве белочку. Остановился. Их здесь полно водилось. – Дед сказал, что вы Печерского раскусили. Так ли это?

– Я ничего не могу утверждать, но думаю, он кого-то покрывал из своих ребят.

– То есть Родю все-таки?..

– Столкнули? Возможно. Но никаких доказательств этому я не нашел, как ни пытался. У всех алиби. Та могучая кучка, что была приближена к Маэстро, находилась в одном месте в тот вечер, когда Родя умер. В доме Печерского. Девочка и три мальчика, в том числе Эскин. Они что-то репетировали. У Роди якобы не получалось хорошо сыграть, его подкалывали, он психанул, убежал. Его никто не стал догонять, в том числе наставник. А утром нашли труп Родиона.

– Кто-то все же за ним отправился?

– У парня была зазноба, которая играла Кончиту в той постановке по мотивам рок-оперы «Юнона и Авось» на Дне Нептуна, что была устроена на башне. Звали ее Маргаритой. И в нее, естественно, были влюблены и остальные. Печерский знал об этом и подогревал страсти. Ему нужно было, чтоб дети острее чувствовали эмоции. Это, опять же, только мое предположение…

– И когда Родя погиб, он понял, что натворил, и стал выгораживать кого-то из них?

– Скорее, испугался за свою шкуру. Дети могли выставить Печерского не в лучшем свете, и его заклевали бы.

– Или даже посадили?

– Нет, тогда и статей таких не было.

– Так, ладно, тут ясно… что ничего не ясно. А при чем тут сестра Роди Кира?

– Она ведь тоже занималась в студии.

– Всего год.

– Но на все спектакли брата ходила. И часто на репетиции. Она варилась в том же котле, что и он…

– И что из этого следует?

– Кира вернулась в город и погибла так же, как ее брат. Это настораживает.

– Убийца Роди и с ней разделался, что ли?

– Самые нелепые версии иногда оказываются единственно верными.

– Им может быть Печерский?

– Почему нет? И тогда уже не он покрывал своих питомцев, а они его. Мы не могли давить на детей. Они все были в шоковом состоянии. Но твердили одно и то же. Вскоре студию прикрыли. Об этом позаботилась Эмма Власовна. Знаешь ее?

– Конечно. Поэтесса и заведующая библиотекой.

– А еще ярая детозащитница. Своих родить не смогла, но за чужих горой стояла. Она считала, что Печерский калечит детей. Ломает их психику. Все годы, что театральная студия существовала, Эмма пыталась ее закрыть. Удалось только после гибели Родиона.

– Мне стоит с ней поговорить?

– Я бы не советовал. Женщина еще двадцать лет назад была с приветом, а сейчас совсем, наверное, поехала крышей. А может, и умерла?

– Нет, я бы знал. В городе ее до сих пор любят и уважают. И провожали бы в последний путь с почестями. – Коля шел, а белка скакала с ветки на ветку, будто компанию ему составляла. – Валерий Тахирович, не могли бы вы мне человечка в Москве порекомендовать, к которому можно обратиться по поводу Киры? Она полжизни там провела, прописана опять же в столице. Может, ее убийство и не связано с прошлым?

– Человечка порекомендую. Но сразу скажу, Кира Эскина чистая. Я навел справки. Законопослушная гражданка без приводов и порочащих связей.

– Когда вы успели?

– Умеем мы, советские менты, оперативно работать, – хохотнул Тахирыч. – Контакт я тебе скину. Но мне можешь звонить в любое время.

– Спасибо вам огромное.

– Не за что. Мне только в радость внуку Ильича помочь. Как дело раскроешь, приеду, обмоем.

– Заметано.

Они распрощались, и Николай убрал телефон в карман. Там нашлась рафаэлка. Он таскал с собой эти конфетки, потому что любил их так же сильно, как дедово варенье, но никому в этом не признавался. Он суровый мужик, мент, а «Рафаэлло» для девочек…

И белочек.

Разорвав обертку, он подошел к дереву и положил конфетку на ветку. Пусть зверек полакомится.

Глава 5

Когда он зашел на свой участок, то увидел…

Картину маслом! Так сказал бы Олежка, если б смог пронаблюдать за собой со стороны.

На сочной зеленой траве, под отцветшим вишневым деревом, раскинувшись, лежал пузан с довольной, хоть и местами грязной физиономией. На его носу сидела стрекоза, а под мышкой помещался рыжий кот, он глодал рыбий хвост. Бутылку из-под пива, что валялась с другой стороны тулова, облизывал белый козленок.

– Меня не было пятнадцать минут, а ты успел напиться и завести себе трех питомцев, – проговорил Леша сокрушенно.

– Четырех, – ответил ему Олежек, и стрекоза не улетела, когда он открыл рот. – На дереве птичка.

– Да ты просто диснеевская принцесса, заточенная в тучное тело тридцатилетнего мужика.

– Не завидуй, Лешенька. Лучше ляг рядом, авось поймаешь дзен.

– Вряд ли смогу. Я за рулем, поэтому не пью.

