Текст книги "Скверна. 999 999 999 маны. Шаг первый"

Горящие билеты

Лидер выслушал меня внимательно, не перебивая, в конце кивнул. И даже открыл рот, чтобы что-то сказать, но его перебили.

– В смысле застряли?! – раздалось возмущение блондинки, от которого мы с лидером скривились. – Я и так опаздываю! Нужно позвонить куда-то! У меня сегодня фотосессия, что за бред!

Блондинка так возмущалась, словно у нее одной на весь поезд были какие-то дела в столице, а мы создаем проблемы, а не пытаемся их решить.

– Ты че, совсем дура? – лидер заметно устал выслушивать визги всяких дамочек. – Какого черта ты нам эти предъявы кидаешь? Или ты думаешь, мы можем на что-то повлиять или хотя бы знаем причину остановки?

А парень-то предпочел флирту с блондой здоровые нервные клетки. Я чуть было не поперхнулся от неожиданности.

Однако кое в чем она была права. Пора кого-то сюда вызвать.

Я привычным движением похлопал себя по карманам в поисках телефона, но, разумеется, его там не было. Знал, что пожалею о выброшенном мобильнике, но не думал, что так скоро.

Значит, нужна помощь зала.

– Так позвоните, чего ныть? – обратился я к блондинке, в руках которой красовался дорогой телефон последней модели. Она несколько секунд глупо таращилась на меня, а потом жестом разблокировала экран и набрала три цифры.

– У меня нет сети, – произнеся это, она ткнула экраном мне прямо в лицо. – Умник.

– У всех так? – проигнорировав ее выпад, я глянул на бритоголового и брюнетку.

– Нет сети, – тихо произнесла девушка.

– Та же херня, – заключил «правый».

Наверное, этого и следовало ожидать, учитывая мои знания про этот город. Можно предположить, что телефонные вышки здесь больше не обслуживаются, а восстанавливать их никто не сунулся, да и, наверное, это уже было ни к чему.

– Нужно что-то делать. Сами мы отсюда не выберемся, и вообще все это уже начинает походить на какой-то тупой розыгрыш! – брюнетка была ощутимо раздражена.

– Ну и куда мы сунемся без связи? А если этот, – лидер указал на меня пальцем, – говорит правду, то у нас даже машиниста теперь нет.

– А что насчет остальных пассажиров? – вопрошающе посмотрела на меня брюнетка.

– Да, точно! Ты же ходил на улицу! Что в других вагонах? – присоединилась к ней подруга.

– Эм, ну…

Я вспомнил подозрительно тихие ряды окон и глянул на присутствующих.

– Они притихли, – я не сразу понял, как нелепо это прозвучало.

– В смысле притихли? Мы, по-твоему, где находимся сейчас, а? – приподняв бровь спросил у меня бритоголовый.

– Я понятия не имею, что там творится, но все закрыто, а на улице никого нет, – я ощутил себя так, словно оправдывался, хоть и говорил чистую правду.

Я не знал, что еще добавить, и посмотрел на дверь между вагонами.

– Дверь же закрыта, сам знаешь, – бросил «правый».

– Но должно же там хоть что-то происходить? – спросила брюнетка.

– Хм… должно… – я на секунду задумался и зашагал в тамбур.

Я подумал о том, что можно было бы попробовать пробраться в другие вагоны через улицу, однако быстро отбросил этот вариант. Все наружные двери вагонов были закрыты, а локомотив такой бородатый, что не имел прохода в другие вагоны. Брюнетка была права: не могли же люди там просто сидеть и молчать, верно? Почему никто не попытался выйти, почему никто не попытался постучаться в наш вагон?

Войдя в тамбур, я присел, приложил ухо к двери, которая ведет в следующий вагон, и стал вслушиваться. Состав был относительно новый, поэтому расстояние между вагонами было минимальным, что немного обнадеживало.

Сначала меня встретила только тишина. Я не знал, хороший это знак или плохой, но решил послушать еще немного. Я буквально чувствовал, как пассажиры моего вагона прожигали мне спину взглядами в ожидании новостей, но пока что не мог их ничем обрадовать. Решив, что затея гиблая, я начал подниматься с колена, но вдруг раздался звук.

