Текст книги "Сказочные ночи"

Оливия Гейтс
Сказочные ночи

Seducing His Princess

© 2014 by Olivia Gates

«Сказочные ночи»

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

Пролог

Шесть лет назад…

Мохаб аль-Ганем предчувствовал дурное. Приехал Наджиб, и Джала отправилась на встречу с ним. Одна.

Он должен был предпринять все возможное, чтобы не дать им снова увидеться, но не смог. Какое право он имеет просить, чтобы Джала отказалась от свидания с его кузеном и кронпринцем? В нем говорит ревность?

Она не на шутку смутилась бы, если бы узнала. В лучшем случае решила бы, что он не доверяет ей, что не является прогрессивным человеком, а только кажется таковым. Для нее всегда было очень важно личное пространство, и Джала возмущалась, когда «какой-нибудь дикарь» пытался на него покуситься.

А при самом худшем стечении обстоятельств у Джалы могли возникнуть подозрения, что у Мохаба есть иные – тайные – мотивы. Что в желании помешать встрече с ее лучшим другом кроется нечто большее, чем проявление первобытных инстинктов.

Собственно, так оно и было.

И теперь он стоял и смотрел, как она уезжает на столь сомнительное свидание. Мохаб знал, что Джала не передумает. Он был также уверен в том, что эту ночь она проведет вне их общего дома. Это разумно – свидание состоится недалеко от ее квартиры на Лонг-Бич. Утром у нее запланирована деловая встреча неподалеку. Нет смысла возвращаться.

Мохаб решил было приехать и поджидать ее там, в тишине гостиной. У него имелась такая возможность – Джала дала ему ключи. Однако он прекрасно понимал, что это было проявлением доверия, которое ему не хотелось потерять. Джала стремилась скрывать их отношения от широких масс, пока окончательно не поймет, что готова к этому. Наверняка он переживает попусту, но…

Да что вообще с ним творится?! Ничего, ровным счетом ничего не произошло. Ему следовало бы ликовать – ведь Джала согласилась стать его женой. Теперь она принадлежит ему душой и телом. Он всегда будет ее первым и единственным мужчиной. Давно пора прекратить тревожиться по пустякам. Не стоит вспоминать о том, как начались их отношения, или пытаться помешать ее встрече с Наджибом. Мохаб даже представить не мог, что у него возникнут к ней столь глубокие чувства.

Вздохнув, он отошел от окна. В любом случае с такой высоты он не мог видеть то, что творится на земле.

Хотя ее Мохаб разглядел бы.

С их первой встречи Джала стала бесконечно дорога ему. Мохаб снова вспомнил тот день, когда ему поручили возглавить операцию по спасению заложников. Он освободил Наджиба и Джалу.

Наджиб! Снова и снова он.

Мохабу довольно долго удавалось удерживать кузена подальше от Джалы. Если же он попробует что-то предпринять сейчас, Наджиб неизбежно придет к заключению, что им пытаются манипулировать. Немногие в государстве могли заставить кронпринца плясать под свою дудку. Это было позволено лишь его отцу, королю Хасану, братьям и Мохабу. Будучи главой разведывательной службы, он имел право безнаказанно вторгаться в личную жизнь наследника престола, подчинять его планы интересам государства. Но Наджиб может всерьез задуматься, почему так происходит.

И Мохабу пришлось позволить кузену вернуться. Позволить Джале встретиться с ним. Это произошло одиннадцать часов назад. Что могло ее задержать?

Мохаб решил, что с него довольно неизвестности. Нужно просто позвонить ей вместо того, чтобы впадать в ярость, панику и отчаяние. Так он и поступил… Но Джала включила автоответчик. Снова ожидание. Прошел еще час, а она так и не перезвонила. Мохаб стремительно покинул пентхаус, сметая все на своем пути.

К тому времени, когда он подъехал к дому, где жила Джала, его нервы были на пределе. Что, если она без сознания и не может позвонить? Что, если на нее напали? Она так красива! Мохаб не раз замечал, как мужчины провожают ее взглядами. Что, если какой-нибудь мерзавец преследовал ее до самого дома?

