Текст книги "Воскреснуть, чтобы снова умереть"

Часть вторая

Тридцать шесть часов спустя…

Глава 1

Он был похож на артиста советского кино. Не конкретного – типажного. Мужчины с подобной внешностью в фильмах той эпохи играли рыцарей или мореплавателей. Правильные черты сурового лица, умные глаза, густая серебристая шевелюра, это и король Артур, и Христофор Колумб. Однако тот, кто явился к Борису этим утром, как будто только что отыграл сцену в фильме об Америке, но снятой на прибалтийской киностудии. Что-то похожее на «Богач-бедняк» или детектив по Чейзу. В раннем своем детстве Марков смотрел такое кино по телевизору вместе с бабушкой, ничего не понимая, но будучи уверенным в том, что перед ним настоящие иностранцы.

– Вы отец Витаса? – на всякий случай спросил Боря у визитера.

– А вы ждете кого-то еще? – вопросом на вопрос ответил тот.

– Нет, но вы слишком молоды для родителя сорокалетнего мужчины.

– Мне шестьдесят восемь.

Борис ни за что бы не дал ему столько! Пятьдесят пять от силы. Морщинки только у глаз, но щеки не висят (не то что у него!), шея не дряблая. Неужели мужчина пластику делал? Даже при хорошем уходе и правильном образе жизни так не сохранишься.

– Меня зовут Иво, – представился отец Витаса. По-русски он говорил значительно лучше сына, что неудивительно, ведь он был уже состоявшимся человеком, когда развалился Советский Союз. – Можете обращаться ко мне по имени или фамилии Густавсен. Мне все равно.

– И мне. Я Борис Марков.

Он протянул руку, и Иво ее пожал. Не крепко и быстро. Но этого хватило, чтобы понять, старик не так бодр, как кажется. Руки у него совсем слабые, а пальцы узловатые, подрагивающие. Артрит, а то и паркинсон у Иво Густавсена. А еще легкое косоглазие. Боря только сейчас заметил, что правый глаз периодически уезжает в сторону, тогда как левый находится по центру.

– Вы тут живете? – спросил Иво, обведя глазами комнатушку. Правый за левым не поспевал, и Боря очень на это отвлекался. – В этом скворечнике? Или только товар складируете? – В углу стояло несколько коробок с бальзамом на основе змеиного яда.

– Живу, – честно ответил Марков. Времена, когда он стыдился тех скворечников, в которых обитал, давно прошли.

– Прибедняетесь для видимости?

– Что, простите?

– Маскируетесь под голодранца, чтобы никто вас не раскрыл?

– Что за ерунду вы выдумали?

– Владлен сказал мне, что вы, господин Марков, были одним из ведущих адвокатов криминальной столицы России.

– Питер давно уже лишился этого звания, – фыркнул Боря. – Да и не называл его так никто, кроме героев бандитских сериалов.

– Не суть, – перебил его Иво. Он так и не сел на предложенное кресло, остался стоять у двери. – Вы отлично зарабатывали, не так ли? Неужели все деньги профукали? Не поверю.

– Воля ваша. Но я действительно беден. Что имел на счетах, давно потратил. У меня остались только квартира и машина в Питере.

– Почему не возвращаетесь туда?

Хотелось ответить: «Не твое собачье дело!» – но Боря сдержался.

– Есть причины, – буркнул он. О них он не рассказывал даже Владлену. Тот понимал, что у Бори какие-то неприятности на родине, но с расспросами не лез.

– Все, я не могу тут больше находиться! – выдохнул Иво. – Стены давят… И воняет жутко! Чем, не пойму.

Боря пожал плечами. Он не замечал никаких неприятных запахов. На улице да, чем только не воняло, а тут, в кондиционированном помещении с наглухо закрытым окном, лишь немного сыростью, но больше «черным» бальзамом, который даже парализованные конечности может восстанавливать. Чудо-вещь специфически пахла. По мнению Бори – приятно. Но кто-то так не считал.

– Есть поблизости какое-нибудь приличное заведение, где подают кофе? – спросил Иво. – Желательно европейское.

– «Старбакс» в пяти минутах ходьбы.

– Пойдемте туда, нужно поговорить.

