Текст книги "Темные воды Майна"

– Это будет решать полиция. Я не занимаюсь розыском убийцы вашего мужа. Передо мной стоит другая задача.

– Какая?

– Что вы знаете о последних любовных связях вашего мужа?

– Я так и думала… Наверняка вы имеете в виду эту красотку… Да, она выгодно отличается от меня, и этот кобель, конечно, не мог этого не заметить… Что ж? Когда-нибудь и она поблекнет так, как поблекла я… Еще не придуман эликсир вечной молодости…

– Фрау Гаммерсбах, все это лишь женские эмоции. Я еще не понял, о какой красотке вы ведете речь.

– Не прикидывайтесь, частный детектив… Вы-то уж точно знаете, что я имею в виду эту брюнетку Кристину Маттерн…

Макс ожидал, что вдова банкира может что-то знать о его последней связи, но в точности воспроизведенное ею имя соперницы вызвало у него оторопь. Между тем фрау Гаммерсбах, заметив его удивленное лицо, продолжала:

– Да, я сознаюсь… Я даже следила за ними… Я пыталась подслушивать разговоры Рольфа по телефону… Но что я могла поделать?

– Почему именно эта связь так тронула вас? Ведь ваш супруг, по вашим же словам, уже давно и часто изменял вам.

– Это, конечно, глупо… Поймите, мне уже тридцать семь… Рольфу было тридцать восемь. Я подумала, что если мне удастся разорвать эту связь, то я смогу выиграть немного времени… Он станет еще старше и, если мои молитвы помогут, успокоится… Останется со мной… Ведь он однажды даже заявил, что разведется. Такое сказать в его финансовом положении… Значит, это у него было серьезно… Пожалуй, он в самом деле полюбил ее…

В планы Макса не входило копаться в психологии любовных связей и семейных отношений, и он решил сменить тему.

– Фрау Гаммерсбах, я разделяю ваши чувства и могу понять ваше негодование, но, с моей точки зрения, Кристина Маттерн просто одна из многих, а в настоящий момент она жертва и мой клиент. Нельзя же сделать всех женщин виновными в похотливости вашего мужа. Я прошу вас рассказать, что вы знаете о финансовой состоятельности вашего мужа за последние годы.

Его слова отрезвили вдову. Взгляд ее сделался тверже и осмысленнее. Фрау Гаммерсбах по-новому взглянула на сыщика и первый раз за все время обратилась к нему с должным почтением:

– Господин Вундерлих, до знакомства с этой дамочкой, когда его связи носили более хаотичный характер и не отличались устойчивостью, я имела некоторое представление о его делах. Порой он даже советовался со мной. Но затем он все меньше стал посвящать меня в свои дела, замкнулся, словно вынашивал внутри себя тайные замыслы… В том числе и столь разительная перемена в его поведении побудила меня… шпионить за ним… Муж в свою очередь усилил – я позволю себе так выразиться – бдительность. Он забрал из домашнего сейфа все важные бумаги и хранил там совершенно неважные документы, да и те, я думаю, исключительно с целью, чтобы они не попали случайно в руки мальчиков… Куда перебрались важные бумаги, я не знаю. Вероятно, он хранил это в рабочем сейфе в банке.

Макс застыл, медленно сознавая, что надежда выяснить что-то о расписках лопнула. Еще не успев задать по этому поводу вопрос, он получил ответ, скрывающийся в пространном пояснении фрау Гаммерсбах. Она заметила замешательство на его лице, ненакрашенные брови ее удивленно приподнялись, губы дрогнули, пытаясь что-то произнести, но он первым резко нарушил молчание:

– Фрау Гаммерсбах, я очень сожалею, что отнял у вас время, так как вижу, что вы не располагаете сведениями, которые как-то могли бы мне помочь в решении проблемы моего клиента…

– А что же все-таки случилось?

Выражение лица фрау Гаммерсбах не оставляло сомнения, что обыкновенное женское любопытство просто распирает ее. Ведь она уже достаточно много рассказала этому молодому человеку, и было бы верхом неблагодарности не посвятить ее в суть дела. Макс нашел ее любопытство вполне оправданным и заговорил:

– Дело в том, фрау Гаммерсбах, что за последние два года ваш покойный супруг несколько раз сталкивался со значительными финансовыми затруднениями. Хотя ваш семейный бюджет, насколько мне известно, от этого не страдал, но дальнейшее существование банка было под угрозой. И выручила его моя клиентка… эта дамочка, как вы изволили выразиться…

– Но она же бедна как церковная мышь… Она же лишь продавец в супермаркете… Разве могла она его поддержать?

Макс решил не посвящать ее в историю с бриллиантом, так как в данной ситуации это не имело принципиального значения, и просто сказал:

– Тем не менее она хранила в банке приличную сумму, о которой ваш супруг изначально не знал. В критический момент она предложила помощь, которой он воспользовался… Теперь же в результате смерти Рольфа Гаммерсбаха возврат денег моей клиентки под большим вопросом… именно теперь ее ситуация может уподобиться положению той мыши, о которой вы говорили…

На лице вдовы удивление смешалось с едва заметной радостью. Она задумалась и сказала:

– Значит, тот укол, который он нанес ей недавно, был не единственным… Значит, он уколол ее еще раз… и гораздо сильнее…

– Что вы имеете в виду?

– Когда он познакомился с Кристиной, его остальные мелкие увлечения ушли на второй план… Конечно, они были – ведь он продолжал ездить в командировки и встречал там множество женщин, с которыми у него случались мимолетные связи… Надо полагать, это замечала и она. Я уже говорила вам, что мне иногда удавалось подслушать его разговор с Кристиной… Иногда это происходило достаточно бурно. Какой женщине это понравится! Мне даже было смешно, что его за очередную измену отчитывает не законная супруга, а любовница… Как будто меня уже нет…

Однако он, видимо, умудрялся и у нее выпросить прощение, как это удавалось ему в начале нашей супружеской жизни. По крайней мере, их связь продолжалась, несмотря на мелкие конфликты.

Примерно три недели назад на домашний телефон позвонила женщина… Надо сказать, что его продавщица никогда не звонила на домашний, они разговаривали только по мобильному… Да и остальные его потаскухи звонили только на мобильный…

– Что было дальше?

– Ее голос был уверенным и, я бы сказала, даже властным. Она требовала Рольфа. Я ответила, что его нет. Узнав, что я жена, она сказала, что я тоже могу о нем забыть… как и все остальные, что он принадлежит только ей. Мне это показалось в высшей мере странным… Я даже подумала, уж не с сумасшедшей ли он связался…

– Вы говорили потом ему об этом звонке?

– Да, я рассказала. Я даже тогда мрачно пошутила, сказав ему, что он, пожалуй, уже чокнулся на своих бабах и каждый новый экземпляр все более одиозен…

– Что он ответил?

– Он промолчал, взгляд его забегал, мне даже показалось, что он напуган…

– Как вы думаете, знала ли об этой женщине Кристина Маттерн?

– Признаюсь, я продолжала попытки подслушать его разговоры… Однажды он говорил с Кристиной, и я поняла, что речь идет о его новой связи… Тот разговор был необычно эмоциональным. Он клялся ей, что уже бросил эту женщину, что это было просто временное затмение, что он не может себе этого простить… Больше я ничего не расслышала.

– Это вы и назвали уколом, который нанес ваш супруг своей любовнице из супермаркета?

– Ну конечно, на фоне их относительно безоблачных отношений это кое-что… Правда, после вашего рассказа об этих деньгах…

– Вот именно. Этот укол гораздо сильнее, и нанесен он был гораздо раньше, два года назад.

– Господин Вундерлих, к сожалению, мне больше нечего добавить по существу вашей проблемы.

– Спасибо и на этом, фрау Гаммерсбах. Не исключаю, что ваш рассказ о звонке неизвестной тоже как-то поможет мне…

Попрощавшись и на всякий случай передав ей визитку, Макс заторопился. Уже не моросило, но небо по-прежнему было затянуто тугой пеленой, и возобновление дождя было только вопросом времени.

Макс снова был в офисе, пил кофе и жевал денер. В комнате было сумрачно, и он включил электрические экономлампы под потолком. Их мягкий рассеянный свет уютно лег на клиентский диванчик, приставной столик и его стол с компьютером.

Макс ждал звонка от Кристины Маттерн и размышлял о том, что похождения бывшего любовника, могущие, с ее слов, стать на пути к их соединению, были не столь безобидны. Значит, была среди них достаточно существенная связь, которая привела к бурным объяснениям и о которой она предпочла промолчать. Почему? Считала она эту связь рядовой среди остальных и, таким образом, не заслуживающей отдельного упоминания? Или просто не пожелала об этом говорить? В любом случае, считал он, к двум женщинам, которые могли заказать банкира, добавляется неизвестная третья, которой он тоже чем-то насолил и которую, не исключено, тоже придется устанавливать. Отвергнуть этот вариант полностью он не мог, так как разговор неизвестной с супругой банкира представлялся более чем странным.

Затем, продолжая размышлять, сыщик пришел к выводу, что за неполные три дня узнал не так уж мало. В любом случае, полиции неизвестно многое из того, что удалось выудить ему. В то же время он сознавал, что пока ни на йоту не приблизился к раскрытию судьбы бриллианта.

Кристина Маттерн позвонила примерно в четыре и сказала, что свободна и может с ним встретиться. Макс предложил ей приехать в офис прямо сейчас. Она приняла предложение, а он, закурив, подошел к окну и стал задумчиво следить за тонкими струями дождя, сыпавшегося на Шиллерштрассе.

7

Как и в прошлый раз, выглядела фрау Маттерн безукоризненно. Лишь туфли и сумочка поменяли свой цвет с красного на темно-синий. Она воткнула свой влажный зонт в находящуюся слева от двери подставку из нержавеющей стали и уверенно сделала несколько шагов в направлении диванчика, потом вдруг замерла, как бы осознав свою бесцеремонность, и вопросительно взглянула на Макса. Он улыбнулся и сказал:

– Никаких проблем, фрау Маттерн. Присаживайтесь…

Она села и попросила пепельницу. Прикурила и сделала несколько быстрых затяжек. По всему было видно, что она взволнована – то ли какими-то внешними обстоятельствами, то ли предстоящим разговором с Максом.

– Господин Вундерлих, неужели это конец?

– Что, фрау Маттерн?

– Вы еще спрашиваете… Теперь мой бриллиант превратился в иголку в стоге сена, которую, как известно, отыскать невозможно…

– Просто ситуация усложнилась, но я приложу все усилия и в свою очередь надеюсь на взаимность с вашей стороны.

– Что вы имеете в виду?

– Всего лишь то, что вы ничего не должны от меня скрывать и объяснять каждую мелочь, о которой я спрошу…

– По-моему, я не давала повода…

– В основном да… – уклончиво ответил Макс.

Она снова сделала пару нервных затяжек и спросила:

– А где же ваша помощница?

– Я ее отпустил для выполнения некоторых моих поручений…

Сыщик вернулся к своему столу и сел. Кристина Маттерн выжидающе смотрела на него, справедливо полагая, что приоритетное право начать разговор за ним, что он как-то должен объяснить сказанное ранее.

Макс начал в своей обычной манере:

– Фрау Маттерн, с тех пор как мы подписали наш договор, я проделал кое-какую работу. Не смею утверждать, что я существенно продвинулся в розыске бриллианта, но те сведения, которые я раздобыл, по меньшей мере небесполезны для продвижения в этом деле. Дело, как я уже заметил, усложнилось, и именно теперь вы должны понять, как важна любая мелочь. Любой опущенный вами из соображений неважности или каких-то личных побуждений факт может стать тем недостающим звеном, без которого невозможно найти разгадку.

– Что вы все же имеете в виду?

– Когда вы при нашей прошлой встрече рассказывали о любовных связях Рольфа Гаммерсбаха, которые омрачали ваши отношения, вы никак не упомянули о некой неизвестной женщине, с которой у банкира были отношения… Насколько я знаю, у вас с ним по этому поводу были проблемы… и немалые…

Кристина Маттерн потупила глазки, размышляя, откуда ему это стало известно… На память пришла одна перепалка, возникшая между ней и Рольфом по этому поводу. Они сидели в тот раз в одном уютном ресторанчике… От негодования она тогда даже вскочила с места и выбежала из ресторанчика, а Рольф выбежал за ней… Там были совершенно незнакомые люди. Вряд ли господин Вундерлих мог с ними общаться… Но там… могла быть и Бригитта Гаммерсбах… Ведь эта серая мышка в последнее время стала сущей змеей. Она безусловно следила за ними… Кроме того, она подслушивала телефонные разговоры… Рольф сам говорил об этом. И ведь сыщик, вероятно, встречался с ней…

– Вы правы, господин Вундерлих. Женщина была. Однако я не посчитала, что этот случай может представлять для вас особый интерес. Ведь я просто тогда сказала, что случающиеся, пусть даже иногда, его любовные связи также стояли на пути к нашему возможному браку. И этот случай в том числе…

– Хорошо. Я думаю, вы меня поняли. Расскажите, пожалуйста, с максимальными подробностями, что вам известно об этой связи вашего любовника.

– Он познакомился с ней недели четыре назад…

– Где-нибудь в командировке?

– Нет, здесь, во Франкфурте. Он не рассказывал, где конкретно.

– Такое бывало раньше?

– За время нашего знакомства, пожалуй, нет.

– Как вы узнали о том, что у него появилась эта женщина?

– Он сам рассказал мне об этом, когда уже принял решение бросить ее. После этого я и закатила ему скандал.

– Он объяснил вам, почему расстался с ней?

– Он сказал, что она страшный человек, что с его стороны было роковой ошибкой подойти к ней однажды и познакомиться. После нескольких дней знакомства она не оставляла его в покое, постоянно звонила и говорила, что он принадлежит только ей…

– Она угрожала ему?

– Не так чтобы она произносила какие-то угрозы, но Рольф рассказывал, что, когда он говорил ей, что у них не может быть ничего общего, взгляд ее становился столь безумным… Ему казалось в такие минуты, что она готова на все…

– Она красива?

– Рольф говорил, что да…

– Что еще рассказывал вам о ней Рольф Гаммерсбах?

– Он еще говорил о какой-то тайне, связанной с этой женщиной… Он собирался разгадать эту загадку и обещал потом мне обо всем рассказать… Возможно, так и было бы, если бы…

– Если бы он не был застрелен неизвестным мужчиной, которого, как я теперь представляю, могла нанять и эта неизвестная особа.

– Да, господин Вундерлих…

– Правда, я пока не вижу, что могло послужить мотивом.

– А вдруг она знала о бриллианте и расписках?

– Не думаю, что дело зашло так далеко. Ваш любовник не так глуп, чтобы докладывать о таких вещах первой встречной, – сказал Макс, а про себя подумал, что он в этом не очень уверен. Он задумался, помолчал немного, а потом, вздохнув, сказал: – Благодарю вас, фрау Маттерн. Все, что вы рассказали, очень важно. Вообще говоря, этот вопрос всплыл позже, уже после нашего разговора по телефону сегодня утром.

Она, конечно, помнила, о чем они говорили утром, но промолчала, а он ни словом не обмолвился о посещении Бригитты Гаммерсбах. Сыщик немного помолчал, потом спросил:

– Вы, видимо, помните наш вчерашний телефонный разговор?

– Конечно, вы сказали, что господин Детлеф не сообщил ничего утешительного.

– Именно. Это и явилось основным поводом пригласить вас сюда.

