Текст книги "Темные воды Майна"

– Об этом я и хотел бы узнать подробнее, господин Детлеф. От кого поступили средства тогда и потом?

– В этом я не могу вам помочь, господин Вундерлих. В том-то и дело, что ни от кого.

– То есть?!

– Все очень просто. Шеф принес наличные, открыл счет в своем банке как физическое лицо и положил деньги на депозит, а через шесть месяцев, когда наши дела как-то поправились, забрал деньги с процентами. Это повторялось еще два раза.

– И вы совсем не представляете, кто и за что дал ему эти деньги?

– Никакого понятия. Хотя мы и доверяли друг другу, но не до такой степени.

– И что за суммы это были?

– Первый раз два миллиона марок, следующий раз – два с половиной, ну а в третий раз всего лишь один миллион девятьсот тысяч. Эти деньги он тоже почти все снял, правда, частями… осталось тысяч триста…

– Благодарю вас, господин Детлеф. Ваши сведения очень помогли, они поразительно совпадают с данными моего клиента… Хотя, признаться, я разочарован, так как веревочка, ведущая к кредиторам, обрывается. Согласитесь, далеко не все в нашей законопослушной стране дают такие деньги наличными…

– Согласен, господин Вундерлих. Хотя, могу заверить, сам шеф не переступал закон, но был неразборчив в выборе знакомых. Его связи были широки, и, не исключаю, там могли быть и полукриминальные.

– Последний вопрос, господин Детлеф. Что вы знаете о его семейной жизни?

– Я не был вхож в их дом, но иногда в совместных командировках, в минуты откровения, он проговаривался, и мне было понятно, что нормальной семейной жизни у него нет. Он не любил жену, изменял ей, абсолютно ее не ценил… Правда, обеспечивал семье приличный материальный достаток.

– Знаете ли вы кого-нибудь из его любовниц?

– Он знакомил меня только с одной знакомой. Были ли они любовниками? Вполне возможно… Ее звали Кристина Маттерн.

– Знали ли вы что-нибудь еще об их отношениях? О каких-нибудь финансовых связях, существовавших между ними?

– Нет, господин Вундерлих. К сожалению, мне нечего сообщить по этому поводу.

Макс выпил еще стакан минеральной воды, встал и, распрощавшись с Детлефом, покинул кабинет. На его лице можно было прочесть горькое разочарование.

Он вспомнил, что, когда был у Детлефа, в кармане вибрировала трубка мобильного телефона. Нажав кнопку, понял, что звонила Мартина.

Макс решил вернуться в офис.

5

Сидя в офисе на диванчике и пуская табачный дым в потолок, Макс сосредоточенно думал о сложившейся ситуации. Бриллиантовый блеск, сияние которого еще вчера представлялось таким близким, растворился в туманной дымке. Всего пару часов назад казалось, что после посещения Детлефа клубок сразу начнет разматываться в нужном направлении и приведет его к блистательному финишу. И вот разом лопнуло все. Дело приняло неожиданный оборот. Зацепиться было не за что.

Он подумал, что надо позвонить Мартине, но она опередила его:

– Максик, наконец-то… Я уже звонила тебе…

– Я знаю. Я как раз был в кабинете у заместителя Гаммерсбаха Детлефа.

– Надеюсь, есть обнадеживающие новости…

– Увы, Мартина… Если ты уже начала первую главу, то до второй доберешься не скоро, – мрачно пошутил он и вздохнул.

Макс рассказал помощнице о состоявшейся беседе с Детлефом. Она выслушала, не перебивая, все подробности, а потом сказала:

– Максик, не случилось ничего чрезвычайного. Просто задача усложнилась. Тебе придется метаться, как гончей, которая ищет след. Я же говорила, что ты от этого никуда не денешься…

– От чего… от этого?

– От того, что тебе придется снизойти до неприятной задачи поближе познакомиться хотя бы с некоторыми обстоятельствами убийства банкира. Проскакать на белой лошади в белых же перчатках, а на финише подхватить бриллиант и выложить его перед клиенткой… Так бывает, но, думаю, в одном случае из ста.

