Текст книги "Преодолевая препятствия"

– Не сомневаюсь. Я просто хотела понять, какого механика приглашать.

– О, думаю, я бы предпочел хорошего, но не самого дорогого. Знаете, чтобы было разумное соотношение цены и качества работы.

– Ясно. Есть у меня один знакомый, отличный парень и великолепно разбирается в машинах. Даже лучше, чем Джонни. И за работу берет в полтора, а то и в два раза меньше.

– Великолепно! То, что мне надо. Вы можете связаться с ним, мисс Маскадо?

О да, без проблем. Есть только одно «но». Реджи не любит торопиться. Он предпочитает разобраться во всем основательно, проверить все возможные источники неприятностей. Так что помимо ремонта за те же деньги его клиенты получают еще и полный техосмотр с квалифицированными рекомендациями, на что обратить внимание.

– Что ж, это меня устраивает. Мне предстоит еще немалый путь на этой развалюхе. В такой ситуации совет понимающего механика лишним не будет, особенно если он ничего не стоит. Как считаете?

– В общем, да. Но предупреждаю, это может занять пару-тройку дней. Так что решайте. А вот и кофе готов.

Хэнк с нескрываемым удовольствием выпил свою порцию, поблагодарил и сказал:

– Ладно, думаю, немного могу позволить себе подождать. Вы позвоните ему, мисс Маскадо? Задаток надо оставить?

– Думаю, так будет лучше. Чуть-чуть подстегнет Реджи.

Сандерс достал из кармана сотенную купюру, положил на стойку.

– Двадцать задаток, пятьдесят – аванс за номер и междугородние переговоры. – Габриелла молча кивнула, забрала деньги и положила на стойку сдачу. – И еще одно. Где мне найти временную замену? – Он смешно наморщил нос, потер пальцами переносицу и машинально сунул деньги в карман.

Она вдруг ощутила, как по коже пробежали мурашки, но быстро взяла себя в руки, не дав ему заметить охватившего ее волнения. Впрочем, он и не смотрел на нее.

Немного поколебавшись, Габриелла открыла небольшой напольный сейф, порылась там и достала ключ.

– Держите. Машина с другой стороны здания. «Шеви» синего цвета. За аренду ничего не возьму, им никто не пользуется. Бензин, естественно, за ваш счет. С ручной коробкой передач справитесь?

– Благодарю вас, мисс Маскадо, – с искренней признательностью ответил Хэнк. – Разумеется, справлюсь.

Не прошло и четверти часа, как он уже сидел в маленьком ресторане и заказывал завтрак. Такой, какого хватило бы и на троих. Ему еще в жизни не доводилось делать утром такой заказ. Но, если как следует подумать, он еще ни разу в жизни и не был так голоден…

Оставшись в одиночестве, Габриелла бессильно опустилась на стул и закрыла лицо руками. Сердце ее подскочило вверх, застряло в горле и бешено забилось там, лишая возможности дышать.

Это невозможно, невозможно! – мысленно вскричала она в полном отчаянии. Это наваждение! Так не бывает, не в жизни, по крайней мере. В романе, да, в романе все случается, но здесь, сейчас… Господи, за что ты посылаешь мне такое испытание?..

– Габби! Габби! – послышался сверху голос отца.

Боже, ни минуты покоя, ни секунды…

Габриелла тяжело вздохнула, проклиная тот день, когда ее родители приобрели этот мотель. Медленно, словно преодолевая боль, встала и поднялась наверх.

– Доброе утро, папа, – сказала она ровным, приветливым тоном, ни единой нотой не выдав своего состояния. – Как ты спал-отдыхал?

– Как-как, – раздраженно пробубнил старик. – Как тут можно отдохнуть, когда тебя будят ни свет ни заря?

– Извини, папа, – покорно проговорила дочь. – Вышло небольшое недоразумение с клиентом.

