Текст книги "Воскреснуть, чтобы снова умереть"

Глава 6

Боря лежал в гамаке, слушал птиц и смотрел на звезды. Наслаждался? Увы, нет. Ему все не нравилось! Особенно гамак (как можно кайфовать, болтаясь в тряпичном куколе?), но остальное тоже не радовало. Птицы орали как резаные. А они не куры, и их никто не собирается обезглавливать. И звезды не те! Они не сверкали, а тускло мигали. Но главное: не завораживали.

Боря помнил, как в детстве они с ребятами, накатавшись с горок, все сырые, разгоряченные, но в задубевшей одежде, бросались на снег, устремляли взгляды в небо и выпадали из реальности. Тот, у кого фантазия развита, уносился на другие планеты, а такие, как Боря, просто парили между небом и землей. Как он потом узнал, именно так люди и замерзали насмерть. Им комфортно, приятно, мягко, сознание наполовину отключено, в душе покой…

Став взрослым, Боря не оставил привычку смотреть на звезды. Все реже и реже, но он все равно устраивал знакомые с детства сеансы медитации. Обычно на воде, потому что найти хороший сугроб в Питере, куда он переехал, практически невозможно.

А переехал Боря в Питер, потому что мечтал жить именно в нем. Другие просто из деревни свалить хотели. Такие выбирали ближайший город. Некоторые о Москве грезили. Там и деньги, и слава. И от их малой родины не так уж далеко – пятьсот километров всего. А Боря рвался в Петербург. Всему виной сериалы, на которых он рос. «Улицы разбитых фонарей», «Убойная сила». Из-за них он и в менты податься решил. Видел в этой службе романтику, как и в городе на Неве. Жить готов был даже на чердаке или в подвале, главное, в историческом центре.

Он поступил в СПБГУ на бюджет, что для деревенского паренька – чудо. Но вылетел из универа после первой сессии, что уже прозаичная реальность. Забрали в армию. Отслужил. Вернулся в Питер и поступил уже в юридический колледж. Устроился в полицию. Работал опером. Окончил-таки СПБГУ, стал следователем прокуратуры. Все это время жил в центре. Начинал с чердаков и подвалов, но смог переехать в неплохую двушку с современным ремонтом. Жизнь удалась? Вроде бы да. В ней, конечно, никакой романтики, но много «плюшек». Одна из главных – ранняя пенсия. Выслуга позволяла Борису уйти на заслуженный отдых в сорок один. Вот тогда заживу, говорил он себе. Женюсь наконец. Замучу бизнес. Он даже знал, какой. Но все прахом пошло, когда в заместители прокурора взяли не его, лучшего кандидата, по всеобщему мнению, а наглого москвича без опыта оперативной работы, салагу, выскочку. Естественно, он был чьим-то сыном, не чета Маркову, деревенщине. И все-то Боря понимал, и делал вид, что не в обиде, но, когда отмечали профессиональный праздник и он изрядно накатил, устроил драку в ресторане. Прокурора просто на три буквы послал, а его помощника мордой в оливье натыкал. Когда Бориса пытались остановить, другим тумаков надавал. Разбушевался, как Халк, еле скрутили.

После этого Маркову пришлось из органов уйти. Ладно еще, дали возможность самому уволиться. В тридцать шесть он стал гражданским. Дипломированным юристом без опыта работы. Пришлось устроиться в заштатную контору и консультировать бабушек. Чуть умом там не тронулся. Но практику прошел, экзамен сдал и получил лицензию адвоката. Дальше лучше стало. Связи имелись в криминальных кругах. Борис ангелом не был, когда служил в прокуратуре, но за лиходея его никто не держал. Уважали Маркова и считали человеком толковым, поэтому первых клиентов он недолго искал. Когда всех их вытащил, другие подтянулись. Уже посолиднее, покруче. Боря смог выйти на новый уровень: купить дорогой костюм, часы, портфель крокодиловой кожи, машину поменять на люксовую, снять офис. К сорока одному году он точно добился бы многого и не жалел бы о том, что не перетерпел и не доработал до пенсии. Но случилось то, что случилось, и знаковый день рождения он отметил, сидя в вонючем гест-хаусе, лакая дешевый ром и закусывая его копчеными куриными лапами.