– Что же делать, Мартина?

– Прежде всего шевелить серыми клеточками и не унывать. Работай, я навещу тебя через парочку дней. Очень интересно, что ты за это время нароешь. Сгораю от нетерпения.

Она отключилась, а Макс уселся за свой стол, взял карандаш и начал рисовать на листе бумаги прямоугольники, каждый из которых он разделил на две части. Такие манипуляции с прямоугольниками он любил со студенческих лет. Они всегда помогали ему сосредоточиться. В верхнюю часть прямоугольников он вписал имена персон, о которых узнал за прошедшие сутки и которые как-то были связаны с убитым банкиром, в нижней части записал краткие сведения об этих лицах. Некоторые прямоугольники он соединил линиями со стрелками, что должно было означать наличие известной ему связи между этими фигурантами. Делу это помогло мало, но позволило успокоиться и систематизировать различные сведения. Тем не менее четкая стратегия розыска не прорисовывалась.

В сознании крепла уверенность, что никакая дедукция не поможет, если нет элементарных исходных данных. Может быть, уповать на случай? В жизни известны многие факты, когда только случай расставлял все по местам и указывал начало тропки, ведущей к заветной цели. Однако его можно ждать очень долго и не дождаться. Да, пожалуй, и случай помогает только тем, кто сам пытается взять след, кто мечется, как гончая, упомянутая Мартиной.

Если Кристина Маттерн уже три года знакома с Рольфом Гаммерсбахом, то не может быть, чтобы она ни разу не побывала с ним в компании знакомых, входящих в постоянный круг его общения. Не могла же она за три года ограничиться лишь мимолетным знакомством с Детлефом… И совсем нельзя исключить, что среди известных ей знакомых могут быть потенциальные кредиторы банкира.

Макс набрал номер Кристины. Ее мягкий голос почти сразу зазвучал в трубке, как будто она в этот момент держала ее в руке. Макс коротко рассказал ей о своем посещении банка. Она тяжело вздохнула и спросила:

– Неужели это все, господин Вундерлих?

– Ни в коем случае, фрау Маттерн. Розыск только начинается. Нам необходимо срочно встретиться.

– Но сегодня я никак не могу. Разве что завтра после работы…

– Хорошо. Я пока займусь другими делами. Завтра обязательно предварительно позвоните мне.

Он встал, зашагал по комнате. Потом приготовил кофе и сел с чашкой в руке на диванчик. Не переставая думать, делал глоток за глотком…

Пожалуй, Мартина права. Надо хотя бы в общих чертах ознакомиться с обстоятельствами убийства, которое с большой вероятностью произошло из-за бриллианта. Завтра Кристина Маттерн, возможно, представит новые факты, которые позволят выйти на след камушка. А сегодня… Он решил не терять время. Поставив чашку на стол, взглянул на часы. Было всего лишь три часа дня. Вполне достаточно времени, чтобы навестить азиатский ресторанчик. Вероятно, там сегодня работают…

Ресторанчик находился в двух кварталах от банка Рольфа Гаммерсбаха в тихом уютном переулке, застроенном старыми, но ухоженными зданиями. По краю тротуара росли молодые липы. Внешне ресторанчик ничем не отличался от ему подобных, открытых по всему Франкфурту (да и по всей Германии) предприимчивыми выходцами из Юго-Восточной Азии. Основу его меню составляли блюда из макаронных изделий или риса, перемешанных с кусочками куриного, говяжьего или свиного мяса и различными овощами и специями. Большинство специй доставлялись из экзотических стран, из которых происходили владельцы этих заведений. Все это обильно поливалось по желанию пикантными соусами. Блюда готовились прямо на глазах клиентов и подавались приличными порциями по умеренной цене, что привлекало желающих недорого, но, главное, вкусно и быстро перекусить.

