Текст книги "Призрак большого города"

Часть II

Глава 1

Спустя час Герда сидела напротив седого бородатого следователя, представившегося майором Сахаровым Евгением Потаповичем, и терпеливо объясняла:

– Покойный, Константин Михайлович Абрамов, является моим мужем только на бумаге. Мы давно расстались, а не развелись лишь потому, что пресловутый штамп в паспорте никому из нас не мешал.

– То есть вы это с ним обсуждали? – спросил Сахаров, зябко поежившись. Похоже, в этом доме мерзли все, кроме хозяйки.

– Нет. Долгие годы мы не виделись и даже не общались.

– Тогда откуда вы?…

– Это же очевидно, – не дала ему закончить Герда. Она уже поняла, что следователь имел в виду, и экономила их общее время – Сахаров оказался очень медлительным. – Если б Косте хотелось стать официально свободным, он подал бы документы на развод.

– А он не подавал?

– Нет.

– Проверим.

– Естественно, проверьте. И убедитесь в том, что я говорю вам правду.

– Не понимаю я… – не сдавался Сахаров. – Люди много лет не видятся, но и не разводятся. Для этого нужна веская причина. К примеру, некоторым политикам или дипломатам желательно быть в браке, вот они…

– Я поняла вас, – снова перебила его Герда. – Но Костя не был ни политиком, ни дипломатом. Как и я.

– А почему вы с ним не разводились? Из-за статуса?

– Не поняла?

– Ну, у вас, женщин, свои заморочки на этот счет… Замужние у вас в авторитете, а разведенки – уже нет.

– Какие глупости!

– Значит, не из-за этого? А из-за чего?

– Евгений Потапович, а вы сами не догадываетесь?

– Свою догадку я озвучил.

– Но ведь это же так просто… – Герда беспомощно развела руками. Ей трудно было говорить откровенно с незнакомцем, но она понимала, что должна сказать правду: – Я надеялась, что когда-нибудь он ко мне вернется и все будет как прежде…

– Ах вон оно что!

Сахаров задумался. К счастью, ненадолго, и уже через несколько секунд Герда услышала его следующую реплику:

– Тогда почему вы его застрелили?

– Я вам уже говорила, что не стреляла в Костю.

– А как же ваши отпечатки на орудии убийства?

– Я брала его в руки.

– Зачем?

Герда замялась. Разве могла она сказать о том, что хотела последовать за своим Каем в стылый ад (ведь именно туда попадают самоубийцы)?

– Только не говорите мне, что подняли ружье не подумавши, – заявил Сахаров. – Вы ведь юрист и должны понимать…

И Герда поняла, что ей придется сделать еще одно признание:

– Я хотела застрелиться.

– Вы настолько его любили? – Седые брови Сахарова поползи вверх. Казалось, ему не верилось, что женщина, так скупо проявляющая свои эмоции, может испытывать столь глубокие чувства. – Так любили, что без него не мыслили существования?

– Так любила, что на несколько секунд я утратила желание жить без него, но это прошло.

– Что-то мне не верится, – скептически поджал губы Сахаров. – Уж очень хорошо вы сейчас держитесь.

Да, Герда на самом деле держалась прекрасно. И сейчас, и прежде…

Когда она вышла из подвала и вернулась в гостиную, там были Снежана и Карелин. Они сидели на диване и выпивали. Мороз, увидев Герду, отсалютовала ей фужером, а Лев Петрович спросил:

– Ты где ходишь? Нам пора возвращаться в Питер.

– Боюсь, нам придется задержаться, – ответила она.

– Вам так у меня понравилось? – усмехнулась Снежана.

Герда посмотрела ей прямо в лицо и проговорила:

– Костю убили!

Уголки Снежаниных губ задрожали, затем поползли вверх. Она не поверила! Посчитала услышанное жестокой шуткой или просто слуховой галлюцинацией. Это было нормально. Герда много раз наблюдала за людьми, которым сообщали о смерти близких, и больше половины из них первые секунды вот так же глупо улыбались, потому что не верили услышанному…

– Что вы сказали? – задала ожидаемый вопрос Мороз.

– Костю убили.

Уголки ее губ опустились, и морщины, бегущие от крыльев носа, обозначились так резко, что выдали реальный возраст Снежаны.

