Текст книги "Кровь тигра"

– Не подойдут! – заорал Паттерсон.

– Так что мне делать?

– Отправляй телеграмму в Бакстон: «Срочно конного посыльного в Фолкстон, на ферму Ровера. Точка. Передать, что приближается сын Тигра. Уже совершил три убийства. Точка. Настоятельно прошу соблюдать осторожность. Точка. Шериф Паттерсон». Готово?

– Готово.

Шериф выбежал из комнаты и вскочил в седло. Выезжая из поселка, он вдруг вспомнил, что совершенно позабыл о важном деле.

Губернатор приезжает… Сегодня утром он прибывает в его округ. Сейчас он уже находится на пути в Биркхем, а шериф совсем позабыл о своих обязанностях…

Паттерсону очень хотелось пуститься дальше по следам Робина, но пришлось повернуть обратно в Биркхем. Губернатор приедет, а шерифа на месте нет!

В Биркхем Паттерсон прискакал после полудня и сразу же заторопился к маленькой железнодорожной станции, где иногда останавливались даже трансконтинентальные поезда. Издалека он увидел, что опоздал: на путях стоял специальный состав губернатора. Вокруг толпился народ.

Паттерсону не хотелось выглядеть неисполнительным, пусть даже были на то веские причины. Он спрыгнул с коня и поспешил к вагону губернатора. Люди расступились, пропуская представителя власти вперед. Но губернатора не было. Возле вагона стояли растерянная жена губернатора миссис Хантон и секретарь.

– Прошу извинения за опоздание, – поклонился Паттерсон. – Был занят. Преследовал одного преступника.

– Не стоит, мистер Паттерсон. Дело в том, что губернатор не приехал.

– Как?

– Мистера Хантона похитил бандит по кличке Тигр.

6

Робин ждал у поворота к тоннелю. Коня он привязал подальше, а сам спокойно курил. Ночь стояла тихая, где-то внизу, в долине плутала в темноте погоня. Робин не волновался: в крови бурлила сила четырех поколений удачливых грабителей, и он чувствовал, что готов к любому риску.

Все перевернулось в его судьбе. Он теперь, как волк, дикий и беспощадный. Защищаться бессмысленно. Кровь Тигра – не вода.

Он лежал на траве и глядел на огромный, тускнеющий к утру свод неба, усеянный звездами. Вокруг звенели сотни цикад. Легкий ветер колыхал листву, деревья словно шептали что-то над головой. Но на сердце давила тяжесть – громадная, как холодная могильная плита. А ночное небо так беспечально…

Вдалеке послышался шум состава. Робин выбросил окурок и прислушался. Римбоу фыркнул и заволновался.

– Тише, дружок, тише, – шепнул Робин.

Поезд протяжно свистнул: на подходе тоннель. Стал отчетливо слышен перестук колес. Машинист притормозил возле поворота, и Робина чуть не ослепил внезапно возникший из темноты луч.

Ему никогда не доводилось брать приступом поезда. Но как будто кто-то подсказал ему, как поступить. Твердой рукой Робин ухватился за поручни последнего вагона. Мгновение – и он наверху. Теперь одна лишь быстрота обеспечит успех!

В коридоре вагона беседовали двое охранников. Робин подобрался поближе, прижимаясь к стене. В руках он сжимал два револьвера. Охранники стояли перед своим купе. Дверь рядом вела в вагон губернатора. Молниеносным движением Робин оглушил одного из охранников, а револьверный ствол тотчас уперся в подбородок другого.

– Не двигаться! Наручники сюда.

– Но… – выбирать не приходилось. Он отдал наручники.

– Не дергайся. Я сын Тигра. Сам знаешь, что с тобой будет.

Робин защелкнул наручники на запястьях сплоховавших охранников, разоружил и связал обоих, запер в купе. Затем подобрался к двери в соседний вагон и осторожно выглянул. Там сидели за столом сам губернатор Хантон с женой и еще один незнакомый господин. А в тамбуре, совсем рядом с Робином, стояла девушка, вглядывавшаяся в темноту за окном вагона.

«У Хантона есть дочь», – вспомнил Робин. Он осторожно вытащил лист и нацарапал несколько строчек. А затем вихрем ворвался в тамбур, сорвав на ходу стоп-кран, и захлопнул дверь, ведущую в вагон.

Заскрежетали колеса, вагон сильно дернулся.

Девушка увидела перед собой дуло револьвера.