Едва различимое шоркание по металлической поверхности – по всей видимости, из дальней части вагона.

– Там кто-то есть, кажется, – я повернул голову и сообщил об услышанном попутчикам.

В этот момент блондинка сорвалась с места и, толкнув бритоголового, а затем чуть не сбив с ног меня, начала тарабанить в дверь.

– Эй! Вы там! Вызовите кого-нибудь! – удары по железной двери эхом раздавались по вагону, напоминая мне о не до конца прошедшей головной боли после падения.

Я поднялся и аккуратно подвинул девушку в сторону.

– Да тише ты.

– Руки убрал от меня, козел!

Она демонстративно отошла от меня и двери на пару шагов назад, словно я какой-то извращенец.

Звуки за дверью снова пропали, и я приложил палец к губам, взглядом показывая всем заткнуться. Подруга блонды с бритоголовым переглянулись, да и до самой модели дошло, что что-то здесь не так.

И тут с обратной стороны двери раздался громкий удар.

На моем лице застыла гримаса испуга, однако в тот момент мне было все равно. Все наблюдавшие за мной дернулись от неожиданности.

За ударом последовал непонятный тихий звук, отдаленно напоминающий перешептывание. Но если там есть люди, то почему нам никто не ответил?

Воображение начало играть на полную мощь. Мы с блондинкой переглянулись и в страхе попятились обратно в вагон.

– Это что было? – дрожащим писклявым голоском произнесла девушка, схватив меня за плечо.

– Да я откуда знаю?! – возможно, несколько грубо наорал я на нее и освободил плечо.

Связи нет, персонала нет, за дверью непонятно что. Я начал лихорадочно размышлять о том, что же делать дальше.

– Д-да что здесь вообще… – брюнетка вцепилась руками в спинку сидения и растерянно смотрела то на меня, то на «правого».

– Все в порядке, нас не могут здесь просто так оставить! Хотя… – бритоголовый запнулся. – Мне тоже все это не нравится.

– А-ха-ха-ха-ха! Ну, молодежь! – одноногий вышел из своей спячки и задорно смеялся над происходящим, словно над каким-то старым анекдотом.

– Что смешного? – раздраженно бросил я.

– Бегаете туда-сюда, кричите, ха-ха! А звезды-то уже все за вас решили, ха-ха!

Я повернулся в сторону старика и собирался обрушить на него поток брани, ведь последнее, что хотелось слышать в такой ситуации, это старческий маразм, но…

– Звезды! – я ударил себя ладонью по лбу. – У меня ведь спутниковый телефон! – я произнес это так, словно открыл какой-нибудь новый химический элемент.

– Отлично, ну и почему ты до сих пор никуда не позвонил с него? – брюнетка привстала со своего места и укоризненно посмотрела на меня.

– Ну, есть одна проблемка. Он выпал из окна.

– Что? Как? – она продолжала давить на меня.

– Я… хотел сделать фото города, высунул его в окно… В общем, не удержал – и он выпал.

Я по-прежнему не хотел рассказывать о трупе и безумной паре стариков из моего вагона. Держал пальцы крестиком, чтоб никто не вспомнил и не спросил про вагон, из которого я пришел.

Я принялся размышлять и решил, что силосная башня, возле которой я выбросил свой телефон, не может находиться так уж далеко. Прошло от силы минут пять с того момента, как я выбросил мобильник в окно и до того, как старик дернул стоп-кран. Поезд двигался не очень быстро; я прикинул, что телефон должен лежать где-то в 6–7 километрах от того клятого места, где мы застряли.

Немного подумав, я произнес:

– Мне кажется, я примерно знаю, где валяется телефон, но один туда не сунусь. Мало того, что стремно, так еще и на поиски телефона может уйти несколько часов. Если вы хотите отсюда выбраться, кто-то должен пойти со мной.

– Я никуда не пойду! – воскликнула блондинка.

– А на тебя я и не рассчитывал, – бросил я ей и повернулся к бритоголовому. – Я это парням предлагаю.

Во-первых, потому что с «правыми» у меня хотя бы будет шанс от кого-то отбиться в случае чего, а во-вторых, я бы не доверил этой блондинке даже шнурки на своих кроссовках, не говоря уже о своей спине.