– Где он? – прошептала она.

– В подвале.

Мороз вскочила. Фужер выпал из ее руки, рухнул на пол и разбился вдребезги. Мартини разлился, кубики льда рассыпались…

– Лучше вам туда не ходить, – сказал Карелин, ухватив Мороз за ледяную кисть. – Можете затоптать следы…

Но Снежана не послушалась. Вырвав руку, она побежала к выходу, и лед, попавший под ее подошву, хрустнул так громко, что Герда вздрогнула.

– Ты в порядке? – участливо спросил Карелин.

Герда кивнула. Ей хотелось остаться наедине со своими переживаниями. Окунуться в омут своих терзаний, дать унести себя смерчу, гигантской волне торнадо, а взрыву разнести себя на мелкие кусочки…

«Боже, я схожу с ума!» – обреченно подумала Герда, погружаясь в свой внутренний мир…

И ни на что не реагировала, пока не явилась милиция. Сейчас же она была спокойна не только внешне, но и внутренне… Собралась!

– Ладно, будем считать, что ваши слова – правда, – сказал Сахаров, не дождавшись комментария на свою реплику о том, как Герда хорошо держится. – Тогда у меня к вам вот какой вопрос: кто, по вашему мнению, убил Константина?

– Я не думала об этом.

– Ну, так подумайте.

– Я слишком плохо знаю этих людей…

– Вот только не надо, – поморщился Сахаров. – Любой человек, а тем более женского пола, в мгновение составляет мнение о новом знакомце. Вы же провели с этими господами больше часа и наверняка уже сделали для себя какие-то выводы. И вот теперь я спрашиваю, кто, на ваш взгляд, мог убить? У кого хватило бы на это духу?

– У самой Снежаны, у ее тетки и племянницы, – без промедления ответила Герда. – Мужчины клана Морозовых сильно проигрывают женщинам – слабоваты, мелковаты, с гнильцой.

– А Хэлен с Дарьей, значит, могли решиться?

– Думаю – да.

– И Снежана?

– Она в первую очередь.

– Зачем ей убивать того, кого она сделала наследником?

– Согласна. Но вы спросили, кто мог. Я ответила. У нее бы хватило духу и времени. Костя со Снежаной вышли для разговора. Она вернулась через пятнадцать минут одна. За это время, сами понимаете… – И Герда развела руками.

– Жаль, экспертиза не даст точного времени смерти. В помещении так холодно, что тело мгновенно остыло. Погрешность в определении момента совершения преступления окажется очень большой.

Тут дверь комнаты, в которой Герда со следователем беседовали, распахнулась, и появился коллега Сахарова. Этот был гораздо моложе и энергичнее. Он торопливо прошел к столу, за которым сидел старший по званию, и склонился к его уху. Парень был высок и худ и в этой позе напомнил Герде журавля.

– Даже так? – хмыкнул Сахаров, прослушав сообщение младшего коллеги. После чего со значением посмотрел на Герду.

– Узнали что-то новое? – спросила она у Сахарова.

– Да нет, не то чтобы новое… – Он махнул рукой, отпуская долговязого опера. Когда тот вышел, пояснил: – Вы, госпожа Андреева, наследница покойного, ведь так?

– Не знаю… – Герда растерялась. Она как-то не думала об этом. – Если Костя не оставил завещания, то я как супруга…

– Он не оставил. Зачем молодому здоровому парню это делать? Он намеревался жить, если не вечно, то очень и очень долго…

– В таком случае все, чем он владел, будет моим.

– Вот и я о том!

– А что, велико наследство?

– По словам госпожи Мороз – ваш покойный супруг был весьма обеспеченным человеком. В фирме он занимал высокий пост и зарабатывал очень прилично. Про его счета она ничего не знает, но Константин совершенно точно владел шикарной квартирой на улице Марата, машиной стоимостью двести тысяч долларов, мотоциклом «Ямаха». – Сахаров пристально посмотрел на Герду, надеясь прочитать по ее лицу, что она думает, но допрашиваемая была, как всегда, невозмутима. – Так что вы теперь, госпожа Андреева, богатая наследница! И от смерти супруга выиграли не меньше, а возможно, и больше, чем родственники Мороз.

– Чем не мотив, хотите сказать?