Поезд полз все медленней, и Робин, не раздумывая, распахнул дверь тамбура и, подхватив испуганную девушку, выпрыгнул из вагона. Она наконец оправилась от испуга, закричала, но было поздно.

Вдогонку хлопнуло несколько выстрелов. Стрелял спутник губернатора, но Хантон перехватил его руку.

– С ума сошли! Вы ее убьете!

В тамбуре на полу нашли листок. Хантон пробежал глазами письмо: «Губернатор, выходите. Жду на холме. Даю пять минут. Не придете – убью девчонку. Поезд пусть идет в Биркхем. Без остановок. Иначе смерть. Тигр».

– Надо что-то делать, – начал было секретарь, но губернатор перебил его.

– Передайте жене…

– Она в обмороке, мистер Хантон.

– Когда придет в себя, передайте ей, что у меня нет другого выбора. Я выхожу.

ДРУГОЙ ТИГР

1

Девушка не кричала и не сопротивлялась. Она безропотно подчинялась незнакомцу, тащившему ее за собой сквозь кустарник. Пусть будет, что будет. Прошло первое потрясение, она поняла бесполезность сопротивления. На вершине холма остановились перевести дух,

– Без глупостей, – предупредил похититель.

– Что вам надо от меня?

– Оставил вашему папеньке письмецо, он, наверное, уже прочел…

– Отцу? Какое письмо?

– Я написал мистеру Хантону, чтобы он пришел сюда. Мне надо переговорить с ним по одному делу.

– А если он не придет?

– Тогда я вас застрелю. Терять мне нечего.

Девушка невольно вздрогнула. В темноте среди безмолвных деревьев незнакомый человек так спокойно, просто сообщил ей, что убьет ее. Снизу донесся шум уходящего поезда.

– Трогается, – удивленно произнесла пленница.

– Именно так, – подтвердил Робин. – Я приказал им идти в Биркхем без остановок. А ваш отец должен подняться сюда…

Пленница засмеялась.

– Чему смеетесь? – удивился Робин.

– Губернатор не придет.

– На выручку дочке?

– Я ему вовсе не дочь.

Робин остолбенел от неожиданности. Внизу, в лунном свете, было видно, как уходит состав.

– Ну, и что теперь? – с вызовом спросила девушка. – Убьете?

В эту минуту послышался шорох. Робин выхватил револьвер и направил его в темноту. Большая темная фигура медленно вышла из кустарника.

– Уберите оружие. Я пришел один.

Робин узнал губернатора Хантона.

2

– Поезд ушел в Биркхем, как вы требовали, – произнес губернатор.

Робин вопросительно поглядел на девушку.

– Обманывали меня?

– Нисколечко. Я вовсе не дочь мистера Хантона.

– Верно, – подтвердил тот. – Моя дочь сейчас далеко.

– Я просто гощу в доме господина губернатора…

– Но тем не менее, – твердо произнес тот, – я сделаю все от меня зависящее, чтобы освободить вас, мисс. Что я должен сделать, молодой человек? Предупреждаю, я отнюдь не богат.

– Деньги мне не нужны.

– Тогда что же?

Робин поглядел вдаль. Поезд медленно полз по равнине. Яркая луна освещала лица стоявших на холме. Хантон приглядывался к преступнику. Благородное лицо, высокий лоб… И словно печать грусти на лице. Если бы не холодная решимость в правильных чертах, то и не сказать, что бандит.

Девушка, рассматривавшая Робина, тоже думала так.

– Вы кто, грабитель? – поинтересовался Хантон.

– Да.

– Зачем вы подписались: Тигр?

– Я его сын.

– Так чего же вы хотите?

– Вы губернатор. У вас есть право помиловать или просто выпустить из тюрьмы человека?

– Гм… В целом, если угодно, да. Но лишь в исключительных случаях.

– Руку из кармана! Буду стрелять!

– Извините, я только закурить хотел…

Робин приставил револьвер к затылку Хантона, достал у него из кармана портсигар и спички. Одновременно он глаз не спускал с девушки:

– Эй, вы, мисс, сядьте-ка рядом.

Говорил похититель не грубо, но весьма решительно. Ясно, что такой слов на ветер не бросает. Губернатор долго раскуривал сигару, присев на валун рядом с девушкой. Красноватый огонек осветил лицо.

– Одним словом, ваши требования?