– С клиентом?! – чуть не задохнулся старик. – Что ты себе позволяешь? Почему допускаешь, чтобы наши гости были недовольны? Что, хочешь окончательно остаться за бортом?

– Успокойся, папа, все уже улажено.

– Он уже уехал? Заплатил полностью? – беспокойно спросил ее отец.

– Он остался на несколько дней. Его машина сломалась вчера в нескольких милях к северу по Двести двадцать восьмому шоссе. Он добирался своим ходом, чуть не замерз. Я потом съездила, привезла ее на буксире. Знаешь, ночью никто не пожелал заниматься этим, так что пришлось мне. Сандерс очень беспокоился, ему далеко ехать на ней. Я решила позвонить Реджи, знаешь ведь, на него можно положиться.

– Реджи? Гм… да, он, конечно, лучше всех и берет недорого, но уж очень большой волокитчик. У этого парня хватит денег-то торчать тут, пока Реджи разберется?

– Угу. Он заплатил вперед. Не волнуйся на этот счет. Кстати, я одолжила ему твой «шеви». Не возражаешь?

Мою машину?! Да ты в своем уме? А если он с ней сбежит? Что у тебя останется взамен? Сотня долларов и его колымага?

Молодая женщина вздрогнула. Об этом она как-то не подумала. Действительно, что может быть проще? А она ничего не знает о нем, вчера даже документов не спросила… Но он же заплатил наличными и так замерз!.. Ей даже в голову не пришло… Впрочем… Да нет, нет, он не поступит с ней так! Ведь она сама предложила! Он не похож на грязного мошенника, да и на человека, способного обмануть беспомощную женщину, тоже.

– Успокойся, я в своем уме. Мне уже двадцать шесть, и я немного разбираюсь в людях. Если бы я не одолжила ему машину, то мне пришлось бы думать, как накормить его. А это тебе понравилось бы еще меньше. Кстати, чем бы ты хотел перекусить?

– Яичница с беконом, картофельный салат, кофе со сливками и булочка, грейпфрут и…

– И достаточно, – перебила Габриелла. В последнее время ее начал беспокоить беспрерывно растущий аппетит отца. – Давай, папа, умойся перед завтраком. Я сейчас позвоню Реджи, а потом перестелю тебе постель и займусь готовкой.

День начался. Длинный и нудный день, наполненный заботами, не приносящими ни удовлетворения, ни денег…

Габриелла занялась привычными делами, но машинально. Мысли же ее были заняты незнакомцем, случайно забредшим в их мотель…

Случайно? И незнакомцем?

Эй-эй, оборвала она себя, не сходи с ума, девочка. Поразмысли-ка лучше о том, что сказал отец. И реши, не пора ли звонить в полицию.

Молодая женщина кинула тревожный взгляд на часы – с момента отъезда Сандерса прошло уже больше часа. Ничего, надо дать ему время. Пока он найдет город, пока закажет, пока поест… Подожду до полудня, потом буду думать, что делать дальше.

Приезд Реджи немного отвлек ее от волнений.

– Ой, да не суетись ты, Габби, – заявил он, выслушав ее рассказ. – Все сделаю. Сегодня я занят, а завтра прямо с утра примусь за твоего подопечного.

– Сколько ты с него возьмешь?

– А черт его знает. Смотря, в чем там дело.

– Слушай, может, сейчас глянешь. Вдруг там что-то совсем примитивное, а?

– Не-а… – протянул Реджи. – Я уже заглядывал ему под капот. С ходу пока не понял. Так что заберу эту рухлядь с собой. Скажу тебе честно, Габби, мне даже странно, что парень хочет приводить ее в порядок. Она не стоит ни времени, ни денег. Лучше бы другую приобрел.

Габриелла похолодела. Сандерса все не было. Возможно, он так и поступил.

