Текст книги "Огня для мисс Уокер!"

Джейн хихикнула, представив миниатюрную миссис Пампкин, гоняющуюся с зонтом за инспектором.

– Однако должна предупредить вас, что вы успели обзавестись не только друзьями, но и врагами, – продолжила миссис Пампкин, вмиг став серьезной. – Похоже, Элизабет Блювенгейз не простит вам интереса инспектора.

– Мы с ним общаемся исключительно по работе, – возмутилась Джейн. – Я не делала ничего, чтобы привлечь его внимание.

– Тем обиднее для нее, – пожала плечами миссис Пампкин. – Будьте начеку.

Томас ждал их у перекрестка, и черный конь недовольно фыркал, косясь в сторону рощи.

– Что до вервольфов, то этой версии есть простое объяснение, – сказала миссис Пампкин, останавливаясь у экипажа. – Поглядите на семейный герб Олдброков.

Джейн уставилась на дверь экипажа, где виднелись вытертые линии, но они никак не хотели складываться в общую картину.

– Вот морда, – провела миссис Пампкин пальцем по рисунку, – вот острые уши, вот зубы. Волчья голова, насаженная на копье. Олдброки ведут свой род от того самого Эдварда, который поразил чудовище. Однако со временем это забылось, и осталась лишь ассоциация: Олдброк – волк.

Джейн понятливо кивнула, чувствуя странное облегчение.

– Что ж, всего доброго, Джейн, – сказала миссис Пампкин, толкая калитку, и в небольшом домике в глубине двора гостеприимно распахнулась дверь. – Еще увидимся. Берегите ее, Томас.

Слуга ничего не ответил, лишь дождался, пока Джейн снова сядет в экипаж, и подхлестнул коня. Подпрыгивая на ухабах неровной дороги, Джейн крепко сжимала в руках сумочку, в которой теперь помимо пистолета лежал портрет Максимилиана, думая о том, что отдаст его Сильвии при первой же возможности. Он беспокоил ее, этот мужчина с хищным лицом, и отчего-то не верилось, что он не справился бы с обычным волком.

Взбежав по ступенькам в дом, Джейн направилась в гостиную, где горел огонь, и открыла сумочку, чтобы сразу расстаться с портретом, однако миссис Олдброк была не одна.

– Джейн, дорогая, у нас гости, – возвестила Сильвия, сияя улыбкой. – Позволь представить тебе мистера Грэгори Эдверсона. Он мэр Вуденкерса и мой давний друг.

С кресла поднялся высокий статный мужчина с седой гривой волос и, шагнув к Джейн, склонился к ее руке.

– Очарован, мисс Уокер, – пророкотал он, и поцелуй, так не похожий на официальное приветствие, обжег ее кожу.

Глава 6
Ужин

– Мисс Уокер заходила? – спросил Ральф, едва открыв дверь участка.

– И вам добрый вечер, мистер Ррр, – поприветствовала его миссис Пампкин, откладывая в сторону вязание.

– Я уже сто раз просил не называть меня так, – поморщился он.

– А я просила объясниться наконец с мисс Блювенгейз; и что, вы послушали меня? – парировала она.

– При чем тут это?

– При том, что вы зря даете ей надежду, – проворчала миссис Пампкин, пригрозив вязальной спицей, так что Ральф на всякий случай попятился.

– Я не проявляю никакой заинтересованности вот уже третий год, разве этого не достаточно, чтобы понять, что я не испытываю к ней нежных чувств?

– Конечно, нет! – воскликнула секретарша, всплеснув руками, и даже ее рыжеватые букли, побитые сединой, подпрыгнули от возмущения. – Можно найти тысячи причин тому, что вы столь вопиюще безынициативны, и той простой причины, что девушка вам не нравится, среди них не будет. Возможно, вы не имеете опыта в делах сердечных и попросту стесняетесь, или робеете в ее присутствии от восхищения, или считаете, что недостойны такой совершенной во всех отношениях красотки…

– Какой ужас, – вздохнул Ральф. – К слову, у меня есть опыт в сердечных делах.

– Не сомневаюсь, – проворчала миссис Пампкин, успокаиваясь и возвращаясь к вязанию. – А мисс Уокер отправилась в поместье Олдброков. У нее все хорошо. Она не отравилась имбирным чаем и с печеньем тоже была осторожна.

– Прекрасно.

– Вы выяснили что-нибудь об отправителе писем? Бьюсь об заклад, что нет. Уж слишком складно он пишет, чтобы попасться так легко.

