Текст книги "Страсть под чужим именем"

Мнение ее разделили многие фанатки. Поэтому из старой гвардии поклонниц Руслана почти никого не осталось (Галка была членом фан-клуба певца в Интернете и вела переписку с себе подобными). Они предали его анафеме и переключились на Стаса Михайлова. Зато у Руслана появилось множество новых поклонниц, молоденьких и легкомысленных, которым нравилось танцевать под его песни, а не вслушиваться в них.

Галка не относилась ни к первой категории, ни ко второй. Она не отвернулась от певца, но и к его поклонницам уже не могла себя отнести. Слушала старые песни, смотрела давнишние записи, но когда видела по телевизору новое выступление, переключала канал, чтоб не расстраиваться. Галку не оставляло странное ощущение. Ей почему-то казалось, что ее обманывают. Подсовывают вместо Руслана кого-то другого. Похожего, да, и внешностью, и голосом, и манерами, а все же липового. Она за такие мысли себя ругала. Потому что никому больше это в голову не приходило, а раз так, ей просто мерещится. Ну, изменился человек после аварии, с кем не бывает? Вон ее бывший классный руководитель после клинической смерти вообще стал себя женщиной ощущать. И сейчас в Москве добивается разрешения на операцию по перемене пола. А Руслан просто поменял имидж, ерунда же…

О том, что у них новый сосед, Галка узнала от мамы. Как-то за утренним чаем та спросила:

– Видела парня, что въехал в Манькину половину дома? – Манька, то есть Мария Алексеевна Петрова, их соседка, умерла не так давно. Ее дочь, вступив в права наследства, решила квартиру не продавать, а сдавать.

– Нет, – скупо ответила Галка. Она решила, что мама снова надумала ее «просватать». Она поздно дочь родила и боялась не дожить до внуков. Вот и обращала ее внимание то на одного представителя сильного пола, то на другого. А с некоторыми из них и вовсе норовила Галку свести, для чего приглашала в дом на чаепитие.

– Странный он какой-то, – продолжала матушка. – Нелюдимый. Если не сказать, дикий. Оказывается, уже больше месяца живет по соседству, а не слышно его, не видно. Сидит, как медведь в берлоге.

– Не освоился пока, подожди.

– Я тоже так подумала. Поэтому решила с визитом вежливости явиться. Представиться, так сказать. Ну и спросить, может, помочь чем.

– И что он?

– А ничего. Даже в квартиру не пустил. Продержал на пороге несколько минут, пока я представлялась да про город наш рассказывала. А как замолкла, тут же попрощался и дверь перед моим носом закрыл.

– Грубиян!

– Да нет, не грубил он мне. Слушал вежливо, свое имя назвал. Видно, не хотел общаться. Может, просто со мной, старухой? А если ты придешь, он по-другому себя поведет?

– Зачем я к нему пойду, мама?

– Познакомиться.

– Зачем?

– Как это? Из вежливости…

– Мама, не темни. Признайся, надеешься на то, что мы друг другу понравимся, поженимся и нарожаем тебе внуков.

– Так далеко я не заглядываю. Буду рада и тому, что вы подружитесь. У тебя ведь совсем нет приятелей мужского пола. Только с девчонками общаешься, а от парней шарахаешься, как будто съедят они тебя.

– Не выдумывай. Просто мне с ними не интересно. Вот и все…

– Сходишь к соседу? – не отставала матушка.

– Хорошо, схожу, – устала препираться с ней Галка.

– Вот и молодец. Его Владом зовут. Фамилия Соловьев. Симпатичный, кстати, парень. Черненький, как ты любишь. Только стрижется очень коротко. Уж не в тюрьме ли сидел? Если да, ты поосторожнее с ним…

– Мама! Да сейчас многие стригутся под машинку. Не только бывшие зэки.

– Ну и славно. А то страшно в зятьях судимого иметь, мало ли… – Но тут же, поняв, что проболталась, прикусила язык.

Знакомиться с соседом Галка отправилась уже на следующий день. Была суббота. В окне Соловьева горел свет. Она прошествовала к двери, позвонила. Открыли ей не сразу. Как потом стало ясно, хозяин надеялся, что визитеру надоест ждать, когда ему откроют, и он уйдет. Но Галка была девушкой настойчивой! И ей открыли.