– В двадцать четыре часа отпустите из тюрьмы Тигра. Девушка пойдет со мной к ущелью Олд-Крик, оттуда хорошо просматривается тропа. Так что не вздумайте подослать отряд! Сейчас три часа ночи. Сверим часы, мистер Хантон.

– Можно не сверять. На моих ровно три.

– Отлично. Если отец не придет к ущелью завтра к двум часам ночи, я застрелю заложницу.

Девушка не сводила глаз с каменного лица преступника. Он говорил поразительно спокойно. Губернатор нервно забарабанил пальцами по колену.

– Невозможно.

– Но вы это сделаете!

– Почему вдруг сейчас… Тигра? Прошло столько лет!

– Я только вчера узнал, чей я сын.

Звезды потускнели, истаяв в серых полутонах рассвета. Губернатор все раздумывал. Затем встал.

– Итак, вы не освободите гостью моего дома на других условиях?

– Нет, губернатор.

– Даже если я вам слово дам, что помилую Тигра?

Робин поглядел в сторону Биркхема. Поезд подбирался к станции.

– Я никому не верю. Вы не сдержите своего слова.

– Мистер Хантон, – вмешалась девушка, – если вы решили выполнить, что он требует, то оставьте меня. Не беспокойтесь. Я не боюсь!

Робин безучастно слушал. Хантон обратился к нему.

– Что вы сделаете, когда я отпущу вашего отца? Снова пойдете грабить?

– Ничего не попишешь, губернатор. И отец, и дед, и прадед этим промышляли. Кровь не вода…

Разговор оборвался. На ветвях, приветствуя утро, защебетали проснувшиеся птицы.

– Не знаю, молодой человек, – задумчиво произнес Хантон, – что-то не верится, что из вас выйдет второй Тигр. Кстати, вы отца своего помните?

– Не помню. Мне было четыре года…

– Вы не слишком на него похожи. С виду вы совсем не жестоки.

– Жизнь сама разукрасит со временем.

– Что ж, я отпущу Тигра. Но если захотите избрать честный путь, я всегда готов списать со счета сегодняшний день.

– Благодарю, губернатор, но мне еще надо кое с кем поквитаться.

– Месть?

– Месть. У меня ведь еще и мать была…

В глазах Робина желтоватой искрой полыхнула ненависть: он вспомнил о том, как Ровер напал на родителей.

– Впрочем, я могу ошибаться, – вздохнул губернатор. – Вполне возможно, что вы достойный потомок.

Заблистала роса под первыми лучами солнца. Разгоралось утро. Губернатор медленно сошел с холма. Девушка осталась наедине с похитителем.

– Кстати, как вас зовут?

– Молли. Молли Ровер. Мой отец – фермер из Фолкстона.

– Ровер? – отшатнулся молодой человек, словно получил удар в грудь. – Вы… дочь Ровера?

– Ну да. Вы знаете моего отца?

– Так, немного… Слыхал о нем.

Молли не поняла, отчего вдруг помрачнел Робин, и лицо его сделалось совсем серым, непроницаемым.

– Пора уходить, – процедил он сквозь зубы. – Они могут послать погоню.

– Не будет никакой погони, – спокойно отозвалась Молли, – ведь мистер Хантон обещал.

Робин не ответил и жестом приказал девушке следовать за ним. Шли молча. В десятке шагов стоял привязанный к дереву Римбоу.

– Садитесь в седло. Поедете впереди. Не пытайтесь бежать. Мне достаточно свистнуть и конь вернется.

Солнце уже светило вовсю. В молчании похититель и пленница взбирались по извилистой тропе в горы.

В ущелье

Снежные вершины гор прятались в облаках. Дул сильный холодный ветер. Ближе к ущелью Олд-Крик по обеим сторонам тропы густо росли сосны и кустарники. От ущелья в долину можно было спуститься только двумя путями. Одна тропа, пошире, вела на восток, в сторону поселков, что возникли вдоль железной дороги и тянулись до самой реки Чинто. Другая тропа, поуже, не такая хоженая, вела на запад, к пустынным бесплодным равнинам земли бизонов. Некогда там обитали индейские племена команчей и сиу, но не стало бизонов, и племена переселились южнее, подальше от проклятой Богом земли.

Других путей к ущелью не было. Горы от самого подножья усеяны безобразными валунами, кругом выпирают крутые базальтовые ребра скал. А на вершине прилепилась хижина. Останавливались в ней и охотники, и шериф, но чаще здесь прятались всякие беглецы. Именно сюда Робин и привел свою пленницу.