– Договоримся так, Габби. Я завтра выясню, в чем дело, и прикину, во что обойдется ремонт. Позвоню и обговорю с клиентом. Захочет – буду приводить в порядок, нет – значит нет.

– Ладно, Реджи, согласна. Не думаю, что он будет возражать. Сколько за осмотр? Он оставил аванс.

« – Погоди, не спеши. Пусть деньги у тебя пока побудут. Потом рассчитаемся.

Они вышли наружу. Габриелла поежилась. Ну и погодка! Вчерашний вечер казался знойной августовской ночью по сравнению с сегодняшним утром. И невольно вспомнила о том, что Сандерс явился в одной только тонкой ветровке. Наверное, у него и нет ничего теплее…

Ничего, согреется в машине, которую ты ему подарила, ехидно усмехнулся голос естественного недоверия.

Нет! Нет, он вернется! Непременно. Я уверена.

Уверена.

Уверена…

Уверена?

3

Пока Габриелла занималась делами, беседовала с Реджи и терзалась сомнениями, ничего не подозревающий Хэнк позавтракал, с наслаждением выкурил сигарету и вышел наружу. Ледяной ветер немедленно пробрал его до костей, напомнив о том, что он совершенно не подготовлен к таким суровым условиям. Избалованному климатом Флориды молодому спасателю и в голову не пришло, отправляясь в дорогу, захватить с собой теплые вещи. Впрочем, у него их и не было. Кому нужны шарфы и куртки в стране вечного лета?

Поспешно вскочив в кабину и захлопнув дверцу, Хэнк завел мотор, включил обогрев и протянул руки к струе горячего воздуха. О, хорошо…

Итак, порядок действий определился сам собой. В первую очередь надо заехать на заправку и залить полный бак. Потом озаботиться приобретением подходящего обмундирования. После этого вернуться в мотель и выяснить перспективы ремонта машины. Хотелось верить, что эта девица не позабыла связаться с механиком… И уж затем позвонить Стеф.

Хэнк достал из кармана бумажник и пересчитал его содержимое. Гм… неутешительно, и весьма. Деньги тают как сахар в горячем чае. Осталось всего пятьсот пять и какая-то мелочь. Если придется проторчать здесь еще как минимум два дня, считай, еще долларов пятьдесят уйдет, а то и больше. Да ремонт, наверное, не меньше пятидесяти. Плюс куртка, плюс поесть, сигареты, пиво… Невеселые перспективы. Следовательно, необходимо подумать о том, как раздобыть деньжат.

Может, казино? Если повезло раз, почему бы не повезти и второй?

Только вот как найти приличное игорное заведение в этой глуши? Да и средств, чтобы рискнуть ими, не так много. Нет, проигрыш может обернуться катастрофой. Надо придумать что-нибудь другое…

Ладно, спрошу у хозяйки, решил он и обвел внимательным взглядом пустую площадь перед ресторанчиком. Прямо перед ним находился одноэтажный магазин с гордым названием «Империя моды», куда Хэнк и направился.

Вышел он через десять минут, потратив еще пятьдесят семь из своих немногочисленных долларов, но весьма довольный тем, что получил за каждый из них. На нем были новая синяя непродуваемая куртка, перчатки и теплые ботинки. А в таком виде уже можно мириться даже с этим климатом.

Весело посвистывая, Хэнк забрался в машину и хотел уже возвращаться в мотель, но передумал. А, черт с ним со всем! Он провел в дороге несколько дней, но не видел ничего по пути, только безжалостно гнал старика «доджа», стремясь поскорее добраться сначала до Селии, потом до Стефании.

Покатаюсь немного, решил Хэнк, огляжусь по сторонам, может, найду себе какое-никакое занятие на пару дней. И он вывел «шевроле» на шоссе и двинулся к западу, обгоняя тяжелые грузовики и наслаждаясь движением. Машина, не чета развалюхе «доджу», шла плавно, послушно подчиняясь малейшему усилию с его стороны. Мимо мелькали придорожные бензозаправки, кафе, мотели, указатели… На один из них он обратил внимание: Салина, 87 миль .