– Добрый вечер, – поприветствовала она соседа. На улице было темно, в прихожей полумрак, и хорошо рассмотреть его не получилось.

– Здрасьте, – откликнулся он.

– Я ваша соседка Галина. Вот зашла познакомиться…

– Влад Соловьев.

– Это вам! – Она протянула новому знакомому вазочку с домашним печеньем. Напекла накануне. Не с пустыми же руками идти! – В знак добрососедской дружбы, так сказать…

– Спасибо, но я не ем мучного, – ответил он. – Рад был знакомству. А теперь извините, вынужден откланяться. У меня там макароны варятся.

– Так вы же мучное не едите, – не смогла смолчать Галка.

Сосед улыбнулся. Но все равно дверь закрыл.

Обиженная Галка схватила печенье и сунула в рот. Она всегда заедала негативные эмоции чем-нибудь сладким. Прожевав печенье и почувствовав себя немного лучше, она зашагала прочь от дома Соловьева, но вдруг встала как вкопанная.

Пока она разговаривала с соседом, все не могла отделаться от мысли, что его лицо ей откуда-то знакомо. И хотела рассмотреть его получше, но не получалось. К тому же нижнюю часть лица Влада закрывала борода. Не модная трехдневная щетина или эспаньолка, а самая настоящая борода. Недлинная, аккуратно подбритая, она подошла бы какому-нибудь интеллигентному мужчине за сорок, а не молодому грубияну со стрижкой урки. Ей даже подумалось вдруг, что Влад на самом деле сидел. Но когда он улыбнулся, Галка изменила свое мнение. Таких великолепных зубов у бывших заключенных не бывает. Они обычно без них «откидываются» или с фиксами. А тут сразу видно – свои зубы, за которыми тщательно следят.

Галка остановилась на полпути именно потому, что вспомнила улыбку Влада. Она так изменила выражение его лица, что девушка вспомнила, кого сосед ей напоминает…

Нет, даже не так! Это просто ОН! Не похожий как две капли воды человек, а он…

Руслан!

Галка схватила печенье и отправила в рот. Ожесточенно жуя, она уговаривала себя не забивать голову ерундой: «Нет, нет, не может быть! Что Руслану тут делать? Он либо погиб, либо там, в Москве, и выглядит еще более непохожим на себя, чем этот… Влад Соловьев!»

Решительно развернувшись, Галка заспешила к двери. Она просто обязана посмотреть на Влада еще раз. И теперь, когда он ей откроет, она не останется за порогом. Шагнет в дом и детально изучит его лицо.

Надавив на кнопку звонка, Галка сцапала еще одно печенье и проглотила его, не жуя. Она готовилась к «штурму», но…

Ей даже не открыли. Галка дважды позвонила, однако это ни к чему не привело. Портьера на одном из окон качнулась, как будто хозяин выглянул на улицу и, поняв, кто явился, решил не открывать. Сделал вид, что не слышит ее звонка.

Пришлось ей ретироваться. Но сдаваться она не собиралась!

Уже на следующий день она караулила соседа у окна. Но тот не появился. То ли дома сидел весь день, то ли, наоборот – уехал. И так еще пару дней. Когда Галка уже потеряла надежду увидеть Влада, он появился. Она на работу спешила, а он шел с реки. В спортивном костюме, кепке, с полупустой бутылкой минералки в руке. По всей видимости, Влад возвращался с утренней пробежки. В их Приреченске это было настолько не принято, что она немного опешила. Но когда пришла в себя, поприветствовала Влада стандартным: «Доброе утро!»

– Доброе, – откликнулся тот и прошел мимо.

– Как ваши дела?

Влад показал ей известный жест «ок», сомкнув указательный палец с большим. И быстро скрылся за своей дверью. Галка могла бы броситься ему вслед, но на работу спешила. Да и при утреннем свете Влад не казался ей уж так похожим на Руслана. Что-то общее, бесспорно, есть, но…

Совсем другая энергетика у мужчины. У Руслана позитивная была, а у этого мрачная. Не скажешь, что плохой человек или злой, но подавленный, хмурый, похоже, весь во внутренних противоречиях, и из-за этого отталкивающий.

