Текст книги "Это всего лишь сон"

– А что с домом случилось?

– Пришлось раскатать, – вздохнула Рая. – Как-то быстро он начал гнить после смерти деда. Разобрали всей деревней да в печах сожгли – пусть уж идёт вослед за хозяином.

– Ну и слава богу. Мне работы меньше, – улыбнулся Александр и почувствовал, как счастье разливается по жилам.

Подземелье

Оксана уезжала в соляной санаторий прямо из больницы. Соня провожала начальницу, в десятый раз внимательно выслушивая все наставления и напоминания.

– Да не переживайте вы, Оксана Васильевна, – твердила секретарша, – всё работает как часы, никто и не заметит вашего временного отсутствия.

Алексей завёл двигатель, Елена Сергеевна осенила дочь крёстным знамением. Оксана помахала ей рукой. Поехали.

Первый шок был, когда она увидела сам санаторий. Над землёй был только вход, где пациентку приняли две пожилые нянечки, напоминавшие сердобольных монашек. Одежду у неё забрали и выдали длинное платье из неокрашенного льна.

Второй шок Оксана испытала, когда обнаружила, что сотовый телефон, который она отказалась отдать, не ловит никакую сеть. И даже везде доступное «только SOS» здесь не мигает.

Но самый ужас она почувствовала, оставшись одна в маленькой полутёмной комнате. Сюда её привела молчаливая медсестра и, пожелав спокойной ночи, удалилась.

Посидев на жёсткой кровати, застеленной бельём из того же льна, Оксана решила сходить на разведку. Приоткрыв дверь, она выглянула из «кельи». Была жуткая тишина. Едва освещённый коридор уходил в даль. Оксана сама не заметила, как вышла и направилась непонятно куда. На пути попадались закрытые двери, но коридор не кончался. Тогда она развернулась и пошла в другую сторону.

Весь ужас был в том, что она не помнила номер своей комнаты. А вдруг её дверь закрылась, и она теперь обречена до самого утра бродить, как привидение, по этому бесконечному коридору?

Всё это напоминало сон. Чёрно-белый унылый и скучный сон. Такие сны часто снились ей. Она блуждала по какому-то лабиринту и не могла найти выход. Постепенно стены лабиринта сужались, потолок опускался, и приходилось вставать на четвереньки, чтобы двигаться дальше, потом ложиться на живот и ползти. Заканчивалось всё тем, что она застревала в слишком тесном лазе и начинала задыхаться. Просыпалась после таких снов она обычно в реанимации.

Но сейчас-то всё наяву. Хотя… Оксана огляделась. Коридор сузился так, что серые шероховатые стены можно потрогать обе одновременно, потолок тоже стал ниже. Двери больше не попадаются на пути. «Интересно, а как убедиться, что это не сон?» – она осторожно ущипнула себя за руку. Боли не было. Тогда она ущипнула сильнее. Вроде больно, но боль какая-то тупая, может потому, что медсёстры заставили обстричь ногти? Она со всей силы вцепилась пальцами в кожу. Сомнений не осталось – это сон.

Оксана стояла посреди коридора, боясь пошевелиться и проснуться. Осознавать, что ты спишь, удивительно интересно. С другой стороны – она знала, что сны про лабиринт всегда заканчиваются приступом. Не значит ли это, что уже пора звать на помощь?

А как? Взять и заорать «помогите, задыхаюсь»? Но она чувствовала себя прекрасно, дышалось легко… Вдруг это всё-таки не сон? Будет глупо перебудить всех среди ночи.

И тогда она решила пойти в сторону снижения потолка и посмотреть, чем это закончится. «Это сон, я сплю, это всего лишь сон», – повторяла она про себя, чтобы не забыть. И вот уже пора вставать на четвереньки, если хочешь двигаться дальше. Узкий лаз зиял чернотой.

«Может, не надо туда идти? – подумала Оксана. – Что я там забыла?» Она присела и начала вспоминать: а что же обычно заставляло её заталкивать своё тело в нору? И надо ли ей это сейчас?

Посидев и подумав, Оксана решила пойти обратно. Снова на пути стали попадаться закрытые двери. Она остановилась перед одной из них. «Может, это моя?» – предположила Оксана и осмелилась войти.