Макс, ни слова не говоря, встал и отправился за ширму. Вскоре на столик опустился поднос с двумя чашками кофе, а вслед за ним на диванчик рядом с Кристиной Маттерн опустился сам Макс. Она поняла, что разговор будет долгим, сделала глоток и терпеливо ждала. Сыщик заговорил уже более доверительным тоном:

– Фрау Маттерн, я исхожу из того, что за три года вашего знакомства с Рольфом Гаммерсбахом вы появлялись с ним в различных компаниях… Вы красивая женщина, и ему, вероятно, было приятно при случае продемонстрировать это… Его связи, как вы уже упоминали, были достаточно широкими. Однако когда речь идет о крупной сумме наличными, то я допускаю, что круг знакомых, которые могли бы оказать такую услугу, сразу ощутимо сужается. Кроме того, согласитесь, в нашей стране, где финансовая политика направлена на снижение наличного оборота, такие явления редки, если не сказать больше…

– Вы хотите сказать, что Рольф был связан с криминальным миром?

– Не совсем так… Я вполне допускаю, что он сам не совершил ничего предосудительного. Но широта его натуры, а также острая необходимость в деньгах, вероятно, снижали его осторожность при заведении знакомств… Поймите меня правильно… Ведь неоспоримым остается тот факт, что ваш бывший любовник получал деньги за бриллиант наличными. Об этом прямо рассказал господин Детлеф.

– И что же вы хотите от меня, господин Вундерлих?

– Попытайтесь вспомнить о каких-то его знакомых, которые вам чем-то запомнились. Мне нужно за что-то зацепиться…

В комнате повисло молчание. Она задумалась, симпатичное личико невольно нахмурилось, отражая напряженную работу мысли. Макс вернулся за свой рабочий стол, в ожидании стал водить мышкой, просматривая что-то на экране монитора. Он не торопил Кристину, понимая, насколько важно то, что она сможет рассказать.

Фрау Маттерн наконец собралась с мыслями, забросила ногу на ногу и, обхватив верхнее колено сцепленными пальцами рук, тихим голосом начала:

– Я не могу судить о правилах наличного оборота, так как являюсь всего лишь старшим продавцом. Я плохо разбираюсь в тонкостях бухгалтерского учета, хотя, конечно, знаю, что в нашем супермаркете все идет через кассу и затем поступает в банк. Думаю, вашей задачей не является оценка финансовых действий тех лиц, которых я собираюсь назвать, ведь вы всего лишь ищете мой бриллиант…

– Несомненно, фрау Маттерн. Я не буду этим заниматься. Для меня сейчас самое главное, чтобы те, кого вы назовете, оказались бы наиболее вероятными кредиторами, которые могли ссудить деньги Рольфу Гаммерсбаху. Чем точнее вы назовете кандидатов, тем меньше бесполезных хождений и звонков. Вы согласны?

Она кивнула и решительно заговорила:

– Господин Вундерлих, пожалуй, я могу назвать троих… Это владелец ломбарда из Карлсруэ Эдвин Краузе. Как-то раз мы ездили с Рольфом к нему в гости. У него большая вилла в пригороде Карлсруэ. И у него, конечно, водятся денежки. Высокий, седовласый, импозантный господин… Они с Рольфом были очень дружны.

– Они вели при вас какие-то деловые разговоры?

– Ни в коем случае… Я в основном болтала с женой господина Краузе Стефанией… Там не происходило ничего особенного. Вино, хорошие закуски на лужайке перед виллой, музыка… Наверное, Рольф обсуждал с ним какие-то вопросы, они иногда уединялись, бродили вдвоем вокруг виллы… Мне хватало компании Стефании Краузе, она болтала без умолку.

– Хорошо, фрау Маттерн, пожалуйста, дальше.

– В число этих троих я включила бы также Уве Линда… Внешне он прямая противоположность Эдвину Краузе – толстый, приземистый, с бегающими глазками… У него букмекерская контора.

– Где вы его встречали?

– Прямо там, так сказать, на рабочем месте…

– То есть?

– На франкфуртском ипподроме. Он в основном специализируется на конных скачках… Там у него пункт, где делают ставки.

– Вы бывали у него дома?

– Никогда. Рольф брал меня иногда на бега, там я и видела Уве. Если Рольфу надо было с ним переговорить, то мы заходили в имеющуюся неподалеку пивную. Долго они ничего не обсуждали – Уве вечно торопился. Пара ничего не значащих для меня фраз, понятные только им жесты, обмен взглядами… Для меня это ничего не значило, да я и не пыталась вникать – я во всем полагалась на Рольфа, в этих вопросах он был для меня непререкаемым авторитетом.

