Текст книги "Весенний переполох. Короткий любовный роман"

Белоснежный дом утопал в зелени, через забор Маша рассмотрела небольшой, но тщательно ухоженный огородик. Она нашла на калитке кнопку звонка и надавила на нее несколько раз, но никто не отозвался. Маша попробовала постучать, но результат был тот же. Она немного потопталась перед воротами и решительно открыла калитку. По асфальтированной дорожке, вдоль которой росли разноцветные душистые петуньи, она подошла к дому, но ее ждало разочарование, дверь была заперта и хозяин отсутствует. Маша с досады резко развернулась на каблуках. Конечно, глава агрофирмы должен быть сейчас в своем офисе или в поле, как она раньше об этом не подумала? Она уже побрела к выходу, когда услышала дребезжащий, угрожающий прямо сейчас треснуть, голос из кустов:

– Тебе кого?

Маша повернула голову и увидела маленькую, седенькую старушку, сгорбленную жизнью.

– Здравствуйте! – улыбнулась она. – Я к Большакову.

– А его нет. – сообщила бабка. – Он в больнице. Третьего дня в аварию попал.

Маша почувствовала головокружение, ее тело стало невесомым, и она куда-то полетела, а на самом деле потихоньку осела на крыльцо. Через некоторое время Маша почувствовала, что вокруг суетятся люди и стала потихоньку, приходить в себя, но глаза продолжала держать закрытыми. Ей было страшно. Сообщение бабки застало ее врасплох. Она ни на минуту не допускала даже мысли о том, что с Юрием могло, что-то произойти, потому что он всегда был для нее «ненадежным человеком». Бросить ее – это было его, а вот больница…

Маша не могла представить этого мужчина на больничной койке и признавать, что она ошибалась, совсем не хотелось. Постепенно женщина пришла в себя, открыла глаза и села. Оказывается она лежала на крыльце, бабуля или кто-то другой заботливо подстелили ей одеяло.

– Она очнулась. – услышала она женский голос и краем глаза увидела седовласую строгую даму в белом халате. Дама захлопнула старомодный чемоданчик и проговорила, удаляясь:

– Мне нужно возвращаться, я сегодня одна в больнице. Я написала рецепт, хотя ей нужны витамины и отдых, это переутомление.

«Когда она пришла?», – подумала Маша, поднося руку к гудевшей голове. Тем временем белый халат мелькнул за деревьями и исчез.

– Ты милая не волнуйся, – услышала она знакомый голос, – сейчас ко мне пойдем.

Старушка мобилизовала на подмогу своего долговязого внука подростка и Маша, благополучно миновав садовую калитку, очутилась на кушетке под яблоней в саду у соседки Большакова.

– Спасибо. – пролепетала она и не узнала собственного голоса.

Седенькая старушка все суетилась вокруг нее, приговаривая, что она сильно худенькая и, что ей надо лучше кушать, перед Машей появилась миска с блинами и стакан молока. Попутно старушка сообщила, что зовут ее Анастасией Петровной, а внука Колькой и, что живут они по соседству с Юркой с самого его рождения. Маша надкусила блинчик и с трудом проглотила кусочек, она все хотела спросить, что случилось с Большаковым, но не решалась. Наконец, Петровна, по-видимому, решила, что Маша может принять это известие без вреда для здоровья и заговорила сама:

– Жив Юрка твой, скоро здоров будет. Нога у него сломана и ребра. В воскресенье ехал в город, спешил, а Сенька-тракторист, не протрезвевши еще был, да и въехал в него на своем то тракторе. Так Юрка только и пришел в сознание сегодня утром, докторица приезжала к тебе и сказала. Сотрясение мозгов у него вышло, ничего в себя пришел, он парень крепкий скоро поднимется. А ты кто ему будешь?

– Просто знакомая. – Маша опустила глаза, она услышала все, что хотела и немного успокоилась.

– А зовут тебя как, «просто знакомая»? – заулыбалась Петровна.

– Мария.

– Хорошее имя. А чего же ты, Мария «просто знакома», в обморок падаешь? За Юрку, что ли испугалась?

Маша промолчал, делая вид, что ей очень понравились блинчики.

– Ну, да ладно! – махнула рукой Петровна. – Все обошлось.

Маша встала и, не смотря на протесты Анастасии Петровны, собралась навестить Большакова. Уговоры передохнуть немного результатов не дали, Мария рвалась в больницу. В конце концов, Петровна дала ей в провожатые внука и отпустила с миром.