На койке лежала женщина в льняной рубахе, такой же, как у неё. «Наверное, это я» – подумала Оксана и наклонилась над спящей. В темноте черты лица было не разглядеть. «Бред какой-то! – отшатнулась она. – Как я могу спать и стоять рядом одновременно? Это не моя комната». Но стоило ей развернуться, чтобы уйти, как за спиной прозвучал голос:

– Куда это ты?!

Внутри всё похолодело: «Сейчас решит, что я воровка». Оксана медленно оглянулась.

Женщина сидела на кровати нога на ногу, как обычно любила сидеть Оксана. На ней был деловой костюм, туфли на каблуке. На столе открыт ноутбук.

– Извините, – залепетала Оксана, – я потерялась…

– Да уж. Ты действительно потерялась, безответственная девчонка, – ответила женщина. – Или ты думаешь, кто-то должен выполнять твою работу вместо тебя, пока ты тут развлекаешься?!

– Но я… мне… врачи… – сбивчиво начала оправдываться Оксана.

– Не смей перебивать меня! – повысила голос женщина, встала и приблизилась вплотную.

Когда лицо стало различимо, Оксана поняла, что это она сама. В ужасе выскочив за дверь, она прижалась к шершавой стене и зашептала: «Проснуться! Я должна проснуться!» Тряхнула головой и…

…села на кровати в своей комнате.

Оглядевшись, ощупав своё тело, на всякий случай ущипнув себя за руку, Оксана встала и осторожно выглянула за дверь. В конце недлинного коридорчика перед монитором дремала дежурная медсестра.

Скука

Проснувшись утром, она по привычке стала вспоминать день вчерашний, чтобы начать планировать сегодняшний. Нет, конечно, слово «планировать» здесь не подходит: планы у Оксаны были записаны в ежедневнике на пару недель вперёд, а по утрам она лишь составляла образ предстоящего дня. В полудрёме перед окончательным пробуждением она просматривала «картинки» будущих деловых встреч, представляла, какое будет настроение у собеседника и как он отреагирует на её предложение. И если ей казалось, что в этом «кино» что-то не так, она готовилась к решению проблемы заранее. Оценивая образ дня, выбирала подходящие для него костюм и автомобиль, а также придумывала, какие надо купить подарки секретаршам и бухгалтершам тех кабинетов, которые ей предстоит посетить.

Сегодня «картинка» была абсолютно серой. И завтра тоже, и послезавтра…

«О боже! Как долго я смогу это выносить? Может, начать изучать французский? Или, например, наконец-то освоить шахматы? Надо посмотреть, чего там Лёха мне собрал».

Встав с постели, она заглянула в небольшую сумку, которую ей разрешили взять с собой. Там были ноутбук и пачка дисков: электронные учебники иностранных языков, музыка и несколько игр. С тоской осмотрев этот арсенал для убийства времени, она решила ознакомиться с ним поближе после завтрака.

Столовая в подземном санатории представляла собой круглую пещеру. За каждым столиком были закреплены по два человека – «пары» подбирались по набору аллергенов. «Интересно, – подумала Оксана, – кто же тот несчастный, которому, как и мне, нельзя ничего, кроме овсянки?»

Когда принесли кашу и Оксана уже начала лениво ковыряться ложкой в тарелке, к ней подсел этот самый «несчастный». Мельком взглянув на него и сухо поздоровавшись, Оксана вернулась к еде. Но привыкшие к постоянному контролю ситуации мозги уже «просчитывали» соседа. Образ, оставшийся в памяти от беглого взгляда, аккуратно раскладывался на составляющие и анализировался.

Напротив неё сидел мужчина лет шестидесяти. Его тёмно-каштановые волосы были изрядно изъедены сединой; длинные и, кажется, собраны в хвостик. Почти седая борода дополняла портрет. По одежде ничего нельзя было сказать – как у всех в санатории.

«Не бизнесмен, – сделала вывод Оксана, – скорее представитель какой-то творческой профессии».

Сосед в это время получил свою порцию овсянки и едва слышно забормотал молитву. Это ещё больше утвердило Оксану в её предположении. Среди людей её круга очень редко… да можно сказать, почти никогда не встречались такие набожные. Заниматься благотворительностью в адрес церкви у них считалось делом имиджа, но этим все отношения с ней и заканчивались. Самые «набожные» освящали новые автомобили и офисы, но это было опять же данью моде.