– Борис, это вы? – услышал он голос, отвлекавший от мрачных дум. Он не узнал его, но ответил утвердительно. – Можно задать вопрос, не касающийся вашей работы?

Марков обернулся-таки, чтобы увидеть Машу, жену Саши. Эта парочка держалась в стороне ото всех целый день. К Боре тоже не обращались. Этим они очень ему нравились. И вот, нате вам, вопросы появились, еще и не касающиеся работы.

– Слушаю вас.

Она подошла. Большая, крепкая, с длинными пушистыми волосами. Великанша. Муж тоже не мелкий, но они одного роста и комплекции. Только он лысый, как коленка.

– Вы женаты?

Это было неожиданно. А еще то, что голос, нежный, мелодичный, рушил весь образ. Таким бы Стефании разговаривать, но она поскрипывает. Старается говорить томно, однако забывается и пускает петушка.

– Нет, – коротко ответил Боря.

Маша кивнула. Удовлетворилась ответом то есть. И сделала несколько шагов, чтобы сократить расстояние между ними. Валяться в гамаке дальше Боря не мог, не красиво это, поэтому сел.

– А дети у вас есть?

– Дочка. – Он с ней виделся всего несколько раз. Ее родила случайная его любовница, ничего от Бори не требовала, но он принимал участие в ее жизни. Жаль, недолго. Дочке и полугода не исполнилось, когда он улетел в Таиланд. – И к чему эти расспросы? – Ему пришлось это сказать, потому что она молчала.

– У меня есть к вам предложение… – Она запнулась. Теперь Боря видел, как она волнуется. – Оно может показаться сомнительным или пошлым… – В глазах мука, щеки пылают. – Не могли бы вы со мной переспать?

Он бы решил, что это шутка или действие человека, проигравшего в споре, если бы не искреннее волнение женщины. Она так переживала, что ее большие, как у мужчины, руки подрагивали.

– Это лестное предложение, – через паузу начал отвечать Боря. – Но я вынужден отказаться.

– Я настолько непривлекательна?

– Нет, вы вполне… – И это было правдой. У Маши симпатичное лицо, ее фигура, хоть и излишне крупная, пропорциональна, а волосы, когда влажные, кольцами закручиваются. – Но вы замужем. И супруг ваш сейчас ждет вас в номере.

– Саша мой брат.

Так вот почему они похожи!

– Мы сироты, поэтому очень близки. Всегда вместе. И потребности в браке у меня нет. Но ребенка хочется.

– Так я вам как спермодонор нужен?

– Да, – с облегчением выдала она. – Мы можем вам заплатить за секс. Немного, сто пятьдесят долларов всего, но и они на дороге не валяются, не так ли?

– Парни-проститутки сказали бы, что цена более чем достойная.

– Только не советуйте мне обратиться к ним.

– Не хотите узкоглазенького или смугленького ребеночка? – В основном с дамами работали чернокожие парни, тайцы у них не котировались.

– Мне нужен здоровенький, а какие у него будут глаза и кожа, дело десятое. – Маша немного успокоилась, как пациент стоматолога, который дрожит возле кабинета, а когда сядет в кресло, ощущает облегчение. Боря, по крайней мере, испытывал именно такие эмоции. – Я давно думаю о ребенке. Но мужчина, от которого можно родить, все не попадался…

– И тут я! Идеальный кандидат, – не удержался от короткого хохота Марков.