Он разжег огонь, вскипятил воды. С тех пор, как они покинули холм, Робин не проронил ни слова. Солнце между тем, прочертив в небе дугу, клонилось к закату.

Робин поджарил бекон, набросил на деревянные нары сена и постелил сверху грубое одеяло.

– Если вы устали, отдохните. Я уйду.

– Спасибо, я нисколечко не устала.

Робин бросил в кипящую воду кофейных зерен.

– Кофе будет. Хлеба поджарить?

– Благодарю вас, я не голодна.

– На Востоке, наверное, в такое время завтракают?

– Обедают, скорее. А у вас вечером принято много есть?

– Нет, – ответил Робин и серьезно добавил: – У нас принято много пить.

Молли звонко рассмеялась. Робин с удивлением уставился на нее, а девушка и сама удивлялась своему спокойствию. Она в руках разбойника. Он до ужаса угрюмый и решительный. Носит кличку какого-то знаменитого бандита. Справился с охраной, остановил поезд, взял заложницу, шантажировал губернатора… А после всех приключений варит пленнице кофе, потому что на Востоке в такой час завтракают.

– Ваш кофе, – Робин протянул девушке кружку и несколько кусочков поджаренного хлеба.

– Раз уж вы так обходительны, то разделите со мной… завтрак. На Востоке кофе в одиночку не пьют, – Молли указала на место рядом.

– Я не пью кофе, – отрезал Робин и отошел к окну, оглядывая уходящую вниз тропу. Затем он перешел к двери и посмотрел на другую сторону. Молли следила за ним, недоумевая, отчего молодой Тигр столь враждебен. Ведь она всего лишь заложница. Почему он не сядет рядом, не выпьет кофе? Разбойник-то разбойником, но ведет себя вежливо и воспитан, кажется, неплохо, внимательный… И вдруг такая враждебность! Как будто ненавидит. Все глядит на кусты вокруг, а лицо грустное-прегрустное и совсем как каменное.

– Мистер… Тигр, – выговорила Молли и покраснела: сочетание показалось совершенно нелепым. – Вы отчего-то злитесь на меня?

– Нет, – коротко ответил Робин, не оборачиваясь. Он деловито прибирал очаг и вытирал котелок.

Молли снова попробовала заговорить.

– Вы хотите награбить много денег?

Вопрос прозвучал так по-детски наивно, что Робин, наверное, засмеялся бы, если бы не проклятый ледяной обруч, стиснувший сердце с той самой минуты, как Олсен все рассказал.

– Не хочу.

– Тогда почему вы стали преступником?

– Таким уродился.

Солнце медленно закатывалось за горизонт. Длинные тени залегли по углам хижины.

– Когда вы… если вы освободите отца, то снова пойдете грабить?

– Мы будем мстить! Моего отца предали. Эти люди должны умереть.

Молли задумалась, скатывая хлебный шарик.

– Но когда человек сообщает полиции про бандита, разве его надо за это убивать?

– Сообщили не про бандита. Мой отец был бандитом, но он исправился. Тигр больше не грабил, он работал. Жил для семьи.

– Тогда, конечно, тот человек нехорошо поступил…

Робин промолчал и отвернулся, вновь оглядывая тропу. Косые лучи заходящего солнца осветили его лицо и будто стерли на миг грубую решительность в чертах. Осталась только глубокая грусть. «Красивый!» – подумала Молли. Но навязываться в собеседники показалось неловко.

Неожиданно молодой человек заговорил сам.

– Куда вы ехали, Молли?

– В Фолкстон. К отцу. За все время учебы я всего-то два раза домой выбиралась, – Молли остановилась, но Робин молчал. – Отец отправил меня учиться в Нью-Йорк. На Пасху он сам меня навещал. Я домой приехала впервые лет пять назад. И сразу какая-то драка, стрельба. Фолкстон ужасная глухомань. От больших городов далеко, народ грубый, неотесанный…

Молли разговорилась, ожила, будто у них с Робином шла безобидная дружеская беседа. Пленница весело поглядела на своего похитителя, и он не выдержал, отвел взгляд, уставившись на вершины гор, освещенные последними лучами заходящего солнца.

– Отец очень не хотел, чтобы я приезжала. Но я так соскучилась! И до Пасхи еще долго. Мы с отцом очень любим друг друга.