Он закончил молиться, когда она уже доела. Пожелав ему приятного аппетита, Оксана пошла к себе.

Знакомство

Она даже представить не могла, что способна так увлечься столь бесполезным занятием, как компьютерные игры. Она строила новые города на захваченных территориях виртуальной земли, посылала в бой легионы и занималась мирной политикой с тем же азартом, с каким составляла бизнес-планы и списки поручений для менеджеров в реальной жизни. Она создавала свою империю с перерывами на лечебные процедуры, завтрак, обед и ужин. В столовой же без особого внимания, опять-таки скорее по привычке, изучала своего соседа.

Она заметила, что он очень похож на её отца. Не внешностью, конечно (отец никогда не носил бороду и длинные волосы), а голосом, жестами, мимикой. «Надо же! – думала Оксана. – И болезнь, и даже диета та же. Может, он какой-нибудь наш дальний родственник?» Но заговорить с ним об этом она не решалась, да и торопилась вернуться в свою «келью», чтобы продолжить игру.

Игрушки хватило примерно на месяц. А потом стало уже неинтересно. Оксана научилась легко побеждать компьютерных врагов и вырастила свою цивилизацию до максимально возможных параметров. Все остальные игры были похожи на первую, только с другими персонажами и графикой.

Тогда она открыла компьютерный учебник французского языка. Ей с детства нравилось мелодичное звучание французской речи, и она очень любила французские песни. Но изучать язык – это не игрушки. Оксана занималась с утра до обеда с удовольствием, но после четырех мозги отключались. Поначалу она валялась на кровати, глядя в потолок и слушая музыку, но однажды решила всё-таки выйти к людям.

В санатории были предусмотрены несколько комнат для развлечений. В первой сидели в основном женщины и смотрели по телевизору какой-то сериал. В другой было более оживлённо – там показывали футбол, и мужчины активно «болели».

Третья комната была оборудована различными спортивными тренажерами. Оксана, обычно не любившая никаких лишних движений, сейчас очень обрадовалась. Тело устало от постоянного сидения и лежания. Она несколько минут покрутила педали велотренажера, потом пробежалась по беговой дорожке и, напоследок пару раз качнув пресс, решила, что на сегодня хватит, а с завтрашнего дня надо будет начать приводить себя в форму, а то за последние годы она слегка раздалась в объёмах.

Перед тем как вернуться к себе, Оксана заглянула и в последнюю комнату, которую почему-то называли библиотекой, хотя никаких книг здесь, разумеется, не было. За столиком, спиной к двери, одиноко сидел её бородатый сотрапезник и играл в шахматы. Сам с собой.

– Не скучно? – спросила Оксана.

Шахматист обернулся и, увидев Оксану, заулыбался:

– Да нет, не скучно, но всё равно буду рад вашему обществу.

– Только играю я очень плохо, – предупредила Оксана, усаживаясь напротив. – Знаю, как ходят фигуры, и всё.

– Я тоже. Решил вот от нечего делать на старости лет разобраться в тактике и стратегии.

– Ну что ж, давайте разбираться вместе.

Первую партию они провели молча. Партнёр действительно оказался слабым – Оксана выиграла. Расставляя фигуры заново, она решила наконец познакомиться.

– Меня зовут Оксана.

– А меня… – мужчина на секунду задумался, словно вспоминая своё имя, – Василий Сергеевич.

– Василий Сергеевич?! – воскликнула Оксана и уставилась на него широко раскрытыми глазами.

– Что? – не понял новый знакомый. – Что в этом удивительного?

– Так звали моего отца.

Она медленно оглянулась вокруг и тихонько ущипнула себя за запястье под столом. «А вдруг это опять сон?»

– Ну, бывают совпадения, – улыбнулся собеседник, вспоминая, куда надо поставить ферзя.

– Да что-то слишком много совпадений.

Ферзь застыл над шахматной доской, а Василий Сергеевич поднял взгляд на Оксану.

– А что ещё?

– Во-первых, вы на него очень похожи. Ну, если вас подстричь и побрить. Во-вторых, он тоже был астматиком. Если вы ещё скажете, что у вас фамилия Власов…

– Нет. Фамилия у меня другая. И всё равно это не повод, чтобы так пугаться.