– Да, вы идеальный вариант, – серьезно подтвердила она. – На данный момент. Если не брать в расчет пионера и пенсионера, выбирать можно из четверых. Витас и Валера для меня недосягаемы. Коля, боюсь, девственник, и с ним каши не сваришь. Еще он странный, и это может быть психическим отклонением. Остаетесь вы: здоровый на вид, вполне симпатичный, неглупый, адекватный…

– И отчаявшийся настолько, что готов взять за услугу сто пятьдесят баксов.

– Даром вы не согласились бы.

– Я и за деньги отказываюсь. Но спасибо, что рассмотрели меня.

– Мало предложила, понимаю, – тяжело вздохнула она и начала дергать резинку для волос, которую натянула на запястье. – Какая сумма вас заинтересовала бы?

– Маша, прошу вас, давайте закончим этот разговор. Вы не столько меня – себя ставите в неловкое положение. Вернитесь домой и присмотритесь к мужчинам, которые вас окружают. Наверняка найдется такой же, как я: досягаемый, здоровый на вид и вполне симпатичный.

– Мне нужно сегодня! – выкрикнула она в отчаянии.

Борис шикнул на нее. Вся группа уже угомонилась, кто-то наверняка уснул, а она вопит.

– Для последней овуляции в жизни вы слишком молоды, – проворчал он и снова начал укладываться в гамак, показывая тем самым, что разговор окончен.

– Сегодня вы завозили нас в заброшенный храм, – зашептала она торопливо. – К статуе Будды. Вы сказали: если стоите на распутье и не знаете, как поступить, спросите совета у него. Если божество захочет вас направить, то подаст знак.

Это Владлен придумал, чтобы туристы купили у него дары для Будды, сладости, цветочки, свечи. Вся эта ерунда приобреталась в фикс-прайсах китайского квартала по десять батов, а продавалась на месте за пятьдесят. Гиду – навар, туристу – вера в чудо.

– Я обратилась к Будде с вопросом, – продолжила Маша. – И после того, как возложила к его ногам дары, он подал мне знак.

– Какой? – с любопытством спросил Боря.

– Хочу оставить это в секрете, – разочаровала его она. – Но теперь я знаю, что должна делать – рожать ребенка.

– Зачать его прямо сегодня вам тоже Будда подсказал?

– Завтра я могу передумать. Начну сомневаться. Струшу. А когда вернусь в Россию, а это будет уже через пять дней, забуду о том ощущении просветления, которое поймала в заброшенном тайском храме…

– Извините, Маша, но я ничем вам не помогу. Хватит с меня одного брошенного ребенка. Но совет вам дам, хоть вы и не просите. Витас живет в отдельном домике на холме. Постучитесь, зайдите к нему под каким-нибудь предлогом и соблазните. Только не деньгами, конечно. Он нарцисс, так польстите, наврите, что влюбились с первого взгляда, что-нибудь про знак, ниспосланный Буддой, наплетите… В конце концов, если божество действительно хотело помочь вам, оно это сделает!

Она выслушала его с каменным лицом, после чего развернулась и ушла, не проронив ни слова. Боря тоже не стал ей желать спокойной ночи. Как и не спокойной.

Повертевшись в гамаке, он принял более или менее удобное положение и закрыл глаза. Спать сегодня придется в нем. Как вариант, в автобусе, вместе с Джейсоном. Свой номер он уступил Али, потому что в этом отеле свободных не было, а по соседним ходить Боре было лень. Сейчас он пожалел об этом. Надо было чуть постараться, чтобы нормально отдыхать после насыщенного дня. Но он не только поленился, но и пожадничал. Семьсот батов себе в карман положить решил, чтоб за эту пару дней заработать нормальную сумму. Ему и кондиционер починить надо, и чуть подшаманить байк, и купить кроссовки – в сланцах ходить постоянно невозможно, ноги устают от обуви на плоской подошве. С мыслью о новых «адидасах» Боря и уснул.