Ресторанчик, куда направлялся Макс, принадлежал таиландцу, который одновременно выполнял функцию главного менеджера. Поток клиентов, состоящий в воскресенье из просто гуляющей публики, к этому моменту схлынул, и Макс без труда пробрался к прилавку, где принимались заказы и отпускались блюда. Он достал из кармана двадцать марок, затем, задумавшись, добавил еще десять и держал их в руке, когда к нему приблизился с той стороны прилавка таиландец лет тридцати (за что Макс ни в коем случае не мог поручиться, ибо представители этих стран на европейский взгляд всегда выглядели моложе, чем они есть).

– Вы желали бы… – на очень ломаном немецком заговорил таиландец.

– Я желал бы поговорить с шефом ресторана, который был свидетелем произошедшего неподалеку неделю назад убийства господина Рольфа Гаммерсбаха.

Лицо таиландца исказила кислая гримаса. Чувствовалось, что меньше всего в этот момент ему хочется говорить на эту тему. Однако, видимо полагая, что Макс из полиции и поэтому он обязан отвечать, таиландец нехотя выдавил:

– Это я…

– Отлично, а я частный детектив Макс Вундерлих, – сказал Макс и протянул ему свою визитную карточку.

По лицу таиландца было видно: он очень расстроен тем, что признал в Максе полицейского (в противном случае он сразу бы послал его подальше). Хозяин ресторанчика помялся и спросил:

– А что бы вы хотели, господин сыщик? Меня уже достаточно допрашивала полиция.

– Не пугайтесь, я не ищу убийцу, а занимаюсь косвенным вопросом. Но некоторые детали из того, что видели вы, могли бы мне здорово помочь. Я не отниму у вас много времени, – сказал Макс и протянул таиландцу тридцать марок.

Лицо хозяина ресторанчика стало добрее, он быстро сунул деньги в нагрудный карманчик своего белоснежного фирменного кителя, после чего вышел из-за прилавка и жестом пригласил Макса к дальнему столику в углу заведения. Они присели, и таиландец сказал:

– Спрашивайте, господин сыщик.

– Насколько вы знали убитого?

– Он просто у нас частенько обедал; о том, что он владелец небольшого банка, находящегося неподалеку, я узнал, уже когда меня допрашивала полиция. Его имя мне тоже неизвестно. Я слышу его от вас впервые.

– Он всегда обедал один?

– Нет. Иногда вместе с ним бывали другие посетители.

– Мужчины или женщины?

– И те, и другие…

– Расскажите коротко о том дне.

– Все было как обычно. Он всегда обедал в одно и то же время. Пообедав, покинул ресторан, а через несколько минут я услышал громкие хлопки на улице. Сначала я не придал этому значения. Подумал, мало ли что за шум… Потом я все же выскочил из ресторана, поручив помощнику следить за порядком. Когда я оказался на улице, то увидел метрах в сорока лежащего человека, а в противоположную от меня сторону бежал мужчина, я даже разглядел пистолет в его руке. Я бросился за ним вдогонку…

– Не побоялись, что он с пистолетом?

– В тот момент я об этом не подумал…

– Что было дальше?

– Я продолжал бежать за ним. Потом он свернул в маленькую улочку. Знаете, там есть такая узкая улочка без единого дерева… Кажется, Штайнштрассе… Разрыв между нами был приличный, я не имел шанса догнать его… Примерно посередине этой Штайнштрассе он остановился и вскочил в припаркованный «Фольксваген» синего цвета, и автомобиль сорвался с места… Вот, пожалуй, и все…

– Когда преступник бежал по Штайнштрассе, он все еще держал пистолет в руке?

– Пожалуй, нет… Наверное, он его спрятал в карман пиджака, ведь он был в светлом пиджаке… Хотя полной уверенности у меня нет…

– Что вы еще можете сказать о внешнем виде убегавшего?

– Он был светловолосый и в темных очках…

– Как вы могли заметить очки? Ведь преступник был повернут к вам спиной, а между вами было приличное расстояние…

– Когда он поворачивал на Штайнштрассе, то повернулся ко мне боком, и я смог это увидеть…

– Почему вы решили, что это мужчина?

– А кто же еще? Джинсы, пиджак, короткая стрижка, мужская фигура…

– Какого роста он был?

– А вот такой, как я, – сказал таиландец и встал из-за столика.