Боря не стал возражать. Сунув ноги в сланцы и взяв ключ, он собрался покинуть комнату, но Иво остановил его:

– Возьмите с собой телефон, он может понадобиться.

О том, что отец Витаса, приехавший в Таиланд за телом сына, хочет с ним встретиться, Боря узнал от Владлена. Тот еще спросил, когда Марков сможет?

– Никогда, – ответил на это он. – Не собираюсь я беседовать со скорбящими родственниками!

– Старик в адеквате. Поговори с ним, тебе что, трудно?

– Да.

– Борь, не капризничай…

– Скажи, что я уехал из города.

– Поздно. Я уже сообщил ему твой адрес. Но ты, прежде чем сбега́ть, подумай вот о чем: Густавсен-старший прилетел сюда частным бортом, значит, он настоящий богач и может быть тебе полезен. Я ему уже помогаю с документами, и мне за это хорошо платят. Не упусти шанс заработать и ты.

Боря решил прислушаться к совету Владлена и дождаться старика. И вот теперь они идут в кофейню разговаривать.

– Ты обнаружил тело моего сына? – спросил Иво после того, как они уселись за столик. По пути он с Борей говорил о климате, который ему не понравился, спрашивал, всегда ли так душно. На «ты» он перешел без разрешения, но Боре так было даже удобнее общаться.

– Вам разве в полиции не сказали о том, что я, как и еще два человека, свидетели…

Ему не дали закончить предложение:

– Официальная версия мне известна, – перебил его Иво. – Вы сговорились и дали одинаковые показания, чтобы смерть Витаса признали несчастным случаем.

– С чего вы взяли?

– Он никогда не занимался гимнастикой. Тем более ушу.

– Нам показалось, что он ею занимался…

– Вы нашли его мертвым и, чтобы расследование свелось к минимуму, придумали историю с зарядкой и падением. Этому у меня нет доказательств, но я знаю точно – моего сына убили. Нужно выяснить, кто, – Иво пристально посмотрел на Бориса. Глаза не разъехались, но тот, что косил, чуть выкатился. Марков понял, что он не от рождения такой, а после тяжелой травмы. Где-то под густыми волосами старика должен быть шрам. – Я повторю свой вопрос: это ты обнаружил тело?

Боря кивнул.

– А кто подкинул идею с зарядкой?

– Думаете, это сделал убийца?

– Если не ты, то да.

– Почему не я?

– Ты единственный вне подозрений.

– Почему?

– На крыше отеля была камера. Направлена на противоположный берег реки, где стоянка лодок. Ты попадал в нее все время, пока лежал в гамаке. Я проверил, ты ни разу не встал, только ворочался, а один раз вскочил. Приснилось что-то?

Да, крик!

ПОЩАДИ…

– Камера писала без звука? – на всякий случай спросил Боря.

Старик встрепенулся:

– Ты что-то слышал?

– Только птиц, – ответил тот. Если не уверен, лучше промолчать. – Но если б камера со звуком писала, можно было бы убрать их голоса.

– Нет, она допотопная. Так кто первым сказал про зарядку?

– Девочка-подросток. Совершенно безобидная. Еще и крохотного росточка, она не справилась бы с Витасом.

Иво достал из кармана брюк сложенный вчетверо лист. Пока разворачивал, Марков более детально его рассматривал. Артритные руки, гладкое лицо с косящими глазами, густые волосы – это все он уже отмечал. Сейчас пришла пора не очевидного. Одет, как и сын, с претензией, но, как ни странно, менее консервативно. К примеру, ремень на штанах не тисненой кожи и черного цвета, а плетеный и оранжевый. На мочках ушей точки. Это заросли дырки. На предплечье качественно выполненная татуировка. Целиком ее не увидеть из-за рукава футболки поло, но край, что выглядывает, прорисован и пробит великолепно. Это не старая школа, а новая – тату не больше пяти лет. Выходит, Иво набил ее в шестьдесят. Да он рокер!

– Это список тех, кто ездил на экскурсию, – начал Иво, выложив расправленный листок перед Борей. – Мне дал его Владлен. Я думал, в нем будут паспортные данные, и очень удивился, что вы спросили лишь имена и фамилии.