Больница была старая и одноэтажная. Мальчик довел гостью, до дверей приемного покоя и спешно ретировался. Маша решительно толкнула дверь, внутри здание было свежевыбеленное и удивительно чистое. Молоденькая медсестра встретила ее в регистратуре.

– Большаков Юрий Максимович в четвертой палате. – пропищала она, и махнула рукой, – по коридору налево. Маша зашагала по гулкому коридору, палата номер четыре оказалась в самом конце. Она потопталась в нерешительности перед дверью и вошла. Комната была маленькая, одной кроватью, на которой с закрытыми глазами лежал Большаков. Голова у него была перевязана, нога в гипсе подвешена к штативу. Он решил, что зашла медсестра, и глаза не открыл. Мысль о том, что раньше чем через месяц ему не подняться, а это значит, что он месяц не увидит Машу и сына, досаждала ему больше навязчивой головной боли и саднивших ребер. Он ругал себя последними словами, что так сплоховал и был невнимателен. Протрезвевшему Сеньке досталось так, что тот поклялся больше в жизни не брать в рот спиртного и восстановить джип Большакова в кротчайшие сроки. Зашедшая «медсестра» не подавала признаков жизни уже минуту. Юрий приоткрыл глаза, что бы незаметно посмотреть на посетителя. В следующую секунду он широко распахнул их, и его сердце бешено заколотилось о надтреснутые ребра. Маша сидела рядом с его кроватью на высоком табурете, в глазах у нее стояли слезы. Юрий протянул к ней руку, но сделал это довольно резко и тут же сморщился от боли.

– Тебе больно? – Маша вскочила с табурета и наклонилась и сама взяла его за руку.

Резкая боль прошла.

– Не очень. – улыбнулся Юрий. – Неужели телеграммы так быстро ходят, отправили только утром? А Миша приехал?

– Я оставила его с подругой и приехала узнать, что с тобой случилось. – отделалась Маша полуправдой. Рассказывать ему все, что она о нем думала эти два– три дня было ненужно и даже стыдно.

– Немного не повезло, но через месяц буду, как новенький. – Юрий воспарял духом. Маша была рядом, совсем близко, что еще было нужно?

Маша вздохнула:

– Месяц – это так долго, а часто я приезжать не смогу.

Большаков хитро улыбнулся:

– Нагнись, пожалуйста, я скажу тебе кое-что на ушко.

Маша послушно наклонилась к нему. Юрий быстро обнял ее и поцеловал в губы. Она растерялась и покраснела.

– Маша, – он взял ее за руку, пользуясь ее полным замешательством. – переезжай ко мне. В деревне лучше, чем в городе летом. Ребята помогут тебе перевести вещи. А?

У Марии забилась часто жилка на шее. Она вздохнула. Он еще спрашивает, конечно, она переедет.

– Так как, Машенька? – допытывался Большаков.

– Ну, если ты не будешь злоупотреблять своим положением. – улыбнувшись, протянула Мария, – Мы переедим.

– Конечно, нет. – Юрий в знак примирения поднял обе руки ладонями кверху, благо они не пострадали в аварии.

В среду Мария уже хозяйничала в доме у Большакова, как ему удалось в столь короткие сроки организовать ее переезд, будучи прикованным к пастели осталось загадкой. «Ребята» – два здоровенных парня из отдела менеджмента агрофирмы, без труда и лишних вопросов привезли и притащили все Машины вещи и Мишку в Заречное. Они принесли бы и саму Машу, если бы она позволила. Заверив, что она может обратиться к ним по любому вопросу и в любое время они уехали.

Мишка рвался во двор и, получив усталое одобрение матери, он вылетел на крыльцо, где и столкнулся с Петровной.

– Приехала? – соседка, заглянула в комнату, широко улыбаясь. – А, то Юрка все бобылем живет давно жениться пора.

Эту реплику Мария оставила без внимания. Большаков предложил ей погостить и больше ничего, значит не стоит строить иллюзий.

– Я Юркину собаку приведу, а то скучает на новом месте, да еще без хозяина. Ему ж не объяснишь, что он, хозяин, то вернется.

– Конечно, приводите, – обрадовалась Маша. – А он не кусается?

– Кто, Пират, да, что ты. Он как Юрка только с виду большой и грозный, а так ласковый и с ним не страшно будет. – с этими словами Петровна вышла, оставив Марию в полном недоумении. Соседская старушка считала Большакова надежным и ласковым?