А несколько ночей спустя Галке приснился сон. Видела она в нем Руслана, но не того, из прошлого, любимого, родного, и не нового чужого, а какого-то совсем особенного. Вроде и на того похож, и на другого, и на соседа. Больше на последнего. Выражением лица и бородой. И видела она его в Марьиной квартире грустного-грустного. И говорил Влад-Руслан Галке о том, как плохо ему, одиноко. И без любви пусто. А она жалела его, гладила по коротким волосам, и переполняло ее чувство нежности, как к брату, который погиб в подростковом возрасте.

Проснувшись, Галка сама не своя ходила. И все высматривала соседа, но он снова «ушел в подполье». А через четыре дня она уехала из Приреченска. Да не в областной город, даже не в столицу, а далеко-далеко, за границу. Проработав три года в конторе городского порта, устав от рутины и безденежья, она отправила в международное кадровое агентство свое резюме. Сделать это ей подсказала подруга Лена, та самая, что затащила ее на концерт Руслана. Она сама уже полгода жила и работала в Польше. Ей очень нравилось. Галка решила последовать примеру подруги. И уехать за бугор. Сменить обстановку, заработать и посмотреть мир. Но предложений о трудоустройстве все не поступало. Галка уже решила, что ее кинули (за то, чтоб ее внести в базу данных, затребовали двести долларов), но, когда она перестала ждать, с ней связались.

Проработала Галка за границей полтора года. Контракт был на три, но фирма, где она трудилась, развалилась, а новое место она искать не стала. Вернулась в Приреченск.

Первые дни ей казалось, что она спит. И все силилась пробудиться. Потому что не нравилось ей сновидение. Оно угнетало ее. Своей серостью, унылостью, беспросветностью. И что самое главное – однообразием. Галка будто каждый день видела один и тот же черно-белый сон, только наяву. А тут еще дожди, ветра. Небо низкое, давящее. Совсем не такое, к какому она привыкла за последние полтора года. И это летом! А что же осенью будет твориться?

Влад Соловьев по-прежнему оставался их соседом. Галка видела его один раз из окна. Была суббота, утро. Он шел с реки с удочкой, судком. В камуфляжном костюме, в шапчонке вязаной, болотных сапогах. Типичный абориген. И все же что-то было в нем от Руслана. Только ее теперь это мало трогало. Она окончательно и бесповоротно разлюбила Руслана. Да и к музыке вообще охладела. Повзрослела, что ли?

Как-то она шла по улице, уныло глядя по сторонам. Серость окружающего мира уже не раздражала ее, но нагоняла тоску. Хотелось закрыться в квартире, выпить хорошенько, съесть коробку конфет и посмеяться под хороший комедийный фильм. Но пить в одиночку Галка не привыкла, а мама компанию не составит, ей противопоказан алкоголь, от сладкого она давно отказалась, чтобы с возрастом еще больше не расплыться. Так что единственный выход, это комедия.

– Галка, ты? – услышала она радостный возглас. – Вот это встреча!

Обернувшись, она увидела высокую стройную девушку. Скользнув взглядом по ее загорелому лицу, она взвизгнула:

– Соня! – и бросилась обниматься.

Соня Жигалина была одноклассницей Галки, как и ее сестра-близнец Вероника. Только с последней Галка не очень ладила в школе, а вот с Соней, можно сказать, дружила. Не так чтобы крепко, но в гости друг к другу ходили, а будучи старшеклассницами, вместе в школьном лагере вожатыми работали.

– Не ожидала тебя тут встретить! – воскликнула Галка, выпустив Соню из объятий. – Ты же уезжала куда-то далеко… На Кавказ вроде, да?

– Да, туда.

– Вот откуда такой шикарный загар!

– Нет, это из других мест, – улыбнулась Соня. – Я давно не живу на Кавказе.

– А чего ты тут? К дедушке приехала погостить?

– Дед умер недавно.

– Прими мои соболезнования, – пробормотала Галка. – Я не знала. В Приреченске всего неделю.

Соня пожала ей руку и сказала:

– Вот хоронить приезжали, но решили задержаться до девятого дня.

– То есть и сестра тут?

– Да, Ника тоже здесь.

– А у нее как дела?

– Отлично.

– Где она сейчас обитает?

– В Хорватии.

– Да ты что? За границу перебралась? Я вот тоже полтора года за бугром провела… Работала там.

