Текст книги "Слова. Том V. Страсти и добродетели"

– Геронда, меня тут маленько похвалили, и я… Ну, как бы Вам это сказать…

– Ну похвалили, и что теперь? Слушай, у тебя что, вместо головы погремушка? Нас, по-твоему, что должно беспокоить: какими нас видят люди или какими нас видит Христос? Люди или Христос – наша движущая сила? Послушай, ты же серьёзный человек, не будь легкомысленной!.. Меня вот тоже часто хвалят-хвалят, иногда даже всякие начальники, а меня от их похвал тошнит. Я смеюсь про себя над их похвалами и отбрасываю эти похвалы куда подальше. Так и ты: лишь услышишь что-то подобное, сразу отбрасывай подальше от себя. Ведь все эти похвалы – совсем никчёмные штуки! Что мы приобретаем от того, что другие нас хвалят? Только то, что завтра-послезавтра нас вслед за людьми будут нахваливать ещё и бесы? Человек, который радуется, когда его хвалят, становится посмешищем бесов.

Если человек повреждён, заражён гордостью или предрасположен к ней, то любые похвалы, будь они «мирскими» или «духовными» – то есть относящимися к телу или к душе, – наносят ему вред. Поэтому лучше не будем торопиться хвалить людей. Ведь если человек слаб духовно, то своей похвалой мы ему только навредим, и он может погибнуть.

Похвала – всё равно что наркотик. Например, человек, который начинает служение проповедника, может после своего первого опыта спросить мнение более опытных: удалась ли проповедь, на что следует обратить внимание, чтобы не причинить вреда слушателям? Чтобы его ободрить, кто-то может сказать: «Ты хорошо говорил, только на то-то, мне кажется, стоит обратить внимание». Но потом склонный к гордости проповедник может дойти до того, что будет спрашивать мнение других, только чтобы услышать от них похвалу. И если ему скажут: «Да, хорошая была проповедь», он обрадуется. «Вот ведь как они меня нахваливают!» – будет думать он и надмеваться этими мыслями. Но если ему скажут: «Увы, проповедь у тебя вышла, прямо скажем, неважная», он начнёт переживать. Видите, как тангалашка одной лишь малюсенькой карамелькой похвалы обводит человека вокруг пальца? Сначала человек спрашивает мнения других с добрым расположением – чтобы понять, в чём он должен исправиться. Но проходит какое-то время, и он начинает спрашивать мнение других ради того, чтобы услышать похвалу, которая доставляет ему радость…

Если вы радуетесь и испытываете чувство удовлетворения, когда вас хвалят, если расстраиваетесь и вешаете нос, когда вам делают замечание или говорят, что такое-то дело вы сделали не очень хорошо, то знайте: вы находитесь в мирском состоянии. И волнуетесь вы по-мирски, и радость испытываете тоже мирскую. Человек духовно здоровый радуется, если ты ему скажешь: «Знаешь, это у тебя плохо получилось», потому что тем самым ты помогаешь ему увидеть свою ошибку. Он признаёт, что сделал дело не очень хорошо, поэтому Бог его просвещает, и уже в следующий раз он сделает его лучше. Но даже сделав его лучше, он все равно будет считать, что не он сделал это дело, а Сам Бог. «Да ладно, что я там один-то мог бы сделать? – отмахивается такой человек. – Если бы Бог мне не помог, я бы таких дров наломал!» У человека, который так мыслит, правильное устроение.

– Геронда, а как сделать так, чтобы мы чувствовали себя одинаково и когда нас хвалят, и когда ругают?

– Если вы возненавидите мирскую славу, то с одинаковым расположением будете принимать и похвалу, и поношение.

– Геронда, из-за чего я ощущаю внутри себя какую-то пустоту?

– Это от тщеславия. Когда мы стремимся возвыситься в глазах людей, то ощущаем внутри пустоту. Ведь тщеславие – это поиск пустой, тщетной славы, отсюда и возникает ощущение вакуума. Но ведь Христос приходит не в вакуум, а в сердце обновлённого человека. К сожалению, люди духовной жизни часто стремятся приобрести добродетель, но при этом ещё хотят приобрести и что-то, что питало бы их гордость, – общественное признание, привилегии и тому подобные мирские радости. От этого у них в душе появляется пустота, пустота тщеславия. Они ничем не наполнены, в них нет сердечной радости. И чем больше в них растёт тщеславие, тем больше увеличивается пустота в душе и тем больше они страдают.