Петровна притащила огромного лохматого пса с устрашающей внешностью и, как выяснилось впоследствии, действительно покладистым характером.

Петровна приняла деятельное участие в распаковывании вещей, рассказала Марии, где находиться ближайший магазин и, как полоть и поливать огород. Она подала кучу советов очень ценных для горожанина, неожиданно попавшего в сельскую местность. А еще она нахваливала Большакова, Марии показалось, что даже через чур, но поразмыслив немного, она признала, что Петровна во многом права. Он с нуля поднял агрофирму, сам работал не покладая рук и другим прохлаждаться не давал, зарплату вовремя выплачивал, алкоголиков на место ставил, за что и поплатился три года назад, а как поплатился, Петровна пообещала рассказать вечером за чаем и удалилась делать, пирожки.

– Как знала, что сегодня гости будут, с утра тесто поставила. – приговаривала соседка.

Маша рассчитывала приехать в берлогу холостяка, поэтому для нее было приятным сюрпризом, что Большаков тщательно ухаживал за домом.

Комнаты в доме были светлые и чистые, на подоконниках стояли цветы. Мебель, совершенно не соответствовала новейшим разработкам дизайнеров, но хорошо вписывалась в стиль деревенского дома. Во всем чувствовалась основательность, хозяин устраивался здесь всерьез и надолго. Ничего, что пепел прибывал во всех цветочных горшках, а журналы и газеты вперемешку с сигаретами можно было встретить, где угодно. Зато на холодильнике красовалась коряга покрытая лаком. Дом Марии понравился, но в нем не хватало уюта, и она решила непременно это исправить. Пока Маша доводила кухню до блеска, Мишка в восторге носился по саду, рассматривая кусты, цветы, деревья и насекомых. Он, городской ребенок, впервые почувствовал свободу и был от этого в восторге.

Через час перепуганная Маша нашла его у Петровны. Он пил молоко и закусывал свежеиспеченным пирожком.

– Не волнуйся, милая, – заулыбалась старушка, – это не город никуда дите не денется.

Маша слабо улыбнулась и присела на краешек стула, тут же перед ней оказалась кружка молока.

– Выпей молочка. – Петровна помнила рекомендации докторши и незаметно опекала Машу.

– Спасибо, – Мария отпила из кружки, – я хотела к Юре сходить, кинулась, а Мишки нет.

– Мы пойдем к папе! – с восторгом взревел сын.

– Пойдем. – качнула головой Маша.

– Ура! – мальчик сорвался с места и запрыгал от радости.

Мария испытывающее посмотрела на Анастасию Петровну, как она отреагирует на известие, что у безупречного соседа есть трех летний сын?

Петровна хитро улыбнулась:

– Вечерком посиделки устроим. А сейчас уже пирожки кое-какие испеклись, возьми Юре.

Маша хотела отказаться.

– Возьми, возьми. Он мои пирожки любит.

Соседка действительно пожаловала вечером, принесла с собой незатейливую снедь, заставила Машу поставить чайник на плиту. Мишка с удовольствием уплетал пироги и грибочки, а осоловев, довольный, самостоятельно отправился спать, чем немало удивил свою мать. Петровна еще немного посплетничала о соседях и собралась уходить. Маша так и не услышала от нее самого главного, что случилась с Большаковым три года назад, как она подозревала в то самое время, когда он ее оставил.

– Анастасия Петровна, вы мне хотели рассказать об Юре. – напомнила она, розовея.

– Я думала, ты так и не поинтересуешься. – хитро улыбнулась старушка. – Мальчишке, как раз три года, очень подходит.

– Что подходит? – не поняла Маша.

– Юрка, то три года назад под следствием был, за налоги. Только не виноват он, бухгалтерша его подставил. А подставила, что бы отомстить за своего мужика. Он ее мужика выгнал, тот воровал сильно.

– Его оправдали? – Маша затаила дыхание.

– Кого, Юрку? Оправдали. Только после этого он сильно осмотрительный стал. Случайных людей себе на фирму не берет и все работает, работает. – Анастасия Петровна махнула рукой. Сколько можно бобылем жить, уже не первой свежести мужик?

Маша налила еще чаю Петровне и себе, приваривая информацию, которую выдала ей соседка.

– А причем тут Мишка? – наконец, решилась спросить она.

– Тут не мальчишка, тут ты причем! – хихикнула бабуля. – все я думала, что он после этой с налогами истории подруг себе не заводит, все один и один. Это он тебя вспоминал. Ну, заболтались мы уже полночь скоро. Пойду я.