– А Ника просто живет, не работает. Муж бывший ее обеспечивает.

– Такая же красавица, как раньше?

– Стала еще эффектнее.

– Ты, кстати, тоже! Отлично выглядишь!

– Ты меня опередила, – засмеялась Соня. – Только что хотела тебе сказать то же самое. Похудела ты, смотрю…

– Заметно, да? – Галка игриво качнула постройневшими бедрами. – Я стараюсь. – Но тут же помрачнела и добавила: – Но, чувствую, если останусь тут, снова разожрусь. Тоска такая, что меня постоянно на сладкое тянет.

– Да, в нашем Приреченске ничего не меняется. Как был дырой, так и остался.

– А приходите сегодня с Никой ко мне в гости? Выпьем, поболтаем…

– А что? Отличная мысль. Сестра тоже тут вся извелась от скуки. А сегодня ревела полдня. В котором часу приходить?

Галка назначила время, и девушки распрощались.

Мама скорому приходу гостей обрадовалась. Начала суетиться у плиты, готовить фирменную рыбу и пирожки жарить. Галка не противилась. Знала, как мать любит готовить, но редко это делает, потому что угощать некого.

Сестры явились в назначенный час. Соня несла в руках пакеты с вином и закуской. Ника – модную сумку и цветочки для Галиной мамы. Она на самом деле стала еще эффектнее, Соня не преувеличила. В ней появился лоск, которого всегда не хватает провинциальным красавицам. А Ника была именно красавицей! Причем признанной. На первом (и единственном) конкурсе красоты Приреченска стала вице-мисс.

– Привет, – поздоровалась она с хозяйкой. – А ты не меняешься, все такая же пампушка.

«А ты все такая же злыдня!» – мысленно ответила ей Галка, а вслух сказала:

– Я похудела на семь килограммов.

– Надо же, незаметно.

И впорхнула в комнату, неся себя и свой букет в мамином направлении. А та улыбалась ей и чирикала что-то восторженное. Ника почему-то всем родителям нравилась. Галкиной матушке в том числе.

– Не обращай на нее внимания, – шепнула Соня. – Она поправилась немного, вот и у других только лишние килограммы замечает.

– Даже у тебя? – хмыкнула Галка, окинув взглядом подтянутую фигуру подруги.

– У меня в первую очередь. Я же при ней раздеваюсь.

– То есть у тебя есть лишние кило?

– Наверное, – пожала плечами Соня. – Я даже не знаю, сколько вешу, никогда не заморачивалась из-за веса.

На этом разговор на сию тему был исчерпан.

Вчетвером сели за стол, выпили. Девушки вина, мама соку. Она, понимая, что молодежи без нее будет веселее, вскоре ушла в свою комнату.

– Ну, наконец-то! – выдохнула Ника, когда Галина мама скрылась.

Соня с укором посмотрела на сестру.

– А что я такого сказала? При предках не расслабишься же. А мне надраться хочется!

– Ты знаешь, и мне, – призналась Галка.

– Тогда чего мы дуем этот компот? – Она щелкнула пальцем по бутылке.

– А у нас только он, – напомнила Соня. – Мы ж одно вино покупали.

– Это ты только его, а я вискарика взяла. – Ника открыла свою сумку и достала из нее плоскую бутылку шотландского скотча объемом семьсот миллилитров и водрузила ее на стол.

– Ого! – Соня присвистнула. – А не многовато?

– В самый раз! – И Ника принялась разливать виски по фужерам.

Ника не угадала. В самый раз не вышло. Оказалось мало. И девушки вернулись к вину.

Они уже порядком нагрузились, когда речь зашла о Руслане.

– А ты все еще фанатеешь по тому певцу? – спросила хмельная Ника, ткнув пальцем в стеллаж, на котором лежали диски Руслана.

– Нет… Уже нет. – Галка грустно улыбнулась. – Я вообще уже ни по кому не фанатею. Повзрослела.

– Давно пора! А почему тогда весь этот хлам не выкидываешь?

– Пусть останется на память. К тому же я иногда ностальгирую под его песни… – Тут она встрепенулась. – А давайте сейчас послушаем Руслана?

– Ой, не надо, – запротестовала Соня. – Не люблю всю эту лирику…

– Да Руслан теперь совсем другие песни поет, – заметила Ника.