Притормозив на обочине, Хэнк достал карту, разыскал это название. Черт возьми, первое маломальское подобие города, и до него еще ехать и ехать.

Ну и повезло же, вздохнул Сандерс. Видно, судьба решила, что была слишком уж благосклонна ко мне. Впрочем, это – небольшая плата за выпавшее счастье.

Он проверил время и решительно развернул «шеви» в обратном направлении. Был уже первый час дня, значит, на Западном побережье – начало одиннадцатого. Стеф скоро проснется и будет удивлена, что он до сих пор так и не позвонил. Она недавно сказала, что без его звонков не сможет прожить ни дня.

Хэнк улыбнулся – он ясно представил себе, как Стеф потягивается изящным кошачьим движением, как простыня соскальзывает вниз, обнажая ее изумительную, восхитительную грудь. Как проводит ладонями по нежной коже, поглаживая свои бедра. Как протягивает руку, разыскивая рядом с собой его, Хэнка, находит и, облизнув губы, склоняется над распростертым перед нею мускулистым, загорелым телом, покрывая мелкими, быстрыми поцелуями сверху вниз… и еще вниз… и еще…

Он передернулся. К чему эти мысли, когда до повторения утреннего ритуала их совместного пробуждения так далеко? Как, интересно, она переносит его отсутствие? Тяготится ли им так же сильно, как он? Думает ли непрестанно о нем, мечтает ли об их свадьбе, о том дне, когда они смогут заниматься любовью когда, где и сколько угодно?

О да, наверняка. Ведь она постоянно говорит ему об этом, нашептывая своим восхитительно сексуальным, чуть хрипловатым от неутоленного желания голосом обещания всех тех радостей, что ждут их по окончании разлуки.

Хэнк сильнее надавил на педаль газа, торопясь снова услышать этот шепоток, упиться словами, вызывающими в воображении их прошлые жаркие встречи…

Он несся по шоссе, не обращая внимания на то, что обгоняет мчащиеся в том же направлении машины так, словно те стоят на месте. Первый попавшийся автоинспектор лишил бы его прав, вне всякого сомнения. Но ему повезло. Молодой влюбленный добрался до мотеля, не натолкнувшись ни на одного из блюстителей дорожного порядка, и бегом бросился в свой номер, к белому аппарату, способному перенести его в несколько мгновений в дальний Лос-Анджелес, к его желанной Стефи…

– Мисс Гриффите не может сейчас подойти к телефону. Вы можете оставить для нее сообщение, – процедил холодно-надменный голос, принадлежащий одной из служанок, который он уже успел узнать и возненавидеть.

Ну подожди, мерзавка, дай мне только взять бразды правления в свои руки, мстительно подумал Хэнк. Сама не заметишь, как вылетишь на улицу…

– Передайте, что это был мистер Сандерс. Я перезвоню позднее.

– Боюсь, вам придется подождать до вечера, мистер Сандерс, – ответил тот же голос, в котором послышались злорадные нотки. – Мисс Гриффите будет занята весь день. Всего хорошего, мистер Сандерс.

В трубке раздались короткие гудки. Озадаченный Хэнк положил ее на место, размышляя, чем же именно так занята его ненаглядная Стефи, что не может найти свободной минутки и поговорить с ним. Наверное, подготовкой к свадьбе, сказал он себе. Да, конечно. Ее мысли сейчас заняты только платьем, и цветами, и тортом, и приглашениями. Все это должно поглощать массу времени…

Но что-то, однако, не давало ему покоя. И этим «чем-то» был вызывающе-наглый тон, которым разговаривала с ним, женихом, та служанка. Как? Почему? Непонятно. Совсем непонятно…

Впрочем, стоит ли портить себе настроение из-за дурных манер прислуги? – сказал он себе. Пусть говорит, как хочет. Знаю я таких холуев, гордящихся положением своих хозяев и задирающих по этой причине нос перед всеми остальными. Все равно выгоню эту стерву в два счета, это точно. Нахальная девка, она еще пожалеет, что посмела так разговаривать со мной.