– Был еще кто-то третий…

– Да… Но этого я знаю меньше. Ахмед, турок… Он торговал подержанными автомобилями на автомобильных рынках во Франкфурте… Видела его один раз мельком. Рольф тогда заскочил на рынок, он хотел, чтобы Ахмед повыгоднее продал его старый автомобиль.

– Как он выглядел?

– Лет сорок, среднего роста, смуглый, с черными волосами, как и большинство турок… Что еще? Небольшие усики… Ах, да… небольшой шрам на правой щеке…

– Ну что ж, фрау Маттерн… Не так уж и плохо… Как раз трое… Ровно столько, сколько раз закладывался бриллиант, хотя это, скорее всего, ничего не значит. Будем искать дальше. «Рыть», как любит говорить моя помощница. Было бы замечательно, если бы эти трое и оказались теми, кто ссужал деньги вашему бывшему любовнику. Не хотели бы вы еще что-нибудь добавить к тому, о чем мне сегодня рассказали?

– Пожалуй, это все.

Макс проводил ее до двери, пожелал хорошего вечера и вернулся в комнату.

Разговор с Кристиной Маттерн оказался небесполезным, но свежая информация, полученная от нее, рисовала дальнейшую картину розыска по методу «пойди туда – не знаю куда» (ему очень нравилось это выражение, услышанное в детстве и переведенное дословно на немецкий одним русским, когда-то отдыхавшим вблизи фермы его родителей). И совсем не факт, что эти хождения что-то принесут. Но делать это надо. Ведь «его величество случай» помогает тем, кто его ищет… Таинственная незнакомка, последнее увлечение любвеобильного банкира, также представляла интерес в связи как с убийством Рольфа Гаммерсбаха, так и с розыском бриллианта. Однако след ее не представлялся ему пока сколь-нибудь различимым.

Макс вернулся к компьютеру и занялся приведением в порядок своих записей. С некоторых пор он вел что-то вроде дневника. Правда, в отличие от прежних времен, когда любители записей в дневниках доверяли свои сокровенные мысли листу бумаги, он пользовался современными технологиями. Вот и сейчас сыщик достал из сейфа флешку, вставил ее в соответствующее гнездо компьютерного блока и погрузился в мир собственных мыслей.

Вскоре пришлось включить свет, и тогда очевидным образом проявилась табачная дымовая завеса, висевшая над его столом и делавшая размытыми контуры предметов у дальней стены комнаты. Он встал и пошел открывать окно. Шиллерштрассе ворвалась в комнату веселым смехом мужчин и женщин, спешащих приземлиться за столиком в уютном уголке какого-нибудь кафе или ресторана. Дождя уже не было, но мостовая еще блестела в свете многочисленных огней…

Спрятав в сейф флешку и заперев офис, Макс отправился спать. По дороге к парковке он пытался строить планы на завтра, но из этого ничего не вышло.

8

Итак, уже наступил вторник и, если учесть прошедшую субботу, четвертый день расследования дела Кристины Маттерн. Оказывается, он считает дни. Хорошо это или плохо? В зависимости от того, как на это посмотреть… А как на это надо смотреть? Да так, как хочется. Если хочется, например, отметить собственную пунктуальность, то хорошо: вот ведь все-то он помнит и все у него под контролем… А если вдруг хочется напомнить самому себе, как медленно продвигается дело, то плохо… А что, в самом деле медленно? Он еще не мог это оценить, ему еще не с чем было это сравнивать…

Макс стал себя успокаивать, что так бывает только поначалу, что с годами (точнее, с делами) это пройдет. А дел у него еще будет много. С этой мыслью он взял трубку, чтобы набрать номер Кристины Маттерн. Вчера в разговоре он забыл у нее выяснить, какое портмоне носил при себе ее бывший любовник. Она, естественно, должна была это знать, ведь он наверняка часто расплачивался в ее присутствии. Какого цвета, формы и тому подобное? Зачем это ему вдруг понадобилось? Пожалуй, на всякий случай… Да, он просто вчера во время разговора в какой-то момент вспомнил: «Бильд» писала о том, что при банкире не было обнаружено никаких личных вещей… Но ведь хотя бы портмоне должно было быть у человека, который возвращался после обеда в ресторане… Собирался спросить и… забыл.