Глава 7

Эти чертовы птицы! Вроде бы только смолкли, как их кто-то потревожил, и началось…

Боря накрылся с головой пледом, который использовал вместо подушки, и вроде бы это помогло. Он снова задремал, как услышал:

– Пощади!

Спросонья ему именно это привиделось… Послышалось, точнее. Членораздельное слово…

ПОЩАДИ!

Но когда Боря стряхнул дрему, услышал только птичий крик. Гласные звуки всего диапазона, основные: О-А-И!

ПОЩАДИ? Да таких слов никто и не употребляет сейчас. Только в сонном дурмане можно подумать о том, что кто-то выкрикнул ЭТО!

Громко выругавшись, Марков сел, чтобы взять свой рюкзак. В нем должны быть беруши. Пошарив в нем, нашел только одну, снова выматерился, только теперь сквозь зубы. Лег, накрыл голову подушкой. Задремал, но опять ненадолго. Теперь Борю потянуло в туалет.

В уборную на ресепшен идти было лень, как и в столовую, она еще дальше. Решил в кустики забрести. Приглядел пышные, направился к ним. Справив нужду, вышел на бережок. Надумал немного побегать, чтобы ноги размять и легкие кислородом наполнить. После этого, глядишь, будет лучше спаться. Осталось немного, с час всего, но и это хорошо.

На малой скорости Марков потрусил в сторону холма. Через минуту понял, что принял дурацкое решение и лучше просто лежать в гамаке, чем бегать в сланцах. Он развернулся, намереваясь вернуться, как у подножия холма, на том месте, где когда-то протекала река, увидел человека. Тот лежал лицом вниз. Если можно так сказать…

Шея сломалась, и голова вывернулась. Так что лицо было обращено в сторону. Ту, где быстрые воды Квая делают изгиб. Дальше по течению – залив! В него стремится и река, и все, что в нее сброшено, включая фекалии туристов… Взгляд Витаса как будто тоже!

Он пустой, стеклянный. На приоткрытых губах – мухи. Они сидят, не двигаются, напоминают болячки. Рот как будто обметало герпесом.

Борис спустился с пригорка и склонился над телом. Осмотрел его более тщательно. Никаких ран, кроме мелких точек на шее. Две ярко выражены, еще две чуть заметны. Похоже на укусы змеи. Ранки воспалены, кожа вокруг них покраснела. Но убил Витаса не яд, а падение с высоты. Марков задрал голову, посмотрел на галерею-балкон, на которую имелся выход из номера Витаса. Широкая, просторная, на ней хоть дискотеку устраивай. Некоторые туристы, селящиеся в домике на холме, так и делали до тех пор, пока один из них не свалился оттуда. Благо, он отделался только переломом ноги (пьяным, говорят, везет), но после инцидента на перилах балкона была повешена табличка «Дискотек не устраивать. За нарушение штраф в размере 5000 бат!» Она и сейчас там висит. И перила все те же, низкие. Приварить бы еще одну секцию, чтобы люди выше среднего роста чувствовали себя на балконе безопасно, но владельцы решили не заморачиваться…

И вот результат!

Марков снова обратил свой взор на труп. Витас был полуодет. На нем штаны и только. Голый торс покрыт ровным загаром, на спине ни волоска, ни родинки… Ни синяка, ни ссадины. То есть никаких следов борьбы. Но незадолго до смерти он прокричал «ПОЩАДИ!». Ведь это он, больше некому?

Значит, толкнули? Или заставили перелезть через перила и прыгнуть, чем-то пригрозив? Оружием? Огнестрельным или холодным? Приставили к горлу нож? Тогда точки на шее – это ранки? А может, Витас все же сиганул сам? Чтобы спастись от того, кто ему угрожал? Спрыгнув с такой высоты, можно выжить. Пьяный турист, упавший в разгар дискотеки с балкона, тому доказательство.

Борис, покряхтывая, распрямился. Спина еле разгибалась. Хороший массажист все бы исправил за один сеанс, но когда он до него доберется?

