Текст книги "Слова. Том V. Страсти и добродетели"

– Геронда, как мне избавиться от самомнения?

– Познай себя. Хотя бы попробуй, загляни внутрь себя. Согласись, ведь безобразно там? Посмотри внимательно – и станешь сама себе противна.

Если человек не будет познавать самого себя и через это естественным образом смиряться, то благодать Божия не сможет в нём пребывать. Даже если Бог даст ему мафусаилово долголетие[45]45
  Мафусаи́л (Мафуса́л) – ветхозаветный праотец, проживший дольше всех из упомянутых в Священном Писании – 969 лет. См. Быт. 5:27.


[Закрыть], всю его жизнь диавол будет играть с ним в «кошки-мышки»: то диавол внушит ему гордый помысел, то человек ответит помыслом смиренным, потом снова начинай сначала… И так без конца, как заевшая пластинка…

– Геронда, я вижу, что все сёстры, даже молодые, превзошли меня в добродетели.

– Что ж, сама смиряться не захотела, вот тебя и смирили другие. Знаешь, что делают, когда хотят запустить ракету в космос? Ведут обратный отсчёт: «Десять, девять, восемь, семь… один, ноль!» Когда доходят до нуля, ракета взмывает ввысь. И раз ты дошла до нуля, то должна оторваться от земли и полететь к небу. Ты физику учила?

– Да, геронда.

– Ну а сейчас пришло время изучить духовную физику, узнать, как происходит духовная ядерная реакция.

– Как, геронда?

– Когда ты займёшься собой, когда познаешь себя и смиришься – тогда произойдёт духовная ядерная реакция: расщепится ядро твоей самости, высвободится уйма духовной энергии и ты рванёшь ввысь. Только так можно выйти на духовную орбиту, в противном случае ты останешься на орбите мирской.

Нет человеку никакой пользы, если он познает весь окружающий мир, но не познает свой внутренний. Если же он сначала познает свой внутренний мир, то есть ядро своей личности, то потом легко сможет изучить не только землю, но и космос. Когда человек познаёт себя, тогда по законам духовной физики происходит расщепление ядра его самости и он начинает вращаться на духовной орбите – вне притяжения Земли, вне притяжения мира. Хотя он и живёт на земле как человек, но не испытывает притяжения греха и вообще мирских похотей.

– А если, геронда, в человеке остаётся гордость, то это значит, что он плохо выучил духовную физику?

– Да, и поэтому в нём ещё не произошла духовная ядерная реакция, ещё не расщепилось ядро его самости.

– То есть, геронда, получается, что мы снова вернулись к теме смирения?

– Ну конечно! Человек, в котором есть гордость, не познал самого себя. Если он позна́ет себя, то его гордость уйдёт. Познание себя – вот что самое главное. Нет познания себя, поэтому нет и смирения. И когда человек в смирении познаёт себя, тогда получает признание у людей.

– А если познание себя есть, но смирения как не было, так и нет?

– Это значит, что нет доброго расположения, нет любочестия.

– Геронда, а во мне есть гордость?

– Ну… есть немножко… По крайней мере, нужно, чтобы гордость оставалась в пределах допустимой нормы, «в рамках, предусмотренных законом»…

– Так что же, геронда, получается, что есть некое «допустимое количество» гордости?

– Ну, как тебе объяснить: если немножко возгордится тот, у кого есть способности, знания, дарования, то у него есть смягчающие вину обстоятельства. Это, конечно, не значит, что гордость – хорошее дело, но, по крайней мере, какие-то оправдания у такого человека есть. Но вот тот, у кого нет ни способностей, ни знаний, ни дарований, не имеет права быть гордым, он просто обязан быть смиренным! Если уж такой человек гордится – значит, совсем плохи его дела. Бывает, например, что обычная медсестра гордится, когда делает больному укол пенициллина и у того падает температура. А вот Александр Флеминг, который открыл пенициллин, – насколько же он был смиренным человеком! После своего открытия он приехал в Америку, и люди встречали его аплодисментами. Он видит, что все кому-то аплодируют, и тоже стал хлопать. Хлопал-хлопал, а потом спрашивает: «Скажите, пожалуйста, а кому они аплодируют?» И когда узнал, что ему, ужасно смутился! Что я хочу сказать: сам открыватель пенициллина не гордился своим открытием, а простая медсестра, которая делает больному укол, раздувается от своей важности. Поэтому святитель Василий Великий и говорит: «Величайшее дело, если человек имеет высокое положение и смиренное расположение»[46]46
  Ср.: Василий Великий, свт. Творения. Т. 1. Беседа 20, о смиренномудрии. М.: Сибирская благозвонница, 2012. С. 1036–1042.