– Вы их читали… – ахнул он. – Я вас уволю!

– Да прям-таки, – отмахнулась миссис Пампкин, считая петли. Вязаное нечто было зеленым и с белым орнаментом. – Кто еще запечет вам утку с картофелем в холодный вечер? Кто заварит душистый чай?

– Утку? – переспросил он.

– С брусничным соусом и розмарином. Ждет на столе в вашей кухне. Хрустящая корочка, а мясо просто тает во рту. Так что с отправителем?

– Пусто. Никаких следов. Письма забирал мужчина, у него был документ на имя Максимилиана Олдброка.

– Уже что-то, – кивнула женщина. Ральф нетерпеливо переступил с ноги на ногу, и она предложила: – Поднимемся наверх? Вы будете ужинать, а я расскажу свои предположения.

Он с радостью кивнул и, перепрыгивая ступеньки, вскоре оказался на кухне. Развернув полотенца, укутывающие блюдо, приподнял крышку и с наслаждением втянул запах.

– Я бы лучше женился на вас, – искренне выдохнул он.

Миссис Пампкин игриво шлепнула его по плечу и устроилась на табуретке около серванта.

– Я специально пригласила Джейн на собрание клуба, чтобы понаблюдать за остальными участницами, – призналась она, с умилением глядя, как он уплетает ужин.

– Думаете, это кто-то из дам Вуденкерса?

– Почему бы и нет. Я предполагала, что это дело рук Кэтрин.

– Кэтрин? – промычал Ральф с набитым ртом. – Такая пухленькая милашка с бантиками?

– Подколодная змея, – кивнула миссис Пампкин. – Ох, как она измывалась над бедняжкой Элизабет сегодня…

– Они ведь лучшие подруги.

– Вроде того, – не стала спорить женщина. – Отчего бы не пригласить в Вуденкерс яркую привлекательную девушку, не подсунуть ей фотографию инспектора и тем самым устроить их неизбежную встречу…

– Зачем? – удивился Ральф.

– Чтобы насолить лучшей подруге, конечно. Которая богаче, популярнее и, главное, красивее.

– Откуда она могла знать, что мисс Уокер такая… Ну, вы ее сами видели.

– Отец Кэтрин занимается торговлей. Может, какие-то связи в Америке… Кто из нас инспектор, в конце концов?

Ральф задумался, жуя мясо. Готовила секретарша прекрасно, и он уже простил ей и чрезмерное любопытство, и игнорирование личных границ. К тому же он давно понял, что за внешностью безобидного одуванчика скрывается острый ум и наблюдательность. Миссис Пампкин и сама могла бы стать полицейским, если бы, конечно, не верила так наивно в боггартов, фейри и прочую ерунду и не родилась женщиной.

– Да, сложно. Да, запутанно, – покивала она, как бы заранее соглашаясь с его возражениями. – Но почему бы и нет? Кэтрин предпочитает детективы любовным романам, у нее изворотливый ум, а здесь, в Вуденкерсе, ей совершенно нечем заняться. Вам повезло, кстати, что Кэтрин по какой-то причине не положила на вас глаз. Уверена, она бы действовала куда хитрее, чем мисс Блювенгейз с ее пирожками. Больно признавать, но, кажется, вы ей не нравитесь.

– Я переживу.

– К тому же в этой версии мне нравится одна деталь.

– Какая же?

– Ваше фото. Подумайте сами. Зачем преступнику использовать именно вашу фотографию? Вы – инспектор полиции. Это дополнительный риск. Да, вы хороши собой…

– Благодарю.

– …но далеко не единственный привлекательный мужчина в Англии. Да и так ли важна внешность? Джейн бы приехала, если бы мужчина на фото был просто приятным на вид. Ведь письма, что она получала, были такими проникновенными, личными.

– Мне приятнее думать, что мое фото стало решающим фактором.

Миссис Пампкин фыркнула и покачала головой.

– Письма. В них вся соль. Кстати, я не пересолила?

– Все чудесно. И утка, и картофель, и вы, дорогая миссис Пампкин, восхитительны.

– Думаю, эти письма сочиняла женщина. Мало какой мужчина способен так тонко чувствовать женскую душу.

Ральф закатил глаза и промолчал.

– Ваше фото было отправлено специально, – упрямо заявила она. – Кто-то хотел свести вас с мисс Уокер. Можно было бы решить, что преступник проигнорировал дополнительную вероятность разоблачения, но в таком случае он попросту глуп. А письма писал не глупец.

– Есть еще один вариант, – сказал Ральф. – Мое фото взял тот, кто знал, что я инспектор полиции, и вполне понимал, что привлечет мое внимание. И при этом он не дурак. Что это значит, как вы считаете?

– Что?

– Что однажды он уже ушел от полиции. Совершил преступление и остался безнаказанным. Он находит извращенное удовольствие в том, чтобы водить полицию за нос. Ему нравится чувствовать свое превосходство. Я видел таких, когда работал в Лондоне.

Миссис Пампкин помрачнела и задумалась.

– И это возвращает нас еще к одной детали, – продолжил Ральф, накалывая золотистый ломтик картофеля на вилку. – Максимилиан Олдброк. Почему он? Не потому ли, что письма писал его убийца, которому удалось выйти сухим из воды?

– Его загрыз волк, – сказала миссис Пампкин, но без привычной уверенности в голосе.

– Я просмотрел материалы его дела, и кое-что показалось мне странным. Вскрытия не было. Осмотр повреждений поверхностный. Почему?

– Я не знаю… – растерянно ответила она.

– Все это беспокоит меня, – признался Ральф, с сожалением глядя на опустевшую тарелку. Миссис Пампкин поднялась и налила ему чай, и он обхватил большую кружку ладонями. – Если я правильно оценил его характер, преступник не остановится. И в таком случае мисс Уокер в большой опасности.

* * *

– Вы так редко навещали меня, милый Грэг, что я почти обиделась, – кокетливо произнесла миссис Олдброк. – Но теперь у вас появился веский повод заезжать ко мне почаще.

Она бросила многозначительный взгляд на Джейн, а после подмигнула мужчине. Кажется, хозяйке дома было весело. Мэр тоже сиял белозубой улыбкой и сыпал любезностями, и только Джейн было не по себе.

Она сто раз пожалела о том, что послушалась миссис Олдброк и переоделась к ужину. Шелковое синее платье теперь казалось ей слишком открытым, особенно когда взгляд мэра медленно скользил по ее шее, чтобы быстро нырнуть в декольте. А ей вовсе не хотелось привлекать внимание мистера Эдверсона, которого Сильвия звала «милым Грэгом».

Чуть раскосые серые глаза, красивые губы, ямочка на подбородке – несмотря на то что мэр годился ей в отцы, Джейн не могла не признать, что он вполне привлекательный мужчина. Если бы оборотни действительно существовали, Грэгори Эдверсон превращался бы в большого вальяжного кота, который, тем не менее, может выпустить острые когти.

А еще обрывки фраз, услышанные, когда она, переодевшись, спускалась по лестнице, не давали покоя:

– Уверены, что она не знает?

– Да, но скоро…

– …опасно…

– …время волков…

Сильвия и мэр быстро перевели тему, заслышав ее шаги, и, когда Джейн вошла в гостиную, уже обсуждали погоду.

– Вместе с вами, дорогая Джейн, у нас словно задержалось лето, – сказала миссис Олдброк. – Такие теплые дни стоят, да и ночи хороши…

– Мисс Уокер сама словно солнышко, – улыбнулся мэр, сидя в кресле у камина.

Огонь отражался в его серебряных пуговицах и блестящих ботинках, но серые глаза оставались холодными.

– Я подумываю, не отправить ли вас, Джейн, на бал дебютанток в Лондоне, – сообщила миссис Олдброк. – Самое время устроить вашу судьбу.

– Уверен, мисс Уокер произвела бы фурор, – кивнул Грэгори, а его взгляд снова скользнул по ее шее, задержавшись в вырезе платья. – Однако зачем ехать в Лондон, если и здесь, в Вуденкерсе, можно составить хорошую партию… К тому же этот город обладает особой магией. Из него не так-то просто выбраться.

– А ведь вы пытались, милый Грэг, – подтвердила Сильвия. – Сначала обучение в Оксфорде, потом ваш краткосрочный брак, который, увы, распался…

– Я не был готов к женитьбе, – признался он, рассматривая свои безупречно отполированные ногти.

– Но теперь-то вы наверняка созрели, – усмехнулась она. – А у Джейн как раз сорвалась свадьба, если можно так сказать…

– Я знаю о письмах, – сообщил мэр, мрачно глянув на портрет над камином. – Какая глупая и жестокая шутка.

– Я рассказала Грэгу, как ты здесь оказалась, дорогая, – добавила Сильвия. – Ему можно доверять.

– Неужели, – сухо сказала Джейн.

То миссис Пампкин, то теперь мэр. Такими темпами письма поддельного Максимилиана скоро будут читать в книжном клубе.

– Мы дружили с Максом, – вздохнул мистер Эдверсон, прижимая руку к груди. – И я до сих пор чувствую боль от его утраты.

– Сочувствую, – сказала Джейн.

– Он всегда с нами, – строго произнесла миссис Олдброк, а за окном вдруг волком взвыл ветер. – В наших сердцах, – добавила она. – Пройдемте в столовую. Ноирин приготовила нечто особенное. Я чую дивный аромат.

Грэгори под руку с Сильвией отправились в столовую, а Джейн поплелась следом. Слова миссис Олдброк о том, что Максимилиан «с нами», прозвучали несколько пугающе, особенно после версий, высказанных в книжном клубе.

– А тут ничего не изменилось, – удивился мэр. – Хотя я успел отвыкнуть от индийского колорита вашей столовой.

– Я все думала сделать ремонт и сменить эти павлиньи перья на что-нибудь более английское, вроде роз, но никак не соберусь, – ответила миссис Олдброк, садясь в голове стола. – А ведь обои, страшно сказать, выбирал еще мой муж. Он любил все экзотическое. Надеюсь, последние годы жизни, которые он провел в Индии, были счастливыми.

– Он там работал? – поинтересовалась Джейн, садясь на стул, любезно отодвинутый для нее мистером Эдверсоном. – Или просто путешествовал?

– Он туда от меня сбежал, – лукаво улыбнулась Сильвия. – Грэг, милый, налей нам вина.

Мужчина с готовностью разлил вино по бокалам, хотя сегодня за столом прислуживала девушка, которую Джейн уже видела в день приезда, и сел напротив.

– Марта, принеси еще морс, – попросила хозяйка. – Я так давно не пила, что, боюсь, как бы мне не опьянеть. Тост! За вас, сидящих за этим столом. Пусть ткачихи судеб будут к вам благосклонны.

Она пригубила вино и, поставив бокал, вонзила вилку в мясо.

Вино оказалось терпким и вкусным, и Джейн незаметно для себя выпила полбокала.

– За вас, прекрасная Сильвия, за хозяйку холмов, – произнес мистер Эдверсон и осушил бокал до дна.

Ужин проходил в благодушной атмосфере, но сын Сильвии словно и вправду незримо был с ними. Ветер гулял по вентиляционным шахтам старого дома, вздыхая, точно привидение, а снаружи мерещились тени, как будто Максимилиан Олдброк бродил там, заглядывая в окна… Джейн поежилась и вдруг ощутила тепло, обнявшее ее плечи.

– Так лучше, дорогая? – спросила Сильвия, заботливо укрывая ее своей накидкой.

Джейн кивнула, кутаясь в серую шерсть.

– Ужин бесподобен, – похвалил мистер Эдверсон. – За это каре ягненка можно душу продать. Я подумываю переманить вашу кухарку.

– Вы же знаете, Ноирин меня не оставит. Марта, десерт, – взмахнула она рукой, и служанка, стоящая у стены, тут же принялась убирать тарелки.

Джейн исподволь рассматривала ее: темные волосы, кроличьи зубки, круги под глазами, как будто она плохо спит по ночам. Она точно не видела Марту до приезда в поместье, так может, тот взгляд, полный непонятных эмоций, ей померещился. Тем более сейчас служанка вовсе избегала на нее смотреть.

– Еще вина? – предложил мистер Эдверсон, вновь наполняя ее бокал.

– Спускаясь к ужину, я случайно услышала, что вы говорили о волчьем времени, – сказала Джейн. – Что это?

– Местные легенды, – ответил он. – Якобы в это время просыпается чудовище.

– Волк?

– Волк, – подтвердил он.

– И что же ему нужно? – спросила Джейн. От накидки миссис Олдброк она согрелась и словно почувствовала себя увереннее. А может, от вина, пахнущего ягодами зеленых холмов…

– Откуда мне знать, – усмехнулся он. – Если бы чудовищем был я, то, пожалуй, украл бы самую красивую девушку… Вы были бы в опасности, Джейн. Можно я буду звать вас по имени?

– Чудовища не просыпаются, – пробормотала миссис Олдброк, незряче глядя куда-то в окно. – Потому что они никогда не спят.