Взяв штурмом дверь, он понял, что Джала здесь. Ее присутствие ощущалось в каждой комнате. Поднявшись наверх, Мохаб подошел к двери спальни и услышал какие-то неясные звуки. Плач? Ворвавшись внутрь, он увидел, что дверь в ванную приоткрыта.

Душевую кабину наполнял пар, и его женщина была внутри.

Джала тотчас заметила его. Ее губы раздвинулись. Вероятно, она даже вскрикнула. Но Мохаб больше не слышал ничего. Она здесь. Джала цела и невредима. Он принялся сбрасывать одежду. Оказавшись в душевой кабине, Мохаб заключил ее в объятия, гладил влажные волосы и лицо. С их первой встречи, с их первой ночи он был околдован этой женщиной. Его страсть в течение пяти месяцев, что они провели вместе, разгоралась все сильнее. День ото дня он жаждал ее тело и душу все больше.

– Мохаб…

Он накрыл ее губы своими, не дав ей произнести ни слова. Он ласкал ее, пока Джала не начала постанывать от удовольствия. Ему было необходимо вновь оказаться в ней, попробовать на вкус, убедиться, что она все еще принадлежит ему. Его большие ладони ласкали ее шелковые бедра. Пальцы проникли в средоточие женственности внизу живота. Мохаб знал, как ей нравится его настойчивость. Неприкрытая страсть всегда приумножала удовольствие Джалы. Он приподнял женщину, и ее ноги обвили его бедра. Они снова слились в отчаянном поцелуе, и Мохаб вошел в нее. Ее глухой вскрик, полный чувственности, подтвердил наслаждение, которое она испытала, опьянил его, заставив двигаться быстрее. Мохаб жаждал раствориться в любимой. Джала быстро достигла оргазма, и только после этого он позволил себе последовать за ней. Оба лишились сил; Джала прильнула к Мохабу, как делала это всегда. Вместе они осели на пол душевой кабины, и он шептал ей нежности.

Когда они вышли из душа, Мохаб опустил Джалу на кровать. Она оттолкнула его и на подгибающихся ногах отправилась на поиски халата. Сам он обтерся полотенцем и досадливо вздохнул. Как он мог так опрометчиво себя вести? Должно быть, она напугана до смерти.

Джала вернулась, закутавшись в белый пушистый халат. Ее загар смотрелся особенно эффектно на фоне белоснежного хлопка. Мохаб тотчас же захотел снова овладеть ею.

– Позволь поинтересоваться, что это было?

Она явно была недовольна. Мохаб увидел незнакомый доселе колючий взгляд. Он пожал плечами:

– Разве это не очевидно?

– Не для меня. Во-первых, как ты вообще здесь оказался?

Его встревожила ее холодность, особенно после того головокружительного торнадо, которое они оба пережили всего несколько минут назад. Мохаб шумно выдохнул и только сейчас понял, что ненароком сдерживал собственное дыхание.

– Ты не отвечала на мои телефонные звонки. Я переживал за тебя и начал искать. А когда обнаружил в ванной, да еще в таком виде… – Он заискивающе улыбнулся. – Избавиться от подобного искушения можно, только поддавшись ему… несколько раз.

– Значит, ты находишь нормальным вваливаться сюда и делать со мной все, что тебе заблагорассудится?

Обвинительные нотки в ее голосе привели Мохаба в бешенство. Никогда Джала не злилась на него так, как сегодня. Он жестко проговорил:

– Тебе понравилось все, что произошло в этом чертовом душе. Да у тебя чуть рассудок не помутился, когда ты испытала оргазм!

Она не стала оспаривать очевидное, однако ее глаза пылали, как угли.

– Видишь ли, в последнее время ты позволяешь себе слишком много.

– О чем это ты?

– О том, что ты творил, чтобы помешать мне увидеться с Наджибом. Неужели ты думал, что я ничего не замечу? Конечно, ты умеешь действовать очень тонко, но я была рядом с тобой достаточно долго и изучила все твои приемы.

Он попался.