[Закрыть]. Это очень ценное качество, и оно вознаграждается Богом.

Какое подчас смирение встречается у военных, имеющих высокий чин, и какая гордость распирает простых полицейских! Пришёл как-то раз ко мне в келью сержант полиции, очень гордый и развязный человек, и начал: «Да я служу во внутренних органах, да я такой, да я разэдакий!» Даже если бы он был начальником всей греческой жандармерии, и то бы так хвастаться ему не стоило. Страшное дело! А бывают люди богатые, высокопоставленные, талантливые и при этом имеющие такое смирение, такую простоту… Военные, имеющие высокие звания, не носят форму, чтобы избежать почестей. Помню, один генерал, у которого было много боевых наград, собираясь на парад, вздыхал: «Ох, опять тащить на себе эти ордена-медали…» А другой – и не генерал вовсе, у которого всего-то и было наград, что одна нашивка за выслугу лет, всё время носил форму, чтобы показывать людям, какая он «важная птица». Пришил и широченные лампасы себе на штаны, так что его за это чуть было на гауптвахту не посадили, потому что по уставу лампасы должны быть определённой ширины. Несчастные люди!..

– Значит, геронда, если кто-то гордится, занимая при этом невысокое положение, то что этим он хочет показать? Свою глупость?

– И не один раз показать, а многократно!

– Геронда, я горжусь физическими способностями и духовными дарованиями, которые, как мне кажется, у меня есть.

– И с какой стати тебе гордиться? Это ты сотворила небо и землю? Не присваивай себе того, что дал тебе Бог, и не стремись показать людям, будто имеешь то, чего у тебя нет. Говори себе: «Бог по моей слабости дал мне некоторые дарования, чтобы я не расстраивалась и не чувствовала себя несчастной. Теперь я должна эти дарования развить, чтобы обогатиться духовно. Слава Тебе, Боже мой! Благодарю Тебя за то, что Ты сжалился надо мной и помог». Ты что, и вправду считаешь своими все те дарования, которые имеешь? Поразмысли: твои ли они на самом деле? Что же и́маши, его́же не́си прия́л?[47]47
  1 Кор. 4:7.


[Закрыть] Вот где надо поработать головой: понять, что все твои дарования – от Бога. Стоит благодати Божией нас оставить, как мы ровным счётом ничего доброго не можем сделать. Всё ведь очень просто. Допустим, у кого-то есть некоторые способности, и он ими гордится. Прежде всего пусть этот человек подумает, откуда у него эти способности. Их ведь ему дал Бог, правда? Сам-то он что сделал, чтобы эти способности у него появились? Ничего. Например, кому-то Бог дал ума побольше, чем другим, и он может иметь своё дело и жить в достатке. Ну и что же, ему теперь гордиться своими успехами? Ведь стоит только благодати Божией его оставить, как он может влезть в долги и угодить в тюрьму.

Так или иначе, если у человека есть дарования, но нет смирения, и он своим вызывающим поведением оскорбляет ближнего, то вынуждает Христа немного ослабить винтики у него в голове, скажем так, для принудительного смирения. Допустим, кто-то хочет сдвинуть с места большой камень. Корячится, корячится – но не может, потому что у него не хватает для этого смекалки. Тут к нему подходит другой, чуть поумнее, и начинает его унижать: «Ну что, дубина, совсем не соображаешь?» Берёт лом и, используя его как рычаг, легко сдвигает камень. Но коли он так себя ведёт со своим ближним, то не должен ли Бог немножко ослабить винтики и у него в голове? Знаете, с некоторыми известными ораторами случается иногда такой паралич речи, что они потом ни слова не могут сказать! Вот как им приходится смиряться. А что хорошего было бы, если бы Бог попускал такому оратору искромётно говорить без устали? Каждого гордого человека Бог тормозит Своим, персональным способом, заботясь о том, чтобы безупречность не навредила ему.