Петровна попрощалась и нырнула в заросли, прошла через садовую калитку. Маша услышала, как хлопнула у нее входная дверь и без сил села на крыльцо. Что теперь делать? Впрочем, Петровна могла и ошибаться, идиллизируя, «мужика не первой свежести»!

***

Молодая женщина поразительно быстро освоилась на новом месте. Маша вставала рано утром, распахивала окно и полной грудью вдыхала ароматы цветов и трав. Ей нравилось ходить босиком по росе и смотреть на закат над ближайшим озером. Она осваивала азы огородничества и научилась у Петровны печь пирожки. Даже огромный пес Большакова, кажется, признал ее хозяйкой. Он подружился Мишкой и только вздыхал, когда мальчишка пытался его оседлать и покорно служил некоторое время «лошадкой», но если ребенок ему совсем надоедал, то стряхивал его с себя и уходил в будку, откуда Мишка не мог его вытащить никакими силами.

Почти месяц Мария прожила с сынов в деревне. Каждый день она навещала Большакова, иногда несколько раз в день. Они болтали о пустяках, Маша рассказывала ему, как прошел день, что делал Мишка, но никогда, не одним словом они не обменялись планами на будущее. Маша старалась вообще об этом не думать, а Большаков молчал, потому что боялся потревожить установившееся между ними равновесие. Свое отношение, к Юрию Маша постаралась оставить без определения, но если она не видела его с утра, то к обеду чувствовала сильное беспокойство. Общение с ним ей требовалось, как воздух, но все объяснения даже с самой собой она откладывала на потом.

Когда она пришла к Большакову в очередной раз и услышала: «Меня завтра выписывают», то растерялась. Она совершенно не была готова жить с ним в одном доме.

– Ты не рада? – скис Юрий.

– Рада, очень рада. – попробовала улыбнуться Маша. – просто это немного неожиданно. Тебя не преждевременно выписывают, я имею в виду, – поправилась она быстро, – все ли с тобой в порядке?

– Да, конечно. – Большаков был разочарован, но решил не показывать вида. – У меня накопилось много дел, а гипс с ноги снимут позже.

Мария, наконец, по-настоящему улыбнулась.

– Это прекрасная новость, я на самом деле очень рада.

Окончательно осознала эту весть Маша только дома, вернее, дома у Юрия. Она отправила сына погулять, а сама прилегла на диван, почувствовав невероятную слабость во всем теле. Мысль о том, что ей придется ежеминутно видеть Юрия, есть с ним за одним столом, может быть стирать и гладить ему вещи, спать в соседней комнате испугала ее и вместе с тем была приятной, ей одновременно хотелось и плакать и смеяться.

Маша встала и бесцельно прошлась из угла в угол по комнате. В голове бегали бессвязные мысли. Наконец, она устала терзать себя и решила, что стоит приготовиться к приезду Юрия, а в частности приготовить обед и убрать его спальню, куда она заходила только один раз сразу после приезда.

На следующее утро, те же ребята, которые помогли Маше переехать из города привезли Большакова домой. Он предупредил ее, что бы она ждала его дома. Маша, как и подобает образцовой хозяйке, встретила его на пороге. В доме пахло свежее приготовленным борщом, на столе лежала милая скатерть в синюю клетку, и стоял букетик полевых цветов. Большаков сел на стул и огляделся.

– Я не хотела ничего менять без твоего на то согласия. – пояснила Маша.

– А с моего согласия много поменяла бы?

Маша неопределенно пожала плечами, ей не хотелось обживаться в его хоромах, поскольку их все равно придется покидать. Вбежал Мишка и бросился к Юрию на шею. Большаков усадил мальчишку на ногу без гипса и ответил на несколько его бесконечных вопросов. Маша быстро накрыла на стол. Борщ показался Юре изумительно вкусным, хотя, возможно так оно и было. К концу обеда, хотя Юра и улыбался было видно, что он устал. Его травма и месячное лежание в больнице давали о себе знать.

– Я тебе постелила в твоей комнате, – сказала Маша, убирая посуду, – можешь прилечь.

Мишка дожевал конфету, сполз со стула.

– Я пойду в песок. – объявил он.

– Иди, иди. – Большаков проводил его взглядом.

– А сама, где спишь? – спросил он, когда ребенок вышел. Он хотел сделать это безразличным голосом, но у него не получилось.