Каким образом? Он недооценил сообразительность Джалы? Или же рядом с ней ему не удавалось сохранять привычное хладнокровие?

Мохаб не мог признаться ей во всем. Он не мог рассказать, по какой причине стремился познакомиться с ней, почему старался держать ее и Наджиба подальше друг от друга. Нельзя позволить Джале усомниться в искренности его чувств. И так обстоятельства против его отношений с этой женщиной. Достаточно того, что между их семьями существует нескончаемая вражда. Мохаб понимал, что должен отрицать все. Слишком многое стоит на кону.

– Что за нелепые мысли? Зачем мне нужно мешать вашей встрече?

Джала еще некоторое время прожигала его взглядом, затем развернулась и ушла. Впервые она повернулась к нему спиной. Дурное предчувствие сжало сердце Мохаба. Одевшись, он последовал за ней. Он был сбит с толку.

Джала стояла у окна. Ее сияющие волосы были рассыпаны по плечам. Она успела надеть джинсы и легкую блузку. У него дух захватило от такой красоты.

– Прости, я был резок… – начал он. – Я не думал, что… Я вообще утратил способность мыслить. Еще никогда я не был так напуган и слишком перенервничал…

– Я могла бы остановить тебя, но не сделала этого, так что давай закончим разговор.

– Не отталкивай меня. – Мохаб подошел к ней и провел пальцами по ее щеке. – Любимая, я молю о прощении. Не думай, что мне безразличны твои желания. Я не хотел…

– Не нужно, – остановила она его, и в ее тоне он уловил нотки отчаяния. – Это не важно. Мне кажется, сейчас подходящий момент сказать тебе то, что я так долго откладывала.

– О чем ты?

– Когда я приняла твое предложение, я не могла трезво рассуждать.

Его сердце, казалось, остановилось.

– Не понимаю.

– Назови это как угодно… эмоции, эйфория, блажь… Я чувствовала себя обязанной – ведь ты спас мне жизнь. И когда ты совершенно неожиданно предложил мне выйти за тебя замуж, я согласилась. Я пыталась забрать свои слова обратно, но ты не позволял.

– Ничего подобного! – Мохаб пошатнулся и покачал головой, словно хотел очнуться от страшного сна. – Поэтому мы ничего не говорили твоей семье? Значит, ты не боялась, что семейная вражда может помешать нашим отношениям. Ты просто сомневаешься во мне.

– Я не сомневаюсь. Я уверена в том, что не хочу замуж.

Что с ней творится? Мохабу стало тяжело дышать.

– Я понимаю твою обеспокоенность, ведь ты долго боролась за независимость. Ты боишься, вступив в брак, утратить ее. Поверь, я не стану покушаться на твою свободу. – Глаза Джалы оставались недобрыми, однако он продолжал: – Что бы я ни делал, мне в голову не приходило в чем-то тебя ограничивать. Только объясни, где находится черта, которую мне нельзя переступать. Если ты считаешь, что со свадьбой нужно подождать, мы так и поступим.

– Я никогда не буду готова к браку с тобой.

Слова Джалы пронзили его, как острый клинок.

Больно не было. Мохаб словно умер в одно мгновение. Казалось, еще вчера между ними царили мир и покой. Откуда у нее появилось отвращение к нему? Почему он не замечал этого раньше?

Мохаб видел единственное разумное объяснение. Самое ужасное.

– Тебе сделал предложение другой?

Джала отвернулась. Ему хотелось крушить стены, кричать на нее. Она не могла так поступить с ним. С ними. Но Мохаб застыл. Он был парализован. Наконец он с усилием проговорил:

– Раз все это всплыло после твоей встречи с Наджибом, полагаю, это он.

Она молча наклонилась, чтобы взять свой ноутбук, лежащий на столе. Как будто для нее Мохаб уже перестал существовать. Он почувствовал, как ярость отравляет его кровь. Выходит, его подозрения и сомнения относительно природы их связи были не совсем беспочвенными.

– Поэтому ты искала с ним общения? Но когда Наджиб уехал, и ты осталась одна… Неужели все это время я был лишь запасным аэродромом? И теперь, когда ты получила столь желанное предложение, когда тебе предстоит в будущем стать королевой, ты просто отбрасываешь меня за ненадобностью.