– А ты откуда знаешь? Ты ж за границей живешь.

– Моя спутниковая тарелка ловит и российские каналы. – Она ткнула Галку локтем в бок. – Давай, включай. Ритмичная музычка будет кстати. Можем потанцевать…

– У меня нет новых записей Руслана.

– Почему?

Галка наклонила голову и заговорщицким шепотом выдала:

– Потому что тот, кто сейчас себя так называет, не Руслан.

– А кто? – недоуменно спросила Соня.

– Его двойник, – еще тише ответила Галка. И огляделась по сторонам с таким опасливым видом, будто доверила подругам страшную государственную тайну.

– А я думала, – в тон ей проговорила Софья, – инопланетянин…

– Да вы, девушки, пьяны! – расхохоталась Ника.

Галка сначала удивленно моргала, глядя на Соню, а потом тоже засмеялась. И продолжила уже нормальным тоном:

– На самом деле я уверена, что Руслана заменили похожим на него парнем.

– А смысл?

– Он же в аварию попал около двух лет назад. В серьезную. Сначала даже в новостях передали, что он погиб. Но потом другая информация прошла. Руслан якобы выжил, но сильно пострадал. Однако собирается вернуться на сцену. И вернулся. Причем скоро. Словно и не было никакой аварии. Да только вернулся другим, как будто его подменили.

– Думаешь, он на самом деле тогда погиб? А продюсеры, чтобы не терять деньги, вложенные в артиста, выпустили вместо него на сцену двойника?

– Да.

– Ерунда! – отмахнулась Ника. – Близкие Руслана не позволили бы этого. Если человек умер, он должен покоиться с миром, а…

– А он и не умер! – не дала ей договорить Галка.

– Здраааасьти. Только что сама говорила…

– Я думала, что умер. Но он жив. И живет он… – Она замолчала, намереваясь держать паузу, но ее поторопили.

– Ну и где? – с любопытством выпалила Вероника. – На островах, что ли? Или, как сейчас модно, в Лондоне?

– Нет, он в России остался. И живет он… – Галка все ж ввинтила паузу, но недолгую. – В нашем городе!

– Ну… – разочарованно протянула Ника. – Я думала, ты серьезно. А тут фантазии…

– Да я серьезно. Он тут, в Приреченске, живет уже два года. А знаете, где именно?

– Сейчас скажет, что за стенкой, – подмигнула Вероника сестре.

Соня с интересом посмотрела на Галку.

– Да я вам клянусь, в соседях у меня Руслан живет! – вскричала Галка.

– Не может такого быть, – покачала головой Соня. – Сосед твой просто похож на Руслана.

– Нет, он на него не похож. Руслан худощавый был, высокий. Этот крепкий, чуть выше среднего роста. И лицо какое-то другое. Но вот чувствую я, он это!

– В землю пошел?

– В смысле?

– Ну ладно, поправился. Но как он ниже мог стать?

– Да, наверное, просто казался выше со сцены. И камеры снимали его снизу. А еще он худее был и одевался иначе. В общем, выглядел эдаким дядей Степой. А оказался чуть повыше тебя.

– И как же ты его узнала тогда?

– По улыбке! Она осталась прежней.

– И все равно ты ошибаешься, – упрямилась Соня.

– А давай поспорим!

– На что?

– Да хоть на что.

– На десять штук! – азартно выкрикнула Ника.

– Деньги исключаются, – мотнула головой Соня.

– Тогда на поджопник. Или как у нас в школе говорили, на жесткий пендель.

– Нет, на пинки пусть мужики спорят.

– Ладно, тогда на щелбаны.

– Ника, – с упреком протянула Соня. – Ну что ты как маленькая? Давайте лучше на кукареку. Или поцелуй.

– То есть?

– Кто проиграл, тот выходит на улицу и кукарекает. Или лобзает первого встречного мужика.

– Последнее одобряю! – вскричала Ника. – Только если проигрывает Галка, она лобзает не одного, а сразу двух. Ставки-то у нас один к двум.

– Договорились, – азартно выпалила Галка и выставила руку, чтобы скрепить спор рукопожатием.

Глава 3

Влад открыл дверь. Поскольку на улице было темно, он рассмотрел только силуэт. Темный, подвижный, но не опасный.