Окрыленный принятым решением и мыслями о будущем своем положении в обществе в качестве зятя великого Гриффитса, Хэнк вышел из номера и направился к стойке регистрации.

– О, мистер Сандерс, а я и не видела, как вы вернулись, – с плохо скрытым облегчением в голосе приветствовала его Габриелла. Слава богу, подозрения отца, передавшиеся и ей, оказались необоснованными. – Ну как, вам удалось позавтракать?

– Да, благодарю, все в порядке, – не замечая ее волнения, ответил он. – Скажите, что там слышно по поводу ремонта моей колымаги? Вы дозвонились до механика?

– О да. Он уже приезжал и забрал вашу машину. Сказал, что займется ею завтра с утра. Выяснит причину неполадок, прикинет, во что обойдется ремонт, потом позвонит и сообщит вам.

– Отлично.

Она неуверенно взглянула на него, не зная, стоит ли передать ему слова Режди. Но решила, что он имеет право знать правду.

– Но не очень-то радуйтесь, мистер Сандерс, реджи сказал, что, по его мнению, в нее не стоит вкладывать ни денег, ни времени.

Хэнк усмехнулся, и сердце молодой женщины подскочило и перевернулось.

– Будто я сам этого не знаю. Но у меня нет иного выхода. С моими финансами другой не купишь. А добираться мне еще пару тысяч миль.

– Вот как, – изо всех сил борясь с фокусами непокорного жизненно важного органа, заметила Габриелла.

– Да, именно так. И, кстати, хотел спросить у вас…

Хэнк чуть заколебался, стоит ли задавать этот вопрос, не засомневается ли она в его платежеспособности и не заберет ли ключи от машины. Да нет, едва ли… Ведь она сказала, что за прокат ничего не возьмет. Но лучше все-таки не рисковать. И он небрежно-нагловатым тоном заявил:

– я тут проехался по ближайшему городку, думал найти спорткомплекс или тренажерный зал, но, увы… А я в дороге уже несколько дней. Только сижу и баранку кручу. Так что сами понимаете, форму теряю. Вот и подумал, нет ли тут какого-нибудь места, где требуется грубая физическая сила. В конце концов, все равно я буду болтаться тут без дела… – И Хэнк пожал плечами, словно это было для него самым обычным занятием – наниматься на работу в целях поддержания здоровья.

Какая ирония судьбы! Всего две минуты назад в своем номере он размышлял о том, как, став мужем младшей мисс Гриффите, выгонит дерзкую девицу – ее служанку. А теперь словно с небес спустился на грешную землю и вынужден думать о хлебе насущном как в прямом, так и переносном смысле слова.

Габриелла смотрела на него во все глаза, не веря тому, что видела. И снова мелькнула отчаянная мысль: нет, так не бывает! Не бывает! И тут же ускользнула. Он стоял перед ней, усмехался такой знакомой усмешкой, морщил нос и потирал переносицу…

Габби, Габби, не сходи с ума, тысячи мужчин усмехаются именно так, а не иначе, десятки тысяч трут переносицу, стоит им задуматься. И у сотен тысяч такие же светлые волосы и глаза пронзительной синевы…

Она тряхнула головой, прогоняя наваждение, и как можно спокойнее ответила:

– Ну, не знаю… Изредка кое-кто из фермеров использует это время для разного ремонта, но…

Габриелла пожала плечами. С одной стороны, ей хотелось помочь этому парню, с другой… О, с другой, ей хотелось зажмуриться, завизжать и не открывать глаз, пока не будет уверена, что он исчез и никогда больше не появится. Но она всегда была сильной, поэтому и сейчас решительно взяла себя в руки.