– Геронда, отчего появляется тяжесть, которую я испытываю в своём духовном делании?

– Ты подвизаешься, но делаешь это без смирения. Тот, кто подвизается со смирением, не встречает трудностей в своём делании. Но когда у человека есть духовные устремления, сопровождаемые тщеславием, тогда в душе возникает тяжесть. Остальные страсти не так сильно препятствуют нам в духовном восхождении – если, конечно, мы смиренно призываем милость Божию. Но когда тангалашка нас уловляет тщеславием, он словно завязывает нам глаза и тащит за собой по узкой и опасной тропинке вдоль обрыва. Тогда-то мы и ощущаем в душе тяжесть, потому что попали под сильное влияние тангалашки.

Духовная жизнь в корне не похожа на жизнь мирскую. В мирской жизни, чтобы, например, какой-нибудь бизнес имел успех, необходимо сделать хорошую рекламу, распространить всякие там буклеты и листовки, постараться сделать так, чтобы о тебе узнало побольше народу. Но в духовной жизни бизнес будет успешным только в одном случае: если человек возненавидит мирскую славу.

– Геронда, как отогнать тщеславные помыслы?

– Радуйся вещам, противоположным тем, к которым стремятся люди мира сего. Только имея устремления, противоположные мирским, можно двигаться и действовать в духовном пространстве. Хочешь, чтобы тебя любили? Радуйся, когда на тебя не обращают никакого внимания. Хочешь сидеть на почётном месте? Садись на самую низенькую скамейку. Ищешь похвал? Возлюби уничижение, дабы ощутить любовь уничиженного Иисуса. Ищешь славы? Стремись к бесславию, чтобы ощутить славу Божию. И когда ты ощутишь славу Божию, тогда почувствуешь себя счастливым и будешь иметь в себе радость – бо́льшую радостей всего мира.

Глава третья. О последствиях гордости

Геронда, я чувствую, что со мной что-то не то.

– А ты разобралась, в чём причина такого состояния? Когда ты приходила ко мне на беседу в прошлый раз, было видно, что ты мыслишь правильно и действуешь с рассуждением, потому и Христос тебе помогал. Может, ты из-за этого и впала в гордость, и – как следствие этого – Христос отнял у тебя Свою благодать?

– Да, геронда, так оно и есть.

– Вот видишь… Когда мы перестаём осознавать, что преуспеваем только с помощью Божией, и начинаем думать, что достигаем всего сами, тогда Бог отнимает Свою благодать, дабы мы поняли, что наши – только желание и усилие, а сила и результат зависят от Бога. Как только мы осознаём, что преуспеваем благодаря лишь Божией помощи, у нас сразу открываются глаза, мы смиряемся, плачем о своём падении, Бог нас жалеет и снова подаёт нам Свою благодать. И мы идём дальше.

– Геронда, а когда человек впадает в гордость, Божественная благодать отходит от него сразу же?

– Конечно! А ты что, думаешь, Денница из ангела превращался в диавола медленно, постепенно? Нет, всё произошло во мгновение ока! Лишь только у человека появится помысел, что он что-то значит, как благодать Божия сразу его покидает. Да и что общего у благодати Божией с гордостью? Бог есть смирение. А когда благодать Божия отходит, то приходит диавол и помрачает ум. Потом такой человек может испытывать даже внешние нападения от бесов, а внутри у него образуется духовный мрак.

Гордый человек не имеет благодати Божией, а потому существует опасность того, что он может пасть великим падением. Боже упаси! Гордый человек отделён от Бога, потому что гордость не пропускает через себя Божественную благодать. Гордость – это изоляционный материал, не пропускающий сквозь себя благодать Божию и изолирующий нас от Бога.

– Геронда, ну что же я за человек такой невнимательный! За что ни возьмусь – всё испорчу!..

– Похоже, в тебе сидит скрытая гордость. А Бог тебя любит. И, следовательно, начинают действовать духовные законы: ты что-нибудь портишь и смиряешься. Всяк вознося́йся смири́тся[40]40
  Лк. 14:11.


[Закрыть], – сказано в Евангелии.

– Геронда, а я тут недавно гладила, прожгла чужую рясу и теперь боюсь утюг в руки брать.

– А ты осеняй себя крестным знамением, бери утюг и гладь.