– Добрый вечер! – приветствовал его силуэт женским голосом.

– Ночь, – поправил Влад.

– Что вы говорите?

– Ночь сейчас, не вечер.

– А… Ну да… Извините, если побеспокоили. Но вы ведь не спали, да? У вас свет горел…

– Может, я со светом сплю? – буркнул Влад и хотел закрыть дверь, но визитерша не собиралась ретироваться.

– Разрешите войти? – спросила она. – Уж коли мы явились вот так, среди ночи…

– Мы? – удивился Влад, но тут заметил, что женщина не одна. Из темноты вынырнули еще два силуэта. – Кто там с вами?

– Подруги.

– А вы сама кто?

– Я-то? Ой… А вы что, не узнали меня? Я соседка ваша, Галя.

Влад, естественно, ее не узнал. Во-первых, было очень темно. А во-вторых, он плохо помнил соседскую Галю. Судя по голосу, это была младшая, но, как она выглядела, Влад, убей, не помнил.

– Так можно войти? – настаивала на своем девушка.

– Что вам нужно? – недоуменно спросил Влад.

– Галя, отстань от человека, – услышал он другой голос, более низкий. – Не видишь, не до тебя ему.

– На самом деле, девочки, пошли восвояси, – подхватил еще кто-то. Ясно, что тоже женщина, но и ее Влад не смог рассмотреть.

– Ладно, пойдем, – откликнулась Галина. – Но сначала кое-что выясним… – И она шагнула на порог.

Ее маневр был столь неожиданным для Влада, что он не успел ничего предпринять. И вот уже в его прихожей стоит соседка, которую он все ж таки вспомнил.

Галя была из породы тех женщин, про которых говорят – уютная. Среднего роста и комплекции, с очень милым румяным лицом и русыми кудряшками. Именно таких барышень снимают в рекламе йогуртов, приправ или быстрорастворимой лапши. Гале наверняка еще не исполнилось тридцати, и она была довольно стройна, но лет через пять-семь, если не будет за собой следить, раздобреет и тогда станет живой рекламой каких-нибудь пудингов или готового слоеного теста.

– Вы извините еще раз, – проговорила она. – Мы не займем много вашего времени…

Что оставалось Владу? Только смириться. Не выгонять же Галю и ее подружек.

– Не могу пригласить вас в комнату, у меня там бардак, – сухо сказал он. – Поэтому проходите на кухню.

– Там бардака нет? – с сомнением спросила Галя. По всей видимости, она считала, что на кухне холостяка горы грязной посуды, крошки и вонючие полотенца – нормальное явление.

Влад не стал реагировать на ее замечание. Молча указал на нужную дверь.

Галя направилась к кухне, предварительно махнув своим подругам. Те последовали ее примеру.

Когда девушки вошли в дом, Влад смог их рассмотреть. Примерно одного возраста, обе симпатичные, стройные. Только одна высокая, вторая маленькая. Та, что ниже, красивее. На какую-то артистку похожа. Изабель Аджани, кажется. Такая же черноволосая, синеглазая, с точеным личиком. Но Владу больше понравилась высокая. В ней было что-то от амазонки. Спортивная фигура, смуглое лицо, выгоревшие прядями (именно выгоревшие, а не мелированные) волосы. Девушка олицетворяла собой энергию, силу и свободу. Когда-то он и сам был таким…

Был, да весь вышел!

– Здравствуйте, – приветствовала хозяина «Амазонка». – Еще раз простите, но обещаю, мы сейчас же уйдем.

– Да, – поддакнула «Аджани», обернувшись. Теперь, когда обе девушки смотрели на Влада, стало ясно, что они близкие родственницы, скорее всего, сестры. – Нам просто очень нужно выяснить одну вещь.

Он тяжко вздохнул. Чего им от него надо?

– Нет, посмотрите на него! – возмутилась «Аджани». – К нему среди ночи три красотки заваливаются, а он еще и недоволен!

Тут до Влада дошло, что визитерши пьяны. Причем изрядно. И как он не заметил этого сразу?

– Вас как зовут? – спросила Галя, вперив в него внимательный взгляд.

– Вы же знаете, я представлялся.

– И все же…

– Меня зовут Влад Соловьев.

– А меня Ника! – представилась «Аджани». Затем и имя сестры назвала: – Это Соня.