– Тебя, кстати, как зовут? – спросил я бритоголового. Как-никак уже по делу говорим, и на «Эй, ты» и «Тот придурок» неудобно друг к другу обращаться.

– Макс. Что ты предлагаешь? – ответил мне лидер.

– Я Марк. Мы почти что тезки, – ответил я, натянуто улыбнувшись. – Мне нужно, чтобы кто-то из вас пошел со мной.

– Вы хотите бросить нас тут одних?! – мне в ухо прилетел звуковой удар – возмущенный визг блондинки.

Я скривился.

– Нет. Кто-то пойдет со мной, кто-то останется. Может, есть доброволец?

Макс осмотрел ребят, что-то прикинул и наконец ответил:

– Его бери, – он указал на коротышку в конце вагона. Они там все еще успокаивали истеричку.

Что ж, вполне логично, что лидер решил остаться, как-никак тут его «длинноногие интересы», которые он будет охранять и окучивать. Наверное, одну он оставит себе, ко второй позволит подкатить тому, молчаливому, а вот коротышку решил обделить. Видимо, тот совсем уж шестерка. Так себе союзник.

Я пытался успокоить себя тем, что если эта местность – нечто большее, чем просто опустошенный город, то мой атрибут, который не позволяет мне быть проклятым, сильно поможет.

И, конечно, я блефовал по поводу того, что никуда не пойду один. Даже если бы никто не согласился ко мне присоединиться в походе за телефоном, других вариантов свалить отсюда у меня бы не осталось. Так или иначе, придется возвращаться к башне, но куда спокойнее мне будет сделать это в компании кого-то еще.

Макс сложил пальцы у рта и громко свистнул:

– Пацаны! Где вас черти носят?

Прошло где-то полминуты – и к нам ввалились замученный коротышка и его молчаливый друг.

– В следующий раз полоумными бабами занимаешься ты, – устало заключил коротышка и зашагал к нам, пока его друг присел на свободное место перевести дух. Сама женщина осталась стоять в тамбуре и едва различимо орала что-то через дверь.

– Этот черт снова на проблемы нарывается? – низкорослый друг Макса посмотрел на меня из-под бровей.

– Можно и так сказать. Говорит, мол, у него мобила навороченная, хоть до Господа Бога дозвониться может. Да вот незадача: он ее в окно выронил недалеко отсюда, представляешь. Просит, чтобы кто-то с ним сходил, – Макс пересказывал мои слова в довольно саркастическом тоне, что не помогало расположить к себе кандидатов на вылазку непонятно куда. – Я уже выбрал, кто из вас пойдет, но, может, кто-то из вас сам вызовется?

Удивительно, но в этот момент истеричка в дальнем конце вагона каким-то образом смогла открыть дверь и уже привычно начала визжать.

Мы с парнями переглянулись. В таком контексте предложение выйти наружу стало выглядеть скорее спасением, чем опасной миссией.

Коротышка глянул на меня, потом на Макса, выдохнул и произнес удивительную фразу:

– Меня это все уже достало. Лучше я пойду с тобой, черт проклятый, чем останусь здесь и продолжу выслушивать крики истерички и нытье этой дуры, – он жестом головы указал на блондинку.

– Вот и хорошо! – заржал Макс, косясь на блондинку, глупо хлопающую ртом. – Потому что пошел бы в любом случае!

Коротышка недовольно посмотрел на лидера и на секунду завис, размышляя над ответом, но не стал перечить. Затем он перевел взгляд на меня и спросил:

– И че, где мобила, говоришь?

– Около силосной башни, которую мы проезжали. Я уронил ее буквально минут за пять до остановки. Ходьбы от силы час, но я не уверен, что смогу проделать эту дорогу один. И тем более я вряд ли смогу найти телефон в одиночку.

– Ха, – коротышка потрогал свой фингал и ухмыльнулся. – Ладно, допустим, я впишусь в эту затею.

Возможно, так он пытался сохранить свое лицо, показать, что не лидер заставил его идти, а он сам решился.