– Дайте подумать минутку. Гм… полагаю, вам стоило бы заглянуть к Джорджу Лебоку, потом к Стэну Крику и… и еще, может быть, к Дугу Бреннану. Хотя…

– Как мне их найти?

Габриелла указала на стенд в углу с газетами, журналами, картами и еще кое-какими мелочами для нужд клиентов.

– Карта штата – семьдесят центов. Очень подробная. Я помечу все точки.

Хэнк кивнул, положил на стойку доллар и через минуту был готов отправляться. Что и сделал, оставив Габриеллу в полном смятении.

День тянулся долго и тягостно. Она печатала счета, накладные, и снова счета, и какие-то письма с требованиями, но делала это машинально, не понимая их содержимого, да и не желая понимать. Потому что все мысли ее были заняты им. Им одним и только им. Единственным…

А когда пришла пора возвращаться в мотель, садиться за стойку и дожидаться… дожидаться неизвестно чего, отлично зная, что жизнь закончилась, давно закончилась и никогда не начнется заново, потому что в одну реку нельзя войти дважды…

– Нет, не могу! Только не сегодня! – воскликнула она, решительно сняла трубку и позвонила Бекки, единственной своей подруге, которая иногда подрабатывала тем, что сидела с чужими детьми. – Бек, привет! Как дела?

– Габби! Привет, милая! Миллион лет тебя не слышала! – Ребекка Трек славилась своей склонностью к преувеличениям, но была таким хорошим человеком, что все легко с этим мирились. – Как поживаешь? Что у тебя новенького? Как бизнес? Как настроение? Что собираешься делать сегодня? – Она сыпала вопросами как из рога изобилия.

Да ничего, Бекки. Все потихоньку. Очень потихоньку. По правде говоря, так тихо, как на кладбище. Дела никак почти не идут. И, если честно, то чувствую я себя неважно. Поэтому и звоню тебе.

– О, конечно, дорогая. Друзья проверяются в беде, это верно. Что я могу сделать? У тебя температура или что? Тебе нужны какие-то лекарства? Или просто надо за продуктами съездить? Я могу… – затараторила приятельница, но Габриелла перебила:

– Нет-нет, Бек, я здорова. Просто… просто настроение немного… Ну, сама понимаешь…

– О, ты что-то слышала…

– Нет! – выкрикнула Габби, потом глубоко вдохнула, выдохнула и уже тише повторила: – Нет, я ничего не слышала. Просто хандра одолела. Но в любом случае мне необходимо немного развеяться, отвлечься. И я хотела попросить тебя поехать в мотель, покормить отца и присмотреть за делами. Если они вдруг подвернутся. – Она грустно хмыкнула. – Сейчас далеко не разгар сезона. Но несколько человек за неделю все же бывают… Ты как, сможешь сегодня? Я, естественно, заплачу.

– Ну конечно смогу. Не волнуйся ни о чем. – На другом конце провода раздался смешок. – Обожаю с твоим отцом разговаривать. Отличный он человек, дядя Рауль. Такой остроумный. И вечно говорит приятные вещи. Комплименты делает. Настоящий дамский угодник. – Бекки снова хихикнула.

Удивительно, как по-разному люди ведут себя в различном окружении. И почему это с ней отец всегда такой нудный или, хуже того, раздраженный? А с ее подругой любезничает, словно молодой.

– Спасибо, Бек, ты все понимаешь. Я знала, что могу на тебя положиться.

– Ну еще бы! И я, пожалуй, сделаю тебе скидку. По-дружески. Понимаешь? Пятьдесят процентов. Что скажешь?

– Уже чувствую себя лучше, – призналась Габриелла. Щедрое предложение Бекки было как нельзя кстати в ее стесненных обстоятельствах. – Спасибо, подружка. Увидимся, когда вернусь. Постараюсь быть не очень поздно.