– Мисс Ровер, – Робин повернулся к девушке. – Я думаю, что вам лучше вернуться в Нью-Йорк. В Фолкстоне, мне кажется, скоро произойдут всякие опасные события…

– Вы… Вы шутите? – Молли не сразу нашлась, что ответить.

– Напротив, говорю совершенно серьезно.

– Из-за отцовской плотины? – испугалась девушка.

– Из-за какой плотины? – не понял Робин.

– А, так значит, вы не знаете, из-за чего произойдут опасные события?

– Не знаю. Про детали не знаю. Но вам лучше уехать обратно.

– Как же так, отцу угрожает опасность, а я уеду?! Вы вздор говорите.

Оба замолчали. На небе зажигались ранние звезды. Молодой человек порылся в сумке и, ничего не найдя, пробормотал:

– Увы, осветить берлогу нечем…

– Мне не страшно.

В темноте фигуры понемногу теряли очертания. Молли снова заговорила:

– Я знаю, будет скандал из-за плотины.

– Что это за плотина?

– Отец хочет осовременить эту дыру – Фолкстон. Электричество на улицах, знаете, и всякое такое. Но нужен источник энергии. Вот он и задумал построить плотину на реке. А люди не хотят. Странный там народ… Пастбищ им, видите ли, жалко.

Робин не слушал. Он вглядывался в сумерки, и непривычное, до странности болезненное чувство охватывало его: он ждет встречи с Тигром, со своим отцом!

Девушка будто почувствовала, что мучает Робина. Легкость и спокойствие, с которыми она приняла положение пленницы, улетучивались. В хижине стало совсем темно, остывали распаренные дневным солнцем бревна, дышать делалось тяжелее. «А все же я рядом с бандитом – и одна», – подумала Молли и тихо спросила:

– Он… ему время прийти?

– Далеко за полночь уже, – твердо проговорил неразличимый в темноте Робин. – Хотите есть?

– Не хочу, спасибо.

Чиркнула спичка, зарделся огонек, то вспыхивая, то вновь опадая.

– Пойду покормлю Римбоу, – сказал Робин и вышел.

Молли вконец перепугалась. Из углов поползли тихие, таинственные шорохи, еще больше сгустился мрак. В окне чернели горные отроги, над ними в холодном горном воздухе необычайно ярко горели звезды.

Скрипнула дверь. Вернулся молодой Тигр. Ни слова не говоря, уселся где-то в углу.

– А если… если он не придет?

– Ждем до трех часов.

Снова молчание. Молли с трудом выдавила еще один вопрос.

– А если до трех не придет? Совсем не придет?

Ни звука в ответ.

– Вы меня убьете?

Робин не отвечал. Он и не смог бы ответить. Он уже давно задавал себе этот вопрос: что делать, если Хантон не выполнит обещания? Убить дочь Ровера? Можно и убить, Ровер заслуживает.

В окно хлынул бледный свет. Из-за дальних вершин появилась луна. Темнота чуть отступила, и Робин мог хорошо разглядеть девушку из своего угла, сам скрытый в полумраке.

– Нет, я вас не убью, – проговорил он твердо. – Я вас увезу. Будете заложницей до тех пор, пока губернатор не выполнит мои требования.

Молли облегченно вздохнула.

– А зачем же вы пригрозили Хантону?

– Думал… Думал, что смогу.

– В другой раз, может быть, и убили бы! Но вы, наверное, не совсем Тигр…

– Просто не помню, чтобы Тигр поднимал руку на женщину.

– А куда вы меня увезете?

Робин не ответил. Не дождавшись ответа, девушка уснула. Свежий горный воздух, долгое путешествие верхом – все сказалось разом. В сонном сознании теснились бессвязные картины: она верхом спасается от преследователей… вокруг стреляют… отец в окружении возбужденных, кричащих что-то людей… стоит выстроенная плотина… молодой человек с лицом ее похитителя стреляет в кого-то… тот падает и остается лежать лицом вниз…

Девушка испуганно вздрогнула. Чья-то рука осторожно коснулась ее. В хижине было светло, и перед ней стоял молодой Тигр.

– Вы свободны, мисс Ровер. Ведут моего отца.

Снизу по тропе медленно поднимался старый человек. Его конвоир остался на месте.

Старый Тигр на свободе.

ТИГРЫ ВЫХОДЯТ НА ОХОТУ

1

В Биркхеме губернатор Хантон пробыл недолго.

