Текст книги "Седьмая казнь"

– Шикарная баба, – проговорил пожилой товарищ, причмокнув. – Я б ее…

Что бы сделал мужчина с огненно-рыжим монстром, Орзу так и не узнал, потому что этот самый монстр в тот момент остановил взгляд своих маленьких глазок на нем. Через секунду Анна поманила его пальцем, на котором сверкало кольцо с огромным камнем.

Орзу не сразу пошел к ней, только после того, как его ткнул в бок кулаком старший товарищ.

– Как тебя зовут? – проворковала Анна, с интересом разглядывая лицо юноши.

– Орзу.

– Дурацкое имя. Тебе не идет.

– Оно означает «мечта».

– Правда? Что ж, это неплохо. Но я буду называть тебя Мурзиком. И с твоим именем созвучно, и слух не режет. А меня зовут Аня. Работу ищешь?

– Да. – Орзу еще плохо говорил по-русски, но элементарные слова знал, выучил за год жизни в Москве, поэтому смог вести диалог. – Вы хотите ее предложить?

– Тебе – да. Поехали.

– А сколько заплатите?

– Все от тебя зависит, малыш. Как постараешься. Но не бойся, не обижу. Запрыгивай…

Орзу неуклюже забрался в огромный джип. Сел на краешек сиденья из белой кожи, опасаясь его попачкать, и робко посмотрел на Анну.

– Не боись, парень, – хохотнула женщина, – я тебя не съем.

Но Орзу боялся. Причем именно того, что его съедят. Прямо представилось, как Анна распахнет свой огромный рот и заглотит его целиком. Он ругал себя за эти глупые мысли, но ничего не мог с собой поделать, те так и лезли в голову, возрождая детские страхи. Когда Орзу был маленьким, то больше всего боялся злых колдуний, сжирающих детей заживо.

– Да не съем, не съем, – еще больше развеселилась Анна и похлопала юношу по колену. – Только немного покусаю…

А потом вдруг наклонилась к Орзу и цапнула своими мелкими зубками за ухо. Орзу в ужасе отпрянул. Если бы машина не ехала в тот момент быстро, выпрыгнул бы из нее. Он уже жалел, что связался с Анной. Конечно, ему нужны деньги, но уж лучше двенадцать часов месить цемент на стройке, чем находиться рядом с этим монстром. Просто находиться, не говоря уже о том, чтоб спать с ним. Да, Орзу мечтал о сексе, но представить себя в постели с Анной не мог, как ни старался.

Ехали недолго. Минут двадцать по шоссе, потом еще десять по какому-то поселку, где дома были такими большими и красивыми, что у Орзу захватило дух. Ему не верилось, что в таких дворцах живут не короли или президенты, а обычные люди.

Анна подвезла Орзу к одному из особняков. Кивком дала понять, что нужно выходить. Орзу так и сделал. Анна повела его в дом. Сидя за рулем, она казалась женщиной среднего роста, но когда встала, выяснилось, что Орзу даже ниже ее. А тот не был маленьким. Высокая, крупная, но не толстая, а скорее, мясистая, совсем без талии, с большими руками и ногами, Анна совершенно не походила на женщину его мечты. Орзу нравились хрупкие, почти прозрачные девушки. Такие, как его любимая. Он представлял, как будет сжимать ее изящную талию, гладить маленькую упругую грудь, целовать тонкую шейку. Стоило ему только подумать об этом, как наступало возбуждение. При мысли же о сексе с Анной член Орзу сжимался, как испуганный зверек.

– Есть хочешь? – спросила женщина.

– Нет, – ответил Орзу.

Его желудок был пуст, но есть ему на самом деле не хотелось. Парня и так поташнивало – от страха.

– Да брось, по глазам вижу, что хочешь. Да и сил тебе надо набраться. Сейчас распоряжусь, чтобы приготовили обед, а ты пока пойди отмойся.

Хозяйка позвала прислугу, и юношу проводили в ванную размером с квартиру, в которой Орзу жил с восемью товарищами. А может, даже больше. Но уж что красивее и светлее, совершенно точно. Орзу долго плескался в пенной ванне, потом с наслаждением вытерся мягким полотенцем, источающим тонкий запах горной лаванды, затем облачился в халат и тапочки и вышел.