– Борис, а я вас ищу, – услышал Марков за спиной и обернулся. Метрах в пяти от него стояла заспанная Наташа. Она куталась в покрывало – на реке утром было прохладно. – Меня кто-то покусал ночью, не посмотрите? Вдруг это ядовитые муравьи…

– Нет их тут, иди к себе.

– Тогда кто? Клопы? А мы их домой не привезем?

– Давай позже, а?

– А вы чего там стоите? – И девочка сделала несколько шагов в его направлении.

– Медитирую. А ты мне мешаешь. Свали, Наташа!

Девочка надула губы, развернулась и убежала. Марков облегченно выдохнул. Ему нужно сосредоточиться и решить, что делать. Ясно, что сообщать администрации, чтобы дежурный вызвал полицию, но… Еще необходимо позвонить Владлену, предупредить. И не мешало бы осмотреть комнату Витаса. Ухватившись за эту мысль, Марков направился к двери, ведущей в дом. По пути шарил по карманам. Ему нужен был телефон, но увы… Телефона не оказалось при нем. Убрал в сумку, чтобы спать не мешал.

Борис взялся за ручку двери и потянул ее на себя. Ничего не произошло. Тогда он надавил на нее. Тот же результат. Дверь заперта изнутри? Что ж, это хорошо!

«Даже очень хорошо, – повторил про себя Марков. – Если я не расскажу полиции о том, что слышал крик, ничто не натолкнет следователей на мысль, что смерть насильственная. Турист упал с балкона, такое бывает. Голова закружилась или перебрал. Витас, между прочим, выпивал. А может, и покуривал? В Таиланде это не преступление!»

Марков сбежал с крыльца и снова вернулся на место гибели Густавсена. Он хотел осмотреть его тщательнее. А еще не мешало бы карманы покойника проверить. И ногти. Есть под ними что-то? Марков присел на корточки и стал рассматривать руку покойного. Маникюр идеальный, сделал вывод Боря. Такой же, как и вчера. Костяшки не сбиты, только подушечки пальцев содраны. Витас ни с кем не дрался. И это тоже хорошо… Хоть и странно!

Если тебе угрожают, нужно сопротивляться, не так ли? Или «ПОЩАДИ» не было? Это слово приснилось Боре?

«Нет, не приснилось, – самому себе возразил Марков. – Нюхом чую – убили Витаса. И если бы вел это дело, доказал бы это, но… Сейчас я не заинтересован в этом. Я и так вляпался! Меня вообще не должно было быть здесь. Владлен как чувствовал, посылая меня вместо себя на Квай! Теперь мне отвечать перед полицией и всей группой, а не ему. И мне же становиться одним из подозреваемых! Документы у меня, слава богу, в порядке. Даже страховка имеется. Только нет разрешения на работу. Значит, мне выпишут штраф. Его, естественно, оплатит Владлен, но так не хочется портить репутацию…»

– Вы, Борис, что себе позволяете? – Этот окрик заставил Маркова отбросить мысли в сторону. Ему опять мешают думать! – Кто дал вам право грубить моему ребенку?

– Хорошо, я нагрублю вам, – разозлился на мать-заступницу Боря. – Уйдите отсюда немедленно!

– И не подумаю. Мало того что вы нас в клоповник поселили, еще и жалоб не желаете слушать – грубите!

– Мы плохой отзыв оставим о вашем агентстве, – подпела ей дочка. Она уже была без покрывала, и Борис увидел ее голые руки.

– Не вижу я никаких укусов, – рявкнул он. – Если они на заднице, все равно ничем не помогу. Попроси мать намазать ее мазью, которую она купила у меня, она снимет зуд.

– Что за шум, а драки нет? – Это Палыч вышел на крик.

– Уведите баб, умоляю.