Нужно внимательно следить, чтобы не присвоить себе тех дарований, которые дал нам Бог. Нужно благодарить за них Бога и заботиться, как бы не оказаться недостойными таких дарований. И одновременно нам должно быть больно за тех, кто не удостоился таких дарований от Бога. Мы должны молиться за них. И когда видим человека, который в чём-то нам уступает, будем говорить себе: «Если бы он имел дарования, которые Бог дал мне, то он был бы сейчас святым. А я вот не только не развил данных мне дарований, но ещё и обманываю Бога, присваивая себе те дарования, которые Он мне дал». Понятное дело, Бог не расстраивается, когда человек присваивает себе дарования, которые Он ему даёт. Только вот бо́льших дарований Он ему дать уже не может, чтобы ему не навредить. Но если человек действует с простотой и смирением и признаёт, что его дарования от Бога, тогда Бог даёт ему и другие, и третьи.

Гордостью мы сами делаем себя несчастными, потому что мы собственными руками, словно одежду, снимаем с себя те дарования, которые дал нам Бог, и одновременно огорчаем Бога, Которому тяжело видеть нас несчастными. И хотя у Него есть изобильные богатства, которые Он может нам дать, Он их не даёт, чтобы нам не навредить. Ведь что происходит? Если Он даст нам какой-нибудь дар, то мы начинаем смотреть на других как на букашек, начинаем оскорблять людей своим гордым поведением. Если не даст нам никакого дара – впадаем в отчаяние. Вот Бог и думает: «Дашь им какой-нибудь дар, они начинают гордиться, вредят себе и с другими ведут себя заносчиво и нагло. Не дашь – мучаются и страдают. Вот Я и не знаю, что Мне с ними делать».

Будем же благодарить Бога не только за те дарования, которые Он нам дал, но и просто за то, что Он сотворил нас людьми. Ведь Он в Своём доме хозяин, а потому мог создать нас и змеями, и скорпионами, и черепахами, и мулами, и ослами. Будем размышлять так: «Бог мог бы создать меня мулом. Попал бы я к безжалостному хозяину, который грузил бы на меня по сто пятьдесят килограммов и бил по бокам палкой… Но ведь Он так не сделал. Он мог бы создать меня змеёй или скорпионом – но не создал. Он мог бы сотворить меня черепахой или лягушкой, свиньёй, комаром или мухой… Но кем Он меня сотворил? Он сотворил меня человеком. А я? Ответил ли я благодарностью и любовью на данные мне дарования? Нет, не ответил». Знаете, если человек не рассуждает подобным образом, то – хотя он и кажется людям праведником – он самый лживый человек на земле. Ведь он обманывает не людей, а Самого Бога, наделившего его столькими дарованиями. Но если он рассуждает правильно, то и тогда, когда он достигнет духовных вершин и когда он будет совершать тысячи чудес ежедневно, помысел всё равно не скажет ему, что он делает что-то особенное. Ведь всё доброе он приписывает Богу, а сам только смотрит, достоин ли он того, что Бог ему дал. Такой человек в этой жизни принимает благодать на благодать[48]48
  См. Ин. 1:16.


[Закрыть]. Он становится благодатным человеком, потому что смирение стало для него естественным состоянием. И если он всё приписывает Богу и становится благодарным рабом Божиим, то он услышит в будущей жизни: До́бре, ра́бе благи́й и ве́рный: о ма́ле был ecú ве́рен, над мно́гими тя поста́влю, вни́ди в ра́дость Го́спода твоего́[49]49
  Мф. 25:21.


[Закрыть].