Анна уже поджидала его. Сидела за столом с бокалом вина. На ее коленях лежала маленькая лохматая собачка. Еще одна, той же породы, носилась по дивану и тявкала.

– Совсем другое дело! – воскликнула женщина, осмотрев Орзу с головы до ног. – Чистенький, свеженький… Садись, кушать будем.

Он опустился на стул. Собачка, бегавшая по дивану, тут же спрыгнула и попыталась отгрызть ему большой палец на ноге. Но никак не могла прокусить ткань тапочка. Анна с умилением наблюдала за ее действиями. Затем обратилась к Орзу:

– Что будешь пить?

– Я не пью, – покачал головой парень.

– Все вы не пьете! – почему-то разозлилась женщина. – А потом бутылки прятать приходится… Говори, что налить, коньяк, вино, пиво?

Орзу пожал плечами. Он на самом деле не пил. Так требовала его религия. Юноша знал, что многие мусульмане не соблюдают правил. Некоторые из тех, с кем он делил кров, выпивали. Но Орзу никогда не пробовал спиртного. И не курил ничего. И не жевал.

– Короче, выбираем коньяк, – изрекла Анна. И, плеснув в пузатый стакан немного янтарного цвета жидкости, скомандовала: – Пей!

Орзу не стал спорить – выпил. Коньяк оказался отвратительным на вкус. Просто не верилось, что кто-то может пить его по доброй воле. Однако уже через пару минут Орзу понял, почему люди это делают. Он ощутил такую приятную легкость, и физическую, и моральную, что смог принять удобную позу и даже улыбнуться Анне.

– Мальчик, и почему ты раньше все время хмурился? – всплеснула руками она. – У тебя фантастическая улыбка…

– А можно мне еще коньяку?

– Немного можно.

Хозяйка налила. Подвинула бокал Орзу. Когда тот выпил, подтолкнула к нему тарелку с бутербродами. На хлебе лежали семга, икра и королевские креветки. Орзу когда-то, может, и ел что-то более вкусное, например, мамин плов, но это был так давно, что он позабыл. Помнил только дешевую тушенку да лапшу быстрого приготовления, которыми питался в Москве.

Орзу с аппетитом покушал. Съел три бутерброда, затем еще горячее: мясо с жареной картошкой, политое каким-то совершенно необыкновенным соусом с кусочками чего-то невиданного.

– Что это? – спросил он у Анны, нанизав один из них на вилку. – Какой-то экзотический фрукт?

– Дурачок, это белый гриб, – рассмеялась женщина.

Орзу тогда подумал, что белый гриб – самое вкусное, что есть на свете. Даже лучше баранины в мамином плове.

Потом он выпил еще. И… уснул!

Пробудился Орзу спустя некоторое время. Судя по тому, что опьянение до конца не прошло, часа через полтора. Разбудило его какое-то мокрое прикосновение к животу. Он решил, что это одна из собачек забралась на него и лижет. Орзу приподнял голову, глянул вниз и… О, аллах! Вместо песика увидел Анну. Голая женщина стояла на коленях перед диваном и жадно целовала Орзу. Сначала в живот, а потом…

О, аллах!

Орзу откинулся на подушку и закрыл глаза. Воскресив в памяти дивный образ своей возлюбленной, начал представлять, что это она ласкает его…

Но вскоре обо всем забыл и отдался во власть своим ощущениям.

В ту ночь он занимался сексом с Анной несколько раз. Первый – даже не поняв толком, что делает. Второй – уже различая оттенки «вкуса». Третий и четвертый – со смаком. Пятый с интересом, получится ли еще раз. Получилось! Но Орзу решил, что все, хватит с него на сегодня. Да и Анна, уже не кажущаяся ему отвратительным монстром, запросила пощады. С самодовольной ухмылкой Орзу приобнял ее и мгновенно уснул.

Утром, когда он вышел к завтраку, Анны дома не было. Горничная, что наливала ему кофе, протянула конверт. Орзу открыл его. Внутри обнаружились три купюры по пятьдесят долларов и записка. Читать по-русски Орзу не умел. Только самые простейшие слова знал, типа «магазин», «полиция».

– Что, грамоте не обучен? – насмешливо спросила горничная.

– Нет, почему же… – обиженно пропыхтел Орзу. – Просто почерк неразборчивый.