– А может, это было искушение?

– Если мы что-то портим, это редко происходит от зависти диавола. Как правило, причиной является гордый помысел. Когда мы принимаем гордый помысел, то губим любое доброе дело. Вот похоже, что и ты приняла гордый помысел.

– Но почему тогда сгорела ряса, причём чужая? Почему не со мной что-то случилось?

– А вот как раз потому ряса и сгорела, что она была чужая. Сёстры узнали о том, что ты натворила, – ты опозорилась, а через это смирилась. А если бы что-то случилось с лично с тобой, то ты бы не опозорилась. Ведь для чего человек исповедуется? Чтобы грех его стал явным, был выставлен на посмешище. Так побеждается диавол.

– Геронда, когда человек делает что-то, а вместо пользы происходит вред, то что это значит: человек делал неправильно или не имел доброго расположения?

– В каждом конкретном случае причин может быть много. Надо рассматривать мотивы поступка.

– Геронда, а может ли человек испортить что-то просто по рассеянности?

– Что значит «просто по рассеянности»? Если присмотришься повнимательнее, то увидишь, что в большинстве случаев человек портит что-то по гордости. Если, к примеру, какой-нибудь хозяйке придёт помысел, что никто на целом свете не моет тарелки лучше неё, то может так получиться, что она «просто по рассеянности» опрокинет полку с посудой и всю посуду разобьёт. Как-то раз женщине, которая работала в посудной лавке, пришла в голову такая мысль: «О, как же я ловко достаю с полки коробки с фужерами!» Как только она это подумала, коробка, которую она снимала, выскочила у неё из рук и упала на пол. Все бокалы разбились! Или, допустим, водитель видит идущего вдоль дороги бедного старика, сажает его в машину и везёт, куда тот попросит. Если в этот момент водителю придёт помысел: «Ну? Разве другой бы так поступил? А я вот молодец! А теперь ещё и этот дедуля будет всем рассказывать, какой я хороший!» – то благодать Божия его оставит, и он может врезаться в столб, въехать на тротуар или, Боже упаси, даже кого-нибудь сбить.

– Всё, геронда, спа́ла у меня, наконец, температура.

– Очень рад, что спала, слава Богу. А то тебя эта температура всю измучила. Надеюсь, что и в твоей духовной жизни высокая температура тоже пройдёт, только вот нужно разобраться с гордостью, от которой эта температура поднимается. На самом деле гордость – такая штука, которая может вызвать не только незначительное повышение духовной температуры, но и сильный жар. И чем сильнее гордость, тем выше духовная температура, которая влияет даже на тело, вызывая жар и в нём, поскольку тело и душа человека неразрывно связаны.

Гордость – самая страшная духовная болезнь. Она как пиявка. Если пиявка присосётся к человеку, то начинает пить его кровь. А гордость высасывает из человека всё до капли. Она вызывает духовное удушье, потому что забирает весь духовный кислород, предназначенный человеческой душе.

– Геронда, я заметила, что сто́ит мне в моём делании войти в определённую колею, как всё начинает идти наперекосяк…

– Видно, помысел начинает тебе нашёптывать: «Я преуспеваю! Я преуспеваю!» – поэтому и случается падение. У гордого человека вместо духовных взлётов происходят падения.

– Геронда, а меня всегда уязвляет гордость: что бы я ни делала, что бы ни говорила.

– А ты всё делай со смиренным помыслом, иначе даже в благих твоих действиях будет присутствовать диавол. Допустим, человек гордо заявляет другим: «Вот, собираюсь тут сделать одно доброе дело!» Тем самым он посвящает в своё намерение диавола и может встретить на пути множество препятствий. А в конечном итоге он так ничего и не сделает. Но если человек, собираясь сделать доброе дело, избегает шума, то диавол не находит зазора, чтобы встрять.

– Геронда, как правильно совершать над собой духовную работу?

– Сокровенно и в молчании. Духовное делание – вещь тонкая, в ней каждое наше действие требует особого внимания. Духовная жизнь – это «наука из наук»[41]41
  Преподобный Исихий, пресвитер Иерусалимский. К Феодулу душеполезное слово о трезвении и молитве. Цит. по кн.: Добротолюбие. Т. II. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1992. С. 183.