Часть третья. Величайшая несправедливость осуждения

«Только Бог судит праведно, потому что только Он знает сердца людей. Мы же, не ведая праведного суда Божия, судим по наружности, внешне, и потому осуждаем и несправедливо обвиняем других».

Глава первая. «Не суди́те, да не суди́ми бу́дете»[50]50
  Мф. 7:1.


[Закрыть]

Геронда, я с лёгкостью сужу и осуждаю других.

– Твоя способность суждения – это дар, данный тебе Богом, только пользуется им тангалашка, который подзуживает тебя осуждать и грешить. Поэтому, пока твоя способность суждения не очистится и не освятится, пока не придёт Божественное просвещение, не доверяй собственному мнению. Если человек, у которого не очистилась способность суждения, суёт свой нос в чужие дела и судит других, то он постоянно впадает в осуждение.

– Геронда, а как освятить способность суждения?

– Нужно очистить эту способность. У тебя может быть благое произволение и желание, но ты уверена, что всегда судишь правильно. Однако твоё суждение человеческое, мирское. Постарайся освободиться от человеческого, стяжать бескорыстие, чтобы пришло Божественное просвещение и твой суд превратился в духовный, Божественный. Тогда твой суд будет отвечать Божественному, а не человеческому правосудию, он будет в согласии с любовью и милосердием Божиим, а не с человеческой логикой. Ведь только Бог судит праведно, потому что только Он знает сердца людей. Мы же, не ведая праведного суда Божия, судим по наружности, внешне, и потому осуждаем и несправедливо обвиняем других. Наш человеческий суд – это величайшая несправедливость. Помнишь, что сказал Христос? Не суди́те на лица́, но пра́ведный суд суди́те[51]51
  Ин. 7:24.


[Закрыть].

В суждении нужна большая осторожность, ведь мы никогда не можем знать истинного положения вещей. Много лет назад в монастыре на Афоне жил благочестивый диакон, который ни с того ни с сего вдруг оставил монастырь, снял рясу и вернулся в мир на родину. Тогда отцы начали шептаться и говорить о нём разное. Но что произошло на самом деле? Кто-то написал ему, что его сёстры до сих пор не устроены в жизни, и он, боясь, как бы они не сбились с правильного пути, поехал им на помощь. Он нашёл работу на одном из заводов и жил ещё аскетичнее, чем в монастыре. Заработав сёстрам на приданое и выдав их замуж, он оставил мир, работу на заводе, снова надел рясу и вернулся в монастырь – уже в другой. Игумен, увидев, что он всё знает: устав, послушания, все особенности монастырской жизни, – спросил, где он этому научился. Тогда он открыл игумену своё сердце и всё ему рассказал. Игумен сообщил о нём епископу, и тот сразу рукоположил его во священника. Потом этот иеромонах уехал в один дальний монастырь, где строго подвизался, достиг святости и помог духовно многим людям. А те, кто не знают, чем дело закончилось, возможно, до сих пор его осуждают[52]52
  В данном случае действия этого человека идут вразрез с канонами Церкви и церковным благочинием и не могут считаться правильными. Преподобный Паисий привёл этот пример для того, чтобы показать, что суд «по наружности», каким бы правильным он ни казался, может быть несправедливым по отношению к человеку. – Прим. греч. изд.


[Закрыть].

Мы должны быть очень осторожны, чтобы никого не осудить. Какую несправедливость мы причиняем ближнему когда его осуждаем! Хотя в действительности мы причиняем несправедливость не другим, а себе: когда мы кого-то осуждаем, от нас отворачивается Бог. Ничто так не ненавистно Богу, как осуждение, потому что Бог праведен, а осуждение исполнено несправедливости.

– Геронда, почему я часто впадаю в осуждение?

– Потому что много смотришь на других. Любопытствуешь и хочешь знать, что делает одна сестра, что другая. Ты своими руками собираешь хворост, чтобы тангалашке было чем заниматься: поджигать его и ввергать тебя в осуждение.

– Раньше, геронда, я не замечала недостатки других, а теперь замечаю и осуждаю…

– Теперь ты видишь недостатки других, потому что не видишь свои собственные.