Джала посмотрела ему прямо в глаза:

– Я очень хотела, чтобы мы расстались как цивилизованные люди.

– Цивилизованные люди?! – Казалось, стены дома завибрировали от нечеловеческого крика. – Ты ждала, что я отойду в сторонку и позволю моему кузену жениться на тебе?

– Я надеялась, что ты поймешь, что не можешь влиять на мои решения.

Мохаб побледнел от ярости.

– Ты не можешь просто так уйти к нему! Забудь об этом. Наджиб тотчас отзовет свое предложение, узнав, что я сделал тебя непригодной для роли безупречной невесты и королевы. Я занимался этим довольно долго и тщательно. Целых пять месяцев. Узнав, что я переспал с тобой уже после того, как ты приняла его предложение, он даже не посмотрит на тебя.

– Я думала, что ты воспримешь мое решение, как подобает воспитанному человеку. Спасибо, что открыл свое истинное лицо. Теперь я окончательно убедилась в том, что имею право завершить наши отношения.

Кровь вскипела в его жилах.

– Ты уверена, что сможешь сделать это?!

– Мохаб, давай не будем усложнять и без того непростую ситуацию.

Едва переставляя ноги, он приблизился к ней:

– Но ты говорила, что любишь меня… Я… я чувствовал это.

– Что бы то ни было, все кончено. Я не хочу тебя больше видеть.

Он схватил Джалу за плечи. Прикосновение к ней лишь усилило боль.

– Ты вольна думать что угодно, но ты – моя. И снова будешь моей, сколько бы времени мне ни потребовалось, чтобы вернуть тебя. Будешь!

– У тебя никогда не было прав на меня. Если ты считаешь, что я обязана тебе, я верну этот долг. Но не ценой собственной жизни.

Его пальцы впились в ее плечи.

– Не важно, что Наджиб – наследник престола. Я уничтожу любого, кто посмеет приблизиться к тебе.

Мохаб не мог остановиться, хотя прекрасно понимал, что его слова лишь отталкивают Джалу.

– Так вот почему тебя называют Разрушителем! – воскликнула Джала. – Ты крушишь все препятствия, которые возникают на твоем пути.

Его сердце болезненно сжалось. Мохаб не предполагал, что она способна быть такой жестокой. Как же глубоко он заблуждался!

Прежде чем навсегда исчезнуть из его жизни, Джала едва слышно произнесла:

– Найди другую женщину, которая желает умереть. А я выбираю жизнь.

Глава 1

Наши дни

– Желаете умереть?

Мохаб не сдержал смешок. Бывает же такое! Эти слова были первыми, что он услышал от Камала аль-Масуда. Эти же слова были последними, которые произнесла его младшая сестра, расставаясь с Мохабом.

Оказывается, все, что говорили о Камале и Джа-ле, было чистейшей правдой. Самые младшие представители многочисленного семейства были удивительно похожи друг на друга. Эти двое, родившиеся с разницей в двенадцать лет, выглядели близнецами, и Мохаб находил это невыносимым.

Вражда между королевскими семействами Джу-дара и Серайи длилась очень давно, и прежде Мо-хаб видел брата Джалы лишь издали.

Никто не завлек Мохаба в этот дворец уловками или обманом. Джала была единственной причиной того, что он явился сюда. Но разве у него есть надежда увидеть ее, если она не присутствовала даже на свадьбе собственного брата?

Мохаб допустил очередной просчет.

Он также не подумал о том, что будет испытывать, когда встретится с Камалом лицом к лицу. Тот был слишком похож на свою сестру, и от этого Мохаб испытывал почти ощутимую боль в груди. Словно кто-то превратил Джалу в мужчину, сделав старше, а ее лицо – более суровым. У брата и сестры были одинаковые волосы цвета воронова крыла, глаза цвета виски. Однако кожа Камала была на полтона темнее, нежели золотистая кожа его сестры. Да, он был грациозен, но это лишь подчеркивало его мужественность. К тому же старший брат был гораздо выше Джалы.