– Ладно, давай прочту. – Девушка отобрала у парня письмо. – Так… Почерк и правда ужасный, но читаемо. «Мальчик, ты отлично поработал. Я довольна. Если есть желание продолжить сотрудничество, оставайся. Вечером обсудим условия оплаты».

У Орзу аж все внутри запело, когда он это услышал. Если за одну ночь он сто пятьдесят долларов заработал, то сколько ж ему Анна платить будет за «постоянную работу»?

Конечно же, парень остался. И обсудил условия оплаты. И «отлюбил» Анну после целых шесть раз.

Он перестал ее бояться еще вчера. В постели женщина была ласковой и податливой. Хотя и ненасытной. Но Орзу справлялся с ее темпераментом.

В доме Анны юноша он прожил пять счастливых месяцев. Кому-то, быть может, они таковыми не показались бы, ибо находился здесь Орзу на положении домашнего любимца – два йоркшира и он. Его кормили, поили, ласкали, покупали ему красивую одежду, выгуливали (одному выходить за ворота особняка запрещалось), но не воспринимали всерьез. Пожалуй, собак своих Анна уважала больше, чем Орзу, но ему было на это плевать. Главное, хозяйка ему платила. За секс. Просто мечта, а не работа! Жаль, с нее могут уволить…

Орзу надоел Анне через пять месяцев. И еще долго продержался! Как рассказывала горничная, его предшественники не выдерживали больше двух.

И снова парень оказался не у дел. Благо за пять месяцев удалось скопить некую сумму. Плюс обзавелся более-менее приличным гардеробом. Так что он надеялся пожить пару месяцев спокойно, без суеты подыскивая себе новую работодательницу. Орзу по наивности своей считал, что теперь предложения от жаждущих секса богатых женщин посыплются на него, как из рога изобилия. Ведь теперь он увереннее в себе, лучше выглядит, а уж как в сексе поднаторел…

Но оказалось, что найти женщину, готовую платить за секс, сложно. И Орзу просто невероятно повезло с Анной. Раза три он еще заработал «натурой», но это ни приличных денег, ни удовольствия не принесло. Пьяные русские тетки снимали его и везли в сауну. Платили копейки. И после не звонили. Хотя Орзу давал им свой телефон.

В итоге пришлось вернуться туда же, откуда его забрала Анна, – на «пятак» (дядя к тому времени вернулся в Таджикистан), там его и подобрала Клавдия. Приехала, чтобы найти себе постоянного работника. Нужен был «многостаночник» – чтоб и кусты стриг, и двор подметал, и лампочки менял, и краны ремонтировал. Желающих на такую работу нашлось, конечно, множество, но Клавдия выбрала Орзу. Он было подумал, что неспроста. Решил, женщина положила на него глаз, как и Анна, и будет к сексу склонять. Но новая хозяйка, хоть и была весьма с Орзу любезна, вела себя исключительно пристойно. Потом выяснилось, что у нее имеется молодой любовник. Да не абы какой, а красивый, и умный, и весь из себя благородный. На принца похож. Ну, или хотя бы на графа. Куда ему до такого…

Орзу почувствовал, что начинает засыпать. Вдруг – стук в дверь. Торопливый и настойчивый. Тра-та-та-та! Только Райка так стучит…

Молодой человек встал с кровати, открыл створку.

– Ты чего запираешься? – налетела на него Райка. – Боишься, украдут?

Орзу ничего не ответил, вернулся в кровать. Сон при виде Райки как рукой сняло. А все потому, что была она в халатике микроскопической длины, не позволявшей скрывать ни сантиметра ее стройных ног. Подними Райка руки, и будут видны трусики… если, конечно, есть.

– Выпить найдется? – спросила женщина, деловито обшарив шкафчик. Обычно Орзу туда убирал украденное спиртное.

– Нету.

– Ты же обещал принести.

– Не смог. Хозяйка застукала.

– Да ты что! – испуганно выпалила она.

– Уволить грозится.

– Малыш… – засюсюкала Раиса. – Испугался, да?

Орзу скорчил скорбную мину. Чтоб у Райки возникли угрызения совести – из-за нее ведь чуть не пострадал, – и та отлюбила бы его сегодня так, как может под сильным хмельком. Орзу ей вино и таскал потому, что пьяная она такое вытворяла, что у него… аж зубы сводило от удовольствия.