Сахаров пожал плечами. Типа, вы же сами все понимаете…

– Мои финансовые дела в полном порядке. Я отлично зарабатываю и ни в чем не нуждаюсь…

– У вас и квартира в Питере имеется?

– Нет, жилье я снимаю…

– Вот видите! Снимаете… А теперь будете жить в собственной шикарной квартире.

– Я бы не пошла на убийство, даже чтобы унаследовать остров в Карибском море.

– Слова, слова… Знали бы вы, сколько раз я слышал подобное от подозреваемых, которые впоследствии оказывались преступниками.

Герда все это прекрасно понимала. Верить ей на слово никто не будет, и, если не найдутся неоспоримые доказательства ее невиновности, дело может завершиться для нее очень и очень плохо. Мотив и отпечатки пальцев на орудии убийства есть, а что еще нужно для того, чтобы обвинить человека в убийстве?

– Свидетельство, – сказал вдруг Сахаров, и Герда подумала: «Да, если еще и свидетельство против меня появится, то все, мне конец. Любой из подозреваемых может дать ложные показания, чтобы, очернив меня, обезопасить себя. И не обязательно это сделает убийца!» – Свидетельство! – повторился Сахаров. – Вас может спасти только оно…

– Какое, к примеру?

– К примеру, кто-то видел, как до вас в подвал заходил еще кто-то. Или слышал угрозы в адрес Константина, произнесенные не вами…

– Не думаю, что среди членов семьи найдутся желающие мне помочь.

– Считаете, они промолчат, лишь бы преступление повесили на чужака?

– Думаю, да.

– Но есть же еще прислуга. И они не глухие и не слепые…

Тут в кармане его пиджака затрезвонил мобильный телефон, и Сахаров торопливо проговорил:

– Пока все. Расписывайтесь на протоколе и идите. – И поднес телефон к уху.

Герда, пробежав глазами по тексту, поставила свою подпись внизу листка.

– До свидания, – попрощалась она со следователем.

Он кивнул и, оторвав трубку от уха, бросил:

– Город настоятельно прошу не покидать.

Пришел черед Герды кивать.

– И на всякий случай найдите себе хорошего адвоката по криминальным делам. Вы и ваш босс в гражданских делах разбираетесь, но если дело дойдет до суда…

И он многозначительно замолчал, давая Герде самой домыслить.

Тут дверь открылась, и в комнату опять ввалился коллега Сахарова, а Герда поспешила выйти.

Едва оказавшись в коридоре, она увидела своего шефа. Он расхаживал от стены к стене и что-то орал в мобильный телефон. Заметив Герду, он бросил в трубку: «Все, дома поговорим!» и яростно нажал на кнопку отбоя.

– Галина? – спросила Герда.

– Она самая, – процедил он сквозь зубы.

– Ругается?

– Я бы сказал – беснуется. Как буйнопомешанная. Я ей про убийство, а она – придумай что-нибудь пооригинальнее… – И в сердцах выкрикнул: – Дура!

Герда считала так же. Она долгое время не понимала, почему Карелин с такой дурой живет. Пока ее не просветила секретарша босса. «Слишком много нажито имущества, придется делить, а наш шеф в быту жаден, как Скрудж Макдак!» – заметила она, услышав реплику о том, что Льву Петровичу давно пора бросить свою истеричку.

– Ладно, забыли! – Карелин тряхнул лысой головой. – Скажи лучше, как твои дела?

– Плохи, – честно ответила Герда.

– Покойный правда был твоим мужем?

– Это уже известно не только следственной бригаде, но и остальным?

– Мне сказала Снежана.

– Значит, она все-таки узнала меня…

– Ты о чем?

– Мы виделись с ней один раз. Но это было так давно, что я думала, она забыла меня…

– Тебя, возможно, и забыла, но вот твое имя… Сама понимаешь, в России Герд мало, если не ты одна…

– Снежана считает меня убийцей Кости? – спросила Герда.

– Нет. Она уверена, что это не ты.

– А кто?

– Она не говорила мне, кого подозревает.

– А кого подозреваешь ты?

– Мальчишку.

– Александра?

– О нет, только не его! Чтобы убить человека, надо обладать решимостью, а Сашка, как большинство сынков волевых мам, размазня. Я думаю, что преступление совершил любовник Снежаны, не помню, как его зовут.