К сорока годам Камалу удалось стать одной из самых влиятельных персон в мире, причем произошло это задолго до того, как двое его братьев отказались от престола. Королевство Джудар еще не вполне оправилось от череды скандалов, интриг и драм, потрясших общество и навеки изменивших ход истории в стране…

В глазах Камала мелькнула хищная настороженность.

– Аль-Ганем, что именно вы находите смешным?

– Ваши слова напомнили мне о том, что было в прошлом… Другой человек также говорил при мне о смерти. – Улыбка Мохаба стала шире. – Неужели вы решили, что я нахожу смешным то, что меня привели сюда под конвоем, как преступника?

Сказать по правде, прибыв в Джудар, он ожидал худшего. Напряжение между Серайей и Джударом достигло небывалых масштабов. Лишь недавно на саммите ООН Камал говорил о возможной войне. Для Мохаба, принца Серайи, оказаться на территории Джудара в такое время – большой риск. Особенно если этот принц в свое время занимал пост главы разведки. Мохаб ждал, что его выдворят из страны первым же рейсом, причем дожидаться самолета он будет за решеткой.

– Вы находите разговоры о смерти забавными? – поинтересовался Камал. – Вы действительно человек отчаянный. Но не следует ли вам быть расчетливым и мудрым? Разве вы не поняли, что в Джударе вам не рады? Эта земля не для таких, как вы…

Для всех из рода аль-Ганем. Они были и останутся врагами аль-Масудов.

– Итак, вам захотелось умереть? Вы лучше меня должны знать, что любой представитель вашей страны будет преследоваться в Джударе.

Мохаб приложил ладонь к сердцу:

– Я глубоко тронут тем, что вы тревожитесь за меня. Смею вас уверить, я вел себя безупречно для того, чтобы не навлечь на себя гнев вашего народа.

– Зато у меня гнев вы вызвали. Прилетели, не известив никого… Из-за вас я был вынужден бросить дела. Это что же, попытка вашего короля хоть как-то поправить свое положение? Неужели он принял всерьез угрозу того, что я свергну его, и вытащил последний козырь из рукава, чтобы решить проблему на корню?

– Вы думаете, я приехал сюда, чтобы совершить покушение? – Мохаб не верил своим ушам. – Возможно, я и принимал участие в некоторых миссиях, но я не камикадзе. Умолчим о том, что меня подвергли унизительному обыску. Удивительно, что я еще в одежде.

Глаза Камала, казалось, пронзали его.

– Из докладов, подготовленных департаментом безопасности, мне хорошо известно, что вы способны уложить целый отряд с руками, скованными за спиной.

– Король Камал, вы мне льстите. Чтобы справиться с отрядом, мне потребуется хотя бы одна рука.

Мохаб посмотрел на короля, и его взгляд подсказал Камалу, что он действительно на это способен.

– У меня имеются сведения об операциях, которые вы проводили. Если кому-то под силу взорвать дворец и выбраться из эпицентра без единой царапины, то только вам.

Губы Мохаба чуть дернулись.

– Если вы уверены, что я представляю для вас опасность, почему встретились со мной лично?

– Я заинтригован.

– Настолько, что готовы подвергнуть себя риску? Вам, вероятно, скучно быть королем.

Камал вздохнул:

– Вы и представить себе не можете… Вы – принц, которому не грозит коронация. Человек, который волен выбирать работу. Мне хотелось бы подчеркнуть слово «волен».

– А вы всего лишь правитель страны, которая после вашего восшествия на престол увеличилась в три раза и обрела вес в мире, лидер, с чьим мнением считаются повсюду… И ваша семья…

– Я готов поменяться с вами всем, кроме моей супруги и детей, которых я люблю больше жизни.

Мохаб расхохотался:

– Не могу поверить! Мы завидуем друг другу.

– При иных обстоятельствах я приложил бы все усилия, чтобы вы работали на меня. К несчастью, мы находимся по разные стороны баррикад.

Мохаб решил, что настало подходящее время.

– Именно поэтому я прибыл сюда. Я готов предложить способ уничтожить эти баррикады.