– Фамилии мы тоже не спрашивали. Кто захотел, тот указал. Таких всего двое, как я посмотрю. Один из них ваш сын.

– А второй?

– Николай Корягин? Очень своеобразный товарищ. Чудик, – Борис отодвинул список, он уже видел его, но решил освежить в памяти. – Не только «Ильичу», но и прочим агентствам паспортные данные не нужны (исключение – поездка за границу). Место, откуда забрать, если это гостиница, номер комнаты, чтобы позвонить на случай опоздания клиента, и имя.

– Но паспорта нужны при заселении в отель на Квае!

– Естественно. Туристы предъявляют их администратору, а не нам, гидам. Полицейским, что приехали на вызов, паспорта тоже передали для заполнения бумаг и снятия копий.

– А вы, значит, даже номера мобильных телефонов не записываете? – продолжил занудствовать старик.

– Деньги мы берем вперед. Контактные данные представителя агентства даем. Так что нет, мобильные нам без надобности.

– Ты ни с кем из туристов не обменялся личными контактами?

– Нет. А зачем?

– Держишь дистанцию?

– Я работал на этой экскурсии, причем не официально, а не приятелей искал, – буркнул Марков. – Но узнать все данные людей из списка – не проблема. Надо всего лишь обратиться в туристическую полицию.

Про себя же подумал, что они все есть у Владлена, но он их приберег. И телефоны туристов у него имеются: их собрал Джейсон перед тем, как всех усадить в автобус. Но зачем же даром делиться информацией? Боря не сомневался в том, что Владлен рассчитывает на вознаграждение. Он своего никогда не упустит!

Боря выпил свой кофе, но хотел еще. И пирожное. Он вообще глазами уже половину ассортимента слопал.

– Давайте вы уже озвучите свои планы относительно меня, а то аппетит разыгрался – тут так соблазнительно пахнет.

– Так бы сразу и сказал, что голоден, – Иво снова полез в карман и на сей раз достал бумажник. – Бери все, что захочешь, а мне двойной американо. Никак не проснусь, – и протянул Боре банковскую карточку. Обычную. Но была в одном из отделений еще и платиновая.

Марков не стал скромничать и заказал себе кучу десертов. К сладкому он относился спокойно, довольствовался спелыми фруктами, иногда покупал банановые кексы по двадцать батов (шестьдесят рублей по нынешнему курсу, и поди знай, дорого это для нынешней России или нет), но, стоя у витрины со всевозможными чизкейками и тирамису, понял, как соскучился по этому всему. В прошлой жизни он каждый день заезжал в кофейни и к напитку всегда брал пироженку. Проглатывал ее, не особо концентрируясь на вкусе…

Боря вообще на вкусе не концентрировался.

Еды, напитков…

Самой жизни!

А в ней столько всего лакомого было.

– Боря, ты чего застыл? – окликнул его Иво.

А Марков и правда как-то выпал из реальности, загипнотизированный десертами, на которые он взглянул другими глазами. Взяв поднос, он вернулся к столу. Кофе еще нужно подождать, но Боря и без него с первым пирожным справится. Ничего у него не слипнется и в горле не пересохнет!

– Вкусно? – спросил Иво, пронаблюдав, как Боря вгрызается в штрудель.

– Есть можно, – ответил тот. – Но шарлотка моей бабушки в сто раз лучше. Она готовила ее в печи.

– Ты деревенский?

– Из села. – Боря вспомнил его. Без содрогания, как раньше. Милое местечко на самом деле. А какая там природа!

– Жалеешь, что уехал из него?

– Нет. – Все, кто остался там, спились. Половины уже нет. Друзья, с которыми он купался в Ужихе. – Но вернуться хотел бы.

– Найди убийцу моего сына, Боря, и ты это сделаешь! – горячо зашептал Иво. – Я заплачу тебе баснословные деньги! Они даже с твоими прежними гонорарами – ничто! У меня никого не осталось, понимаешь? Витас был моим единственным сыном, наследником. Кому теперь все? В благотворительные фонды? Но я не филантроп. На сирых и убогих мне срать! – Он произнес это слово со смаком. И совсем без акцента. Хотя до этого мягкие знаки глотал. – Ты адвокат, у тебя аналитический склад ума, и ты знаешь всех фигурантов… Вычисли убийцу! Дай старику успокоение, а себе шанс на нормальную жизнь.