[Закрыть], как говорят святые отцы. О, сколько здесь нужно трезвения! Восхождение в духовной жизни – это всё равно что подъём по винтовой лестнице без перил. Если человек поднимается и вместо того, чтобы смотреть под ноги, начинает говорить себе: «Ух, как высоко я забрался! А сейчас ещё выше заберусь!» – то оступается и летит вниз.

– А почему, геронда, у этой лестницы нет перил?

– А потому что человек – свободное существо и должен сам пользоваться умом, который ему дал Бог. Если он не пользуется правильно своим умом, то чем ему может помочь Бог?

– Геронда, а может гордость быть причиной «духовной засухи»?

– Может. Если в человеке есть гордость, то Бог попускает ему пребывать в состоянии вялости, безразличия, холодности, равнодушия. Ведь если человек гордый вкусит от небесных благ, то он начнёт гордиться и думать, что якобы заслужил это своими делами. А потом он станет ещё и других учить: «Подвизайтесь, люди! Видите, чего я удостоился за свои подвиги!» – и так будет причинять людям вред. Потому Бог и попускает такому человеку быть биту. По попущению Божию этого человека бьют столько, сколько нужно – пока в нём не умрёт самомнение, пока он не отчается в себе – в хорошем смысле этого слова – и не почувствует, что значат слова Господа без Мене́ не мо́жете твори́ти ничесо́же[42]42
  Ин. 15:5.


[Закрыть].

– Геронда, почему мы всё время хотим, чтобы другие знали о наших благих делах, хотя так сладостно и легко жить и трудиться в безвестности?

– Дело даже не в сладкой и лёгкой жизни, просто человек, имеющий внутреннее содержание, естественно старается, чтобы его добрые дела не были заметны. А люди такого человека уважают и любят, хоть он сам этого и не понимает.

Насколько же притягателен смиренный человек и насколько отвратителен гордый! Гордого человека никто не любит. Даже Бог от него отвращается. Погляди, даже малые дети, видя, что кто-то из ребят ведёт себя надменно, начинают над ним смеяться. А молчаливого и рассудительного сверстника – уважают. Если дети увидят на улице человека, который идёт задрав нос, они сразу чуют, что это за фрукт, бегут за ним вслед и дразнят. Помню одного человека в Конице: он каждый день надевал костюм, галстук, шляпу и гордо прогуливался по площади, хотя жил в страшной нищете. Детишки, как только видели его, подбегали и пристраивались сзади, передразнивая его гордую походку. И это совсем маленькие дети. Взрослые же понимают, что человек горд, ещё быстрее! Они могут ничего ему не говорить, чтобы не оскорбить, но внутри чувствуют отвращение.

Человек, который хочет себя возвеличить, в конечном итоге становится посмешищем. Помню, когда я жил на Синае[43]43
  Преподобный Паисий подвизался на Синае с 1962 по 1964 год. – Прим. греч. изд.


[Закрыть], туда приехал один священник по имени Савва. Человек он был немного тщеславный и о себе имел высокое мнение. Однажды бедуины затаскивали в монастырь что-то тяжёлое и, когда тянули, то, чтобы налегать одновременно, кричали «сауа! сауа!», что значит «все вместе!» Отец Савва, услышав их крики, со всех ног побежал на монастырский двор и начал напоказ удивляться: «Вы только посмотрите!.. Я ещё и обустроиться-то толком не успел, а эти люди уже знают о моем приезде, приветствуют меня и торжественно выкрикивают моё имя! „Савва! Савва!“ – кричат они… Хм, даже тут меня все знают!..» Горемыка думал, что бедуины кричат: «Савва! Савва!» Когда он это сказал, меня разобрал смех. Да и разве можно здесь было не рассмеяться? Лукавое око и глядит кривобоко: если человек что-то себе напридумывал, то и на происходящее вокруг он будет смотреть сквозь свои фантазии.

– Геронда, он так делает из-за гордости?

– Он пленён тщеславием, да и его больная фантазия делает своё дело, так что потом он сам не видит, насколько смешно выглядит. Один монах мне рассказывал, что когда жил в миру, как-то подарил своему знакомому дорогое пальто. Прошло время, и они оказались вместе в одной компании. Его знакомый был одет в то самое пальто. Во время разговора он вдруг заявляет собравшимся: «А известно ли вам, друзья, откуда у меня эта вещица? Представьте себе: я купил это пальто в Париже. Сколько оно стоит – лучше умолчу, чтобы вас не смущать». И он говорил это в присутствии человека, от которого получил пальто в подарок!