– Ну, иди ко мне, я тебя утешу, – проворковала Райка, распахнув объятия.

Орзу уговаривать не пришлось. Парень подался вперед, сграбастал ее и, подмяв под себя, начал истово целовать.

– Вот шальной! – хохотала Раиса, увертываясь от его губ. – Ты же знаешь, я не люблю муслякаться…

– Ты такая… такая… – Орзу, охваченный страстью, все русские слова забыл и перешел на таджикский.

Райка возбужденно простонала:

– Говори, говори по-своему… меня это заводит…

Затем перевернула Орзу на спину, взгромоздилась на него и стала торопливо расстегивать на его груди рубашку. Она много раз говорила, что обожает его гладкий смуглый торс. Райка пробегала по нему пальчиками, а иногда вонзала коготки. Уж такой она была – то ласковой, то агрессивной, но всегда желанной. Орзу никого так не хотел, как ее… Даже свою невесту Зебо.

До того, как Орзу познакомился с Раисой, именно Зебо царила в его сексуальных фантазиях, теперь же очаровательная восточная девственница уступила место роскошной русской развратнице. Орзу считал, что это нормально. Невесту и жену он будет нежно любить, а Райку необузданно вожделеть и… иметь, пока хватит сил.

Любовница была ненасытной и сама в этом признавалась. Говорила, что полное удовлетворение получает только после разнообразного и очень длительного секса. Вот только не каждый мужик способен продержаться больше часа, а продержавшись, восстановиться за несколько минут и начать все заново.

А Орзу мог!

Как и много чего еще. Анна его всяким штучкам научила. Раисе они тоже нравились. А Орзу нравилось то, что Райка, хмельная, вытворяет с ним. Порой парочка всю ночь кувыркалась, доводя друг друга до исступления. А утром на работу!

Райка, раздев Орзу, начала разоблачаться сама. Развязала пояс халата и сдернула его с себя. Под ним обнаружилась роскошная шелковая комбинация с тонким кружевом на лифе.

– Ух ты! – восхитился Орзу. – Ты где такую купила?

– Не купила, – хихикнула Райка, игриво качнув грудью.

Кружево прилипло к телу, и у Орзу руки сами собой потянулись к двум восхитительным полушариям.

– У Клавы в шкафу нашла, да и забрала, – пояснила, ничуть не стесняясь признания, девица.

Руки Орзу опустились. Он не одобрял воровства. Себя корил за то, что таскает хозяйское спиртное. Но то вино, а тут – вещь. К тому же дорогая, наверное. Шелковая. Вон, какая на ощупь приятная.

– А зачем ей, старухе, такое белье? Перед кем в неглиже щеголять?

– Перед любовником.

– Ой, брось! Нет между ними секса. Может, раньше и был, а сейчас нет. А если б они даже и трахались, Серега все равно бы с закрытыми глазами это делал. Ты представляешь себе тело Клавдии?

– Все равно не надо было брать.

– Да перестань! – Раиса шлепнула его по груди. – Скоро все Клавино моим будет, так что я, можно сказать, свое взяла.

Орзу хотел возразить, но она напряглась вся, брови нахмурила и процедила:

– Если не заткнешься, секса не будет. У меня уже настроение пропадает…

И Орзу заткнулся. Ради секса с Райкой он готов был на всю жизнь онеметь.

Глава 3

Раиса знала, в чем ее сила – в наглости. Не зря же говорят, что нахальство – второе счастье. Если б не наглость, до сих пор жила бы она в своей глухой деревне, так и не увидев не то что Москвы, а даже областного центра.

Деревня, где выросла Райка, находилась в такой глуши, что попасть в нее можно было только летом, и то если дождей нет. А пройдет дождь, единственным видом транспорта, связывающим ее с остальными населенными пунктами, был трактор. Многие деревенские дальше соседнего поселка за всю свою жизнь не выезжали. Летом некогда – огороды. А зимой разве выберешься?