Не ожидал Боря такого накала страсти. Поэтому немного опешил. Отодвинул тарелку с шоколадным фанданом, вытер рот салфеткой. Игра пошла, он это почувствовал, и волосы на его затылке встали дыбом. Переговоры! Настоящие, на высшем уровне. Теперь главное, не оплошать!

– Сколько вы готовы мне заплатить? – начал с главного Боря. – Конкретно.

– Сто тысяч евро.

Да, это больше, чем его крайний гонорар. И сумма, о которой нынешний Боря Марков даже мечтать не может. Но она не баснословная.

– Чтобы вернуться в Россию, мне нужно намного больше, – заметил он и придвинул к себе десерт.

– Двести.

– Неужто вы так ограничены в средствах? Я думал, вы как минимум миллионер.

– Я – да. А ты изгнанный из страны адвокатишка. Бери, что предлагают.

– Вообще-то я следователем прокуратуры проработал семь лет. У меня большой опыт. И как вы правильно заметили, только я знаю всех фигурантов дела…

– Триста и дом.

– Где? Тут?

– В России, ты же туда рвешься. У меня есть фирма, собирающая каркасные дома. Финская технология. Поставить можно где угодно.

– Полмиллиона евро и по рукам.

Боря вел к половине этой суммы, но больше из озорства. Почему-то он не верил в реальность всего происходящего. Погиб сын богатого человека, понятно, и он хочет разобраться, кто виновен в его смерти, но предлагать за это… Даже сто тысяч! Это в кино только бывает. В том числе про бандитский Петербург. Ни разу Боря не сталкивался с такими суммами ни как следак, ни как адвокат.

– Согласен. Но мне нужны неоспоримые доказательства вины, а лучше – чистосердечное признание.

– Чем платить будете? – полюбопытствовал Боря.

– Ты как бы хотел?

– Наличными. В чемодане. Но я такую сумму не вывезу, поэтому пятьдесят на руки, остальное – на счет. – Имелся у него тайный, еще с богатых времен, но сейчас он был весь выпотрошен.

– Договорились.

Они ударили по рукам.

– Деньги на текущие расходы нужны, – сказал Боря.

– У тебя моя карта. На ней где-то три тысячи евро. Код 1984 – год рождения Витаса.

Боря кивнул и убрал карту в карман.

– Он хорошо говорил по-русски. Вы латыши по национальности?

– Я – да. Сын наполовину. Его мама русской была. Но все мы родом из СССР, – Густавсен снова развернул список, полученный от Владлена. – Начни расследование, Боря. Узнай фамилии людей из списка.

– Думаете, наткнетесь на знакомую?

– Мало ли.

– Хорошо, попробую.

Марков отошел, чтобы позвонить Владлену. Тот ответил тут же.

– Ты согласился, брат? – спросил он. – Будешь расследовать гибель Витаса?

– Попробую найти убийцу.

– Если таковой имеется.

– Отец уверен, что да. Но почему, не говорит. Темная лошадка, этот Иво.

– Сколько платит?

– Пока я получил всего три тысячи евро, – честно ответил Борис. – На расходы.

– А аванс? Кто же без него начинает сотрудничество? – возмутился Владлен.

– Я что-то не подумал…

– Я что-то не подумал, – передразнил его тот. – Гонорар хотя бы обсудили?

– Да. И я даже торговался. Ты, как я понимаю, готов мне помочь за определенное вознаграждение?

– Без моих связей тебе туго придется.

– Понимаю. Поэтому спрашиваю – сколько?

– Честно будет взять процент, – ответил Владлен через паузу.

– Десять.

– Не смеши!

Знал бы он сумму гонорара, не так бы говорил. Пятьдесят тысяч, это ого-го сколько!

– Хорошо, пятнадцать.

– Двадцать.

Любого другого Марков послал бы подальше. Но Владлен много для него делал. Пожалуй, он мог бы стать вторым лучшим другом Бори, если б он допустил их сближение.

– Договорились.

– Отлично. Куплю себе старый американский джип и переделаю его под уазик, – такое корыто стоило не больше пяти тысяч евро.