Он уже собрался нажать кнопку меню, но большой палец руки замер, так как трубка сама зазвонила. Почему? Ах, это же ему звонят. Бывают же такие совпадения. Придется спросить про портмоне попозже…

– Слушаю, Вундерлих, – ответил он так, как всегда отвечал по мобильному. Без этих «сыскное агентство…», как говорил он, когда звонили в офис.

– Я, Максик! – услышал он приподнято-радостное и совсем не разочарованно (как в прошлый раз) ответил:

– Привет, Мартина!

– Звоню, как и обещала. Какие у тебя планы?

– Планов никаких, сплошное подведение итогов.

– Отлично. Я думаю, что тебе не помешало бы заняться этим вместе со своей помощницей… Ты же помнишь, что у тебя есть бескорыстная помощница?

– Разумеется, Мартина… Особенно если учесть, что желание состряпать детективную историю никак нельзя отнести к корыстным побуждениям.

– Ты, насколько я понимаю, в офисе?

– Где же мне быть?

– Замечательно, я скоро буду.

– Жду.

В голове его оформилось вдруг твердое убеждение, что все эти несколько дней он провел, по сути дела, в одиночестве, наедине со своими мыслями. Нет, он, конечно, беседовал со многими фигурантами по делу фрау Маттерн, но это были контакты, которые инициировал он сам. В этих разговорах Макс имел некоторое преимущество, потому что он спрашивал, а собеседники отвечали. И он мог спросить все, что ему вздумается, а собеседник время от времени попадал в положение, когда ему нужно было напрягаться, чтобы не сказать того, о чем говорить не хотелось. Никакой задушевностью здесь и не пахло. Это напоминало разговор человека с автоматом, в который заложен определенный набор ответов.

Поэтому Макс с радостью ожидал прихода Мартины. Его уже совсем не беспокоила начатая ею охота за детективными сюжетами. Да ради бога… Возможность иметь оппонента в его ситуации следовало бы рассматривать как благо, и на это он настроился…

Он не пошел открывать дверь, а лишь нажал кнопку, приводящую в действие замок; потом послышались непроизвольные возгласы человека, попавшего из дневного света в темный коридор, а через секунды на пороге возникла Мартина.

– Максик, ты почему меня не встретил?

– Пора привыкать. Что это за помощник, которого надо за руку вводить в кабинет шефа? – шутливо ответил он.

Она правильно отреагировала на предложение быть посамостоятельнее и плюхнулась на диванчик.

– Попала в пробку на Фридрихштрассе. Пришлось там проторчать полчаса. Хочу кофе.

Макс послушно заторопился за ширму. Потом они пили кофе, закусывая, как всегда, табачным дымом. Поговорили о погоде, о футболе в Бундеслиге и прочих не самых важных в их ситуации делах. В конце концов Мартина взглянула на него со значением и сказала:

– Ну что, господин сыщик? Рассказывайте…

Он рассказал ей обо всем, что предпринял после посещения Детлефа, так как содержание их беседы было ей известно. Мартина выслушала его крайне внимательно, глаза ее при этом то щурились, то широко распахивались. Иногда из ее рта вылетали возгласы с невнятными звукосочетаниями и интонацией. Макс закончил, и она задумалась. Думала она недолго, словно ей уже было известно то, что он рассказал, и все комментарии были готовы. Со свойственной ей живостью, в полной уверенности она начала высказываться по каждому пункту «доклада» Макса:

– Убийство совершил дилетант. Разве опытный преступник оставил бы машину в месте, где ее легко могли рассмотреть посторонние свидетели? Он бы нашел место поукромнее, вдали от магазинов, салонов и тому подобного. Это ж каким «умом» надо обладать, чтобы садиться в машину напротив парикмахерского салона, в окно которого неотрывно глядят любопытные дамочки… Бомж, даже если он и обнаружится, скорее всего ничего не добавит к виденному хозяином ресторанчика. Ты же знаешь, Максик, что они вечно пьяны, а их собаки – эти их постоянные спутники – видят больше, чем они сами. Правда, они сказать ничего не могут… Хозяйка парикмахерского салона, пожалуй, могла видеть больше всех. Но заставить ее разговориться… Это вряд ли… Ради собственного спокойствия она готова язык проглотить.