Райкина мама была исключением. Она не только видела соседние города и даже Москву, а самую настоящую заграницу. Ее, передовика производства, наградили путевкой в Прагу, и женщина туда поехала. Райка тогда еще крохой была, не понимала, какое мамке счастье выпало. А когда подросла, с восторгом чешские фотографии смотрела. Замусолила до дыр все четыре. На них мамка красивая, но чудная, – в плаще нараспашку, в берете набекрень и с платочком не на голове, а на шее. На себя не похожая. Как она сказала, застыдила ее гидша за внешний вид и заставила по чешской моде одеться. Самолично на нее плащ и берет надела, косынку повязала. Свои вещи одолжила. Сначала хотела, чтоб матушка купила одежду, да та ни в какую. Только платочек приобрела. Райка потом в нем форсила. Но лишь по дому. На улицу мать ее в нем не пускала. Вдруг испортит, а того хуже – потеряет.

Райка взрослела с мыслью о том, что есть места в тысячу раз прекраснее их деревушки, и с мечтой в них побывать. Когда мамины фотографии смотрела, то каждое здание, да что там, каждый кирпичик взглядом ласкала. Ей сначала не верилось, что бывают на самом деле такие города. Думала, все, что по телевизору показывают, декорации, вырезанные из фанеры и умело раскрашенные. Но когда чуть постарше стала, поняла, что разные места есть на планете. Не только такие, как их деревня. И так Райке захотелось оказаться в одном из них. А еще лучше не просто посмотреть, а поселиться в каком-нибудь большом и красивом городе со старинными зданиями. Таком, как Прага. Только чтоб там по-русски разговаривали, потому что к учению Райка была неспособная. Зато собою – хороша. Еще когда девочкой была, на нее мужчины заглядывались. Не педофилы какие-нибудь, не маньяки – обычные мужики. Просто они уже тогда видели в Райке ту девушку, которой она станет, когда вырастет.

И Рая на самом деле по мере взросления все лучше и лучше становилась. Расцветала. Темно-русые волосы, голубые глаза в окружении длиннющих ресниц, белая кожа с румянцем на скулах – все ее красило.

Мама хотела, чтобы дочка после девятого класса поступила в районное сельхозучилище, которое сама окончила. Но Раиса не собиралась всю жизнь коровам хвосты крутить или в поле горбатиться, поэтому родительницу ослушалась. И, получив аттестат о среднем образовании, отправилась в областной город – в вуз поступать. Конечно же, в театральный. Ну и провалилась на первом же, отборочном туре. Однако не расстроилась, решила в модели податься. Только ни в одном из агентств ее не приняли. Да, хороша собою, но недостаточно высокая для работы на подиуме и толстоватая. Внешность пусть и эффектная, но не формат. Райка и тогда рук не опустила. Пошла по дорогим магазинам работу искать. И хотя ей везде говорили, что штат укомплектован, она все равно требовала позвать хозяина. Райкина наглость в этом случае сбоя не дала. В одном из бутиков на ее голос вышел владелец и… нет, не взял ее продавцом, а сделал своей любовницей.

Райкино счастье длилось полгода. А закончилось неожиданно – мужчина разорился. На этом их отношения и закончились. Райка, впрочем, опять же горевать не стала, ринулась на поиски нового «спонсора». Но что-то все не то попадалось. Райке ведь не просто мужик при деньгах нужен был, а чтоб еще и нравился. Она девицей темпераментной была, страстной, секс любила, отдавалась с душой, а как с душой отдаваться тому, кто тебе противен? В содержанки к старым крокодилам Раиса идти не собиралась. Но попадались почему-то именно такие. Пришлось в деревню вернуться. На время.

Мама встретила дочку радостно. Решила, что та одумалась и будет теперь в родном доме жить, а не по съемным городским квартирам мыкаться. Но Райка маму огорошила известием о том, что хочет вообще в Москву переехать.

– Как в Москву? – ахнула родительница. – Это еще зачем?

– Там возможностей больше.

– Каких? В бордель попасть?

– Почему же сразу в бордель? Может, я там мужа себе найду?

Вообще-то девушка планировала найти в столице обеспеченного мужчину, который бы о ней позаботился, но замуж выйти тоже не отказалась бы.

– Да кому ты в Москве нужна? Мужики столичные на своих женятся. А тебя разве что работяга деревенский, приехавший в столицу на заработки, в жены возьмет. Да только такого можно и тут найти. Незачем за ним в Москву тащиться. Вон Петька-тракторист за тобой бегает уже три года. Выходи за него замуж, рожай детей и живи себе…

– Э, нет, тут я не останусь. И Петька твой не годится мне в мужья.