– А с чего вы взяли, что я испугалась?

– Не знаю. Мне так показалось.

– Ну, я действительно немного испугалась, – рассмеялась Оксана. – Подумала, что мне это опять снится.

– А что, кошмары мучают? – участливо спросил Василий Сергеевич.

– Ну, не то чтобы кошмары… Просто я вдруг осознала во сне, что это сон. А потом встретилась со своим двойником. Не могу понять, чего я так напугалась. Я же знала, что сплю, но почему-то всё равно было страшно.

– Эмоции разуму не подвластны, – вздохнул Василий Сергевич.

– Ну как же неподвластны? – возразила Оксана. – Ведь если я знаю, что тигр, например, сидит в прочной клетке, разве я напугаюсь его рычания?

– А разве нет? – улыбнулся Василий Сергеевич, взглянув на неё искоса, с хитринкой, как это делал папа, когда собирался устроить что-то неожиданное.

– Да нет, конечно! – уверенно заявила Оксана и вдруг вскрикнула и, с грохотом уронив стул, отбежала от столика. Через секунду, поняв, в чём дело, она начала хохотать. По столу, тихо цокая лапками, ползал игрушечный заводной паук.

– Ну что, Оксана Васильевна, неужели ваш разум мог предположить, что в этой пещере живут тропические пауки?

– Нет, конечно, но это же было неожиданно.

– А разве ты ожидала во сне встретить саму себя?

– Да, действительно, – задумалась Оксана, возвращаясь за столик. – И всё равно удивительно, что я испугалась.

– Удивительно то, – став серьёзным, сказал Василий Сергеевич, – что ты во сне осознала, что спишь. Или ты специально тренировалась для этого?

– А что, эту способность можно натренировать?

– Не у всех получается, но можно. Я, например, тренировался несколько лет.

– Ого! И что, получилось?

– Начало получаться. Но редко. Причём на одной неделе несколько снов, а потом опять долгий перерыв. – Василий Сергеевич наконец поставил ферзя на доску.

И тут, видимо, закончился футбол. В библиотеку ввалились несколько радостных мужиков и уселись играть в преферанс, шумно обсуждая итоги матча.

В шахматы играть уже не хотелось, а продолжать разговор не было возможности из-за шума.

– Ну ладно, до встречи за завтраком, – сказала Оксана, вставая. – Завтра ещё поиграем.

– Буду счастлив, – кивнул Василий Сергеевич и тоже встал.

Вернувшись в свою комнату, Оксана села на кровать, поджав ноги, и начала подробно вспоминать тот сон. Как получилось, что такое неординарное событие в её жизни чуть было не осталось незамеченным? Чтобы упорядочить информацию, она решила записать его, как обычно описывала для дальнейшего анализа важные происшествия в мире бизнеса.

Она открыла ноутбук и задумалась, с чего начать. Потом пальцы сами застучали по клавишам, а на экране поползли строчки:

«Зачем я решила выйти в коридор? Этому не было никаких причин, кроме любопытства.

Почему мысль о том, что я могу потеряться, возникла не на пороге комнаты, а уже когда я потерялась? Разве подобное поведение свойственно мне в реальности? Я всегда продумываю возможные варианты затруднений до начала действия. Во сне была какая-то другая Я.

Почему я вспомнила свои давние сны про блуждания в лабиринте, тогда как события предыдущего дня напрочь стёрлись из памяти? Я помнила и некоторые другие сюжеты из реальности, например реанимацию.

Почему я побоялась позвать медсестру, хотя была уверена, что сплю? Словно стеснялась разбудить людей, спящих в моем сне.

Почему я не полезла по обыкновению в узкий лаз? А точнее, зачем раньше я в него постоянно залазила?

Главное: почему Вторая Я, которую я встретила в комнате, меня так ругала? Можно предположить, что я ругала себя за то, что бросила фирму. Но нет! Я чувствовала какую-то другую вину, потому и перепугалась. Я давно уже ничего так не боялась. Сравнимо со страхом ребёнка перед строгим учителем… Даже нет… Возможно, сравнимо со страхом первобытного человека перед богами и стихиями. Это был не логический страх, как перед налоговым инспектором, когда заранее знаешь максимальную величину штрафа, но не хочешь его платить. Это можно назвать страхом «мистическим», когда хочется упасть на колени, закрыть голову руками и молить о пощаде. Но откуда там взялся этот страх? Я знала, что сплю, что могу увидеть всё что угодно. Я даже готова была увидеть себя спящую. Да и ничего такого угрожающего мне Вторая Я не сказала. Подумаешь, немного пожурила…

Кто может ответить на эти вопросы?