Камал нахмурился:

– Боюсь, это невозможно… Но неужели вас направили сюда с предложением политического характера?

– Я приехал по собственной инициативе, потому что именно я являюсь предложением.

Король откровенно заскучал. Он щелкнул пальцами:

– Что ж, жаль. Вы показались мне серьезным человеком, но, знаете ли, у меня совершенно нет времени. Если вам удастся доказать, что вы стоите моего внимания, я приглашу вас провести несколько дней во дворце в качестве почетного гостя.

– Вы видите перед собой человека, который готов отдать вам Йарир.

– Достаточно! – Камал недовольно хлопнул в ладоши. – С меня довольно двусмысленностей. Быстро и ясно объясните, что вы предлагаете.

– Забудьте об угрозах. Я здесь для того, чтобы восстановить нормальные отношения между нашими королевствами, и я, как никто другой, хочу сделать это быстро.

– В вашем распоряжении десять минут.

– Двадцать. – Прежде чем Камал смог возразить, Мохаб добавил: – И не говорите «пятнадцать».

Камал внимательно посмотрел на него:

– Сразу видно, что вы – единственный ребенок у родителей. Старшие братья всегда могут преподать урок пронырливому сорванцу. Я уже близок к тому, чтобы восполнить этот пробел.

– Король, вы собираетесь побить меня?

– Определенно.

Мохаб поверил ему. Камалу в детстве не довелось насладиться всеми прелестями жизни наследника престола. Этот человек был воином. И конечно, он мог постоять за себя в драке.

Король развернулся и безмолвно прошествовал к диванам. Судя по всему, он сделал это намеренно, дабы скрыть улыбку, появившуюся на лице. Камал и Мохаб симпатизировали друг другу. Как только Мохаб опустился на свое место, король возобновил разговор:

– Отчего вы решили, что можете дать мне Йарир? Он и так мой.

Мохаб едва подавил очередной приступ смеха. Многие боялись Камала, но он счел короля отменным шутником.

– Знаете, ваше величество, не существует закона, который запрещал бы мне улыбаться на территории вашего королевства.

Камал сжал губы.

– Я готов отдать подобное распоряжение прямо сейчас. То, как вы себя ведете, может спровоцировать политический скандал.

Мохаб вздохнул и поднял руки в примирительном жесте:

– Признаю, что Йарир является спорной территорией.

– Которой в случае войны грозит полное разорение, – сухо заметил Камал.

Этого может и не случиться, если Мохаб решит проблему.

Прежде Йарир находился под управлением Серайи. Но политика монархов этой страны была недальновидной, и Йарир, расположенный на границе двух королевств и считавшийся неперспективным из-за отсутствия полезных ископаемых, практически отошел к Джудару.

Когда же на трон Серайи сел дядя Мохаба, король Хасан, конфликт между двумя странами вспыхнул с небывалой силой. Возвращение Йарира было главной задачей Хасана. И не потому, что эта территория стала представлять собой какую-то ценность. Королю просто требовался повод для войны.

Но два месяца назад в Йарире нашли нефть, и начался крестовый поход двух монархов во имя влияния и богатства. Оба государства едва ли смогут оправиться от последствий возможной войны.

Только Мохаб способен сейчас разрешить затяжной конфликт без кровопролития. Однако не исключена вероятность того, что, выслушав предложение, Камал бросит его в темницу, прежде чем стереть Серайю с лица земли. Однако Мохаб верил, что Камал и сам хотел бы отказаться от военного вмешательства. Он не стал бы великим правителем, если бы выстраивал свое государство на костях соседа.

Мохаб надеялся, что не ошибся в правителе Джудара.

– Знаете, вы действительно напоминаете одного человека, и это отвлекает меня, – заметил он.

– Того, кто говорил о смерти, не так ли? – догадался Камал.

Мохаб кивнул.

– Что ж… Прежде мне казалось, что я уникален.

– Да, – вздохнул Мохаб. – Вы оба уникальны. В своем роде.