– Геронда, от чего происходят помыслы осуждения?

– От самомнения, то есть от гордости и от склонности к самооправданию.

– Геронда, в осуждении ближнего проявляется недостаток любви к нему?

– Ну а что же ещё? И любви не хватает, и бесстыдства достаточно… Если в тебе нет любви, то ты смотришь на чужие ошибки не со снисхождением, а наоборот: мысленно унижаешь и осуждаешь ошибающихся людей. Тангалашка всё это видит и подталкивает их к новым ошибкам. Ты эти ошибки тоже видишь, снова относишься к ним без снисхождения и опять впадаешь в осуждение… Потом ты и вести себя с этими людьми начинаешь с презрением.

– Геронда, иногда меня огорчает сестра, с которой я вместе работаю, и я её осуждаю.

– А откуда ты знаешь, со сколькими тангалашками в это время борется сестра? Может, в тот момент, когда ты её осуждаешь, на неё напали пятьдесят демонов, пытаясь её победить?.. А ты, увидев её побеждённой в неравном бою, будешь осуждать: «Так вот, значит, ты какая!..» А бесы, увидев, что ты её осудила, в следующий раз нападут на неё уже не ротой, а целым батальоном, чтобы ты снова увидела её побеждённой и осудила её ещё сильнее. Например, ты можешь попросить: «Сестра, не клади, пожалуйста, туда эту вещь, её место здесь». Но на следующий день тангалашка может сделать так, что она забудет, о чём ты её просила, и снова положит вещь на старое место. Потом она сделает ещё что-нибудь не так, и ты начнёшь мысленно заводиться: «Только подумай! Буквально вчера я её просила этого не делать, а сегодня она опять за своё! Да ещё и других дел натворила!» Таким образом ты её осуждаешь и уже не можешь удержаться, чтобы раздражённо не сказать вслух: «Сестра, разве я тебе не говорила не класть туда эту вещь? А ты кладёшь! Ты ведёшь себя возмутительно! Ты меня ис-ку-ша-ешь своим поведением!» Вот так, диавол сделал своё дело! И сделал так хитро, что ты не только осудила сестру, но уже успела и испортить с ней отношения. Она возьмёт всю вину на себя, не зная, что косвенно причиной к этому искушению стала не она, а ты, раздражившись в начале. Тангалашка ещё сильнее станет её бороть, навязывая ей чрезмерное смущение, что она вывела тебя из равновесия, и постарается ввергнуть её в уныние. Видите, с каким лукавством работает тангалашка, а мы его слушаем…

Поэтому постарайтесь никого не осуждать. Если осуждать, то только тангалашек, которые из ангелов сделались демонами и вместо того, чтобы покаяться, становятся всё более лукавыми и злыми. С бешеной силой они стараются довести до погибели создания Божии. Лукавый побуждает одних людей совершать странные действия и нарушать порядок, а одновременно внушает другим помыслы осуждения «бесчинников». Враг побеждает таким образом и тех, и других. Но те люди, из-за которых возникает беспорядок, чувствуют потом свою вину и каются, тогда как другие, осуждающие, оправдывают себя, надмеваются и падают так же, как пал лукавый, – из-за гордости.

– Геронда, когда мне приходит помысел против кого-то, это всегда осуждение?

– Ты что, сама этого не понимаешь в ту же секунду?

– Иногда понимаю только потом.

– А ты старайся осознавать своё падение как можно быстрее. И как можно быстрее проси прощения у сестры, которую осудила, и у Бога, потому что осуждение будет препятствовать тебе в молитве. Осуждение отгоняет благодать Божию, и в твоих отношениях с Богом появляется холодность. Как ты будешь потом молиться? Сердце осуждающего человека превращается в лёд, в камень.

Осуждение и злословие – самые страшные грехи, они сильнее, чем любой другой грех, они удаляют благодать Божию. «Как вода угашает огонь, – говорит преподобный Иоанн Лествичник, – так осуждение угашает благодать Божию»[53]53
  См. Иоанн Лествичник, прп. Лествица. Слово 10, п. 8.


[Закрыть].