Психолог? Священник? Кто?!»

Деревня

Александр сразу же начал вникать в основы деревенской жизни. Под чутким руководством Раи он подготовил ещё несколько грядок и засадил их семенами, которыми с ним щедро поделилась та же Рая. «Вот бы никогда не подумал, что с таким удовольствием буду ковыряться в земле!» – усмехался он, сажая свёклу. Он не стеснялся задавать вопросы по земледелию, с интересом изучал «Лунный календарь садовода», планируя, когда будет высаживать капусту, когда полоть грядки.

Тем временем по Трёшке поползли слухи, что внук Ефима Ведьмина приехал в деревню жить. Мимо его участка любознательные граждане протоптали тропинку – всем дачникам, а особенно их дочерям и жёнам внезапно захотелось набрать воды в самом неудобном месте мелкой речушки. Никто почему-то не решался подойти и просто поздороваться и познакомиться.

А после реки снедаемый любопытством народ шёл прямо к Рае, которая охотно выдавала свои домыслы за чистую правду и щедро одаривала ими всех жаждущих.

Через две недели вся деревня знала, что Александр Ведьмин, вернувшись из «горячей точки», внезапно обрёл дар своего деда. Поэтому послал ко всем чертям врачей и решил лечить себя самостоятельно. Одновременно у него возникли проблемы с городской мафией, которая хотела его завербовать, потому что он владеет боевыми искусствами. Но Александр отказался, даже побил кого-то и, чтобы отстали, решил скрыться в деревне. Бандиты не отступили и продолжают искать его, чтобы всё-таки обратить на свою сторону или, если не согласится, может быть даже убить.

Сердобольные старушки, слушая в пятый раз пересказ этой истории, хватались за щёки и качали головой. Девушки хватались за сердце и помещали Александра в список своих кумиров. Мужики уважительно молчали и украдкой поглядывали на топор, мол, если сунутся, мы тоже не лыком шиты.

Александр же, ничего не подозревая о своей славе, ползал по грядкам, пропалывая только что проклюнувшуюся морковку, и радовался тому, что здесь всё так хорошо и просто.

Ел он в основном каши из риса, гречки и овсянки. Это было дёшево купить, легко приготовить, вкусно и сытно есть. Кашки он приправлял большим количеством ранней зелени, на удивление легко вспомнившейся из уроков деда. Лопух, сныть, одуванчик, сурепка и много ещё трав, названия которых он забыл, зато помнил их по виду и вкусу.

Прочитав в справочнике по лекарственным растениям о траве зверобой, помогающей и от желудка, и от печени, он решил не мудрствуя лукаво пролечить на всякий случай и то и другое. Зверобой в необходимом количестве обнаружился среди прочих трав на сеновале его домика. Сначала он аккуратно доставал из общей массы нужные травинки, потом ему это надоело, и он решил, что будет пить чай просто из сена. То ли это было правильным интуитивным решением, то ли рисово-овсяная диета сказалась, но боль в животе, которая иногда ещё давала о себе знать, как-то быстро успокаивалась, являясь всё реже и реже.

Вопросы

Оксана с первых же дней пребывания в санатории взяла за правило приходить в столовую чуть позже, чем сосед, чтобы не присутствовать на его молитве. Но на этот раз ей не терпелось встретиться с ним, чтобы задать накопившиеся за ночь вопросы. Ей почему-то казалось, что он должен знать на них ответы.

Стоя у дверей столовой, Оксана едва дождалась, когда Василий Сергеевич возьмётся наконец за ложку. Подойдя к столику, она поздоровалась не сухо как обычно, а уже по-дружески.

– Здравствуй, Оксана Васильевна, – с улыбкой отозвался сосед, – как спалось? Кошмары не мучили?

– Спасибо, кошмары не мучили. А вот спалось не очень.

– Бессонница?