– Не хочешь узнать точную сумму?

– Пусть будет сюрпризом, – с «братьями» он позволял себе быть беспечным в финансовых вопросах. – Ты хотел чего-то?

– Пришли, пожалуйста, список туристов. Густавсена не устраивает тот, что ты ему дал.

– Паспортные данные ему надо? Зачем? Это конфиденциальная информация. Незачем их сообщать кому попало, а тем более иностранным гражданам, если они неофициальные лица. Я так считаю.

– Его фамилии интересуют.

– Это пожалуйста. Сейчас пришлю.

– Спасибо. И до связи.

Они разъединились, а когда Боря вернулся к столу, список уже был в его телефоне.

– Раиса и Наталья Хусяиновы, – прочел Иво, надев очки. – Мать и дочь?

– Да. И девочка предложила версию с гимнастикой. Следующие в списке Александр и Мария Курецкие, брат с сестрой. Баландин Иван и Стефания, дед с внучкой.

– Стефания в семье Ивана, это ж надо, – коротко хмыкнул он. – Николай Корягин и Валерий Можайко вместе приехали?

– Только на экскурсию. А Алия Кривоногова одна. Как и ваш сын. Итого, десять человек. Плюс двое сопровождающих: я и водитель Джейсон.

– Он что из себя представляет?

– Местный полукровка.

Борис убрал телефон. Старенький, страшненький, но исправно работающий, он верой и правдой служил ему уже больше четырех лет. С ним Марков приехал. Новый бы надо купить, теперь и деньги есть, но жаль с ним расставаться. А вот о гоу-про камере он давно мечтал. Рекламу снимать на нее хорошо. Да и в расследовании может пригодиться.

– Мне нужен аванс, – вспомнил слова Владлена Марков. – Как без него начинать сотрудничество?

Густавсен поджал губы. Не любил с денежками расставаться? Значит, точно аванс нужно требовать!

– Будут тебе деньги. Но не сегодня. Я виллу снял и пока пустой.

– Завтра?

– Давай так, как только будут результаты, ты приедешь ко мне с отчетом и получишь аванс. Все от тебя зависит.

– Начну изыскания сразу, как выйду из кофейни. А пока переспрашиваю вас о сыне. У него были враги?

– Насколько я знаю, нет. Витас был спокойным, безобидным, инертным. Любил праздную жизнь, но не разгульную. Тусовки, наркотики, гонки, все это не про него. Был период, когда мой мальчик бунтовал, шалил, нарушал правила и даже закон (крал в магазинах из озорства, подделывал документы, чтобы купить алкоголь), но все это в подростковом возрасте.

– Витас был женат?

– Он закоренелый холостяк… Был. И страшный бабник. Детей Витас не хотел иметь. Меня это очень расстраивало (всегда мечтал о большой семье), я даже подумывал о том, чтобы надавить на него.

– Оставить без наследства в случае, если не женится и не родит?

– Оставить без содержания до тех пор, пока не женится. А на рождение первенца подарить яхту. Он хотел иметь ее. Но я остановил себя. Ругаться с единственным сыном не хотелось. Мы и так редко виделись. Не могу сказать, что Витас избегал меня, но и не рвался встречаться. Я поучал его постоянно. То делами фирмы заставлял заниматься, то жениться, то меньше денег тратить на ерунду, а больше инвестировать. Он пробовал в двадцать пять, тут, в Паттайе, со старшими товарищами что-то строили, но не получилось у Витаса ничего. Подробностей не знаю, но он отсюда, можно сказать, убегал. И вернулся только сейчас.

– Почему вы уверены, что Витаса убили? – в лоб спросил Марков. – Если есть хоть малейшее этому доказательство, я должен знать.

– Отцовское чутье, только оно, – после паузы ответил Иво.

На этом и расстались. Не раскололся старый лис. Но Марков на это и не рассчитывал.

Глава 2

Он стоял голым перед зеркалом, смотрел на свое тощенькое тельце, обгоревшее местами, причем не самыми очевидными, и думал о том, что оно его совсем не характеризует. Впрочем, не только оно. Лицо тоже. Коля, как выражались во времена его молодости, вылитый ботаник. Эдакий тихоня, маменькин сынок, заучка. И, конечно же, девственник в свои неполные сорок.