Макс оценил его рост в сто шестьдесят пять сантиметров. С точки зрения таиландца (подумал Макс) это вполне нормальный мужской рост. Он снова пригласил таиландца присесть.

– Что было дальше?

– Я вернулся к лежащему человеку и узнал в нем недавнего нашего клиента, после чего вызвал полицию.

– Человек был уже мертв?

– Скорее да.

– Вы могли бы хотя бы примерно показать мне то место, где был припаркован автомобиль преступника?

– Да, господин сыщик.

Они пошли на Штайнштрассе, и хозяин ресторана показал ему место парковки. Оно находилось прямо напротив парикмахерского салона. На противоположной стороне улицы размещался магазинчик канцелярских принадлежностей.

Они вернулись в ресторан. Макс понимал, что таиландец рассказал уже все, что знал, но решил задать еще один вопрос:

– Как вы думаете, кто-то еще мог стать невольным свидетелем убийства?

– В это время у нас обычно много посетителей, но все они чаще всего приходят не с той стороны, куда направился банкир, а с противоположной. И туда же направляются после посещения ресторана. Место, где произошло убийство, менее людное. Правда…

– Что правда?

– Недалеко от того места, где лежало тело убитого, часто сидит бомж. Его зовут Гюнтер. Все наши сотрудники его знают. В конце дня мы иногда даем ему что-нибудь поесть. Там он собирает мелочь, которую тут же тратит на пиво и шнапс. Чаще всего он в полудреме. Возможно, бомж что-нибудь и видел, но с того самого дня он исчез и до сих пор больше не появлялся.

Макс поблагодарил хозяина ресторана и попросил дать знать, если на горизонте снова появится упомянутый бомж или у таиландца будут новые сведения, которые могут представлять интерес.

Покинув ресторан, Макс снова пошел на Штайнштрассе. Дойдя до того места, которое указал ему таиландец, он оглянулся по сторонам, потоптался немного и, поразмыслив, перешел на противоположную сторону улицы, решив заглянуть сначала в магазин канцелярских принадлежностей (который странным образом работал в этот воскресный час).

Распахнув дверь, которая привела в действие устройство, производившее нежный мелодичный звук, он вошел внутрь совсем маленького магазинчика. Хозяин, привлеченный мелодией, уже спешил ему навстречу откуда-то из глубины помещения.

– К вашим услугам…

– Я частный детектив Макс Вундерлих, не ответите ли на пару незначительных вопросов?

– Если смогу…

– Около недели назад возле азиатского ресторанчика неподалеку был застрелен мужчина. Убийца предположительно сначала убежал с места преступления, а затем сел в автомобиль, который был припаркован напротив вашего магазинчика… Синий «Фольксваген», было это около двух часов дня… Не заметили ли вы что-нибудь подозрительное в указанное время?

– Рад бы помочь, господин частный детектив, я слышал об этом, но в этот день мы не работали из коммерческих, так сказать, соображений. Собираемся ликвидировать магазин. Вот и сегодня, несмотря на воскресенье, занимаемся учетом. Загляните к нашим соседям напротив, может быть, они что-нибудь видели, – сказал он и повел головой в сторону парикмахерского салона.

– Тогда больше не имею вопросов, – сказал Макс и протянул ему визитку. – На всякий случай… Позвоните, если что-нибудь услышите.

Сыщик вышел из магазина и направился в парикмахерский салон. Несколько молодых сотрудниц, засунув руки в карманы халатиков, болтали, стоя у своих рабочих кресел. Клиентов не было. Он подумал, бывают ли они здесь вообще, вспомнив, что не встретил ни одного человека, пока шел по Штайнштрассе.

Макс представился и сказал, что хотел бы поговорить с кем-нибудь из руководства, на что одна из девиц ответила, что у них есть одна-единственная шефиня фрау Шнайдер, которую она готова немедленно позвать.

Шефиня выплыла из глубины зала, где она до этого, сидя перед зеркалом на одном из клиентских кресел, что-то считала на калькуляторе. Это была женщина не первой молодости с копной пышных волос и яркой помадой на губах. Она подозрительно взглянула на Макса и спросила:

– С кем имею честь?