– Тема. Только мне он показался безобидным малым…

– Поверь мне, он не такой уж безобидный.

– Вы что-то о нем знаете?

– Артем имеет судимость. За драку с применением холодного оружия ему дали два года… Условно.

– Условно? – удивилась Герда. – За драку с применением холодного оружия? Не слишком ли мягкое наказание?

– Судья, которому Мороз отстегнула приличную сумму, так не посчитал.

– Снежана вмешалась? И дала денег? Неужто она так увлечена Темой?

– Ее мотивы мне не известны, – пожал плечами Карелин.

– Но зачем Теме убивать Костю?

– Этот дурачок мог подумать, что теперь наследником сделают его.

– С чего бы?

– Снежана, и это очевидно, решила показать родственникам «козу», то есть лишить их наследства, а раз так, то единственный, кому можно завещать имущество, это он.

– Не думаю я, что Снежана сделает именно так. Хотя… – Герда задумалась. – От тюрьмы-то она его уберегла, значит, Артем для нее – не просто кусок молодого мяса…

Тут из-за какой-то двери в коридор выплыл седоусый дворецкий и хорошо поставленным голосом объявил:

– Машина подана. Извольте следовать за мной, я провожу…

«Надо же, не немой!» – подумала Герда и последовала за дворецким.

Глава 2

Стояла глубокая ночь, но Герда не спала. Она сидела на широченном подоконнике, смотрела в окно и пила коньяк. Коньяк был паршивым, отдавал клопами (она купила его в круглосуточном магазинчике, где вся алкогольная продукция явно была паленой), но Герда все равно пила. Морщилась, после каждого глотка закидывала в рот дольку лимона, чтобы было не так противно, передергивалась, когда это не помогало, но пила…

В пол-литровой бутылке осталось граммов сто пятьдесят, и Герда намеревалась их прикончить. Она надеялась, что, напившись в хлам, перестанет ощущать рвущую сердце боль, что терзала ее с тех пор, как Кости не стало…

«Как я без него? – в сотый, пожалуй, раз спросила себя Герда. – Раньше я была просто вдали от Кости, и уже то, что он есть на свете, делало меня счастливее… А надежда на наше воссоединение – сильнее… Теперь же его нет… НЕТ! И есть ли в этом случае я?»

Герда сделала огромный глоток коньяка, закашлялась. Из глаз брызнули слезы, но она не обратила на них внимания. Ее сердце уже давно плакало…

С подоконника пришлось сползти, чтобы сбегать на кухню за водой. Герда схватила графин и начала из него жадно пить. Рядом стоял стакан, но она не потрудилась налить воду в него. Вылакав половину содержимого графина, она оторвала губы от горлышка и хотела поставить его туда, где он всегда стоял, но вместо этого размахнулась и запустила им в стену. Толстое французское стекло, анонсируемое как небьющееся, врезавшись в нее, треснуло. Графин разлетелся на три части. Не так, как сердце Герды – на мелкие куски… Не вдребезги… Всего лишь на три! Если захочется, можно будет склеить…

Схватив с полки «колотушку» для отбивания мяса, Герда опустилась на колени и начала в исступлении молотить по осколкам графина, пока не превратила их в крошево. В стеклянную труху… В пыль… В ничто…

Потом Герда поднялась и, шатаясь, побрела в комнату. Там она рухнула на кровать и мгновенно уснула…

Ей ничего не снилось. А может быть, снилось, да только она не запомнила. Но когда Герду разбудил телефонный звонок, ей подумалось, что она сию секунду закрыла глаза и всего лишь задремала.

– Алло, – сонно пробормотала она, подняв трубку стоящего на прикроватной тумбочке телефона.

– Герда, привет, хорошо, что ты дома, – услышала она голос своего начальника.

– А который сейчас час? – Герда вскочила и бросилась к окну, чтобы раздвинуть шторы – в Питере она всегда их задергивала.

– Одиннадцать.

– Не может быть… – выдохнула она. Ей-то казалось, что сейчас ночь, на худой конец, раннее утро. Но, открыв занавески, она убедилась в том, что уже давно рассвело. – Я проспала, простите. Сейчас быстренько соберусь и приеду на работу.