– Можешь не спешить. Расслабься как следует. Тебе это надо.

– Спасибо. Да, еще одно. Сейчас у меня один постоялец, в четвертом. Если кто приедет, зарегистрируй в книге и обязательно возьми аванс. И еще, если позвонит Реджи, запиши, что он скажет. Ну, целую тебя, Бек. До встречи.

– Отдыхай, малышка, ни о чем не тревожься. Я справлюсь с твоим хозяйством.

Габриелла повесила трубку и мысленно поблагодарила Бога за такую подругу. Что бы она делала без Бекки тогда, три года назад? Да и теперь, когда душа обливается кровью, а тоска хватает за горло и душит…

Погибла бы, призналась она самой себе и начала убирать рабочее место: медленно сложила бумаги, разобрала заполненные формы, накрыла чехлом пишущую машинку. Оглянулась – все в полном порядке. Ну вот, теперь можно идти. Вздохнула, взяла ключи, подкинула их на ладони, решая, куда бы податься.

Хотя по-настоящему думать тут не о чем. Конечно же в «Три подковы». Темный, но уютный ресторан на сорок посадочных мест, славящийся не только отличным пивом, но и великолепной едой. И, что немаловажно, своими ценами. В «Три подковы» народ съезжался со всей округи, некоторые даже да сорок, а то и за пятьдесят миль. Владелец – тридцатипятилетний Джек Мортон – поселился в Хоупе и купил полуразвалившийся кабачок на грани банкротства пять лет назад, когда по ему одному известной причине покинул Нью-Йорк и высокооплачиваемую работу шеф-повара одного из модных французских ресторанов. Но здесь его специальностью стала мексиканская кухня, и он вскоре приобрел широчайшую известность своими энчиладами, тако и тамале, превосходной обжигающей сальсой и исключительными, просто тающими во рту бобами.

И еще он, безусловно, привлекал своей таинственностью. Джек никогда и никому не рассказывал, что заставило его покинуть «столицу мира», отказаться от всех благ цивилизации и похоронить себя в этой, по большому счету, глуши. Одни спорили, даже делали ставки, что причиной тому была несчастная любовь, но достоверно ничто не знали. Другие же утверждали, что он был вовлечен в процесс над одним из членов мафии, давал показания и здесь жил «под крышей» ФБР, скрываясь от мести главарей. Впрочем, таких было немного и над ними посмеивались. Большинство же придерживалось мнения, что Джек просто слегка тронулся от бешеного ритма нью-йоркской жизни и переехал сюда по совету своего психоаналитика.

Постепенно ставки росли, а с ними и призовой фонд тому, кто наконец-то сумеет проникнуть в тайну, и сейчас, по прошествии нескольких лет, он составлял уже около полутора тысяч долларов.

Габриелла печально улыбнулась. Люди почему-то всегда склонны искать романтическую сторону в любом самом прозаическом поступке. Лично она полагала, что Джек неудачно играл или на бирже, или на скачках, не смог расплатиться с долгами и вынужден был продать квартиру и все, что у него было, и уехать туда, где мог более или менее комфортно существовать на оставшиеся в его распоряжении средства, которых в Нью-Йорке не хватило бы и на неделю.

Но, так или иначе, а Джек Мортон преуспел в своем начинании и теперь был уважаемым и неотъемлемым членом общества.

И, кроме всего прочего, Джек разрешал немногим избранным, к числу которых относилась и она, пользоваться его роскошным инструментом, превосходным концертным фортепиано…

Дома у нее была гитара, причем неплохая, и Габриелла с удовольствием играла, но фортепиано было ее истинной страстью. Страстью, которую она никогда не могла удовлетворить. Потому что не имела денег…

А сегодня ей было просто необходимо коснуться кончиками пальцев белых и черных клавиш и излить свою тоску и муку…

Итак, к Джеку, в «Три подковы».