На самом деле все абсолютно не так. Николай умен, начитан, это безусловно, но он не ботаник. Кроме чтения его многое увлекает, например мотогонки. Он байкер со стажем, но остается вне тусовки. А еще Коля прекрасно играет в сквош. Он не слабак, хоть и выглядит таковым. В его тощеньком тельце скрыта сила. Она не в мышцах, а в умении управлять им. Как-то Коля был вынужден вступить в драку с бугаем. Пока тот махал своими кулачищами, его соперник, уворачиваясь, прикидывал, куда нанести один удар. Если в него вложить всю силу, второго не понадобится. И Коля смог. Свалил бугая с ног, но тут же ретировался, понимая, что, если тот встанет и продолжит драку, ему уже так легко не отделаться. А так как бегал Коля хорошо, то все закончилось благополучно.

Жил он один с двадцати трех лет. Маму обожал, но никогда не слушал. Она у него была художницей, неформалкой. В их доме вечно царил творческий беспорядок, толклись люди, звучали песни под гитару, велись споры об искусстве, устраивались перформансы. Коля рос в обстановке вечного праздника, будучи на нем чужим. Не потому, что гостями в основном были взрослые. Многие из них приводили своих детей, и они сбивались в свои стайки. Коля же и от птенцов держался на расстоянии. Не чурался, стеснялся или боялся, просто ему было интереснее наедине с книгами или играми. Его праздник был всегда с ним!

С возрастом ничего не изменилось. Съехав от матери, Коля поселился один в маленькой комнатке общежития, доставшейся ему по наследству. Пятнадцать метров, на которых он умудрился разместить и душевую, и туалет, и кухню. Он оборудовал свое гнездышко таким образом, чтобы свести контакты с соседями к минимуму. Коля спал на узкой тахте, вместо стола использовал подоконник, вещи хранил в шкафу, который сам спроектировал и сколотил. Страшненький, но вместительный, он занимал все стену и еще уходил антресолями на соседние. Мама, когда приходила в гости, ужасалась обстановке. А Колю она устраивала. Ему больше пространства не нужно. В этом все умещается, и, что немаловажно, его легко держать в чистоте.

Николай и не переехал бы из своей общаги, если бы не сменившийся контингент соседей. Были тихие бабули (комнаты давали деятелям искусств, к коим относилась его тетка), а понаехали алкаши, пропившие свои квартиры, да гастарбайтеры со своими многочисленными семьями. Пришлось съезжать.

Теперь у Коли полноценная однокомнатная квартира. Тридцать два квадрата. Кто-то скажет, маленькая. Но Николай делил это пространство еще и с… мотоциклом! Байк зимовал в квартире, хозяин его чинил или тюнинговал, готовя к сезону.

– Ты что же, царь, жениться не собираешься? – вопрошала матушка. Она так называла сына с детства. И это после того, как он заявил ей, что на «Коко» (а именно так она его вздумала величать) он, человек с царским именем, откликаться не будет.

– Нет, маман, не собираюсь, – честно отвечал ей Коля.

– Лишишь меня радости бабусинства?

– Твоему любовнику сейчас сколько? Двадцать два? Считай, внук.

– Он моя муза, дуралей. А они возраста не имеют.

Мама, как и прочие, ничего не знала о личной жизни Николая. Считали, ее нет. Ошибались. Коля и влюблялся пару раз за жизнь, и сексом занимался… Не пару раз – много больше. Но все не с теми, в кого влюблялся.

Девственности он лишился поздновато, зато осознанно. Ему было двадцать два. Жил Коля еще с мамой, но уже работал. На своем предприятии он впервые и познал плотскую радость. Он, как молодой специалист, частенько бывал в библиотеке. Заведующая ее, Элла Марковна, была очень интересной женщиной, больше внутренне, чем внешне, но и дурнушкой ее назвать никто не посмел бы. Синий чулок. И тоже заучка. Старая дева. Ей было сорок два, когда Коля устроился на работу.

Общались молодой специалист и заведующая много. Однажды перешли на темы ненаучные. Обсудили Камасутру, вместе пролистали (у обоих она имелась, но у Эллы в редком издании) и сошлись на том, что на практике применять все позы, пожалуй, не получится. Решили проверить.