– Герда, сегодня суббота, – проговорил Лев Петрович. – А позвонил я, чтобы узнать, как ты… Мобильный не отвечает, и я забеспокоился…

– Я в порядке, – заверила его Герда. – А вы как?

– Тоже в норме. Правда, вчера пришлось выдержать двухчасовую истерику, но зато сегодня передо мной даже извинились, – хмыкнул Карелин.

– Неужели?

– Представь себе. Когда Галина посмотрела криминальную хронику, где о смерти Константина упомянули, то вынуждена была признать свою неправоту. Теперь пару недель я могу жить спокойно.

– Рада за вас.

– А уж я как рад! – Тут Герда услышала пиликанье, это зазвонил сотовый Карелина. – Снежана звонит, – сообщил он. – Повиси, я с ней поговорю.

– Хорошо…

Пока Лев Петрович беседовал с госпожой Мороз, Герда прислушивалась к себе. Сердце ныло по-прежнему. Возможно, не так сильно, как вчера, но все равно ощутимо. А еще у Герды болела голова, и было не очень хорошо в желудке. «Это похмелье! – сделала она вывод. – Ладно хоть не отравление низкопробным алкоголем!»

Сунув трубку радиотелефона в карман пижамной куртки, Герда взяла в одну руку недопитую бутылку, в другую – тарелку с заветренным лимоном и отправилась на кухню. Там она вылила остатки коньяка в раковину, закусь выкинула в мусорное ведро и включила чайник. Сейчас ей может помочь только крепкий зеленый чай!

– Герда, ты еще тут? – услышала она, когда чайник зашумел.

– Да, я слушаю.

– Мороз хочет тебя видеть, – сказал Карелин.

– Зачем я ей понадобилась? – удивилась Герда.

– Сказала, нужно обсудить похороны Константина.

– Это можно сделать и по телефону…

– Я то же ей сказал и предложил дать твой номер, но она заметила, что такие вопросы по телефону не решаются. Потом она попросила продиктовать твой адрес, чтобы шофер знал, куда ехать, и я продиктовал. Надеюсь, ты не против?

– Нет, не против. Наверное, она права, и нам надо обсудить похороны.

– Тогда собирайся, за тобой минут через сорок пять заедут.

– Так быстро?

– Снежана уже отправила машину.

Попрощавшись с Карелиным, Герда отправилась в ванную. Там долго стояла под теплыми струями воды в ожидании облегчения. Но оно так и не наступило, и Герда подумала: «Надо было коньяк не вылить, а выпить. Говорят, от похмелья это помогает…» Но при одном воспоминании о клоповьем вкусе Герду замутило, и она решила, что все сделала правильно. Вчерашний коньяк она точно бы в себя не втолкнула!

– Чай, только чай! – решительно сказала она, направляясь после ванной в кухню.

Вода за то время, что Герда мылась, успела остыть, и пришлось вновь включать чайник. Когда он со щелчком выключился, она залила зеленые листики кипятком. Герда знала, что заваривает чай неправильно, но ей было на это плевать. Она и кофе варила не так, как полагалось. Не говоря уже о супе! Другие делали поджарку и овощи в бульон засыпали по очереди, Герда же забрасывала все ингредиенты одновременно, включая лук с морковью. Суп получался невкусным, но она все равно гущу не ела, только жидкость. «Тогда зачем готовить супы? – спросила у нее как-то ставшая свидетельницей ее трапезы приятельница. – Можно просто сварить бульон: это сэкономит и время, и деньги!» Но Герда любила именно суповую жидкость. С детства! Гущу оттесняла ложкой в сторонку, а «водичку» хлебала до тех пор, пока в тарелке не оставалась одна горка овощей.

Чай заварился. Герда, обжигая рот, начала жадно его пить. Спалив себе все небо, она расправилась с чаем за пару минут. Стало получше. Однако настоящего облегчения Герда не почувствовала. «Никогда больше не буду так напиваться!» – дала она себе зарок и отправилась в комнату одеваться.

Она успела облачиться в белье и натянуть на себя джинсы, когда загудел домофон.

– Кто? – крикнула Герда, подбежав к двери и поднося трубку к лицу.

– Госпожа Андреева? – услышала она мужской голос.

– Да, да… Вы уже подъехали? – Герда прижала трубку плечом к уху и стала застегивать джинсы. Они были очень тесными, и молнию заедало.