– К сожалению, ты не поймаешь его, даже если нарежешься. Я же выпил всего бутылку пива. Остальные ждут меня.

– Умываться будешь?

– Неа. Мне и так хорошо.

Раевский не стал настаивать и прошел в дом, чтобы взять стул и вынести его во двор. Еще хотелось бы чашку, куда можно налить воду. Он не отказался бы от засахаренного варенья и тогда сделал бы себе что-то наподобие морса. Но ничего пригодного к употреблению в пищу не нашлось. Пришлось довольствоваться стулом и чашкой. Ее он ополоснул, затем наполнил. После этого уселся рядом с другом и попытался поймать дзен. Естественно, ничего не вышло.

– Ляг, – сказал Олежек. – На стуле неудобно. А на травушке так хорошо, мягко…

– Ты точно выпил только одну бутылку?

– Угу.

– А козла где взял?

– Пришел откуда-то. Ты ж не закрыл калитку.

– Не думал, что на дачах кто-то держит скот.

– Боря не скот, он личность.

– Ты уже и имя ему дал?

– Он же на Ельцина похож. Не заметил?

– Не вижу никакого сходства. А котик у нас кто?

– Бегемотик.

– Логично. Тогда птичка Невеличка?

– Нет, она Жозефина.

– А ты чудак человек.

– Да, я такой, – улыбнулся Олежек. – Есть не хочешь?

– Перекусил бы. А есть чем?

– Только окушки, но они к пиву. Давай в город сгоняем, купим пожрать. А то я проголодался.

– Ты хомячил всю дорогу, – напомнил Леша. – Но твоя идея мне нравится. Предлагаю купить все для шашлыка, от мяса до мангала, и устроить пикник.

– Согласен с предыдущим оратором.

– Тогда вставай, поедем. Или продолжишь валяться?

– Хотелось бы остаться, но я не доверю тебе покупки: выберешь не то мясо, овощи, соус.

Леша протянул другу руку, чтобы помочь подняться. Олежек сделал это. Стрекоза перелетела с его носа на голову, Бегемотик оставил свое лакомство и привстал, Боря начал перебирать копытцами, а Жозефина зачирикала.

– Моя машина не Ноев ковчег, так что питомцев твоих я не возьму, – предупредил Леша.

– Хочу напомнить тебе, что в ковчег брали только парных животных, – ответил Олежек. Отряхнув задницу, он подобрал бутылку и обглоданный рыбий хвост, чтобы выкинуть их. Друг был очень внимателен к окружающей среде. – Заночуем тут?

– Тут? – переспросил Леша.

– Да, на даче твоей.

– В грязище и вонище?

– Ой, я на Бали еще и не в таких норах ночевал. Но если тебе не нравится запах затхлости и пылюга, можем вытащить матрасы, одеяла, выбить их и поспать под открытым небом. Сегодня дождя не обещали.

– Час от часу не легче, – пробормотал Леша.

– Ты такой зануда.

Это было правдой. Раевский если не помалкивал, то бубнил или нудил. Не всегда, конечно, но по большей части. Мама, покойница, говорила, что он ей напоминает Ипполита из «Иронии судьбы». А Олежка – Лукашина. Когда они семьей на Новый год смотрели эту картину, она всегда высказывала мнение о том, что Надя сделала неправильный выбор. Маме нравился обстоятельный, серьезный, крепко стоящий на ногах Ипполит. Леша, будучи уже в сознательном возрасте, возразил ей:

– Мама, он же зануда! Такие не нравятся!

– Не правда. Мне очень.

– Но папа не такой.

– Он нет. А вот ты… – Она чмокнула его в насупленный лоб. – Ты будущий Ипполит, сынок. Обстоятельный, серьезный, крепко стоящий на ногах. А Олежка – Лукашин. Который вроде человек золотой, а какой-то ненадежный. Я бы на месте Нади такого никогда б не выбрала.

* * *

– Ваня, Ванечка, – послышалось из-за забора, к которому друзья направлялись. – Где ты, мальчик?

Козленок заблеял и побежал к калитке. За ней стояла девушка. Очень хорошенькая, хрупкая, длинноволосая. Настоящая Аленушка.

– Он ваш брат, который попил из копытца? – не удержался и ляпнул Раевский.

Девушка заливисто рассмеялась.

– Он мой будущий артист. Пока молодой, бестолковый. Но я выдрессирую его.

– Как вас зовут, прекрасное создание? – обратился к ней Олежка. Его глаза заискрились, а живот втянулся.

– Аленушка.

– Вы это серьезно? – продолжил занудствовать Леша.

– Да. Меня зовут Елена Бурцева. Но выступаю под псевдонимом Алена Бур. Я цирковая. Мой дед был клоуном, народным артистом РСФСР.

– Я Олег Кравченко. Путешественник, серфингист, философ, зоозащитник.

– Иначе говоря, бездельник, – мысленно дополнил его краткое резюме Леша. А вслух сказал: – Он дал вашему козлику имя Боря. Говорит, на Ельцина похож.