– Вопросы… Мучили вопросы. Пыталась искать на них ответы, но… – она развела руками. – Теперь только на вас вся надежда.

– Почту за честь, если смогу чем-то помочь. Приглашаю вас в свою «келью» после завтрака, продолжим вчерашнюю беседу.

Комната Василия Сергеевича не сильно отличалась от комнаты Оксаны. Разница была лишь в том, что вместо ноутбука на столе стояла большая, деревянная, похожая на старинную икона – Богородица с младенцем Иисусом на руках.

Василий Сергеевич перекрестился, войдя, и сел на застеленную кровать. Оксане же предложил присесть на стоявшую возле стола табуретку.

Оксана вдруг почувствовала себя как-то неуютно. Одно дело, когда тема поднимается случайно, другое – когда разговор надо как-то начинать. Вопросы, которые были такими актуальными во время её ночных размышлений, казались сейчас совершенно бессмысленными.

– Скажите, а откуда у вас этот паук, которым вы меня вчера напугали? – спросила Оксана и ужаснулась: стоило напрашиваться к человеку в гости, чтобы спросить подобную глупость.

Василий Сергеевич рассмеялся:

– Контрабанда. Пронёс втайне от санитарок-привратниц.

– А зачем? Вы ведь уже не в школьном возрасте, чтобы пугать девчонок.

– Нет, конечно. Я взял его, чтобы пугать себя.

– Шутите? – рассмеялась Оксана.

– Это сложно объяснить. – Василий Сергеевич вытащил из-под стола сумку и достал из неё шевелящегося мохнатого паучищу – точную имитацию тарантула. Подержал его на ладони и протянул Оксане.

Она поморщилась.

– Не бойся, бери, – сказал Василий Сергеевич. – Он из инертного материала, на него аллергии быть не может.

Оксана протянула ладонь, и паук, шевеля лапами, переполз на неё с руки хозяина. По спине пробежал озноб, и из желудка к горлу поднялась волна тошноты. Захотелось бросить игрушку, но Оксана справилась с брезгливостью.

– Ну что? Нужно ещё объяснять или сама поняла? – спросил Василий Сергеевич.

– Объяснять нужно, – кивнула Оксана, положив паука на стол и встряхнув рукой.

– Тогда сформулируй, пожалуйста, вопрос.

Оксана задумалась. Сформулировать вопрос, оказывается, не так-то просто. Можно спросить: «Почему чувства не подвластны разуму?» – но это всё равно что спросить, почему… ну, например, вода мокрая. Это просто очевидно. Это было очевидно и раньше, но Оксана просто никогда не задумывалась над такими вещами.

А сейчас, в тишине и бездействии, эти вопросы начали проступать, как изображения на фотобумаге, погружённой в ванночку с проявителем.

Ассоциация с фотобумагой отбросила Оксану в детство. Когда её отец ещё работал обычным инженером на заводе, у него было редкое хобби – фотоохота.

Идею ему подсказал Шарик из мультфильма про Простоквашино, и отец так ею увлекся, что купил очень дорогой по тем временам фотоаппарат и часто по выходным ходил с ним в лес «охотиться» на зверей. А по вечерам в будние дни они с Оксаной вдвоем, закрывшись в ванной, при свете красной лампы печатали фотографии.

Тогда перед Оксаной открывался целый мир животных. Вот белочка прыгает по ветвям, вот она уже ближе, а вот уже видна её мордочка. Вот лисичка застыла, выгнув спину, испугавшись охотника. Вот зайчик удирает – только лапы и хвостик удалось папе заснять. Вот глухарь важно позирует перед объективом…

Оксана очнулась. Воспоминания эти создавали очень тёплые и приятные ощущения, но сейчас-то она не для этого сюда пришла – она должна сформулировать вопрос. Василий Сергеевич терпеливо ждал.

– Я не знаю с чего начать, – вздохнула она. – Такое ощущение, что я сгораю от любопытства, но не знаю даже, что есть предмет моего любопытства. Вопросов множество, но они не имеют смысла по отдельности, а все вместе составляют нечто неконкретное, типа «А почему оно так?» Словно я держу в руках клубок всяких тайн и не могу найти ту ниточку, за которую надо потянуть, чтобы его распутать.

Потом Оксана немного помолчала и сформулировала вопрос:

– С чего начинать?