Камал нетерпеливо поерзал, едва сдерживая раздражение:

– Безусловно, я польщен. Но эта ваша ностальгия отвлекает нас от дел насущных. Через час у меня встреча с женой. Я предпочел бы опоздать на собственные похороны, чем к ней. Если вам есть что добавить, не медлите.

– Хорошо. Я являюсь законным наследником Йарира.

Брови Камала поползли вверх.

– Веками Йарир был независимой территорией, которой управляло племя моей матери – аль-Куссаимис. Так продолжалось до тех пор, пока моя прапрабабушка не вышла замуж за аль-Ганема. Йарир был ее приданым. Став частью Серайи, Йарир получил автономию, но на какой срок, оговорено не было, – продолжал Мохаб. – Во времена правления моего деда Йарир обнаружил, что остался сам по себе, и было принято решение отделиться от Серайи. Так территория попала под «опеку» Джудара. Официально Йарир не закреплен ни за Серайей, ни за Джударом. Он по-прежнему принадлежит племени моей матери. Если бы у меня было достаточно времени, я, безусловно, предоставил бы вам документы, подтверждающие мои слова. В любом случае, смею вас заверить, этот факт не только отражен в документах, но и засвидетельствован старейшинами племени и историками.

Камал взмахнул длинными ресницами:

– Какое решение вы предлагаете? Добавить фамилию аль-Куссаимис в список претендентов на Йарир? Дать очередной виток развитию территориального спора?

– Нет, я предлагаю положить конец чьим-либо притязаниям. Дело в том, что историческое право племени аль-Куссаимис является преимущественным. И это не сможет оспорить ни один международный суд.

Камал задумался:

– Если это так, не должен ли я обсудить вопрос со старейшинами? Вы не можете представлять племя. Вам едва ли больше тридцати…

– Мне тридцать восемь лет, и на данный момент именно я являюсь если не самым старшим, то облеченным всеми полномочиями представителем племени, что делает меня единоличным правителем Йарира.

Камал был не на шутку удивлен, но королевской особе не пристало откровенно демонстрировать эмоции. Он лишь опустил взгляд. Король, судя по всему, прорабатывал возможные пути отступления.

– Весьма… занимательно. В таком случае, если вы являетесь первым претендентом, кто, по-вашему, может стать вторым?

– Так как мне не составит труда доказать свое право на эти земли, второе мое предложение вполне очевидно.

– Не для меня.

В тот роковой день Джала произнесла эти же слова. Тем же тоном. Поразительное сходство между сестрой и братом не на шутку раздражало Мохаба.

– Мой дядя, – процедил он сквозь зубы, – не предполагал, что я могу претендовать на Йарир, и я долго оставался в стороне. Он, безусловно, был прав – у меня просто не хватило бы времени быть достойным правителем. Теперь все изменилось.

– Конечно, – вздохнул Камал. – Еще два месяца назад жители Йарира, затерянного в пустыне, выживали только благодаря туризму. Зато теперь вы готовы стать правителем территории, владеющей самым большим нефтяным месторождением, открытым за последние десять лет.

– У меня нет личной заинтересованности в том, что представляет собой Йарир сегодня. Никогда я не желал стать королем или обогатиться. Но соплеменники призывают меня заявить свои права и сесть на трон, сделав Йарир независимым государством. Однако политика и бизнес не являются моими сильными сторонами. Когда я пойду навстречу своему народу, месторождения будут переданы экспертам.

– Вы имеете в виду нефтяных магнатов?

– Которые будут работать под вашим присмотром.

Брови Камала вновь поползли вверх.

– Вы хотите, чтобы этим занимался я?

– Да.

Камал немного помолчал.

– Хорошо, но как быть с Серайей?

– Будучи представителем также и этой страны, я не могу отрицать ее притязания.

– Вы думаете, что мне хватит половины, тогда как я с легкостью могу завладеть всеми ресурсами?

Мохаб не отвел взгляд:

– Я уверен в этом. Вы – честный человек и прозорливый правитель. Вы предпримете максимальные усилия для предотвращения войны. Раньше причиной конфликта была фамильная вражда. Сейчас – ошеломляющее богатство и власть. Если вы пренебрежете моим предложением, у ваших дверей появятся другие люди, и это повлечет за собой тяжелейшие последствия.