Я был не уверен в надежности такого спутника, однако выбирать не приходилось. Мы вывалились из вагона минут через пять, в течение которых коротышка объяснял друзьям свое решение отправиться со мной за телефоном. Выглядело это довольно жалко. В это время я размышлял, не ошибся ли в подсчете времени и места, где выбросил телефон из окна. Более-менее убедив себя в том, что ошибся не более, чем на пару километров (возможно, даже в меньшую сторону, что не так уж страшно), я наконец вышел в тамбур и принялся ждать своего внезапного спутника.

Он появился в дверях и молча спустился вниз. Я пожал плечами и пошел следом за ним.

На улице было никак – ни холодно, ни жарко. В других обстоятельствах я бы обрадовался такой погоде, однако сейчас мне это показалось странным, словно вместе с окрестностями погибла и природа во всех своих проявлениях. Все казалось выцветшим.

Пройдя с километр в тишине и окружении мертвых деревьев, я решил нарушить наше обоюдное молчание.

– Забавно это все, – я шмыгнул носом и иронично улыбнулся.

– А? Чего? – парень резко повернул голову в мою сторону. Он явно не ожидал, что я заговорю первым, и думал о чем-то своем.

– Всю жизнь хотел уехать из своего города, а когда наконец-то решился, все равно приходится идти в его сторону, да еще и с тем, кто пять минут назад мне бил лицо.

– А нехер было напрашиваться, – мудро заключил коротышка.

– Ну, если бы не я, мы до сих пор бы все сидели и ждали чуда, смекаешь? – нужно было как-то оправдать тот факт, что я получил в бубен просто затем, чтобы сходить к локомотиву и вернуться ни с чем.

– Допустим, но мы еще не нашли твою мобилу, чтобы ты из себя спасителя строил.

– Скоро найдем, не переживай, – произнес я больше для себя, чем для коротышки.

– Как скажешь. И надо было нам попереться на съезд именно на поезде… – я глянул на коротышку непонимающим взглядом. – Горящие билеты в люксовый вагон, говорит, будем как цари ехать. Ну да, конечно.

– Горящие билеты? – я не до конца понял, что он имеет в виду.

– Ну в этом поезде обычно нет люкс-вагонов. А тут прицепили, перегнать, может, надо было, не знаю. И билеты по дешевке буквально за три часа до отправления начали продавать. Мы с пацанами, конечно, опаздывали, но не так чтобы сильно, а тут, вишь, Треплу шика захотелось, эстет вшивый, чтоб его…

Теперь прояснилось сразу два момента: откуда гопари взяли деньги на вагон такого класса и как называют молчаливого парня. «Трепло», ха-ха. Не могу сказать, что ожидал от этих людей чего-то большего.

Чем дольше мы шли, тем сильнее меня мучали сомнения по поводу телефона.

Во-первых, он легко мог разбиться при падении. Разумеется, у меня был надежный спутниковый телефон в горном противоударном чехле, однако скорость поезда легко могла победить смелые заявления рекламщиков чехла. Во-вторых, мы элементарно можем его не найти, ведь мой ориентир «рядом с силосной башней» явно не мог похвастаться точностью. Конечно, все тот же чехол был ядовито-оранжевого цвета, о предназначении которого я не задумывался ровно до этого момента. Но, видимо, я не первый, кто потерял свой телефон среди серой каменной насыпи, и такой цвет как нельзя кстати подходит для его обнаружения.

В очередной раз обнадежив себя, я зашагал чуточку резвее, и тут уже коротышка завел разговор:

– Тихо здесь… Не люблю я такое.

– Как будто все во времени застыло, – согласился я.

– Меня в детстве часто пугали: «Никита, не будешь слушаться, отвезем тебя в серый город, и будешь там один совсем», – коротышка, которого, как оказалось, зовут Никита, странно ухмыльнулся. – По ходу надо было слушаться.

По какой-то причине мне это показалось забавным, и я засмеялся себе под нос.

Коротышка глянул на меня и принялся хохотать в ответ. Куда громче и дольше, чем того стоила шутка. Спустя какое-то время он все-таки умолк и шел дальше, почти не смотря в мою сторону, словно и не смеялся вовсе. На мгновение мне даже стало несколько жутковато.

Коротышка (или, как я выяснил, Никита) был одет под стать своим друзьям: зауженные снизу штаны с большими боковыми карманами, цветастые кроссовки на бросающейся в глаза высокой платформе (значит, он еще ниже); короткая черная куртка с парой ярких нашивок, очень похожих друг на друга (на всех был изображен кулак на красном фоне в разных вариациях), и серебряная цепь на шее, уходящая куда-то под футболку.

В какой-то момент я успокоился, поняв, что угрозы он не представляет, и просто зашагал вперед, греясь мыслями о том, как доберусь до своего будущего тестя и выложу все карты ему на стол. Остановка поезда помогла мне отвлечься от нервозности, которую я испытывал во время поездки, но где-то в глубине я все так же переживал по поводу плана с отменой предстоящей свадьбы. Ладно, плевать. Пока что нужно идти за телефоном, а там разберемся.

Мы шли уже около часа, когда деревья на горизонте начали редеть – и вдалеке показался конец лесопосадки. Возможно, мы даже увидим город.

Оранжевый чехол

– Смотри, – неожиданно одернул меня коротышка, указывая куда-то вперед. – Это твой ориентир?

Я всмотрелся вдаль.

– Нет, – хмуро ответил я ему. – Это просто дерево. Дуб. Каким боком это может быть похоже на силосную башню?

На этом коротышка ненадолго умолк. Слишком ненадолго.

– Тогда, может быть, это? – на этот раз он показывал уже на проржавевшую трансформаторную будку. Честно, хотелось его ударить.

– Я тебе еще раз повторяю, ориентир – силосная башня недалеко от въезда в этот лес, или через что мы сейчас вообще шли. Что непонятного?

Мне начинало казаться, что с каждой минутой коротышка становился все более невыносимым. Как будто он специально меня доставал, изображая идиота. Вот только посмотришь на него, а там на лице чистое и искреннее удивление пополам с непониманием.

«Может, ему просто скучно?» – предположил я. Но кто борется со скукой, задавая тупые вопросы?

А затем до меня дошло: он просто не знает, что такое силосная башня! А спросить, видимо, гордость не позволяет. Или он реально дурак.

– Прошу, соберись, – обратился к нему я. – Ты последние пять минут как будто совсем с головой дружить перестал.

Коротышка пронзительно посмотрел на меня, задумавшись. Затем мне показалось, что я услышал щелчок – и он встряхнул головой.

– Так, действительно, чего это я? – на мгновение он стал выглядеть более серьезным. – Просто никак сосредоточиться не могу. Мысли в кучу собрать и все такое. Понимаешь?

– Понимаю, – ответил я. Забывчивость напала, значит. Рассеянность. Это что-то знакомое.

– У тебя такого нет? – спросил он меня.

Я покачал головой. Нет, и я догадывался, почему. Тот факт, что я мыслю трезво, легко объясняется моим прекрасным атрибутом. Никакие дебаффы[3]3
  Дебафф (компьютерный сленг, от англ. buff – «положительный эффект») – любое негативное воздействие на персонажа или игрока, отличное от прямого нанесения урона. Дебафф накидывают на противников, чтобы снизить защиту, атаку или другие характеристики. Отсюда глагол «дебаффнуть».


[Закрыть] на меня не лягут, пока я сам не наложу их, а значит, негативное излучение города (или что там) отскакивает от меня, как от стены горох.

После очередного вопроса не в тему я все-таки не выдержал:

– Давай так, мы просто идем, молча. Без лишних вопросов. Я сам скажу, когда мы дойдем до похожего места. Сам, окей?

Коротышка вроде бы согласился, но его молчания хватило ровно на пять минут. Как будто он забыл, что я ему только что говорил.

Впрочем, я нашел один плюс: идти ночью – пусть и яркой лунной ночью – через промзону мертвого города страшно, но если ты идешь с идиотом, то хотя бы знаешь, кого убьют первым. Цинично, зато на душе как-то немного спокойнее становится.

– Так откуда ты родом? – неожиданно задал он неловкий вопрос, на который я, естественно, не собирался отвечать.

Но он и не ждал ответа:

– А я вот из столицы. Хотя, знаешь, столица разная бывает. Все приезжают, делают сотню фоток возле памятника Императору, гуляют по модным бутикам и уезжают хвастаться, что прикоснулись к сердцу нашей родины. Чушь все это. Столица – она в трущобах.

Я вопросительно приподнял бровь.

– Там, где мы с пацанами выросли и куда даже армия без особого повода боится сунуться, – на это я лишь хмыкнул про себя. – Где банды сами назначают комендантские часы, чтобы им никто не мешал своими делами заниматься. Вот в них и цветет столичная жизнь, и каждый вверх хочет вырваться. Ну, кто как умеет, сам понимаешь…

Коротышка печально выдохнул и пнул щебень под ногами.

– Вот ты что-то там в поезде вякал, а если бы не Макс и все наше движение, то мы с Треплом сейчас бы либо дохлые в канаве валялись, либо в тюрьме в карты играли, как половина нашего двора. И непонятно еще, что хуже.

Я молчал, не отвечая.

– Он ведь вытащил нас, Макс. Они с пацанами рейд проводили на аптеку, где рецепт от доктора заменяла пачка бумаг потолще, а мы с Треплом тогда, ну… решили подработать, денег ведь совсем не было. Хлеб на завтрак, вода на обед, а на ужин мечты о том, чтобы внезапно оказаться Пробужденным. А нам по 16, и всю жизнь мы видели, как эти мрази из банд то и дело в крутых кроссовках и на дорогих тачках по району разъезжают. Того же захотели, вот и устроились охранниками к барыге тамошнему, все равно других путей в этой жизни мы тогда не видели. А их брату плевать, кому сколько лет. Торчков, канючащих дозу, битой отметелить можешь? Ну, значит, собеседование прошел.

Коротышка покачал головой.

– Когда пацаны ворвались крушить аптеку в первый же день подработки, мы с Треплом биты побросали и просто в угол забились, от страха дрожали. Совсем зеленые были, потому нас и не пришибли на месте, как доброго дядю-фармацевта. Тогда Макс нас заметил и решил объяснить, что к чему. Дурь повыбивал, новые дороги показал.

Он замолчал и какое-то время шел, уставившись себе под ноги, явно освежая в памяти свое прошлое.

Я не знал, что ответить на эту тираду, и тоже решил промолчать. Мне давно уже не 10 лет, и я понимаю, что проблемы познаются в сравнении. Однако я никогда особо не задумывался, что не со мной одним жизнь обошлась несправедливо. Разница между нами в том, что я переживал свои неудачи в роскошном дворце, а не в тесной однушке посреди гетто.

Коротышка еще что-то говорил, но я его не слушал, выискивая глазами ориентир.

– Погоди, – я резко поднял руку. – Кажется, мы пришли.

Где-то там валяется мой телефон, а вместе с ним и билет из этой дыры. Но что-то мне подсказывает, что я недооценил масштабы территории, на которой потенциально может валяться мобильник. Уже издалека были видны многочисленные кусты и насыпи из песка, окружающие серую башню с дырявой крышей багрового цвета.

Что ж, нас ждут очень нелегкие поиски.

– О, вот это точно оно! – радостно вскрикнул Никита.

– Не слишком похоже на дуб, верно? – я укоризненно глянул на него.

– Да отстань ты со своим дубом, – он отмахнулся от меня рукой.

Остаток пути мы преодолели очень быстро: когда видишь цель перед глазами, ноги словно сами несут тебя к ней.

Подойдя поближе, я окинул взглядом эту мрачную постройку размером с двухэтажный дом. Судя по всему, сельское хозяйство в этом районе погибло еще раньше, чем весь остальной город. Навскидку я бы сказал, что никакой силос для хранения сюда не загружали уже лет 20. Лестницы и ступеньки, ведущие наверх, безнадежно проржавели, а доски, из которых состояла круглая основа башни, в некоторых местах прогнили до черноты. Под густым слоем выцветшей травы все еще можно было разглядеть то, что раньше было дорогой, ведущей к полям и, надо полагать, в город. Однако ей никто не пользовался примерно с тех же пор, что и самим хранилищем всяких обрубков и корма для скота.