– А кто тебе годится? Филипп Киркоров?

Дочка закатила глаза. Киркоров был маминым любимчиком, не ее.

– Или этот… который доктора играет?

– Джорж Клуни… – мечтательно протянула Райка. – Он, кстати, в Москву приезжает на премьеры своих фильмов.

– Ага. Приедет, увидит тебя в толпе, голову потеряет и…

– Да ладно тебе, мам, я ж не идиотка. Понимаю, что Клуни и Филипп твой мне не светят. И все-таки в Москве больше шансов найти себе кого-то, чем тут, у нас.

– Где же ты там жить собралась?

– А где другие живут? Там и я буду.

– Нет, не пущу! – решительно тряхнула головой родительница.

– Мам, ты ведь меня знаешь. Я все равно по-своему сделаю. Лучше помогла бы мне.

– Да чем же я могу помочь?

– А помнишь, ты мне о своей двоюродной сестре рассказывала, которая, когда ты девочкой была, летом сюда приезжала и гостила у вас. Клавдия, кажется.

– Помню, конечно. Только она троюродная.

– Она ведь из Москвы?

– Вообще-то Клава такая же провинциалка, как мы, но в Москву в шестнадцать переехала. В хореографическое училище поступила, да так в столице и осталась. А из родственников у нее только мы с тобой, родители ее рано умерли. Вот Клавка тетку иногда и навещала.

– Так напиши ей письмо, попроси, чтоб приютила меня на время.

– Да мы с ней не виделись уже лет сто!

– Ну, не сто…

– Тридцать – точно.

– Но ведь адрес у тебя есть. Вы же друг другу открытки поздравительные слали.

– Это тоже давным-давно было. Клавка наверняка уже двадцать раз переехала.

– Ну, можно же попробовать, – не отступала Рая.

– Да неудобно, дочь, как-то…

– Неудобно, мать, трусы через голову надевать! Дай мне адрес, сама ей напишу.

Мама дала, и Райка написала. Ответа не получила. То ли Клавдия действительно сменила место жительства, то ли не посчитала нужным откликаться на письмо. Раиса, однако ж, рук не опустила. Стала запросы отправлять в Москву, искать Клавдию Федосовну Сухову. И, что характерно, нашла! Дальняя родственница на самом деле была теперь прописана совсем по другому адресу. Девушка сначала хотела тетке очередное письмо написать, но потом решила: надо просто к ней ехать. Потому что ответа можно прождать до осени, а там дороги развезет, и из деревни не выберешься.

На билет и прочие расходы Райка денег добыла, продав шубу, подаренную бывшим любовником. Жалко, конечно, да и отдать пришлось за копейки, но делать было нечего. Собрав вещички и пообещав маме вернуться, если Клавдия ее не примет, Раиса покинула отчий дом.

До Москвы добиралась долго, почти трое суток. Вышла из вагона и ахнула. Но не от восторга, а от разочарования. Город оказался огромен, шумен, грязен, неприветлив. Чуть позже Рая увидела другую Москву, не привокзальную, и поняла, что в большом городе есть и своя прелесть. Особенно ей понравилась Манежная площадь. Сидеть у фонтана и на людей смотреть – одно удовольствие. Жаль, времени на это у нее мало. А все из-за работы. Пришлось устроиться (естественно, нелегально), чтоб с голоду не умереть. А главное, чтобы не уезжать из Москвы.

Три недели Райка мыла полы и посуду в одной забегаловке, пока Клавдию не отыскала. Беда была в том, что женщина в своей квартире не проживала. Соседи сказали, за городом где-то обитает, но где конкретно, никто не знал. Другая бы на месте Раисы руки опустила, а та нет. Настоящее расследование провела. Опросила и управдома, и всех старушек, что в сквере на лавках посиживали, и почтальона. Но на «след» вышла случайно. Увидела однажды, как из почтового ящика Клавдии какая-то молодая женщина письма достает, и подлетела к ней.

– Здравствуйте. Вы Клавдии кем приходитесь?

– Подругой. А что?

– Я ее ищу.

– А вы, собственно, кто? – Незнакомка окинула Райку подозрительным взглядом.

– Я ее родственница.