На подходе к городку он повстречал группу всадников с шерифом во главе, выехавших на поиски. Они радостно приветствовали Хантона, однако тот призвал их поторопиться обратно и предупредить машиниста, что поезд немедленно отправляется обратно в Денвер.

По пути губернатор рассказал Паттерсону о том, как какой-то сумасшедший, назвавшийся сыном Тигра, остановил поезд и похитил Молли Ровер.

– К сожалению, никак нельзя было его схватить. Пришлось покинуть поезд. Вы о нем ничего не знаете, шериф? Он что, действительно сын Тигра?

Паттерсон слушал губернатора с таким выражением, словно проглотил горькую пилюлю. Теперь бы и выложить все про глупость старого Олсена…

– Он парень со странностями, мистер Хантон. Жил тут недалеко. Тихоня, его даже трусом дразнили. И вот на тебе!

– Родился в Биркхеме?

– Нет, его привез сюда один фермер, Джеф Олсен. Парень ему приходится приемным сыном. Вчера, когда началась вся эта заварушка, Олсен срочно уехал. С сердцем стало плохо.

Паттерсон покривил душой.

Узнав о происшествии с поездом, он послал Олсену записку, посоветовав немедленно уезжать и пару месяцев вовсе не показываться в Биркхеме. «Робин совершил очередную глупость, – писал шериф. – Постараюсь сделать все, что смогу, но надежды нет никакой. Ты ему ничем не поможешь, а себе навредишь. Так что уезжай на время. Патт».

Губернатор кратко расспросил о дневных событиях и уехал. Паттерсон, проводив начальство, объявил, что уходит на розыски Робина, – предприятие, которое, весьма вероятно, затянется надолго. Утром следующего дня он без роздыху проскакал двадцать миль. В первом же поселке, где он остановился передохнуть, на глаза ему попалась денверская газета. Аршинный заголовок гласил: «Осужденный пожизненно Тигр бежал! Отец и сын вместе выходят на разбой! Десять тысяч долларов за поимку – живыми или мертвыми!»

2

Седой усатый человек сидел напротив Хантона в рабочем кабинете губернатора. Коренастый, лет пятидесяти на вид, в костюме, который явно не один год пролежал на складе, – отметил про себя Хантон, – но смотрится неплохо.

– Ваш срок кончается через две недели, Баркер, – начал он. – Однако ваше примерное поведение позволяет мне освободить вас прямо сегодня.

– Покорнейше благодарю, господин губернатор.

– Но освобождаю я вас с одним условием. Вы необходимы нам для исполнения крайне важной миссии.

– Можете рассчитывать на меня!

– Речь идет о небольшой услуге. Она принесет вам, в случае удачного завершения дела, хорошие деньги.

– Я готов на любое дело, господин губернатор.

– Отлично. Вы ведь выходите из тюрьмы без гроша в кармане, а красивая жизнь вам по нраву, не так ли?

– Увы, – вздохнул Баркер, – такова судьба.

– Но если попытаетесь опять надуть, то окажетесь в тюрьме навсегда. Надеюсь, эта мысль вам тоже понятна?

– Да, нечто такое вырисовывается, – еще раз вздохнул седой. – Жить-то надо. А то совсем меня перестали уважать как артиста!

– Вот мы вам и предлагаем сыграть одну небольшую роль. В случае удачи вы получите столько денег, что на всю оставшуюся честную жизнь хватит.

– Заманчиво, ах, как заманчиво, господин губернатор.

– Вы, Баркер, весьма похожи на одного знаменитого бандита, который давным-давно за решеткой.

– Гм… Не очень-то лестно. Я в молодости герцога играл!

– Ну а он грабитель. Но глаза у него точь-в-точь как у вас, и особенно усы…

– Неужели! – польщенный Баркер потрогал кончик длинного седого уса.

– Словом, речь идет о Тигре.

От испуга Баркер даже привстал. Челюсть у него слегка отвисла, и он не сразу выговорил:

– Как вы говорите? Я должен сыграть хищника?

– Тигр – кличка, Баркер. Вполне в духе местных гангстеров. Тигр – легендарный грабитель.

– Понятненько… Прямо как в пьеске про Ричарда Львиное Сердце.

– Может быть, Баркер. Сегодня ночью, к двум часам, вам надо появиться в условленном месте. Ваша задача – ввести в заблуждение одного юношу, сына Тигра, который отца с четырехлетнего возраста не видел.