– Да, очень. – Аленушка улыбнулась Олежке. – И неравнодушен к алкоголю. Постоянно бутылки из-под него облизывает. Но пришлось малыша назвать Иванушкой.

– А кот, случаем, не ваш? – спросил Леша, направившись к машине.

– Я его первый раз вижу. Бездомный, наверное.

– Гуляющий сам по себе, – поправил ее Олежка. – Мы в город. Хотим купить мясца, замутить шашлык. Не желаете вечером к нам присоединиться?

– Я вегетарианка.

– Овощи на углях тоже хороши. А для вашего Иванушки у меня найдется пара опорожненных бутылочек пива. Лизать не перелизать.

– Хорошо, мы придем.

И, помахав ему маленькой ладошкой, пошла меж берез в сторону стоящего на пригорке домика с увенчанной петушком крышей. Иванушка потрусил следом.

* * *

До Приреченска доехали за пятнадцать минут. Леша прикинул, что пешком, если срезать через лес, добраться можно за полчаса. Он притормозил у супермаркета, который, по его мнению, находился в центре города. Тут и здание мэрии, и Дом культуры, и вечный огонь. Были и кафе, причем симпатичные, в европейском стиле, с летними террасами.

– Какой городок замечательный, – выразил их общее мнение Олежек. До этого он говорил только об Аленушке. – Чистый, уютный. И мы не встретили ни одного алкаша.

– Еще не вечер.

– Я тебя умоляю, – фыркнул друг. – Пьяный часов не наблюдает.

Они вышли из машины и проследовали к магазину. Взяв тележку, пошли по рядам. Олежек с видом знатока выбирал продукты, и Леша ему не мешал. Он был в еде неприхотлив. Покупал ее, не глядя. Мог выбрать колбасу по упаковке. Привлекла взгляд – кинул в корзину. Состав никогда не читал. И удивлялся тем, кто делает это. Раевскому казалось, что вся колбаса на один вкус, если она не копеечная. Но и дешевую мог есть. Только без удовольствия.

– Винишка, может, возьмем? – предложил Олежка. – Красненького. Под мясо – самое то.

– Бери, если хочешь. Я пить не буду.

– Почему? Мы же остаемся.

– Я еще не решил.

– Лех, ну давай? В машине поспишь, она у тебя большая. Или к Аленушке напросимся. Выделит тебе комнатку.

– А ты будешь делить комнатку с ней, так?

– Нет, я не такой. В день знакомства сплю только с профессионалками. А за барышнями ухаживать нужно. Лягу, где придется.

– Ладно, уговорил. Давай возьмем вина.

Олежка радостно понесся в отдел с алкоголем. И тут Леша последовал за ним, потому что, если Кравченко дать волю, он наберет дрянного пойла и много. А нужно хорошего и всего две бутылки. Три максимум.

У прилавка с испанскими винами Леша столкнулся с красивой девушкой. Она шла от стеллажа с бальзамами и настойками, неся в руках маленький «Егермейстер».

– Богдан? – воскликнула она удивленно.

– Вы ко мне обращаетесь? – решил уточнить Раевский.

– Да, да, конечно! – Девушка всплеснула руками. – Надо же, не думала, что увижу тебя еще… Как ты?

– Нормально. Но я не Богдан.

– Нет?

– Меня зовут Алексеем.

– Точно?

– Сто процентов. Могу права показать.

– С ума сойти, как похож… Глаза, нос, уши… И шрам на брови. – Девушка смутилась и поспешила извиниться. После чего добавила: – С Богданом мы в раннем детстве были очень дружны, но я его не видела сто лет, вот и перепутала… Еще раз простите. Всего вам доброго.

– Девушка, постойте. Как вас зовут?

Но она уже убежала, а Леша не стал догонять. И все потому, что незнакомка невероятно ему понравилась.

– Что за красотуля? – спросил Олежек, подойдя к тележке с двумя коробками бурды, выдаваемой за шардоне.

– Перепутала меня с каким-то Богданом.

– Я бы притворился им на твоем месте. Девочка – огонь.

– Да, симпатичная.

– Догони и позови к нам на пикник.

– Не…

– Ой, ну тебя. Я сам! – и затрусил по аллейному залу супермаркета в сторону касс. А Леша выложил из тележки коробки с пойлом и загрузил в нее три бутылки «Карранс». В Испании, где он все же побывал, это вино стоило два с половиной евро, в России дороже, но всего втрое. Молодое, с простым букетом, но оно явно лучше, чем коробочное псевдошардоне.

– Не догнал, – выпалил Олежка, вернувшись к тележке и кинув в нее большую пачку чипсов. – Думал, на кассе перехвачу, но она своего «Егеря» оставила и улизнула.

– И ладно. Пойдем за мангалом и пластиковой посудой. Еще я бы прикупил пару полотенец, швабру и чистящие средства.

– Решил устроить уборку?

– Навести небольшой марафет дому, пока ты жаришь шашлык и овощи. А воду наберем на роднике. Я вспомнил, что у меня в багажнике есть две пустые канистры.

На том и порешили. И отправились в отдел, где продавалось все для марафета дома.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 4.4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации