Текст книги "Сага о МаТане, или Сестры-двойняшки: скоро в школу"

Девочки вообще несут хаос и разрушение. Пока я причесывала Таню, Маха разломала в щепки резные фанерные игрушечные санки: «я хотела сделать из них крышу!» Почему их надо было обязательно ломать, непонятно, они отлично разбираются. Но Маха такая Маха. Еще и занозы наверняка себе посадила, она не мелочится. Пока я разбиралась с очками – клеила те, что есть, и выясняла, как получить новую оправу и вставить линзы – Маха разобрала свой гимнастический коврик и наполовину собрала его наизнанку. И когда увидела мои вытаращенные глаза, сказала огорченно: «ну вот, опять я все неправильно сделала!» Бедный ребенок жаждет исследовательской деятельности, а я рублю ее инициативы на корню. Но она все равно умудряется.

На прогулку мы вышли в результате этих перипетий поздно, я еще долго искала машкины демисезонные ботинки. Из старых она внезапно выросла. И на поле не пошли – снег проваливается уже совсем. Пошли по улице, и ровно две трети прогулки Таня ныла, что хочет домой. Дети это счастье, ага.

После обеда девочки стали благодушнее. Сидят играют, Маха Тане: «ну продолжай же рассказывать сказку, я же не перестаю!» И потом: «Таня, скорее, у нас мало времени!» Потому что я сейчас приду и начну очередную порцию упражнений, да, времени мало. Жизнь у Махи суровая, все по режиму.

Но потом приехал папа и привез Махе новые очки, фиолетовые – сама выбирала! Маха примерила и осталась очень довольна. Новый модный аксессуар))

Маха: «мам, заверни какой-нибудь предмет в тряпку и сколь его этой почтовой булавкой в виде кота». «Сколь» это значит сколи – а почтовая булавка это значок, который они экспроприировали у бабули.

Прошу Таню дать мне руку, чтобы она не навернулась с сугроба в грязь. Таня важно: «вас много, а я одна!» И ведь я так не говорю никогда. Это какой-то врожденный архетип, не иначе.

Девочки бесятся в ванне, кидаются игрушками и хохочут. Я прихожу, и Маха мне объясняет: «это новый вид бадминтона. Кидаешь в судью или в стену какую-нибудь игрушку или предмет мебели». Отлично. Кто выжил, тот и победил.

Таня: «а ты знаешь, что у Махи алмазный мозг? И череп. Я пробовала. Я ее иногда боюсь. Мы иногда устраиваем шуточные поединки – кусаемся, лягаемся и щиплемся». Ну все, дети к жизни в социуме готовы.

Девочки сидят над ужином. Папа приходит их поторопить, спрашивает Маху: «ну что, будем есть?» Маха смотрит молча и долго, и потом отвечает: «застыла в изумлении».

Таня ходит и поет: «Господи, помиииилууууй, Господи помииилуууй….» В общем, это те самые слова, которые чаще всего приходят в голову при общении с Таней.

Утром поехали в Мед-Амко, побалансировать Маху на доске профессионально. Вынимаю Маху из машины, Таня уже сама выпрыгнула, и говорю, что чай можно оставить – парковка на солнце, солнце шпарит, чай в машине не остынет. Маха изрекает: «солнце может погаснуть в любой момент!» Ее пророчества меня иногда смущают, хотя я и так знаю, что да, может.

В Мед-Амко Таня потребовала включить им «Машу и медведя», и девочки хохотали так, что не расслышать грома Божьего. Балансировала Маха тоже весело. А на обратном пути ее вдруг осенило: «а что, когда у нас день, на другом полушарии ночь?» Озарение.

Приехали и сели обедать, но, видимо, они еще не прохохотались. Таня колупает сыр: «а почему в сыре дырочки? Дурочки!» И все, они обе снова смеются так, что уже не до еды совсем.

Пообедав, пошли гулять. На этот раз в поселок – забрать заказ из пункта выдачи Озона. Он как раз в центре поселка. И коляску я снова не взяла. Пошли мы самой короткой дорогой, там, где девочки не бывали почти никогда, потому что там крутая горка, коляску туда не втащить. А без коляски отлично – на горку Маху я уж втащила, а дальше сама. Дорога идет между гаражей, и Таня заглядывала в каждый открытый гараж и инспектировала хозяев: «тааак, что тут у вас?»

Заказ забрали, Маха посидела немного отдохнула, а потом пошли в обратный путь. И когда до дома оставалось уже метров 300, Маха совсем сдулась и стала ныть что устала. Я ей говорю, что уже почти дошли, на что Маха отвечает: «твое „почти“ нисколько не ободряет!» Но тут мы встретили знакомого, и девочки, забыв про усталость, атаковали его с двух сторон. Ну а потом Маха с разгона дошла и до дома. Красота.

Позвали Таню слепить жаворонка. Таня с криком: «эй! Ребенок идет лепить!» поскакала на кухню. И она слепила лужу с глазами и еще какое-то чудище. А потом пришла Маха и слепила вазу. У нее прямо специализация по вазам.

Утром девочки опять подскочили ни свет ни заря, но на мои протесты закрыли дверь в мою комнату и дали мне поспать, как люди. Потом, решив, что мне уже хватит спать, Таня открыла дверь: «сколько можно спать? Ты не наспалась еще?» И Маха: «можно, я приду?» На мой вопрос, для чего, ответила: «для чего всегда – семечки пересыпать». Ну ок.

На подоконнике лежат еще камни, которые нам друзья привозили с моря. И Маха их любит закапывать в семечки, а потом откапывать. А тут закопала и говорит: «я закопала камень и не могу найти его». Таня: «это бедствие! Может порваться кормушка». Именно. Если насыпать в кормушку семечки вместе с камнем, она может и отвалиться. Но мы потом все-таки его откопали.

Делаем с Махой упражнения, и она мне рассказывает: «мама, знаешь, белухи как дельфины. Только у них нет зубов, и они глотают добычу целиком, как птицы». Я рассказала ей, что лично встречала белух в Белом море, и что они в самом деле как дельфины, только белые. Вот в рот я им не заглядывала, правда. Маха впечатлилась и тоже захотела на Соловки. Ну что ж, все в наших руках.

За завтраком Маха сидит и мнет скатерть. А она из толстой клеенки – ее еще надо суметь смять. Но Маха может. На просьбу бабули не делать этого ответила: «мне просто необходимо что-нибудь мять». Антистресс ей купить пора. И мне тоже.

После завтрака девочки пошли играть. Слышу, Таня говорит в ответ на что-то: «ах ты глупая Манюня! Надо тебя уничтожить». Да это, я смотрю, просто носится в воздухе – всех, не подходящих под какие-то условные стандарты, надо уничтожить.

Пошли с девочками гулять. Прошу Маху ставить ногу ровно. Маха: «а вчера на прогулке ты мне не делала замечаний!» Так вчера Маха ставила ее ровно и без замечаний! Маха поняла, что придется идти ровно, если хочешь получить удовольствие от прогулки. И пошла ровно.

Идем мимо старого «Москвича». Он весь уклеен картинками и увешан игрухами, поэтому девочки на него залипли и стали спрашивать, что тут и зачем. Я сказала, что это старая машинка, а игрухи, висящие на ней – это игрушки моего детства. Таня со знанием дела: «он наверное был еще в мезозойскую эру». Так изящно мне про мой возраст еще никто не говорил!

Сегодня мы дошли до центра поселка короткой дорогой, а обратно шли уже в обход. И ничего, Маха справилась! Правда, говорила: «если бы пошли коротким путем, уже давно бы дома были!» Но погода такая теплая, солнечная и весенняя, что хотелось наоборот подольше погулять. Таня впрыгивала в сугробы, которые вдоль поля еще порядочные, и радостно увязала в них выше колена, так что устала за прогулку не меньше Махи. А уставшая Таня – это бешеный бизон. Ее надо срочно кормить, потому что она начинает швырять предметы и верещать, и делает все это ровно до того момента, как первые ложки обеда достигают желудка и сигналят в мозг, что еда начала поступать. Маха смотрит на это все и говорит: «я пойду наверх. Хочу поесть в одиночестве». И как я ее понимаю!

Прихожу вечером сделать с Махой очередную порцию упражнений перед купаньем, а в комнате страх и ужас. Прошу Таню убраться на столе, а то стола не видно вообще под завалами. Таня негодующе: «не буду! Не умею! Не знаю! Куда это? Куда то?» И с этими воплями мечется где-то за моей спиной. Через три минуты оглядываюсь – на столе практически идеальный порядок. Вот как она это делает? Я не умею так быстро и результативно убираться.

Папа вытирает Махе мордочку от кефира. Маха: «температура губ – 30 минут градусов». Все загадочно очень.

Когда Маха зовет поднять ее с горшка, она говорит: «заседание окончено». Официальное заявление по всей форме.

Девочки наконец доросли до книжек-кукол. Я уже не помню, когда их покупала, но тогда девочки их ели. А сейчас они научились самостоятельно потрошить книжные шкафы и находят там такие раритеты, о которых я и забыла давно. Вот и теперь Таня достала книжки в виде девочек, и они обе с Махой пришли от них в полный восторг, сели читать, разглядывать наряды и всячески взаимодействовать с ними. Красота. И, залезая на кровать, Таня цитирует: «даже куклам-модницам ночью спать приходится». Вот именно.

Маха утром приходит, как обычно, попересыпать семечки, и, наигравшись, приползает ко мне под одеяло и заявляет: «время перемен!» Вот тут не поспоришь даже.

После кучи упражнений и еще моего визита в «отпуск» за игрушками мы пошли гулять – на реку. Наст уже не держит, но снег сильно осел, и по тропинке идти можно отлично. По крайней мере в сторону реки и по берегу Маха бегала только так, и ни наклоненные льдины, ни расстояния ее не пугали. Мы там встретили мальчика с бабушкой, который выуживал из реки раков, правда, по большей части дохлых. Но для девочек это было событие – они никогда не видели раков. А парень им их в деталях продемонстрировал, дохлых-то еще удобнее, и все показал, рассказал и объяснил. Таня потом рассказывала папе: «он был такой милый дохлый мертвый рак!» А Маха на обратном пути изображала этих дохлых раков – шла кое-как и вообще была всем недовольна.

А после обеда пришла художница, и девочки рисовали, вырезали и клеили райских птиц. И Маха тоже. Потому что весна!

Маха несколько дней уже отказывается от мяса, причем в любом виде. Говорит: «не нравится вкус. Мне гадко». У меня сразу возникают параллели: в житиях разных святых это самый часто встречающийся мотив – отказ ребенка от мяса в пост. Правда, в житиях речь чаще всего идет о совсем младенцах, а шестилетние уже включены в общий контекст и постятся наравне со взрослыми, но мы-то никто не постимся, вот в чем дело!

Все-таки девочки удивительные. И если Таню я понимаю даже в мелочах, она совсем как я, только без тормозов и гораздо более откровенна в выражении своих эмоций, то Маха вообще загадочная. В ней есть какое-то непостижимое всепрощение и спокойствие. Я не то что не умею так, я даже не представляю себе, как это возможно – так.

Показываю Махе в окно закатное небо. Маха: «красиво! Прямо в цвет пластилина, который мы смешали». А я дала им розовый и красный, так что да, точь-в-точь как закат.

Вечером получили по почте книгу Лёли Тарасевич «Сказки для высокочувствительных детей». Я сразу выдала ее Тане, и Таню до ночи было не видно и не слышно – она залипла, с трудом оторвалась от книги для купания и для сна. Даже фильм про животных смотрела только Маха, а Таня присутствовала номинально – сидела тут же, но читала книгу))

Я пошла прогуляться с мамугой уже в темноте, и мы увидели треугольник – гуси прилетели! Сначала, конечно, мы их услышали, а потом и увидели – на фоне звездного неба. Красота! Первый раз вижу перелетных птиц ночью.

Утром Таня сразу же, как проснулась, кинулась к новой книге: «мама, я почитау!» Почему у нее пропадает звук «ю» в окончаниях, я не знаю, но говорит она именно так: «почитау», «погуляу», «отдыхау» и так далее. Когда я начинаю смеяться и повторять за ней, она поправляется и говорит нормально, а потом опять переходит на «у». Так или иначе, все утро Таня читала.

А Маха снова пересыпала семечки. Рассыпала их по всему полу и сказала: «концепцию кандикаба определяют семечки». Что такое кандикаб, я не знаю, и Маха тоже. Но красиво сказала.

Заплетаю Маху, и ее снова посещают философские прозрения: «почему кажется, что земля неподвижна, а вращается солнце?» Объяснила ей, что вместе с землей вращаемся мы, а когда движешься ты, тебе же кажется, что ты неподвижен, а движется все мимо тебя – как когда на машине едешь. Маха поняла. И потом на прогулке шагает: «вот, кажется, что двигаются предметы, которые на самом деле неподвижные!» Это прям как я на Маху смотрю. Но она в самом деле двигается! О чудо.

Одеваю Маху на прогулку, а Таня бузит: «не время сейчас Маху упаковывать!» Таня вообще буйная до, во время и после прогулки, а сегодня начала такое дикое буйство, что я оставила ее дома. Упаковала Маху и ушла гулять с ней. И как и вчера – до реки Маха топала весело, и по берегу тоже, а обратно изнылась вся, и перед самым домом нырнула в лужу, так что прогулка снова закончилась стиркой. А Маху я потом учила падать с фитбола, потому что она нырнула в лужу не просто так, а головой вниз. Вот и учила ее заново руки подставлять, потому что мне очки жалко.

На берегу реки было очень сыро и очень красиво. Маха восхищалась чайками: «ее отражение такое же быстрое, как и она сама!» Ну еще бы.

Таня после обеда пришла ко мне с вопросом: «а космос что, так далек, что ему нет конца? В нем значит и заблудиться можно!» Вот именно. Технически мы как раз в нем и заблудились.

Маха сидит у меня на коленках, а я пишу записки. Маха: «ха! Ты пишешь как бы мемуары?» Как бы да.

Таня с утра пораньше села рисовать. Творит и спрашивает: «похоже на дедулю? Я всегда рисую кошек, похожих на членов нашей семьи». Оно и видно. Нарисовала полный семейный портрет. Очень узнаваемо.

Маха залезла ворошить семечки, как обыкновенно, а когда в ответ на какой-то ее вопрос я заныла, что спать хочу, она деловито спросила: «кто это хнычет?» Да я хнычу, кто же еще!

После кучи упражнений поехали в модельную школу. По дороге я объясняю Махе, почему ближе расположенные предметы двигаются быстрее, чем дальние. Папа слушает и начинает меня поправлять. Таня перебивает: «ты сам не понимаешь, ты же папа!» А, ну да, источник самой достоверной информации у нас мама.

В школе Таня, как обычно, ходила на голове, на уроке подралась с Махой за мячик – я потом удивлялась, зачем драться в Махой в школе, когда там полно других детей? А с Махой всегда можно подраться и дома. За 20 минут до окончания урока Таня вышла из кабинета и сказала, что она устала и хочет играть. Нет проблем, отвела ее в игровую. Чувствую, в гимназии она тоже будет зажигать.

На обратном пути я показала девочкам, как умею шевелить носом. Девочки были в восхищении. Маха нежно: «ноздряшка ты моя!» А то.

Дома девочки попросили достать им игрушечный микроскоп. И Маха: «мы называем такие микроскопы полнолунцами! Потому что там видно белый круг, он как луна». И ведь правда.

Я приготовила мясо кусочками, и Маха тут же прекратила свой пост и ела его за обе щеки. Так что секрет прост – это не благочестие, а любовь к вкусненькому.

Таня: «какой ты миленькой была в детстве, и я, помнишь, Мань! Такие малыши!» Вот я помню, да, миленькие были, только верещали очень громко и постоянно.

Утром поехали в церковь. Таня развлекалась тем, что в разбега впиливалась головой в попы прихожан – видимо, учила народ смирению. Маха, как обычно, набрала огарков и лепила из них футуристические скульптуры. А потом им дали только одну просфорку на двоих, и Таня завопила на весь храм: «мало! Я не наемся!!» Так что им тут же дали вторую. Хорошо, что они выглядят на три года, и никто не помнит, что им уже шесть. А то никто не стал бы так кротко все это терпеть.

Таня: «мне нравится интервью! А что такое интервью?» Взгляд изнутри, говорим мы ей.

Маха: «мам, пошевели нОздрями!» И когда я пошевелила: «хи! Смешная ты шевелюкалка! Ноздрястик ты наш». Вот кто всегда оценит такие суперспособности! А Таня пытается научиться тоже шевелить ноздрями.

Девочки тискают плюшевого детеныша леопарда. Таня: «малышка, бедненькая, замерзла… Это все из-за мамы, она тебя отрезала…» Я отрезала ее от большого леопарда, да, но по просьбе девочек же! И тут я возмутилась, говорю, давай обратно пришью! Таня тут же: «нет, нет, не надо!» Но мама у нее виновата всегда и во всем.

Таня обедает: «это что, суп из крабов?» Бабуля была польщена, а я сказала, что конечно, из крабов. Из чего же еще.

Маха после обеда: «обожаю темные сухари!» И, съев парочку, важно изрекает: «желтобрюхие галапагосские чернушки являются еще одним видом синиц». А сухари вроде самые обычные были…

Весь вечер мы с девочками читали книжку про маленькое привидение, потому что они сегодня не гуляли – уж очень сильный ветер. Я дошла до реки, и меня чуть не унесло, а их унесло бы точно. А девочки теперь играют только в привидения, и говорят только о привидении. Милота какая.

Таня: «как мы открыли богов?» На мое уточнение сказала: «настоящих богов как мы открыли?» А мы их и не открывали.

Утром Таня пришла ко мне и залезла под одеяло: «холод струится через окно!» А он и правда струится – на улице совершенная зима.

После завтрака мы сели с Махой делать растяжки и упражнения, а Таня рядышком пристроилась рисовать. Я кладу коврик для занятий, двигаю Таню. Маха тут же: «мы тебе не помешали, Танечка?» Таня: «мне невозможно помешать!» Ну и отлично.

Маха стоит на балансировочной доске и говорит: «мам, купи мне грушу. Боксерскую». Маха настроена прям серьезно. А у нас боксерская груша уже давно есть, о чем я Махе сказала. Она успокоилась от одной только возможности постучать кулачками.

Гулять снова не пошли, на улице метель и ветрище. Зато пришла подруга с крестничком. Таня тут же кинулась с ним носиться по всему дому, а Маха звала: «Елисеюшка! Дружочек!» Нежно так))

Таня кружится на кольцах, Маха восхищается: «ты как балеринка!»

Таня – после гостей ли, или погода на нее так влияет, внезапно очень зимняя – спала так плохо, что я положила ее с собой, и спали плохо в итоге уже мы вдвоем. А потом я встала пораньше, чтобы успеть в Мед-Амко, икогда собралась сама, пришла будить девчонок. Маха проснулась почти сразу, а Тане я долго щекотала ноздри хвостиком ее плюшевого тигренка, а она фыркала и смеялась, но не просыпалась))

В Мед-Амко Таня сразу, как вошла, затребовала мультики, и сидела смотрела их, даже в кабинет с нами не просилась. Идеально. А Маха почти не ныла на приеме, потому что ей я тоже сразу включила мультики. И дети были прочно обезврежены.

На пути туда мы проехали по эстакаде прямо под самолетом, и когда ехали обратно, я еще заранее увидела подлетающий самолет и специально поехала медленнее, чтобы увидеть его вблизи. И получилось – он пролетел прямо перед нами. Таня оценила: «он похож на гигантскую летучую мышь!» И ведь правда, похож. Потом посмотрела на хвост: «а сейчас снова самолет». Так что летучая мышь он только с лица. То есть с морды.

Дома Маха стала кружиться на веревочной лестнице, внезапно повисая на ней, пролетая над полом и приземляясь, и откомментировала это так: «я осваиваю полеты и посадки, как в самолетике!» Оригинально она себе самолетик представляет.

На прогулку Таня пошла отдельно – с бабульдедулями, а мы с Махой вдвоем. Маха шагала очень вальяжно, и хотя сама попросилась пойти в поселок, полдороги ныла, что устала, и вообще. Но это не мешало ей находить на земле очертания – из воды или снега – напоминающие ей рисунки, рассматривать их и говорить: «смотри, мама, козлик. А вот старушка! Это природа создала эти наземные рисунки!» Точно, природа.

Идем дальше. Маха: «безмятежная природа просто!» Да, у нас безмятежно.

И уже дома Маха поинтересовалась: «почему нельзя поселиться жить в лесу?» Почему нельзя? Можно. Мы именно это и сделали.

Беру Маху на ручки, говорю: «какая ты тяжелючка, Маха!» А она в ответ радостно: «это все из-за наевшего жирка!» Это тот самый случай, когда жирок сам себя наел))

Таня в ответ на мои просьбы побыстрее укладываться спать, потому что я тоже устала: «после того, как прочитаешь нам книжку, сможешь отдохнуть». Вот спасибо, разрешила.

Ночью Таня опять колобродила, а проснулась в соплях, и мне пришлось перенести прививку. Я прям чувствую, Таня это специально, она так и сказала: «я прививки боюсь! Хочу с папой!» Не вопрос. Поедем с папой.

Таня достала раскраску и ювелирно разрисовывает ее. Маха смотрит и комментирует: «еще междуушье надо раскрасить». Таня поясняет мне: «междуушье – это между ушами». Гениально. А Маха радуется: «мы накопали сову!» Накопали – в раскраске. Там они потом и слона накопали.

Одеваю Маху на прогулку, она: «я прочитала в книжке, что горилла от бровок до пяточек вылитый папа!» Как миленько.

Таня гулять не пошла, осталась с бабульдедулями и все время нашей прогулки раскрашивала картинки, читала книжки, и вообще была максимально незаметна. А мы с Махой шли в магазин, чтобы купить Тане динозавра, которого она попросила в награду за прививку. Чтоб была мотивация)) Динозавра Маха выбирала сама, поэтому купили травоядного. И себе Маха тоже попросила, маленького, который растет в воде. И все это мы спрятали до прививки.

Маха ходит теперь без коляски и в поселок, и уже стяжала себе великую славу. Встретили одну знакомую – она стала громко восхищаться Махой и ее терпением и старанием. Маха потом пошла быстро, чуть не бегом, и говорила на ходу: «я бегаю пока не очень, но пытаюсь развить этот навык». И правда, пытается.

Периодически останавливаемся, чтобы отдохнуть. Маха смотрит на меня и спрашивает: «а когда у тебя этот клык вырос?» Говорю, что лет в 13—14. Маха: «посмотрим, когда у меня такой клычочек вырастет». В том, что он обязательно вырастет, она и не сомневается. Трудно мне будет уговорить ее на брекеты, или что там исправляет прикус. Я не пробовала ни один способ))

Следующая встреченная нами знакомая помимо словестного восхищения Махой дала ей еще две конфеты – ей и Тане. Маха попрятала их в карманы и пошагала дальше: «эти конфеты обернулись для нас неожиданным сюрпризом!» Не то слово.

Уже вечером Маха смотрит в окно и говорит задумчиво: «какой прекрасный был день сегодня! И он еще не кончился. Интересно, что будет дальше?» А дальше тоже хорошо. Немного раскраски, немного упражнений, много предвкушения прививки, потому что после нее динозавры же придут, о счастье! Мотивация – это главное.

Таня: «наш дом населен гномами!» Это она очередную книгу про гномов читала, но я-то и так знаю, что да, населен. С некоторыми довелось быть лично знакомой.

Таня: «я хочу прививку уже завтра!» Вот! Тут надо просто уметь подойти к вопросу!

Маха: «я делаю искусственный водопад, и вся вода стекает на подстилку!» Я говорю, что это вообще нехорошо, и папа будет сердиться. Маха: «ну это все от скуки, мам! Это от скуки!» Ясное дело, Таню мы по причине соплей окунули в ванну и тут же вынули, а Махе купаться в одиночестве скучно – никто ее не укусит, не притопит. Скука.

Таня: «и царица у окна села шить ему слона!» И обе хохочут так, как будто понимают всю глубину шутки. А они и понимают. И дальше: «шьет и шьет с утра до ночи, получается не очень». Тоже ведь где-то вычитала. А Маха смеялась так, что кефир, который она в тот момент пила, у нее из ноздрей потек. Что, конечно, ту же послужило предлогом для нового шквала бешеного веселья.

Маха на повторенный стишок: «мы уже слышали эту цитату!» А Таня: «шутка, повторенная 10 раз, не смешная, а 15 – уже глупая». Но они все равно обе смеются.

Маха стоит на балансировочной доске и говорит: «мне кажется, что наша жизнь как сказка, а мы персонажи. Я говорю: дорогие читатели моей жизни!» Таня, которая сидит тут же и рисует, отзывается: «а я думаю, что моя жизнь – это сон какого-то огромного тираннозавра». Вот это да!

Жмякаю Махе пяточки, она лежит и отдыхает, и говорит мечтательно: «Чарльз Дарвин – это какой-то путешественник». Ну, можно и так сказать.

Перед прогулкой пошли перекусить, и Таня начала вопли, как обычно – сначала она хочет обедать, а когда обед погрели и поставили перед ней, уже не хочет, и то хочет одного, то другого. Дедуля начинает сердиться. Маха ей: «шшш, шшш, никто оры не хочет слушать, особенно дедушка». Это точно.

Пошли гулять снова с одной Махой. Хотя у Тани сопли прекратили наступление, потому что она теперь на прививку хочет, но она еще чихает, а на улице колотун. Но мы с Махой теперь пешком, и открываем новые пути. Маха рада: «откроем новые земли. Помнишь, как Христофор Колумб с Америкой возился?» Да конечно помню, прям как вчера! Девочки точно считают меня ровесницей динозавров.

Шагаем дальше, и Маха комментирует: «амбулатория располагается прямо в двух шагах от детского сада». В маруськиных шагах, правда, получится чуть побольше, но в целом да, в двух.

На обратном пути Маха устала и стала чаще делать остановки. Но стоически уговаривала саму себя: «раз уж пошла гулять, то придется рассчитывать силы на обратный путь». Вот именно.

Шагает дальше: «земля ведь прозимовала». Такое чувство, что еще дозимовывает, судя по погоде.

Пришли домой. Маха идет к столу и говорит: «ведь мы с Таней единственные малютки в семье!» Да уж малютки, можно подумать. Потом смотрит в мою тарелку: «у тебя получился салат. Это стало традиционным блюдом. На сегодня». Хорошее уточнение. Традиции у нас каждый день меняются.

Маха крутит в руках подсолнечное семечко, которое утащила из ведра, из которого я пополняю птичью кормушку. И говорит: «это символ». Бабуля уточняет, символ чего? Маха: «меня». Ну очень глубоко.

После всего этого символизма Маха сказала: «аппетитик не такой, какой надо для такого обеда». И ушла к себе наверх, и доела только после того, как я принесла новые антистрессовые мячики и пообещала выдать ей такой мячик только после еды.

Прошу Маху уже вернуться за стол, а Таня мне говорит: «не будь взрывной! Взрывной не будь». А ведь это я еще и не начинала взрываться!))

Утром мы поехали с Махой в Мед-Амко, а Таню, раз она еще чихает, оставили с дедулей. Таня с дедулей не ладит вообще, с радостью его доводит, но когда остается с ним или с ним и бабулей одна, она вообще образцово-показательная девочка. Так что все эти выступления – исключительно чтобы показать, какая я плохая мать, не умею воспитать ребенка. Тане всегда суету навести охота.

Маха, как всегда, радостно залипала в мультики. Вообще, лежать на массажном столе – это вот прямо ее любимое. Она лежит, мультики смотрит, а реабилитация тем временем сама собой происходит. Красота же.

Когда мы приехали, Таня была нам рада, и они с Махой тут же уползли играть и на все мои попытки вытащить Маху погулять отмахивались. А у меня самой была куча дел, поэтому я не настаивала. Таня нашла в игрушках голову динозавра и предъявляла ее мне: «я с другом. Это мой друг – голова динозавра». Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты.

Режу Тане мясо на обед. Таня смотрит и говорит: «этой кучи мне хватит на неделю!» Да как же. Все тут же и слопала.

Девочки играют. Маха: «ты хочешь сказать специальное? Скажи: специализированное». Таня: «специализированное». Конечно – чем сложнее слово, тем лучше и пафоснее.

Маха внезапно приобрела новую суперспособность – совершенно бесшумно и быстро спускается по лестнице и растворяется в пространстве. Первый раз я нашла ее в папиной рабочей комнате, где он, натурально, работал – вел урок по видеосвязи. Маха: «я даже немного пошипела на отца, но он не заметил». А второй раз она опять убежала туда же, и я нашла ее уже прямо возле отцова стола. Когда я утащила Маху оттуда под возмущенным папиным взглядом, Маха сказала: «хотя бы немножко я успела понаблюдать». Да, теперь мне надо за двумя разбегающимися хулиганками следить, я еще не привыкла и не отрастила 5 дополнительных ног.

Маха: «мама! Мне скушно!» Ну еще бы, не гуляли, вообще весь день отдыхали, с небольшими перерывами на упражнения. А Маха привыкла к графику, когда поиграть получается контрабандой. А сейчас наигралась, и ей скучно, видите ли.

Чтобы не было скучно, мы с девочками придумали разыграть папу. Перед тем, как Махе пора было усаживаться в укладку, мы спрятали Маху в таниной постели, позвали папу, а на его вопрос, где Маха, сказали, что она только что тут была, где она может быть? И все получилось бы, не начни Маха тихо ухохатываться под одеялом. Все равно получилось весело: папа слышал машкин смех, но все равно не мог понять, где она.

Маха вскочила в семь утра, и на мои просьбы о тишине возразила: «надо, чтобы вся семья встала рано». Кому это так внезапно стало надо? Она еще и специально стала стучать по столу чем-то звонким, чтобы разбудить и Таню. Когда ей это удалось, я потребовала, чтобы они обе лежали или сидели тихо и не издавали ни звука, а то не будет у них никаких новых динозавров. И они во имя великой идеи соблюдали тишину.

Пока я причесывала Маху, Таня разглядывала маски и говорила: «Маня, ты в маске выглядишь еще страшнее, чем на самом деле». Еще страшнее? Да куда уж.

После завтрака мы поехали на прививки, и Маха отлично поспала в машине. Вот коварный ребенок – утром никому спать не дала, а сама потом выспалась. А укололи только Таню – она оказалась здорова, а Маха, наоборот, с утра в соплищах. Машкины сопли это всегда явление страшное, неуправляемое и стихийное, поэтому мы перезаписали ее на прививку на следующую субботу. А Таня бодро укололась, получила своих динозавров, и было всем счастье.

На обратном пути папа зашел в магазин, потом вернулся и сказал, что он что-то не купил за неимением этого. Таня тут же: «мама, не говори, что ты за это убьешь папу. Он милый!» Мы с папой оба вытаращили глаза. Вроде не так уж часто я это и говорю.

А за обедом дети оказались за столом одни, и Маха посахарила себе обед. А потом громко возмущалась тому, что ее пересадили обратно за маленький столик. А Таня била себя пяткой в грудь, какая она молодец, ведь это она сказала папе, что Маха сахарит еду! Я сказала им обеим, что я думаю о посахаренном обеде и о доносительстве тоже. Примерно одно – и то и другое невероятная гадость. Не дай Бог попробовать. Маха, однако, доела.

Показала девочкам нашу фотографию, где им по два с половиной года. Маха: «какие мы милые в стрижке! Эта фотка нам будет напоминать, какими мы были». О да.

Ночью Маха так хрюкала, что заснула только у нас и только после сосудосуживающих капель. Хотя я прямо очень не люблю применять такие вещи, но иначе она не спала вообще. А так спала, но в церковь мы не пошли, у нее с утра тоже были сопли до полу. Зато настроение улучшилось, и она, проснувшись, перелезла через нас и сразу принялась пересыпать семечки и вообще хозяйничать на подоконнике. А я только тогда и смогла поспать как следует, потому что Маха занимает две трети нашей кровати. Она гигант.

Динозавр, которого мы растим в стакане с водой, за сутки заметно подрос. Маха: «скоро он перерастет свой икубатор с водой». Я как раз принесла девочкам воду, говорю, вот пейте, а то расти не будете. Таня тут же: «Маня, пей! А то не вырастешь и не поумнеешь». Таня прекрасный мотивационный спикер.