Два месяца Коля и Элла занимались сексом в хранилище. Все попробовали. Большую часть поз отвергли, но принять умудрились. А когда эксперимент завершился, любовники расстались. Заведующая этого не хотела, она предлагала Коле иногда заниматься сексом для здоровья, но он утратил интерес к ней, как к партнерше. Все уже изведано, а чтобы сбросить сексуальное напряжение, идеально подходит рукоблудие.

Эллу это обидело. Она назло Коле связалась с сантехником, грубым, темным, попивающим. От него забеременела и на себе женила. Корягин искренне пожелал ей счастья. Он не понял, что все затевалось как месть ему.

Следующие его сексуальные отношения оказались более длительными, но не менее яркими. Эти с ровесницей. Девушка по имени Юля имела первую группу инвалидности, она не ходила. Но это не делало ее неполноценной. Она была активной во всем, в сексе в том числе. Коля два года с ней спал и делал бы это впредь, но барышня вышла замуж за такого же, как она, колясочника и уехала жить в Краснодар.

Тогда он немного погрустил из-за потери. Не полового партнера – близкого человека. Юля вытаскивала его из раковины, с ней он много гулял, посещал какие-то выставки, и с игрой в сквош она его познакомила.

Байкером же Коля стал из-за другой…

Роковой.

Он всегда влюблялся платонически. Для него это было обязательным. Коля не сомневался, что секс приземляет, а зачастую разрушает большое чувство.

Первой его любовью стала Алиса Селезнева из фильма «Гости из будущего». Не актриса, ее игравшая, а именно персонаж. Бойкая, любопытная, непослушная, сообразительная, такая подошла бы Коле. И спасибо режиссерам фильма, что нашли на ее роль актрису с внешностью, которая Николая устроила. Но та любовь не показательная. Многие мальчишки увлекаются экранными персонажами, певицами, ведущими. Но, взрослея, они начинают видеть тех, кто рядом, и пытаются с ними сблизиться. Коля же, наоборот, увлекаясь, отдалялся. Ему легче было бы переключиться на очередную актрису, но нет, объектами его любви становились девушки реальные. То дочка маминой подруги, то преподаватель вуза, то врач-окулист. Коля ходил к ней постоянно, но его зрение, увы, оставалось идеальным. Женщина-доктор считала его ипохондриком, а он был просто влюблен!

Байкерша, она же Багира, сама к нему подошла. Это было на авторынке.

– Мне кажется, ты ищешь мотоцикл, – сказала она.

Нет, Коля хотел купить всего лишь домкрат, но почему-то утвердительно кивнул.

– Отлично, у меня есть железный конь для тебя.

И повела за собой.

– Вот! – Она указала на груду металлолома с мотором. Мотоцикл явно побывал в серьезной аварии. – Выглядит не очень, но его можно починить. В этом драндулете дух воина. Это важнее остального.

– Несусветная глупость, – мысленно фыркнул Коля, а вслух спросил:

– Сколько ты за него хочешь?

Она назвала цену, за которую можно было бы приобрести нормальный мотоцикл, но Корягин вместо того, чтобы развернуться и уйти, ляпнул:

– Я бы взял, но таких денег не имею. Могу отдавать частями. За год расплачусь.

И она согласилась!

Потом оказалось, что мотоцикл принадлежал ее парню, который на нем разбился. Не насмерть, но покалечился сильно. Зарекся больше на байки не садиться, а от той, что, как и он, обожала скорость, решил держаться подальше. Брошенная Багира долго горевала. И мотоцикл пыталась починить собственными силами, пока не поняла, что от него нужно избавляться. Пока за вещи бывшего цепляешься, новую жизнь не начнешь.

У Коли не было ни навыка вождения, ни прав, когда он приобрел «воина». Как его ремонтировать, где, за сколько, тоже не имел понятия. Зато он точно знал, что сможет встретиться с Багирой как минимум двенадцать раз.

Он всегда ей приносил деньги. Не переводил, а вручал в руки. Иногда после этого Коля катал девушку, но если у нее не было времени, встреча длилась минуту, но и она дарила радость. А когда Корягин принес последний взнос, Багира предложила устроить праздник. Она притащила его к себе, напоила шампанским, накормила кексами собственного приготовления (они подгорели и не пропеклись одновременно), а на прощание поцеловала взасос.