– Геронда, я засыпаю на утренней службе.

– А может, ты осудила кого-то из сестёр? Ты смотришь на вещи внешне и осуждаешь других, поэтому и засыпаешь потом на службе. Когда человек осуждает других и не смотрит на происходящее духовно, то он лишается духовных сил. А когда он лишится сил, то его либо клонит в сон, либо он, наоборот, страдает бессонницей.

– Геронда, я часто согрешаю чревоугодием.

– Сейчас тебе всё внимание следует обратить на осуждение. Если ты не прекратишь осуждать, то и от чревоугодия не сможешь освободиться. Человек, который осуждает, отгоняет от себя благодать Божию, становится беззащитным и потому не может исправиться. И если он не осозна́ет свою ошибку и не смирится, то постоянно будет падать. Но если он поймёт, в чём причина его осуждения, и, поняв, обратится за помощью к Богу, то благодать Божия к нему вернётся.

– Геронда, почему так происходит: когда я осуждаю сестру за какой-нибудь недочёт, то потом сама делаю то же самое?

– Если кто-то осуждает за что-нибудь другого, но не осознаёт своего падения и не кается, то обычно сам впадает в тот же грех. Так происходит, чтобы человек осознал своё падение. Бог по Своей любви попускает осуждающему человеку «скопировать на себя» состояние того, кого он осудил. Если, например, ты скажешь про кого-нибудь, что он корыстолюбив, и не поймёшь того, что ты осудила, то Бог отнимет Свою благодать и попустит, чтобы и ты впала в корыстолюбие, – и ты начнёшь копить деньги. И пока ты не осозна́ешь своего падения и не попросишь у Бога прощения, в отношении тебя будут действовать духовные законы.

Чтобы помочь тебе лучше это понять, расскажу историю из своей жизни. Когда я жил монастыре Стомион, узнал, что одна из моих одноклассниц по начальной школе сбилась с правильного пути. Я молился, чтобы Бог внушил ей мысль прийти ко мне в монастырь. Я даже выписал из Священного Писания и святых отцов некоторые мысли о покаянии. И вот однажды она действительно пришла. Мы побеседовали, и мне показалось, что она всё поняла. Она стала часто приходить в монастырь вместе с ребёнком, приносить свечи, масло, ладан для храма. Однажды мои знакомые, паломники из Коницы, мне сказали: «Отче, эта женщина перед тобой притворяется!.. Сюда-то она приносит свечи и ладан, только вот в городе продолжает гулять с офицерами!..» И вот, когда она пришла в монастырь в следующий раз, я прямо в храме на неё накричал: «Вон! Иди отсюда! От тебя всё вокруг блудом провоняло!..» Бедная женщина ушла из монастыря в слезах. А я спустя совсем недолгое время ощутил сильнейшую плотскую брань. «Что это? Никогда со мной не бывало таких искушений. Что происходит?» Я не мог найти причину такого блудного разжжения. Я молился, но искушение не отступало. Я отправился наверх, на гору Гамилу, в уединённое лесистое место. «Лучше пусть меня съедят медведи, чем я впаду в блуд», – думал я. Я зашёл далеко в горы, но искушение не проходило. На поясе у меня висел топорик. Я его расчехлил и три раза сильно ударил по ноге в надежде, что от боли искушение пройдёт. В ботинке захлюпала кровь, но искушение – нет, не проходило[54]54
  Преподобный Паисий отнюдь не указывает на самоистязание как на способ борьбы с плотскими искушениями. Его поступок подтверждает, что ради любви Христовой он был готов даже на мученичество. – Прим. греч. изд.


[Закрыть]. И вдруг у меня в голове промелькнула мысль о той женщине, на которую я накричал. Я вспомнил слова, которые сказал ей в порыве гнева и осуждения, и тут же всё понял. «Боже мой! – подумал я. – Я лишь немного испытал эту адскую муку а она?! Она-то ведь живёт с ней постоянно!.. Боже мой, прости меня за то, что я её осудил!..» И сразу я почувствовал небесную прохладу – плотская брань прошла. Видишь, к чему может привести осуждение?