Марта принесла блюда с крохотными пирожными, украшенными сливками и джемом, расставила десертные тарелки и принялась раскладывать приборы.

– Однако легенды часто имеют в своей основе какое-то реальное событие, – сказала Джейн. – Волчье время… Это как-то связано с тем самым волком, которого убил ваш давний предок?

Крохотные вилочки выпали из рук Марты и рассыпались по полу с отчаянным звоном.

– Принеси новые, – приказала Сильвия, – и впредь не будь такой неуклюжей.

– Да, мэм, – прошептала та и, быстро собрав вилки, убежала на кухню.

– Откуда вы знаете про Эдварда Олдброка? – поинтересовалась миссис Олдброк.

– В книжном клубе сказали.

– Кто? – пытливо спросила она, и ее глаза сверкнули.

Сильвия злилась! Она пыталась выглядеть спокойно, но эмоции так легко читались на ее выразительном лице.

– Не помню, – пожав плечами, соврала Джейн и поправила сползающую с плеч накидку.

Подставлять безобидную миссис Пампкин под гнев «старой волчицы», как называли миссис Олдброк, ей не хотелось.

– Это было так давно, – сказал мэр, – Эдвард Олдброк убил большого волка, держащего город в страхе. Волков часто убивают. Вот хоть новый инспектор. Подстрелил какого-то беднягу, что крал овец миссис Доуксон.

– Кстати, инспектор, кажется, заинтересовался нашей Джейн, – подхватила Сильвия, явно радуясь возможности перевести тему.

– Вот как, – усмехнулся мэр. – Я только решил приударить за вами, и у меня уже есть соперник. Тем интереснее.

– Зачем я вам? – прямо спросила Джейн, и мэр вздернул брови, а миссис Олдброк оторвалась от стакана с морсом. – Почему вы, Сильвия, так охотно приютили меня? Почему вы, мистер Эдверсон, увидев меня впервые, проявляете такой явный интерес. Многие дамы Вуденкерса наверняка были бы рады осчастливить вас собой. Вы ведь мэр города, – она обвела его вновь опустевшим бокалом, – и видный мужчина.

– Мне приятно, что вы так считаете, Джейн, – улыбнулся он.

– И я не давала вам разрешения звать меня по имени, – недовольно заметила она. – Так почему? Я ведь совершенно обычная!

– Вы ошибаетесь, дорогая, – мягко возразила миссис Олдброк. – Вы совершенно особенная.

– Полностью с вами согласен, Сильвия. Вина, Джейн? – спросил мэр, выделив интонацией ее имя, и, не дожидаясь ответа, налил еще.

* * *

После ужина мистер Эдверсон откланялся, клятвенно заверив Сильвию, что станет заезжать почаще. Джейн куталась в меховую накидку, пряча в нее руки, так что лобызать ее Грэгори не стал, но так хитро ухмыльнулся, будто разгадал этот маневр. Потом миссис Олдброк, сославшись на усталость, поднялась к себе, хотя выглядела она вполне бодрой и оживленной: непривычный румянец окрасил ее щеки и глаза ярко блестели.

Джейн тоже вернулась в спальню. Распахнув окно, подставила лицо ночной прохладе. Сегодня она не получила ни одного ответа, а вопросов стало еще больше.

Молодой месяц высовывал рожки из облаков, ночная птица тихо ухала вдали. И запахи… Джейн закрыла глаза, вдыхая полной грудью, а сердце ее забилось чаще, словно подгоняя – туда, к зеленым холмам с бархатной травой, к замшелым камням, еще теплым от солнца, к лиловому вереску, что пахнет медом.

Лучше бы уехать отсюда.

Мысль эта была столь очевидной, что Джейн и сама удивилась, почему она еще не шагает по садовой дорожке, волоча за собой чемодан. Но что потом? Она не боялась работы, но возьмут ли в приличный дом американку без рекомендательных писем? И что делать с маминой рукописью? Нужно ее закончить, тогда общество этнографии выплатит оставшуюся сумму. Хотя Джейн толком не знала, сколько. Договор она так и не нашла. Да и дело было не в деньгах. Ей хотелось увидеть, что мамины труды были не напрасны. Видит бог, мама так старалась вникнуть в индейские обычаи и обряды, словно от этого зависела ее жизнь.