– Э… Да.

– Как вы оперативно! – Она бросила взгляд на часы и отметила, что прошло только тридцать минут. Вроде суббота – пробки, а Снежанин водитель умудрился так быстро доехать. – Спущусь через пять минут.

– Позвольте мне подняться?

– Зачем?

– Мне нужно с вами поговорить.

Тут до Герды дошло, что она ведет беседу не с водителем Мороз, а с кем-то другим.

– А вы, собственно, кто? – спросила она, переложив трубку к другому уху.

– Я старший оперуполномоченный Кравцов. Мы с вами вчера виделись.

Герда вспомнила долговязого опера и спросила:

– Надеюсь, вы меня не арестовывать пришли?

– Не беспокойтесь, я с хорошими новостями.

– Тогда заходите, – хмыкнула Герда, нажав на кнопку домофона, чтобы впустить Кравцова в подъезд.

Пока он поднимался, Герда дергала молнию. Но та застегиваться так и не пожелала. И когда позвонили в дверь, Герда крикнула:

– Секунду! – и побежала переодеваться.

Натянув на себя спортивные штаны и футболку, она вернулась в прихожую. Впустила Кравцова.

– Добрый день, – поприветствовал ее старший оперуполномоченный.

– Здравствуйте. Проходите в кухню, я вас чаем напою.

– Спасибо, не стоит беспокоиться…

– Я и сама с удовольствием выпью. Пойдемте.

Она провела Кравцова в кухню. Войдя, он повел носом туда-сюда. По всей видимости, уловил запах коньяка, вылитого в раковину.

– Присаживайтесь! – Герда указала на угловой диванчик, а сама подошла к столику, где стоял чайник. – Вам черный или зеленый?

– Все равно. Я не очень люблю чай.

– Тогда кофе?

– А его вообще терпеть не могу!

– Ну и что предпочитаете? Пиво?

– Почему все думают, что в милиции одни алкаши работают? – возмутился Кравцов. – Я какао предпочитаю. Пью его по пять кружек в день. А пиво, чтоб вы знали, на дух не переношу… – И с каким-то уж совершенно детским злорадством добавил: – Как и коньяк!

– Я, представьте себе, тоже, – улыбнулась Герда, затем достала с полки банку быстрорастворимого какао. – Будете? Только у меня молока нет.

– Ничего, я на воде привык.

Герда заварила себе чаю, Кравцову сделала какао и с чашками вернулась к столу.

– Итак, о чем вы хотели со мной поговорить? – спросила она, усаживаясь.

– Для начала – хорошая новость: появилось свидетельство в вашу пользу.

– Да вы что? – обрадовалась Герда. – И какое же?

Дворецкий госпожи Мороз слышал грохот выстрела. Он раздался в то время, когда старик находился в кладовой (она расположена неподалеку от входа в подвал), а вы спускались по лестнице. То есть сделать выстрел вы не могли, а значит, стрелял в вашего мужа кто-то другой.

– Почему старик, услышав выстрел, ничего не предпринял?

– Он решил, что грохнул паровой котел в подвале – такое случается (поэтому в доме так холодно – его не включают на полную мощь), и, покинув кладовую, заспешил в кухню, чтобы позвонить слесарю, которого он вызывает всякий раз, когда случаются неполадки. Тот приехал, когда в доме уже были мы, стало ясно, что с котлом все в порядке.

– Что ж, понятно… – Герда осторожно отхлебнула из кружки чаю. Ее сожженное небо болело, и приходилось быть аккуратной. – Вы приехали лишь затем, чтобы сообщить мне это?

– Конечно же, нет. – Он глотнул какао, посмаковал его и остался доволен вкусом. – У меня к вам пара вопросов, надеюсь, вы на них ответите.

– Постараюсь. Только, если можно, давайте поторопимся. За мной с минуты на минуту заедут…

– Не волнуйтесь, это не займет много времени… – Он хлебнул какао и с наслаждением зажмурился. Герда заметила, что у Кравцова удивительно красивые ресницы. Да и вообще он парень симпатичный, только худой очень. – Госпожа Андреева, я вот что хотел спросить: вы знали, что ваш муж обращался к услугам частного детектива?

– Нет, откуда?

– Он не говорил вам об этом вчера?