– Баб? – взвилась Рая. – Да как вы смеете? – Она решительно направилась к Боре, чтобы… Что? Пощечину ему отвесить? Именно так поступали леди (не бабы), когда их оскорбляли мужланы?

Рая резко остановилась, когда увидела тело.

– Теперь поняли, почему я гнал вас, женщины, – проговорил Марков устало. – На Наташку кричал?

– Это Витас? – сипло спросила Рая.

– Да.

– И он…

– Мертв. Я нашел его тело десять минут назад и все это время собираюсь с мыслями, а вы мне мешаете. Уйдите!

Но Рая не двинулась с места. Зато ее дочь сделала обратное: подбежала к матери. Увидев покойника, вскрикнула и уткнулась Рае лицом в плечо. Подошел и Палыч. Этот пытался казаться спокойным, в руках себя держал, но контролировать цвет лица не мог – оно побледнело, когда Баландин увидел покойника.

– Он упал с балкона? – спросил Палыч, и голос его не дрогнул.

– Судя по всему.

Старик посмотрел наверх, как Борис за десять минут до этого.

– Не повезло парню. Тут не очень высоко, мог выжить.

– Как он вообще умудрился упасть? – подала голос Рая. Она обняла дочь, тем самым успокоив, и Наташа уже могла смотреть на тело. Боря даже прочитал в ее взгляде любопытство. – Посмотрел вниз и голова закружилась? Если так, не надо было селиться на холме.

– Может, он зарядку делал? – предположила Наташа. – Или гимнастику ушу? На рассвете, на свежем воздухе… Как в кино? Поэтому с голым торсом.

– А ему не помогли, – осторожно спросила Рая, – упасть?

– Дверь в домик заперта изнутри, – ответил Борис.

– Да и кому он сдался? – пожал плечами Палыч. – Мы все тут люди случайные.

– Это не избавит нас от неприятностей с полицией. Замордуют. Вас лишат покоя на отдыхе, а меня… Даже представить себе не могу, какие последствия меня ждут. Я тут на птичьих правах.

– Но ведь это несчастный случай! – взволнованно воскликнула Рая. – Он мог где угодно произойти. Например, в гостинице в Паттайе. Витас в «Хилтоне» остановился, а это гигант. И что, полиция всех бы, как вы выразились, мордовала?

– Там камеры везде, расследование вести проще. А тут их нет. Рабочих точно, одни муляжи.

– Постойте, – Наташа встрепенулась. – Отельный гид нам рассказывал страшилку о том, как в прошлом году одного туриста слон затоптал на экскурсии. И все это произошло на глазах десятка человек. Так их всех тут же отпустили. Туристов, я имею в виду.

– Тут случай другой.

– Почему же? Если мы скажем, что видели, как Витас делает зарядку на балконе и как падает с него, нам поверят. Иван Павлович правильно сказал, мы люди случайные, нам незачем это выдумывать.

– Ваша дочь предлагает дать ложные показания полиции, – обратился Боря к Раисе, а про себя подумал: «Молодец девочка!»

– Что за это грозит?

– Наташе ничего.

– А НЕ Наташе?

– Мы граждане другого государства, так что тоже не особо рискуем. Вы тем более, уедете скоро. Несчастные случаи расследуют вяло, тут криминальных дел полно.

– То есть хотите спихнуть все на нас? А сами чистеньким выйти? Нет уж, увольте! Если врать, то всем вместе.

– Значит, врать не будем, – сказал Палыч. – Потому что я связываться с полицией не намерен. Я двадцать лет от звонка до звонка, как Валерка… Только он восемнадцать и в браке, а я в тюряге.

На этом разговор пришлось прервать, потому что на дорожке показался администратор отеля Кандж. Индус с бородой до груди и красивыми бровями вразлет был любимцем женщин. Особым спросом он пользовался у англичанок в возрасте. Поговаривали, что некоторые из года в год ездят в этот отель именно к нему. Если бы Кандж работал ночным администратором, Марков отправил бы Машу Курецкую к нему. Но тот, судя по всему, только заступил.