Закрыв окно, так что конец белого шарфа остался снаружи, Джейн повернулась к столу. Может, в этом все дело? Кто-то, увлеченный легендами Вуденкерса, заманил ее сюда вместе с рукописью, чтобы узнать и тайны индейцев? Но это неразумно. Во-первых, нет никаких тайн и она с радостью рассказала бы все сама. А во-вторых, можно немного подождать и купить книгу. Это куда дешевле, чем билет на пароход, и проще, чем сочинять письма от имени погибшего мистера Олдброка.

Вспомнив о портрете Максимилиана, Джейн вынула его из сумочки. Очертила пальцем линию скулы, провела по твердому подбородку.

– Кто ты? – прошептала она, подойдя ближе к окну, чтобы лучше рассмотреть черты мужчины. – Вервольф? Убийца? Жертва?

Ветер снова вздохнул где-то под крышей, и Джейн, вздрогнув, оторвала взгляд от портрета, чтобы заметить быструю тень, мелькнувшую в холмах. Она стремительно прижалась к стеклу, вглядываясь во тьму, но луна вместе со звездами, как назло, спряталась в облака, затянувшие небо беспроглядной дымкой. Показалось? Или это Максимилиан Олдброк рыщет по холмам в поисках жены? Нервно хихикнув, Джейн поставила его портрет на стол и легла в постель, однако сон не шел. Ей мерещились стоны призрака в завываниях ветра, а старый сад под окном шумел, и в его шорохе слышались легкие шаги. Ветка царапнула стену – или это когти вервольфа заскрежетали о камни и сейчас он толкнет оконную створку и запрыгнет в спальню?

Джейн отвернулась от окна и, протянув руку, погладила бусины на ловце снов. У нее слишком живое воображение – так говорила мама. Но даже миссис Пампкин, вполне приземленная дама, верит, что в Вуденкерсе есть нечто особенное. А даже если нет, то где-то рядом ходит человек, который завлек Джейн в поместье Олдброков, и она до сих пор не понимает – зачем.

Она впала в забытье, где все сплелось в один узор, точно нити на ловце снов: мистер Эвдерсон, глядящий на нее, точно кот на сметану, миссис Олдброк в траурном платье, вороной конь, фыркающий в сторону рощи, будто чуя опасность. Джейн бежала от кого-то, платье путалось в ногах, а ветки хлестали ее по лицу, рвали волосы…

Ночь вдруг прорезал волчий вой, и Джейн, вскрикнув, села в кровати, прижав руку к груди. Сердце ее билось как бешеное, а сорочка прилипла к телу. Вой ей тоже приснился? Она потрогала щеки – ее лицо горело, а ладони казались ледяными. Ей не хватало воздуха, и Джейн, откинув одеяло, попыталась встать, чтобы открыть окно, но ее ноги подкосились, и она рухнула на пол, больно ударив колени.

Ее отравили – вот что произошло. Милый Грэг добавил что-то в вино, которое так любезно ей подливал. Или миссис Олдброк приказала кухарке сделать джем из волчьих ягод.

Джейн, сглотнув вязкую слюну, поползла к окну, цепляясь дрожащими пальцами за покрытые лаком доски. Ее колотило, и сердце то замедлялось, то снова пускалось вскачь. Как глупо. Она должна была уехать отсюда, лишь только узнав, что Максимилиан мертв. Она вовсе не должна была сюда приезжать. Но ей так хотелось обрести свою семью и не чувствовать себя одинокой.

Ее пальцы вдруг погрузились в жесткий мех, и в голове словно прояснилось. Она не овца на заклание. Она не позволит так с собой поступить. Погладив ладонями накидку, упавшую со стула, Джейн собралась с силами и, сделав рывок, уцепилась за створку шкафа и поднялась на ноги. Открыв дверцу, ухватилась за конец красного шарфа и, выдернув его, бессильно осела на пол.

Накидка миссис Олдброк была из крашеной овчины. Волк в овечьей шкуре. Что, если это она убила своего сына, а может, и мужа? Закопала их где-нибудь под розами, и теперь решила, что им не хватает компании.

Джейн добралась до стены, приподнялась на колени и, потянув на себя оконную створку, сдернула белый шарф. Ее дыхание сбилось, точно после долгого бега, а на лбу выступил холодный пот. Хоть бы мистер Ррр успел ей на помощь. Глубоко подышав, Джейн перекинула красный шарф и захлопнула окно, а после без сил опустилась на меховую накидку и поджала колени к груди.

К запахам холмов добавилась нотка тлена, и, приоткрыв глаза, она увидела перед собой вазу с розами. Наверное, служанка забыла поменять в ней воду. С этой мыслью Джейн отключилась.