Жена убитого банкира… Она, несомненно, все рассказала, ничего не утаив. Ничего она не знает о его делишках… Он давно избавил ее от всякой лишней информации. Измученная женщина, доведенная им до отчаяния… Заказать мужа? А почему бы и нет? Будь я в ее положении, тоже рассчиталась бы с этим негодяем… Небось ежемесячно ждала от него подачку, а теперь в ее распоряжении целый банк…

Макс даже поперхнулся. Он с нескрываемым ужасом посмотрел на Мартину.

– Никогда бы не подумал, что ты такая кровожадная… Хорошо, что у нас с тобой не срослось, – полушутя-полусерьезно заметил он.

После этого Мартина, никак не отреагировав на его замечание, продолжила:

– Таинственная незнакомка, о которой рассказала Бригитта Гаммерсбах и чье существование подтвердила Кристина Маттерн… Исключить полностью это нельзя, но уж больно много здесь какой-то мистики… Уж не плод ли это больного воображения двух измученных ревностью женщин? Хотя групповое сумасшествие, пожалуй, случается нечасто… Возможно, к этой теме еще придется вернуться. Новые фигуранты, названные Кристиной Маттерн… Кто-то же давал деньги этому любовнику-бизнесмену. Вполне возможно, что среди этих троих есть хотя бы один, кто в самом деле прокредитовал банкира. Но, Максик, совсем не факт, что этот кто-то вообще согласится с тобой разговаривать… Особенно если это тот человек, у которого на руках бриллиант бедной Кристины. Лишние деньги еще никому не помешали… Но устанавливать этих людей все равно придется…

– Замечательно, Мартина. Не исключено, что я когда-нибудь включу тебя в штат моего агентства, если ты, конечно, согласишься. Я не со всем согласен однозначно, но, безусловно, учту твое мнение. И дай бог, чтобы хотя бы одна из твоих версий сбылась и заняла достойное место в твоей детективной истории, – полушутливо закончил Макс.

Максу было жаль, что Мартина так быстро со всем разобралась. Ему больше понравилось бы, если бы она подробно остановилась на каждом пункте, рассуждая обо всех «за» и «против». Но она оставалась такой, какой была. Другой Мартины у него не было, и он начал думать над тем, как продлить сегодняшнее общение с этой. Максу вдруг стало страшно снова остаться наедине со своими мыслями. В этот вечер ему было почему-то немного грустно.

– Может быть, поужинаем? – неуверенно спросил он.

Недолго думая, она ответила:

– Я не против, но сегодня место выбираю я. Я на машине.

– Подчиняюсь…

9

В среду утром фрау Гертнер все же удалось заманить Макса на кухню, где она пила кофе. Сыщик поддался на ее уговоры, так как никуда не торопился. Он решил, что поедет в офис попозже.

– Присаживайтесь, господин сыщик, – сказала пожилая женщина и поставила перед ним чашку ароматного кофе. Затем, указав жестом на конфитюр, булочки и масло, спросила: – Вы сегодня не торопитесь в свое бюро?

Разрезав пополам булочку, намазав ее маслом и положив сверху хороший слой конфитюра, Макс ответил:

– Поеду попозже, фрау Гертнер. Надо кое-что осмыслить в домашней обстановке.

Она включила маленький телевизор, имевшийся в кухне, и выбрала программу местных новостей. Когда очередь дошла до криминальной хроники, фрау Гертнер поспешила схватить пульт, чтобы сделать погромче. Об убийстве банкира диктор заговорил в самом конце, после рассказа о пропавшем ребенке и пожаре, причиной которого, по версии полиции, явился поджог.