– Доброе утро, – поприветствовал он гостей отеля по-русски. Он немного владел им. – У вас что-то случилось?

– Не у нас – у вас, – ответил ему Марков. – Турист погиб.

Кандж решил, что не понял, и переспросил по-английски, что случилось. Боря перевел свой ответ. Затем указал на труп.

Администратор запричитал. Он уже представил, какие неприятности ждут отель. И ладно его на сутки минимум закроет полиция, хуже другое – репутация пострадает. Конкуренты начнут болтать, что в их «Парадайзе» гибнут люди, и прощай гости! У них и так из-за изменения ландшафта их убавилось. Еще змей развелось много, а в номерах появились клопы, и это тоже отпугивает туристов. То, что в эту ночь отель был заполнен под завязку, чудо. Обычно в «Парадайзе» пустует половина номеров. Разве что дом на холме спросом пользуется, он живописный, а какой вид открывается с балкона-галереи…

– Человек упал, – сообщил Канджу Марков. – Оттуда! – И указал на тот самый балкон, с которого открывается дивный вид.

– Он устраивал дискотеку?

– Нет, делал гимнастику, – ответила ему Наташа. Она училась в английском лицее и хорошо владела языком. – Я видела, как господин Густавсен упражнялся. Делал он это с закрытыми глазами, вот и упал.

Рая ТАААК посмотрела на дочь, будто хотела обратить ее в камень, потому что камни не разговаривают! Наташа взгляд выдержала. На ее личике появилось упрямое выражение: она решила идти до конца.

– Почему с закрытыми? – переспросил индус, почесав бороду.

– Ушу, – ответила девочка и продемонстрировала несколько поз этой восточной гимнастики. – Я занималась ею немного, знаю, что для концентрации надо закрывать глаза.

– Вы тоже видели это? – обратился к остальным Кандж.

– Я нет, – отозвался Палыч. – Только пришел. Наташа, переведи. – И тут же удалился.

Остальным пришлось подтвердить версию девочки. Матери понятно почему, у нее другого выбора не было. А у Маркова был. Но он (к своему собственному удивлению) решил не малодушничать, и не бросать женщин на произвол судьбы.

Следующий час прошел в ожидании полиции. Все это время к Маркову лезли все, кому не лень, от работников гостиницы до водителей туристических автобусов. Что уж говорить о членах группы! От них он спрятался в комнате для хранения багажа, чтобы сделать звонок Владлену. Но тот трубку не брал.

– Вот козлина, – выругался Марков.

– Кто? – это к нему обратился Джейсон через решетку на окне.

– Начальничек твой.

– Владлену я уже сообщил о случившемся. Он отключил телефон специально, чтобы до него раньше времени полиция не добралась. Думать надо, что делать, если ваша версия не проканает. Адвокат нужен, это раз. Страховки задним числом оформить на всех, это два. Да и для тебя какую-нибудь бумажонку раздобыть. В общем, некогда Владлену сейчас.

– Наша история не проканает только в одном случае, если время смерти с точностью до минут определят.

– Это вряд ли. В нашем климате тело быстро разлагаться начинает. А его еще брезентом закрыли от насекомых и птиц.

– Ты в «Ильиче» официально работаешь? – поинтересовался Боря. Женек утвердительно кивнул. – Значит, будешь главным представителем.

– А ты кем?

– Вот фиг знает.

– Назовись переводчиком.

– Ты по-русски не хуже меня говоришь!

– Могу и не говорить. – Он обернулся на окрик. Затем сообщил Боре: – Менты приехали.

Это было так забавно, слышать от тайца слово «менты». И в другой раз Боря улыбнулся бы, но не сейчас. Внутренне собравшись, он вышел из своего убежища, чтобы встретить полицейских вместе с администрацией «Парадайза».