Влад не стал отвечать стандартной фразой «Приятно познакомиться!», потому что ему было плевать на то, как девушек зовут.

– А вас, значит, Влад? – не отставала Галина.

– Да, – из последних сил сдерживался он.

– Паспорт покажите.

– С какой кстати?

– Ну, пожалуйста…

– Так, все, девушки, разговор окончен. Прощайте!

Он решительно направился к Галине, чтобы взять ее под локоток и выпроводить, но тут заметил, что «Амазонка», кажется, Соня, взяла с холодильника его паспорт, который он бросил, придя из банка днем, и раскрыла его.

– Владислав Сергеевич Соловьев, – прочла она и вернула документ на место. – Ты проспорила, Галка!

– Не факт, – тряхнула кудряшками соседка. – Паспорт может быть поддельным.

– Тогда какого черта ты просила его показать? – насупилась «Аджани». А ее сестра подхватила:

– И вообще… Как ты собралась отстаивать свою правоту, если паспорт не доказательство нашей?

– Я могу узнать, о чем вы? – начал злиться Влад.

– Галя утверждает, что вы не Влад Соколов, а Руслан.

– Какой еще Руслан?

– Певец такой популярный. Не слышали?

– Нет.

– Вы что же, телевизор не смотрите? – вскинула бровь Галина.

Соня дернула ее за руку и сказала:

– Пошли, девочки.

«Аджани»-Ника кивнула и двинулась к выходу, а вот Галя никак не желала уходить.

– Постойте! – воскликнула она. – Я знаю, как проверить, обманывает он или говорит правду. У Руслана была татуировка выше запястья. Обычная синяя. Кажется, армейская.

– Если я покажу вам свою руку, вы отстанете? – хмуро спросил Влад.

– Клянусь.

Соловьев задрал рукав толстовки и продемонстрировал руку от запястья до локтя.

– Не эту, правую.

Влад задрал другой рукав. Рука оголилась. На ней не было никакой татуировки.

– Довольны? – обратился он к соседке.

– А у вас там шрам, – задумчиво проговорила она. – Такие остаются после того, как тату сводят.

– А еще после того, как вены режут. Хотел, знаете ли, с собой в двадцать лет покончить из-за несчастной любви.

Повисла пауза. Нарушила ее Соня:

– Простите нас, Влад. Мы уходим. – И сурово кивнула Галине.

Та больше не упрямилась. Кинув цепкий (если не сказать препарирующий) взгляд на Влада, она последовала за подругой. Ника ушла последней. И тоже посмотрела на него, но с задумчивой внимательностью.

Когда барышни наконец ушли, Соловьев запер за ними дверь и облегченно выдохнул. Эта мгновенная передышка позволила ему избавиться от дрожи в руках и ногах. Интересно, незваные гостьи заметили, как его трясло?

Влад вернулся в кухню, выпил стакан воды. Затем еще один. Но в горле оставалось сухо. Решив не обращать внимания на жажду, Соловьев достал сотовый телефон. В нем было так мало номеров, что телефонная книжка вся умещалась на экране. Даже листать не надо.

Влад быстро нашел нужный номер и нажал дозвон. Трубку сняли после второго гудка.

– Слушаю, – раздался хриплый со сна голос.

– Санек, привет, извини, что разбудил.

– Ничего.

– Это Влад.

– Да я слышу… – Санек Калязин прокашлялся. Дальше заговорил привычным, слишком высоким для крупного мужчины голосом: – Что случилось?

– У меня большие проблемы. Обратиться не к кому. Не подъедешь ко мне? Я только посоветоваться хочу.

– Лады. Через десять минут жди.

Санек Калязин был единственным человеком в Приреченске, к которому Влад относился с симпатией. Да и общался с ним чаще, чем с остальными аборигенами.