– Частный детектив Вундерлих.

Цвет лица фрау Шнайдер изменился с румяного на тот, в котором преобладали желтый и зеленый тона, и она отрезала:

– Ничего мы не видели, мы и полиции это сказали.

– Я еще ничего не спросил, а вы уже знаете ответ…

– А что тут знать… Ясное дело, что вы будете расспрашивать о том парне, который застрелил банкира возле азиатского ресторанчика.

Максу нечем было крыть. Он достал визитку и протянул ее фрау Шнайдер со словами:

– Все же возьмите вот это, вдруг что-то вспомните…

– Никаких «вдруг», – завопила шефиня и, демонстративно отвернувшись, поплыла туда, откуда недавно выплыла.

Обе девицы все это время стояли в полном молчании, иногда пугливо переглядываясь. Ни слова не говоря, Макс положил визитку на ближайший столик перед зеркалом и покинул салон. Проходя по улице, он через стекло витрины салона краем глаза увидел, как одна из девиц взяла со столика его визитку и спрятала в карман халатика.

Свидетель номер два исчез так же внезапно, как и появился. Хотя совсем не факт, что дама ничего не видела. Придется взять ее на заметку. Ведь не всегда у женщин такого типа плохое настроение. Однажды они становятся очень даже разговорчивыми…

Вернувшись к ресторанчику таиландца, Макс постоял недолго, раздумывая, что делать дальше. Вариантов было немного – поехать в офис или домой. Желание принять душ определило выбор. Он прошел за угол к месту, где оставил свой «Рено», и скоро уже вел машину по направлению к дому.

6

Лежа на кровати в своей комнате в доме фрау Гертнер, Макс пытался проанализировать прошедший день. В общем и целом, рассуждал он, день принес неплохие результаты. Особенно если вспомнить, что отрицательный результат тоже результат. Конечно, от беседы с Детлефом он ожидал большего. Если бы заместитель покойного банкира назвал тех, от кого поступали деньги, оставалось бы лишь соединить вместе расписку, имеющуюся у Кристины Маттерн, с расписками, которые ей собирался передать Гаммерсбах, и предъявить все это кредитору. Затем сущий пустяк – перехватить недостающую сумму в несколько сотен тысяч марок и рассчитаться с кредитором, вернув таким образом бриллиант. Продать бриллиант будет несложно, а на руках клиентки останется еще неплохая сумма.

Мечтая таким образом на основании ложной посылки, Макс непонятным образом допустил рассуждения о расписках, полученных Рольфом Гаммерсбахом от кредитора, так, как будто они уже у него. Ему стало вдруг неловко перед самим собой, и Макс подумал: как замечательно, что он так не рассуждал перед кем-нибудь вслух. Что бы подумали о его логических способностях? Пожалуй, он сегодня все же очень устал. Сыщику еще не приходило в голову, что так уставать он будет каждый день.

Внезапно простейшая мысль «а были ли вообще расписки?» пронзила мозг. Действительно, почему они обязательно должны существовать? Потому, что так говорил убитый банкир, а точнее – его любовница? А если это совсем не так? Все требует проверки…

А если расписки все же существуют… В день убийства Гаммерсбах собирался передать их Кристине. Вполне возможно, что, когда он возвращался после обеда в банк, расписки были при нем. Не потому ли на него напали? Тогда убийство с целью ограбления? Но тогда нападающий должен был знать, что у Гаммерсбаха есть эти расписки… Откуда? Не напал же он на банкира среди белого дня, чтобы всего лишь забрать его кошелек, где от силы могла быть пара сотен марок… Кстати, «Бильд» писала, что личных вещей при убитом не было… Свидетелей убийства больше нет… Хозяин ресторанчика видел лишь убегающего мужчину… «Мал, да удал…» – подумал Макс, вспомнив, как хозяин ресторанчика демонстрировал рост преступника. Есть еще слабая надежда на мифического бомжа, который, возможно, что-то видел…

Затем Макс вернулся в мыслях на Штайнштрассе. Хозяйка парикмахерского салона определенно что-то видела, но не хочет признаваться… Как и многие свидетели, которые избегают лишних контактов с полицией, не хотят давать показания в суде… Если она что-то видела, то об этом знают и ее сотрудницы… По крайней мере одна… та, которая положила в карман его визитку… Кто из них это был? Шатенка или блондинка? Он не смог вспомнить.