О том, что время в этом месте не остановилось, свидетельствовали только безвкусные и уже потерявшие цвет тэги, нарисованные баллончиком. Иногда мне кажется, что омерзительного вида граффити на всяких заброшенных постройках начинают появляться сами собой, даже без участия людей. Иначе я не могу объяснить их наличие абсолютно в любой точке планеты. Черт, да найди мы какой-нибудь недостроенный дом на дне Марианской впадины, уже через сутки на нем бы красовалось гордое имя непризнанного уличного художника!

Ладно, фиг с ним. Нужно найти телефон. Я повернулся к коротышке.

– Никита, я не скажу точное место, но телефон должен быть где-то рядом. На нем яркий оранжевый чехол, так что советую смотреть в оба.

– Ща найдем! – он подмигнул мне и немного ускорился, активно разглядывая почву около башни.

– Он мог запасть между кам… – парень меня уже не слушал, а лишь расхаживал туда-сюда, согнувшись, как индюк.

Настроение коротышки вертелось, как флюгер на ветру, и мне оставалось лишь надеяться, что его крыша не начнет течь еще сильнее под воздействием города. В таком случае придется что-то предпринимать. Вот только хотел бы я знать, что именно.

Впрочем, я решил, что хватит мне прохлаждаться, и тоже принял позу индюка, чтобы поскорее найти этот дурацкий мобильник.

Спустя час безрезультатных поисков руки начали опускаться, и мы с Никитой присели на первую ступеньку лестницы, ведущей к вершине башни.

– Засада… – от энергичного коротышки, который час назад принялся переворачивать каждый валун возле этой башни, не осталось и следа, и теперь он просто лениво ковырял ногой землю, изредка поглядывая по сторонам.

– Он должен быть здесь. Я точно помню, – хоть Никита меня ни в чем и не обвинял, я произнес это, словно оправдываясь.

За час мы перерыли вообще все, что могли. Каждый куст, каждая подозрительная горка песка или щебня были пристально осмотрены на предмет наличия телефона, но мы не нашли ничего, кроме редких оберток от еды, бычков и прочего хлама, который люди выбрасывали из окон проезжающих мимо поездов и электричек. Ну не мог же телефон просто испариться?

Я чуть было не открыл рот, чтобы предложить коротышке забросить наши поиски или попытать счастья чуть дальше по дороге, как вдруг произошло нечто удивительное. Раздалась знакомая мелодия: музыка из заставки к одному старому сериалу, которая уже несколько лет стояла у меня на звонке.

Я буквально подскочил со своего места в попытке понять, откуда исходит звук. Похоже, со стороны железнодорожных путей. По мере приближения к рельсам звук становился все громче. Примерно поняв, где именно находится его источник, я упал на колени и принялся разгребать руками щебенку. Прокопавшись где-то секунд 10, я был сбит с толку, так как телефон звонил прямо передо мной, но я нигде не мог его найти.

Я быстро осмотрелся по сторонам и заметил, что ближайший ко мне рельс был слегка прогнувшимся. Разобрав камни, я увидел образовавшуюся под рельсом выемку. Видимо, от дрожи поезда телефон скатился под нее вместе с камнями. Моментально просунув в нее руку, я нащупал предмет со знакомыми формами и поспешил вытащить его.

Телефон почти не пострадал: экран разбился не сильнее, чем от обычного падения со стола на пол, и только многочисленные царапины и ссадины на оранжевом чехле говорили о том, что пару часов назад мобильник вылетел из движущегося на полной скорости поезда.

Я глянул на экран. Номер скрыт.

Если честно, мне стало дико любопытно, кто может мне звонить в такой момент, причем анонимно. Люди отца? Да бросьте, вряд ли они стали бы скрывать номер.

Прошло всего несколько секунд размышлений, которых оказалось достаточно, чтобы закончилось время вызова. Он высветился как непринятый. Я успел почувствовать лишь легкую досаду, прежде чем телефон снова зазвонил.

На экране было все то же: «Номер скрыт».

Так, а это кто-то настойчивый. Сбросить или взять? Любопытство – враг мой.

Я провел пальцем по зеленой кнопке принятия вызова.

– Алло? – с сомнением произнес я.