– И что вы хотите от Клавдии, родственница?

– Увидеться. Кроме меня и мамы моей, у нее родни не осталось. Тетя Клава с бабушкой моей очень дружна была, в гости постоянно приезжала, а потом они друг друга потеряли.

Женщина вытащила телефон, набрала номер.

– Клавдия, тебя тут родственница разыскивает. Говорит, чуть ли не единственная. Как выглядит? Провинциально. Что? Спросить, откуда?

– Из деревни Павелиха, – выпалила Райка.

– Из Павелихи какой-то… Ага… И что? Привезти? Ладно…

Женщина убрала трубку в карман и сообщила Раисе:

– Клавдия не против с вами встретиться. Я как раз сейчас еду к ней, могу вас с собой захватить

– Ой, сделайте одолжение!

Они вместе вышли из подъезда.

– Меня зовут Дарья, – представилась женщина. – А вас?

– Раиса.

Подруга Клавдии кивнула и больше ничего не сказала. Подвела Райку к автомобилю, скромненькой «Ладе». Машина Дарье не шла. Не потому, что та была как-то уж очень хороша собою, настолько, что ей только на «Бентли» ездить. Внешность приятная, но ничего выдающегося. Красивые глаза и волосы, вот, пожалуй, и все, что цепляло взгляд. Да еще фигура. Ладная, женственная. Райка, обладательница аппетитных форм, знала, как трудно держать их в тонусе. Чуть побольше съешь – живот вылезает, полакомишься вкусненьким несколько дней – задница тяжелеет. А у Дарьи тело было в хорошей форме. Но во всем облике женщины сквозила такая непоколебимая уверенность в себе, что не на «Ладе» ей бы ездить, а хотя бы на «Ауди». Потом, когда Райка лучше узнала подругу Клавдии (Дарью иначе как «приживалкой» никто не называл), поняла, как на ее счет ошиблась. Женщина просто умела, что называется, хорошую мину при плохой игре делать. Умела за маской самоуверенности прятать свои комплексы, которых у нее не меньше, чем у остальных, оказалось. Если не больше.

Клавдия, как выяснилось, жила за городом. Добирались до места часа полтора. В дороге не разговаривали. Дарья была вся погружена в себя. Да и вообще она не очень Райке понравилась. Показалась высокомерной.

– Приехали, – сообщила женщина, затормозив у шикарного дома.

«Ого! – подумала Раиса. – А родственница-то не бедствует…»

Они прошли за ворота. Красивый парк окружал дом. В нем росли и старые деревья, Райкины ровесники, и саженцы, едва окрепшие. Возле слабенькой елочки суетился красивый молодой человек неславянской внешности.

– Орзу, – окликнула его Дарья, – хозяйка где?

– В кухне. Вот уже два часа оттуда не уходит.

– И что она там делает?

– Варенья захотела яблочного. Варит.

Отвечая на вопросы, парень глаз с Райки не сводил. А та кокетливо ему улыбалась. Ей нравились хорошенькие мальчики. Жаль, взять с них нечего!

Дарья провела Раю в кухню. Клавдия стояла у плиты и большим черпаком помешивала в тазу варенье.

– Какой аромат! – не оборачиваясь, воскликнула она.

– Да, пахнет чудесно, – отозвалась Дарья. – А я не знала, что ты умеешь варенье варить.

– Я и сама не знала. Ни разу этого не делала. – Хозяйка выключила газ и наконец повернулась к гостям лицом. – Но бабка вот этой барышни, – Клавдия кивнула на Райку, – при мне его варила. Вот припомнила, что и как она делала, и повторила. Вроде получилось. Жаль, яблоки из супермаркета. Из садовых вышло бы просто объедение, да где их взять сейчас?

Женщина переставила таз на открытое окно. Затем сполоснула руки и вытерла их о фартук.

– Как тебя зовут, забыла я, – обратилась она к Райке. Та назвалась. – Похожа ты на бабку. Не в мать пошла лицом да фигурой. Это хорошо. Родительница-то твоя вроде невзрачная. Жива, здорова? Ты ведь у нее поздний ребенок? Сейчас ей уже годков немало.

– Да, с мамой все хорошо. Иначе я бы не уехала, не бросила ее одну.

– А чего уехала?

– Не хочу в деревне прозябать.