– Я же уже сообщила вашему коллеге Сахарову, что мы с Костей успели переброситься парой стандартных фраз.

– Значит, не говорил? – упрямо переспросил Кравцов.

– Нет. А зачем он к нему обращался?

– Вот это нам и необходимо узнать. Однако никто из свидетелей, кроме одного, даже не в курсе, что покойный пользовался услугами сыщика.

– Кстати, кто сказал вам об этом? Если не секрет, конечно.

– Не секрет. Сын хозяйки, Александр Морозов.

– А он откуда узнал?

– Какой-то телефонный разговор краем уха услышал и понял, что Константин записывается на прием к частному сыщику. Однако, когда спросил у него, зачем тот ему понадобился, ваш муж отбрил парня, сказав «не твое собачье дело».

– Будете теперь изучать распечатки Костиных телефонных разговоров?

– Конечно, будем. Но процесс этот долгий. А мы надеялись узнать, по какому вопросу, а главное – к кому обратился ваш супруг за услугами. Кстати, может оказаться, что все записью на прием и закончилось…

– Да, вполне возможно. Но я даже предположить не могу, зачем Косте понадобились услуги детектива.

– Он мог чего-то опасаться. Или хотел оказать на кого-то давление, раздобыв компромат. Люди обращаются к детективам по разным вопросам.

Тут из прихожей раздался пронзительный треск.

– Боже мой, что за ужас? – испугался опер.

– Не бойтесь, это у меня домофон периодически такие звуки издает. Мастеров вызывать надо, а мне все некогда…

Герда добежала до прихожей и нажала на кнопку.

– Госпожа Андреева, – услышала она, – машина у подъезда.

– Хорошо, спущусь минут через десять. Подождете, ладно?

– Конечно, можете не торопиться.

Вернув трубку на рычаг, Герда вернулась в кухню.

– Вы извините меня, но я должна собираться, – сказала она Кравцову.

– Да, да, понимаю, уже ухожу. Но разрешите еще вопросик?

– Валяйте, – обреченно выдохнула она.

– У вашего мужа были враги в те годы, когда вы жили вместе?

– Нет.

– Уверены?

– Возможно, у него были недоброжелатели, люди, которым он не нравился, но чтоб враги… Нет, я уверена, их не было.

– А среди его знакомых тех времен не помните человека по фамилии Мойкин? Зовут Алексеем.

Герда напрягла память.

– Нет, – покачала она головой, – я такого не помню. А что это за человек?

– Приходящий в дом Мороз слесарь-сантехник. В день убийства он находился в особняке. В апартаментах Елены Морозовой-Крэйн, иначе говоря, американской тетушки, подтекал унитаз, и сантехник был вызван для ремонта.

– И что из того?

– А то, что господин Мойкин родом из того города, где вы учились. В Питер он переехал всего три года назад. Так что вполне мог пересекаться с Константином раньше.

– А он что говорит?

– Отрицает факт знакомства, но если убийца именно он, то это логично.

– Как, вы сказали, этого Мойкина зовут?

– Алексеем.

– Я помню какого-то Леху. Костя частенько зависал у него в квартире. Они вроде бы в один спортзал ходили… Но не знаю его фамилии. И как выглядит, сказать не могу. Хотя нет, постойте… Костя говорил, что Леха здоровенный, как буйвол.

– Мойкин именно такой. Высокий, мускулистый. И, кстати, он заядлый охотник. Его много раз видели у стенда, на котором развешено оружие. Двустволку именно оттуда взяли. А вот откуда патроны, еще предстоит выяснить.

Герда нетерпеливо переступила с ноги на ногу. Она не любила заставлять людей ждать, а если старший оперуполномоченный не свернет беседу, шоферу Мороз придется просидеть в машине гораздо больше десяти минут.

– Я вижу, вам не терпится уйти, – заметил ее нервозность Кравцов.

– Просто меня ждут… Извините.

Он кивнул. И стал прощаться.

– Если что, звоните, – сказал он, перед тем как уйти, и сунул Герде визитку.

– Если что? – переспросила она.

– Ну мало ли… Вдруг в памяти что-то всплывет. Для следствия любая мелочь важна.

– Хорошо, я обязательно позвоню…

Кравцов еще раз сказал «до свидания» и покинул квартиру. Спустя минуту Герда сделала то же самое.