– Геронда, он что, был совсем глупый?

– Ну а как ты думаешь: может ли кто-то быть глупее гордого? Гордость делает человека самым настоящим посмешищем.

Глава четвёртая. О том, что необходимо нанести удар по гордости

Геронда, помысел говорит мне, что если я переменю послушание, оставлю клирос и перестану писать иконы, то перестану постоянно гордиться и впадать в искушения.

– Даже если ты перестанешь петь и писать иконы, но не возненавидишь тщеславие, то будешь допускать ещё больше духовных ошибок. И в уходе твоём тоже будет гордость, даже ещё больше гордости, потому что на самом деле ты хочешь отказаться от своих послушаний не ради смирения, а просто для того, чтобы поменьше ущемлялся твой эгоизм.

– Геронда, но не лучше ли вообще ничего не делать, чем делать что-то и при этом гордиться?

– Если тебе велят что-то делать – иди и делай. Только следи за тем, чтобы не преткнуться и не упасть. Споткнулась и упала? Поднимайся, не лежи. Осознай, что ты оступилась по невниманию, и если тебе опять велят что-то делать, снова иди и делай. Но опять следи, чтобы снова не споткнуться. Если ты один раз упала, то это не значит, что в следующий раз надо отказываться от послушания. Вот если игуменья или старшие сёстры тебе скажут: «Не занимайся этим послушанием, потому что ты в прошлый раз духовно споткнулась», тогда не ходи. Понятно тебе? Итак: когда тебе говорят что-то делать, делай. Только делай правильно и со смирением. Ничего не делать, чтобы якобы не возгордиться, – это ещё хуже. Это всё равно что смотреть на бой со стороны, бежать с поля боя, чтобы в тебя не угодила пуля или осколок. Цель в том, чтобы оставаться на поле боя и воевать – но воевать как положено. А иначе из тебя не будет совсем никакого толку.

– Геронда, я расстраиваюсь, когда сёстры мне делают замечания.

– Гордость в тебе сидит, вот и расстраиваешься. Сломать гордость тебе поможет твоя сестра, если ты дашь ей право делать тебе замечания и разрешишь ей сказать что-то нелицеприятное в свой адрес. Так очищается душа.

Человек с трудом видит собственное высокое мудрование, поэтому он должен относиться к другим людям как к врачам и принимать от них любые лекарства для исцеления от своей болезни. Наши ближние – наши врачи: у каждого из них лежит в кармане лекарство, способное исцелить нашу болезнь. Добрые люди лечат нас с состраданием и любовью, а недобрые – со злобой и пристрастием. Однако часто именно это суровое врачевание бывает для нас полезнее, поскольку беспощадным словом, как скальпелем, вырезается гнойник из глубины нашей души.

– Геронда, а я, наверное, совсем дура: мне часто делают замечания, но я не могу понять, за что.

– Скажи лучше не «дура», а примерно так: «Я умная-преумная, но вот смирения у меня нет». Увы, но когда тебе указывают на ошибки, ты начинаешь оправдываться. Если ты не принимаешь замечаний, сделанных за ошибки, которые, как тебе кажется, ты не совершала, то как ты научишься брать на себя чужие ошибки? Человек, который оправдывается в ответ на замечания, убивает в себе смирение. А вот человек, который взваливает на себя вину за все ошибки – и свои, и чужие, – смиряется, и его осеняет благодать Божия.

– Нет, геронда, мне кажется, что я стараюсь не доказать свою правоту, а просто хочу объяснить, что меня неправильно поняли…

– Вот я и заметил, что в тебе есть скрытая гордость, которая всё лезет и лезет из тебя через самооправдание!.. Старайся не оправдываться, что бы тебе ни говорили. Искренне попроси прощения – этого достаточно. Словом «прости» и искренним раскаянием пресекается гордость.

– Сегодня, геронда, один ребёнок плохо себя вёл в архонда́рике[44]44
  Архонда́рик – помещение для приёма гостей при монастыре.


[Закрыть]. Мать настаивала, чтобы он попросил прощения, а он вместо этого канючил: «Ох, у меня ручки болят, ох, у меня ножки болят…» Ребёнок-то капризничал, а вот почему некоторым взрослым людям так трудно пересилить себя и сказать «прости»?

– Сказать «прости» им не позволяет гордость.