– О, нечто подобное я уже играл! Была такая пьеска «Часовщик из Виндзора»… Я там, знаете ли, герцогом выходил…

– Тем лучше, тем лучше. Итак, вы встретитесь с молодым человеком и убедите его отказаться от преступного пути. Скажете, что больше не станете заниматься разбоем и так далее.

– Дескать, прошу тебя, мой сын родной… Так убедительно?

– Недурно. Однако рекомендую перейти на прозу. Парня надо заставить поверить в то, что вы – Тигр, который не хочет быть бандитом…

– И за такую роль мне отвалят деньжат?

Хантон прикрыл глаза, задумавшись о чем-то.

– Не только за это, Баркер. Я объявлю награду в десять тысяч долларов за поимку отца и сына Тигров.

– Ой, нет, мистер Хантон, играть я могу, а драться не умею.

– Вам драться не обязательно. Молодой человек приятной наружности прямо на улице застрелил человека, убил старика, собирается и дальше проливать кровь. Его надо остановить. Вот вы и сделаете это, – Хантон выдержал эффектную паузу. – Я человек прямой и люблю справедливость. Если мы не используем свой шанс, завтра какой-нибудь Тигр начнет терроризировать всю округу. Приступайте к делу, Баркер. В ущелье Олд-Крик парень держит заложницу. Вы придете туда, и в обмен на отца бандит отпустит девушку. Понятно?

– Постойте, мистер Хантон, я человек искусства, гм… хоть и мошенник. Но я не чужд некоторых, знаете ли, удобств. Даже в тюрьме лучше, чем, извините, в горах, под открытым небом…

– Там есть хижина.

– Чистая? Не выношу грязи!

– Чистая, – холодно отрезал губернатор.

– А кровати там имеются? Терпеть не могу спать на скверных кроватях.

– И кровати там есть.

– И постельное белье меняют?

– Меняют! – потерял терпение Хантон. – Баркер, подумайте: ведь десять тысяч!

– Кругленькая сумма за бенефис в провинции. А что, ежели парень увидит, что из меня бандит, как из…

– Не увидит! Тигр отсидел в тюрьме шестнадцать лет, он уже совсем не тот, поистрепался изрядно и возраст почтенный.

– Увы, роль старичка по мне… Кстати, господин губернатор, а сколько вы мне дадите на вид, а?

– Самое большее пятьдесят два.

– Вот видите. А мне всего-то пятьдесят один годик. Извините, что утомляю, но по выходе из тюрьмы имею намерение связать себя узами Гименея.

– Поздравляю. Верхом ездить можете?

– Отлично могу. На спокойной, пожилой лошадке. Слава Богу, кой-чему нас в актерской школе научили.

– Так-так. А если галопом?

– Увы, господин губернатор, перед началом курса по галопу срочно Отбыл в Дакоту по контракту. Правда, на роли всяких мальчиков. Но очень скоро я до подростков дорос и даже герцогов…

– В другой раз, Баркер. Сейчас надо поторопиться. Вас ждут в ущелье Олд-Крик.

– В ущелье? Что ли нельзя было где-нибудь тут, в салуне каком повидаться? Вечно выдумки какие-то.

– Баркер, вы безнадежны, – вздохнул Хантон. – Но, к моему великому сожалению, чрезвычайно похожи на настоящего Тигра. В общем, вас оденут в ковбойский наряд, поношенный, и так далее.

– Вот-вот, господин губернатор, жуть как обходятся с одеждой в наших тюрьмах! Поглядите-ка на меня. Костюмчик за двадцать долларов, а я в нем уже пять лет сижу!

– Да прекратите же, черт бы вас побрал! – треснул кулаком Хантон.

– И я о том же. Хорошо бы против моли что-нибудь подкладывать. Обратите внимание, потрясающие дыры…

Губернатор понял, что с этим «артистом» дело явно провалится. А сколько нервов нужно с такой публикой!

– Помолчите, Баркер, и выслушайте. До Варвика доедете на поезде, вас будут сопровождать четверо солдат.

– Красивые места! Я там однажды с бродячим цирком выступал.

– Прекрасно. Дальше отправитесь пешком.

– Так до Варвика же доедем! Куда пешком-то?

Губернатор схватил со стола тяжелое пресс-папье, перекинул с руки на руку, побледнев от ярости.

– Вам нужно не в Варвик!