Продолжая размышлять, Макс встал с кровати и начал готовиться ко сну. Что делать завтра? В конце дня он встречается с Кристиной Маттерн. А чем заняться до этого? Может быть, съездить к серой мышке, Бригитте Гаммерсбах? Эта мысль пришла ему в голову впервые. Собственно, он не представлял пока, что ему может дать эта встреча, как и не представлял, возможна ли она вообще. Сыщик считал, что поскольку она плохо жила со своим неуемным мужем, то и мало знала о его делах. Однако попробовать нужно. По меньшей мере сделать это на всякий случай.

С этой мыслью он улегся в постель и скоро крепко уснул.

К утру погода испортилась. Когда Макс открыл глаза и глянул в окно, то увидел вместо привычного красноватого диска в правом верхнем углу окна серую мглу. «Вот и закончилось лето», – подумал он. Подойдя ближе и прижавшись лбом к стеклу, Макс обнаружил, что на зелень деревьев и кустов маленького садика фрау Гертнер с неба сыплет мелкий дождь. «В темную ненастную ночь, когда сильный ветер швырял в лицо пригоршни холодной воды, хромой Джон подкрался к единственному освещенному окну расположенной в глубине сада виллы…» – вдруг вспомнились ему слова из прочитанной когда-то в детстве детективной истории. Он расхохотался и почувствовал, что настроение поднимается. «Да, преступники не дремлют в любую погоду», – подумал Макс и пошел в ванную.

В это утро фрау Гертнер из-за дождя не торчала в саду, а робко выглянула из кухни, когда он спустился вниз.

– Не хотите ли кофе, господин сыщик?

Удивленный «сменой пластинки» Макс подумал: «С чего бы это? Зауважала, что ли?» И вежливо ответил:

– Благодарю вас, фрау Гертнер, но я тороплюсь.

Она понимающе закивала и провожала его взглядом, пока он не скрылся за дверью.

В автомобиле он посидел некоторое время, наблюдая, как жиденькие струйки стекают по лобовому стеклу. Затем набрал номер Кристины Маттерн.

– Доброе утро, фрау Маттерн.

– Доброе утро, господин Вундерлих. Что-то срочное?

– Пока все идет по плану. Меня просто интересует номер телефона Бригитты Гаммерсбах.

– Надеетесь что-то узнать?

– Скорее хочу исполнить профессиональную обязанность. Надо проверять все, если существует хотя бы какой-нибудь шанс получить дополнительную информацию.

Она помолчала некоторое время, затем продиктовала номер и в заключение сказала:

– Я позвоню вам, господин Вундерлих, как договаривались.

Макс продолжал сидеть в машине, намереваясь позвонить Бригитте Гаммерсбах, но никак не мог придумать, с чего начать… Он совершенно не знал эту женщину, но допускал, что нельзя исключить наличие у нее интеллекта более высокого, чем это бывает у серых мышек, как изволила выразиться старший продавец Кристина Маттерн. А если это так, то фрау Гаммерсбах вполне может заподозрить ложь и кривляние и отказать ему во встрече.

В конце концов он придумал, как ему казалось, нечто, что должно сработать. Он набрал номер и, услышав тихий, но уверенный голос, сказал:

– Доброе утро, фрау Гаммерсбах…

– Кто это? Мне не знаком ваш голос.

– Верно. Мы никогда не встречались. Я частный детектив Макс Вундерлих.

Трубка замолчала. Макс боялся, что она сейчас прекратит разговор, и даже взмок от напряжения. Однако трубка заговорила снова:

– Что вы хотите, частный детектив?

– Я хотел бы поговорить о вашем покойном муже.