– Ты все испортила! – мысленно вопил Коля, уносясь от ее дома на своем мотоцикле. – Теперь я тебя разлюблю!

Но, к удивлению Коли, этого не произошло. Наоборот, он еще больше воспылал к Багире. Воспоминания о поцелуе преследовали его несколько дней, и он решил поехать к ней, чтобы разобраться в себе.

Когда девушка открыла ему дверь, Коля потянулся к ней губами. Но Багира грубо остановила его:

– Эй, ты чего? – рявкнула она, выставив ладонь щитом.

– А ты? Зачем ты поцеловала меня в прошлый раз?

– Просто на прощание, я думала, мы больше не увидимся.

– В губы?

– Пьяная была, похулиганила.

– Мы выпили всего бутылку шампанского.

– С тобой. А до тебя я всосала еще две. – Она была грубовата и действительно много пила, от нее постоянно пахло алкоголем. – Ты не придумывай себе, Коля. Между нами ничего быть не может. Мы по-разному странные.

– Из разных сервизов? – так говорила его мама.

– Нет, не так. Если ты фарфоровая чашка, то я чугунная сковородка. Не приезжай ко мне больше. Наша история окончена.

С тех пор прошло семь лет. Чувства к Багире давно прошли, но…

Больше он ни в кого не влюблялся!

В дверь постучали. Коля быстро натянул на себя шорты и рубашку. Все чистое и отглаженное после прачечной. Вещи туда он носил через день, но еще и сам постирушки устраивал. Одежда в Паттайе не только пропитывалась влагой, но и очень быстро пачкалась. То манго на нее уронишь, то газировку разольешь – руки потные, из них все выскальзывает.

Он думал, это обслуживание номеров, но на пороге увидел гида «Ильича» Бориса.

– Савади кап, – поприветствовал его Коля. Он выучил много слов по-тайски, не только из списка базовых разговорных, но сомневался в том, что их знает Борис. Не то что он считал его глупым, скорее, мало чем интересующимся, равнодушным.

– Могу войти?

Коля посторонился, пропуская гида в номер.

– Как хорошо у тебя убираются, – цокнул языком тот.

– Просто я не создаю бардака.

– И в кого ты такой, Коля Корягин? Не в маму точно.

– Ты знаешь ее?

– Лично нет. Но о ней много пишут в интернете. Она стала популярной благодаря соцсетям.

Это правда. Мать, почти всю жизнь прозябавшая в безвестности, в шестьдесят девять стала звездой. Лара Коряга, под таким ником она покорила Ютуб. Провокационная, дерзкая, честная, талантливая, яркая, она стала открытием для молодежной аудитории. Почти миллион «внуков» обрела. И наконец смогла заработать творчеством – картины ее начали продаваться на ура. Не особо дорого, но сколько их скопилось! Разобрала кладовку – и вот тебе шуба из соболей. Почему-то мама именно о ней мечтала долгие годы безденежья. А когда купила, разрисовала красками из баллончиков, расшила бусинами, и носила нараспашку с платьем-майкой и ботфортами. Да, в шестьдесят девять Лара Коряга могла себе позволить и такой наряд!

– Как ты узнал, что я ее сын? – спросил Коля.

– Это нетрудно, Лара тебя не скрывает. Кстати, мои ей комплименты. Огонь женщина.

– Я свои данные оставлял только полиции. Выходит, и тут на лапу берут?

– Без комментариев.

– И зачем тебе данные на меня?

– На всех членов вашей группы добыл. И всех вас, между прочим, проверил по российским базам МВД. Есть у меня они, пусть и старые. – Борис плюхнулся на кровать, что не понравилось Коле. Есть же кресло! А еще пуф у зеркала. Почему нужно мять заправленную постель? – Отец Витаса приехал в Паттайю за телом сына и попросил меня помочь разобраться в его смерти. Поэтому я встречаюсь со всеми свидетелями, опрашиваю их.

– Что, не поверил старик в вашу байку о падении во время занятий гимнастикой? – усмехнулся Коля.