У Маши выпала чашка из рук и со звоном разбилась об пол.

– К счастью. Так, где? – переспросил он.

– Я с Мишей в боковой комнате, он привык. – ответила Маша смущенно собирая осколки.

Большаков неторопливо осмотрел ее с ног до головы.

– Маша мне лежать некогда, я бы ванну принял и поехал в офис, нужно бумаги разобрать, много накопилось.

– Я сейчас ванну приготовлю. – Маша выскочила из комнаты, как ошпаренная.

Юрий с удовольствие погрузился в теплую воду. Ногу в гипсе ему пришлось положить на табурет. Мыться в таком положении было нелегко, если не сказать больше – невозможно.

– Маша, – наконец взмолился он, – потри мне спину, пожалуйста. Если я сам буду этим заниматься, то боюсь, что сломаю вторую ногу.

– Я?! – Маша подошла к двери ванной и прижала руки к груди, сердце бешено заколотилось.

– Маша, Машенька, ты где? – осторожно позвал Юрий.

Мария набрала в легкие побольше воздуха и нырнула в ванную комнату, как в омут, но все ее муки оказались напрасными. Нижнюю часть туловища Большакова надежно скрывала пена. Маша с облегчением вздохнула и немного расслабилась. Она взяла намыленную мочалку из его рук и потерла ему спину. Ее свободная рука неожиданно соскользнула к нему на грудь, и пальчики запутались в мокрых, густых волосах. Маша испугано отдернула руку и покраснела. Юрий внимательно наблюдал за ней, он пока не проявлял никаких признаков беспокойства. Маша бросила мочалку в воду.

– Ну, дальше ты сам. – пробормотала она и выскочила из ванной.

Щеки ее пылали, грудь отяжелела, теплая волна, поднимающаяся откуда-то снизу, накрыла ее целиком. Первым ее порывом было быстро собрать вещи и уехать, но, тут же вспомнила о Мишке. Как ему можно объяснить столь быстрый отъезд, напоминающий бегство.

– Вот черт! – произнесла она вслух и уселась на диван. Она попыталась обуздать свои эмоции, но непокорное тело совершенно не хотело слушаться. Оно просто жаждало ласки и ласки именно этого мужчины.

Через несколько минут Юрий вышел из ванны и застал Машу в полном смятении. Она посмотрела на него и поспешно отвернулась. Вокруг его бедер было намотано полотенце, по голой груди стекали капельки воды. Он ковылял босиком, а нога в гипсе делала его похожим на пирата.

– Маша, – позвал он, и в голосе его послышалась тревога, – я не хотел тебя обидеть.

– Все в порядке. – прошептала она, делая вид, что что-то потеряла на диване. – Я сама во всем виновата.

– Маша, – Большаков мотнул головой, как бы отгоняя навязчивые мысли. – Я не хотел причинить тебе боль ни тогда, ни сейчас. Я люблю тебя, я не могу без тебя жить.

Маша закрыла лицо руками, она не знала, что ей делать. Маша знала, что это правда и боялась в это поверить.

– Поверь мне. У меня тогда были крупные неприятности, я думал, что в тюрьму сяду, представь, зачем мне тебя было во все это втягивать. Когда кончилось все, относительно благополучно год прошел. Я виноват в том, что сразу к тебе не поехал, думал, что ты меня забыла.

Маша покачала головой.

– Выходи за меня замуж. Правда, все сейчас страшно не романтично, но я тебе обещаю свадебное путешествие, когда буду совсем здоровым.

Он притянул ее к себе и заставил посмотреть ему в лицо. Маша приоткрыла губы, поцелуй был сладкий, томящий и многообещающий.

– Мама, папа! – услышали они, – вот, что я нашел.

К ним бежал Мишка, размахивая жуком оленем. Он положил его на диван, раздвинув родителей в разные стороны. Все рассматривали это чудо природы, невообразимым образом обстановка накаленная до предела разрядилась. Юра поднял глаза и поверх головы сына посмотрел на Машу.

– Так ты мне ничего не ответила?

– Да. – пролепетала она и покраснела.

Через месяц Юрий и Мария поженились. Петровна испекла им огромный свадебный пирог и заняла почетное место возле молодоженов. Все сотрудники Юриной фирмы сочли своим долгом поздравить шефа с бракосочетанием. Поэтому большая часть поселка пила, ела, веселилась и танцевала. Свадьба удалась на славы, и все были счастливы, а больше всех Мишка.