– Об этом ничтожестве меня уже достаточно расспрашивала полиция. Я не хочу больше об этом говорить еще с кем-то…

Макс подумал, что сейчас она бросит трубку, и поспешил хоть что-нибудь сказать:

– Фрау Гаммерсбах, о покойниках не принято говорить плохо… Я тоже не отношусь к тем, кто любил вашего мужа, тем не менее…

Ее голос стал мягче:

– Что вас интересует?

– Я представляю интересы клиента, который в некоторой степени пострадал от действий вашего мужа. Возможно, наша беседа могла бы помочь этому человеку…

– Надеюсь, это не женщина!

– Не смею лгать… это женщина…

– Я устала от всех его потаскух…

– Я думаю, здесь иной случай… речь скорее идет о некой заблудшей овечке…

Трубка снова замолчала, потом тоном, позволяющим судить, что вдова готова сдаться, сказала:

– Как я от всего этого устала, частный детектив…

– Так вы не откажете во встрече?

– Когда вы хотите приехать?

– Когда вам удобно?

– Давайте через два часа. Запишите адрес.

Разговор закончился, и Макс удовлетворенно потер ладони, хотя до сих пор смутно представлял, о чем он будет расспрашивать Бригитту Гаммерсбах.

Макс решил заскочить в офис, чтобы по меньшей мере чем-нибудь перекусить и выпить чашку кофе. Времени у него было еще достаточно. Фрау Гаммерсбах жила в предместье Франкфурта Кенигштайне, и он рассчитал, что от своего офиса доберется туда за полчаса.

Макс сидел на диванчике, пил кофе, иногда затягиваясь табачным дымом, и продолжал строить в голове план предстоящего разговора с вдовой банкира. Получалось не очень гладко. Для того главного, о чем он хотел узнать, никак не придумывался подходящий повод. Он страстно желал выяснить, не хранил ли покойный банкир в доме важные бумаги и знала ли об этом его супруга.

Макс взглянул на часы и, положившись на случай, который нередко его выручал, покинул офис и направился к парковке возле Фондовой биржи.

Дом, где жила фрау Гаммерсбах, превзошел все его ожидания. Он рассчитывал увидеть небольшой домик, от силы в два этажа, с небольшим участком. Его же взору представилась великолепная вилла в три этажа, спрятавшаяся в глубине хотя и запущенного, но огромного сада. Многочисленные балкончики и терраски выгодно подчеркивали архитектуру дома, хотя и были несколько архаичными по исполнению.

Макс прошел по дорожке до крыльца, где уже стояла высокая дама лет тридцати пяти. Лет десять назад, подумал он, ее, пожалуй, можно было бы назвать привлекательной, но сейчас темные круги под глазами (вероятно, от бессонных ночей, проведенных в душевных переживаниях) и неухоженные волосы соломенного цвета, наспех схваченные в узел на затылке, ни в коей мере не делали ее симпатичной. На ней были черные брюки и цветастая кофточка, которую она, видимо, надела незадолго до того, как он нажал кнопку звонка у калитки. Макс поднялся на крыльцо навстречу протянутой руке фрау Гаммерсбах и осторожно пожал ее.

– Гаммерсбах, – несколько вымученно выдавила она.

Он назвался и, повинуясь ее жесту, проследовал за ней в холл. Молча она указала на симпатичный кожаный диванчик, застланный небольшим пледом. Макс сел. Сама же фрау Гаммерсбах села в кресло напротив. Воцарилась пауза, и, чтобы как-то начать, Макс сказал:

– Хороший у вас дом, фрау Гаммерсбах…

– Вилла досталась мне от моих покойных родителей. Мой отец был достаточно состоятельным человеком. С покойным супругом мы вряд ли такого бы достигли.

– Ваши родители погибли? – почему-то спросил Макс.

– Нет, все гораздо банальнее… Болезни, так сказать, века… Мать умерла от рака, а отца настиг удар… инсульт, как говорят сегодня…

Макс понимающе закивал. Они перебросились еще парой малозначащих фраз и снова замолчали. На этот раз молчание нарушила фрау Гаммерсбах.