– Понимаю. А почему именно в Москву поперлась? Есть города и поближе…

– А вы почему именно в Москву поперлись в свое время? – выпалила Райка. И только когда высказалась, подумала о последствиях. Грубить человеку, от которого ждешь помощи, глупость наивысшего порядка. И как ее угораздило такое ляпнуть?

Девушка уже хотела на колени падать и прощения просить, как вдруг услышала смех Клавдии:

– Вот молодец девка! Нахалка, конечно, страшная, но зато боевая. И рисковая. От меня чего хочешь?

Райка облегченно выдохнула:

– Приютите на время?

– Смотря на какое.

– Ну…

– Я так и думала, – усмехнулась Клавдия.

– У вас все равно квартира пустует, пустили бы туда меня пожить. Я заодно присмотрю за ней. И почту буду вам возить.

– Слыхала? – обратилась старуха к Дарье. – Благодетельница прямо…

– Нет, ну, я и тут могу жить. Только добираться уж больно далеко до Москвы. А у меня там работа.

– Какая?

– Пока, можно сказать, никакая. Но я найду хорошую.

– Предлагаю тебе вот что. Мне прислуга нужна. Та баба, что по хозяйству помогала, была на воровстве замечена. Уволила я ее. Замену ищу. Если справишься с работой по дому, оставайся у меня. Жильем обеспечу и платить буду нормально. Но если не хочешь, то извини. Приютить на день-два, максимум на неделю, могу. Но не больше. Мне приживалки не нужны.

Не знала тогда Раиса, что Дарья как раз приживалкой и является, а то бы не смолчала.

– Так что, согласна?

Райка задумалась. Не для того она из дома уехала, чтоб похоронить себя в деревне, пусть и буржуйской. Что она тут увидит, кроме кастрюль да пылесоса? И, главное, кого? Из мужчин, имеется в виду…

– Клавдия, что за чудесный запах витает по дому? – послышалось из холла.

– Сережа, иди сюда, – отозвалась хозяйка, – сам увидишь.

Через несколько секунд в кухню вошел… нет, вплыл мужчина. Лет ему было около тридцати. Рост где-то сто восемьдесят сантиметров. Красивое породистое лицо, аккуратно причесанные светлые волосы, спокойные голубые глаза. Раиса решила, что это сын Клавдии. А что по имени ее называет, ничего удивительного. Городские все с причудами, а особенно молодящиеся мамаши или бабульки. Им не нравится, когда к ним обращаются «мама», «бабушка», им хочется, чтоб их по именам называли.

– Добрый день, дамы, – поздоровался Сергей с присутствующими в кухне женщинами. Клавдию же еще и в щеку поцеловал. – Неужели ты варила яблочное варенье? – спросил он, поведя ноздрями.

Ну да, от Клавдии наверняка пахло «семеринкой» (так в народе называют яблоки этого сорта), Райка видела обрезки с зеленой кожурой.

– Представляешь?

– С трудом. Я тебя вообще у плиты не видел.

– А что делать, Сережа, я же уволила не только шофера-пьяницу, но и помощницу.

– Замену так и не нашла?

– А вот видишь, барышня перед тобой стоит. Она, правда, еще не дала согласия…

– Даю! – выпалила Райка, в голове которой мгновенно созрел грандиозный план.

– Вот и славно. Сережа, это Раиса, познакомься.

– Очень приятно, – улыбнулся девушке Сергей.

– Мне тоже, – промурлыкала та.

– Рая, сейчас можешь быть свободной. Возвращайся в Москву, собирай вещи. Жду тебя завтра утром здесь. До свидания.

– А меня… никто не отвезет?

– Даже у меня сейчас нет личного шофера. Так что придется своим ходом добираться. В полутора километрах от дома остановка автобуса. Он ходит раз в полчаса.

– Я довезу до остановки, – подала голос Даша. – В магазин забежать надо, забыла чаю купить.

– Только ты не долго. Будем варенье пробовать.

Дарья кивнула и, сделав Рае знак следовать за собой, покинула кухню. Пока шли к машине, завтрашняя горничная гоняла в своей голове мысли о Сергее. Интересно, он женат? Кольца на пальце нет, но мало ли… «Впрочем, какая разница, – беспечно фыркнула Райка. – Если что, уведу. Но он точно моим будет…»