* * *

Все прошло не так уж плохо. Со всеми были вежливы, предупредительны. Опросили, записали показания. Джейсон передал представителям власти списки туристов с их регистрационными данными (каждый иностранец, прибывший в страну, заполняет форму ТМ-30 если не сам, то за него это делает турагент, арендодатель или администратор гостиницы). Боре же повезло, до него не только не докопались, еще и пригласили вместе с Женьком в качестве понятых в номер Витаса. Третьим был все тот же Кандж.

Марков заходил в дом с опаской. И было из-за чего переживать! Что если в номере найдется что-то, опровергающее их версию с гимнастикой ушу и падением? Марков и сам не знал, что это может быть. Не труп же поверженного врага? Он столкнул Витаса с балкона, после чего скончался от ран? То, что их нет на теле Густавсена, ни о чем не говорит. Он мог метнуть в него нож, например…

И воображение рисовало картину из боевика. Но Борис ни разу не сталкивался с подобным в жизни, а он много дел распутал. Обычно все крайне банально. Витаса столкнули, а дверь захлопнули…

Но нет! Не угадал Марков. Дверь была изнутри закрыта не только на замок, но и на цепочку!

Когда полицейский перекусил ее, Боря призадумался. А было ли убийство?

Они поднялись по лестнице на второй этаж. Осмотрелись. Марков облегченно выдохнул. В номере относительный порядок. Кровать разобрана, на столе фрукты порезанные, бутылка виски, в которой еще остался алкоголь, стакан… Один стакан! На дне его янтарная жидкость. Воздух наполнен ароматом дорогого одеколона и бананов. На прикроватной тумбочке планшет, телефон, зарядники. Кошелек, часы в ящике. Тапки на балконе. Они валяются – слетели с ног, когда Витас падал. Но когда полицейский спросил у Бори, был ли потерпевший босым, когда делал гимнастику, тот подтвердил. Ушу только так занимаются, без обуви. И по примеру Наташи принял пару поз.

Ничего не вызвало подозрений у тайских полицейских. А Макаров нюхом чуял неладное. Причем в буквальном смысле. В номере пахло не только одеколоном и бананом… Еще страхом! Его не всякий улавливал, но Борис, следак с большим опытом, прослуживший в прокуратуре бандитского Петербурга десяток лет, научился его распознавать. Еще он подметил, что номер прибрали. Совсем чуть-чуть, но все же. Он не удивился бы, узнав о затертых отпечатках. Борис незаметно от полицейских заглянул под кровать, кресло, журнальный столик. Ничего не нашел, кроме резинки для волос. Ее мог обронить любой, в том числе горничная. Но Марков подобрал ее и сунул в карман. На всякий пожарный!

Он ничем себя не выдал. Не показал заинтересованности и подозрительности. Это не его расследование!

Напомнив себе об этом, Марков перестал цепляться взглядом за детали, обдумывать версии, перебирать в уме подозреваемых. И о том, как убийца покинул дом, тоже не стал думать. Это дело нехитрое. В конце концов, можно и спрыгнуть с того же балкона, но в более безопасном месте. Перелезть через парапет сначала, потом повиснуть на руках…

«Все, хватит! – остановил себя Марков. – Моя хата с краю…»

– Скоро мы всех вас отпустим, – сообщил ему полицейский. – Но в Паттайе вас могут вызвать в криминальную полицию. Не беспокойтесь, это формальность.

Еще через час группа погрузилась в автобус. Все были подавлены и не пожелали продолжать экскурсию. Решено было сразу ехать в Паттайю. Это Маркова обрадовало. Удобно усевшись на переднем сиденье, он надвинул на глаза кепку, закрыв их от света, и приготовился дремать, но…

«ПОЩАДИ!» – стучало в ушах.

Тогда Марков сунул в них наушники, включил любимый «Сектор газа» и, как только надрывный вокал Юры Хоя заглушил все остальные звуки, уснул.