Этот огромный, мускулистый, весь в синих наколках молодой мужчина работал охранником в торговом центре, том самом, где располагалось фотоателье Влада. За то время, что Соловьев там работал, блюстителей безопасности сменилось немало. И только Санек никуда не исчезал. Работал и работал. Кажется, даже без выходных. По крайней мере, Влад сталкивался с ним каждое утро, а трудился он пять дней в неделю. И выходило, что Санек работает не как его собратья по профессии, сменами два дня через два, а по какому-то другому графику. Влад, когда встречал его, думал о том, что Калязину очень нужны деньги. И сделал вывод, что у того есть семья, дети. Жена, скорее всего, в декретном отпуске, а еще мать-старуха или отец-инвалид. Но оказалось, тот живет один. Причем в деньгах особо не нуждается. Это выяснилось, когда Влад встретил Санька на реке. У того было отличное обмундирование и японская лодка с мотором. На зарплату охранника такую не купишь. Значит, Калязин имел еще какой-то приработок, более денежный, а пропадал в торговом центре все дни не из-за зарплаты. Ему просто нечем было заняться дома, а чтобы порыбачить всласть, хватало одного выходного.

До той встречи на реке Влад с Саньком только здоровались. Но когда оказалось, что у них общее увлечение, они стали иногда беседовать на интересующие обоих темы. Чем Санек нравился Владу, так это своей ненавязчивостью и немногословностью. Говорил он только по делу и рублеными фразами. И никакого мата для связки слов, как у большинства аборигенов.

А однажды Влад здорово Санька выручил. Поздним вечером он возвращался с вокзала домой. Приехал на последней электричке из областного центра. Машин у вокзала не было. Пришлось топать ножками. А путь был не близкий и проходил он по темным переулкам «славного» Приреченска.

Влад шел с опаской. Подсвечивал себе телефоном. Вдруг он услышал в одной из подворотен характерные звуки борьбы. Кто-то дрался. И дрался жестоко. Влад хотел пройти мимо (он никогда не был героем), но тут узнал одного из дерущихся. Это был Санек Калязин. И он отмахивался сразу от троих.

У Влада в телефоне был очень своеобразный рингтон. Под вой милицейской сирены некто грубо матерился и хриплым голосом орал: «Стой, стрелять буду!» А фонарик в том же мобильном светился голубым. И Влад решил попробовать Саньку помочь. Он врубил рингтон и принялся включать и выключать фонарь. Как будто это работает мигалка на крыше милицейской машины. В довершение всего Влад начал громко топать, будто по переулку кто-то бежит. Его усилия не пропали даром. Нападавшие на Санька мигом разбежались. Сам он рухнул на асфальт. Влад подбежал к нему, помог подняться.

– Че такое? Менты где? – тупо тряс головой Санек.

– Нет никаких ментов. Это я… – И снова включил рингтон. – Надо же было как-то тебя отбить…

– Спасибо, чувак. Я теперь твой должник.

– Да брось ты, – отмахнулся Влад.

Лицо Санька было в крови. Из рассеченной брови капало, из носа текло. Губа тоже кровоточила. Но Калязин будто не замечал этого.

– Как же ты вовремя, – бормотал он. – Я был уже без сил. Укатали бы меня…

– Слушай, Сань, пошли ко мне домой, тут недалеко, умоешься хоть.

– Ага, веди…

И Влад повел Калязина к себе. Добрались до дома минут за десять. Могли бы скорее, да Санек шел нетвердо. Умывшись и стянув с себя окровавленную футболку, он попросил:

– Можно чайку?

– Конечно. У меня и спиртное есть. Хочешь коньяку или пива?

– Нет, спасибо. Мне нельзя сегодня. Завтра соревнования.

Влад удивленно воззрился на Санька.

– На меня и напали из-за них, – объяснил тот. – Я явный фаворит. На меня все ставили. Но если я выйду из игры… О-о-о… Кто-то очень хорошо заработает.

– Я не понял, о чем ты.

– Я участвую в боях без правил. Только ты никому, ладно?

– Да кому я?.. – хмыкнул Влад.

– Знаю, ты не трепач. Потому и рассказал тебе.

– Я предполагал, что ты имеешь побочный доход. Но, честно говоря, не думал, что такой. Мне ты всегда казался очень безобидным.

– Я такой и есть. В жизни не дерусь. По молодости было, ввязывался. Но когда силы не рассчитал и убил, завязал.

– Ты убил человека?

– Было дело. За женщину заступился, в электричке. Чудом избежал тюремного срока. Отмазал хороший человек. Тренер по самбо. Я у него много лет занимался. Он же потом меня на соревнования по боям вывел. Сейчас нет его уже в живых. А я все на ринге воюю. Деньги-то надо как-то зарабатывать.