– Предлагаете разделить все поровну?

– Не совсем. Помощь Серайи потребуется и Йари ру, и Джудару, поэтому моя родина должна получить двадцать процентов доходов. Джудару суждено сыграть большую роль в судьбе Йарира, поэтому вашей стране достанется сорок процентов. Остальные сорок процентов останутся в Йарире, к тому же его жители будут иметь преимущества разного рода: образование, приоритет на рынке труда…

– Вы разработали детальный план?

– Я занялся стратегией, как только месторождение было открыто. Безусловно, нельзя говорить о том, что все проработано до мелочей, но недавнее выступление моего дяди сделало мое вмешательство необходимым…

– Что, если меня не устраивает такое распределение?

– Я постараюсь удовлетворить ваши запросы.

– Даже будучи королями, мы, увы, не всесильны. Отчего вы решили, что ваш народ согласится с таким распределением доходов?

Настал момент истины, которого Мохаб ожидал на протяжении всей встречи.

Он сделал глубокий вдох:

– Они пойдут на это потому, что я заключу брак с вашей сестрой, принцессой Джалой.

Камал поднялся, внешне совершенно спокойный. Но Мохаб прекрасно понимал, в каком бешенстве его оппонент.

– Нет.

Холодное короткое слово ударило Мохаба наотмашь.

– Просто «нет»?

– Это неслыханная дерзость!

– Почему?

Камал смотрел на него сверху вниз:

– Я попрошу моего секретаря предоставить вам список причин.

– Все же мне хотелось бы услышать что-то существенное прямо сейчас.

– Хорошо. Ваша родословная.

– Вы считаете, что мы в ответе за грехи наших предков?

– Мы несем на себе бремя былых ошибок.

– Но мы можем их исправить. Стоит лишь…

– Помните ли вы историю последнего брака между нашими семьями? Никогда, слышите, никогда я не заставлю свою младшую сестру выйти замуж за человека, чьи предки обманывали собственных жен!

– Мой прадед не единственный представитель нашего рода. Вам следует трезво рассмотреть мое предложение. Став единоличным правителем Йарира, я сорву планы дяди относительно военного вмешательства. Мы усыпим его гордость и займемся мирным урегулированием конфликта. – Мохаб поднялся вслед за правителем Джудара. – Мое предложение – лучшее. Более того, это единственная возможность избежать войны. И вы прекрасно это понимаете.

После продолжительного молчания Камал тяжело вздохнул:

– Должны же существовать другие условия мирного договора. Зачем приплетать сюда брак? Но что интересует меня больше всего, так это ваш выбор. Почему Джала? В нашей семье есть и другие принцессы…

– Я выбрал Джалу.

Камал был потрясен. Мохаб понял, что недомолвок быть не должно.

– Дело в том, что я давно испытываю к Джале определенные чувства. Шесть лет назад я считал, что эти чувства взаимны. Закончилось все не так, как мне хотелось бы… Мы с ней по-прежнему одиноки, и я пытаюсь вернуть восхитившую меня женщину и больше никогда не расставаться с ней. Решение затянувшегося конфликта станет приятным дополнением, но главное, к чему я стремлюсь, – союз с Джалой.

Мохаб ожидал бури. Он предвидел, в какую ярость может впасть Камал – старший брат женщины, в которую он безнадежно влюблен. Безусловно, король не откажет себе в колкости относительно «определенных чувств».

Однако губы правителя Джудара тронула едва заметная улыбка.

– Вы хотите сказать, что теперь, когда на территории Йарира нашли нефть, вы чувствуете себя увереннее? Это придает вам больше значимости? Поэтому вы раньше не делали предложение?

– Вы находите, что сейчас у меня действительно появилась такая возможность?

Улыбка Камала стала очевидной.

– Если я закрою глаза на ваше происхождение, стану оценивать вас исключительно по достоинствам… Что ж, это неплохая идея. Вы были бы идеальной парой.

– Так вы говорите «да»?