– Так что вас интересует, молодой человек? – спросила она снисходительным тоном, решив, видимо, что частный детектив очень молод и к нему можно обращаться более вальяжно. Макс не показал виду, что такой тон покоробил его, и сказал:

– Как я уже упомянул в телефонном разговоре, я представляю интересы клиента, которому вашим покойным мужем нанесен материальный ущерб. Не случись смерти вашего супруга, возможно, этот конфликт был бы разрешен им самим, а наш сегодняшний разговор никогда бы не состоялся. Чтобы изложить суть дела, я хотел бы прежде всего хотя бы в самых общих чертах узнать о ваших взаимоотношениях с супругом… Из телефонного разговора я понял, что между вами все было не так уж безоблачно…

– Это так важно для рассмотрения упомянутой вами проблемы, частный детектив? – спросила она, не меняя тона.

– В моем случае речь идет о женщине, и я хотел бы представить вам дело… в общем контексте любовных связей вашего покойного мужа… Я хотел бы, чтобы вы не воспылали ненавистью к этой женщине, а объективно восприняли ситуацию…

– Если это особа, о которой я сразу подумала, то могу вам сказать, что я ненавижу ее все эти несколько лет… Но подождем… Хорошо, я расскажу вам немного о нашей с Рольфом жизни…

Макс откинулся на спинку дивана, а она поудобнее устроилась в кресле, после чего заговорила:

– Он был красив… мой покойный супруг. Я влюбилась в него сразу. Пожалуй, в то время он тоже любил меня. Денег у него не было, но была куча планов… порой бредовых. Мы поженились. Не думаю, что с его стороны это был брак по расчету, но, видимо, положение моего отца как-то отражалось в его сознании. Мы поселились в этом доме вместе с родителями. Вы же видите, молодой человек, что здесь достаточно места для многих… Я тогда еще работала. Я ведь искусствовед по профессии. Я зарабатывала немного, скорее работала для удовольствия – ведь у меня была достаточная поддержка со стороны родителей.

Мой отец дал денег на организацию этого банка. Это никак не было зафиксировано юридически. Мой несчастный отец полюбил зятя и всецело верил ему. Но я не боялась этого, так как брачный контракт был составлен таким образом, что Рольф вряд ли решился бы на развод, ибо мог потерять все. Да и в первые годы наши отношения были вполне замечательными. Рольф был поглощен организацией дела, и ему было не до походов на сторону…

Все началось, когда друг за другом умерли мои дорогие родители. Мы продолжали жить на этой вилле, я унаследовала ее естественным порядком… Скоро родился Петер, а через два года Симон… оба через кесарево сечение… Думаю, вы знаете, что это такое… Я всецело отдалась детям, больше не работала, занималась только ими… Тогда мы держали няньку, которая помогала мне. Денег хватало. Рольф неплохо обеспечивал семью, у меня еще были некоторые сбережения от родителей…

Банк укреплялся, связи Рольфа росли, он стал больше ездить, часто отсутствовал дома… И вот тут проснулось то, что дремало в нем всю жизнь и было разбужено обстоятельствами… Такое бывает… Он стал мне изменять напропалую… Мне доносили, я устраивала скандалы… Я грозила ему разводом, это останавливало его на время. Потом натура брала свое. Сколько ночей напролет я проплакала… Он разрушал меня каждодневно. Я не разводилась, хотела, чтобы у сыновей был хоть какой-нибудь отец. Надо сказать, что он неплохо относился к мальчикам. Потом у него хуже пошли дела в банке… Он хотел все и сразу, а терпел неудачи. И женщины сыграли здесь немалую роль… Они отбирали его у меня каждый день, а я терпела… Сегодня мне уже все равно – бог разлучил нас иным способом.

– Буду откровенен, фрау Гаммерсбах, но у вас был выраженный мотив заказать вашего мужа…

– Чтобы оставить сиротами детей?

– Есть масса примеров, насколько сильным бывает чувство мести, которое ничто не может сдержать… Однако есть и другая причина – после смерти мужа вы становитесь практически единственной наследницей его дела…

– И вы считаете, что я могла это сделать?