– Эм, привет, – на том конце раздался голос… девушки?

– Кто это? – я встрепенулся от удивления, догадываясь, кто это может быть.

– Э-элиза, – она произнесла это с опаской, словно я могу не вспомнить свою собственную невесту. Впрочем, если учесть, что последний раз мы виделись восемь лет назад, это было бы неудивительно. – Ты написал мне сегодня.

– Написал, – по какой-то причине я не мог выдавить из себя ничего вразумительного.

– Написал, что едешь. Куда ты едешь и зачем?

– Я… – в этот момент до меня дошло, – вероятно, уже никуда.

– А мне зачем написал, я не понима?..

У меня не было ни времени, ни желания разговаривать сейчас с ней. Ладно, признаюсь: я просто не знал, что ей сказать! Я слишком нервничал, вот и бросил трубку. Затем я посмотрел на экран, в углу которого красовалась пиктограмма спутника, раздающего связь. Ну конечно.

Я стиснул зубы и сел на землю под недоумевающим взглядом коротышки.

Дело в том, что мой телефон в спутниковом режиме был привязан непосредственно к спутниковой сети нашего клана. В таком случае все звонки на экстренные номера будут переадресованы на службу безопасности отца – стандартная практика среди больших кланов. Это позволяет мне всегда быть в приоритете: что бы со мной ни произошло, я могу получить необходимую помощь куда быстрее, чем при использовании общих служб безопасности.

В то же время это значило, что за мной придут люди отца, а не простые спасатели, и я не смогу продолжить свой путь в столицу. Меня тут же упакуют и вернут домой. Даже если я оставлю телефон людям и попробую сбежать еще раз, меня почти стопроцентно ожидает провал. Ведь одно дело, когда есть фора, и совершенно другое, когда тебя намеренно ищут. Да это даже представить смешно: я бреду в столицу на своих двоих, а за мной по пятам – люди отца, прочесывающие все вдоль и поперек.

А затем я гордо являюсь в столицу: грязный и немытый, заросший и три дня ничего не жравший, как бомж из подворотни. И разрываю помолвку! Да отец просто скажет всем, что я умом тронулся, и будет недалек от истины.

Мне не хотелось, чтобы все закончилось именно так, на полпути к цели, но иной альтернативы я не видел. Ни мне, ни пассажирам, которые уже энный час сидят абсолютно одни и безо всяких новостей, не выбраться отсюда без помощи извне.

– Ты, может, позвонишь уже куда-нибудь наконец? – коротышка навис надо мной, не понимая, почему я до сих пор не разговариваю со спасателями.

– Да, конечно, – ответил я отстраненно.

Мои пальцы набрали нужные цифры. Всего один звонок нужным людям может спасти нас всех. А не звонить просто из-за нежелания жениться – это скотство по отношению к пассажирам, которые застряли в поезде.

Я нажал кнопку вызова и услышал всего один гудок – настолько быстро приняли звонок.

– Глава охраны Клинов, – услышал я знакомый басистый голос. Фридрих Клинов был очень прямолинейным, но далеко не глупым человеком, одним из немногих, кто не пытался постоянно подмазаться ко мне или к отцу. Он с детства присматривал за мной и научил довольно многому, в какой-то момент даже заменил фигуру отца. Его верность нашему клану не вызывала сомнений, и он в любом случае попытался бы меня остановить, сообщи я ему о своих намерениях.

– Это я, – рядом стоял коротышка, поэтому мне приходилось фильтровать то, что я буду произносить вслух. – У меня проблемы.

– Мы уже догадались, Марк. Твоя геопозиция не менялась уже больше часа, отряд должен быть на подъезде к городу, – ну конечно, как же иначе. – Где ты сейчас? Тебе угрожает опасность?

– Видимой угрозы нет, но это пока, и я не уверен. Сейчас я нахожусь на железнодорожных путях, рядом с силосной башней. Поезд в часе ходьбы, по направлению к столице. Возвращаюсь к нему, – я постарался дать емкую информацию.

– Жди нас, – Фридрих облегченно выдохнул. – Отец беспокоится.

– Он может… – я хотел высказать все, что думал об отце и его заботе, но запнулся. – Пусть не беспокоится.