– Извините, господин губернатор, просто воспоминания одолели…

– Так вот, не в Варвик вам надо, а к ущелью Олд-Крик, это недалеко от Биркхема.

– А почему пешком?

– Иначе по тропе не пройти!

– А на велосипеде?

– Баркер, – взмолился губернатор и вытер пот со лба, – престарелые бандиты с запада, будь они полными идиотами, на велосипедах все-таки не ездят.

– Ох, в тюрьме чему только не обучат, господин губернатор. И коробочки клеить, и стены штукатурить, а уж на велосипеде-то ездить…

– Прекратите паясничать! – заорал Хантон.

– Ну чего вы нервничаете, – хныкающим голосом промямлил Баркер. – Вы просто переутомились. Попринимайте железо, вы же малокровный, как рукой снимет…

Губернатор потянулся к револьверу, и Баркер в испуге смолк.

– Теперь слушайте про Тигра. Даже сынок подробностей не знает. В свое время Тигр похитил дочь адвоката Хиллера. И жил с ней, честно и порядочно, в Калифорнии.

– Где небо голубое-голубое… – промурлыкал Баркер.

– Фермер Джек Ровер и еще несколько человек выследили Тигра и схватили его. Тигру удалось из тюрьмы улизнуть, но он опять попался. Жена умерла, а ребенка воспитал чужой человек. Пока хватит…

– Простейший текст, господин губернатор! Я украл жену сенатора Ровера…

– Перестаньте, наконец. Запишите все, что вам сказали. А то где-нибудь обязательно наврете.

– Без суфлера любая роль трудна, мистер Хантон, – согласился бывший артист и старательно все записал.

3

До условленного места добрались с изрядным опозданием: когда двинулись пешком, Баркер то и дело усаживался передохнуть.

– Уф, не могу. По таким кручам… не могу! Внезапно он хлопнул себя по карману и испуганно вскрикнул:

– Возвращаемся! Немедленно возвращаемся!

– Ты что, спятил? – спросил конвойный. – Там ведь заложница.

– Не спорьте, ради всего святого. У меня в кармане осталась важная бумага, в старых штанах. Я же ничего не помню.

– Нельзя назад, у меня приказ.

Баркер поплелся в полном отчаянии. Через четверть часа он вновь тяжело опустился на землю.

– Уф, передохну. Легкие… совсем никуда. Ох, помру я тут…

Конвойный унтер едва сдерживался от злости. Тропа между тем становилась все круче. Баркер озабоченно спросил:

– А вы не думаете, что этот… дикий зверь… просто обманщик?

– Не могу знать. Вероятно, нет.

– Что значит «вероятно, нет»? Сидит, понимаешь, один в старой развалюхе, как сверчок какой-нибудь…

– Сверчки стрекочут, мистер, а не стреляют.

– Шутите, да? Все! Ухожу отсюда сейчас же!

– У меня приказ.

– Вы что, стрелять будете?

– У меня приказ доставить вас до условленного места и принять заложницу. В случае побега – огонь!

Баркер обмахнул носовым платком большой валун, расстелил на нем платок и уселся. В глазах его стояли слезы.

– Подъем, мистер. Считаю до трех!

– Хоть до ста. Мне чихать на это.

– Считаю до трех и стреляю.

– Стреляю, стреляю… Все кругом только и делают, что стреляют! – Баркер чуть не расплакался, но поднялся. Сделав несколько шагов, он бросился бежать к валуну: позабыл носовой платок. Так дошли до перевала, на котором стояла хижина и где начиналось ущелье. Унтер опустил ружье.

– Десять шагов вперед и ни шагом больше. Буду стрелять!

– Да слыхал уже.

– Шагайте, мистер.

– Ладно, ладно, не бойся, не убегу.

– Считаю до трех: раз…

– Считаю да стреляю, стреляю да считаю. И ума не надо!

– Два…

– Человек одолжение сделал, а ему…

– Два, черт подери! Ну?

– Иду, иду.

Баркер медленно двинулся к хижине. Казалось, она пуста. На полпути между конвойным и хижиной Баркер остановился. На пороге появились молодой человек и девушка. Девушка улыбнулась молодому человеку и пошла вниз, навстречу Баркеру.

Унтер прижался к скале, взяв на мушку Робина. Тот тоже вытащил револьвер и отступил в глубину дома. Баркер спокойно дождался, пока заложница дойдет до него.